Текст книги "Нарушая правила (ЛП)"

Автор книги: Лорен Блэйкли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 32

Я могу починить сломанную раковину. Могу повесить великолепный набор кухонных шкафов. Могу построить проклятый дом.

Это я могу.

Но знания о том, как разбираться с щекотливыми ситуациями, включающими в себя женщин? Скажем так, этого никогда не было в моем арсенале.

Это еще мягко сказано, да?

Я не умею делать правильный выбор, когда дело доходит до женщин.

После ночи в «Белладжио», во время которой я ворочаюсь в постели и взвешиваю миллион вариантов, – некоторые из которых включают в себя возможность постучать в дверь номера Натали и, не произнеся ни слова, просто ее оттрахать – я все еще нахожусь на том же самом досадном месте, где был вчера.

Я нисколько не приблизился к пониманию, какие именно правильные слова нужно сказать, в каком порядке их нужно сказать и в какое время. Слова, из-за которых я не окажусь в бульоне из неудач.

Принимаю душ, надеваю джинсы и рубашку. Обычно я не наряжаюсь на работу, и это кажется мне довольно необычным. Хотя, я считаю, что мужчина должен быть одет соответственно, когда отправляется в здание суда во время перерыва на ланч.

Представляю себе это подавляющее железобетонное здание с мужчинами и женщинами в черных мантиях, которые неохотно решают вашу судьбу, и меня передергивает. При прочих равных условиях я бы предпочел избегать судов. И если я смогу понять, что именно сказать Натали, возможно, нам не придется туда идти.

Привет, Нат. Как ты относишься к тому, чтобы встречаться со мной?

Милая, знаю, что это может показаться безумием, но есть какой-то шанс на то, чтобы мы остались женатыми?

Ита-а-ак, я тут подумал… Что бы ты сказала на то, чтобы просто попробовать? Поужинать сегодня вечером, переехать ко мне и быть моей женщиной?

Да, как я и сказал, все мои идеи – отстой.

Примечание для себя: попробуй найти ясность в ближайшие несколько часов.

Эта задача была бы намного проще, если бы я мог доверять своей интуиции, когда речь идет о женщинах. Все, что знаю – я люблю Натали, и мне нужно выяснить, как ее удержать. И развод кажется неправильным путем для этого.

Я звоню единственной женщине, на которую всегда могу положиться – своей сестре. Она отвечает после второго гудка и говорит, как на аукционе – с невероятной скоростью.

– Я по локти в тесте для красных бархатных капкейков, но у меня всегда есть для тебя время. Просто, ну, ты знаешь, давай побыстрее. – На заднем плане слышу знакомые звуки из ее пекарни.

Расхаживая по шикарному ковру, я изливаю то, что в моем сердце. Но, знаете, по-быстрому.

– Вот в чем дело. Я влюблен в Натали, и я не знаю, что делать.

Джози не упускает ни одной детали.

– Ты ей сказал?

– Нет. Что, если она не чувствует того же?

– Ты должен рискнуть.

– А вдруг…

Не нужно заканчивать – Джози знает, о чем я думаю.

– А что, если она обманывает тебя? Ударит тебя в спину? Испоганит твой бизнес?

Я хмурюсь и собираюсь отрицать, что все эти слишком страшные и слишком реальные возможности посетили мой мозг, когда на телефонной линии раздается громкий «шлеп». Я слышу приглушенный голос сестры, затем воцаряется тишина.

У меня появляется ощущение, что телефон Джози сейчас купается в емкости с тестом.

* * *

Натали : Напомни мне, что это правильное решение.

Шарлотта : О, дорогая. Я знаю, что это непросто.

Натали : Но это правильное решение, правда?

Шарлотта : Я не могу сделать за тебя этот выбор. Часть меня думает, что ты сумасшедшая. Но я поддерживаю тебя, даже если не согласна с тобой.

Натали : Я знаю. Я ценю это. Но что, если из-за меня все станет еще хуже?

Шарлотта : Ты используешь шанс. Большой шанс. Ты должна учесть все риски. Спроси себя, сделала ли ты это.

Натали : Думаю, да. Я должна это сделать, Шарлотта. Должна.

* * *

Стучу в дверь Натали, и в моей груди порхают совсем не бабочки. Это больше похоже на сбрендивших черных ворон, которые пробивают дыры в моей душе.

Вздыхаю, пытаясь сосредоточиться, но у меня перехватывает дыхание, когда Натали открывает дверь.

Иисусе, почему она должна быть такой великолепной?

На ней оранжевый сарафан с тонкими бретельками, кофточка с круглым воротом и пара бежевых сандалий. Ярко, весело и красиво, но не провокационно.

В этом вся она. Солнечный свет и настоящая американская мечта.

Натали указывает на свой летний наряд.

– Это мое платье на аннулирование. Что думаешь?

Я его ненавижу.

Ненавижу то, что у нее есть такое платье, что Натали так его называет, и, прежде всего, то, что она так чертовски взволновала из-за разрыва нашей связи. Но Натали чертовски сногсшибательная, когда смотрит на меня со своей убийственной улыбкой, и могу сказать лишь холодную тяжелую правду.

– Мне оно очень нравится. Ты великолепно выглядишь.

Натали постукивает пальцем по пуговице на моей белой рубашке.

– А ты в этом просто красавчик. – Она поправляет ремешок сумки повыше на плече и говорит игривым тоном: – Что скажешь, если мы отправимся на работу, возьмем перерыв на ланч, чтобы развестись, и, возможно, если ты правильно разыграешь свои карты, то, может, мы поужинаем сегодня вечером?

Это был один из моих вариантов, но теперь, когда Натали озвучила его, этого недостаточно. Мы выше этого. Мы уже больше этого. Мне просто нужно ее в том убедить.

Но я не такой уж несговорчивый, чтобы отказаться от свидания с Натали, поэтому говорю «да».

Лучезарно улыбаясь, Натали стучит пальцем по своим наручным часам.

– Нам нужно быть у Лайлы через тридцать минут, и, держу пари, что мы доберемся раньше, если выйдем прямо сейчас. У нас есть время, чтобы по дороге остановиться на чашечку кофе. Что, возможно, будет похоже на свидание, – говорит она, приподнимая плечо, и выглядит восхитительно, кокетничая со мной.

Вот и все. Я огрызаюсь. Я не могу просто встречаться с ней. Не могу сейчас флиртовать с ней.

– Я не хочу кофе, – грубо говорю я.

– Что тогда ты хочешь?

– Тебя.

Шаловливая улыбка изгибает ее губы.

– Ради старых времен?

– Нет, – мой тон серьезен, – ради новых времен, Натали. – Мое сердце мчится, как гепард. Я с трудом сглатываю и продираюсь через нервы и диких ворон. – Я тебя хочу. Хочу быть с тобой. Я по тебе с ума схожу, – говорю я, начиная с того, что в моем сердце, хотя много чего хочу еще сказать.

Но прежде чем мне удается сказать больше, у Натали на глазах появляются слезы. Она прижимает пальцы к моим губам.

– Ш-ш-ш. Не говори так.

Я хмурюсь.

– Не говорить что?

– Ничего не говори. Не сейчас, – ее голос срывается. – Пожалуйста.

Натали качает головой, когда слеза скользит по ее щеке, и, возможно, именно поэтому я не понимаю женщин. Потому что сейчас я в чертовски сильном замешательстве. Несколько минут назад она была кокетливой и милой, и я был уверен, что Натали не имеет ничего против наших отношений. Сейчас она грустит после моих слов о том, что я схожу по ней с ума. Понятия не имею, что делать дальше, но знаю лишь то, что я не тот человек, который может стоять рядом и наблюдать за тем, как плачет женщина.

– Что я могу сделать, чтобы ты была счастлива?

Натали подходит ближе и шепчет:

– Займись со мной любовью.

Теперь это… Это я могу сделать.

Я обнимаю ее и подталкиваю к стене у двери, жадно прохожусь по Натали взглядом с головы до ног, запоминая каждый изгиб, каждую мышцу, каждую впадинку и ложбинку. Не знаю, как сделать так, чтобы мы были вместе. Не знаю, что будет дальше. Но я схожу по ней с ума.

Глажу ее по плечам и вниз по рукам до талии, впитываю то, какая она на ощупь. Она моя, и я не могу ее отпустить.

Хотя у меня и нет ответов на данный момент, уверен, мы с Натали на одной волне. Именно в этом у нас никогда не возникало вопросов. Я целую мочку ее уха, а затем прикусываю. Натали обнимает меня за шею, притягивая ближе.

– Ты – моя, – шепчу я.

Натали прикусывает губу, словно сдерживает свои слова. Я провожу носом по шее, целую и дразню, и ее стоны становятся все громче и громче. Задираю ее юбку, а Натали занята тем, что дергает вниз мои джинсы. Это все, что мне нужно в эту секунду – эта связь.

Натали обхватывает ладонью мой член, и я дрожу. Боже, ощущать ее прикосновения – так чертовски хорошо. Она гладит меня, я закрываю глаза и толкаюсь бедрами в ее нежную руку.

– Нат, – издаю стон, но больше ничего не говорю. Натали хочет, чтобы я потерял дар речи, и она может заставить меня сделать это.

Она сильнее сжимает ладонь вокруг моего ствола и притягивает меня ближе к себе. Стягиваю ее трусики и скольжу пальцами по ее влажному жару. Она готова для меня. Такая чертовски мокрая и набухшая.

– Только посмотри, как сильно ты завелась, – со стоном выдыхаю я, потому что слишком тяжело молчать.

– Уайат. Тебе нужно прекратить говорить и начать тра... – но она замолкает на полуслове, прижимается лбом к моему лбу, и снова шепчет: – заниматься со мной любовью.

Вот они снова. Эти два слова. Она никогда не говорила их мне до сегодняшнего дня – займись любовью – и они позволяют мне поверить, что она может чувствовать то же, что и я.

Провожу по ней головкой своего члена и одним быстрым движением проникаю внутрь. Натали такая мокрая, тугая и уютная. Мне нравится, как мы подходим друг другу. Словно нам суждено быть вместе. Словно все, что произошло раньше, вело именно к этому.

Мне хочется все ей рассказать, что я чувствую и чего хочу… Чтобы ее было гораздо больше в моей жизни.

– Любимая, – шепчу ей на ухо, и она вздрагивает.

– О, Уайат. – Она тихо хнычет мое имя, и этот звук отдается глубоко в моем сердце.

Натали сжимает мои плечи, пока я занимаюсь с ней любовью. Несмотря на то, что часы тикают, несмотря на то, что это не продлится долго, я не тороплюсь. Наслаждаюсь каждым сладким, сексуальным звуком, который она издает, каждым стоном и каждым вздохом. Поднимаю ее ногу выше талии и вращаю бедрами, проникая еще глубже в нее. Своим прикосновением хочу стереть любую грусть, которую Натали испытывает.

Возможно, несколько раз я делал неправильный выбор. Возможно, допустил несколько ошибок. Но это к ним не относится. Натали не станет моим «богатым» прошлым. Она – мое настоящее и мое будущее, я это знаю. Я в это верю.

Потому что был секс, был трах, была похоть.

И вот, есть вот это. Прямо сейчас. И это значит для меня так много, потому что я так сильно ее люблю.

Через несколько секунд Натали хватает меня за задницу и выкрикивает мое имя, и я тут же следую за ней. По мере того, как она кончает, звуки, которые мы издаем, это тихие охи, дикие стоны и громкие крики радости, и я надеюсь, что произошедшее – это начало чего-то нового.

* * *

Пока Натали приводит себя в порядок в ванной, я плюхаюсь на ее кровать, просматриваю свой телефон и вижу, что сестра прислала мне сообщение.

Джози : Извини. Телефон упал в тесто. В любом случае, послушай… любовь заключается в риске. Но это не ракетостроение. Просто говори от сердца и скажи ей, что она – та самая.

Я улыбаюсь, ощущая спокойствие.

Уайат : Это я могу. Я определенно могу это сделать.

Джози : Конечно, можешь. Просто верь в себя. В свои новые инстинкты с Натали, а не в старые.

Уайат : Обещаю. Я – новый человек.

Кладу телефон в карман, глубоко вздыхаю и продолжаю ждать женщину, которую люблю. Вода в ванной все еще бежит, значит, Натали все еще там. Я встаю и прохаживаюсь мимо телевизионной консоли. Неожиданно телефон Натали гудит на деревянном столике. Взглянув вниз, вижу на экране номер, начинающийся с 917. Ей звонит кто-то из Нью-Йорка. Отвечать на звонки Натали – не мое дело, поэтому я оставляю ее телефон в покое, и жужжание прекращается.

Затем слышится звук, словно звонок перешел на голосовую почту. Из-за этого звука мой взгляд на долю секунды падает на экран.

Этого достаточно, чтобы прочитать сообщение. Оно переведено из голосовой почты в сообщения. Мне следует отвести взгляд. Мне реально следует это сделать, но я этого не делаю.

…Ронда Хафнер из «Хафнер и Хикскомб», насчет нашей встречи. Я просмотрела присланную вами информацию, и да, у вас есть обоснованная претензия…

Я хватаюсь за стену, когда кажется, что подо мной будто прогибается пол. Какого черта? Чувствую головокружение, и меня пронзает странная тошнота. Мне становится еще хуже, когда достаю свой телефон, выполняю быстрый поиск в гугл и нахожу, что «Хафнер и Хикскомб» – это фирма, занимающаяся занятостью и трудовым законодательством в Нью-Йорке.

По венам струится паника, и я прогоняю в голове наши разговоры о юристах. Когда служба по быстрым разводам нас кинула, Натали упомянула, что общалась с другом Шарлотты, адвокатом, с кем-то специализирующимся на семейном праве. Натали сказала, та женщина дала ей полезный совет, что аннулирование лучше развода в Нью-Йорке. На фермерском рынке мы даже говорили, что нам не нужны адвокаты, и мы согласились оформить развод без участия этих акул.

По общему мнению, нам на сегодня не нужен адвокат.

И вот тогда холод в моих жилах превращается в страх. Моя память ухватывается за тот ужин, когда Шарлотта заткнула Спенсера, и я понял, что у Натали и ее сестры есть секреты.

Большие секреты. Возможно, адвокат, с которым они разговаривали, никогда не был юристом по семейному праву. Возможно, Натали собирает доводы для чего-то еще.

Я открываю раздел «О нас» на веб-сайте, и вот тогда-то нож и врезается мне в спину. Фирма специализируется на делах о трудовых взаимоотношениях, связанных с коллективными исками, дискриминацией и сексуальными домогательствами.

Натали наняла адвоката не для того, чтобы развестись со мной. Она наняла адвоката, чтобы подать на меня в суд.

– Вот черт, – бормочу я со страхом в голосе, когда понимаю, что к чему, учитывая, что я могу все свести только к одному… к сексуальным домогательствам. Вот почему она наняла адвоката – чтобы подать иск.

Обоснованная претензия.

У Натали будут еще и смс-сообщения, доказательства, что босс запал на своего сотрудника. И этот самый сотрудник потерял другую работу из-за своего босса. Она не может судиться с додзе. У нее нет контракта с додзе. У нее есть контракт со мной.

Мне становится нехорошо, и я молча проклинаю самого себя.

Я снова это сделал. Смешал бизнес с удовольствием. И на этот раз результат может быть катастрофическим. На этот раз дело не в моем невезении с женщинами. Вина сто процентов лежит на мне, и это намного хуже, чем «отравленный» сэндвич.

Мне уже давно следовало прекратить все отношения с Натали.

Глава 33

Я прилагаю все усилия, чтобы скрыть безудержный страх, который струится по моим венам, когда мы останавливаемся у Лайлы по дороге в здание суда. Я уже подумал избегать Лайлу и Натали, но после той проблемы, с которой мы столкнулись раньше, я не могу просто не появиться. Кроме того, сейчас деньги Лайлы могут мне очень понадобиться. Я счастлив как никогда от того, что мы с Натали через три часа собираемся подать документы. Хотелось бы ускорить этот процесс.

Часы громко тикают в моей голове каждую секунду, пока мы рассматриваем планы для перестройки кухни.

Я собран, когда мы разговариваем, сосредоточившись на работе, а не на женщине, которую только что поимел, и которая собирается «поиметь» меня. Я ей не позволю. Отправляю сообщение Чейзу, сказав, что мне нужно снова поговорить с его кузеном, и уверен, что как только мой приятель закончит вынимать расческу из чьего-то уха или наперсток из пупка, он мне перезвонит.

– Мы должны все закончить через несколько недель, – решительно говорю. Ощущаю такое чертовски сильное напряжение, что могу взорваться в любую секунду.

– Я так взволнована. Хочу, чтобы все получилось, – говорит Лайла и кладет руку на плечо Натали. – И эта женщина заслуживает уважения. Узнав ее получше во время занятий по самообороне, я поняла, что хочу, чтобы этот ремонт состоялся, и как все можно тут устроить. У нас все получится. Я боялась, но она подбодрила меня.

– Правда?

Лайла кивает.

– Она сказала, что прикрывает твою спину.

– Держу пари, что так и есть, – говорю, и картина становится еще более четкой. Натали, должно быть, задницу надрывала, чтобы получить для нас эту работу. Вероятно, она попытается заявить, что управляет моим бизнесом.

Бля, бля, бля. Какая же подлая маленькая киска. Проникает во все. Прыгает в каждую проклятую сумку.

– О, Натали. Я хотела показать тебе гардероб, – говорит Лайла с лучезарной улыбкой.

Натали кладет руку мне на плечо.

– На прошлой неделе на занятиях по самообороне Лайла восхищалась здешним гардеробом, и мне не терпится его увидеть.

Когда Лайла идет к гардеробу, я могу думать лишь о том, что я на час ближе к тому, чтобы закончить этот гребаный союз с женщиной, которую недавно трахнул.

* * *

Усатый клерк в очках с тонкой оправой берет наши бумаги, скрепляет их вместе и штампом ставит на них дату.

– Документы будут поданы сегодня. Мы уведомим вас через несколько недель, когда ваш запрос на аннулирование будет удовлетворен, – говорит клерк, не поднимая глаз. Его монотонный голос режет мне уши, но звучит сладкой музыкой, потому что я на шаг ближе к тому, чтобы вырезать эту женщину из моей жизни.

Натали счастливо подпрыгивает.

– Большое вам спасибо, – говорит она, и никто, даже сам «Мистер Пропер», не смог бы стереть улыбку с ее лица. Она так счастлива, что мы разводимся, и это так бесит. И так подозрительно. Еще одно свидетельство против Натали.

Я касаюсь пальцами изношенной древесины стола клерка.

– Сколько времени это займет? – спрашиваю я Скучающего человека.

– Несколько недель, – бубнит он.

– Но в среднем несколько недель – это одна неделя, две недели, три недели, четыре?

Медленно, словно ему стоит больших усилий, он поднимает взгляд.

– Несколько недель, – повторяет он, что свободно переводится, как «заткнись, нахрен».

– Но сколько это в целом?

Он одаривает меня красноречивым взглядом.

– Это больше, чем день, и меньше, чем много дней.

Я вздыхаю, но, как собака с костью, не сдаюсь.

– Не могли бы вы назвать примерное количество дней, пожалуйста?

Натали берет меня за локоть.

– Уайат, – мягко говорит она, – он сказал несколько недель.

– Но мне бы хотелось знать, что значит «несколько недель», – говорю я ей. Натали сглатывает и отводит от меня взгляд. Я снова поворачиваюсь к парню, пытаясь применить пряник вместо кнута. – Я был бы так благодарен, если бы вы могли дать нам приблизительную оценку? Просто сузьте это количество до примерного значения, пожалуйста?

Я сжимаю ладони, словно в молитве, надеясь, что до него дойдет, что я умоляю, и он проявит милосердие.

Он снова раздвигает свои потрескавшиеся губы.

– Вот вам приблизительная оценка, – говорит он, слегка улыбаясь. – Несколько недель.

Клерк сует нам копии бумаг, звонит в серебряный колокольчик и кричит: «Следующий».

Мы идем по коридору здания суда, направляясь к выходу.

– Эй. Не хочешь рассказать мне, в чем дело? – спрашивает Натали.

Проводя рукой по волосам, я бормочу:

– Просто хочу, чтобы вся эта хрень закончилась.

– Ну, да, – говорит Натали, закатывая глаза. – Это очевидно.

– Не пытайся делать вид, что ты не чувствуешь того же, – выплевываю я, когда мы подходим к выходу.

Я толкаю дверь, придерживая ее для Натали. Манеры все еще при мне, даже когда все остальное разваливается.

Она выходит на яркий солнечный свет и складывает ладонь козырьком над глазами, чтобы защитить их.

– Ты этого хотел, – холодно произносит она. – Ты хотел этого.

Я хмурюсь.

– Что?

– Уайат, с самого начала ты ясно дал понять, как сильно хочешь аннулирования, – говорит Натали, и теперь ее тон показывает раздражение. На меня. Она поднимает руки. – Я думала, ты будешь счастлив. Я думала, что именно этого ты хочешь. Так почему же ты не счастлив?

– Ты считаешь, что я должен быть счастлив? – бросаю ей в ответ, разочарование клокочет во мне, выпрыгивая на поверхность. Я жду ее удара. Мне нужно быть готовым к ее нападению из засады.

– Я думала, мы собираемся встречаться?

– Тебе бы это понравилось, не так ли? – В моем тоне еще больше сарказма, чем хотелось бы.

Натали отступает от меня. Держит обе ладони перед собой в ясном жесте «не трогай меня». Смотрит на меня как на человека, которого она даже не знает.

Она изучает меня своими голубыми глазами, и в них я вижу ужас от моего поведения. Она в ужасе от меня.

– Почему ты так ужасно себя ведешь? – Ее голос срывается. – Я сделала это, потому что ты так хотел. Ты заставил меня пооб...

Затем она прижимает ладонь к губам.

Ее слова щекочут что-то в глубине моего сознания. Тихие слова, и я напрягаюсь, чтобы услышать их. Кусочки и фрагменты воспоминаний складываются как пазл в моей голове, и эти слова ощущаются как мои собственные. Как и то, что я ей сказал в ту ночь, когда мы поженились. Когда играла песня. Наша песня.

Пообещай мне, пообещай мне, пообещай мне.

Какого черта я попросил ее сделать?

И теперь моя очередь рассматривать ее лицо. Губы Натали дрожат, а глаза влажные, словно она сдерживает слезы. Эта боль, которую я чувствовал в течение многих дней, вернулась, прорвалась в меня, словно животное, которое разорвало эту дыру, пытается мне что-то сказать. Возможно, Натали не вызывает мои сомнения. Возможно, она – их конец.

Потирая рукой шею, я пытаюсь понять, что означает этот момент. И, что еще более важно, что считаю правдой. Увидев ее искренние глаза и честное лицо, я не знаю, как Натали могла бы додуматься до того, чтобы «поиметь» меня. Я не знаю, как она могла бы вогнать нож мне в спину. Эта женщина... она не такая.

Назовите это чутьем.

Назовите это ощущением.

Но это правда.

И сейчас вопрос в том, могу ли я доверять этому чутью?

В моем сознании мелькает вихрь образов: все те разы, когда мы были вместе, вплоть до этого ее «му» в самолете. Несмотря на то, что из-за этого проклятого сообщения с голосовой почты мне хочется бежать, мое сердце говорит, что я все неправильно понял. Мое сердце говорит мне остаться.

Из-за того, что мне нелегко доверять людям, это не значит, что я не должен верить этой женщине. Если и есть кто-то, кому я должен доверять, – это Натали. И если я не попытаюсь исправить это прямо сейчас, то потеряю ее.

Поэтому я иду на риск.

– Нат, извини, – тихо говорю, потянувшись к ней. – Я сейчас просто в растерянности. Но я с ума по тебе схожу и не хочу, чтобы это закончилось, – говорю я, и это начало. Это единственное начало, с которым я могу справиться прямо сейчас.

– Я тоже этого не хотела.

Не хотела.

– Но хочешь сейчас? – спрашиваю я дрожащим голосом.

– Мне не нравится, как ты говорил со мной.

У меня сжимается сердце. Здесь, на ступенях здания суда, она поднимается вверх, а я направляюсь вниз.

Я тянусь к ее руке. Беру в свою ладонь.

– Именно так все и заканчивается?

Я едва узнаю свой голос.

Натали говорит шепотом:

– Это ты мне скажи.

Мне хочется спросить о голосовой почте, о звонке, об адвокате. Я хочу спросить, что я ей обещал. Хочу знать, не напортачил ли я с этим безвозвратно. Но больше всего хочу знать, есть ли шанс все исправить.

Но прежде чем мне снова удается заговорить, она поднимает руку.

– Я не могу сейчас с тобой разговаривать. Мы можем поговорить позже, если ты решишь, что сможешь относиться ко мне так, как всегда относился, а не так, как поступил только что. И я очень надеюсь, что ты сможешь это сделать. Но сейчас мне нужен перерыв. Я сделала что-то сумасшедшее и, вероятно, глупое. Поэтому я собираюсь пойти и встретиться с Лайлой, чтобы поговорить о ее гардеробе, потому что это отвлечет меня от того е-мейла, которое ты вскоре получишь.

Натали идет вниз по ступеням и садится в такси, которое увозит ее от меня.