Текст книги "Путь Стратега (СИ)"

Автор книги: Луций Корнелий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 25 Тяжёлые дни

Круг, разделенный на четыре части. Звук гонга, стрелка рулетки попадает в сектор «Чужие сны».

Гул толпы на трибунах совсем не похож на человеческую речь. Почти не разобрать там отдельных слов. Человеческие личности, собравшись в таком количестве, становятся стихией. Простой, управляемой и безжалостной.

Выход из полутьмы подтрибунных коридоров на яркое солнце арены. Толпа встречает Касс аплодисментами, криками. На песок летят мелкие монеты и объедки.

Ей семнадцать. Это будет шестой отборочный бой. Обычно их проводится от десяти до двадцати пяти. Новички, только прошедшие обучение, сражаются с таким же свежим мясом или преступниками, которых приговорили к казни. По традиции бои ведутся до смерти. Их задача отобрать тех, кто может и хочет драться до конца. «Высокое» звание гладиатора еще надо заслужить.

Новая соперница Касс на год старше. Молодая уличная проститутка, работавшая без лицензии эдила и ставшая приманкой. Она увлекала беспечных и пьяных дураков в темные закоулки трущоб, где их резали бандиты-сообщники. Скорее всего, они бы и ее прикончили, когда бы посчитали бы, что шлюха примелькалась и вызывает подозрение. Однако все закончилось иначе. Девчонка оказалась достаточно глупа, чтобы привести к двоим своим сообщникам эвоката – ветерана легиона. Завязалась драка, где один из бандитов был зарезан, а другой сбежал. Сам ветеран тоже помер вскоре от заражения крови, но успел сдать свою погибель городской когорте. Поначалу ее думали скормить зверям или продать на частную казнь. В таком случае покупатель обязывался разделаться с преступником за определенный срок, предъявив тело или голову как доказательство. Клиенты встречались очень разные: театральные труппы, желающие добавить реализма в представление, любители особо жестоких постельных развлечений, родители, которым какой-нибудь проходимец внушил, что человеческое жертвоприношение может спасти жизнь больному ребенку. Однако в итоге бывшую приманку сочли достаточно агрессивной и пару недель учили владеть оружием. Ей сказали, что пережив тридцать отборочных боев она станет гладиатрикс.

И вот она напротив Касс. Обе девушки защищены только стегаными обмотками по суставам, кольчужными перчатками на вооруженной руке.

Противница ниже Касс на голову и легче, наверное, раза в два. Утром распорядитель внушал:

«Если сможешь, то растяни бой. Не убивай сразу. Обязательно нанеси парочку ран. Лучше всего по лицу и груди. Зрители такое любят. Надо учиться драться зрелищно. Тебя ждет большое будущее, девочка».

Противница сразу кинулась на нее, издав какой-то птичий крик. Маленькое личико было перекошено отчаянной глупой злобой. Она колола коротким мечом, не очень понимая куда попадет ее выпад. Тонкая загорелая рука была открыта для удара, но Касс лишь слегка отступила, прикрываясь небольшим круглым щитом-пармой. Свой щит смертница прижимала к боку. Он мешал ей тянуть руку для атаки. Ошибка новичка. И следующие два рубящих удара Касс без труда приняла на щит. Клинок далеко отскакивал, и у смертницы не получалось бить быстро. Затем она попыталась сделать обманное движение. Наверное, кто-то ее обучавший, про них рассказал. Но между ложным и настоящим выпадами была слишком долгая пауза. Касс отбила выпад, ударив щитом по вооруженной руке соперницы. На какое-то время та стала беспомощна. Затем Касс легким махом оставила неглубокий надрез на теле смертницы. Он шел от плеча к груди, даже чуть заходя за полосы ткани. Нанеся рану Касс тут же отступила, растягивая бой. Но бой был окончен.

На лице соперницы отразилась смесь страха и обиды. Вся злоба исчезла будто по мановению руки волшебника. Смертница посмотрела на кровавое пятно, затем на Касс и разрыдалась. Она плакала словно трехлетний ребенок, рассадивший коленки.

Касс замерла, не зная как поступить дальше. Раньше было все просто. Ее пытались убить, она убивала в ответ. Пять отборочных боев, пять учениц разных гладиаторских школ. Глаза, полные гнева и решимости. «Монстр», «Тварь» – шептали они, проходя мимо. А сейчас алгоритм сломался. Соперница рухнула на колени, отбросив оружие. Трибуны взорвались гневными воплями. Летели на края арены кости и огрызки.

– Убей!

– Вспори ей брюхо!

Касс не шелохнулась. Ее вдруг понесли куда-то старые воспоминания. Слезы… Когда-то давно она плакала и ей становилось немного легче. Вдруг ей снова очень захотелось ощутить это чувство. Горечь, слабость, но и облегчение одновременно. Упасть на колени рядом с этой девчонкой зарыдав до дрожи. Не вышло. Может, какая-то одинокая слеза и зародилась в уголке глаза, но этим все ограничилось. Не выходило. Не получалось. Вместо опустошающей грусти и горечи лишь слабая тень тоски по безвозвратно утерянному нарушила обычное спокойствие.

Некто взял Касс сзади за плечо. Распорядитель. Он отвел её в сторону, попутно шипя на ухо:

– Если такое случается, то убивай соперницу как можно жестче. Поняла? Выпусти кишки, отрежь груди. Что-нибудь такое. Ясно? На арене не терпят трусости.

Касс безучастно кивала. Глашатаи по арене объявили, что дескать будущая гладиатрикс побрезговала проливать кровь такого ничтожества. С рыдающей смертницы пока срывали остатки брони и одежды. Скорее всего, её ждет пасть какого-нибудь зверя в ближайшие часы.

Дальнейшее сама Касс помнила плохо. Она почему-то вырвала плечо из хватки распорядителя и побежала назад. Следующая секунда: она уже снова лицом к лицу с заплаканной смертницей, а меж ребер у той торчит короткий меч. Отличный удар. Точный и достаточно сильный, чтобы пронзить самое сердце.

Много раз потом распорядитель гневно спрашивал о том, что на неё там нашло, а девушка лишь шептала: не знаю. И то была чистая правда.

Я проснулся. Касс дремала рядом в низком кресле, но, видимо услышав мои движения, открыла глаза. На её лице привычное выражение безучастного спокойствия. Я поднялся и, подойдя, положил руку ей на голову.

– Может, там еще осталось…

– Осталось что? – невозмутимо спросила гладиатрикс.

– Ты. Заперта где-то там. Глубоко. Ладно, забудь. Все хорошо.

Она кивнула. Почти так же как распорядителю во сне.

Сегодня вечером должен состояться званный ужин в мою честь. Это мероприятие интересовало меня исключительно как способ добыть информацию и деньги. Уж не знаю, что от меня хочет местная общественность, но послушаем…

Спустившись вниз я обнаружил там завтрак, хозяек дома, Нотериона и внезапно Энгера. Братец Атны специально представил мне своего компаньона как некого Зарека из какой-то там коллегии. Значит колдун таки действительно путешествовал инкогнито, не желая заострять внимание окружающих на своих способностях. Если не брать в расчет способность истреблять вино. После завтрака он подошёл ко мне, предлагая посетить сад.

– О важных вещах мне не хотелось бы говорить в людных местах. – предупредил я, покидая дом.

В саду было полно прислуги и легионеров.

– Речь стратега звучит на языке его собеседника. Одно из божественных чудес. – ответил Энгер. – Вы не заметили подмены, но сейчас мы говорим на редком наречии, которое вряд-ли кто в Мелиодане знает. Язык племен отдаленных восточных пустынь за Шаддом.

– Вы там тоже по торговым делам были?

– Курировал закупки песка. – усмехнулся Энгер. – Главного и единственного богатства тех земель.

– Там водятся огромные черви?

– Черви? Насколько огромные?

– Сотни метров.

– Нет. Боюсь, такой в кишках у кочевника и даже у его верблюда не поместится. В ваших пустынях живут огромные черви?

– Есть некоторые мифы. Литература.

– Сколько человек в вашем мире?

Я назвал примерные числа.

– Феноменально. И число, и то, что вы его знаете. Мы как-то пытались провести хотя бы примерный подсчёт, но… Бесполезно. Есть сотни изолированных мест. Та же Кербрия, к примеру. Очень мало кораблей идет туда, а еще меньше возвращается.

– А вы там были, Энгер?

– Да. Странное место. Долгая и ужасная зима, дремучие чащи, где правят чудовища, а самая частая причина смерти человека – сражение с себе подобными. Удивительные люди. Они прославляют бога, имени которого не знают и который требует от них смерти в бою.

– Забытый?

– Да. Темное божество битвы, мести и гнева.

– И он существует?

– Война, гнев и месть существуют. Больше того, есть некие эмоции, объединяющие все три явления. Боги живут не в горах или священных рощах. Дом настоящих божеств – человеческие сердца. И этого Забытого никак не удается вытравить из них. Именно его в самый тяжелый момент будут призывать ваши солдаты. Не прекрасную разумную Клепсиду с ясным взором, а кровавого безликого монстра, что видел все войны мира. И это правильно.

– Почему же? – удивился я.

– Думаю, если большая часть людей научиться убивать и умирать с холодным сердцем, то это будет катастрофа хуже перерождения Неридии. Злоба стихает, ярость сменяет покой и даже убийца становится мужем, отцом, братом.

– Но ведь действуй они разумнее…

Маг усмехнулся.

– Разумнее? Разумнее в меру своей одаренности, а многие глупы. Отними у них власть сердца и ты получишь не разумных мыслителей, а толпу безжалостных и бесчувственных идиотов. Что может быть страшнее?

– Все маги склонны к философии? – спросил я, вспоминая как покойный Дест рассуждал о глупости непосвящённых.

– Нет. Лавертия больше инстинктами живет, и другим советует. Вы тоже чувствуете их отголосок стратег? Когда голос разума затихнет, когда враги навалятся и останется уповать на удачу, то кого вы призовете? На что пойдете ради победы? – голос мага таил в себе нечто очень подозрительное… Намек? Уж не использовать ли магию на войне ты мне хочешь предложить, Энгер? Однако уже через секунду чародей беззаботно усмехнулся. – Это все тоже философия. Давайте к делу. Я хочу купить ваше время.

– Купить? И что мне придется делать в это время? Как вам доставлять удовольствие? – неловко отшутился я.

– Интересной беседой, разумеется. Мы, чародеи, тратим немалые средства на исследования. И вот у меня есть шанс узнать о другом мире.

– И какова ставка?

– Попробую перевести все в доступную вам меру. Двадцать минут это полная стоимость вооружения тяжелого пехотинца.

– Дорого вы меня оцениваете.

– Пустое. – усмехнулся маг. – Знали бы вы сколько тратит Ксанд… Хочу девочку-альбиноса, доставьте мне близнецов-тройняшек, где купить двухголового человека. И так круглый год. Я молчу про все препараты, ингредиенты и увеличительные стекла. Но Круг богат. И на наше общение хватит. Начнем?

Я кивнул.

Энгер озвучил мне свой вопрос и он оказался довольно интересным. Маг описал некий набор симптомов, интересуясь такими случаях в моем мире. Перечислял он много всего нехорошего: кровавый понос, головные боли, рвота, облысение, мучительная смерть. С какого-то момента все это начало казаться мне очень знакомым. Наконец, на моменте про рождение детей с уродствами я заявил:

– Это лучевая болезнь. Поражение радиацией.

– Чем-чем? Так. Этого слова у нас нет. Излучение смертельное… Рассказывайте, рассказывайте! – маг явно заинтересован. Не собираются ли они тут грязную атомную бомбу собрать?

Я вкратце описал теорию строения атомов и, то как некоторые из них могут создавать опасное для жизни излучение.

– Вот значит что… – задумчиво посмотрел Энгер. – Ну логично, что происходит дестабилизация вещества. Значит, это может быть лишь последствием…

– А где вы столкнулись с таким?

– Везде при использовании достаточно мощной магии. В Порченых Землях есть области, откуда обычный человек живым не возвращается.

– Но у вас есть средства выживать в таких условиях?

– Верно. Так мы пришли к алхимии плоти. Все эти операции и рецепты улучшения тел лишь побочный продукт. Изначальной целью было самоизлечение.

– Значит и вы владеете алхимией плоти?

– Разумеется.

Тогда я описал Энгеру ситуацию Касс и поинтересовался, а возможно ли повернуть процесс вспять. Вернуть ей некое подобие нормальных эмоций.

– Я бы за это не взялся. – покачал головой Энгер. – Слишком велик риск сломать вашу куколку. Мне далеко до познаний Ксанда об устройстве людских тел. Да и какой смысл? Разве она несчастна?

– Думаю, что несчастна. Где-то глубоко внутри…

– Где-то глубоко внутри мы все несчастны. – усмехнулся Энгер. – Так уж люди устроены. Вечный поиск, тоска по несбывшемуся да скука мучают даже самых могущественных из нас. Вот у великанов и гигантов все хорошо. Они умеют радоваться жизни. Этому нам у них стоит поучиться. А вы только что заработали на снаряжение для двух солдат, стратег. Я пойду сделаю кое-какие записи о нашем разговоре. Деньги передам на званном ужине. Как бы дар в честь славной победы. Возможно, мой пример будет заразителен.

И Энгер смысля, совершенно счастливый и довольный жизнью. Почти светился. Может его рост не просто подарок генетики и маг имеет родство с гигантами?

Днём я, не покидая дома, встретился с префектом. Из важного обсудили возможность рекрутского донабора. Пришлось выслушать уйму жалоб на малолюдность земель около Мелиодана.

– Дома пустуют, поля пустуют.

«Бордели пустуют». – чуть было не добавил я.

Итог разговора – люди есть, но южнее. Их надо оттуда или выманить, или призвать.

– Можно выкупить должников, например. Рабы это уже совсем крайние меры, но случалось и такое. В некотором количестве получится призвать эвокатов, но их уже гребли в Шадд. Всех, у кого остался полный комплект конечностей и хотя бы один глаз пытались снова поставить в строй. Чтобы призвать оставшихся упрямцев понадобятся хорошие деньги.

Ну я пытаюсь их достать. Граблю грабителей, устраиваю приёмы, развлекаю колдунов.

– На Севере же много свободных земель? Можно их как-нибудь раздать?

Префект вздохнул.

– Земля на Севере часто годится только чтобы стать могилой. У нас тут вечно какие-нибудь племена шалят. Ближе к Неву люди селятся охотнее, но там уже не мои полномочия.

– Ясно.

Значит земли и титулы какие-нибудь. Допустим переход из простого народа в военную аристократию. Вот такие стимулы кроме денег я могу сочинить.

Договорились о поиске эвокатов на позиции центурионов будущих двух легионов. Плюс надо было разнести весть об особом порядке найма кавалерии. Мол всадник, прибывший на службу со своей броней и оружием, получает за это денежное вознаграждение, двух лошадей, земли на Севере и повышение статуса. Посмотрим какой контингент привлечет такое предложение. Не приперлись бы ко мне пастухи-разбойники из соседних регионов.

Затем началась подготовка к званому вечеру. На территории дома Дацинисов развернулась борьба между стремлением хозяек организовать нормальный ужин и моей паранойей.

– Эти люди давно живут и работают в Мелиодане. Может их обыскать как ваша фантазия позволит. – защищала Атна какую-то там группу поваров.

– Для отравления бывает достаточно одной крупинки яда. Иногда даже прикосновения. В землях откуда я родом как-то мятежного вождя Хаттаба отравили так. Он умер, лишь коснувшись письма.

– Это была какая-то магия.

Затем разговор коснулся присутствия моей охраны.

– Но, стратег, если солдат будет больше, чем гостей… Не находите это странным?

– Численное преимущество это не странно, а хорошо. – вздохнул я. – Можно часть укрыть в каких-нибудь комнатах…

– Надеюсь, вы не станете заводить в сад кавалерию?

– Там слишком мало места. Она не будет эффективна. – отшутился я.

К вечеру настроение пикировало в самые глубины пессимизма. Отправившись в Мелиодан, я надеялся решить проблему с тяжелой пехотой. В итоге только пять сотен комплектов за месяц. У меня были ресурсы после разгрома Скавадов, но их оказалось недостаточно для коренного перелома ситуации. Снаряжение нужно добывать любой ценой. Еще не ясно в каком состоянии будут два новых легиона и какое снабжение придет по их душу.

– Стратег… – голос Атны вывел меня из очередного приступа мрачной задумчивости. – Соловьи или скворцы?

– Что?

– Каких птиц подать?

«Их что едят?» – хотел было спросить я, но вместо этого ответил:

– Что угодно лишь бы не летучие мыши.

– Их что едят?

– К сожалению бывало.

Один китаец в декабре сварил отличный суп, был непростой ингредиент помимо трав и круп…

Заразная, вонючая, больная мышь летучая.

Наконец все рецепты были утверждены, как и меры безопасности. Несколько часов дом ходил ходуном в процессе готовки, украшательств и перестановок мебели.

Затем начали прибывать гости, с которыми я должен здороваться аки Маргарита на балу Сатаны. Благо одет был прилично, но зато спирту не дали. Вот от чего я точно сейчас бы не отказалась и гори огнем язва желудка.

Сколько же людей мне приходится встречать. Раньше мой круг контактов был замкнутым колечком буквально в пару десятков фамилий. Коллеги, знакомые, бывшие, будущие бывшие. А теперь… Боги, да я всех своих центурионов запомнить не могу и тут мне еще представляется толпа человек в тридцать пять-сорок. Местная знать разного толка: старики-ветераны, сотрудники коллегий и всяких государственных контор, юристы, архитекторы, хозяева заведений. Большие люди крошечного города на самом краю цивилизации. Они смотрели на меня очень по-разному, но доброжелательно. Я был для них частью важной системы сохранения их благополучия. Это Стилиону в целом пофиг на Лимес, а они лично страдали от нападений варваров. Теряли деньги, клиентов, иногда жизни.

И мне, действительно, давали деньги или драгоценности. Не какие-то заоблачные суммы, но, думаю, нанять и снарядить сотню-другую легионеров хватит. А такой отряд тяжелой пехоты в нужном месте да в решающий момент может определить судьбу легиона. И мою судьбу тоже.

Кроме денег предлагали помощь иными средствами. Например, у кого-то там были в имении мастера, способные худо-бедно склепать щит. Если не скутум, то хотя бы овальный клипеус. Уж что-то. Помниться Сидониус укорял стратегов в излишней привязанности к войскам. А как иначе, если армию ты собираешь буквально по кусочку. Бережешь и кормишь ее, как ребенок из 90тых тамагочи. Это создаёт привязанность. Так, видимо, устроено наше мышление. Есть, конечно, люди другого склада. Типа Стилиона, для которого нормально купить людей, отправить воевать и снова продать на арену, устроив подставу. Тут Энгер прав. Не всех холодный разум делает лучше. Или это просто я избалован травоядной эпохой прошлого мира?

Вечер прошел терпимо, хотя едва ли мне удалось отыграть хорошего хозяина. То и дело снова думал о делах, считал, прикидывал, вспоминал сколько чего есть в легионе. Никак не мог успокоиться. Постоянно казалось, что делаю недостаточно, а события развиваются мучительно медленно. Снаряжение надо ковать, возить, возить материалы, собирать рекрутов, перекидывать их, обучать… Боги! Какое же мир вязкое место. Будто движешься в плотной жидкости. Хочешь побежать к цели, но вязнешь на первых шагах в мелочах, напрягаешь мускулы до предела, а ускорение ничтожно и тьма отчаяния уже сгущается вокруг. Из этого печального мрака выплывает бледное лицо ведьмы. Она скалит хищную насмешливую улыбку и шепчет: «Я же говорила… Ничем хорошим твоя история не закончится. Это нечестная игра, стратег».

– Стратег.

– Что? – настороженно бормочу я, возвращаясь от дурных мыслей к реальности. Это все лишь Атна.

– Последние гости ушли.

– А… Здорово. В смысле хорошо прошел вечер. Спасибо за помощь. – неловко затараторил я, пытаясь соблюдать какие-то приличия.

Анта рассмеялась, но затем лицо её вдруг помрачнело.

– Что-то не так? – спросил я.

– Мне бы очень не хотелось вам говорить, но у вас правда есть враги. И я не о варварах.

– Вы что-то знаете?

– Да и нет. – вздохнула женщина. – Давайте прогуляемся на балкон.

– Хорошо. – я поднялся, следуя за ней. Несколько раз выходил в обзор от третьего лица. Забавно. Можно идти за спиной женщины и пытаться заглянуть в вырез декольте.

Наконец мы вышли на второй этаж, где небольшой балкон выходил в сторону сада, но был скрыт деревьями. Под нами шумели из гостевых комнат легионеры. Если говорить шепотом, то можно не опасаться прослушки. Надеюсь, что магических жучков тут не изобрели. Надо будет спросить у Энгера.

– Это началось года три назад… – снова заговорила Атна, повернувшись ко мне. – Проблемы с поставками, какие-то несчастья, бандиты. Сначала все казалось обычной рутиной Севера, но с каждым месяцем это только набирало обороты. Мы здесь привыкли к бедам. Мы можем в нужное время объединиться ради общей цели. Но раз за разом все усилия оказывались напрасными. Пока чинили крышу, проваливался пол, начинали его укладывать, как падала стена.

– Есть подозрения?

– Полно. – вздохнула Атна, облокачиваясь на перила. – Шпионы, бандитские коллегии, а может какие-то игры среди сенаторов. Пытаются подставлять друг друга.

– Хрустальная Гробница?

– Детская страшилка. – уверенно и даже гневно заявила вдова. – Каждый лишний чих или геморрой у почтенных господ валят на ужасных колдунов. За последний год я видела… Наверное, десяток тел знакомых мне людей. Похороны. В кошмарах я вижу моего…

«Мальчика» – хотела сказать она, но не решилась.

– И знаете, что? Не огонь магов убил их, не когти демонов или холодная хватка умертвий. Это были люди. Кто-то хочет падения Севера. Некто очень могущественный, богатый и коварный.

Я переключился на третье лицо. У меня вдруг возникло странное ощущение, что меня реально затянуло в какую-то РПГ и сейчас диалоговая сцена. Мы как-то очень киношно смотрелись на балконе ночью. Разве что свет подводил. Впрочем полумрак даже добавлял ситуации некой откровенности.

– Значит я не паранойю… – медленно произнесло мое тело, а разум удивленно наблюдал за этим со стороны.

– Паранойете, конечно. – снова усмехнулась Атна. Я отлично видел ее лицо с текущего ракурса. Округлое, с полными губами и тревожным взглядом. – В моем доме солдат сейчас больше, чем крыс, а вы спите с телохранительницей-мутантом. Она хоть ничего в постели?

– Да как-то не довелось узнать… – зачем-то признался я. – С такими мерами безопасности… Выгляжу трусом или психом?

– Выглядишь умным человеком, который хочет жить.

Не могу сказать, что падок на лесть, но такая оценка была приятна, а женщина продолжала.

– Тебя можно принять за безумца, только если не знать, происходящего вокруг. Все хотела спросит… А этот твой мир, где едят мышей? Ты можешь туда вернуться?

– Очень вряд ли. – честно ответил я, привыкая говорить в режиме от третьего. «Камера» приблизилась, лучше выделяя из темноты оба лица. Боги, я похож на туберкулезника.

– Может, покажусь эгоисткой, но рада слышать это. Едва ли у Мелиодана будет еще один шанс. Все пришло в движение. До этого враги готовили на нас силки, а теперь мы топчемся по ним. Слухи ползут по улицам. Рассказывают про огромную орду с Дальнего Севера. Такого не случалось сотни лет. Кто бы не стоял за этим, он не мелочиться. – серьезным тоном произнесла Атна. – Лучше запомнить эту его манеру – устраивать козни с запасом. Признак большого опыта или цепкого ума, знаешь ли.

Мне вспомнился Стилион. Не имеет ли он отношение ко всему происходящему? Уж чего-чего, а выдающихся моральных качеств актуария вполне хватит, чтобы пустить под нож целый регион. Была бы выгода. Но какая она ему от падения Лимеса? Разве что с какими-то шаддинцами спелся.

– Тяжелые дни, да? – прервала Атна неловкое молчание. Я снова забылся. Это ведь не игра и на паузу все не поставить.

– Тяжелые месяцы. – скривился я в болезненной улыбке. – И остальной год не предвещает ничего хорошего.

– Вот здесь ты не совсем прав… – прошептала она, подходя чуть ближе и аккуратно взяв мою ладонь своими.

Взгляд со стороны, но ощущения как обычно. Такая смесь добавила в эту сцену пикантности.

«Нет, так не бывает». – подумала пессимистичная часть меня. – «Сейчас она скажет что-нибудь про дружбу, верность и так далее. На этом все».

– Странно… – с некоторым любопытством произнесла она. – Кожа совсем не грубая. Есть места, но лишь чуть. Обычно у мужчин твоего возраста ладони на ощупь как поверхность камня, а то и дерева. Ты не был солдатом в своем мире?

– Был совсем недолго.

– И ты повел кавалерию в первом же бою? – с некоторым восхищение произнесла женщина, слегка поглаживая мою ладонь. В глазах ее блеснул приятный моему сердцу огонек.

– Как-то так вышло.

– Выживи, пожалуйста. Очень хочется посмотреть, каким ты станешь, пройдя десяток битв. Хорошо?

– Я очень постараюсь.

– Но вернемся к теме. Ладони не воина, но и не писателя. Не могу нащупать мозоли от стилуса или пера. Хотя, возможно, у тебя был раб-писарь.

– Я занимался торговлей.

– Не верю. Хорошие торговцы другие, а то что ты был неумелым в делах не верю.

– В каком-то смысле был караванщиком, правда не ходил с грузами, а лишь прокладывал и просчитывал маршруты по картам.

– Уже похоже на правду. – тепло улыбнулась Атна. – Так значит и сохранил кожу нежной. Впрочем, мои руки мягче. Таков дар богов женщинам. Нас приятно трогать и не только за руки.

Нет. Это уже явно не про дружбу и верность. Дыхание немного перехватило, а во рту стало сухо. С текущего ракурса камеры я заметил, что кое-что начинает топорщиться у меня под одеждой. Похоже заметили это не только мои глаза.

Атна улыбнулась шире и уже не тепло, а жарко.

– И даже среди других женщин меня трогать особенно приятно. – голос ее звучал все более и более томно, а на глаза опустились длинные ресницы. – Как думаешь, почему?

– Лучше сама расскажи… – выдал я с придыханием. Незримый мой взор при этом кружил над Атной.

– Причин много. – похвасталась она. – Во-первых, я из хорошей семьи. Мою кожу не портили жаркое солнце, морозный ветер, уборка и стирка. Всем этим я только руководила. Оцени… – она взяла мою руку и провела по своей шее, спускаясь к ключицам. – Я сытно ем, но не объедаюсь сверх меры. Отсюда у меня мягкие, однако не расплывшиеся формы. – Далее моя ладонь в сопровождении ее рук коснулась груди, подтвердив каждое слово Атны. Мягкая, больше чем у Эйтлин или Касс. – Уже хорошие преимущества, не находишь.

– Да… – выдавил из себя я, чувствуя через ткань набухший сосок.

– Еще в доме есть две очень ловкие служанки, что каждый день заботятся о моем теле. Ложусь нагая в теплой бане, а эти две пташки начинают порхать своими пальчикам от самой моей макушки, до мест более интересных. Стараются убрать каждый изъян, любой грубый участок кожи, делают массаж и удовлетворяют иные мои желания…

Она прервалась, издав тихий стон, из-за того, что я уже всерьез занялся ее грудью.

– Потом они обтирают меня водой с духами. Чтобы пахли приятно не только волосы и шея, а все мое тело… Все до самых глубоких впадинок. Я строго за этим слежу…. Но мы не так долго знакомы, чтобы верить на слово, да? Лучше убедись сам.

– Согласен.

Возбуждение во мне уже закипело. От зрительных образов я переходил к неприличным действиям. Запустил ладонь в ее декольте, пытаясь высвободить хотя бы одну из таких приятных на ощупь и столь красиво разрекламированных грудей.

– Давай только в мою комнату. – вздохнула она, чуть придерживая мою руку. – Приличной женщине не следует обнажаться на балконах. В комнате больше света и кровать.

Не очень разбирая дороги, я ломанулся за Атной, успев по пути подержаться за другие мягкие места. В комнате и правда аж четыре лампы роняли мягкий свет, множимый несколькими зеркалами. Широкая постель покрыта белым. Атна усадила меня на нее, сказав:

– Ты выше меня. Так увидишь больше.

Далее следовал короткий приватный танец при моем активном участии. Атна как бы раздевалась сама, но то и дело подходила, позволяя мне довершить начатое. Спустя совсем чуть-чуть времени снимать было уже нечего. На Атне осталось только жемчужное ожерелье, браслет и сережки. Их я снимать не собирался. Украшения придавали ей вид утонченной аристократичной прелестницы. Если Эйлит напоминала лесную нимфу, то Атна была какой-то более цивилизованной богиней. Она, дразня, покрутилась в центре комнаты, соблазнительно то прикрывая, то снова выставляя свою наготу, а затем шагнула в мои жадные объятья.

В этом мире мне пока везло с женщинами. Атна не стала исключением. Наоборот, она возвела мои ощущения на новый уровень. Мягкая, но страстная, податливая, но игриво строптивая. Она сочетала в себе противоположности, давая им особый синтез чувственности. Я наслаждался ей и был уверен, что она тоже наслаждается мной. Несколько часов моей жизни усилиями этой женщины превратились в изысканный экстаз.

Когда мы лежали уставшие и сонные под одним одеялом, она завлекающе озвучила:

– Сегодня мы не делали ничего особенного. Считай, что познакомились. Я даже губами его коснулась всего лишь раз. Дальше придумаем что-нибудь интереснее.

– Например?

– У меня много затей. Тут бывает скучно и одиноко. Нормальные мужчины на войне. Целые вечера проводишь в фантазиях. И в упражнениях. Если меня чуть подготовить, то на выбор будет не два, а три варианта… Помнишь, я рассказывала, как за мной ухаживают служанки? Не хотел бы посмотреть? Немного поруководить ими? Наверное, мужчине будет интересно наблюдать как знатную даму доводят до почти мучительного экстаза две смуглые рабыни…

– За всех не скажу, но мне интересно.

– Славно. Ты же останешься еще на день-другой.

– Планировал.

– У меня для тебя еще подарок есть. Нет, не блаженство пока. Это завтра. Смотри…

Атна взяла с тумбочки небольшой медальон на серебряной цепочке. Он напомнил маленький футлярчик. Наверное, даже открывался.

– Что внутри?

– Мой локон и осколок гепесидской статуи Теуса. Он удачу приносит. Страшно дорогая штука. Надо будет потом найти художника, чтобы в подробностях запечатлел меня нагишом. Так ты даже спустя многие годы вспомнишь наше знакомство.

Мы еще немного поговорили, прежде чем я начал погружаться в сон. Однако уже на грани яви мне в голову пришла пара забавных мыслей.

Что рассказать вам о моей стратегии соблазнения женщин? Есть несколько основных моментов. Во-первых, вам потребуется армия и, желательно, кровопролитная война. Масштабный заговор тоже пойдет а плюс. Во-вторых, при помощи паранойи и регулярно получаемых ранений доведите себя до внешности: «Страдающий задолбанный полумертвец», однако не теряйте при этом гордой стати.

Все пункты выполнены? Вы восхитительны. Далее просто зайдите в локацию с достаточным количеством женщин. Они тут же испытают почтение к вашей боевой славе и жалость к ранам.

Некоторые из них, обладающие самыми лучшими душевными качествами и толикой раскрепощенности, захотят утешить вас. Теплом и лаской удержать надломленную душу великого человека от погружения во тьму.

Остальное – дело техники.

Не сильно мешаем их порывам и аккуратно намекаем, что сначала им придется пройти досмотр у ваших телохранителей (не забываем про паранойю).

Согласились? Отлично.

Расслабьтесь и получайте удовольствие, насколько вы ещё способны, после пережитых кошмаров нескончаемой войны…