Текст книги "Нарушая правила (ЛП)"
Автор книги: Лорен Блэйкли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 5
Я мог бы к этому привыкнуть. Кожаные сиденья, которые откидываются полностью. Безупречное обслуживание, включая ланч из трех блюд. Спокойная поездка в роскоши рядом с Натали.
Лайла дремлет на сидении через проход. Она выпила «Ксанакс». По ее словам, она нервничает во время полета, поэтому сейчас находится в царстве Морфея, а половина ее лица прикрыта черной атласной маской для глаз.
– Я могу предложить вам что-нибудь еще? – спрашивает нас стюардесса.
Я рассматриваю ее. Моментально отмечаю, что она симпатичная. Она обслуживала нас весь полет, но лишь сейчас меня поразила ее внешность. Шелковистые рыжие волосы, полные губы и добрые карие глаза, а также подтянутая фигура. Но потом все мысли о ней вылетают из моей головы. И это происходит не только потому, что было бы грубо приударять за стюардессой в самолете Лайлы, а также было бы бестактно приударить за ее сотрудником. Но на самом деле все потому, что я на самом деле не хочу знакомиться с ней поближе. Во время этого полета я заинтересован в разговоре с Натали. Несмотря на то, что мы дразним друг друга в офисе, и несколько раз ходили на ужин, чаще всего мы болтаем о работе. Я много о ней не знаю.
После ланча стюардесса забирает наши тарелки из-под тунца и спрашивает, не хотим ли мы посмотреть фильм. Я смотрю на Натали, позволяя ей решить. Она качает головой и говорит:
– Думаю, я почитаю.
Но она не читает. Она не достает электронную книгу или книгу в мягкой обложке. Вместо этого она толкает меня локтем и говорит:
– Никогда не думала, что работа в строительной фирме подразумевает полет в Вегас в таких условиях. Мне давно следовало бы тебя выследить, чтобы никогда не браться за все те отвратительные работы, которые у меня были раньше.
Я смеюсь.
– Расскажи мне больше о своих разнообразных рабочих местах.
На самом деле, я не очень много знаю о том, что Натали делала до работы на меня. Ее резюме не сыграло важной роли при устройстве на работу. А вот ее сообразительность – да.
Она выгибает бровь.
– И про ту, когда я работала в сексе по телефону?
У меня чуть глаза на лоб не лезут. Но я беру под контроль выражение своего лица и делаю все, что в моих силах, чтобы выглядеть невозмутимым.
– Ох, да?
Она кивает.
– Это было просто потрясающе. Мы делали все, но специализировались на мехе и ногах.
Я делаю все возможное, чтобы удержать бесстрастное выражение лица, пока перед моими глазами вспыхивают как неоновая реклама вздохи и звуки, издаваемые Натали. Как она вертит телефонный шнур, пока хрипло мурлычет о высоких каблуках на ее крошечных ступнях. Я сглатываю, а потом сухо выдавливаю:
– Правда?
Не уверен, заведен ли я, или же нахожусь в глубоком трансе. Возможно и то, и другое. Хотя, в большей степени все-таки заведен.
Она несколько раз кивает.
– Ты даже не представляешь, у скольких мужчин фут-фетиш, пока не начинаешь работать в сексе по телефону. Они хотят слышать, как ты ходишь на каблуках. Им нравится звук каблуков, ударяющихся о твердый (прости за каламбур) деревянный пол. (Примеч.: hard wood можно перевести – жесткий стояк).
Черт, мне нравятся каламбуры. Я, черт побери, от них схожу с ума. Но я понятия не имею, как реагировать на этот. Я потираю свой подбородок. Это совершенно новая сторона Натали. И я не могу не представить, как она ходит по полу на шпильках. Она уже представляет собой опьяняющую комбинацию: выглядит как черлидер с сердцем девушки-сорванца, добавьте к этому каблуки, и мне хана. Для справки: я не какой-то там фетишист, но бьюсь об заклад, что она бы выглядела греховно-сексуально в туфлях-лодочках на десятисантиметровых каблуках. Да еще и красного цвета. Когда обхватывает ногами мою талию, пока я трахаю ее у стены.
– И что насчет меха? – спрашиваю я, делая все возможное, чтобы остаться сосредоточенным на причудливой части нашего разговора о фетишах, а не на части с моей непристойной фантазией.
– Некоторым людям нравится полностью одеваться в костюмы из меха, – объясняет она.
– Я понял, что это такое. – Я хмурюсь в замешательстве. – Я не понимаю одно, эти меховые костюмы, похоже, больше относятся к вещам из реальной жизни.
Натали кивает.
– О, их огромное количество в сексе по телефону. Ты притворяешься, что твое тело одето в костюм лисы. Или иногда в костюм белки. Еноты тоже популярны. Но главным образом предпочитают образ сексуальной белки. Это излюбленная фантазия.
Я пытаюсь. Клянусь, я пытаюсь. Но образ Натали, шепчущей пошлые слова типа: «потри меня своим пушистым хвостом, пока я складываю за свои щеки орешки», не укладывается в моей голове.
– Мужчины звонили, чтобы пообщаться с девушкой в костюме белки?
Она кивает.
– Это называется «йиффинг». Психи, да? (Примеч.: Йифф – этим словом обозначают комиксы, рисунки и рассказы в которых фигурируют сказочные создания, сочетающие в себе, как человеческие, так и качества животного, занимающиеся между собой сексом).
Я пробегаю рукой по своим густым волосам, которые сегодня вьются.
– Есть такое.
Натали выгибает бровь.
– Признай это. Ты в шоке.
– Не-а, – говорю я, делая вид, что все в порядке. Затем я думаю: «чтоб его». – Ладно, хорошо. Может, немного.
Огромная улыбка появляется на ее лице.
– Попался. – Она указывает на меня, победно сверкая своими светло-голубыми глазами.
– На чем попался?
– Я слышала, что ты любишь пошутить. Джози мне сказала.
Я неистово хохочу и с пониманием качаю головой.
– Молодец, – говорю я, потом медленно хлопаю. – Ты выиграла, ты меня одурачила. (Примеч.: дословно «ты потянула меня за ногу»).
Я выпрямляю левую ногу, и Натали подхватывает шутку и дергает ее. Я подыгрываю, и Натали поднимает мою ногу, удерживая как большую рыбину, которую поймала на крючок.
Она гогочет, и сматывает невидимую леску, затем я опускаю ногу на пол и стукаюсь с ней кулаками.
– Серьезно. Сегодня вечером ужин за мой счет. (Примеч.: дословно «на мне»).
– Лучше всегда быть на тебе, – говорит Натали, затем добавляет для усиления эффекта: – Босс.
Ах, это напоминание.
– В любом случае, – продолжает она, – я смогла тебя одурачить. Но все, что я сказала, – правда. Я никогда не отвечала на звонки. А знаю подробности лишь потому, что работала в компании, предлагающей услуги секса по телефону. Я не была оператором, а отбирала девушек, которые хотели у нас работать, составляла расписание, следила за тем, чтобы им платили, регистрировала все звонки. Это было странно весело.
– А я странно впечатлен.
Никогда бы не подумал, что секс по телефону как-то связан с послужным списком Натали, но то, как она описывает эту работу, полностью соответствует ее организаторским навыкам.
Натали игриво бьет меня в бицепс.
– И технически я не лгала.
– Хотя технически ты здорово развлеклась за мой счет.
– Ладно-ладно, – говорит она с ослепительной улыбкой. – Хочешь больше узнать о моих предыдущих работах? Я работала в нескольких интересных местах.
– Конечно, – говорю я, вытягивая свои длинные ноги и находясь в совершенном восторге из-за того, что в салоне достаточно места для моих ног, не говоря уже о наслаждении разговором.
– После работы в компании, предоставляющей услуги секса по телефону, я работала мастером по педикюру домашних животных.
– Это такая работа?
Натали кивает, напряженно глядя на меня.
– Черт, да. И это неплохой способ зарабатывать себе на жизнь. Ты даже не представляешь, сколько богатые манхэттенцы готовы заплатить за то, чтобы кто-то пришел к ним домой и постриг когти их чихуахуа.
– Тогда почему не продолжаешь работать в этом бизнесе?
– Как ни странно, мне не хотелось тратить всю свою жизнь на работу с собачьими лапами. Не пойми меня неправильно. Я люблю собак, а их лапы потрясающие, но когда эта работа начала по вечерам пересекаться с моим графиком в додзе, я от нее отказалась.
Я касаюсь ее колена.
– Что подводит нас к твоей истинной страсти. Нанесению бокового удара в голову.
Натали игриво бьет меня в грудь, приближаясь так близко.
– Или в область сердца.
Ее глаза сверкают. Короткое мгновение я в них что-то вижу. Или, может быть, просто ее слова кажутся предупреждением, словно она реально могла бы нанести удар в мое сердце.
Я моргаю, а затем отворачиваюсь.
Натали опускает руку, располагая ее на своих коленях.
– Хотя, мне это нравится. – Теперь ее тон спокойнее, серьезнее, чем в тот момент, когда она говорила о «йиффинге», о лапах и когтях. – Всегда нравилось.
– С тех пор, как ты была маленькой?
– Когда мне было шесть лет, родители отправили меня в класс каратэ. У меня было много энергии, и это было отличным местом для того, чтобы ее сжечь. Я полюбила это занятие. Техники, навыки и больше всего то, что ты всегда можешь улучшить свое мастерство. – Натали поднимает взгляд, встречаясь с моим. В этот момент она, кажется, разбивает стену, что была между нами (возможно, стена под названием «босс-ассистент»), поскольку она отваживается зайти на более личную территорию. – Мне также очень нравится преподавать каратэ. Моя любимая часть – самооборона. Я очень хочу продолжать учить женщин самообороне и использовать для этого боевые искусства. Я чувствую, это что-то особенное, что я могу делать, понимаешь?
Голос Натали эмоциональный, словно она хочет донести свое признание до меня. Чтобы я относился к этому с осторожностью. Именно так я и поступлю.
– Я абсолютно точно знаю, что ты имеешь в виду, и подозреваю, что в этом ты просто невероятна.
– Не пойми меня неправильно. В твоей компании мне тоже нравится работать, и моя работа в WH просто фантастическая, – говорит она. Затем ее губы изгибаются в мягкой улыбке, которая медленно превращается в зевок. В огромный зевок с раскрытой челюстью. Она подносит ко рту свою руку. – Кажется, я слышу, как меня зовет к себе Морфей.
Через несколько минут Натали крепко спит на своем месте. Некоторое время спустя ее голова скользит к моему плечу. Затем, находясь в глубокой отключке, верхняя часть тела опускается вниз, вниз, вниз… и вот голова Натали падает на мои колени.
И именно так я провожу остаток полета: с Натали, расположившейся у меня на коленях.
Да, это меня возбуждает. Да, я чертовски возбужден. И да, моя голова наполнена вихрем образов о том, где могла бы быть ее голова, если бы она проснулась, сдвинулась на несколько сантиметров и широко раскрыла рот.
Я медленно откидываюсь на спинку сидения, пытаясь предоставить Натали некоторое пространство, подальше от моих «семейных драгоценностей».
Вскоре самолет, подлетая к Лас-Вегасу, начинает снижение. Когда мы приземляемся, Натали просыпается и быстро выпрямляется. Пока приходит в себя, она осматривается вокруг, словно пытается понять, где находится.
– Я?.. – Она указывает на мои ноги.
– Спала у меня на коленях?
Натали кивает.
– Да.
Ее глаза становятся размером с блюдца.
– Я это сделала? – Она отчаянно указывает на мой пах.
Ах, черт. Натали заметила в моем кармане «банан». Я прокручиваю в голове множество возможных оправданий за то, что щеголяю со стояком во время ее дневного сна, когда взглядом следую за ее пальцем. Она указывает не на мой член. А на мокрое пятно на моих джинсах. Огромное мокрое пятно, которое могло появиться только…
Она прижимает ладонь к груди.
– Мне так жаль, что я пустила на тебя слюни.
Я громко смеюсь:
– Дорогая, можешь пускать на меня слюни в любое время.
Натали одаривает меня извиняющейся улыбкой, затем тянется рукой к своему заднему карману, предположительно для того, чтобы достать телефон. Когда она его не обнаруживает, я осматриваюсь и замечаю его на полу у моих ног, куда он, должно быть, упал, пока она спала.
Я наклоняюсь, чтобы его подобрать, изо всех сил стараясь не смотреть на него, но не могу не заметить концовку сообщения от ее сестры, которое появляется на экране:
Я знала, что ты будешь так себя чувствовать!
Интересно, как «так»?
Глава 6
Эйфелева башня-карлик. Колесо обозрения вращается как миниатюрная игрушка, а «Американские горки» при отеле «Нью-Йорк, Нью-Йорк» проносятся вокруг казино, словно игрушечная модель. Здесь, на двадцать втором этаже, где находится новая квартира мужа Лайлы, мы – король и королева этого города богачей.
Это здание одно из самых высоких в городе. Наверняка достаточно скоро оно станет домом для рекламных щитов, которые будут расположены по всей высоте башни, приманивая туристов. На данный момент это возможное место моей следующей работы.
Я все еще не совсем понимаю, почему Лайла хочет нанять меня, а не кого-то местного, поэтому ее об этом спрашиваю. Моя репутация основана на честности, и не нужно сейчас этого менять. Лайла стоит рядом со мной в гостиной: руки скрещены на груди, взгляд наполнен гордостью, – она смотрит на обширный вид Города грехов, открывающийся из окон высотой от пола до потолка.
– Вам она нравится? Место прекрасное, но на кухне пока царит беспорядок, не так ли? – Лайла машет рукой в сторону красной печи, черных шкафчиков и изумрудно-зеленой столешницы. – Можешь это изменить?
– Безусловно. Мы соберем все воедино и сделаем кухню главным украшением дома, как ты хочешь. Но я должен спросить, миссис Мэйвезер: почему бы не найти кого-то местного? Любой подрядчик был бы рад работать в этом великолепном месте.
Лайла поворачивается ко мне, встречает мой взгляд и вежливо смеется.
– Мило, что ты так говоришь. Но знаешь, как трудно найти того, кому доверяешь? Впустить в свой дом? Особенно в новом городе? – Под конец ее голос становится выше, она теребит свою нитку жемчуга. Из недосказанных ею слов, у меня создается такое ощущение, что Лайла раньше сталкивалась с негодяями. – Существует так много хищных подрядчиков, притворяющихся твоими друзьями.
Я почти хочу стукнуться с ней кулаками в знак солидарности, потому что я знаю таких негодяев. Моя подружка из колледжа, Рокси, была самой гнилой из всех, но в то время я этого не знал. После выпуска она подтолкнула меня к тому, чтобы я открыл свое дело. Я стал разнорабочим, она стала моим самым большим болельщиком и помогла придумать бизнес-план. Когда она ушла к какому-то чуваку с Уолл-стрит, зарабатывающему побольше меня, то сделала все возможное, чтобы по пути на выход оторвать своими зубами кусок от WH Carpentry&Construction и сохранить его для себя. Она была похожа на волка в овечьей шкуре.
Я киваю Лайле, так как не питаю любви к негодяям, волкам или к бывшим подружкам, которые слишком хорошо скрывают свои истинные замыслы.
– Я тебя понимаю. Я ценю твои слова о том, что ты можешь мне доверять, и рад, что ты так думаешь. Это для меня много значит.
– Кроме того, ты сдаешь работу вовремя, а в Манхэттене ни один из моих друзей не нашел ни одного подрядчика, который делает все в срок. – Она прорезает рукой воздух и поднимает подбородок, словно оскорблена теми унижениями, которым подверглись в связи с этим ее друзья.
– Ты – человек редкой породы, Уайат, и больше всего я желаю, чтобы все было закончено вовремя, так как хочу, чтобы это место было готово к торжеству, которое я устраиваю для одной из своих любимых благотворительных организаций. Софи Уинстон, местный филантроп, поможет мне его устроить. Тебе не будет слишком трудно управлять работой издалека?
Я поворачиваюсь и снова осматриваю помещение. Квартира имеет открытую планировку с открытым пространством, гостиную, в которую спускаются по ступенькам, и великолепные спальни. Стиль современный. Белые стены, простая мебель и светлые паркетные полы. Кухня же, напротив, представляет собой сочетание несочетающегося, словно ее спроектировала пьяная обезьяна, пока перекусывала политым алкоголем бананом.
Натали выбегает из кухни, где делала замеры. Она шагает целеустремленно, в руках закрытый ноутбук, а на нем сверху блокнот, на котором она умудряется что-то писать.
– Эй, Натали, – кричу я. – Думаешь, мы справимся с этим заказом? Нам нужен электрик. Еще нужно будет найти местных поставщиков материалов.
– Вообще-то, – говорит Лайла, поднимая вверх палец, – вам даже не придется этого делать. Вы можете использовать всех своих постоянных поставщиков из Нью-Йорка и просто привезти все на моем самолете.
Я сдерживаю широкую улыбку. Иисус-чертов-Христос! Она – фея-крестная. Исполняет все мои мечты, касающиеся работы.
Натали останавливается рядом со мной.
– Когда дойдет до электрика, то у меня уже есть один на примете. Я поговорила с другом, который работает в «Эдж», ночном клубе, расположенном здесь. Он сведет нас со своим парнем. Вот он и займется электрикой, а также с теми, кто нам понадобится для других специализированных работ. Тебе просто нужно быть здесь, чтобы выполнять свою работу, – заявляет мне Натали, затем поворачивается к Лайле. – Мы можем это сделать. Я могу управлять всем удаленно, и Уайат может быть на месте, чтобы выполнять работу. Мы справимся.
– Замечательно! Я так взволнована, – говорит Лайла, ее улыбка такая же широкая, как в комиксе. – Этот прием для меня очень важен, и я хочу, чтобы мой дом сиял. Как думаете, вы сможете уложиться в бюджет? – спрашивает она, затем озвучивает, сколько готова потратить. Эта сумма состоит из множества нулей, и я практически роняю на пол челюсть.
– Не думаю, что это будет проблемой. Почему бы нам не поработать над сметой, отправить ее вам, а потом...
– И тогда я могу утвердить ее сегодня вечером!
Вот уж действительно «Bibbidi–bobbidi–boo». (Примеч.: популярная песня из мультфильма «Золушка» 1950г, исполняется феей-крестной во время того, как она превращает коня в кучера, пса в лакея и т.п.).
Наконец мы с Натали оставляем Лайлу и оказываемся в лифте. Двери закрываются с мягким свистом, и я поворачиваюсь к Натали.
– Могу я просто сказать это сейчас?
– Ту часть, где ты поднимаешь мне зарплату на двадцать процентов? – игриво спрашивает она.
Я смеюсь.
– Вполне уверен, что я сказал «десять процентов».
– Десять процентов. Двадцать процентов. Какая разница?
Кабина тихо спускается.
– Если серьезно, нужно будет тебе за это доплачивать. Здесь тонна работы.
– Не откажусь. (Примеч.: дословно: «выкрути мне руку»), – говорит она и протягивает мне руку.
Я притворяюсь, что скручиваю ее по спирали.
– Ой, ой, ой, – говорит Натали, скривив лицо, и я отпускаю ее руку.
– Но официальный ответ – «да». С сегодняшнего дня я повышаю твою зарплату. Спасибо Лайле.
– Даже если она официально еще ничего не утвердила?
Я машу рукой.
– Считай, что это дело уже улажено.
Предлагаю Натали руку для рукопожатия, и вместо этого она меня обнимает.
– Огромное тебе спасибо, – говорит она самым сердечным тоном, ее губы у моей шеи, а грудь прижата к моей груди, пальцы касаются моих волос.
– Ты этого заслуживаешь, – говорю я.
И ты чертовски потрясающе пахнешь. И удивительно ощущаешься. А я – чертов мастер самоконтроля, потому что все, что мне хочется сделать, это нажать кнопку «стоп», приподнять твою ногу и жестко тебя трахнуть.
– Теперь я смогу снять свои видеоролики. – Натали поднимает кулак в победном жесте, когда мы отодвигается друг от друга.
– Видеоролики?
Натали оживляется. Ее глаза горят, как сверкающие огни.
– Я только начала работать над серией видеороликов о самообороне. Вроде тех, которые выкладывают на «Ютюб». Я хочу, чтобы они были качественно сделаны, и думаю, если так и будет, то я смогу привлечь на занятия новых учеников.
Я улыбаюсь.
– Никогда этого не знал. Это круто. Ты уже их снимаешь или все еще планируешь это сделать?
– Я уже сняла несколько, но мне нужно, чтобы их качество было получше. Им чего-то не хватает. Я догадываюсь, чего именно, но у меня не было средств, чтобы продолжать их делать на том уровне, который мне нужен, – быстро говорит Натали, затем ее тон меняется, словно она извиняется за свою надежду: – Наверное, это звучит глупо, мечты о видеоуроках самозащиты. – Она пренебрежительно машет рукой.
Я хватаю ее за руку.
– Нет. Это не звучит глупо. Мечты не могут звучать глупо. Теперь ты можешь следовать им, как того хочешь.
Натали одаривает меня той улыбкой, которая всегда меня обезоруживает, цепляет мое сердце и угрожает вызвать разрушение моей жизни. Это такая искренняя улыбка, которая говорит, что она – тот совершенно откровенный человек, который все выкладывает прямо в лицо. Кто раздает комплименты, кто делится радостью и не скрывает, кто она и чего хочет. Все можно сказать по изгибу ее губ, по тому, как загораются ее голубые глаза, как светится все ее лицо… Блядь, я теряюсь в ней, и мне нужно собраться. Вспомнить волков…
Обжегшись на молоке, будешь дуть на воду, поэтому пришло время оставить эти мысли о Натали. Я начинаю с того, что отпускаю ее руку.
Когда мы достигаем первого этажа и выходим в вестибюль, она говорит:
– Должна признаться, мне скорей всего будет не хватать тебя в офисе в те несколько недель, пока ты будешь работать здесь, над квартирой Лайлы.
И, черт возьми, если этот комментарий не цепляет меня еще больше. Прежде чем я могу продемонстрировать свое мастерство самоконтроля, нефильтрованная часть моего мозга нарушает контроль.
– А знаешь что? Я тоже буду по тебе скучать, – говорю я, и это не сексуально озабоченные инопланетяне. Это просто я.
Мы добираемся до вращающейся двери и быстро идем до «Белладжио» под послеполуденным солнцем Вегаса.
Натали указывает в том направлении, откуда мы пришли.
– Мне показалось, что я прервала тебя. Когда мы только вошли в лифт, и ты сказал: «Могу я просто сказать это сейчас?»
Я смеюсь, когда она возвращает нас назад к тому, о чем я думал, когда мы вышли из пентхауса.
– Просто… твою же мать. Лайла – самый щедрый человек из всех, кого я когда-либо встречал.
– Она щедрая. Но ты слышал, что она сказала? Ты заслужил право на ее щедрость. – Сейчас в интонации Натали нет поддразнивания, и ее комплимент напоминает мне о том, что главное – быть хорошим парнем. На работе. В жизни. С женщинами.
Мне нужно перестать думать о том, чтобы трахнуть Натали в лифте, и еще я не должен по ней скучать. Это относится к уровню подружки. А Натали – просто работник. Не более.
Я смотрю на часы.
– Почти четыре. Думаешь, есть шанс, что мы найдем забегаловку, готовую обслужить нас в столь ранний час? – шучу я, так как это – Вегас, и здесь круглосуточное потребление алкоголя не только возможно, но и поощряется.
– Безусловно. Давай перехватим что-нибудь в «Белладжио».
– Звучит отлично. Как насчет раннего ужина, выпивки и сметы?
Видите? Я весь в работе.
– А потом, может быть, мы можем отпраздновать это и покататься на «Американских горках»?
Я говорю «да», потому что сплошная работа и никаких развлечений делают Уайата скучным парнем.
