Текст книги "Как хулиган мой лифчик украл (ЛП)"

Автор книги: Лорен Прайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

20
ЛЖЕЦ, ЛЖЕЦ

Я, как и, наверное, все, питаю слабость к чужим секретам. К свежим сплетням, подслушанным в туалетной кабинке: А сказала что-то за спиной Б; или А переспала с Б, хотя зарекалась это делать. Нечасто встречаются люди, которые думают о жертвах сплетен, о том, как все эти извращенные истории, правдивые ли лживые, сказываются на них. И я не исключение. Любопытные взгляды, навязчивое внимание, подглядывания, не говоря уже о издевательствах – разве меня волновало, что их ждет? Хотелось бы мне в свое время быть менее эгоистичной и думать о судьбах других.

К счастью, терпеть подобное мне не приходилось. Пренебрежение – да, но до издевательств дело никогда не доходило. Только вот чувствую, что очень скоро все может измениться.

– Слышала, она ни с того ни с сего порвала с Алеком.

– Наверняка с другим замутила.

– Она же вроде с тем парнем, Тоби? Алек был для нее забавой.

– Поиграла с хулиганом и выбросила. Вот стерва.

Под сопровождение перешептываний я бреду по коридору. Еще чуть-чуть и рвану к выходу, ноги моей здесь не будет. Сорвусь нечаянно со скалы или зароюсь в яму. Голова кишит мыслями, замечаниями – уж не пойму, где мое, а где чужое.

Единственное, что до сих пор меня тут держит – страх раскрытия другого моего секрета. Не заключи я с Тианой сделку, разговоры были бы куда хуже. Это меньшее из двух зол, твержу себе.

Но лжец из меня никудышный.

– Вайолет! – вырывается у меня, едва я замечаю родное лицо в конце коридора. Встреча с ней, как глоток свежего воздуха, и я прибавляю шагу к единственной своей опоре. Игнорирую зевак, их перешептывания, косые взгляды и облегченно выдыхаю, добираясь до подруги. Она складывает учебники в шкафчик и упускает мою улыбку.

– Ви, слава богу. Я тут чуть не свихнулась.

– Привет, Райли.

– Ты не отвечала на мои звонки и сообщения. Мне нужно с тобой поговорить.

– О чем?

Мое воодушевление убавляется. По ее тону понимаю, она недовольна. Ей тоже не понятен мой выбор в пользу Тоби. Хотелось бы мне все объяснить, рассказать о шантаже, чтобы она взглянула на все моими глазами. И пусть ей будет противно мое решение, по крайне мере, она поймет в чем тут дело.

А ведь только на выходных жизнь была так прекрасна. Теперь же все летит в тартарары.

– Ну, знаешь, о том, что произошло с Тоби и… Алеком

– А, об этом. Плевать я хотела на Тоби. – Вайолет поджимает губы и сосредотачивается на содержимом своего шкафчика. – Зато к Алеку отношусь хорошо. А ты ведешь себя как самая настоящая идиотка. Разрушаешь все, к чему стремилась, действуешь наперекор своим же словам, игнорируешь нас, а потом непонятно за что так поступаешь с Уайлдом.

– Да об этом, – натянуто произношу, ожидая, когда она ко мне повернется.

– Райли, – вздыхает подруга и, захлопнув дверцу шкафчика, наконец переводит взгляд на меня. – Он рассказал о вашем поцелуе. Да что вообще творится в твоей голове?

– У меня была причина. – мягко отвечаю я.

– Знаю, – кивает подруга. – Иначе ты ранила бы Алека ни за что. Правда, мне в голову не приходит ни одной уважительной причины такого твоего поведения: ты поставила на кон все, что имела, ради бывшего-говнюка. Так что причине и правда стоит быть веской.

Подруга скрещивает руки и прислоняется к шкафчику, ожидая мое признание.

– Я не могу объяснить.

– Издеваешься? – Подруга хмыкает. – В чем причина?

– Так получилось.

– В таком случае, о чем вообще ты хотела поговорить?

– Хотела только попросить, – бормочу, – довериться мне… поддержать. Тогда мне будет нипочем ненависть остальных.

– Райли… – Она на секунду закрывает глаза, а открыв, обжигает меня невиданным ранее огнем. Только сейчас до меня доходит, что вчера я обидела не только Алека. – Я хочу принять твою сторону, но прежде должна знать причину такого твоего решения. Алек и мой друг. И вчера ты ужасно с ним обошлась. Скажи в чем дело, и я постараюсь помочь.

Судя по всему, разобраться с ситуацией я смогу только посвятив во все подругу. И если это поведет за собой вопросы о моем прошлом, о моей тайне – так тому и быть. К неприятностям мне не привыкать, справлюсь и с этой.

– Ладно, я… – Слова рассыпаются: мимо проходит Тиана. Она занимает позицию в противоположной стороне коридора, делая вид, что поглощена телефоном. Без сомнения, она слышала наш разговор. По одной ее холодной улыбке ясно, что она хочет сказать. Предупредить. Расскажешь Вайолет – и я расскажу всем. Слова тут же иссыхают в горле. Я отворачиваюсь от Ви, пока та не проследила за моим взглядом, и неловко кашляю. – Не могу рассказать, прошу только довериться мне.

Тиана довольна. Вайолет раздражается.

– И почему же ты не можешь рассказать?

– Просто.

– Ты испытываешь мое терпение, – шепчет подруга. – Я доверила бы тебе жизнь, а ты такую мелочь не можешь рассказать, даже не сам секрет. Я, между прочем, твоя лучшая подруга!

– Так и есть, но не в этом дело. Это не просто какое-то там глупое признание или сплетня. Это серьезно, и тебе придется довериться мне, основываясь на уже известном. Потому что большего сказать я не смогу.

Подруга вскидывает руки.

– Мне известно только то, что по какой-то причине вчера ты отказалась от своих слов ради придурка, который тебя обидел. Я хочу верить, что у тебя есть на то веская причина, иначе бы ты не была собой. Однако я не могу поддержать тебя, оставаясь в неведении. Дай мне хоть что-то. Хоть какой-то повод быть за тебя. – Она наклоняется ко мне, пытаясь отыскать в моем лице столь необходимый для нее ответ.

– Значит, не поможешь? – отвечаю вопросом на вопрос. – Что ждать от других, если даже ты мне не доверяешь?

– Я доверяю тебе, но бороться вслепую не стану! Я никогда не пошла бы против тебя, знаешь сама. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы донести до Алека твои добрые намерения. Хотя едва ли он станет меня слушать без твоих объяснений. Не стоит просто так ждать от людей участливости.

Я бы оскорбилась за отказ от помощи, но честно ли это? У Вайолет всегда на все есть свое мнение. Дай я ей разъяснения, и она встала бы за меня горой. То, что она поступило иначе, отнюдь не свидетельствует о слабости нашей дружбы, просто это в ее характере. Не может она вступиться за кого-то без своего на то мнения. Я это принимаю. Она такая, какая есть, и я уважаю ее за это. Глупо было ждать чего-то иного.

– Я понимаю, Ви. Хотелось бы мне рассказать тебе больше. Прости. Передай Алеку мои извинения.

Вайолет заключает меня в крепкие объятия

– Ты можешь рассказать мне все, что угодно. Пожалуйста не замыкайся.

– Постараюсь, хотя будет сложновато, меня ведь теперь все ненавидят.

– Уверена, у тебя была причина так поступить. И раз таково твое желание – наплюй на мнения остальных. Это лишь горстка слушков, никому нет до них дела.

Только вот это не было моим желанием.

– Спасибо, Ви, – шепчу я в ее плечо.

Успокоенная моим молчанием Тиана удаляется.

– Всегда пожалуйста.

***

Не проходит и доли секунды, как до мамы доносятся мои рыдания.

Я скидываю рюкзак на кровать и падаю на подушку, давая волю чувствам. Страхи, переживания, страдания от утраты приливной волной вырываются из меня, и я сжимаюсь в комок, захлебываясь рыданиями. Я так вымотана, словами не передать, как мне все осточертело. Вот почему? Почему я не могу достойно перенести последствия своей ошибки? И пусть думают обо мне, что хотят! Почему позволяю Тиане одержать победу, из гордости жертвую собой и своими отношениями? Я сжимаю руками колени, приглушая подушкой рыдания. Таких трусих, как я, еще поискать надо.

Трусиха.

Это был несчастный случай, бунтует мозг, не позволяй ей брать над тобой верх! Кого волнует чужое мнение?

– Райли? – Мама залетает ко мне, захлопнув за собой дверь ногой, устремляется к кровати. – Что случилось, милая? Почему ты плачешь? – Устроившись на краю матраса, она приподнимает меня и укладывает к себе на колени. С трудом сквозь пелену слез я различаю ее обеспокоенное лицо. – Кто-то наговорил тебе гадостей?

Я качаю головой и устало вытираю глаза.

– Тогда что? Ну же, что тебя так расстроило?

– Я так облажаааалась, – задыхаюсь я. – Причинила людям боль. Друзья меня презирают.

– Разумеется, это не так. – Мама крепче сжимает меня в объятиях. – Глупости какие, друзья тебя очень любят.

Ее поддержка немного успокаивает, и я нахожу в себе силы приподняться и опереться об изголовье кровати. Мама передает мне носовой платок, и я поспешно стираю улики своего срыва, но лишь для того, чтобы снова залиться слезами. Как это прекратить? Физически невозможно.

– Мам, я так облажалась, – слезы душат, утираю глаза. – Наделала дел и даже не уверена, хочу ли их исправлять. Как мне быть?

– Зависит от ситуации. – Мама обнимает меня за плечи и крепче прижимает к себе. – Расскажи же. Маме можно доверить все.

Мы с мамой всегда были невероятно близки – она мне как старшая сестра. Отца рядом нет, не считая чеков раз в месяц, Кейтлин тоже выслушать не может. Остались мы с мамой, мы – опора друг другу. Если я и могу кому-то обо всем рассказать, так это ей.

Трусиха. И своих друзей я не заслуживаю.

Со слезами на глазах я поднимаю взгляд на маму и мгновенно чувствую прилив тепла. Я расскажу ей. Она не станет меня ненавидеть.

– Год назад я совершила ошибку, – медленно выговариваю я. – И, кажется, сейчас за нее расплачиваюсь.

– Какую ошибку?

– Это случилось еще при жизни Кейтлин. – От упоминания племянницы на лице мамы мгновенно возникает печаль, и я шмыгаю носом. – Я поцеловала Тоби, когда он был с Кейтлин. – Со страхом смотрю, как мама воспринимает услышанное. Она в шоке, это точно. Делает глубокий вдох.

Я отвратительна ей. Кем надо быть, чтобы поступить так.

– Что ж, поступок не из достойных, но и не больно что. Это произошло более одного раза? Ты рассказала об этом Кейтлин?

– Нет, – отвечаю я. – Это случилось лишь раз, тогда на вечеринке я немного выпила. Но одного раза оказалось более чем достаточно. Она увидела нас и побежала… прямо на дорогу…

– Ох, Райли, – вздыхает мама.

– Она погибла.

Мама молчит, отвернувшись.

– Знаю. Ничего не говори. Я поступила ужасно, и я ненавижу себя за это.

Трусиха. Трусиха. Трусиха.

– Послушай меня, Райли, – обращает ко мне глаза мама, ее голос суров. Удерживая зрительный контакт, она продолжает: – Ты не виновата в ее смерти. Ты допустила ошибку, и судьба сыграла с тобой злую шутку. Но ты не в ответе за ее смерть, за то, что она выбежала на дорогу. Ты совершила ошибку. Ошибку. Мы все совершаем их, мы сожалеем о них, а потом мы двигаемся дальше. Такова жизнь. То, что ты оступилась и коришь себя за это, многое значит. Ты вынесла урок, детка. Ты страдаешь из-за своего поступка, и мне жаль, что ты винишь себя в ее смерти. Но настала пора для третей стадии – тебе надо отпустить произошедшее, смириться и двигаться дальше. Кейтлин не хотела бы, чтобы ты ненавидела себя из-за такого пустяка. Вам было пятнадцать. Вы были влюблены.

– Мам, она убегала от нас, – рыдаю я. – Убегала. Она хотела сбежать от нас так отчаянно, что попала под машину. Она погибла, убегая от меня.

– Почему ты вспомнила об этом? Почему так огорчена именно сейчас?

Я мешкаю.

– Кое-кто узнал об этом, – шепчу, – узнал и использует против меня. Я не могу поговорить с друзьями, иначе этот кто-то расскажет обо мне всей школе. Так что я молчу, и отчасти меня это устраивает. Не хочу, чтобы хоть кто-то узнал.

Мама вновь сжимает меня в объятиях.

– Райли, ты сомневаешься в своих друзьях?

– Конечно, нет.

– Сомневаешься, что они встанут на твою сторону?

– Ну, нет, но…

– Ну, нет, но – точка, – заключает мама. – Вот тебе и ответ. Расскажи обо всем друзьям, и, если это гадкое создание распространит о тебе слухи, ты перенесешь их с высоко поднятой головой.

– Не думаю, что мне хватит сил справиться с этим, мам.

– Ты, может, и не думаешь, а я знаю. Верь в себя чуточку больше, Райли. Бог знает, сколько я за свою жизнь совершила ошибок. В конечном счете все мы люди. А теперь выкладывай: кто эта личность? Я пойду в школу и поговорю с директором – посмотрим, что из этого выйдет.

Ее руки напрягаются, и невооруженным взглядом ясно, как сильно ее разозлила эта ситуация.

– Нельзя, – бессильно выдыхаю я. – Станет только хуже. Ее семья состоит в школьном совете. Ничего ей не будет. Только разозлишь. – Я стираю остатки слез и медленно выдыхаю. Так устала, ничего не чувствую.

– Из-за чего вообще она объявила тебе войну?

– Ей нравится Алек. – Я невесело усмехаюсь в простыню со звездными войнами. – Не хочет, чтобы я путалась под ногами.

– Девчонки нынче совсем с головой не дружат. В мое время подобными делами не занимались. Райли, в подлой игре парня не заполучить.

– Мам, – смеюсь я.

– Ну извини, говорю, как есть, – подхватывает смех мама. – Девочка моя, такими путями вообще ничего не добиться. Ну ладно, что хочешь на ужин? Можем заказать еду.

– Я не очень голодна.

– Ерунда. Закажу нам пиццу, окей? И для Джека. Посмотри какой-нибудь фильм, прими ванну. Взбодрись и хорошо выспись. Вот увидишь, утром станет лучше. – Она чмокает меня в лоб и поднимается.

– Спасибо, мам. Люблю тебя.

– И я тебя люблю, больше всего на свете.

***

Стою у окна, из-за занавесок заглядывая в комнату Алека.

Его окно неожиданно оказывается открытым, занавески распахнуты. Сидя за столом, сосед слушает музыку и делает уроки. Как же хочется перемахнуть к нему и крепко обнять. Извиниться и умолять провести со мной еще хоть день. Смотрели бы фильмы, ели заказанную еду.

Не знаю, чем именно я себя выдала – двигаться не двигалась, слишком уж для этого обессилена, – но Алек каким-то образом ощущает на себе мой взгляд и оборачивается. Наши взгляды соприкасаются, и мгновенно меня обдает то ли холодом, то ли жаром. Сердце гулко бьется в груди.

На прекрасном лице парня проступает смесь эмоций. Боль. Злоба. Смирение.

И внезапно… безразличие.

Он поднимается из-за стола и направляется к окну.

У меня перехватывает дыхание.

Только мне кажется, что парень собирается заговорить, как он, взявшись за ручку, захлопывает окно. Секунду спустя задергиваются занавески.

Раз – и все мои надежды, решения рассыпаются в прах.

21
ВРЕМЯ НЕ ЖДЕТ

– Райли.

Оборачиваюсь на зов и с трудом приподнимаю уголки губ при виде бывшего: ослепительно белая рубашка, темные узкие джинсы, волосы чуть растрепаны, глаза лучатся радостью.

Тоби широко улыбается.

– Ого, ты пришла. Думал, продинамишь. Выглядишь потрясно.

Я неохотно отвечаю улыбкой. Мы стоим на пороге закусочной «Слон». Помещение обставлено уютной, разнородной мебелью, статуэтками и фонтанчиками; стены отделаны бамбуком. Посетителей здесь навалом: вероятно, самое оживленное место в нашем городке и отлично подходит для первых свиданий – хотя оживление последнее, что я сейчас чувствую. От мысли, что придется бодриться всю встречу, хочется умереть. Опустошенная. Двигаюсь, точно кукла, на лице маска. Это не я.

– Спасибо. Сядем?

– Точно. – Тоби протягивает руку, и я вяло беру его за локоть, позволяя вести себя к столику. По такому случаю я завила волосы и даже влезла в пусть и скромное, но платье. Не знаю, зачем стараюсь, уж точно не ради Тоби. Возможно, потому что так принято, или, возможно, я надеюсь встретить здесь Алека, разъяренно примчавшего спасти меня от злого дракона. А возможно, я так чертовски устала от недельного одиночества, что готова принять внимание любого, даже Тоби.

К сожалению, последняя версия вероятнее всего. Прошедшая неделя была не из легких. Я только и делала, что уклонялась от неприветливых взглядов одноклассников. С друзьями так и не поговорила. Сомневаюсь, что вообще осмелюсь с ними заговорить. Пусть и обещала маме.

– Уже заказал напитки? – констатирую я, замечая на столике спритц с зеленым чаем. Раньше его обожала. Даже не верится, что он помнит. Парень учтиво помогает мне усесться.

Он усмехается.

– Ага, не против? Знал, что ты возьмешь.

– Обычно я беру лимонад, – бурчу я.

– О, извини. Поменять? – Парня ничуть не смущает моя грубость. Это его дружелюбие… оно сбивает с толку. Странно видеть его любезным после того, что он сделал. Качаю головой, вперив глаза в стол. Не желаю видеть его таким. Пусть лучше орет, тогда у меня будет повод орать в ответ, встать и положить конец нашей встрече.

– Итак, – подает голос Тоби. Он счастлив находиться здесь, читается на лице. Получил желаемое. – Как держишься?

Я должна играть по правилам. Вынуждена. Кроме того, хорошо бы хоть с кем-то поговорить.

– А ты как думаешь? – спрашиваю хмуро. Делаю глоток спритца, испытывая ностальгию. Ностальгию по себе прежней, когда была с Тоби, по уши в него влюбленная. Когда была жива Кейтлин. Эгоизм, горе, утрата. Боль прошлого возвращается. Напиток горчит, и я отставляю стакан.

– Похоже, не очень, – мягко отвечает парень. – Хочешь это обсудить?

– Не особо, – обвожу ободок стакана, не в силах взглянуть на парня. Бросай быть вежливым. Ты рассказал Тиане о поцелуе. Ты променял меня на нее. Из-за тебя она ненавидит меня. Из-за тебя я в этом безобразии. Сдерживаюсь, чтобы не наговорить лишнего.

– Поделом мне. Но если передумаешь, я всегда готов выслушать. – Тоби откашливается. – Не очень для тебя выдалась эта неделя.

– Ты так хорошо меня понимаешь. – Делаю очередной глоток, стараясь скрыть раздражение.

– Я не это имел в виду. Просто понимаю, как тебе сейчас нелегко.

– Да уж, легкого в моей жизни мало, – огрызаюсь против воли. Рука падает на стол с громким болезненным хлопком, и я смакую желанную боль.

Я блефую. Время, проведенное с Алеком, было прекрасным.

– Понимаю, – опускает глаза Тоби, – я это заслужил.

– Ты заслужил куда больше. Ты рассказал Тиане о том, как умерла Кейтлин. – Разговор принимает незапланированный оборот. Если Тиана узнает об этом… по голове меня не погладит. Надо срочно взять себя в руки. Если позволю высвободиться злобе, освободится место для боли. А к ней я не готова. Тиана хочет, чтобы я сошлась с Тоби. Я должна попытаться.

– Откуда ты узнала? – резко спрашивает парень.

Он удивлен не на шутку.

Я мешкаю. Да ведь он понятия не имеет, что происходит у него за спиной. Понятия не имеет, почему я здесь, почему не с друзьями, не с Алеком. Честно сказать, такого я не ожидала. Думала, он хоть какое-то да имеет к этому отношение. Он же, похоже, все это время находился в неведении. Интересно, как теперь воспримет поступок Тианы. Я не могу признаться друзьям, но хотя бы расскажу ему.

– Оттуда, что Тиана меня шантажирует, – начинаю я, помешивая трубочкой напиток. – Только ты знал о поцелуе, никто другой не мог проговориться.

– Что-что она делает? – останавливает меня парень, его брови сходятся на переносице.

– Шантажирует. Вот почему я перестала общаться с друзьями. Вот почему…

– Вот почему ты здесь, на свидании, – сухо заканчивает парень. – Разумеется. Теперь все сходится. Слишком уж нереальным было твое согласие.

– Ага. – Стыдно немного, хотя это не снимает с него вины за произошедшее. И все же, должно быть, обидно узнать, что с тобой согласились встретиться не по своей воле. И мне жаль. Похоже, он вправду не знал о замысле Тианы.

– Ясно. – Он морщится. – Значит я – твой утешительный приз. Представляю, как ты злишься на меня. Господи… – Недолго поразмыслив, он поднимает на меня полные горечи глаза. – Клянусь, я не желал подставлять тебя, рассказывая о нашем поцелуе. Мы были у нее дома, и она расспрашивала о наших с тобой отношениях; слово за слово, и я просто…

– Проехали. – Не проехали, но никто не без греха

– Так значит, она запретила тебе общаться с Алеком, а я – ее возможность оттолкнуть тебя от него и друзей? Блин, чувствую себя использованным.

– Да, – усмехаюсь, хотя веселого тут мало. – Мне жаль.

Помешиваю зонтиком напиток. По крайней мере, теперь в своем несчастье я не одна.

– Райли, можно кое-что спросить? – Парень берет меня за руку, окончательно сбивая с толку. Карие глаза приковывают к себе, и я не в силах отвести взгляд. – Мы знакомы давно. Но сейчас, вижу, тебе неприятно мое общество. Ты имеешь полное право порвать со мной окончательно. В конце концов все проходит, и я был тем еще мерзавцем. Но все же ответь: глупо надеяться на наше воссоединение?

Что же ответить?

– Не глупо, – мягко поправляю я. – Когда-то мы и правда отлично ладили. Я даже поцеловала тебя, несмотря на ваши с кузиной отношения. Однако то время прошло. Ты изменил мне, тем самым поставив точку в нашей истории. Я верю, ты сожалеешь, и, думаю, мы могли бы начать все с чистого листа (вряд ли ты снова так поступишь), но как прежде уже не будет. Мы не подходим друг другу. И, наверно, никогда не подходили, – говорю и понимаю, как же неправильны были наши отношения с самого начала.

– Ты любишь его, да? – после паузы спрашивает Тоби.

Его прямолинейность застает врасплох.

– Алека?

Я задумываюсь на секунду. Мы знакомы всего несколько месяцев, и порой он раздражает меня до чертиков: когда дело касается его, я или сержусь, или умиляюсь. Он, как никто другой, способен свести меня с ума, и порой я мечтаю его прибить. И все-таки с ним мои дни по-настоящему значимы. Рядом с ним я чувствую себя счастливой, защищенной. Одним лишь им забита голова. В животе порхают бабочки, и хочется визжать как девчонка, что совсем мне несвойственно. Дай мне волю, я б ни на шаг от него не отходила, упиваясь вызванным им трепетом в груди.

Вспоминаю, как он спас меня от панической атаки, как на рельсах мы поверяли друг другу тайны прошлого, как он ударил Тоби, чтобы постоять за меня, пусть и в грубой форме.

Люблю ли я его?

– Пока нет, – честно отвечаю я. – Но влюблена безумно.

Вот, я сказала это, внутри все сжимается. Осознавала ли я, как далеко все зашло?

– Скажи ему, – слабо улыбается Тоби. – Просто возьми и признайся. Раз так чувствуешь: он заслуживает знать. Хотя бы потому, что чувства взаимны. Только слепой этого не заметит, Райли.

– А как же Тиана? – От одного упоминания ее имени опускаются руки. – Она ведь расскажет всем о Кейтлин.

– Оставь ее мне. Если она проболтается, я буду все отрицать. Народ решит, что это бредни. Никто ей не поверит.

Сердце заходится от волнения и надежды. А ведь это выход.

– Почему ты мне помогаешь?

– Веришь или нет, – отпускает мою руку и смущено взъерошивает свои волосы, – ты мне небезразлична. Я желаю тебе всего хорошего. Согласен, что странно это выражаю, но это правда. Раз он делает тебя счастливой и раз нам с тобой не по пути, значит так тому и быть. Райли, я ведь не плохой парень. Я напортачил и немало, но держать тебя насильно не собираюсь. И Кейтлин хотела бы тебе счастья; так что это меньшее, что я могу для тебя сделать.

– А если он меня и видеть не захочет?

– Захочет. Не может не захотеть. Теперь иди. – Тоби указывает на выход. – И чем раньше, тем лучше.

– Прямо сейчас? – удивляюсь.

– Когда как не сейчас.

Соскользнув со стула, я обеими руками обнимаю Тоби в знак благодарности. Сердце скачет галопом – такой пинок мне и нужен был, теперь все решено. Я расскажу правду друзьям, и я с достоинством выдержу сплетни. Раз я уверена в своих чувствах к Алеку, значит должна сделать все для наших отношений. Если нужно сознаться в содеянном – так тому и быть.

– Спасибо тебе, – шепчу. – Спасибо, что отпускаешь меня, Тоби.

– Извините, могу я принять заказ?

Отрываюсь от Тоби и поднимаю глаза на официанта, смущенно склонившего голову, чтобы видеть лицо Тоби.

– Боюсь, мне надо идти, – задыхаюсь чуть ли не от радости. – Но спасибо за, эм, прекрасное обслуживание и спритц. Мы ведь закончили?

Поворачиваюсь к Тоби за одобрением.

– Закончили, – кивает парень.

– Окей, в таком случает, приятного вечера, – прощается официант, украдкой закатывая глаза.

– Спасибо, – снова благодарю Тоби, хватая сумку со стола.

– Райли, не благодари. Просто иди.

Я киваю и направляюсь к двери, желудок скручивает от нервов. Пора довериться людям.

По пути к выходу я замечаю знакомый блеск светлых волос за столиком справа от меня. Секунду колеблюсь: молча уйти или попробовать поговорить с Диланом? Захочет ли он вообще общаться или держит на меня обиду? Не в силах удержаться, я тянусь к столику и за уютной кабинкой замечаю темную фигуру моей лучшей подруги.

Дилан и Вайолет?

На столе между ними свечи. Они болтают, и подруга заливается смехом. Меня охватывает необъяснимое тепло. Да у них свидание.

– Привет, – подхожу я. Они удивленно поднимают на меня глаза. Неловко мешать их, похоже, первому свиданию.

– Райли, – в недоумении отзывается Дилан. – Что ты тут делаешь?

– Вообще то я… – Я замолкаю и оглядываюсь на Тоби, но того уже и след простыл. Возвращаю взгляд к парочке и слегка улыбаюсь. – Да так, надо было кое-что уладить со старым знакомым. Что насчет вас?

– А сама как думаешь, Райли, – ничуть не смущается подруга.

– Всего лишь уточняю. Рада за вас, ребята.

– А ты сегодня в настроении, – подмечает Дилан. – Больно было смотреть на тебя всю неделю. Я хотел подойти, но, сама понимаешь, из-за Алека не мог.

Есть они, и есть я. Они держатся вместе, я же исключила себя из их компании. Надо это исправлять.

Я киваю.

– Мне лучше. По правде, я как раз иду с ним мириться. Объясню ему свое поведение. Надеюсь, выслушает.

Вайолет прислушивается.

– А нам объяснишь?

– Ага, но не здесь. Позвоню тебе позже, обещаю. Удачи вам, ребят. И простите, что игнорировала вас. Я все расскажу, только не сейчас, не буду портить свидание. Ты уж позаботься о ней, Меррик. – Я перевожу взгляд на подругу. – А ты будь паинькой.

– Я ж не дитя малое, – усмехается она.

– Еще какое дитя.

Я разворачиваюсь. Чувствую прилив отваги: я готова. Друзья поддержат меня, несмотря ни на что – я бы сделала для них то же. Если Тиана пустит обо мне слух, я это переживу. Не пустит – еще лучше. В груди загорается нервное возбуждение. Я напугана, но я должна действовать. Алек стоит всех ждущих меня слухов. Странно, что именно Тоби вселил в меня мужество понять это.

– Не упусти его, Райли, – кричит Дилан за моей спиной.

Постараюсь.