Текст книги "Ночь, которая изменит все (ЛП)"

Автор книги: Лорен Барнхолдт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

05:21

Нам приходится ехать двадцать минут, чтобы найти круглосуточный копировальный центр так что мы вбиваем адрес в навигатор, врубаем музыку и опускаем стекла. Я позволяю свежему утреннему ветерку подхватить волосы и ненадолго прогоняю все мысли об этой ужасной ночи из головы. Чувствую себя ПРЕКРАСНО.

Добравшись до копировального центра, мы где-то полчаса проводим за ксерокопированием «Устава «318» на блестящую фиолетовую бумагу, а после этого каждый лист убираем в блестящую розовую папку с бабочкой. Парень, работник этого центра, явно считает нас сумасшедшими, но мне слишком весело, чтобы переживать насчет этого.

– Стикеры-смайлики? – предлагает Марисса, взяв упаковку с прилавка и демонстрируя ее нам.

– А они розовые? – интересуюсь я.

– Неа! – Она кладет их обратно. – Ух ты, пуанты! – восклицает подруга, открывает пачку со стикерами и принимается украшать корешок папки.

Парень нервно поглядывает на нас из-за прилавка. По всей видимости, он никогда не видел группу девчонок, копирующих содержимое конфиденциальной папки секретного общества.

Кларисса постукивает длинными ноготками по копировальной машине.

– Объясните мне снова, почему мы это копируем? – спрашивает она. – У нас же уже есть эта записная книжка.

– Да, – соглашаюсь и в качестве финального штриха прикрепляю стикер с балетной пачкой на обложку папки. – Но теперь у нас есть и копия.

Кларисса с недоумением смотрит на меня.

– И?

– И теперь мы можем обменять их записную книжку на мой блокнот, а копия, – я поднимаю это розовое уродство, – сойдет за подстраховку, если «318» снова начнут мутить воду.

– Ох! – Кларисса выглядит так, будто я только что лишила ее невинности. – Это похоже на… вымогательство, – шепчет она.

– Ну, не совсем, – говорю я. – Больше на шантаж. Они первые начали.

– Ладно, – кивает Марисса. – И что мы теперь…

Тут ее телефон начинает звонить, и она смотрит на экран.

– Джеремайя, – шепчет подруга. – Я почти… Хочу сказать, я вроде как забыла про него.

Марисса выглядит потрясенной, будто не могла и представить, как это так она вообще забыла про Джеремайю. Марисса берет трубку и на пару секунд отходит к большому столу, который завален офисными принадлежностями.

Я собираю все, что мы использовали для оформления, отношу к кассе и вываливаю на прилавок.

Парень смотрит вниз на все это безобразие и вздыхает.

– Прошу прощения, Сэм, – извиняюсь я, прочитав имя на бейджике и осмотрев кучу пустых упаковок, разорванных стикеров, целлофана и, конечно же, наше розовое безумие. – Думаю, мы тут устроили маленький погром.

– Маленький? – переспрашивает он, но не с осуждением. Скорее c «о боже, как мне теперь это убирать?».

– Если бы ты знал, какая у меня была ночка, – говорю я, – то понял бы меня.

Он робко улыбается мне, берет папку и пробивает ее.

Позади меня Марисса разговаривает по телефону.

– Да. Рада, что ты повеселился. Нет, знаю, просто я… Я не…

Я начинаю немного нервничать, когда понимаю, что происходит. Джеремайя наконец-то перезвонил Мариссе, но уже слишком поздно. Наверняка этот парень всю ночь пьянствовал и флиртовал с разными девчонками, а теперь втюхивает ей какое-нибудь тупое оправдание, почему не позвонил. Я в ярости не только из-за того, что не хочу, чтобы Мариссу обижали. Нам втроем было так весело, а теперь этот придурок Джеремайя вгонит ее в тоску и все испортит.

Бросаю взгляд на Клариссу, которая любуется своим зеркальным отражением в одном из окон высотой от пола до потолка. Она поворачивается, и могу сказать, что мы думаем об одном и том же. Какую бы лапшу Джеремайя не вешал Мариссе на уши, все это полная херь.

Кассир Сэм заканчивает пробивать мои балетные стикеры.

– С вас семьдесят шесть долларов и восемнадцать центов, – объявляет он, но я не особо обращаю на него внимание.

Я пытаюсь подслушать разговор Мариссы.

– Да, – говорит она. – Хорошо, может, я смогу подойти чуть позднее. Мне просто не понять, почему ты раньше мне не позвонил.

Марисса слушает Джеремайю еще минуту, а потом как будто щелкает выключатель. И наша подруга, хм, срывается с цепи.

– Ты ОБКУРИЛСЯ с Бренданом и Робби? – кричит она. Ее глаза чуть не вылезают из орбит. – И тебе пришлось тусоваться с ними, потому что Я ПОТЕРЯЛА ТВОЮ ТРАВКУ? Джеремайя, я не теряла ее! У меня ЕЕ ЗАБРАЛА ПОЛИЦИЯ!

Кассир Сэр нервно поглядывает на меня, и я пытаюсь ободряюще ему улыбнуться. Мне хочется сказать, что это абсолютное недоразумение и моя подруга не какая-нибудь наркоша или дилер, но Марисса продолжает кричать.

– Знаешь что? Вообще-то, я не думаю, что приду. Я занята, – и бросает трубку.

Я смотрю на нее. Марисса смотрит на меня. Кларисса смотрит на нее. Она смотрит на Клариссу. Я и Кларисса смотрим друг на друга, а потом обе снова смотрим на Мариссу.

– Джеремайя, – начинает она, – не мог позвонить мне, потому что обкурился со своими тупыми дружками. Очевидно он считает меня виноватой в том, что я потеряла его травку. Он все-таки позвал меня к себе, но я сказала, что занята. – Марисса сама в шоке от своего поведения. Будто бы не может поверить, что сказала ему нечто подобное.

– Вот и хорошо! – говорю я.

– Просто отлично! – добавляет Кларисса.

– Кто-нибудь собирается мне заплатить? – спрашивает Сэм.

Когда мы выходим на улицу, меня ждут три сообщения от Тайлера, и, судя по тону, он не особо счастлив.

Сообщение первое: «Окей, какого хрена ты не отвечаешь? У тебя на все про все пять минут, чтобы перезвонить мне. В противном случае, я выкладываю содержимое твоего блокнота в сеть. Мне плевать».

Естественно, это блеф, потому что меня поджидают от него еще два сообщения. Я рада, что не получила только первое, потому что могла бы достаточно сильно испугаться, чтобы перезвонить ему.

Второе сообщение: «Ладно, Элиза. Послушай, мне жаль, что мы так поступили. Мы очень сильно разозлились, понятно? Ты попыталась с нами играть и уничтожить». Вообще-то нет. Все, что я сделала, это запостила правдивый комментарий (ладно, полуправдивый) про одного из членов «318». Но неважно. Это семантика. «Просто верни нам нашу записную книжку, а мы вернем тебе твой блокнот, и забудем все, будто ничего и не было».

И, наконец, третье сообщение, где Тайлер каким-то чудом превратился в какого-то скулящего тринадцатилетнего подростка.

Третье сообщение: «Элиза, пожалуйста, верни нам записную книжку. Нам абсолютно плевать, что ты там написала на ЛузерыЛейнсборо. com. Нам очень нужен наш устав».

Я включаю громкую связь и еще раз проигрываю все три сообщения Мариссе и Клариссе.

– Вау! – восклицает Кларисса. – А он похоже отчаялся.

– Наверняка ему попадет, – говорит Марисса.

Мы сидим в машине, записная книжка и розовое безобразие лежат на переднем сиденье. Мы остановились у круглосуточного магазина рядом с копировальным центром, где купили перекусить. А теперь набиваем животы и слушаем эти сообщения.

– От кого? – спрашиваю я, делая глоток «Снэпла»¹⁶.

– От большого босса, – отвечает Марисса.

– О, прямо как в банде! – говорит Кларисса и кивает со знанием дела, будто знает все об организованной преступности. Она перегибается через сиденье и спрашивает: – У тебя есть какие-нибудь салфетки?

Марисса кивком указывает на бардачок, я открываю его и протягиваю Клариссе пару салфеток.

– Благодарю, – произносит она и элегантно вытирает руки.

– Что ты имеешь в виду под «большим боссом»? – интересуюсь я.

– Ну, «318» существуют уже много лет, – говорит Кларисса. – Уверена, что среди них есть какой-то лидер, кто отвечает за все.

– Так Тайлер главный, – замечаю я, хрустя сладким попкорном. – Разве нет?

– Он президент, – говорит Марисса. – Но, вероятно, есть кто-то еще, кто состоит в этой организации уже давно и возглавляет ее. Какой-нибудь сорокалетний толстый лысеющий мужик, который слишком заинтересован в делах «318» и хочет снова и снова переживать свои былые деньки славы.

– Ммм, – мычу я, задумываясь над этим.

– Именно так поступают в старом студенческом братстве моего отца, – говорит Марисса. – Они даже проводят свои ежегодные дурацкие собрания, где встречаются и арендуют автобус для вечеринок. Там они напиваются, пожирают глазами студенток из колледжа и притворяются, будто у них с ними есть какой-то шанс.

– Ого, – говорю я.

– Вот это да! – выдыхает Кларисса.

– Именно, – кивает Марисса. – Ну так что? Ты ему перезвонишь и договоришься об обмене?

– Да, – со вздохом отвечаю я. – Наверное, мне надо ему перезвонить.

Как бы я не наслаждалась тем, что заставила Тайлера попотеть, все-таки мне хочется вернуть свой блокнот. И для этого требуется ему перезвонить и договориться о встрече.

Но когда я достаю свой телефон, он начинает вибрировать у меня в руке. Купер.

– Алло? – говорю я.

– Элиза? – В этот раз никакого приветствия.

– Да?

– Послушай, мы хотим вернуть наш устав.

– Знаю, – говорю я. – Просто я делала копию, это было…

– Мы можем встретиться на школьной парковке. Через пятнадцать минут? – перебивает меня Купер, и тут до меня доходит. С ним Тайлер. Видимо, он решил, если Купер мне позвонит, то я обязательно возьму трубку. Они думают, будто я все еще влюблена в него, что выводит меня из себя, потому что: а) это не так и б) единственная причина, по которой я взяла трубку – потому что сама хотела позвонить Тайлеру.

– Да, – отвечаю я. – Встретимся там. – И вешаю трубку только на тот случай, если Тайлер считает, что я ответила, потому что звонил Купер.

Мы доезжаем до школьной парковки, он она пуста.

– Они не сказали, где именно? – спрашивает Марисса.

– Без понятия, – пожимаю плечами я. – Просто сказали, что встретимся на парковке.

– Это место реально жутковатое, – говорит Кларисса. С широко раскрытыми глазами она выглядывает из окна и внимательно все осматривает. Дело в том, что она права. Это место слегка жутковатое. Солнце только-только выглянула из-за горизонта, но по большей части еще темно. И пусть на парковке светят фонари, все места пустуют, что кажется… неправильным. Даже во внеучебное время парковка никогда не пустует, потому что после уроков всегда есть внеклассные занятия, танцы или спортивные соревнования.

– Не очень-то хочется приезжать сюда первыми, – говорю я. – Это типа как прийти первым на свидание вслепую. Очень неловко.

– Ты никогда не была на свидании вслепую, – замечает Марисса.

– Ага, но видела кучу фильмов со свиданиями вслепую, что практически одно и то же, – поясняю я.

Мы кружим вокруг школы еще немного и наконец-то паркуемся рядом со спортзалом. Я отклоняюсь на сиденье и смотрю на уличные фонари. В воздухе парят мотыльки, привлеченные светом, и я некоторое мгновение наблюдаю за ними. Единственные звуки – это радио, тихо играющее в машине, и обогреватель, работающий на минимальных настройках.

Теперь, когда экстаз от получения устава «318» угас, на первом плане стоит ссора с Кейт, и эти мысли не покидают меня. Конечно, они были со мной все время, терзая меня, но, думаю, вся эта история с возвращением блокнота отвлекала меня, а теперь, когда эффект прошел, я не могу перестать думать об этом. Достаю свой телефон и пишу Кейт:

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КЕЙТ, И МНЕ БЕЗУМНО ЖАЛЬ».

Прошло уже пять минут, а она до сих пор мне не отвечает.

Прошло десять минут, а ответа от Кейт все нет, да и Тайлер пока еще не показался. Поэтому я начинаю психовать.

– А вдруг они не придут? – спрашиваю я.

– Они придут, – отвечает Марисса.

– А если нет?

– Тогда передашь эту записную книжку руководству школы, – мстительно заявляет Кларисса с заднего сиденья.

– А если это не сработает? – спрашиваю я. – Вдруг на самом деле это приманка? Вдруг эта записная книжка подделка? И им плевать, что у меня их устав? Вдруг они решили все равно опубликовать содержимое моего блокнота?

– И ради этого «318» накатали целый устав, только чтобы тебя обвести вокруг пальца? – спрашивает Марисса с сомнением.

– Они не настолько умные, – любезно добавляет Кларисса.

– Ну а вдруг…

Мне не дают договорить, потому что в этот момент звуки гудящего мотора заполняют парковку. К нам приближаются три машины, и все они забиты парнями.

– Бог ты мой! – ахаю я. – Они захватили с собой… весь… отряд.

– Отряд? – повторяет Кларисса и кривит свой маленький носик. – Не думаю, что сейчас еще кто-то употребляет в своем лексиконе слово «отряд». – Она копается в сумочке и достает что-то похожее на маленький флакон лака для волос. – Но не волнуйся, у меня есть перцовый баллончик.

– Перцовый баллончик? – спрашиваю я.

– Да, ну знаешь, если они попытаются что-либо предпринять. – Кларисса пожимает плечами. – Элиза, лишняя осторожность не помешает. Тебе тоже следовало бы иметь что-то при себе, раз уж ты шляешься по городу в одиночку.

– Не поняла? – Я хмурюсь. – Сегодня я первый раз в жизни «шлялась» по городу в одиночку, и это не считается, потому что у меня не то что выбора, но и времени не было, чтобы заглянуть в ближайший магазин и прикупить набор для самообороны. И кроме того…

– Ой, да забейте, – отмахивается Марисса, перебивая меня. – «318» не причинят нам вред. – Она открывает дверь и выходит из машины. – Они только прикидываются мачо.

– Откуда тебе знать? – интересуюсь я, задумчиво поглядывая на дверную ручку. Мне стоит заблокировать двери и остаться в машине или же рискнуть и выйти из нее?

– Потому что на парковке везде стоят камеры, – говорит Марисса. – Помнишь, как в прошлом году Тайлера поймали за граффити? Ему известно про камеры. Ты действительно считаешь, что он может причинить нам вред?

– А если они в масках? – спрашиваю я. – Для анонимности?

– Тогда камеры распознают их машины, – говорит Марисса и упирает руки в бока. Она уже вышла из машины и смотрит на меня.

– А если они отвезут нас в неизвестное место? – спрашиваю я. – Где нет камер?

– И как они это сделают, если мы откажемся садиться в машину?

– Не знаю.

– Я все равно захвачу перцовый баллончик, – объявляет Кларисса. Она крутит брелок от ключей на пальце.

Мы неохотно вылезаем из машины и обходим ее. Парковка хорошо освещена, что придает мне уверенности.

Тайлер выходит из машины, и на секунду мне кажется, что сейчас у нас начнется разборка или перестрелка. Еще несколько парней, включая Купера, выходят из машин. Я отвожу взгляд и смотрю в землю.

– Она с тобой? – спрашивает Тайлер. В его руке мой фиолетовый блокнот.

– Да, – отвечаю я, доставая из-за спины черную записную книжку и демонстрируя ее.

Он протягивает руку.

– Ну уж нет, – говорю я, резко пряча ее. – Ты первый.

Если Тайлер считает, что заставит меня вернуть ему его записную книжку первой, то он безумец.

– Неа. Ты первая.

Я прищуриваюсь.

– Нет, ты.

Это просто смешно.

– Отлично! – Тайлер протягивает мне блокнот, и я поддаюсь вперед, но в последний момент он резко отдергивает руку назад.

– Детский сад, – говорю я. Ну серьезно.

– Кто тебе дал нашу книгу присяги? – спрашивает он.

– Не понимаю, о чем ты, – изображаю невинность я.

– Кто, – повторяет Тайлер в этот раз уже немного громче, – дал тебе устав «318»?

– Никто, – отвечаю я. – Я сама влезла в твой дом и украла его.

– Врешь! Родители сказали, что, когда ты уходила, у тебя при себе ничего не было. И я был там после тебя. Тогда записная книжка была там, но потом она пропала.

– Ну, да. – Я пожимаю плечами и мило улыбаюсь ему. – Так ты готов провести обмен?

– Нет, – отвечает Тайлер. – Я хочу знать, кто дал тебе устав.

Вот он, мой шанс. Мой шанс отомстить Куперу. Если я сдам его, если дам Тайлеру знать, что это был Купер, тогда кто знает, что вытворит Тайлер? Он точно поставит себе цель превратить жизнь Купера в ад на земле.

Если бы это было так легко. Для меня. Стоит только назвать его имя, и месть совершится. Но, к сожалению, как бы сильно мне не хотелось это признавать, Купер мне все еще не безразличен. И я буду чувствовать себя отвратительно, если сдам его, когда он так рисковал своей задницей ради меня. Да и какая разница. Как только я получу назад свой блокнот, в настраивании «318» против Купера не будет никакого смысла.

– Ага, так я тебе и сказала, – в итоге говорю я, стараясь не встречаться взглядом с Купером.

Тайлер поворачивается лицом к членам «318», которые столпились вокруг него.

– Я хочу знать, – отчеканивает он, – кто дал ей устав? И почему он это сделал?

И я понимаю, что именно поэтому Тайлер притащил всех сюда. Не для того, чтобы навредить мне, накричать или превзойти числом. Он привел всех, чтобы попытаться узнать, кто же дал мне записную книжку. Он окидывает взглядом всех парней, встречаясь с глазами каждого. Честно говоря, это немного нелепо. Разве можно быть еще более надменным? Отстой.

Когда Тайлер добирается до Купера, тот уверенно выдерживает взгляд. Мое сердце екает, и я задаюсь вопросом, а может ли он признаться сам. Если Купер это сделает, заступится за меня, то скажет ли он «318», что все, что они вытворяли со мной сегодня, это неправильно?

Но Купер молчит, и Тайлер попытается запугать следующего человека. Я проглатываю свое разочарование. Ну и наплевать. Если бы она захотел что-то сказать, то сделал бы это раньше. Что-то я пересмотрела слишком много романтических комедий, где в конце фильма парень делает большое признание, и в итоге парочка счастлива и уходит в закат. Или, в данном случае, в рассвет.

Проехали.

– Послушай, – говорю я, сжимая в руке устав, – хоть это и мило, что ты привел всех сюда и демонстрируешь всем тактику запугивания, но мне хотелось бы уже попасть домой. Ночка была длинной, если ты понимаешь.

– Неважно, – произносит Тайлер

Я делаю пару шагов навстречу ему, а он ко мне. Я протягиваю ему черную записную книжку, а он мне мой фиолетовый блокнот. Наши руки на секунду касаются, и меня пробирает дрожь. В самом плохом смысле этого слова.

– Ах да, – добавляю я, пока иду обратно к машине с блокнотом в руке, который сейчас в полной безопасности. – Просто для информации. Я сделала ксерокопию вашего устава.

У Тайлера отвисает челюсть.

– Не переживай, я с ней ничего не сделаю, но, думается мне, ты отзовешь жалобу, которую подал директору из-за комментария на ЛузерыЛейнсборо. com.

Тайлер поджимает губы.

– Ладно, – говорит он.

– Спасибо, – сладко пропеваю я. – Я это очень ценю.

Я поворачиваюсь и продолжаю свой путь к машине. Марисса и Кларисса следуют за мной, и мы все забираемся в салон.

Ровно перед тем, как захлопнуть дверь, Кларисса оглядывается назад на «318», которые стоят на парковке слегка озадаченные и удрученные.

– Вам повезло, – кричит она, – что мне не пришлось воспользоваться перцовым баллончиком!

Она хлопает дверью, и Марисса выруливает с парковки.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

06:47

Мы едем праздновать в закусочную.

Восход уже окрашивает небо в розовые, фиолетовые и голубые тона, прогревая воздух. Это очень приятное зрелище после такой долгой ночи. Внезапно, несмотря на недавний перекус, я понимаю, что умираю с голода.

– Хочу блинчики, – решаю я, как только мы занимаем столик. Когда к нам приходит официантка с заказом, именно это я и получаю. Большая стопка блинчиков с шоколадной крошкой и взбитыми сливками. Вдобавок ко всему, я поливаю это сиропом. После такой ночки, я это заслужила. Да и кому какое дело? Я же не регулярно так питаюсь. Однако и палкой выглядеть не хочется. Для разнообразия я добавляю еще сироп.

– Божечки! – восклицает Кларисса, пихая нам под нос свой телефон. – Вы издеваетесь? Только посмотрите на последний статус Джейми на фейсбуке!

Я кошусь на экран.

– Она пишет: «Смотрю фильм с лучшей подружкой». – Кларисса усмехается и смотрит на меня и Мариссу в ожидании реакции.

– А что в этом такого? – спрашивает Марисса, попивая газировку.

– Да, – соглашаюсь я. – Что в этом такого? Звучит мило.

Так и есть. Благодаря этой ночи я поняла, что прошло уже лет так пять с тех пор, как мы просто сидели дома и смотрели фильмы.

– Проблема в том, – говорит Кларисса, – что лучшая подружка – это ее сестра, Мэдлин, которая сегодня ночью бросила ее в сегодня ночью в Саузи.

– Ну, так они помирились, – объясняю я. – Сестры иногда так поступают.

Я сглатываю и думаю о Кейт, а потом снова проверяю телефон. Уже в тысячный раз. Все еще ни словечка.

– Они помирились, – добавляет Кларисса, – через два часа после того, как та бросила ее в гетто!

– Ну, если честно, это не гетто, – замечаю я. – И с ней ничего плохого не приключилось.

Кларисса печально смотрит в экран телефона. Ага, если смотреть на него достаточно долго, можно подумать, будто статус изменится.

Марисса замечает выражение моего лица, дотягивается до меня и сжимает мою руку.

– Эй, – произносит она. – С тобой и Кейт все будет хорошо.

– Откуда тебе знать? – спрашиваю я.

– Потому что Кейт любит тебя, – говорит Кларисса. – Разумеется, она тебя простит.

– Не стоило ей говорить, – вздыхаю я, цепляя вилкой кусочек блинчика и задумчиво его пережевывая. – Так бы она никогда не узнала.

– Элиза, ты не права! – восклицает Кларисса. – Тебе нужно было ей рассказать, иначе у тебя бы сохранился секрет, который омрачал вашу сестринскую связь.

– Она права, – соглашается Марисса. – Теперь, девочки, вы можете с этим разобраться и двигаться дальше.

– Надеюсь, – ворчу я, снова проверяя телефон, хотя прошло всего две секунды.

– Наверняка она уже спит, – говорит Марисса, наблюдая за мной.

– Да, – киваю я с вымученной улыбкой. – Может, ты права.

Ненадолго воцаряется тишина, пока мы пережевываем еду и пьем напитки. Кларисса снова смотрит в свой телефон.

– Уведомление о новом письме на электронной почте, – комментирует она. – Один из ваших друзей выложил новое фото на ЛузерыЛейнсборо. com. Интересно кто… Элиза! Ты запостила новые фотки?

– Что? – озадаченно спрашиваю я. – Нет, не постила. – Тут я вспоминаю. Купер. Камера. Я. В купальнике. – Бог ты мой! – ахаю я, пытаясь дотянуться и выхватить телефон из рук Клариссы до того, как та увидит фото. Но уже слишком поздно.

– Вау, – произносит она с округлившимися глазами.

– Дай, удалю.

– Что за фото? – спрашивает Марисса.

– Это фото, которое сделал Купер, – поясняю я.

Кларисса передает телефон Мариссе.

– Вау! – восклицает она. – Горячая штучка!

Я смотрю на фото в телефоне, хотя и видела ее уже.

– А знаете что? – говорю я. – Возможно, я оставлю ее.

После нашего высококалорийного завтрака я сдуваюсь. Капитально. Адреналин, который струился по моим венам всю ночь, ушел, а эффект от кофе закончился много часов назад, и весь этот сахар и сливки делают меня вялой и сонной.

– Девочки, вы все еще ночуете у меня? – спрашиваю я у Мариссы, когда та выруливает на мою улицу.

– Мне пора домой, – говорит Марисса. – Домашний арест, помнишь? Мне надо пробраться обратно.

– Ой, точно, – вспоминаю я, качая головой. – Я совсем забыла про арест. Это так странно.

– Мне тоже пора домой, – добавляет Кларисса, – а то завтра рано вставать. Ну, то есть сегодня. Джейми и я хотим поиграть в теннис.

– Девочки, – говорю я, глядя на подруг. Вспоминаю, как они всю ночь отстаивали мои интересы, поддерживали меня, оставались со мной и помогали мне пережить самую, наверное, сложную ночь в жизни. – Спасибо за сегодня. За все.

– Пожалуйста, – произносит Марисса.

– Зачем еще друзья? – добавляет с улыбкой Кларисса.

Открываю дверь машины и иду к крыльцу. Я так устала, что еле поднимаюсь по ступенькам, и все, о чем могу думать, – как же хорошо будет в постельке, как же будет замечательно освободиться от всей этой одежды и забраться в милую и удобную пижамку. Я вставляю ключ в дверной замок, когда звук подъезжающей к дому машины прерывает мои мысли о чистых хрустящих простынях и теплой уютной кроватке.

Я оборачиваюсь и вижу красный «БМВ». Купер.

– Привет, – говорит он, выходя из машины и подходя к дому.

– Привет.

Солнце уже встало, и это то самое идеальное время утра, когда все еще солнечно и светло, и ты можешь ввести себя в заблуждение и представить, будто будет теплый хороший денек.

Купер поднимается на крыльцо и пинает носком ботинка бетон.

– Боже! – восклицаю я. – Что у тебя с лицом?

У Купера под глазом красуется багровый синяк, который отек и немного поблескивает. Я сопротивляюсь порыву протянуть руку и провести по синяку пальцем, дабы убедиться, что Купер в порядке.

– Ничего, – говорит Купер. Я со скепсисом взираю на него, и он вздыхает. – Ну ладно. Тайлер узнал, что это я отдал тебе наш устав, и, скажем так, не очень этому обрадовался.

– Вы подрались? – интересуюсь я.

– Не совсем, – отвечает он. – Так… немного поцарапал.

Купер отворачивается, и я беру его за подбородок, поворачивая его лицо так, чтобы лучше рассмотреть синяк. Кожа под моими пальцами теплая и шершавая.

– Все хорошо, – успокаивает он. – Ребята прервали драку до того, как та набрала обороты.

– Ой! – Я отдергиваю руку от его лица, чувствуя жжение в пальцах. – Я им не сказала. Что ты был тем, кто дал мне его.

– Знаю, – говорит Купер без какой-либо дерзости. – Я же там был, помнишь?

– Как же тогда Тайлер узнал?

– Я сам рассказал ему.

Купер смотрит на меня, пытаясь найти что-то в моем взгляде.

– Вот как… – Я сглатываю. – Ты… ты… Зачем ты ему сказал?

– Потому что не хотел больше иметь с ними ничего общего, – поясняет он. – После того, что «318» сделали тебе этой ночью. Если бы я остановил это раньше, то они бы отыгрались на тебе.

– Спасибо, – искренне благодарю я. – Этой ночью ты мне очень помог.

– Пожалуйста, – говорит он и открывает рот, чтобы добавить что-то еще, но я его перебиваю:

– Мне пора.

– О! Ты уверена?

– Да.

Я хватаюсь за ключ, который стоит все еще в замке, а Купер поворачивается и начинает идти по подъездной дорожке. Я думаю, как же мне повезло, что мне не пришлось рассказывать о дневниковой записи в блокноте, посвященной ему. А тут мое сердце замирает от мысли, а что будет, если расскажу и перестану притворяться, что мне все равно. Если признаюсь Куперу в собственных чувствах.

– Эй, – окликаю я, поворачиваясь. – А почему ты это сделал?

– Сделал что? – спрашивает Купер.

– Пригласил меня на свидание? – спрашиваю я. – Добавил мое имя в тот список?

– Не знаю, – говорит он, возвращаясь обратно к крыльцу. – Я не… Я не хотел… Просто… Я относился к этому иначе.

– Что ты имеешь в виду?

– Они считали, что будет весело замутить с некоторыми девчонками, заставить их поверить, будто они реально кому-то понравились… А я… – Он замолкает и, потупив взгляд, прячет руки в карманах. Наконец, он говорит, встретив мой взгляд: – Как-то раз, в прошлом году, я увидел тебя на улице во время обеденного перерыва. Ты читала учебник по истории и пила сок из коробки. Ты была в розовой толстовке и наушниках и молча шевелила губами. Именно с тех пор я мечтал заговорить с тобой.

– Если это правда, – говорю я, – то почему этого не сделал?

– Струсил. Думал, ты для меня слишком умная.

– Ты прав, – киваю я. Я для тебя слишком умная.

Купер смеется.

– Элиза, – говорит он и приближается ко мне на шаг, – богом клянусь, я не хотел тебя обидеть. После первого дня я совершенно забыл о причине, по которой позвал тебя на свидание.

– Ты мог бы сказать мне.

– Знаю! – Купер уже очень близко, и сердце бьется так быстро, что меня начинает подташнивать. – Мне жаль.

Я делаю глубокий вдох и вспоминаю запись в блокноте о нем, о том, как сильно он меня ранил и довел до слез.

– Ты меня очень сильно обидел, – говорю я. – Купер, ты мне так нравился. Очень сильно.

– Ты мне тоже очень сильно нравилась, – признается он. – Ты могла бы… Могла бы подумать когда-либо о том, чтобы простить меня?

Теперь он так близко, что могу почувствовать запах стирального порошка и одеколона, что подарила ему, и рассмотреть мелкие волоски на висках. Он находит мой взгляд, и я открываю рот, собираясь сказать, что прощаю его, но не потому что я простушка. Я ему искренне верю, ведь Купер очень помог мне этой ночью, и считаю, что он говорит правду. Но не успеваю я что-либо сказать, как его губы встречаются с моими губами, и мы целуемся. Это кажется правильным, приятным и все именно так, как должно быть.

– Ты же в курсе, что у тебя со мной большие неприятности, – говорю я, когда мы разнимаем поцелуй.

– Ага, – выдыхает Купер мне в волосы.

– И ты в курсе, что тебе придется потратить много дней и месяцев, чтобы загладить свою вину?

– Я сделаю это, – говорит он. – Буду часами напролет смотреть с тобой слезливые фильмы из восьмидесятых.

– Обещаешь? – спрашиваю я.

– Обещаю, – отвечает он, а потом снова целует меня.

После того, как я заставила Купера уйти (эй, алло! Да, я дарю парню еще один шанс, но ему придется поунижаться и хотя бы немного постараться заслужить мое внимание. Ну а еще, как вы знаете, я очень сильно устала) и мы договорились позже созвониться, я иду с блокнотом на задний двор.

Я перечитываю его весь, от корки до корки. Мои страхи в седьмом классе. Мои страхи в восьмом классе. Абсолютно каждая мелочь, которую я когда-либо боялась, запечатлена в этом блокноте. Часть из них я выполнила сегодня, и ничего страшного не произошло. Я не умерла. На самом деле я узнала много нового о себе и о том, на что я способна. Я поняла, что у меня есть настоящие друзья. И иногда люди совершают ошибки, они все равно заслуживают второго шанса.

После чтения я сижу на шезлонге. Солнце стоит высоко над горизонтом, и соседи стоят на подъездной дорожке, готовясь к походу церковь. Птички щебечут, а день становится теплее.

Я беру блокнот и несу его к кострищу в углу двора. Хватаю коробок спичек, зажигаю одну и бросаю на страницы.

Я обхватываю себя руками и несколько минут наблюдаю за тем, как все мои страхи исчезают в языках пламени, играющего оттенками красного, оранжевого, желтого и голубого. Я долго смотрю на костер, думая о сегодняшней ночи, Купере и о том, как все может настолько сильно измениться за короткий промежуток времени. Телефон вибрирует в кармане, и я вынимаю его. Одно новое сообщение.

«Я ТОЖЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЭЛИЗА, – гласит оно. – ПОГОВОРИМ ЗАВТРА. ЦЕЛУЮ-ОБНИМАЮ, КЕЙТ».

С улыбкой я убираю телефон обратно в карман. И наконец, когда от моего блокнота не остается ничего кроме пепла, я тушу огонь и отправляюсь спать.

КОНЕЦ