Текст книги "Как хулиган мой лифчик украл (ЛП)"
Автор книги: Лорен Прайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Давай сделаем перерыв в танцах. – Алек трет шею, не замечая, что мне и так не до этого. – Как-то не особо у нас выходит.
– Согласна, – рассеянно киваю. Меня вдруг охватывает мандраж от встречи с этой женщиной. Что, если я ей не понравлюсь? А ведь Алек так высоко ценит ее мнение.
– Алек, – начинает Фиона, останавливаясь перед нами. На секунду кажется, что она на что-то сердита, но тут ее губы растягиваются в улыбке, и она притягивает его к себе, сдержанно обнимая. – Я соскучилась.
– Я тоже, – усмехается Алек, отстраняясь.
– Очень хорошо, значит не успел меня забыть и сможешь продемонстрировать хорошие манеры. – Фиона укоризненно приподнимает бровь. – Не хочешь познакомить меня со своей подругой?
Наконец она переводит заинтересованный взгляд на меня.
– А да, точно. – Алек трясет головой. – Райли, это моя будущая мачеха Фиона. Фиона, это моя Райли – то есть просто Райли.
– Рада с вами познакомиться. Вечеринка супер.
– Взаимно. Много о тебе слышала, – вежливо отвечает Фиона и обводит рукой вокруг. – К сожалению, моей заслуги тут нет. За вечеринки у нас отвечает Мэри, а я просто прихожу поесть.
Фиона улыбается через плечо свой будущей супруге, глаза сияют радостью.
Позади нас блеск и шик торжества как бы замирает, гости с интересом поглядывают на счастливую пару – ядро этого праздника, где любое их движение возбуждает интерес.
– И осушить бар, – шутит Мэри.
– Разумеется, как же без этого. – Фиона пристыженно смеется, делая глоток из бокала. – Кстати, Райли, слышала ты живешь по соседству. Вы же с Алеком одногодки? Ходите в одну школу?
– Да, у нас общий урок физики. – Кошусь на Алека, оказывается он тоже на меня смотрит. – Мы вроде как сдружились.
– Полегче на поворотах, – усмехается парень. – Не будем торопиться. «Поладили» пока будет достаточно.
– Шутишь?! – восклицает Мэри, не уловив сарказма. – Да этих двоих с самого переезда водой не разольешь.
Упс.
– Как интересно. – Глаза Фионы загораются. – Держу за вас кулачки.
– Ага, – бормочет Алек, потирая шею. Еще чуть-чуть, и я точно прысну. – А вам двоим никуда не надо?
– Конечно-конечно, давай оставим их и наведаемся к бару. – Мэри тянет невесту за руку.
– Но я хотела подольше их помучить, – хнычет Фиона, сопротивляясь, и улыбается нам. – Райли, рада была познакомиться. Ты уж поаккуратнее с моим мальчиком.
Они исчезают в толпе у бара, оставив нас стоять в комичном молчании.
– Что ж, – подаю голос, – я представляла ее немного по-другому.
– Да, меня она тоже сейчас сразила. Хотя это еще цветочки. Слышала бы ты, что другие гости говорили. Они подходили, пока ты пропадала в туалете. – Алек корчит мину. – Сущее наказание, Грин. Все интересовались нашими отношениями.
– Уф.
– Во-во, – поддакивает он. – А, и Райли…
– Да?
– Если вдруг кто-то спросит, как мы познакомились: однажды ночью ты залезла ко мне в спальню и украла боксеры на слабо. Вот, теперь нас точно не раскусят.
– Что ты сказал?
– Шучу я, шучу.
– Над таким не шутят!
– Пора мочить фитиль, Грин. Мир не переживет взрыва такой злюки. Ты грозишь погубить всех нас.
– Алек? – зову я сладким голоском.
– Да?
Я с размаху да побольнее топаю по его ноге:
– Ты – болван!
15
ВСЯ ПРАВДА
– Райли! – из своего окна зовет Алек – раз в сотый с тех пор, как вернулся из школы. Я снова не отвечаю. Казалось бы, должно дойти, что я не ищу общения: мои занавески плотно задернуты, окно прикрыто, а телефон вот уже несколько дней как выключен. Не хочу никого видеть.
– Райли! – Но он не прекращает. – Я же знаю, ты там! У тебя свет горит!
– Отстань, прошу тебя, – кричу я в ответ, молясь, чтобы голос не выдал волнения. Не хочу сейчас ничего объяснять. Нет сил. – Пожалуйста, Алек. Поговорим завтра, обещаю. Или в другой день. Только не сегодня.
Отхожу от окна и заползаю обратно в кровать. Как вернулась сегодня домой после утренней поездки, так весь день и провалялась в постели. Выгляжу, должно быть, ужасно.
Но, разумеется, сосед меня не слушает: скоро слышу его тяжелое дыхание и глухой звук – это он на мой подоконник залезает. Долго возится, но через окно перебирается. Появляется из-за штор и спрыгивает на пол почти с гордостью. Хотя на лице написано другое. Беспокойство за меня.
– Алек, – вяло бурчу, чувствую, как «боевой» настрой меня покидает. Я так выжата, что не в силах бороться с его напором. А может, это и к лучшему. Может, стоит поговорить с ним. Вдруг как раз он-то мне и нужен, чтобы пережить этот ужасный день.
– Райли, – выдыхает Алек. – Я тут с ума схожу. Вы с Вайолет нас уже несколько дней избегаете. А сегодня ты вовсе в школу не явилась – у тебя точно что-то стряслось. В чем дело? – Он переходит на мягкий шепот, такой тихий, предназначенный только для моих ушей.
С чего бы начать?
Нижняя губа дрожит, в горле встает ком. Алек застает меня в самом уязвимом состоянии, и все, о чем я могу мечтать – скорее от него отгородиться. Спрятаться, выстроить вокруг себя стены и никого никогда к себе не подпускать. Но есть и другая часть меня. Часть, что рвется выплеснуть все на Алека. Вытрясти из души накопившееся, рассказав обо всем хоть кому-то, помимо Вайолет. Рассказав Алеку. Самый желанный и одновременно самый рискованный порыв. Не перенесу еще одного удара.
Думаю, Алек улавливает мое настроение. Он осторожно опускается на кровать, а потом запросто ложится рядом и обнимает меня за плечи, прижимая к своему теплому телу. Я не сопротивляюсь. На самом деле, лежать с ним невероятно уютно. Поток слез прекращается, и внезапно я готова все выложить.
– Сегодня годовщина смерти моей кузины.
Ну вот слова прозвучали, и я замираю, задыхаясь от шока, облегчения и боли. Зачем только открыла рот, хотя с другой стороны, еще никогда в жизни я не испытывала такого облегчения. И как он теперь поступит? Испугается сломленной, проблемной девчонки и убежит?
Алек весь подбирается – ну конечно. Переводит дыхание и наконец выговаривает:
– Не представляешь, как мне жаль.
– Представляю. – Пытаюсь выдавить смешок, но звук получается глухим, жалким. – Она умерла год назад.
– Как?
Алек устраивается поудобнее: полностью залезает на кровать, убирает руку и поворачивается на бок. Вот так лежать с ним глаза в глаза на простыне со «Звездными войнами» – наверное, самый душевный момент в моей жизни. Теперь я точно хочу ему все рассказать. Может, это пойдет мне на пользу. Его вопрос причиняет боль, но я чувствую непреодолимую тягу довериться ему, если он готов выслушать.
– Помнишь, я рассказывала о Тоби, о его предательстве? – начинаю нерешительно. Алек кивает, и я продолжаю: – Как я и говорила, это неполная история. – И сейчас я… я расскажу все.
Взглядом стараюсь предупредить о переполняющих меня чувствах: тревоге и ужасе. И если он не готов, пусть уходит прямо сейчас.
– Продолжай. – В голосе Алека хрипотца. Его глаза, такие красивые, завораживают.
– У меня была кузина. Кейтлин.
Выдыхаю. Была. Слово режет слух. Искажает приятное высказывание, приближая к суровой действительности. Назад пути нет.
Сплетая пальцы, прячу их под себя, чтобы не дрожали, и продолжаю:
– Мы с ней всегда были как небо и земля, но это не помешало нам подружиться. Она жила в соседнем городке, но мы постоянно приезжали друг к другу в гости. После того, как от дяди ушла жена, наши семьи вообще очень сблизились. Мы с Кейтлин – обе с проблемами в семье – как никогда нуждались друг в друге. Она стала моей лучшей подругой. Мы выросли вместе. Виделись на выходных, оставались с ночевкой, вместе проводили летние каникулы. Мы были неразлучны. Все думали, что мы сестры. Так мы себя вели.
Не могу продолжать.
– Помнишь, я говорила, что Тоби был моей детской любовью? Моим лучшим другом?
Алек кивает.
Нет. Не могу продолжать. Не могу раскрыть эту часть истории. Никому.
– В общем, он был не только моим. Тоби, Кейтлин, Вайолет и я – мы все были лучшими друзьями. Сначала Тоби подружился со мной и Ви, а потом с Кейтлин, когда ездил к ней с нами за компанию и когда они виделись у меня в гостях. Так и создалась наша банда. Мы с Кейтлин были по уши в него влюблены… – Каждая клеточка мозга противится продолжать.
Слова застревают в горле – кажется, будто тьма в груди затягивает их обратно. Так что я решаю опустить часть прошлого, за которою мне так стыдно. Которая терзает меня изо дня в день. Я умолчу о том, как мы с Тоби сошлись. Скажу только то, что ему стоит знать. Даже Вайолет не знает всего.
– В итоге он выбрал меня, – поспешно заключаю я. – И мы разделились, стали: я и Тоби, она и Вайолет.
Алек сжимает кулаки. Ясно: оны думает о Тоби, о том, как тот со мной поступил. Дрожащей рукой хватаю его за запястье, сжимаю, ища успокоения. Расскажу ему все. Не могу больше копить это в себе.
– И вот мы пошли на одну вечеринку. Кейтлин тогда было всего тринадцать, нам же с Тоби исполнилось по пятнадцать, и мы, можно сказать, впервые попробовали алкоголь. И немного перебрали. Кейтлин решила уйти пораньше…
Я силюсь совладать со своими грехами, успокаиваю терзающих меня демонов. От чувства вины подступает тошнота. Слышу свой голос словно со стороны. Будто все происходит не со мной, а с другой девушкой, которая прошла через столько дерьма, наломала столько дров и теперь сознается во всем дорогому ей человеку. Хватит думать, Райли. Не думай так много, – эхом отдаются в голове слова моего психолога.
– Когда она шла с вечеринки, ее сбила машина. Она скончалась на месте.
Короткий вздох Алека вырывает меня из оцепенения, и я обнаруживаю, что плачу.
– Ну-ну, – шепчет он, притягивая меня в свои крепкие объятия. После озвучивания воспоминания делаются еще более мучительными, и я издаю сдавленный всхлип, зарываясь лицом в его плечо. Но мне полегчало – я поделилась историей. Меня поняли. От Алека пахнет ванилью и одеколоном – то, что надо, чтобы почувствовать себя лучше.
– Вот почему меня не было в школе, – задыхаясь, выдавливаю я. – Утром мы ездили развеять ее прах. Впервые за год я встретилась со своим дядей. Алек, он был таким сломленным и уставшим, совсем махнул на себя рукой. А ведь уже год прошел с ее смерти. Целый год, Алек.
И все по моей вине.
– Понимаю, – шепчет Алек, поглаживая меня по голове. – Понимаю, это нелегко. Но все образуется. Вот увидишь, станет легче. – То ли его слова действуют на меня так магически, то ли я уже выплакала за сегодня все слезы, но рыдания прекращаются, сменяясь на всхлипывания. – А как справляется твоя мама?
– Кажется, нормально. Мы все кое-как, да держимся. Кейтлин была ей как дочь, а еще она потеряла связь со своим братом…
Алек бросает на меня непонимающий взгляд. Я набираю в легкие воздуха. Подмывает рассказать ему все без утайки. Но как же это тяжело.
– Дядя… после смерти Кейтлин он впал в глубокую депрессию… Мы даже боялись, что он может наложить на себя руки. Но он просто уехал неизвестно куда и лишь изредка давал о себе знать, присылая смс. – Пытаюсь успокоить дыхание. – Маме пришлось нелегко, но она справилась. Мы продолжаем жить.
– А Джек?
По-честному, мне приятно, что он задает такие вопросы. Он интересуется, ему и правда не все равно. Дыхание становится ровным, и я вытираю со щек следы слабости.
– Джек тоже ее оплакивает. Хоть и тайно, не хочет, чтобы я знала. – Я слегка усмехаюсь и пытаюсь прогнать гнетущее чувство в груди – чувство, которое появляется перед тем, как меня поглотит тревога или сокрушит чувство вины. Я в порядке. Все будет хорошо. Алек со мной, и ему не плевать.
– Об остальном ты и сам можешь догадаться. – Принимаю сидячее положение и смотрю на стену, избегая взгляда Алека; так неловко. – Отец ушел вскоре после рождения Джека, но ему все же рассказали о случившемся. Он сходил на похороны и попрощался со своей племянницей.
Я стискиваю зубы, вспоминая ту картину. Из-за моих поступков пострадало так много людей.
– Что до Тоби… он тоже сильно переживал ее утрату. Думаю, он пожалел, что выбрал меня, а не ее… Видимо, он не выдержал чувства вины и боли. Он предал меня. А когда его маме предложили новую работу в Чикаго, он даже не потрудился предупредить меня, что уезжает. – Горько усмехаюсь. – И теперь, спустя полгода, он возвращается и болтает о ней, травя воспоминаниями. Хочет, видите ли, еще один шанс.
Но он выбрал Кейтлин. А ты помешала ей. Помешала Тоби. Помешала всему.
– А с кем Тоби…? – осторожно интересуется сосед.
– С Тианой. – Поворачиваюсь к нему: на его лице нескрываемое потрясение. Такого он точно не ожидал. Многие не понимают динамику наших с Тианой отношений или принимают враждебность за норму между задирой и заучкой.
– Я… даже не знаю, что сказать, – тихо отвечает Алек. – Спасибо, что рассказала. Словами не передать, как мне жаль Кейтлин. Тебе столько пришлось натерпеться, и я ума не приложу, как тебя подбодрить.
– Спасибо, что выслушал, – также тихо отвечаю я, выдавая очередной невеселый смешок. Не жалею, что рассказала ему, хотя и чувствую себя теперь как на ладони. Как вообще так вышло: я знаю его всего месяц, а уже делюсь столь сокровенными вещами. Неужели я настолько беспомощна и слаба, раз мои барьеры можно с такой легкостью преодолеть? – Извини, что намочила твою футболку. Повезло, что я без макияжа. – Жалкая попытка разрядить обстановку, но Алек все равно смеется.
Приятно снять часть груза с души, но в то же время – ужасно тяжело. Так много я не могу ему рассказать и никому не смогу, позволяя вине и дальше гноиться в голове. Напоминать мне, что я натворила, что я ужаснейший человек. Но, во всяком случае, мне есть кому выговориться – значит, я любима? Нет, это лишь напоминает, как нелюбима я стану, если расскажу ему всю правду. Сомневаюсь, что решусь на это, по крайней мере, пока он мне дорог.
Есть в Алеке Уайлде какая-то душевность, проступающая сквозь этот его образ выскочки. Чем лучше я его узнаю, тем больше он меняется и открывается как добряк – совсем не хулиган. И я хочу быть для него идеальной. Не хочу себя выдавать.
– Так и чем займемся? – спрашивает он, будто то, что он остается, даже не обсуждается. – Отвлечемся и посмотрим фильм? Сходим к моему месту у рельсов и поговорим еще? Или можешь выставить меня вон и побыть одной. – Он толкается локтем, и на мгновение я чувствую на своих губах улыбку.
– Мне понравилась идея про фильм. Давай устроим вечер кино. И чтобы побольше расчлененки, жестокостей и крови.
Алек моргает.
– Иногда ты меня пугаешь.
Я слабо улыбаюсь. Я скучаю по Кейтлин всем сердцем, но будь она здесь, то приказала бы мне разрешить красавцу остаться, и пусть утешает на здоровье.
16
ПАРЕНЬ В ШАПОЧКЕ
– Что у тебя первым уроком? – спрашиваю Алека, прижимая папку к груди, пока мы шагаем к школе. Волосы у меня собраны в замысловатый пучок с косичками, а по бокам щекочут ухо свободные пряди. Спрашивается, с каких пор я стала так мило выглядеть? С тех самых, когда мамуля моя вознамерилась сделать из меня красотку. А все из-за Алека. Она заделалась горячей фанаткой наших с ним «отношений» после того, как я рассказала ей о произошедшем в годовщину смерти Кейтлин. С того вечера прошла неделя, и в школу я вернулась только пару дней назад. Никто не расспрашивал меня об отсутствии, за что я бесконечно всем благодарна. Дела потихоньку налаживаются.
– Медиа, – отзывается Алек, поправляя рюкзак.
На его темных курчавых волосах надета шапка-бини, и, если честно, в ней он горячее самого солнца. Что жутко отвлекает. Обожаю парней в бини, но Алек вывел образ на новый уровень. После нашего свидания, посвященного Кейтлин, мои чувства к нему взлетели до небес. Даже подумать страшно. Ведь узнай он правду о Кейтлин, ответного чувства мне не видать. Нельзя быть любимой после того, что я сделала – это негласное правило жизни.
Бубню, мол, понятно, и мы присоединяемся к потоку учеников, вливаясь внутрь школы. Мы с Алеком приехали вместе на его байке, и на этот раз у меня хватило ума не сомневаться на его счет. Раз ему плевать на свою репутацию, я возьму от этого все.
Облегчено выдыхаю, едва мы отделяемся от толпы и на автомате шагаем к моему шкафчику. Мы так много времени проводим вместе, что он назубок выучил мой распорядок дня и без подсказок знает, куда идти.
Мы входим в коридор, и Алек внезапно тормозит, мертвой хваткой впиваясь в мою руку. Пара мгновений, и я разгадываю причину. У шкафчика меня поджидает Тоби Чарлтон: белизна волос выделяет его из толпы. Я хмурюсь. Тут же неподалеку замечаю Джо, с подозрением поглядывающего в сторону моего шкафчика.
– Идем, Райли, не дрейфь. Разберемся с ним раз и навсегда, – рычит Алек, таща меня за собой. – Не будешь же ты вечно от него бегать.
Разборки мне не нужны, слишком рискованно, но Алека сейчас ничто не остановит. Беды не миновать.
– Можно, пожалуйста, пройти? – Я проскакиваю между Алеком и Тоби к своему шкафчику. Достаю нужные книги, стараясь вести себя спокойно, но руки, если честно, дрожат. Будь здесь Вайолет, мигом разогнала бы парней по углам.
– Алек Уайлд, – медленно произносит Тоби. – Герой школьных сплетен. Вот мы и встретились.
Чего он добивается? Своей смерти? У Алека же на лбу написано – не доводить.
– Тоби Чарлтон, – парирует Алек, голос так и сочится ядом. – Я бы сказал, что рад нашему знакомству, но к чему эта ложь. Приехал из Чикаго, значит? Понравилось там прятаться?
Тоби зыркает на меня, и я с вызовом встречаю его взгляд. Его лицо дышит злобой. Будто он имеет право злиться на меня или указывать, что я могу рассказывать друзьям, Алеку, о Кейтлин, а что нет. Это мое решение.
– Райли, – цедит Тоби. – Мы можем поговорить? Наедине. – Он явно на взводе, но мне нет до этого дела. Плевать на его мнение.
– Не интересно, – отвечаю сквозь зубы. – Проваливай.
– Прошу, Райли, я же пытаюсь все исправить. Поверить не могу, что ты ему рассказала!
Он хватает меня за руку и дергает к себе, заставая врасплох. Что, черт возьми, он себе позволяет? Не успеваю опомниться, как Алек отнимает меня от Тоби и сходится с ним носом к носу, буравя ответным взглядом. Их плечи синхронно напрягаются.
Никогда еще не видела Алека таким разозленным. Синие глаза мечут молнии, мускулы подрагивают, словно провода под напряжением. И Тоби так же. Мы будто оказались на минном поле: одно неверное движение, и будет взрыв.
– Ребят, остыньте, а? – вмешивается Джо. До этого он растерянно следил за происходящим, но возросшая в воздухе концентрация тестостерона привела его в чувство. Он норовит разнять двух слетевших с катушек идиотов, но попытка не производит никакого эффекта. Встав рядом с Джо, я дотрагиваюсь до Алека: он отвлекается на меня, но мое умоляющее выражение лица его не трогает, и он снова сосредотачивается на Тоби. Твою ж мать.
– Ты ничего не знаешь обо мне, – выплевывает Тоби, с силой толкая Алека в плечо. – И ни черта не знаешь о ней. Так что не лезь.
Алек оправляется после удара и мгновенно возвращается в исходную позицию перед Тоби.
– Я знаю куда больше, чем ты думаешь, – огрызается он, толкая парня в ответ. – Знаю все, что ты ей сделал. Нечего тут исправлять, чел. Ты и мизинца ее не стоишь!
В этот миг Тоби накидывается на Алека с кулаками и отбрасывает его на несколько шагов. Они сцепляются, но, запутавшись в собственных ногах, валятся на пол. Это их не останавливает. В ту же секунду Тоби взбирается на Алека и с размаху обрушивает ладонь на грудь противника. Алек в долгу не остается и отвечает ему болезненным ударом в челюсть. Затем, обретя устойчивость, он поднимается на колени и угощает моего бывшего еще одним ударом по лицу.
Вокруг нас уже успел собраться народ, теперь во все горло сканирующий «Драка! Драка!». С ужасом смотрю, как обстановка накаляется все сильнее. Парни скалятся, сверля друг друга взглядом. Точь-в-точь животные. Тоби хватает Алека за горло и швыряет в сторону шкафчиков. От столкновения по коридору разносится металлический грохот. Я морщусь, сердце готово выпрыгнуть из груди.
Поверить не могу, что все это взаправду. И что мне теперь делать? Как их остановить?
Тоби поднимается на ноги, готовясь нанести новый удар. Губы изгибаются в улыбке, нос кровоточит. Он пинает Алека в живот, но тот вовремя ловит ногу, лишая нападающего равновесия. Чарлтон летит вниз и неудачно приземляется на руку.
Восторг толпы сменяется беспокойством. Джо, улучив момент, вырастает за спиной у Тоби и заламывает ему руки за спину, рывком оттаскивая от друга. Еще несколько парней подключаются, чтобы помочь ему удержать драчуна. Алека тоже хотят схватить, когда он поднимается с пола, но тот качает головой, мол, в этом нет нужды. Наконец можно выдохнуть.
– За что боролся, на то и напоролся, – глумится Алек. Только благодаря парням Тоби не срывается с места.
Вдалеке гремит голос директора, и учителя разгоняют толпу, продираясь к центру сборища. Ох и достанется теперь Алеку. В обуявшей меня панике я бросаюсь к соседу и заключаю его в объятия. Чувствую тепло, исходящее от его тела. Его руки не сразу, но касаются моей спины. Меня начинает трясти, дыхание сбивается. Это я во всем виновата. Почему всегда я?
– Я в норме, – успокаивает парень. Он прижимается носом к моей макушке, и я крепче сцепляю пальцы у него за спиной.
– Разойдитесь! – ревет мистер Бостон, наш директор. Часть толпы уже успела рассосаться, напуганная его появлением. Наблюдаю из-за Алека, как оставшиеся ученики улепетывают кто куда, не желая попасть под раздачу. Наконец на месте остаются только Алек, Тоби и парни, которые его удерживают. Ну и я, разумеется. Директор осматривает место происшествия, и лицо его искажается от недовольства, а все четыре подбородка делаются пунцовыми. Вылитая гигантская жаба.
– Марш все на урок! – рявкает он и хватает Алека и Тоби за локти. Его прищуренный взгляд останавливается на мне. – А вы трое пойдете со мной. С вами нам предстоит серьезный разговор.
Как только коридор пустеет и все расходятся по классам, Тоби, Алек и я тащимся вслед за директором в его кабинет. Ловлю на себе обеспокоенный взгляд Джо и ободряюще киваю ему: я буду в порядке. Я и правда уже пришла в себя. Только голова немного побаливает.
А вот Тоби явно еще не отошел: щеки до сих пор красные, челюсти стиснуты. На меня он не смотрит, но это и к лучшему. Может, теперь от меня отвяжется.
– Садитесь, – велит мистер Бостон, распахивая перед нами дверь своего кабинета. – Поживее!
Не желая усугублять ситуацию, я залетаю в небольшую комнату и опускаюсь в видавшее виды кожаное кресло. По обе стороны от меня размещаются Алек и Тоби. Мистер Бостон расхаживает у своего стола, заглядывая каждому в глаза.
– Итак, пусть кто-нибудь объяснит мне, в чем дело. – Он устраивается за столом.
Алек и Тоби разом заговаривают, борясь за внимание директора. Наблюдая за ним, я вздыхаю и слегка щипаю парней, призывая замолкнуть. Так мы точно ничего не добьемся.
– Тоби схватил меня за руку, потому что был чем-то расстроен, – перебиваю я, и парни затихают. – А Алек из-за этого взбесился, ну и пошло-поехало, завязалась драка. Но первым, как мне кажется, начал Тоби. – Опускаю взгляд на колени. Хочу хоть немножко склонить директора на сторону Алека, только не уверена, что мои слова сильно помогут.
– И больше вы ни в чем не замешаны? – спрашивает директор.
– Она – нет, – заступается Алек.
Неодобрительный взгляд мистера Бостона перемещается между нами.
– Вы осознаете, что драки на территории школы неприемлемы?
Парни неохотно кивают.
– Пусть вы и учились здесь раньше, но для верности я повторю. – Директор прищуривается, глубже втискиваясь в кресло. Переводит взгляд на Алека. – Подобное поведение в школе недопустимо. Если вас что-то не устраивает, вы решаете это словами или обращаетесь за советом к школьному психологу. Вы не устраиваете здесь разборки как два звереныша. Я понятно выражаюсь?
Тоби и Алек снова кивают.
– Что ж, ладно. – Директор подается вперед. – За свои поступки надо отвечать. Месяц наказания вам в виде выполнения школьной работы: будете оставаться после уроков на час, чтобы помогать обслуживающему персоналу с их обязанностями. И это первое и последнее предупреждение. Чтобы впредь такого не повторялось. Ваши родители, парни, будут уведомлены о случившемся. Посмотрим, захотят ли они предпринять какие-либо еще меры. Но, насколько я понимаю, вы оба в равной степени виновны – как и неразумны, – тихо добавляет мистер Бостон и откидывается на спинку, жестом показывая, что мы можем идти. Тоби морщится, услышав про родителей – они у него строгие.
Я робко встаю, и Алек следует моему примеру. Тоби с места не двигается, лихорадочно сжимая подлокотники кресла.
– Сэр, вы не поняли, – упорствует он. – Алек сам виноват, что сунул нос не в свое дело!
Чего он спором добивается? Еще одно наказание хочет заработать?
– Рассказывай сказки, – фыркает Алек. – Хочешь послушать мою? В некотором царстве, в некотором государстве плевать все хотели на…
– Алек Уайлд, покиньте кабинет! Без вас разберемся.
Я извиняющеся киваю директору и, схватив Алека за руку, тяну его к выходу, пока он не нажил еще больше проблем на свою голову. Целый месяц школьной подработки и без того сущее наказание. Выскакиваю из кабинета, а Алек тихо посмеивается у меня за спиной.
– Эй, полегче. Еще успеем уединиться.
– Размечтался. – Выпускаю его руку и разворачиваюсь так, чтобы видеть его лицо. – Ну как ты?
То ли злюсь на него, то ли чувствую облегчение. Он дотрагивается до своего торса и морщится.
– Не очень, но бывало и хуже, не переживай.
– Не надо было тебе к нему лезть, идиот.
– Неотразимый и отважный секси-идиот. И да, надо было. Чел сам напрашивался.
Эта его шапочка, эта ямочка… просто загляденье. Глаз не оторвать. Внезапно чувствую на себе чей-то взгляд и скашиваю глаза в сторону. Тиана стоит перед стойкой администрации и испепеляет меня холодным презрением. Понятно, бесится, что я не стала плясать под ее дудку.
Что ж, пусть поцелует меня в зад.
***
По себе знаю: ничто не может взбодрить лучше, чем поход после школы на пляж. Так мы с Алеком и решаем поступить, чтобы отметить его последний свободный от наказания вечер.
Поскольку от школы до пляжа рукой подать, мы договариваемся отправиться туда сразу после уроков – без приготовлений, купальников и прочего добра. Чисто ради коктейлей – Алек, желая меня взбодрить, заявил, что там есть лоток с милкшейками, которые я обязана попробовать. В общем-то я и не против: солнце клонится к горизонту, температура спадает – самое то для прогулки.
Наверное, только Алек способен отвлечь меня от мыслей о Кейтлин, и это как-то даже озадачивает. Мы доходим до конца тротуара, ведущего к пляжу, на бетоне показывается песок. Находиться в обществе Алека стало чем-то естественным – серьезное достижение, учитывая, как начались наши отношения. Я и подумать не могла, что стану для него кем-то большим, чем лузером по соседству, или что он станет для меня не просто заносчивым выскочкой.
– О, погоди. – Алек прерывает ход моих мыслей. – Еще вспомнил.
– Валяй.
Всю дорогу Алек досаждает меня дурацкими пикап-фразами из интернета. Они настолько тупые, что слушать их даже забавно. Для наказанного у парня удивительно хорошее настроение.
– Окей, – улыбается Алек. – Ты занимаешься ходьбой? Слыхал, ты тащишься по моему…
– Ты отвратителен! – прыскаю я, не давая ему закончить. – Ну правда, одна пошлость в шутках.
– А вот и не во всех. Кстати, ты эти брюки на распродаже брала? – Голос кажется серьезным. Поворачиваюсь к нему, ища признаки пранка. Он кивает на мои джинсы.
– Э-э, нет, вроде.
– Ведь у них 100 % вероятность оказаться у меня в спальне, – заканчивает парень с довольной улыбкой.
Как только до меня доходит, я кусаю губу, сдерживая смех, и качаю головой.
– Вообще-то, шутка имеет отношение к сексу, так что ничего ты не доказал.
Алек пропускает замечание мимо ушей и продолжает:
– Загадка: у нее сто сорок два зуба, и она сдерживает Невероятного Халка. Кто это?
– Без понятия.
Вот мы и у пляжа. Здесь немноголюдно, благодаря непопулярности места у туристов и заходящему солнцу. Мое самое любимое время для прогулок.
– Моя ширинка.
– Фу! – вскрикиваю, едва до меня доходит разгадка. – Гадость. И снова пошлость.
Перед нами предстает большая деревянная постройка. Пляжное кафе. Место мне знакомо, однако заходить сюда не приходилось. Судя по широкой террасе и рядам столиков, от нехватки клиентов заведение не страдает. Хотя сейчас здесь пустовато – видно из-за того, что мы пришли поздновато, счастливчики.
– Ты про это место говорил?
– О да. Приготовься. – Алек довольно улыбается и тянет меня к приветливо улыбающейся леди у прилавка. – Нам, пожалуйста, один большой милкшейк с нутеллой и печеньем.
Мои глаза распахиваются от удивления. Откуда он знает о моем любимом вкусе? Не мог же он перепробовать все напитки в меню – тут их, должно быть, куча – чтобы самостоятельно выявить лучший. Женщина кивает, забирает деньги и подходит к одному из блендеров, которые оказываются за прилавком.
Бросаю на Алека восторженный взгляд.
– Нутелла и печенье? Отпад!
– Оргазмический вкус, – кивает Алек.
– Обязательно везде приплетать пошлость? – прыскаю я. – Держи себя в руках.
Алек лукаво ухмыляется в ответ.
Тем временем женщина закидывает в блендер необходимые ингредиенты и посыпает их сахарной пудрой. Машинка жужжит примерно полминуты. Затем полученная густая шоколадная масса переливается в высокий пластиковый стаканчик с трубочкой. Скорее бы попробовать. От одного вида рот наполняется слюной. Даже воспоминание об Алеке в плавках не производит такого эффекта – хотя не то чтобы я вспоминала.
– Приятного аппетита, сладкие, – улыбается женщина с именем Иззи на бейджике и протягивает нам готовый милкшейк. Я крепко хватаю стаканчик и вдыхаю манящий аромат. Святые печенюшки, какой запах! – Хорошего дня.
– Спасибо, – прощается Алек. Мы отходим от кафе, и я сильнее сжимаю стаканчик, поглядывая под ноги, утопающие в песке. Тут у меня мелькает мысль: Алек ведь купил только один милкшейк. Это для меня или для него… или для нас обоих? Я вспыхиваю, и это не ускользает от внимания Алека.
– Чего это ты покраснела? – Тормознув, сосед тычет в мою щеку. – Помышляешь о чем-то непристойном? Расскажи!
Качаю головой, смеясь над его догадкой.
– Точно говорю, у тебя в голове грязные мыслишки.
– Отстань, засранец, – хохочу, отмахиваясь от него, когда он пытается поймать меня, чтобы заглянуть в глаза. – Твоей заднице должно быть завидно, что столько дерьма выходит из твоего рта, – паясничаю я, хватая ртом трубочку, и делаю глоток. Тут же ахаю, на что Алек выдает смешок. Бог ты мой, потрясающий коктейль. Почему он купил всего один? Могла бы пить его не отрываясь. Делаю еще один глоток чистейшего райского наслаждения и расплываюсь в улыбке, посылая куда подальше Алека с его многозначительной миной. – Заткнись.
