Текст книги "Ночь, которая изменит все (ЛП)"

Автор книги: Лорен Барнхолдт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Нет, – отрицательно качаю я головой.

– Нет? – озадаченно повторяет Кейт.

– Да, нет! – восклицаю я. – Тебе даже не нравился Мигель Контадор! Ты что, не помнишь?

– Неа, – отвечает Кейт, пожимая плечами. – Может, поначалу я немного переживала, потому что он такой красавчик. – Она делает глоток кофе. – Я знала, что очень нравлюсь ему, но не была уверена, нравится ли он мне сам или же мысль о том, чтобы встречаться с ним.

Но я ее не слушаю.

– А как же тот парень, помнишь, хм, Дэйн или как его там? Наверняка он был твоей первой любовью, – в отчаянии выпаливаю я. Не уверена, это мое воображение разыгралось или Тайлер самодовольно мне ухмыляется. Какой же он придурок! Он же даже страницы не переворачивает. В своей мерзкой фальшивой книжонке.

– Блэйн Карвер? Из седьмого класса? – спрашивает Кейт и смеется. – Нет, Элиза. Блэйн Карвер не был моей первой любовью.

– Но у тебя с ним был первый поцелуй, – напоминаю я.

– Да, с ним я впервые поцеловалась, – подтверждает она. – Но это было во время игры в бутылочку, и, если честно, он мне даже не нравился. Я просто хотела, чтобы у меня был парень, поэтому согласилась пойти с ним на свидание.

– Ясно, – угрюмо ворчу я.

– Так что там с Мигелем? – спрашивает Кейт. – Он… он ведь не умер?

– Боже, нет, он не умер! – восклицаю я.

Сестра выглядит расстроенной и взволнованной, не зная, чего ожидать, но, могу сказать, еще больше она переживает за меня и… блин. Это. Так. Трудно.

Единственный мой секрет, который я скрываю от сестры. В жизни.

– Мне нужно тебе кое в чем признаться, – начинаю я.

– Ладно, – произносит Кейт, снова складывает руки на груди, так и не притронувшись к кофе, и серьезно смотрит на меня. Я делаю глубокий вдох и решаю просто сделать это.

– Я… я целовалась с Мигелем, – признаюсь я шепотом. Я не хотела. Говорить шепотом. Просто… даже не знаю… ну не получается у меня произнести это громко вслух.

– Что-что? – переспрашивает Кейт. – Что ты сказала?

– Я сказала, – повторяю в этот раз немного громче, – что целовалась с ним. Ммм, с Мигелем, – уточняю на случай, если она не расслышала.

– Ой, – тихо произносит она. Кейт делает маленький глоток кофе и пристально смотрит на меня. – Когда?

– Однажды ночью, – бормочу я, – когда вы только начали встречаться. Это было на той вечеринке, когда мама с папой, кажется, уехали в Сан-Антонио, и мы собирались на нее вместе. Я и ты, а не я и Мигель. Ты тогда сказала, что не уверена, нравится ли он тебе, и я просто… завидовала.

Кейт ничего не говорит. Она просто смотрит на кофе.

– На самом деле, – продолжаю я, потому что совершенно не знаю, что еще сказать, – не я поцеловала его, а он меня, но я… его не остановила. И я никогда тебе этого не рассказывала, что в какой-то степени даже хуже, чем если бы я сама его поцеловала.

– И почему ты говоришь мне это сейчас? – тихо спрашивает Кейт.

– Потому что больше не могла держать это в секрете? – предлагаю я.

– Потому что больше не могла держать это в секрете, – глухо повторяет Кейт.

– Меня терзало чувство вины, – говорю я и тянусь через стол к ее руке, но она ее одергивает. Мы сидим так секунду в гнетущей тишине. Наконец, я решаюсь ее разрушить. – Скажи хоть что-нибудь.

– Даже не знаю, что и сказать, – говорит Кейт. Отпивая кофе, она смотрит на меня поверх стакана. – Расскажи мне, – спрашивает она, глядя мне прямо в глаза, – как именно это произошло?

И я все ей рассказываю. Ну, что помню. Когда заканчиваю, Кейт какое-то время молчит и, уткнувшись взглядом в стакан, задумчиво мешает кофе ложечкой.

– У тебя еще с ним когда-нибудь что-нибудь было? – наконец спрашивает она, переводя взгляд на меня.

– Нет! – восклицаю я, яростно качая головой. – Нет, как только я поняла, что Мигель на самом деле тебе нравится, у нас с ним больше ничего не было. Я…

– Даже так, – едко перебивает Кейт. – Ты больше не целовалась с ним, как только поняла, что он действительно мне нравится? Получается, когда я призналась тебе, что не уверена в своих к Мигелю, это было самое подходящее время для поцелуя с ним? Даже несмотря на то, что он был моим парнем?

– Нет, – повторяю я. Слезы застилают глаза. Те самые слезы, которые грозились пролиться весь последний час, только в этот раз они струятся по моим щекам подобно двум соленым ручьям.

– Элиза, почему ты здесь? – спрашивает Кейт, очевидно, не тронутая моими слезами.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, – громче повторяет она, – что ты звонишь мне посреди ночи, настаиваешь на встрече в «Кофеварке», а потом рассказываешь мне о поцелуе с моим парнем, который скрывала от меня годами!

– С бывшим парнем, – поправляю я. – Но это не делает ситуацию лучше, и мне безумно жаль, Кейт, я просто…

– С меня хватит! – бросает Кейт, вставая.

А потом разворачивается и выходит из «Кофеварки». Я поднимаю взгляд в уверенности, что увижу Тайлера с огромной ухмылкой на лице, но его нет. Должно быть, он просидел тут достаточно, чтобы услышать мой разговор с Кейт, а потом сбежал, дабы избежать последствий.

Я беру со стола салфетку и громко высмаркиваюсь. Передо мной возникают Кларисса и Марисса. Без кепок. Они обнимают меня, невзирая на то, что я огромный, сопливый, рыдающий беспорядок.

– Что мы можем сделать? – спрашивает Марисса.

– Не знаю, – всхлипываю я. – Можете просто дать мне несколько минут поплакать?

– Конечно, – говорит Кларисса.

Так они и поступают.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

03:57

По какой-то причине мне начинает казаться, что это конец. Наверняка они решили отстать от меня. Уже поздно, и я не могу представить, что может быть хуже, чем рассказать Кейт про Мигеля. Поэтому вдоволь выплакавшись, мы уходим из «Кофеварки». Я почему-то убедила себя, что эта ночь скоро закончится.

– Она тебя обязательно простит, – говорит Кларисса, – Я просто знаю это. Вы самые дружные сестры на свете. И я знаю, что все будет хорошо.

– Возможно, – всхлипываю я еще раз. – А может и нет. Вдруг после этого все уже не будет как прежде?

– Будет, – заверяет Кларисса, обнимая меня за плечи и прижимая к себе.

– Надеюсь, – шепчу я. Несколько секунд мы все молча дружно обнимаемся. – Ну, – мрачно произношу я, – думаю, хорошая новость в том, что, возможно, «318» вернут мой блокнот.

– Почему ты так решила? – спрашивает Марисса.

– Потому что, – отвечаю я, – они только что заставили меня совершить самый худший поступок, да и уже ночь заканчивается.

– Все зависит от того, о ком идет речь, – говорит Марисса. – Сейчас четыре утра, и для некоторых все только начинается.

Она достает телефон и проверяет экран, и я сразу все понимаю. Марисса не хочет, чтобы кто-либо намекал, что ночь заканчивается, потому что Джеремайя так ей и не позвонил, поэтому она все еще не знает, поедет она к нему или нет.

– Ну, если мы говорим про то, что нам надо еще много чего сделать, чтобы вернуть мой секретный блокнот, то я бы сказала, что четыре утра точно можно считать границей. Не так ли, девочки? – рассуждаю я.

– Наверное, – пожимает плечами Кларисса. – Эй, а куда мы идем?

Мы бесцельно бродим по улицам Бостона. Теперь на улицах города практически никого нет. И довольно холодно. Меня пробирает дрожь, и я обхватываю себя руками, пока мы идем.

– Не знаю, – протягиваю я, останавливаясь и осматриваясь. – Думаю, что мы будем просто ждать.

– Чего? – спрашивает Кларисса. – У меня болят ноги.

– Когда Тайлер напишет, – говорю я, – и сообщит, где я смогу забрать блокнот.

Я перехожу улицу, не дожидаясь сигнала светофора, и перепрыгиваю через лужи.

– Когда успел пройти дождь? – спрашиваю я.

– Пока мы сидели в «Кофеварке», – отвечает Кларисса. – Вот почему мне так мне так тяжело идти. Дороги довольно скользкие.

Мимо проносится такси, светом фар создавая радужные блики на тротуаре.

– Элиза? – говорит Марисса. – Не хочу быть той, кто это скажет, но… а вдруг они не вернут тебе блокнот?

Я хмурюсь и замираю как вкопанная посреди тротуара. Кларисса, которая шла, не отрывая взгляда от туфель, врезается мне в спину. Я делаю шаг вперед и чуть не падаю лицом на тротуар, но, к счастью, восстанавливаю равновесие.

– С чего бы это? – спрашиваю я.

– Потому что я не смотрела, куда иду, – отвечает Кларисса. – Прости.

– Да я не про это, – отмахиваюсь я и поворачиваюсь к Мариссе. – Почему они могут не вернуть мне блокнот?

– Мы уже об этом говорили, помнишь? – говорит Марисса. – Попытались вломиться к Тайлеру и украсть блокнот?

– Ну да, – соглашаюсь я. – Однако это было до того, как я выполнила все задания.

В животе назревает нездоровое чувство. Одно дело думать, что я не верну свой блокнот до выполнения заданий от «318». Это уже было довольно-таки плохо. Но размышлять об этом сейчас, когда я всю ночь напролет выполняла их приказы… Это просто неприемлемо!

– Так и есть, – кивает Марисса. – Но они те еще засранцы, Элиза. Я бы не ставила на них крест.

– Нет, – решительно заявляю я. – Они на такое не способны.

Но я сама себе не верю. Я напоминаю себе актрису мыльной оперы или криминальной драмы, которой сообщают, что ее возлюбленный мертв. Она не верит этому даже после того, как видела его тело и об этой ей сказали врачи.

В моей руке звонит телефон, и я смотрю на экран. Купер.

В этот раз я беру трубку.

– Ну здравствуй? – сердито отвечаю я. – Лучше бы у тебя нашлись для меня хорошие новости. Например, ты хочешь договориться со мной о встрече, чтобы вернуть обратной мой чертов блокнот!

Марисса и Кларисса обмениваются взглядами, а проходящая мимо девушка нервно обходит нас стороной.

– Элиза, – говорит Купер, игнорируя мое едкое замечание. – Какого черта ты не отвечаешь на мои звонки?

– Нуу, не знаю, – протягиваю я. – Возможно потому, что, когда я сказала тебе, что хочу держаться от тебя подальше, именно это и имела в виду?

– Послушай, – продолжает он, все еще игнорируя мои колкости. – Тебе нужно вернуться в Ньютон.

– Зачем? – спрашиваю я с подозрением.

– Тайлер созвал собрание «318» в своем доме, и он вне себя от ярости. Он в курсе вашего проникновения в подвал.

– Откуда?

– Думаю, об этом сказали его родители, – сообщает Купер.

Будь проклята эта миссис Твил. Так и знала, что ей нельзя доверять. А следовало бы догадаться, что Кэл никак не сможет нам помочь, потому что он целиком и полностью у нее под каблуком.

– Ну что за идиоты, – вздыхаю я.

– Да. Что ж, он созвал собрание «318», – говорит он. – Как бы там ни было, я пытался выкрасть твой блокнот, но его там уже не было. Но, кажется, у меня есть план, как его вернуть.

– Что за план? – спрашиваю я с еще большим подозрением.

– Просто… Встреться со мной у дома Тайлера через полчаса, – говорит Купер. – Сможешь?

Хм, только если мы превысим скорость, нам очень сильно повезет с трафиком и нас не остановит полиция.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Конечно.

– Только припаркуйся в начале улицы. В том самом месте, где мы были раньше, чтобы никто тебя не увидел. – И вешает трубку до того, как я успеваю спросить у него что-либо или вообще отказаться от этой затеи!

– Что сказал Купер? – спрашивает Кларисса.

– Попросил встретиться с ним через полчаса у дома Тайлера, – отвечаю я. – Утверждает, что у него есть план, как вернуть мой блокнот.

– И ты ему веришь? – интересуется Марисса.

– Не уверена, – говорю я.

Но правда в том, что я ему, вроде как, верю. Сегодня Купер ни разу мне не соврал. И помогал мне, пусть даже в некоторых моментах я была той еще стервой. Разумеется, все это могло быть частью гениального плана, цель которого внушить мне ложное ощущение безопасности, успокоить меня, а потом, когда я в момент слабости решилась бы довериться им, обрушить все на меня с полной силой. Купер может оказаться мальчиком, который кричит: «Волк! Волк!», вот только этот на самом деле мальчик кричит: «Блокнот!». Или наоборот, потому что я в конце концов скорее поверю ему, чем нет. Как-то так.

– И что ты будешь делать? – спрашивает Кларисса.

Я вся в сомнениях. С одной стороны, я не хочу надеяться на Купера, и просто переждать. Наверняка «318» созвали собрание, чтобы найти способ вернуть мне блокнот. Быть может, они и заставят меня выполнить еще пару заданий, но все-таки выполнят свое обещание. Возможно, мне просто нужно немного подождать.

На телефоне появляется сообщение, и я смотрю в экран. Тайлер.

«ПОСЛЕДНЕЕ ЗАДАНИЕ, – гласит оно. – ПРИХОДИ К МОЕМУ ДОМУ, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ КУПЕРУ, ЧТО ТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ К НЕМУ ЧУВСТВУЕШЬ».

Что ж. Вот и решение.

В свою защиту скажу, что тогда немного перебрала с вином. Когда писала это. В моем блокноте про Купера и то, что на самом деле к нему чувствую. Точнее, чувствовала к нему. Это произошло через несколько дней после нашего расставания, я была очень расстроена и весь день проплакала у себя в комнате.

Тем вечером я позвонила Кейт, и она проделала весь путь от Бостона до дома на метро и забрала меня к себе в общагу. Я пропустила школу на следующий день, вместо этого мы весь день объедались. Ходили из ресторана в ресторан, из булочной в булочную, из магазина в магазин. Мы покупали гамбургеры, кексы и мороженое. Если мы не могли определиться между вкусами или основным блюдом, то просто брали все и забирали остатки с собой.

К концу дня у нас болели животы, но я чувствовала себя гораздо лучше. Мы добрались до нашего дома на метро, а потом сидели на террасе, попивая вино и любуясь закатом. Кейт работала над проектом по учебе, а у меня был мой блокнот, где я впопыхах делала запись, чтобы закончить мысль, пока солнце не зашло и не оставило меня совсем без света.

Впервые я сделала полноценную запись. До этого момента в моем фиолетовом блокноте был только список того, что я хотела сделать, но боялась. Там был полный кавардак с перечеркнутыми словами и предложениями, накарябанными почерком семиклассницы. Имена парней и друзей, которых я практически не помнила, покрывали все страницы.

Однако на сей раз мне хотелось написать что-то большее. Что-то про Купера. Я написала, что если бы действительно была честна, то не накричала бы на Купера и не выскочила бы в тот день из его дома со скандалом. Возможно, я влюбилась в Купера, и если бы он извинился, то простила бы его. Я хотела поговорить с ним и выяснить, что за несколько месяцев наших отношений было фальшивкой, а что нет. Я написала о том, что на самом деле Купер был совсем не таким, как все думали, и мне очень хотелось узнать, что из этого было правдой.

Честно говоря, эта запись была крайне драматичной, очень жалкой и определенно неловкой. И, уверена, Тайлер надеется, что я зачитаю именно эту часть. Видимо он устраивает это большое собрание в своем доме, чтобы мне пришлось прочитать это перед всеми.

Что, как вы знаете, не вариант.

Вот поэтому Купер – моя последняя надежда, и именно поэтому я тороплю Клариссу и Мариссу по дороге в Ньютон, пока не случилось что-то страшное.

Когда мы садимся в машину и выезжаем на дорогу, я начинаю думать, что мы опоздаем.

– Мы опоздаем, – говорю я Мариссе. – Нутром чувствую.

Кларисса на заднем сиденье болтает по телефону с Джейми, которая, кажется, не может поверить тому, насколько близка она была к вооруженному нападению сегодня ночью. Это так нелепо и очень раздражает.

– Я еду так быстро, как могу, – произносит Марисса. – Клянусь.

– Знаю, – вздыхаю я, наблюдая за стрелкой спидометра, которая приближается к отметке «80». Вся моя жизнь довольно сильно зависит от того, не опоздаем ли мы на встречу с Купером в Ньютон. Но я не хочу, чтобы Марисса превышала скорость, потому что, как бы ни было мне плохо сегодня, было бы предпочтительней остаться в живых. Не говоря уже о том, что, если нас задержит полиция, это точно загубит все наши ночные планы, у меня не будет машины, и я не смогу никуда добраться. Я впиваюсь ногтями в свое сиденье и решаю мыслить позитивно. По крайней мере, Марисса не пила.

– Может лучше позвонить Куперу? – спрашивает Марисса.

– Позвонить Куперу? – хмурюсь я. – Зачем?

– Скажешь, что мы можем немного опоздать, – говорит Марисса. – У него получится задержать начало собрания?

– Да, – киваю я.

Я очень-очень не хочу звонить Куперу. Это будет значить, что он мне нужен и я завишу от его помощи. И пусть даже это правда, я все равно не хочу, чтобы он был в курсе этого. В противном случае, Купер может… ну… Не знаю, что он может сделать. Просто я не хочу, чтобы он знал.

– Да я просто так сказала, – говорит Марисса. – Наверняка так лучше будет.

– Ладно, – вздыхаю я. Достаю телефон и листаю вниз, пока не нахожу номер Купера. Сделав глубокий вдох, нажимаю на кнопку вызова.

– Привет, – отвечает он.

Я сглатываю ком в горле.

– Привет, – говорю я и уточняю на всякий случай: – это я, Элиза.

– Где вы? – спрашивает Купер. – Мне пора на собрание.

– Мы почти приехали. Ты можешь задержать их еще минут на десять?

– Попытаюсь, – говорит он. Но голос у него какой-то неуверенный.

– Что он сказал? – спрашивает Марисса.

– Сказал, что попытается, – передаю я слова Купера. Убираю телефон в сумку и откидываюсь на спинку сиденья. Больше ничего не остается делать, кроме как наблюдать, как мимо пролетает шоссе, и молиться, чтобы успеть вовремя.

Когда мы съезжаем с магистрали, я снова набираю Купера. Не знаю, зачем это делаю… Наверное, чтобы держать его в курсе. Вот поэтому я изначально не хотела ему звонить. Стоит только сломать печать, и все сразу вываливается наружу. Только посмотрите на меня. Теперь я звоню Куперу по малейшему поводу.

– Привет. Мы почти приехали.

– Хорошо, – говорит он. – Я припарковался в конце квартала, да и мне пора сейчас уже быть у Тайлера, так что у меня мало времени на разговоры.

– Ладно, – протягиваю. Почему он хочет поговорить? О чем нам разговаривать? Если мой блокнот у него, разве не проще отдать его мне? Я хочу спросить об этом Купера, но также не хочу его спугнуть, если вдруг все-таки это окажется большой подставой.

Поэтому просто вешаю трубку.

Когда мы сворачиваем на улицу Тайлера, машина Купера стоит в назначенном месте. Мы паркуемся позади него, он вылезает из машины и подбегает к пассажирской двери. Я опускаю окно.

– Привет! – Купер украдкой оглядывается по сторонам. Наверняка не хочет быть пойманным с поличным или же просто ждет поддержку.

– Где он? – требую я. – Он у тебя? Или у тебя есть хотя бы какое-то подобие плана?

Я немного опускаю стекло, пока то слегка поскрипывает.

– У меня не получилось выкрасть блокнот, – говорит Купер.

– У тебя не получилось? – глухо повторяю я, а мое сердце ухает в пятки.

– Нет. Тайлер перепрятал его, и я понятия не имею, где он. Но у меня есть кое-что получше. – С этими словами Купер просовывает мне что-то в окно – очень тонкую записную книжку с кожаной обложкой. Позади нас сигналит проезжающий по улице автомобиль, Купер оглядывается и говорит: – Мне пора.

Он бежит обратно к своей машине, а потом уезжает.

– Какого черта? – спрашивает Марисса. Она забирает черную записную книжку с моих колен. – А это еще что такое?

Я отбираю ее у нее и открываю.

На первой странице написано: «Устав «318», официальные документы и процедуры». На второй странице какое-то подобие клятвы или заповеди. Напечатано курсивом, выглядит очень официально и немного старомодно, хотя скорее это просто закос под старину.

«Мы, нижеподписавшиеся, торжественно клянемся в вечной преданности Уставу «318».» Следующие страницы заполняют сотни подписей.

Я листаю записную книжку и тут меня осеняет. Купер передал нам некий устав клуба, что-то типа секретного блокнота «318».

– Боже мой! – восклицаю я.

– Что такое? – спрашивает Кларисса, наконец-то отлипнув от телефона. – Что сказал Купер? Я все пропустила.

– Он сказал, что у него не получилось выкрасть блокнот, а потом подбросил это Элизе на колени, – отвечает Марисса.

– Что это? – интересуется Кларисса, просунув голову между передними сиденьями.

– Это их блокнот, – говорю я. – Это… Тут все о «318», включая информацию о всех членах клуба.

– Божечки-кошечки! – восклицает Марисса и смотрит на меня с благоговейным восторгом.

– Мы можем передать это в школу, – замечает Кларисса. И она права. Школа давно пытается выявить членов «318», особенно когда те проворачивают свои анонимные розыгрыши.

И вот вся эта информация лежит передо мной. Их имена, подписи. Список совершенных розыгрышей. Их глупые клятвы, тупые ритуалы и даже список того, что они только планируют сделать.

– Ты можешь воспользоваться этой книжкой на свое усмотрение, – говорит Марисса. – Можешь использовать ее, чтобы снять с себя дисциплинарное слушание.

– И я могу выменять ее на свой блокнот.

Я провожу рукой по первой странице.

– Из-за этого Куперу грозят большие неприятности, – говорит Кларисса. Она хлопает в ладоши. – Элиза, ты ему явно не безразлична.

– Ага, – киваю я. – Или он просто чувствует себя виноватым за то, что вел себя как полный придурок, и теперь просто пытается снять груз вины.

– Это слишком большой шаг просто ради того, чтобы снять груз вины, – объявляет Кларисса. Она садится обратно на сиденье.

– И что мы будем теперь делать? – спрашивает Марисса.

– Теперь, – говорю я, – мы идем в копировальный центр.