Текст книги "Нарушая правила (ЛП)"

Автор книги: Лорен Блэйкли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

Тридцать минут спустя на мне мои солнцезащитные очки, благодаря «Аспирину» острая головная боль притупилась, и я забираюсь в прохладный салон автомобиля с кондиционером, который доставит нас в торговый центр. Мы не говорим всю поездку. Я даже не знаю, что сказать. Натали, похоже, тоже не хочет болтать. Наверное, я разозлил ее своим комментарием о том, что она меня обманула. Или, возможно, у нее тоже ужасная головная боль.

Мы паркуемся перед конторой «Развестись легко».

Мужчина около тридцати лет с бриллиантовой серьгой и в полосатой пурпурной рубашке выходит и приветствует нас. Он радушно пожимает нам руки и заводит в обставленный по минимуму кабинет с металлическим столом и бодро проводит нас через весь процесс.

– И это все, что вам нужно сделать, – говорит он, сверкая улыбкой, – сто девяносто девять долларов за подготовку документов – их вам самостоятельно нужно будет подать в суд. Заявочная пошлина составит двести шестьдесят девять долларов. Вы можете сделать это в понедельник. Мы дадим вам инструкции.

Натали качает головой.

– Нам нужен полный набор услуг. Мы сейчас улетаем.

Мужчина щелкает пальцами.

– Точно-точно. Сегодня утром мы говорили об этом по телефону. Вы из Нью-Йорка. – Он хлопает своими большими ладонями. – Нам нужно поднять планку и сделать все для вас на высшем уровне. Мы подготовим совместное аннулирование, заполним его и оплатим судебные издержки. – Он делает жест рукой, словно отдает деньги. – Затем мы подпишем у судьи постановление об аннулировании брака. – Теперь делает вид, что подписывает бумагу. – И все это всего лишь за семьсот девяносто девять долларов. Вы можете внести задаток и произвести платежи потом, или же оплатить все сейчас. Какой вариант вам подходит?

– Платежи, – говорит Натали, одновременно с моим заявлением:

– Оплатим все сейчас.

Глаза чувака округляются, и он поднимает руки, как бы говоря: «Не впутывайте меня в это».

– Я бы лучше производила платежи, – говорит Натали тихим, но твердым голосом.

– Я с этим разберусь. – Я достаю из бумажника кредитную карту.

Натали скрипит зубами, а затем говорит с низким шипением:

– Я думаю, что мы оба можем заплатить за аннулирование, Уайат.

– Не нужно. Я позабочусь об этом.

– Я хочу разделить стоимость. – Каждое ее слово, словно укус. – И если мы будем продолжать спорить, это приведет к тому, что моя головная боль вернется.

То же самое, поэтому я не собираюсь оспаривать эту позицию. Я также не собираюсь ей уступать.

– Нам просто нужно это сделать, Нат. Перестань спорить, и позже мы с этим разберемся.

Она скрещивает руки, когда я вручаю парню свою кредитку и говорю ему:

– Оплачиваю все.

Он принимает платеж, указывает нам, где именно на пунктирной линии подписать, и говорит, что будет держать нас в курсе.

– Поздравляю с разводом, – говорит он с улыбкой.

Когда мы уходим, Натали пристально смотрит на меня.

– Что все это значит? Почему ты должен за это платить?

– Потому что это была моя ошибка.

– Ах. Да. Конечно. – Она замолкает, а затем бросает на меня ледяной взгляд. – Значит, там, в отеле, ты сказал, что я тебя обманула, но теперь это твоя ошибка? – Я начинаю отвечать, но Натали не дает мне и слова вставить, когда приближается, глядя мне в глаза. – Может быть, я тоже хотела заплатить, чтобы это исправить. Ты не единственный, кто совершил ошибку.

– Я не это имел в виду, – говорю я, открывая дверь.

– Ну и что ты имел в виду?

– Послушай, – говорю я, садясь вслед за ней в машину, и водитель отъезжает, – прости. Прости, что вчера вечером все вышло из-под контроля. Прости, что я предложил пожениться. Прости, что вся ночь превратилась в полный бардак. Прости за все. Мне жаль. И самое меньшее, что я могу сделать – это заплатить за это.

Натали закрывает глаза, словно это причиняет ей боль.

– Теперь мне очень-очень жаль. – Ее голос тихий, безжизненный.

Я понятия не имею, как мы перешли от ночи всей нашей жизни к ссорам, как у старой супружеской пары. О, точно. Мы поженились. Вот как. Мы сделали что-то невыносимо глупое. Но, по крайней мере, мы можем разобраться с этой большой ошибкой.

– Послушай, чем скорее это закончится, тем лучше, верно?

– Абсолютно.

– И скоро все закончится. Как и сказал тот парень. – Пока машина катится по шоссе, я пытаюсь поднять Натали настроение. – Эй, я думаю, что поговорка действительно верна. То, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе. Мы вернемся в Нью-Йорк с безупречной репутацией. Словно прошлой ночи никогда и не было.

– Конечно, так и будет, – говорит Натали сквозь сжатые губы и отворачивается, чтобы смотреть в окно всю оставшуюся поездку.

По дороге домой мы почти не разговариваем. И по пути на Манхэттен. Когда мы доезжаем до ее квартиры, я прочищаю горло.

Но что я должен сказать? Спасибо за приятные воспоминания о прекрасной ночи, которую я никогда не забуду?

Ведь я не могу этого сказать. Между нами есть какое-то напряжение, но это к лучшему, потому что мы не можем быть вместе.

Вместо этого я использую свой лучший профессиональный тон:

– Увидимся в офисе.

Натали небрежно машет рукой на прощание, и я отправляюсь домой, чтобы отоспаться от своих неудачных решений, пока не наступит утро понедельника, и мне снова придется встретиться с ней лицом к лицу.

Глава 17

К настоящему времени должно быть очевидно, что я не всегда делаю лучший выбор, когда дело касается женщин. Даже не знаю почему. Возможно, у меня на лбу написано «Сумасшедший»? Посмотрите на меня. Я хорошо подбираю в пару безумных женщин. Как хорошее вино и сыр.

Я не виню женщин, потому что я – мужчина, который берет на себя ответственность за свои поступки. Я знаю, что у меня проблема, и началась она с Рокси. Она смотрела мне в глаза во время астрономии, которую я выбрал изучать на последнем курсе. После окончания колледжа мы съехались, а она работала допоздна в большой нью-йоркской компании по связям с общественностью. Я тоже работал по ночам в качестве плотника, пытаясь заработать себе репутацию и деньги. Рокси была замечательной, полностью меня поддерживала и представляла собой все, что мог хотеть молодой парень, работающий на Манхэттене: была веселой, оптимистичной и поддерживала меня, а также была дикой в постели. Но не в этом суть. Суть в том, что она убедила меня открыть свое дело и построить плотницкий бизнес. Она даже дала несколько советов и рекомендаций по регистрации юридического лица.

Вы смогли бы предположить, чем это все закончится?

Да, я тоже.

Она сыграла важную роль в том, чтобы побудить меня основать мою мастерскую, но после того, как раздвинула ноги перед банкиром, я побудил ее расправить крылья и свалить нахрен из моей квартиры и из моей жизни.

Рокси собрала вещички и стала жить вместе с ним. Жаль, но это не последнее, что я о ней слышал. Через месяц она попыталась вцепиться когтями в мое дело, заявив в своем иске, что она предоставила «интеллектуальный капитал», чтобы помочь мне основать мое дело. Что она заслужила кусочек WH Carpentry&Construction, так как допоздна все просчитывала и планировала вместе со мной. Она заявила, что вся эта поддержка должна была ей что-то принести.

Она хотела процент от дохода на неограниченный срок, и была готова сражаться со мной за это.

Это была просто катастрофа, и мой приятель Чейз познакомил меня со своим двоюродным братом, настоящей акулой в юриспруденции. Он выручил меня, и я сильно им обоим задолжал.

Хотелось бы мне тогда предвидеть, как грядет что-то в этом роде. Хотелось бы мне знать, когда я собирался связаться с кем-то, кто попытается запустить свои лапы в мой бизнес. Я задавался вопросом, неужели я слишком доверчив, но, честно говоря, не думаю, что проблема именно в этом. Я из тех парней, которые сначала западают, а потом задают вопросы.

Возьмем Катрину. С ней я был осторожен, ждал, пока не закончится наш контракт на создание веб-сайта. Я изменил пароли в качестве меры предосторожности, а уж затем пригласил ее на свидание. Она казалась милой, и даже понравилась моей сестре. И, черт возьми, совсем не просто получить одобрение Джози Хаммер.

Достаточно сказать, что все мы были шокированы, когда Катрина «сошла с рельсов».

Джози заявила, что это просто мой особый вид невезения. Кроме того, у каждого есть друг, который встречается с сумасшедшими. Думаю, я использую эту квоту за всех моих приятелей. Но не существует лакмусовой бумажки для выявления сумасшедших. Это еще одна причина, почему мне нужно держаться подальше от того соблазна, который привносит на работу Натали.

Хотя в понедельник утром мой ассистент, сидящая за письменным столом, выглядит невероятно восхитительно, я не позволяю своему взгляду задерживаться на ее голых ногах или длинной шее. Да я вообще не смотрю на эту совершенно фантастическую грудь – Натали любит, когда ее прикусывают. И, безусловно, не трачу время на воспоминания о том, как она подталкивает своими ногами мою задницу и впивается ногтями в мою плоть.

Я рад, что в Вегасе мы в последний момент успели подать на аннулирование. Надеюсь, это означает, что заканчивается моя полоса неудач, и я в безопасности, по другую сторону неприятностей. Судя по яркой улыбке, которую Натали натянула на лицо, она тоже вполне довольна тем, что мы движемся вперед. Словно ничего не происходило.

– Хорошие новости. Нас вызвали на Парк-авеню, чтобы оценить стоимость переделки кухни, – говорит она, и выпаливает на одном дыхании детали и что мне нужно там быть в четыре.

Я вожусь с коробкой скрепок на столе.

– Замечательно. Ты составишь схему?

– Конечно. Это моя работа.

Я беру инструменты, выхожу и прощаюсь, а Натали быстро машет рукой. Рассматриваю ее левую руку и вижу, что на пальцах ничего нет. Ее кольцо пропало.

Мое все еще на месте, и я, честно говоря, не знаю, почему не снял его, когда вернулся, и почему обратил внимание, что оно все еще на мне.

Мгновенное чувство глубокой грусти на секунду оседает в моей груди, но это бессмысленно, поэтому я отбрасываю это чувство и в течение следующих нескольких часов сосредотачиваюсь на работе.

Позже в тот же день Натали с ноутбуком в руке присоединяется ко мне на встрече. Она профессионал до мозга костей и отвечает на все бесчисленные вопросы клиентов.

По пути из здания я благодарю Натали, а затем спрашиваю, как у нее дела.

– У тебя все хорошо?

Она постукивает пальцем по запястью.

– Все отлично, но мне нужно бежать. Занятие по каратэ. Пока.

Через минуту она исчезает из поля моего зрения, когда поворачивает на север в сторону парка и сливается с морем жителей Нью-Йорка. Все еще без кольца.

У себя в квартире я играю с золотым ободком. Пробегаюсь большим и указательным пальцами по металлу, но все же не снимаю его.

Когда делаю на скорую руку омлет на ужин, мне становится интересно, в каком виде Натали предпочитает яйца, понравятся ли ей мои омлеты. Когда сажусь и начинаю есть, я снимаю кольцо с пальца и рассеянно раскручиваю его по кругу на кухонном столе.

Закончив с ужином, я закидываю в рот печенье «Орео» и открываю в электронной книге свою последнюю книгу с интересными фактами. Пока читаю, я снимаю и надеваю кольцо с одного пальца на другой, туда-сюда. Выключаю электронную книгу и иду в спальню, взяв с собой фотографию в картонной рамке, где запечатлены мы с Натали на вершине «Американских горок». Но, глядя на нее, я тоскую по тому, чего не могу иметь, поэтому откладываю фото.

Позже я рассматриваю обручальное кольцо под включенным светом в ванной комнате, а потом бросаю его в аптечку, задаваясь вопросом, что Натали сделала со своим.

* * *

Но это не имеет значения, потому что через неделю, когда я звоню в «Развестись легко», болтливый парень говорит мне:

– Все в процессе. Документы поданы. Очень скоро ты станешь свободным человеком.

– Отлично, – говорю я.

И это здорово. Реально здорово, что так быстро можно исправить огромную ошибку. Я рассказываю об этом Натали, когда заезжаю в офис по дороге домой с новой работы, которую нам заказали на прошлой неделе.

Прохладная улыбка, наряду с коротким: «отличная новость», – единственный ответ Натали. Она собирает свою сумочку, набрасывает ремешок на плечо и удаляется.

Вот так все у нас продолжается в течение следующих двух недель. Мы выезжаем на оценки заказов; планируем новые проекты. Я строю; она управляет. Нас нанимают на несколько новых работ, в том числе для подруги Лайлы. Ее зовут Вайлет, и она рассказывает нам, что была настолько вдохновлена новой кухней Лайлы, что ей нужна похожая. Я показываю Натали большие пальцы вверх, когда она дает мне контракт на эту работу, так как он вернет нас на путь расширения.

– Мы начнем работу через несколько недель. Как раз будет окно, – говорит Натали профессиональным голосом. – И Лайла была счастлива познакомить нас с Вайлет. Когда она пришла на мой курс самообороны, то повторила, что ужасно себя чувствует по поводу отмененного заказа в Вегасе.

– Она приходила на твой урок?

Натали кивает.

– Да. Забавно. Я привыкла видеть ее на работе, а потом вдруг она появилась там и сказала, что хочет научиться самообороне.

– Это довольно круто.

– Лайла – способная ученица. И я рада, что она рассказала о тебе подруге. Это в значительной степени возвращает нас на прежний уровень после фиаско в Вегасе.

Сначала я не понимаю, о каком фиаско говорит Натали (о браке или об отмене работы), но затем понимаю, что она имеет в виду бизнес. И это меня вполне устраивает, поскольку мы покажем, что хорошо работаем вместе. Мы – профессионалы, у нас все круто, мы невозмутимы. Словно постоянно доказываем, что нас совершенно не затронула та ночь в Вегасе.

Почему мы должны вести себя иначе? В конце концов, мы окунулись в тот вечер, планируя использовать его наилучшим образом, и мы сделали то, что хотели. Мы наслаждались полным опытом пребывания в Лас-Вегасе и оставили все это позади, когда взошло солнце.

Сегодня вечером я буду продолжать забывать об этом, так как иду на игру «Янкиз». Сначала я заглядываю в «Пекарню Саншайн», где заканчивает работу Джози. Она подметает пол, когда я вхожу, и лучезарно улыбается, когда меня видит.

Я тоже улыбаюсь.

– Ты не забыла, не так ли?

Она смеется и качает головой.

– Ты сказал мне всего лишь пять раз.

Я поднимаю палец.

– Один раз. Я сказал тебе один раз. Потому что сказал Чейзу, что скажу тебе один раз. Это так неловко.

– Значит, ты и в правду ему задолжал.

– Он собирает долги прошлых лет.

Джози ставит метлу к стенке и направляется за стойку. Она берет небольшую желтую коробку с эмблемой пекарни. Крышка заклеена наклейкой в виде сердечка. Джози дает коробку мне.

– Один песочный капкейк с клубникой для Чейза Саммерса.

– Не могу поверить, что я понесу чертов капкейк для этого ублюдка до самого Бронкса. – Я нюхаю коробку. – Скажи, пожалуйста, здесь ведь есть семислойное пирожное в качестве награды для меня?

– Не в этот раз. – Джози указывает на наклейку в виде сердечка. – Это только для него.

Я читаю написанное: «Самый подобающий мужчине капкейк в мире. Неа:) Но я рада, что ты им наслаждаешься, и рада, что тебе его не хватало. Приезжай повидаться в ближайшее время! Давненько не виделись!».

– Клянусь, Джози. Когда мы строили планы, он только и говорил: «Ты принесешь мне капкейк? Ты принесешь мне капкейк?». А я ответил: «Чувак, раздобудь себе сам». Но всю неделю у него были дневные смены, так что он не смог этого сделать. И мне пришлось сжалиться над ним, учитывая то, как, ну, ты знаешь... – Я делаю вид, что закатываю рукава.

– Весь последний год он спасал жизни в раздираемой войной Африке, – выдает Джози. – Человек заслуживает капкейк. Обязательно скажи Секси Доктору, чтобы он заскочил еще за одним.

Я стреляю в нее взглядом.

– Не называй его так.

Она удивленно округляет глаза.

– Ведь именно так ты его называл.

Я качаю головой.

– Поверь мне. Я никогда его так не называл.

– Тогда кто называл?

– Все. Женщины.

Джози показывает на себя.

– Я женщина.

– А он – кобель.

Она смеется.

– Похоже на комплимент, учитывая то, что ты любишь собак.

Я обдумываю это.

– Подловила меня, – говорю я и направляюсь к двери.

Но останавливаюсь на полпути и слегка ударяю костяшками по желтому столу, раздумывая, не упускаю ли возможность сунуть нос в чужие дела. Я имею в виду, разузнать о Натали.

– Эй, Джози, – говорю я, весь такой невозмутимый.

– Да?

– С Натали все хорошо?

Джози наклоняет голову набок.

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

Я пожимаю плечами.

– Без причины. Просто уточняю.

Джози пристально смотрит на меня, и я знаю, что сказал слишком много. Это моя сестра, и она читает эмоции, словно они вытатуированы у тебя на лбу.

– Что-то пошло не так в Вегасе?

Я усмехаюсь.

– Нет. Боже, нет, – говорю, яростно отрицая. А затем накатывает беспокойство. – А что? Она что-то говорила?

– Нет. Мне просто любопытно. Правда, в последнее время она стала немного сдержаннее. Ты сказал ей какую-то глупость?

Где-то миллион глупостей.

– Не больше, чем обычно, – говорю я, ухмыляясь, и вздыхаю с облегчением.

– Нет, серьезно. Ты был хорошим парнем? – спрашивает она.

Меня пронзают ее большие зеленые глаза. Бросают мне вызов. Заставляют задаваться тем же вопросом. Позволяет ли мне оставаться в «Лагере хороших парней» то, что я из прихоти женился на Натали и потом аннулировал брак? Вспоминая то время, которое провел в Лас-Вегасе с Натали, я решаю, что я – хороший парень. Возможно, не замечательный парень. Возможно, не осторожный парень. Но, по крайней мере, я хорошо с ней обращался, и с тех пор, как мы вернулись, я был хорошим боссом.

– Я был очень хорошим. Настолько хорошим, что заслуживаю семислойное пирожное, – говорю я, театрально хлопая ресницами.

Сестра смеется и достает пирожное из-за стойки.

– Ты же знаешь, я всегда его тебе дам.

– Ты самая лучшая сестра во всем мире, мире, мире, – кричу я, имитируя эхо, словно говорю в микрофон.

– Я знаю, знаю, знаю. Обними Чейза за меня.

– Никогда. Этого никогда не произойдет.

Глава 18

На стадионе «Янкиз» в третьем ряду у первой базовой линии я нахожу своего приятеля из колледжа, копающегося в своем телефоне.

– Эй. Все приударяющие за тобой женщины на тебя забили? – Хлопаю Чейза по спине. – Хреново быть всеобщим последним выбором в «Тиндере».

– Кому ты это говоришь, мужик, – говорит Чейз, потом мы ударяемся кулаками. – Рад тебя видеть.

– И я тебя. – Я смотрю на его кожу, которая сейчас имеет золотисто-коричневый оттенок. – Полагаю, это год работы на открытом воздухе сделал с тобой?

Чейз протягивает руку.

– Нравится мой загар? Теперь я реально золотой мальчик, – говорит он, подмигивая, и выхватывает у меня коробку с капкейком. – Дай сюда. Я скучал по своим сладостям, пока был в отъезде.

Чейз только что вернулся после года работы с «Врачами без границ». Он уехал вскоре после того, как закончил ординатуру в области неотложной медицины, а теперь вернулся в Нью-Йорк и работает в травматологическом госпитале.

– В Африке нет капкейков?

– Просто возмутительно, но нет, – говорит он, читает стикер, улыбается и открывает коробку. Закидывает кусочек клубничного лакомства в рот. Закатывает глаза от удовольствия и указывает на коробку. – Вот в этом смысл жизни. Прямо здесь. В этом капкейке.

– Джози – настоящая богиня выпечки.

– Так и есть, – говорит он с обожанием голосе. – И меняет к лучшему весь мой день. Поверь мне, он был дерьмовый. Ну, для других людей.

– Дай угадаю. У тебя был пациент с пятью ножевыми ранениями, – говорю я, в то время как на большом экране кратко повторяют вчерашнюю победную домашнюю игру.

Чейз пробегает рукой по своим (как вы уже догадались) золотисто-каштановым волосам и хрипло смеется.

– На самом деле, с четырьмя. А еще пациент с тремя огнестрельными ранениями и банкой из-под горчицы в кое-какой полости тела, – говорит он, потом рассказывает мне, где именно была найдена банка, параллельно поглощая розовую глазурь.

Я съеживаюсь.

– Чувак, как ты можешь есть и одновременно рассказывать эту историю?

Чейз пожимает плечами.

– Я родился без малейшего намека на брезгливость. Наверное, это одна из причин, почему я так хорошо справляюсь со своей работой, – невозмутимо говорит он, как дерзкий ублюдок, которым и является. Хотя, он – отличный парень. Всегда прикрывал мне спину, а я – ему.

Он доедает капкейк, засовывает стикер себе в карман и говорит:

– Скажи Джози, что она все еще самый лучший пекарь в округе.

– Ты должен к ней заглянуть. Скажешь все сам, – говорю я, поскольку Джози и Чейз знают друг друга. Он несколько раз приезжал к нам домой на каникулах, пока мы учились в колледже, жил с нами, так они и подружились. Я замираю, вспоминая комментарий Джози про Секси Доктора.

– Постой. Не заглядывай к ней. Тебе не нужно ее видеть.

Чейз хмурится и поднимает руки, словно что-то взвешивает.

– Загляни к ней или не заглядывай к ней? Что именно мне делать, Хаммер?

– Загляни к ней, Саммерс. Но не заигрывай с ней, – предупреждаю я.

Он поигрывает бровями.

– Она все еще настоящая красотка, верно?

Я хмурюсь.

– Чувак. Не говори так. Она моя сестра, не говоря уже о том, что еще и мой самый любимый человек во всей вселенной.

– Тем не менее, эмпирически, она великолепна. Это медицинский факт.

– Ты не можешь просто говорить такое, даже из-за своей степени. Ты не можешь. Это запрещено, – говорю я, когда игроки «Янкиз» вываливают из дагаута, и толпа приветствует их. (Примеч.: Дагаут – это скамейка под навесом на краю бейсбольного поля, где во время матча находятся игроки, не принимающие участия в игре в данный момент, запасные игроки, тренер).

– Расслабься, мужик. Я дружил с ней почти так же долго, как и с тобой. И я ни разу не приударил за ней.

– Хорошо. Мы можем поговорить о чем-то помимо моей сестры?

– Конечно, – говорит Чейз небрежно. – Например, скажи, как жизнь в качестве женатого мужчины?

Я резко поворачиваю к нему голову. Смотрю вниз на свой безымянный палец. На нем нет кольца.

– Как ты узнал?

Чейз хрипло смеется.

– Чувак, ты написал мне в три часа ночи из Вегаса и сказал, что тебя захомутали. Я думал, ты меня подкалываешь. Так это было на самом деле? – спрашивает он, пока диктор объявляет состав команды, а имена игроков и их фотографии мелькают на большом экране.

Я пожимаю плечами, киваю и говорю:

– Да.

– Что это за история?

Я рассказываю ему краткую версию о том, как замечательно мы с Натали провели время в Вегасе, а затем покупаю пару стаканов пива у парня на трибунах. И так как я ни с кем и словом не обмолвился, то на самом деле приятно рассказывать Чейзу о том, что произошло.

– Так значит, вы все еще не исправили эту маленькую проблему? – спрашивает Чейз, когда я передаю ему стакан. – Я же говорил тебе, что от этого существует одна таблетка. Тебе следовало принять ее тем вечером.

– И как называется эта таблетка? – спрашиваю я, заглатывая наживку.

Чейз стучит пальцем по своему подбородку.

– Дай вспомнить. Как же она называется? Фармацевт принес одну на днях. О, верно. Она называется «Придурок, делай противоположное тому, что говорит тебе каждый твой инстинкт, когда дело касается женщин».

– Значит, эту таблетку ты назначаешь постфактум.

– Хотя, если серьезно, мужик, – говорит Чейз, ударяя меня по плечу, – нет никакого вреда, никакой дурацкой ситуации. Вы во всем разобрались, и теперь живете дальше.

– Да, конечно, – говорю я, делая глоток, но слова кажутся странно пустыми.

– Черт, все делают всякие глупости в Вегасе.

– Вегас – это земля всех глупостей.

– Это как обряд посвящения.

– Кроме тебя. Ты никогда не делаешь глупостей, – говорю я, и это правда.

Чейз – золотой мальчик везде и во всем. Он перепрыгнул через два класса в школе, получил полную стипендию в колледже и выпустился лучшим на курсе. Пошел в медицинскую школу, получил отличное место ординатуры, а затем решил на год отправиться с помощью в один из самых раздираемых войной регионов мира. О, и он может спасать жизни. И еще. У него абсолютно нет проблем, когда дело касается женщин.

– Нет, не делаю. Но если бы я был в Вегасе, то, вероятно, поступил бы точно так же, – говорит он. – Особенно, если бы у меня была такая же горячая штучка в качестве ассистента, как у тебя.

Я резко поворачиваю голову в его сторону, хотя сейчас решающий момент игры.

– Что? Почему, черт подери, ты так говоришь? Ты только две недели как вернулся в город. Откуда ты знаешь?

Он приподнимает бровь.

– Мне кажется, джентльмен слишком много протестует.

– Иди ты. Отвечай на вопрос, мужик.

Чейз делает большой глоток пива.

– Из-за того, как ты только что о ней рассказывал. Тебе нравится эта женщина.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но что тут скажешь? Он прав. Мне нравится Натали. Нравится с самого первого дня. Но это не имеет значения. Мои чувства – не проблема. Ситуация, однако, является проблемой, и в ближайшее время она не изменится.

– Кроме того, – продолжает он, – ты не из тех парней, кто просто трахается и затем бросает.

– У меня есть аккаунт в «Тиндере», – говорю я, защищаясь, а в это время питчер на поле бросает страйк.

– И ты его использовал сколько раз, один?

Я робко пожимаю плечами. Он прав. «Тиндер» – это не мое.

– Да. Один раз.

– Тогда удачи в ежедневной работе вместе с ней. Это реально отстой.

Еще один страйк пролетает над базой.

– Спасибо. Спасибо большое. Эта ободряющая речь была потрясающей. Теперь я горю желанием работать с ней с утра до вечера.

– Жизнь может быть и хуже, – говорит Чейз со злорадной усмешкой. – Ты мог бы находиться в Отделении скорой помощи с банкой из-под горчицы в заднице.