Текст книги "Крест королевы. Изабелла I"

Автор книги: Лоренс Шуновер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

На следующий день переговоры возобновились, уже на деловой основе. Архиепископ был склонен требовать по крайней мере возмещения расходов на армию; Кабрера же отказался заплатить даже один мараведи.

–    Этот вопрос я не буду обсуждать с вашим преподобием; за меня будут говорить мои пушки.

По сравнению с этим требования короля Альфонсо были весьма скромные: он хотел возвращения своей сестры и её подруги.

–    Ввиду отъезда королевы, – улыбнулся комендант, – которая не взяла принцессу с собой, когда внезапно решила покинуть нас, я не думаю, что могу удерживать донью Изабеллу.

–    Королева Хуана уехала? – Коррилло был поражён. – А разве ваша миссия не состояла в её охране?

–    Мне кажется, ваше преподобие, что моя миссия состоит в том, чтобы охранять сокровища короля, – произнёс губернатор с лёгким сарказмом.

–    Сокровища короля, черт возьми! – проворчат архиепископ. – Скорее, сокровища дона Белтрана!

–    Ну уж, не знаю чьи... В любом случае, королева решила нас покинуть.

–    Мне очень хочется поскорее вернуться, – произнёс Альфонсо. – Когда будут освобождены моя сестра и Беатрис?

–    Её высочество вольна уехать в любое время. Что же касается сеньориты де Бобадилла, наверное, вам лучше спросить у неё самой. Я хотел бы, чтобы она осталась здесь.

–    О нет, так не пойдёт, – загремел архиепископ. – Никаких заложников, дон Андрес.

Но Альфонсо уловил особенную нотку в голосе коменданта.

–    Подождите минуту, ваше преподобие, – улыбнулся он.

–    Донья Беатрис оказала мне честь и согласилась стать моей женой. Ей будет не совсем удобно уехать после этого, – торжественно произнёс комендант.

Несмотря на неожиданность известия, государственные соображения тут же пришли в голову архиепископа Каррилло. Появилась Богом посланная возможность поселить лучшую подругу Изабеллы в доме честного и умного королевского казначея, где она сможет оказывать на него влияние, постепенно перетянув на их сторону в этой вялотекущей гражданской войне. Если бы Каррилло сумел подстроить такой манёвр, это стало бы подвигом национального значения. Но Бог и юные сердца осуществили его тем самым волшебным образом, который действует тогда, когда меньше всего ожидаешь, путая все хитросплетения дипломатов и украшая историю тысячами неправдоподобных событий, в истинность которых циники потомки никогда полностью не поверят.

Однако Каррилло решил, что он должен сам убедиться, что Кабрера говорит правду и не стремится взять Беатрис в заложницы.

–    Сеньор комендант! – воскликнул он, протягивая руку. – Позвольте мне поздравить вас. Я был бы счастлив освятить союз этой милой девушки и такого честного человека, как вы. Я готов совершить обряд венчания немедленно.

Переполняемый чувствами, Кабрера опустился на колени и поцеловал кольцо на руке архиепископа.

–      Вы оказываете огромную честь мне, сыну еврея!

–    Тише, тише, молодой человек. У половины святых апостолов отцы были евреями...

Оглашение и тройное провозглашение в церкви намерений молодых людей – эти и другие подобные промедления, неизбежные при вступлении в брак, были проигнорированы и отброшены в сторону. Архиепископ освятил союз дочери коменданта алькасара в Аревало и коменданта алькасара в Сеговии в тот же день. Одновременно армия мятежников снялась с места вместе с Изабеллой и королём Альфонсо – вновь соединившимися братом и сестрой.

Но это воссоединение было кратковременным. Несмотря на все усилия самых лучших врачей в Кастилии, несмотря на возобновившиеся двойные кровопускания, огромные дозы бычьей крови, вливания вытяжки, полученной из козлиных внутренностей, изнурительные припарки, прикладываемые к телу, куриные перья, сжигаемые в комнате больного для очищения воздуха, и горячие молитвы опечаленных жителей, король Альфонсо умер. Он так никогда и не царствовал. Единственная корона, которой он когда-либо владел, была из бумаги, её возложили на него в Авиле в ходе процедуры – пародии на коронацию. Было замечено, что волосы лежавшего в гробу юноши приобрели такой же золотистый оттенок, как и у его сестры, которая в слезах проводила возле него дни и ночи.

Больше не было принца королевской крови, который мог бы повести за собой мятежных грандов, и их взоры единодушно обратились к убитой горем Изабелле. Ей было предложено короноваться.

Глава 9

Изабелла в одночасье превратилась в фигуру международного значения. Жанна д’Арк всё ещё жила в памяти более старшего поколения государственных мужей. В канцеляриях Европы важные седые головы задумались о появлении во главе армии ещё одной девушки истинной святости, выдающейся красоты и удивительного личного обаяния. Вскрывались срочные депеши, и далеко за полночь горели свечи: самые изощрённые и острые умы Европы внимательно изучали последние новости из Испании. Многие государственные деятели, особенно Людовик Французский, целью всей жизни которого было сеять хаос в других странах, пришли к заключению, что Изабеллу необходимо убить или победить с помощью своих армий, если она поведёт себя в Кастилии так, как Жанна д’Арк во Франции. Европа наблюдала и выжидала.

В Вальядолиде король Генрих был в совершенной растерянности. Королева Хуана, потрясённая фактом своего позорного бегства, тоже потеряла былую уверенность, На улицах их собственной столицы никто не кричал от радости и множество грандов при дворе открыто носили траур, чтобы почтить незапятнанную память усопшего короля Альфонсо.

–    Я должен умиротворить её, – воскликнул король Генрих.

Королева Хуана согласилась:

–    Ты ведь всегда сможешь впоследствии взять свои обещания обратно. Настроение народа часто меняется.

В то самое время в Авиле в присутствии своих огорчённых сторонников Изабелла мягко, но решительно отказалась принять предложенную ей корону.

Каррилло был поражён. Мятежные гранды были повергнуты в уныние.

–    Но ведь твой брат не отказался от короны! – доказывал Каррилло.

–    Мой брат был мужчиной, а положение мужчины совсем иное. Он сделал то, что считал правильным для себя, а я должна поступить так, как считаю правильным для себя. Я не государственный деятель. Я знаю, что король Генрих – сын моего отца и получил корону по неоспоримому праву наследования из рук короля, моего отца. До тех пор, пока жив Генрих, я не выступлю против него.

Никакие уговоры грандов раскольников не смогли заставить Изабеллу изменить своё решение. Они получили урок истинной преданности законному правителю, но остались без лидера в гражданской войне.

–    Будет крайне неразумно сообщить королю Генриху о твоём решении, – сурово сказал Каррилло.

–    Я сомневаюсь, что вы мне позволите это сделать, сеньор архиепископ. Я всегда являюсь заложницей то одной, то другой стороны.

–    Я бы очень хотел, чтобы вы были мужчиной, моя принцесса. Или по крайней мере чтобы у вас был муж, который мог бы принять решение. Но не надо меня упрекать и укорять такими жестокими словами, как «заложница». Я имел в виду только то, что я сказан, и ничего больше: будет просто гибельно для государства полностью уступить Генриху, который сейчас сам находится в таком положении, что пойдёт на любые компромиссы.

–    Мир – это главное, о чём я постоянно молю Бога. Я не могла бы послужить делу мира, если бы выступила против законного короля. Я не буду поддерживать ни одну из фракций.

Каррилло дрогнул.

–    Позвольте мне молиться о том, что, может быть, вы видите верный путь и ваше сердце подсказывает вам правильный выход. – Архиепископ с уважением посмотрел на инфанту Кастилии: не так часто отказываются от предложенной короны...

Но правильность принятого Изабеллой решения вскоре получила подтверждение на практике. Не только мятежники стремились к миру; он был необходим и королю Генриху. Снова в путь отправились курьеры с предложениями о переговорах.

Переговоры прошли в дружественной обстановке, и, таким образом, Изабелла достигла большего, чем могла бы, участвуя в дюжине сражений. Король Генрих даровал амнистию всем мятежным грандам и их последователям, вплоть до самого последнего измученного войной солдата.

Король Генрих провозгласил Изабеллу принцессой Астурии, наследницей двойной короны Кастилии и Леона, хотя, чтобы сделать это, ему пришлось лишить права наследования маленькую Белтранеху и во второй раз заклеймить королеву как нарушительницу супружеской верности.

Изабелла присутствовала на переговорах.

– И я не должна быть ограничена в выборе мужа, когда придёт моё время, – поставила она условие. – Я должна иметь свободу выбора, без всякого вмешательства со стороны.

Это неслыханное доселе требование было немедленно включено в договор. Генриху пришлось отказаться от наиболее ценного и всеми признанного права королей – устраивать брак наследника престола.

Больше Изабелла ни о чём не просила. Каррилло был с этим не согласен. Разве содержание принцессы Астурии не должно соответствовать положению наследницы престола?

Для Изабеллы были определены поступления средств из городов Авила, Буэте, Медина-дель-Кампо, Малино, Альмедо, Убеда и Эскалон. Каррилло был доволен. Теперь, когда Беатрис стала хозяйкой крепости Сеговия, этот пункт договора будет выполнен полностью.

В ходе роскошной церемонии формального введения во владение в Вальядолиде, которую все невольно сравнивали с печальным спектаклем коронации Альфонсо, и мятежные, и сохранившие верность Генриху гранды спешили оказаться в первых рядах, чтобы поцеловать руку Изабелле и принести ей клятву верности. Звенели колокола на церковных башнях, на улицах сверкали фейерверки, и простые люди до хрипоты кричали о любви к принцессе, принёсшей им мир. Король Генрих сделал жест, который совсем не понравился Изабелле: он шёл пешком, ведя под уздцы белоснежного мула, верхом на котором ехала Изабелла в свою новую роскошную резиденцию.

В резиденции у неё образовался свой двор, все лучшие люди королевства. Даже маркиз Виллена со своими надушенными волосами и жемчужными серьгами появлялся иногда, чтобы засвидетельствовать уважение и оценить силу её сторонников. И он часто спрашивал себя, как могут люди жить без гадалок и хиромантов, акробатов и танцоров, фокусников и колдунов, любовных связей, пьянок и азартных игр, – без всего того, что составляло жизнь двора короля Генриха.

Даже если бы Изабелла была старой, или уродливой, или развращённой, всё равно существовали бы претенденты на её руку, потому что она носила диадему, а в один прекрасный день на её голове должна была оказаться и корона. Но государственные деятели из европейских канцелярий вдруг обнаружили, что перед ними чудо: принцесса с неоспоримыми правами на трон великой страны, богатой природными ресурсами и отмеченной доблестной историей (разве не Испания выполняла роль буферного государства, защищая от нашествия мавров всю Европу?). Трон одной из лучших стран в христианском мире, доблесть которой сейчас временно померкла из-за слабого короля. Изабелла была действительно чудом: не уродливая и старая, а, наоборот, в расцвете своих восемнадцати лет, настолько прелестная, что её красота казалась творением ангелов. Она не отличалась слабостью или мягкостью характера и не поддавалась искушениям. Простым поворотом головы она отвергла корону и принесла мир стране, в которой прежде шла гражданская война.

Матримониальные мельницы в канцеляриях больших европейских государств завертелись с опасной скоростью. Молодой Ричард Йоркский отправил эмиссара с предложением руки и сердца.

– Моего хозяина, – намекнул посланец, – ждёт великая судьба в Англии. Верно, что на нашем острове сейчас небольшие беспорядки, но можно надеяться, что наступит день, когда герцогиня Йоркская сможет стать королевой Англии.

Изабелла с достоинством выслушала его, но никоим образом не поощрила. Всем было известно, что «небольшие беспорядки» на самом деле представляли собой войну Алой и Белой розы, которая уже много лет разрушала Англию. Было маловероятно, что в ближайшее время эта война закончится. Изабелла разъяснила посланнику, что кортесы Испании, которые играют ту же роль, что и английский парламент, скорее всего не захотят, чтобы наследница трона Кастилии покинула свою страну ради опасной и далёкой Англии.

Король Людовик XI тоже прислал из Франции делегацию, возглавляемую кардиналом, который был чрезвычайно хорошо обо всём информирован.

–    Этот англичанин, Ричард Йоркский, – калека с высохшей рукой, ваше величество. Он – кровожадный человек со злым сердцем, который разрушит вашу личную жизнь и вовлечёт Кастилию в грязные и бесконечные войны. Гораздо более угодным Богу и моему королю был бы союз с герцогом Гвиеннским, братом моего короля, вашим добрым и влиятельным соседом к северу от Пиренеев.

Изабелла внимательно выслушала французского кардинала. Франция была самой сильной державой в Европе, настолько сильной, что Кастилия могла превратиться в одну из французских провинций, прими Изабелла это предложение. Она опасалась французского короля и слишком мало знала о герцоге Гвиеннском. Хотя она и не отвергла полностью это предложение, но определённого ответа не дала. На самом деле она и не могла его дать, так как Каррилло тоже настаивал на браке. То же самое делали маркиз Виллена, король Генрих, королева Хуана и верховный адмирал: они предлагали свои кандидатуры исходя из своих причин. Ко всему этому ещё и Беатрис! Она писала из Сеговии, что упоительно счастлива с доном Андресом, добавляя: «Каким тяжким бременем для девушки является невинность!»

Всё было просто для Беатрис, которая встретила своего кабальеро и вышла за него замуж по любви. Ей не нужно было вести переговоры с помощью эмиссаров с иностранными претендентами на её руку.

Альфонсо Португальский, который стал ещё толще, чем прежде, тоже направил своего эмиссара, в роли которого тоже выступал кардинал.

–    Однажды вы, ваше высочество, погасили любовь моего хозяина в ту чудесную ночь в Гибралтаре, сообщив, что король Генрих планирует заплатить своим солдатам деньгами из приданого, щедро предложенного моим хозяином. Но теперь всё изменилось, и любовь моего хозяина вновь разгорелась!

Король Генрих, королева Хуана и маркиз Виллена поддерживали предложение португальца. Это замужество должно было навсегда избавить королевство от Изабеллы. Тем самым завершилась бы гражданская война.

Но Изабелле претило покидать любимую Кастилию, хотя она знала, что португальские и кастильские инфанты часто выходили замуж за претендента по другую сторону границы, а приверженность традициям была в ней очень сильна. Что касалось личных чувств, то стареющий король пугал её, хотя этого она не могла сказать кардиналу.

–    Разве нет препятствий к браку в нашем родстве, ваше высокопреосвященство? Мы же кузены.

Кардинал был готов к такому вопросу.

–    Это верно, что церковь запрещает брачные узы между людьми, находящимися до четвёртой степени родства, но святой отец всегда может дать разрешение на брак.

Изабелла вздохнула. Правящий папа Пий II заклеймил её брата, когда в результате гражданской войны он стал королём мятежников в Кастилии; без сомнения, её он тоже считает мятежницей. Конечно, он даст разрешение на её брак с королём Португалии Альфонсо, если Португалия и король Генрих попросят его об этом.

–    Переговоры с Римом ведь займут какое-то время, не так ли? – спросила Изабелла.

–      Иногда их можно ускорить.

–    Умоляю вас, не старайтесь ускорить решение этой проблемы, ваше высокопреосвященство. Я хочу, чтобы всё было сделано должным образом.

–      Мой господин ждал уже достаточно долго.

В расчётливой политической игре с утомительными и сложными подводными течениями, которую Изабелла должна была вести одна, ставкой была её любовь к своей стране, тело же её служило пешкой, разыгрываемой участниками. Но в характере Изабеллы присутствовало упрямство. Принцесса она или нет, но у неё есть право на счастье!

В глубокой тайне, скрывая это даже от Каррилло, она послала своего капеллана Альфонсо де Кока на другую сторону Пиренеев, в Гвиенну. Там, держась на расстоянии, он присматривался к человеку, которого французский посланец описывал как «мягкого и деликатного человека».

Доклад капеллана был обстоятелен;

– Брат французского короля – ничтожный изнеженный принц с водянистыми глазами, он так слаб телом, что не может носить доспехи, как все другие рыцари. Но зато он носит вместо них имитирующую доспехи накидку из серебристой ткани, что служит предметом насмешек для многих в Бордо. Его длинные и тонкие ноги чуть ли не деформированы. – И капеллан добавил с внезапной вспышкой проницательности: – Я не знаю, какие мужчины являются привлекательными в глазах женщин, но по крайней мере одна из них обратила на него внимание, каждый день его видят в компании любовницы – крупной толстой женщины по имени мадам де Монсоро.

После возвращения из Гвиенны Изабелла отправила капеллана в Арагон. Если уж возникла необходимость прибегнуть к помощи агентов, то лучше всего использовать самых преданных людей, способных отлично справиться с поручением.

Из Сеговии Изабелла получила послание, написанное в таком духе, что сначала оно вызвало у неё улыбку. Добрый падре де Кока, должно быть, в юности выступал в роли писца для огромного числа неграмотных, и не только представителей низшего класса, которым иногда требовалось изложить свои мысли на бумаге. Много нуждающихся студентов, изучавших богословие, пополняли свои тощие кошельки подобным образом и частенько официальные послания напоминали любовные письма.

«Принц Фердинанд, – писал падре де Кока, – представляет собой во всех отношениях великолепный образчик кабальеро, высокого роста с прямыми и стройными ногами и королевской осанкой. Он силён в соревнованиях, когда нет возможностей участвовать в сражениях; хотя совсем недавно он принял участие в настоящем сражении с каталонцами, которые снова зашевелились. Он восторгается всеми видами физических упражнений и состязаний, неутомим в верховой езде и охоте, особенно в охоте на диких зверей; игре в пелоту, в которой имеет великолепные успехи. К сожалению, должен заметить, что он часто расслабляется, играя в карты, но спешу добавить, что в карты он играет только из любви к самой игре, ради того, чтобы перехитрить соперника, но никогда не поддаётся азарту. Он очень осторожен, когда дело касается денежных трат.

Он воздержан в еде и питье, довольствуется самой простой пищей, всем другим напиткам предпочитает воду. Речь его приятна и убедительна, и я считаю, что определённая хрипотца в его голосе порождена долгими и громкими командами в поле на свежем воздухе. У него высокий лоб, нос его царственно длинен, волосы волнистые и жёсткие, с каштановым отливом. У него спокойные голубые глаза. Его чисто выбритый подбородок говорит об упрямстве и определённости характера. Кожа его чиста, без всяких пятен и язв, и он принимает ванну так часто, что это вызывает различные замечания. Но это, вероятно, вызвано его активным образом жизни и ни в коем случае не изнеженностью.

Он усердно следует церковным правилам, часто причащается и постится. У него хорошие дружеские отношения с отцом-королём, который отвечает ему взаимностью. Он нравится женщинам. Он одевается скромно, манера его поведения сдержанная.

Умеренность во всём – вот подходящая характеристика для принца Фердинанда, умеренность во всём, кроме его стремления к власти, что я не могу посчитать грехом нашего времени, когда гражданские войны, увы, охватили множество наций.

Если бы я был кровным отцом, а не духовным наставником вашего высочества, я бы молился за союз вашего высочества с таким кабальеро».

Постепенно энтузиазм падре де Кока передался Изабелле. Она снова и снова перечитывала письмо, желая верить каждому его слову. Всё было слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой. И как это контрастировало с тем, что она знала о других претендентах на её руку! «Если Фердинанд Арагонский хотя бы наполовину так же хорош, как тот образец совершенства, который описал мой капеллан, то я самая счастливая из всех принцесс на свете!»

Архиепископ Каррилло и верховный адмирал, дедушка Фердинанда, уже давно поговаривали о кандидатуре Фердинанда, подчёркивая выгоды, которые обретут, объединившись, оба королевства после смерти Генриха Бессильного и старого короля Хуана Арагонского. После их смерти Изабелла наследует корону Кастилии, а Фердинанд – корону Арагона. Но будет один трон, одно единое королевство – Испания! Их дети станут королями и королевами Испании. Сам титул звучал в имперской тональности! В политическом, экономическом и военном отношении выгоды такого территориального слияния неоценимы! Новая Испания сможет соперничать с самой Францией!

Теперь, к огромной радости Каррилло и верховного адмирала, Изабелла сообщила им, что примет предложение Фердинанда. Был составлен сложнейший брачный контракт, который традиционно требовался, когда заключался брак между представителями королевских семейств. Это был шедевр государственной мысли: длинный детальный контракт, полный противовесов, так как он должен был защитить и разграничить права обеих сторон, чтобы Кастилия не считала себя подвластной Арагону и наоборот.

Затем Изабелла открыто заявила о своём решении.

И сразу же всё пошло наперекосяк.

Король Франции Людовик, который питал отвращение к единению везде, кроме собственного королевства, немедленно отправил деньги и солдат в помощь мятежникам – каталонцам в Арагоне.

«Это удержит юного Фердинанда на какое-то время от брачной постели, и если повезёт, то поможет ему погибнуть в каком-нибудь сражении» – таковы были его мысли.

Король Генрих, укрепивший своё положение за время мира, был напуган тем, что к сторонникам Изабеллы прибавится весь Арагон, и, потерпев неудачу во всех своих попытках удалить Изабеллу из королевства, жаловался, что Каррилло его предал; королева Хуана рыдала и угрожала всем; маркиз Виллена тоже называл Каррилло предателем и отправил солдат, чтобы арестовать его.

Захваченный врасплох, архиепископ был вынужден скрываться и попытался вновь объединить прежних мятежных грандов. Верховный адмирал попросту удалился в свои поместья.

Решив, что Изабеллу все покинули, король Генрих потребовал, чтобы она немедленно отказалась от предложения Фердинанда и дала понять посланнику Португалии, который всё ещё находился в Вальядолиде, что она выйдет замуж за короля Альфонсо. Изабелла отказалась.

– Я не постеснялся заключить твоего брата в темницу, – сказал Генрих, – и не постесняюсь сделать с тобой то же самое. Утром моя стража – мавры – будет иметь честь сопровождать тебя в алькасар Мадрида, если ты меня не послушаешь. – И он зашагал прочь, дрожа от безрассудной смелости своего ультиматума, который отважился ей предъявить.

Ночью юный вельможа Гуттиере де Карденас, мажордом маленького двора Изабеллы и её преданный слуга, закутавшись в длинный чёрный плащ, пришпоривая лошадь, помчался из Вальядолида в сторону Арагона с брачным контрактом, спрятанным на груди.

Утром явились солдаты, чтобы арестовать Изабеллу. Но они не смогли преодолеть сопротивление горожан. Новость стала всеобщим достоянием. Везде толпились жители, стихийно высыпавшие на улицы. Они несли в руках оружие, оказавшееся под рукой: пики, старые сабли, крестьянские косы, ножи мясников и топоры, – вооружившись в защиту принцессы, которая принесла им мир и которая согласно священному договору имела право выйти замуж за человека, избранного ею. Изабелла не могла поверить своим глазам: реакция простых людей была слишком неожиданной...

Король Генрих поспешил отменить свой приказ об аресте и всех уверял, что послал своих солдат лишь с единственной целью – защитить принцессу.

Но Вальядолид перестал быть безопасным местом.

Изабелла день и ночь молилась, чтобы Бог помог её курьеру побыстрее добраться до Арагона и чтобы Фердинанд пришёл ей на помощь.