Текст книги "Как хулиган мой лифчик украл (ЛП)"
Автор книги: Лорен Прайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
18
ПОПАЛАСЬ
– Алек, что-то я сомневаюсь. – В тысячный раз кусаю губу, отчего во рту появляется знакомый металлический привкус крови. – А если я им не понравлюсь?
Гаденышу, видите ли, взбрело в голову, что сегодня – отличный день для похода в гости к Наташе и знакомства с ее мамой Розой, сестрой Мэри. Сидим вот теперь в машине: мы с Алеком на заднем сиденье, а Мэри на водительском. Я так нервничаю, что вот-вот останусь без ногтей. А потом и без пальцев.
– Нормально все будет, – закатывает глаза Алек. – Зря только нервы себе треплешь. Мама звонила Розе, и та с нетерпением тебя ждет. И с Наташей ты уже знакома. Плюс там будет Джо и, наверное, Чейз. В общем, скучать не придется.
Это должно было подействовать на меня успокаивающе, но почему-то не действует. Мне же всего-то предстоит познакомиться с родственниками Алека и выставить себя перед ними полной дурой. Подумаешь. Алек, видимо, пребывает в уверенности, что мы с Наташей уже спелись – только вот обмен любезностями на вечеринке ничего не решает. Откуда мне знать, что новая встреча пройдет так же добродушно. Вдруг за спиной Алека девушка отбросит дружелюбие?
Обретение друзей – не самая моя сильная сторона.
– И Джо будет? – спрашиваю я, на что Алек кивает. Медленно тянется ко мне и касается пальцев. У нас еще не состоялся разговор на тему «кто мы друг для друга», но после того поцелуя между нами явно что-то переменилось.
– Ага. Мы часто в детстве ездили к тете. Ему захотелось повидать ее вновь.
Не знаю точно, сколько времени занимает поездка до его тети, но мы уже подъезжаем к окраине Линдейла, а значит, осталось недолго. Здесь выстроились самые большие дома нашего городка. Хочешь не хочешь, становится не по себе. Надо ли готовиться к чванливым, богатеньким хозяевам? Да нет, глупости. Алек бы предупредил…
– Чейз тоже должен подтянуться, хотя он может задержаться из-за кое-каких дел, – добавляет парень после паузы, и я окидываю его взглядом. Совсем не подозрительно звучит.
– А Дилан что? – интересуюсь как бы между прочим, а у самой в горле пересохло: между ними до сих пор размолвка?
– Фиг с ним, все равно он плохо знаком с Натой и тетей Розой, – отрезает Алек.
Что ж, вот и ответ.
– Райли, тебе там понравится, – успокаивает Мэри. – Моя сестрица – приятная женщина, и с Наташей вы подружитесь, оглянуться не успеешь. Отбрось волнения, милая.
Я молча киваю и снова гляжу в окно. Мы сворачиваем на узкую улицу с огромными домами, к которым ведут гравийные подъездные дорожки. Не по себе – это еще слабо сказано. Внезапно чувствую себя очень неуместной здесь в своих узких джинсах и кедах. Надо было хоть немного принарядиться. Вот Алек в самой обычной одежде, но, если подумать, он едет к родным – ему их впечатлять не надо.
Блин. Стоило бальное платье нацепить, что ли.
– Приехали! – щебечет Мэри, выруливая на каменную подъездную дорожку. Я с изумлением таращусь на представший перед нами дом. Огромный, почти дворец. Выкрашен в бледно-желтый цвет, явно выцветший за время, проведенное под орегонским солнцем. Фасад опутан плющом, что придает зданию по-домашнему беспорядочный вид. Наверное, самый гостеприимный дом на этой улице, хотя выдохнуть пока не приходится.
– Будет классно, Райли, – тараторит Мэри, пока мы выбираемся из машины. – Устроим пикник, и вы, ребятки, сможете порезвиться во дворе. Вот увидишь, будет весело. Но если что не по душе или захочешь уехать, ты скажи. Отвезу тебя домой, договорились? – Она одаривает меня ободряющей улыбкой, и я благодарно улыбаюсь в ответ.
– Еще раз, почему Милли не с вами? – шепчу Алеку. Будь тут малышка, я хоть за руку могла бы ее взять для бодрости. Не уверена, что будет в порядке вещей взять за рука Алека.
– Сегодня она побудет у своей подружки на детском празднике, – объясняет Алек.
Какая прелесть.
– Мы не можем часто брать ее сюда из-за собаки. Она у них жесть какая гиперактивная, еще и здоровая. Может ей навредить.
Чего-чего, здоровая собака?
– Мэри! – раздается восторженный голос со стороны дома, и, обернувшись, я замечаю на крыльце фигуристую женщину. У нее, как и у Мэри, вьющиеся каштановые волосы, только более светлого оттенка, и такое же добродушное лицо. Она в белой рубашке с коричневым поясом, джинсовых капри и с банданой на голове.
– Входите-входите, – воркует хозяйка. – Как добрались?
Мэри улыбается сестре, подталкивая меня к массивной двери.
– Замечательно, спасибо. А где Наташа и Перси?
– Туточки. – Из-за спины Розы показывается Наташа. Как и в первую нашу встречу выглядит она великолепно, только сейчас почти не накрашена и в простой одежде: клетчатой рубашке и джинсовых капри. Так ей даже больше идет, как по мне. – А Перси мы пока не выпустили. Незачем пугать гостей с порога. – Она посылает мне заразительную улыбку. – Рада тебя видеть, незнакомка.
– Взаимно, – откликаюсь я, ликуя, что мои опасения не оправдались.
– Замечательно, что ты приехала, Райли, – кивает Роза, расплываясь в улыбке. – Пойдемте в гостиную. Кто-нибудь хочет выпить?
Наша компания отзывается одобрительным шепотом. Роза ласково кладет руку на мою спину и вводит в дом. Внутри, несмотря на масштабы, оказывается по-домашнему просто, и я восхищенно осматриваюсь по сторонам.
Фойе – просторное помещение, выкрашенное в бежевый цвет, с напольным покрытием из состаренных досок, которые частично скрыты лоскутным ковром. На стене ряд фотографий, а дальше, благодаря открытой планировке, можно разглядеть сразу кухню и гостиную. Обе комнаты одинаково хороши: теплые цвета, разнородная мебель, но, несмотря на смешение мотивов и текстур, выглядит все очень гармонично. Просто сказка.
Но больше всего меня приводит в восторг каменный камин – не в каждом доме такой увидишь, а со свечками на полке смотрится совсем замечательно. Какая Наташа все-таки везучая. Мне бы жить в таком доме. Остальные гости, кажется, не так впечатлены окружающим великолепием. Должно быть, уже привыкли, хотя не представляю, как такое возможно.
Прекращаю глазеть по сторонам, уловив приближение Алека. Он склоняется к моему плечу, и я замираю.
– Погоди, ты еще их двор не видела, – щекочет мочку уха его шепот.
И я таю. Коленки подгибаются, но я выпрямляюсь и спешно отхожу от Уайлда, не желая показывать, как он на меня действует.
Только вот, судя по его ухмылке, для него это не секрет.
Мы входим в гостиную, и Роза разворачивается к нам.
– Принесу нам лимонад, а после можем выйти во двор, – предлагает она. – Никто не возражает, если я выпущу Перси?
Перси, я так понимаю, и есть та собака, о которой говорил Алек, – потому что если нет, то пора звонить копам. Я киваю, и Роза, улыбнувшись, удаляется. Мэри, осознав, что осталась одна среди подростков, спешит за сестрой.
Я присаживаюсь на край красновато-коричневого кожаного кресла и с улыбкой обращаюсь к Наташе:
– Так чем займемся?
Она пожимает плечами.
– В обед устроим пикник, и позже, скорее всего, барбекю. А до этого решай сама. Можем посмотреть фильмы или поиграть в приставку. И еще мы просто обязаны побросаться водяными шариками, когда приедут Джо и Чейз.
Меня смешит ее рвение.
В этот момент слышится отчетливый лай собаки и топот сбегающих вниз по лестнице лап. Перси. Он врывается в комнату: гигантская длинношерстная овчарка с высунутым розовым языком. Тут же, взметая шерстью, подскакивает к Алеку и вскидывает ему на плечи передние лапы. От вида сцепившейся парочки меня разбирает смех. Чудо, а не собака. Негромко свищу, раскрывая объятия.
Большего и не требуется. Мгновенно Перси перебегает ко мне, заполняя воздух шерстью. Налетает на меня, и я чуть отступаю, чтобы не свалиться с ног. Мое лицо захватывает шершавый язык, плечи тяжелеют от лап. Ничего себе, Перси отказывается выше меня. Надо быть начеку.
– Фу, – хохочу я, поглаживая собаку и уворачиваясь от ее языка. Алек и Наташа наблюдают за нами со смехом, но я слишком захвачена псом (буквально), чтобы отшутиться по своему обыкновению.
– Значит, Чейз точно приедет? Откуда знаешь? – интересуется Алек у Наташи. Мне удается-таки усмирить Перси, и я ласково чешу у него за ушком, сюсюкаю и поглаживаю, заглядывая в глаза – кайфует.
Щеки Наташи трогает чуть заметный румянец, и она отводит глаза.
– Джо недавно написал. Сказал, они в пути.
Мне кажется, или что-то в этом есть?
– Круто, – ровно отвечает Алек, а сам посылает мне лукавый взгляд. Мы думаем об одном и том же, читаю в его глазах. Ей нравится Джо. Наверняка. Румянец ее выдает с потрохами.
Похоже, нам с Алеком предстоят своднические дела.
***
– Давайте сыграем в правду или действие.
Я отрываю взгляд от сэндвича. Чейз довольно улыбается, заняв почти все пространство на общем пледе.
– Ну же. Хоть что-то поделаем.
И то верно. Мы все утро провели во дворе, бездельничая и наблюдая, как Алек и Джо рубятся в настольный футбол. Главным образом потому, что Наташа не могла отлипнуть от Джо. Вдобавок Мэри с Роз проведывают нас время от времени – не разгуляешься. С любопытством смотрю на ребят: что думают о предложении Чейза? Видно, размышляют, пока наконец Наташа не нарушает тишину согласием.
– Решили, значит? – подытоживает Чейз. – Ништяк. Тогда я начинаю. У кого есть бутылка?
Передаю ему свою из-под холодного чая, и он размещает ее в центре покрывала. Сказать по-честному, боязно. Кто знает, какие «действия» могут достаться? Мы жуем наш ланч, а Чейз, озорно сверкнув улыбкой, опускает руку на бутылку и легким движением начинает игру. Бутылка крутится с головокружительной скоростью и несколько раз горлышком скользит мимо меня, пока наконец не замедляется и не попадает на Наташу.
– Правда или действие?
– Правда, – с набитым ртом выбирает девушка, стряхивая с джинсов хлебные крошки.
– Трусиха.
– Давай уже сюда свою «правду».
– Лады, твой размер лифчика? – прыскает Чейз, словно десятилетка.
Алек кроит гримасу – как-никак о его кузине говорим. Зато Наташа сохраняет хладнокровие. Поразительное для меня поведение – будь я на ее месте, тут же заделалась бы в помидоры. Что уж тут, я уже чувствую, как мои щеки пылают, а ведь даже не мне отвечать.
– 34 С, – невозмутимо выдает Наташа. – Теперь я.
Бутылка вновь крутится и на этот раз останавливается на Джо. Ну дела.
– Правда или действие?
– Действие, – уверенно ухмыляется Джо.
– Поцелуйся с ногой Алека.
Ничего себе. Джо аж челюсть роняет, а я прыскаю с их с Алеком лиц, торопливо выуживая телефон: надо запечатлеть момент. Лучшее в мире «действие». Наташа тоже выглядит довольной, такое «слабо» придумала. Алек пробует выдернуть у меня телефон, но я не даюсь и коварно улыбаюсь, нажимая на кнопку записи. Это же событие века – запишу его, чего бы это ни стоило. Алек начинает закатывать джинсы, а Джо обреченно стонет. Бросает на нас укоризненный взгляд, прежде чем прижаться губами к ноге.
– Десять секунд, – прибавляет Наташа, вызывая у Алека кислую мину.
– И про язык не забудь, – подначиваю я, на что Джо отвечает средним пальцем, но губ от голени не отнимает. Десять секунд страданий на лице Алека, и Джо наконец заканчивает пытку, утирает рот и зыркает на Наташу.
Он крутит бутылку, но та снова останавливается на нем. Не его сегодня день, усмехаюсь я. Новая попытка – на этот раз Алек.
– На твой выбор, – опережает вопрос Уайлд.
– Как скажешь. – После недолгих раздумий, губы Джо изгибает коварная улыбка. – Будешь говорить правду. Колись: что происходит между вами с Райли?
Я замираю, стреляя глазами в Алека. Без понятия, как на это стоит реагировать, или что сосед собирается ответить. Значит ли вообще хоть что-то наш поцелуй?
– Ничего, – отмахивается Алек, закатывая глаза. На меня не смотрит. – Задрали уже.
Как ни странно, его уклончивость меня задевает. Но его можно понять. Наверное, хочет сначала обсудить все со мной. Я вздыхаю. Нам определенно точно есть о чем поговорить.
– У вас еще все впереди, – вмешивается Чейз. – А теперь крути.
Алек кладет руку на бутылку, быстро поворачивает запястья. Несколько секунд – и бутылка останавливается. На мне. Приехали. Наши с Алеком глаза встречаются.
– Правда или действие? – усмехается Джо.
– Действие.
– Поставь Наташе засос!
Да вы гоните.
В изумлении поворачиваюсь к Наташе. Как быть? Конечно, можно отказаться от задания, но тогда я прослыву трусихой, а их никто не любит. Не успеваю я перебрать другие варианты, как Наташа выдает неожиданное:
– По рукам. Но можно нам хотя бы сделать это не при всех. Доказательства у вас будут.
Чейз обменивается взглядом с Джо, прежде чем кивнуть. Наташа хватает меня за руку и поднимается.
О боже мой. Мать моя женщина. Угораздило же.
– Наташа, – шиплю я, пока мы под свист мальчишек спешим в дом. – Наташа, мы же не собираемся и правда это делать?
– Конечно нет, – фыркает она. – Мы собираемся с ними поквитаться.
Девушка приводит меня на кухню и тут же принимается шарить в шкафчике под раковиной, потом резко включает кран, обдавая меня холодными брызгами. Что у нее на уме?
– Ага! – восклицает девушка, вытаскивая пачку шариков для водяных бомбочек.
Да она гений. Я влюбилась в эту девчонку.
Мы скорее приступаем за дело, понимая, что времени в обрез: в любой момент парни могут нас проведать. Неужели они в самом деле думают, что я ей тут засос ставлю? Хорошо бы – элемент неожиданности будет нам на руку, когда мы будем удирать. Они, разумеется, захотят поквитаться за мокрые майки – и дело тут вовсе не в отместке. Набрав шарики, мы возвращаемся во двор.
По телу пробегает легкая дрожь, жду не дождусь развязки.
Мы бросаемся к ограждению во дворе, и Наташа сейчас же выглядывает из-за него, оценивая обстановку, а я жмусь к стенке. Как гребаный ниндзя. Отпад.
– Болтают, – шепотом сообщает Наташа. – Самое время действовать.
Одними губами она дает отсчет. Пора.
С дикими воплями мы выпрыгиваем из засады, пугая парней своим совсем появлением. Я со всей силой делаю первый бросок и довольно улыбаюсь точному попаданию в грудь Алека. Они получают еще заряд шариков, к тому времени как, чертыхаясь, вскакивают с пледа. Их взгляды, исполненные жажды отмщения, наконец останавливаются на нас. Джо кидается к нам, а я, крепче прижав к груди остатки шариков, дергаю назад.
Бросок. Удар. Живот Джо.
Бросок. Удар. Плечо Чейза.
Бросок. Удар. Живот Джо.
Бросок. Удар. Лицо Алека.
На последнем броске я разражаюсь злорадным смехом, после чего что есть мочи несусь к дому. Слышу позади себя тяжелое дыхание Наташи, а за ней, вот уж точно, мчатся остальные. Ноги начинают гореть, глаза слезятся от ветра. Осталось совсем немного.
За спиной раздается испуганный вскрик. Обернувшись, вижу: Наташу настигли; ее смех рассыпается в воздухе. Слышу, мчатся и за мной. Ускоряюсь, но тщетно. Едва я касаюсь ногами террасы, как чьи-то руки дергают меня назад, да так, что я шлепаюсь на траву.
– Попалась, – шепчет Алек, приземляясь рядом. Наши лица разделяют какие-то сантиметры.
Ох, Алек. Знал бы ты, как прав.
***
– Кому бургеры?
Проще сказать, кому они не нужны.
– Мне, пожалуйста, – воодушевляюсь я вместе с Наташей и парнями. Роза стоит у старого каменного барбекю с лопаткой в руке. Она широко улыбается нам и, кивнув, принимается укладывать приготовленные котлеты в булки. Я аж дрожу от нетерпения. Ужасно хочется есть. Битва шариками адски разожгла аппетит.
После поимки мальчишки учинили над нами расправу – облили холоднющей водой из шланга. Мне хоть и удалось скоро освободиться из рук Алека (все-таки есть плюсы в миниатюрности), но одежда успела намокнуть и пришлось одолжить сухую футболку у Наташи. Ей, кстати, досталось сильнее: после заварушки на ней и сухой нитки не осталось. До сих пор с волос капает, а ведь уже наступил вечер. Напоминание на будущее: не затевать мокрых войнушек с этими ребятами. Тем более, когда они превосходят нас числом.
Роза передает мне бумажную тарелку с бургером. Благодарю ее и тут же набрасываюсь на пищу богов. Господи, как же вкусно. Еле сдерживаюсь, чтобы не застонать.
– Потрясающе, Роза.
Чувствую себя вполне непринужденно. Надо же, как быстро я стала своей в этом доме. Роза такая славная, и Наташа, и мы обменялись номерами – надеюсь, будем поддерживать связь… И честно? Мне так понравилось здесь. Хоть каждую неделю ездила бы сюда.
Угощаюсь божественным бургером, со смехом наблюдая, как Перси стаскивает сосиску с тарелки Розы. Женщина бранится, но, видно, что любя. Все, решено: хочу на Рождество собаку. Собаку и мотоцикл, разумеется.
– Райли, милая, подойди, – подзывает Роза. – Будешь еще хот-дог?
– Не откажусь. – Я поднимаюсь за порцией. Роза улыбается и кладет мне на тарелку сосиску, а когда я собираюсь вернуться на место, касается рукава, останавливая.
– Хотела только сказать: вы с Алеком очень милая пара. Несмотря на свою репутацию, он хороший мальчишка. И я рада, что у него есть кто-то вроде тебя. Знаешь, раньше он приезжал сюда каждое лето. Он и другие мальчики. Они все – замечательные ребятишки. – Глаза Розы затуманиваются от воспоминаний, но она решительно кивает. – В общем, голубки, вы достойны друг друга.
– О, – тушуюсь я. – Мы не то, чтобы вместе.
– А кажется совсем иначе. – На ее лице играет улыбка. – Наслаждайся своей сосиской, дорогая.
Я морщусь, отходя.
Очень надеюсь, она имела в виду хот-дог.
19
ПАУЧЬЯ СЕТЬ
Домой я возвращаюсь уставшая, но довольная, с приятным теплом на сердце. Вышел на удивление отличный день – если не лучший со времени гибели Кейтлин. Поспособствовало ли тому смачное попадание шариком в кое-чью физиономию или лицезрение Джо, лобызавшего чужую ногу? Само собой не без этого. Готова признать: с появлением Алека моя жизнь заиграла новыми красками, и в кои-то веки я не хочу противиться своему счастью. Чего уж говорить – у парня талант поднимать настроение.
– Мам, – зову я, закрывая входную дверь и скидывая обувь. – Я дома. Как ты тут без меня?
Мама показывается из кухни в шароварах и с маской на лице.
– Сказочно, милая. Как прошло знакомство с семьей Алека? Хорошо провели время? – Она игриво изгибает бровь, прислоняясь к косяку.
Ха-ха, мам. Будто я с родителями жениха ездила знакомиться.
– Отлично все прошло, – улыбаюсь в пол, не обращая внимания на ее многозначительную ухмылочку. – Дружелюбная атмосфера. Поставила им пять звезд в отзовике.
Мама хихикает.
– Хорошо, раз так. Кстати: к тебе пришла подруга, минут десять назад. Я предложила ей подождать тебя в твоей комнате.
– Вайолет? – Я озадаченно хмурюсь, вытаскиваю из банки леденец и медленно разворачиваю фантик.
– Нет, другая девочка.
Брови сдвигаются сильнее. Кроме Ви подруг у меня нет. По крайней мере таких, кто может вот так запросто заскочить в гости.
– Она назвалась? Как выглядит?
– Сказала Тина, вроде. Или Таша? Сама знаешь, с именами у меня беда.
Улыбка падает к ногам. Тиана. В моем доме. В моей комнате. Чудесного настроения как не бывало. Под ложечкой, подобно грибку, размножается ужас. Да что она здесь забыла?
– Ладно, пойду тогда, поболтаем, – киваю я, стараясь сохранить перед мамой спокойствие.
Поднимаюсь по лестнице, а у самой внутренности закручиваются в клубок. Что-то подсказывает, не для мира она ко мне явилась – от Тианы вообще ничего хорошего ждать не стоит. Беру себя в руки и, натянув на лицо маску невозмутимости, вхожу в комнату.
– Что ты здесь делаешь? – цежу я стоящей у окна девушке.
– Жаль, что у Алека закрыто окно, – буднично замечает гостья, даже не обернувшись. – И занавески задернуты… Ему пришелся бы весьма кстати наш разговор. Прямо сердце за него болит.
– Говори уже, зачем пришла. – Я взираю на нее полным презрения взглядом.
Наконец Тиана разворачивается ко мне. Сама сдержанность и спокойствие, не то, что я. Накрашенные губы дергаются в усмешке, срез темных волос идеален как лезвие.
– Так-так, кошечка показывает коготки. – Тиана отталкивается от подоконника и неторопливо движется ко мне. – И вовсе ты не паинька, какой хочешь казаться. Строишь из себя святошу, будто всех нас на голову выше, но это не так. – Ее смех мелодичный, зловещий. Хищница на охоте. В груди у меня все сжимается от брошенных слов.
Она все знает.
Знает.
– О чем ты? – только и могу выдавить я.
– Сама знаешь. – Она останавливается передо мной, и моя грудь вздымается в такт с ускоряющимся вихрем мыслей. Тоби рассказал ей. – Я-то всегда считала Кейтлин жалкой, безвольной, не способной взять даже то, что само плывет в руки. Кто же знал, что это ты ставила подруге палки в колеса. Она ведь первой ему приглянулась. Как такое вынести, правда?
– Тебе Тоби рассказал? – Голос похож на безжизненный шепот. Упираюсь глазами в пол, умоляя чувство вины скорее меня поглотить.
– Схватываешь на лету.
– Все было не совсем так, – оправдываюсь я. Не достает духа поднять глаза на собеседницу, взглянуть на ее торжествующую улыбку. На упивание моей болью, болью моей кузины. – Просто поцелуй… просто вечеринка. Они были вместе, и меня это убивало. Я ведь думала, что люблю его. Знаю, что поступила эгоистично, но…
– У тебя талант в присваивании чужого, скажи же, – перебивает Тиана.
Мне требуется пара секунд, чтобы собраться с силами и снова заговорить.
– Что тебе надо? – Я медленно поднимаю голову и заглядываю в глаза напротив. Стыд кипит внутри меня, и обращенный на меня самодовольный взгляд отнюдь не действует успокаивающе, но я не отворачиваюсь. – По делу пришла или просто поиздеваться?
– О, еще по какому делу. – На губах Тианы распускается злая улыбка – ну прямо картина маслом «Злорадство». – Повторю еще раз: держись подальше от Алека Уайлда.
– Ну разумеется.
Тиана хмурится.
– Сотри его из своей жизни, каждым атомом своего существования игнорируй его присутствие. Угомони наконец Тоби своим извинением и прими его приглашение на свидание, завтра в столовке. Уж поверь, такие кретиноголовые, как вы, должны держаться вместе. В общем, делай что угодно, но отвадь от себя Алека.
– А если я откажусь? – Уже догадываюсь, каким будет ответ.
– Тогда я расскажу всей школе, что это вы с Тоби погубили твою кузину. Расскажу о маленьком происшествии на той вечеринке. Все, кого ты знаешь, знала или узнаешь. Я поставлю в известность их всех. А Вайолет в курсе? А твоя мама?
Тиана складывает руки на груди. Дело сделано. Она поймала меня в свою паучью сеть.
– Это был несчастный случай, – защищаюсь я. А толку? В ее глазах я негодяйка. Да и в своих тоже. – Прошу, я…
– Напомни-ка, почему она выбежала на дорогу?
– Она увидела, как я целуюсь с Тоби, – еле выговариваю слова.
– То есть она погибла после того, как увидела тебя – свою лучшую подругу, свою кузину – целующейся с ее парнем? Если бы не ты…
– Она была бы жива.
Как тут защищаться. Вина отняла всякие доводы.
– Прими правильное решение, Райли.
– Я буду его игнорировать. – Слова обдирают горло. Сердце сжимается от мысли, что придется отдалиться от Алека, намеренно его обидеть. Неужели мое положение стоит таких жертв – его переживаний? Я была лучшего о себе мнения. – Алек весь твой, если будешь держать язык за зубами.
Меня разрывает на части. Сердце – клочья. Казалось бы: какая разница, что обо мне подумают не знающие подлинную историю.
И все же такой исход мне не вынести.
– Приятно иметь с тобой дело, – невинно улыбается Тиана. – Кстати, отличное печенье. Мои комплименты твоей маме.
Безукоризненно наманикюренная рука ложится мне на плечо, гостья проходит мимо и покидает комнату, оставляя меня одну с ураганом чувств и сожалений.
Тиане удалось обнаружить мою самую большую ошибку. И самый страшный кошмар – разоблачение. Но вот что удивительно: оказывается, пренебрежение Алеком ужасает меня ничуть не меньше.
Я погрязла в этой истории глубже, чем думала, и теперь мне это аукнется.
Дожидаюсь хлопка входной двери и только тогда даю волю слезам.
***
Три раза я ощущала себя по-настоящему оторванной от мира, когда начинаешь переоценивать свою этику, свои убеждения, саму себя, а вместе с тем и весь мир, такой изменчивый и непостоянный.
Первый раз.
Как ни странно, тому поспособствовал мой первый поцелуй. Я поцеловалась с Тоби на вечеринке – распущенные волосы и еще более распущенное поведение. Мы с Кейтлин дружно сохли по нему, а потом они начали встречаться. Я была разбита, хотя в глубине души радовалась за них. Все-таки они были моими друзьями – я желала им счастья и молчала. А потом немного водки и много сидра сделали свое дело – танцуя на вечеринке, я решилась на тот шаг. Я поцеловала его.
И не почувствовала ничего особенного, что вдвойне паршивей. Тоби мой поступок тоже удивил. Мы мгновенно отстранились. Тогда я и заметила Кейтлин, ошарашенно стоящую прямо перед нами. Она не планировала приходить, но, видно, передумала и решила сделать нам сюрприз. Подруга выскочила из комнаты, и я метнулась за ней, желая все объяснить, Тоби погнался за нами. Она выбежала из дома и, ничего не замечая перед собой, рванула на дорогу. Проезжающая машина остановиться не успела.
Я не сразу осознала, что кричу. Резким, раздирающим криком.
Ее смерть. Тогда меня охватило чувство оторванности от мира во второй раз.
Третий раз – без сомнения, в эту минуту.
Как Тиана и велела, сегодня я весь день избегаю друзей. Она хоть и не просила шарахаться от них всех, но сомневаюсь, что смогу посмотреть им в глаза.
Понимаю, что поступаю гадко, спасая свою собственную шкуру. Обижаю людей, потому что не в силах сознаться в содеянном. И мне хотелось бы поступить правильно, но, боюсь, не хватит духа. Безвыходная ситуация. Я так запуталась. И без дружеской руки неумолимо ввергаюсь в пучину отчаяния.
Я сжимаю поднос и вхожу в столовую. То ли еще будет, мне ведь предстоит простить Тоби. Тут же замечаю его в углу помещения: он прислонился к колонне, в ушах наушники. Мое сердце задает болезненный ритм.
Вайолет с мальчишками сидят за нашим столиком. Подруга замечает меня, затем Алек. А я торопливо прячусь за волосами, отчего на душе становится пакостно. Зачем только согласилась.
– Райли, поговорим?
Я поднимаю лицо. Оказывается, Тоби подошел ко мне и теперь взирает на меня умоляющим взглядом ореховых глаз.
– Давай, – мямлю я.
– Как ты?
– В порядке.
– Это хорошо. Хм, в общем… ты так и не дала мне нормально извиниться, так что начну с этого. Прости меня, мне очень жаль, что я так поступил. Знала бы ты, как меня все это время мучило чувство вины. Поверь, я все осознал. Понимаю, не стоит рассчитывать на многое, но, Райли, я сделаю все, чтобы снова стать частью твоей жизни.
В его словах слышна неожиданная искренность.
И волшебным образом я смягчаюсь: не настолько, чтобы оставить все позади, но достаточно для того, чтобы принять его слова за чистую монету. Рано говорить о доверии, но извинения я приму.
– Спасибо, – киваю, не поднимая глаз. – Я ценю это.
– Пожалуйста. – Парень от волнения прячет руки в карманы. А ведь это, должно быть, наш первый за год разговор по душам. Конечно, с моей стороны это скорее фарс, но все-таки. Я еще не решила с неприязнью отнестись мне к нашему перемирию или со всей серьезностью. Жизнь в столовой идет своим чередом, но внезапно я чувствую на себе взгляды: от друзей не ускользнула наша маленькая беседа. Впрочем, на то ведь и был расчет. Я сжимаюсь в комок.
– Итак, на какие отношения я могу рассчитывать?
– Не знаю, – вздыхаю. – Я не смогу тебе снова довериться, тут уж ничего не поделаешь. Но я принимаю твои извинения. Я прощаю тебя хотя бы потому, что хочу забыть обиды и жить дальше. – Слова обжигают губы. В них нет жизни.
Прощайте, мои принципы.
– Спасибо, Райли. Словами не передать, как я рад. – Тоби слабо улыбается. – Представляешь, вчера Тиана предложила мне пригласить тебя на свидание. Я ответил ей, что она чокнулась. Верно? – Как-то поникнув, он избегает моего взгляда. – Ты ведь не согласилась бы со мной погулять?
– Я бы подумала.
Прощай, надежда.
– Серьезно? – Он удивленно переводит на меня взгляд.
– Серьезно?
Голос Алека раздается за спиной, и внутри меня что-то обрывается. Я медленно оборачиваюсь к парню: у него разозленный и вместе с тем недоверчивый вид.
– Ты серьезно собираешься с ним на свидание? – От одного взгляда на него меня коробит. Здесь же и остальные, взирают на меня в недоумении.
– Я…
– У Райли своя голова на плечах, – вмешивается Тиана, с кошачьей улыбочкой подходя к нашему кружку. – Как-никак они не чужие люди. Тем более, что Тоби изменился. Все заслуживают второго шанса.
– Он – нет. – Алек решительно качает головой. В его глазах мольба. – Райли, ты в себе? Как вообще ты до такого додумалась?
– Хочу покончить с враждой, – кривлю душой. Голос совсем обесцветился. – Надо двигаться дальше. Тоби раскаялся в содеянном, и мне пора вычеркнуть этот тяжкий груз из своей жизни. Нам пойдет это на пользу.
– А как же я? – напускается Алек. Мое сердце в одно мгновение терпит холод, жар, разрушение. С одной стороны, какое облегчение, что я не одна чувствую между нами связь, с другой – больно осознавать, что я теряю. Я открываю рот, чтобы ответить. Но Тиана не дает мне заговорить.
– Вы же не встречаетесь, – замечает она, сбивая его с толку, и я хочу завопить. – Просто дружите, так?
Алек смотрит на меня долгим, обжигающим взглядом.
– Так, – наконец холодно выдает он и, развернувшись, направляется к выходу. Часть меня устремляется за ним, с отвращением бросая взгляд на ту, что осталась стоять.
И наконец – прощай, часть меня.
Теперь я покинута всеми окончательно.
