Текст книги "Путь Стратега (СИ)"

Автор книги: Луций Корнелий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

– Только вот у нас сегодня не было легиона. Двадцать первый! Ха. Кучка новобранцев, трусов и говноедов, а кавалерия из наемников и ополченцев. Это не легион, стратег. Но благодаря вам, у него появился шанс стать легионом. Не сегодня, не завтра, но однажды.

– Очень надеюсь… – вздохнул я, понимая насколько устал. А язык щипал просто невыносимо.

Перешел в стратегию, оглядывая поле догорающего боя. Варвары бегут в леса. Многие остаются на том берегу. Это больше не армия. Жалкая толпа беженцев, лишенная всяких надежд. Легкая добыча. Мясо. И на него уже слеталось воронье. Я все думал, а куда делись мои «друзья» Скавады и добрые имперские пастухи. Эти ублюдки втихаря пересекли реку. На правом фланге был участок с редким лесом на обоих берегах. Там они, кстати не трогая друг другая, перебрались вплавь. Благо их было не так уж много. Затем собрались в два роя пидрил и начали радостно мародерствовать. Там даже завязался бой, меж оставшимся мужчинами или храбрыми женщинами Гератов и этими падальщиками. Но большая часть дикарей потеряла волю к сопротивлению. Аномия у них перешла в апатию. Они растекались по берегу, садились на землю и молча ждали своей печальной участи. Иные же бросаслись в реку. Я видел как женщина держала под водой своих детей. О боги… Не знаю как мне такое забыть.

Я вышел из стратегии, пытаясь отдышаться, но там меня уже ждал новый образ смерти. Четверо велитов на окровавленном плаще притащили мне своего умирающего товарища. Безумие. Я смотрел на бледное окровавленное лицо этого человека, а он тянул ко мне руку. Зачем? Что вообще происходит? Безумие.

– Благословите его, стратег! – обратился ко мне один из бойцов.

Боги… Я ощутил ужасный стыд перед этими людьми. Благословить? Да кто я такой? Всего лишь мужик, которому выпали способности. Мне хотелось признаться им, что никаких богов я знать не знаю. Вообще не уверен в их реальности. Но сказать такое в лицо смертельно раненому это подло. Поэтому я сжал зубы, поднял руку в каком-то уебанском жесте и несвоим голосом произнес:

– Ты храбро сражался. Я твой свидетель пред богами.

Какая же глупость, и как они были довольны моими словами.

«Победа». – объявил мне системный голос.

«Наш герой получил новые особенности».

«Ваш уровень повышен».

«Ваш уровень повышен».

«Ваш уровень повышен».

«Четыре подразделения повысили свой статус».

«Два подразделения понизили свой статус».

Я открыл систему. Вывел список подразделений в полевой моей армии.

1 Усиленная когорта новобранцев лимитан —> 1 Усиленная когорта лимитан

2 Когорта новобранцев лимитан

2 Когорта новобранцев копейщики-лимитан

2 Когорта новобранцев велитов-лимитан —> 2 Когорта велитов-лимитан

1 Когорта новобранцев велитов-лимитан

2 Когорта новобранцев велитов-лимитан —> 2 Когорта сокрушенных велитов-лимитан

1 Турма новобранцев промотов-лимитан —> 1 Турма промотов-лимитан

1 Турма новобранцев промотов-лимитан

Вспомогательная кавалерия знати 69 всадников

Венаторы 14

Шаддинские легкие саваран 50.

Две когорты велитов из новобранцев стали типа совсем негодны? Сокрушенные. Ну да. Разбиты в первом же бою. Надо будет что-то с ними такое сотворить. Или реанимировать, или расчленять и сшивать из частей новое формирование.

Но приятного было больше. Четыре моих подразделения потеряли приставку новобранцы. То есть они проверены боем. Как следует навонзались, сплотились и качество их возросло. Особенно радует усиленная когорта. Они моя главная надежда на будущие сражения. Пока против нас были, конечно, очень мотивированные, многочисленные, но дикие люди. А есть и другие племена. Те, кто обладает и зачатками государств, и зачатками армий.

Надо срочно выяснять, что случилось с Гератами. Почему они в таком страхе бежали со своих земель? Выяснять и готовиться к новым боям…

Кто знает, каких следующих врагов погонит на нас загадочный ужас, гнездящийся где-то на Севере.

Глава 15 Чужие сны и собственные кошмары

Адреналин испарялся из моей крови, и напряжение сил в бою уступало место тошнотворной усталости. Ощущение будто заболеваю. Ныли раны, промытые недавно лекарем. Трижды вражеские копья добрались до скрытой доспехами плоти. Особенно тяжёлым было ранение правой ноги. Удар нанесен сзади в бедро. Врагу повезло завести кончик оружия под пластину брони. Каждый мой шаг теперь сопровождала пульсирующая боль.

Я лежал в походном шатре, поверх спальника на деревянной раме, разрываясь между желаниями вырубиться нахер и что-то ещё сегодня сделать. Измученное тело обратилось в практически недееспособный кусок мяса, но разум пока сохранял концентрацию. Я перешёл к режиму стратегии. Хотелось сбежать из слабой плотской оболочки, да и кое-какие дела имелись. Прежде всего три новых уровня. Со второго на пятый. Неплохо однако. Нажимаем на первое повышение и мне предлагают:

Единство

Позволяет раз в сутки брать одного из ваших героев под прямой контроль на срок до двадцати минут.

Парящая душа

Позволяет видеть себя со стороны, одновременно управляя собственным телом.

Образы сознания

Позволяет раз в сутки передавать выбранному бойцу образ из вашего сознания на 5 секунд.

Агенты влияния

Позволяет отправлять ваших агентов на миссии за пределы вашего радиуса контроля, отслеживая их успехи или неудачи.

Изначально не более одной миссии в месяц.

Единство я уже видел и пока надобности нет, а остальное… Выбор тяжелый.

Парящая душа? Это буквально вид от третьего лица. Казалось бы зачем? Но побывав в бою с железной маской на голове, я понимаю теперь насколько это нужная штука. Помнится Геноций рассказывал про стратега, который носил шлем вообще без смотровых отверстий. Видимо, он взял эту особенность.

Образы сознания? В потенциале полезно, но у меня уже есть Командный голос. Им, конечно, картинку не передашь, зато нет ограничения по времени и количеству бойцов.

Агенты влияния? Вот это потенциально очень нужная и полезная штука. Отправляешь кого-то с поручением и можешь отслеживать его успех (или провал). В любом случае ты получаешь точную информацию, да ещё и быстро.

Итого, выбор из двух вариантов. Агентов, впрочем, у меня пока не имеется. А вот снова попасть в гущу боя есть все шансы. Там Парящая душа позволит мне ориентироваться в пространстве.

Сомнения…

Нет. Беру агентов. Эта особенность имеет гораздо больший потенциал. Среди вкладок у меня была одна под названием Миссии. Механизм для отслеживания дипломатии, диверсий, убийств и так далее. И для ее работы нужен перк с Агентами.

Ладно. Следующей уровень.

Секретные указания

Позволяет раз в месяц передать агенту, отправившемуся на миссию, образ из вашего сознания на 25 секунд.

Расширение контроля

Радиус вашего стратегического контроля увеличивается на 25 %

Ясный взор.

Увеличивает радиус раскрытия карты вокруг ваших воинов на 35 %

Образы сознания

Позволяет раз в сутки передавать выбранному бойцу образ из вашего сознания на 5 секунд.

Тут без вариантов «Расширение контроля». Слишком уж важны расстояния в военном деле. По моим прикидкам радиус контроля у меня был где-то 15 км. С этим перком он расшириться до 18,75. Отлично. И последний уровень за победу над Гератами.

Ясный взор.

Увеличивает радиус раскрытия карты вокруг ваших воинов на 35 %

Чужие сны.

Вас с шансом в 25 % за сутки посещают сны о важных деяниях ваших людей.

Агентурная сеть

Увеличивает количество доступных за месяц миссий на 3.

Секретные указания

Позволяет раз в месяц передать агенту, отправившемуся на миссию, образ из вашего сознания на 25 секунд.

Беру сны. Давно думал об этом перке из-за наличия потенциального заговора. Пусть он рандомный, но если сработает, то может спасти мою итак дырявую шкурку.

Пора возвращаться в тело, хотя и совершенно не хочется. Открываю карту. Темнота уже почти накрыла мир, но нет спокойствия на поле недавней битвы. На поживу вышли падальщики четырехлапые, крылатые и, конечно, двуногие.

Легионеры на нашем берегу обыскивали тела, забирая все относительно ценное, и выкидывали мертвецов в реку. Работы у них было много. На той стороне реки остатки разбитых Гератов встречали свою печальную судьбу. Возможно, это племя уже не оправиться от удара. Странно думать, что я приложил руку к истреблению целого народа. Хотя был ли у меня выбор?

Грабежи на том берегу продолжались. К ним была готова присоединиться новая сила. На лодках Гератов или по кое-как восстановленному мосту легионеры отправлялись на охоту. Сначала я думал остановить их. Хотя враг разбит, но отдельные стычки приведут к новым потерями. Да и… Черт, мое мышление с трудом принимало идею, что профессиональным солдатам можно грабить вражеское мирное население. Что это нормально.

– Надо захватывать рабов как можно скорее. – заявил мне центурион Поций. – Они, конечно, вонючие дикари, но тоже люди.

На несколько секунд я завис, пытаясь осознать смысл его слов. Не сразу мне удалось понять, что это он проявляет заботу о разбитом враге. Примас-центрурион же с довольным видом осушил кубок не особо разбавленного вина.

– Тоже люди?.. – пробормотал я, пока взволнованный лекарь резал одежду вокруг раны.

– Ну да. Не бросать же их там. Кого-то схватят другие племена, но большая часть не переживет следующие пару недель. Голод, болезни и тяжесть поражения убьют их. Лучшее, что мы можем сделать – взять этих женщин, детей и немногих мужчин под опеку Империи. Затем, за разумную сумму передать их состоятельным господам. Эти варвары получат крышу над головой, защиту, регулярное питание, вино и возможность время от времени совокупляться с себе подобными.

– Не думаю, что они это… – пришлось прерваться на мат, когда лекарь сдирал с раны пропитавшуюся кровью ткань. – Сука… Не все они это оценят.

– Конечно не все. – усмехнулся Поций. – На то они дикари. Но самые разумные, рукастые, сильные или красивые из них будут жить лучше чем прежде. Со временем могут освободиться. Я видел дома вольноотпущенников, по богатству сравнимые с сенаторскими. Империя это шанс, который даётся каждому. Мы несем побежденным не холод и страх. Наше лучше в мире… На все времена. Имперское право, на имперских мечах.

Поций рассмеялся. Мне было сложно понять насколько он серьезен, так оправдывая рабство. Но пожалуй в чем-то он был прав. Или мы захватим людей на том берегу, или их захватят Скавады. В милосердие и гуманизм конных налетчиков я совершенно не верил. Тогда пусть это будем мы.

Лекарь омыл место раны белой тряпицей, смоченной в травяном настое. Очень надеюсь, что там имеется какой-нибудь природный антисептик. Каждое даже легкое касание заставляло меня вздрагивать от не самых приятных ощущений. Мне дали обезболивающий состав, который, кажется, лучше не сделал, но зато вызвал изжогу. Прекрасно.

Есть такие моменты жизни, которые приходится преодолевать, сцепив зубы и каждую секунду моля время ускорить бег.

– От таких ран не умирают. Обычно не умирают… – приободрил меня вошедший Геноций. Впрочем, судя по его пробитому черепу даже более странные раны не обязательно смертельный приговор. Кстати, насчет смертных приговоров… Именно о них пришел говорить военный трибун.

Традиции легиона требовали крови не только врагов, но и трусов. Две когорты велитов обратились в бегство.

– Вы видели, как это случилось. – заявил мне трибун. – Вам решать тяжесть вины.

– И что говорят традиции?.. – спросил я, тяжело дыша. Есть ли в мире другие вещи столь утомительные, как сильная боль?

– Если у них было мало шансов там устоять, то просто лишают жалования, урезают паек, заставляют ставить палатки за пределами лагеря. Если же они бежали имея шанс на победу… Тут уже вопрос сколько казнить и как мучительно.

Были ли у них шансы? Черт. Я уже плохо помню сколько там Гератов на них поперло. Память уже дает осечки. Может быть, завтра после отдыха.

– Как быстро мне нужно принять решение?

– Я не начальник стратегу. – ответил Геноций. Руки типа умывает. Любит он это дело – не давить на меня, а так, крючки закидывать. Мол ты вообще волен любую херню исполнить, а если совета хочешь, то это ты сам его выпросил.

– Ладно… Как лучше сделать по вашему опыту?

– Немедленно. Слишком долго помариновать их и можно дождаться нескольких сотен дезертиров. У нас нет кавалерии их ловить.

Он прав. Страх наказания может сподвигнуть велитов на бегство. А так… Виновные получат свое, остальные спокойно выдохнут. Но решать все мне…

– Солдаты не прощают ни лишней жестокости, ни глупого милосердия. – довольным тоном заявил Поций.

При всей его веселости примас центурион первой когорты мягкостью не отличался. Солдат он бил лично. Не так, чтобы покалечить, но без всяких сантиментов.

Решение… К общему чувству тошноты и боли добавилось отвратительное настроение. Казни, пытки, побои – все это когда-то казалось мне диким. Мол этим занимаются исключительно всякие мрачные упыри да моральные уроды, которым каждый приличный человек должен при встрече плевать в рожу и желательно не раз. Теперь мне пророчат такую роль. Проклятье. Но дисциплина, конечно, важна.

– Их положение было тяжелым. – наконец решился я. – Шансов на победу без подкрепления не было.

– Значит немного пожурим и свободны? – уточнил Поций.

– Я бы их переформировал как-то… Может, сменить центурионов? Поставить туда тех, кто выделился в других когортах? – добавил я.

– Так переформировали бы или нет? – ультимативно уточнил Геноций. – Армии не советы, а приказы нужны.

Черт. Ладно. Будем командовать, раз некуда деваться.

– Надо их переформировать. Сменить командиров. Наказать… но учесть, что бой был тяжелым.

– Да. Толпа рыбаков с каменными копьями, бабы и дети. – издевательски ответил Геноций. – Хуже врага для сильнейшей пехоты в мире не найти. Будь у Гератов больше старух, то они бы и усиленную когорту смели.

Я лишь тяжело вздохнул. Сил пререкаться с трибуном не осталось. Все они ушли вместе с болью. А дел было хоть сразу помирай. Надо выяснить, что случилось с Гератами, надо принять кучу знати и пожать им руки за помощь в бою. Каждый из них уверен, что если бы не лично он, то варвары бы уже взяли Мелиодан. Надо понять как работают миссии и механику героев лучше освоить. Надо формировать кавалерию. Надо, надо, надо…

Дела мои как болотная трясина. Вроде думаешь, пройдусь быстро по краешку, делаешь шаг и вот уже по горло увяз.

Но сон тоже дело и крайне важное. Особенно для человека с ранами. Так что после взятия новых уровней и осмотра глобальной карты, я попытался уснуть. Это было непросто. Каждое случайное движения отзывалось болью. Однако со временем я задремал и созерцал странное видение.

Красный круг в темноте, разделенный на четыре части. Одна из них светилась, а другие были темны и пусты. Раздался звук гонга. Белая стрелка завертелась внутри круга, остановившись на темной части. На этом видение окончилось.

И что это было? Проснувшись я необычайно остро помнил все моменты странного действа. Затем меня осенило. Чужие сны. 25 % шанс получить случайную информацию. И в эту ночь я не прокинул удачное срабатывание.

Утро встретило меня ощущением нестерпимой жажды и слабости. Все мое ложе пропиталось холодным потом. Боль пульсировала в ране.

Ну нет. Так просто не может быть. Я оклемаюсь. Пусть воспаление, но рана заживет. Однако внутренний голос подсказывал, что бывает и по-другому. Гангрена, заражение крови, смерть. Очень даже бывает. Геноций выжил после ран страшнее, но он родился здесь. Тут по-прежнему, думаю, очень высокая детская смертность. Естественный отбор. Иммунитет доживших до старости закален и отточен. А я другой. Пришел из мира, где уже столетия все, кроме самых безнадежных, выживают, где болезни закидывают антибиотиками…

Я поднялся на ноги лишь спустя час. Кое-как встал, опираясь на Касс. А меня уже ждали дела и люди.

– Стратег! О Теус, как мы разметали их той сокрушительной атакой! – очередной моложавый и краснощекий аристократ хлопает меня по плечу, словно мы с первого класса дружим. Мне страшно хочется послать его нахер, но я держусь. Все же этот придурок был там. Он пришел на мой зов и рисковал жизнью, хотя не был обязан. Я страшно зол, рана болит, а весь мир кажется помойкой, но надо держаться.

– Стратег! Слава и почет! – крики толпы велитов.

Перед ними навалена куча какого-то мусора? Нет. Это военные трофеи, черт бы их побрал. Мех, какие-то поделки из рога и моржового бивня, кубки и чаши, желто-золотые пятна янтаря и люди. Целых семь юных девушек, на которых из одежды оставили только набедренные повязки. Молочная белизна кожи, светлые или рыжие волосы, веснушки, правильные, хотя немного непривычные черты лица. Прям хоть фоткай их и выкладывай в какой-нибудь паблик с подписью «Пятница». Разве что лица слишком мрачные. Зато смотрятся одухотворенно.

При виде такого количества доступной женской красоты в том мире, я бы обрадовался вплоть до полной сатисфакции и выпада в осадок. А сейчас… Главная моя постельная утеха – лежать неподвижно, чувствуя, что нога болит чуть меньше. И куда мне семь штук? Коллекционировать как покемонов?

Я пытаюсь делать довольное лицо, разглядывая дары. Люди старались. Собирали все это добро с трупов или вырывали из рук беззащитных женщин. Отбирали среди последних самых пригожих с различных ракурсов. И все ради меня. Надо ценить такие порывы чувств ближних своих. Иначе просто несправедливо. Так что улыбаемся и машем.

После всего этого бреда перевязка. Я чувствую как пылает огнем правая нога чуть ли не до самой мошонки. А хуже всего запах. От меня несет каким-то гнильем. Сложно даже описать. Черт, я чувствую этот запах и становится совсем не по себе. Рана вспухла. Лекарь смотрит на меня с печальным сочувствием. Он промывает ее и бинтует. Чтобы не беспокоить ногу весь оставшийся день я перемещаюсь по лагерю в переносном кресле. Каждый мой выход сопровождается ликованием солдат. Я машу им, сдерживая рвотные позывы.

В середине дня мои носилки проходят мимо Сидониуса. Мастер-венатор склонился над телом, завёрнутым в пурпурный плащ. Рядом лежит длинный клинок охотника за нечистью.

– Сочувствую… – вздохнул я.

– Он должен был умереть не так. – спокойно ответил венатор. – Не в бою с людьми.

– Если бы не вы, то меня могли там покрошить.

– Вы не первый стратег, которого я знаю. – меланхолично ответил Сидониус. – Многие стратеги приобретают две пагубные привычки. Первая: излишняя привязанность к своим войскам. В прошлом бою вы рисковали собой и нами ради тех, кто должны были сами защищать собственные жизни.

– Они бы не устояли.

– Но могли устоять. Ошибки и трусость судьба карает смертью. Это естественно. Это правильно. Армия средство, а не цель. Вы не вождь варваров, окружённый дружиной родичей. Если для общего блага нужно отсечь слабые и гнилые ветви, то это должно быть сделано.

Прав ли он? Не знаю. Мне кажется, что нет, но я малоопытен во всей этой кровавой игре.

– А какой второй порок многих стратегов? – спросил я.

– Привычка решать все вопросы силой оружия. Вы смелый человек. Я не знаю пока за вами ничего дурного, но прошу не забывать… Эти способности и эта армия не принадлежат вам. Первое – дар богини. Второе – меч, что вручила вам Империя.

На дискуссии у меня сил и настроения не имелось. Я лишь пробормотал в ответ:

– Учту ваше мнение…

Но прежде чем меня унесли прочь, Сидониус заявил, что хочет мне кое-что показать. «Хер, который ты кладешь на жизни моих солдат?» – хотелось пошутить мне, но до такого уровня пофигизма я пока не успел прокачаться.

В итоге мои носилки проследовали за Сидониусом до леса, примыкающего к реке. Бывшего правого фланга недавнего сражения. Ещё вчера легионеры сдержали тут натиск варваров, а отряд из пятидесяти велитов выманил врага к нашему лагерю. Что напоминало об этой бойне сегодня? Истоптанная трава, сломанные древки копий, гератские щиты, которые легионеры не желали брать, да некоторые фрагменты тел, окружённые роящимися мухами. Но выше человеческого роста лес почти не изменился. Все так же спокойно тянулись к солнцу молодые листья.

Венатор жестами направил моих носильщиков к самому краю леса. Там за деревьями я уже видел мельтешение мух, ожидая тошнотную картину гниющей смерти. Труп, который не заметили или поленились скинуть в реку. Однако там…

– Что это, Сидониус?

В дерево кто-то вбил примерно пол сотни гвоздей. Обычные железные гвозди, которые тысячами лежали в обозе легиона. Они образовали на дереве перевёрнутый треугольник. На каждом гвозде висел небольшой шмоток какого-то мяса. Можно было догадаться, что это не телятина.

– Вражеские языки. – пояснил венатор.

Я отвернулся. Рана на кончике собственного языка защипала.

– Так что это, Сидониус?

– Жертвоприношение Забытому. Не вам говорить его имя. Вам замолчать навсегда. Это не самый ужасный ритуал, но он уже нарушает закон. Пред лицом смертельной опасности люди тянутся к дремучим и темным богам. Плодятся культы, подтачивающие общую веру в закон. Мы несем сюда цивилизацию, но и эти земли пытаются проникнуть в нас. Исказить, извратить. Берегитесь этого, стратег. Берегитесь.

Я вздохнул, поднимая глаза. Кроны деревьев размеренно качались на легком прохладном ветру. Меня знобило, а холодный липкий пот пропитал одежду насквозь. Возможно, я умру здесь. Возможно, очень скоро. К каким богам попадет моя душа, если душа и боги существуют? Лес молчал.

Вечером я почти не мог говорить или сосредоточиться на чем либо. Интересно, какая у меня была температура? 39? 40? Я горю заживо. Запах гноя и омертвевшей плоти не покидает меня каждую перевязку. Лекарь приносит какие составы, заливая их мне прямо в горло. Реальность распалась на фрагменты воспаленного бреда. Я лежу, меня несут, толпы варваров гонят отступающих велитов, конь падает замертво, а вокруг бушует живое море вражеской орды.

Я прихожу в ясное сознание лишь в момент, когда посреди тьмы небытия сверкает круг-рулетка. Стрелка бежит, попадая на сияющую четверть. Вспышка, ощущение полета. Я смотрю чужие сны.

Огромные сосны замерли сырой стеной. Туманная дымка клубится у входа в чащу. Кусты, буреломы, зеленые покрывала пушистого мха. Небо затянуто пеленой облаков. Раннее утро. Почти еще сумерки. Тропа, уходящая в лес обозначена столбами из черного дерева. Каждый из них покрыт сложной резьбой. Клыкастые морды чудовищ, странные круглые лики диковинных существ, когтистые лапы. Это слово тотемы североамериканских индейцев. А за их рядами смыкаются над тропой ветви древних деревьев. У этого прохода в чащу замер отряд. Пурпурные плащи венаторов я уже ни с чем не перепутают. Во главе с Сидониусом они поднимают длинные клиники. За их спинами несколько десятков человек поставили и взвели четыре стационарных скорпиона – стрелометные машины легиона. Но сотня людей вокруг не очень то похожи на легионеров. Светлые волосы, бороды, кольчуги и конические шлемы. Какие-то варвары, но одетые чрезвычайно богато. Ни Гератам, ни Скавадам не снилось.

– Вы слышите? – с тревогой вопрошает один из них, тыча копьем в чащу. – Они проснулись. Они идут за нами!

– Убивайте все, что движется! – в голосе Сидониуса звучала сталь. – Это не боги! Это не их посланники! Боги с нами!

В чаще меж деревьев мелькали темные силуэты. Каждый явно крупнее человека. Трещали сухие ветки, скрипели деревья. На отряд надвигалось зло. Видение оборвалось.

Я открыл глаза, увидев клочок синего неба. Страшная тряска. Каждое движение это боль. Мысли растекались воском, плавящимся на огне моей лихорадки. Из режима стратегии меня тут же вырвало обратно в страдающее тело. Слишком далеко зашёл недуг. Начнись сейчас бой и сработал бы «Довести до конца». Но боя, кажется, не было. Я потерял сознание.

Снова круг-рулетка и бросок на удачу. В этот раз мимо, но на короткое мгновение я обретаю ясность ума. Прошли сутки, раз способность опять сработала. Я умираю от заражения крови или гангрены. Тут уж без разницы, господа. Видимо герат плохо вымыл копье в реке, прежде чем тыкать им меня. Какая жалость. Круг-рулетка исчезает, а вместе с ним и способность связно мыслить.

Я плыву по волнам лихорадочных злых кошмаров. Черная фигура с деревянным молотком вбивает гвоздь за гвоздем в мою гноящуюся ногу, крепя на них отрезанные языки варварских женщин.

– Как вам война, стратег? – из угла усмехается бледный и обнаженный Стилион, с окровавленным ножом в руке. – Это неблагодарное занятие, которое мы, благородные люди, поручаем мусору навроде тех велитов. Зачем ты их поехал спасать? Глупо. Да им цена по медяку за сотню! Их кровь дешевле чистой воды.

По заваленному телами берегу бродила исполинская фигура на фоне багрового заката. Великан со смехом разбрасывал и топтал мертвецов.

– Имя было забыто. – объявил торжественный голос, подобный раскатам грома. – Слишком мало людей решались называть Его, потому что Он слышал и отвечал.

Круг-рулетка. Бросок и снова мимо. Четвертая ночь после моей первой крупной победы. Я умираю от заражения крови…