Текст книги "Ночь, которая изменит все (ЛП)"

Автор книги: Лорен Барнхолдт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

19.00

Я все теряю. Ключи, кошельки, деньги, книги из библиотеки. Люди уже даже не воспринимают это всерьез. Например, когда я потеряла сто долларов, которые бабушка дала мне на покупки для школы, мама даже глазом не моргнула. Только сказала:

– Эх, Элиза, нужно было отдать их на хранение мне, – а потом просто продолжила заниматься своими делами.

Я стараюсь особо не заморачиваться. Все, что я теряю, в конце концов, находится. Ну а если нет, тогда просто могу это заменить.

Все, кроме моего фиолетового блокнота. Он совершенно точно незаменим. Я не могу просто взять, пойти в магазин и купить новый. Подводя итоги, после пяти лет хранения в нем очень личной информации – пять лет! никогда ничего не вела в течение пяти лет! – я окончательно потеряла его

– Ты что делаешь? – интересуется моя лучшая подруга Кларисса. Она сидит за компьютерным столом в углу комнаты и переписывается со своей кузиной Джейми.

Кларисса появилась на пороге моего дома в девять утра с огромной пачкой «Читоса» и шестью банками содовой, заявив, что готова к вечеринке. После чего подруга пихнула меня с дороги и промаршировала ко мне в комнату.

Я пыталась объяснить, что для субботы еще слишком рано, но Клариссу это не волновало, так как: а) она жаворонок и б) по ее мнению, эти выходные должны начаться как можно раньше, поскольку моих родителей не будет до воскресенья, и мы должны по максимуму воспользоваться их тридцатишестичасовым отсутствием.

– Да вот, ищу кое-что, – бормочу я под кроватью – только ноги торчат. Я роюсь среди кучи одежды, бумаг и книг, каким-то образом накопившейся тут с прошлой уборки. Которая, кстати, была месяц назад. Рука наталкивается на что-то мокрое и твердое. Хм…

– А что ты вообще ищешь? – продолжает она любопытствовать. – Все, что нужно, у нас уже есть.

– Если ты про «Читос», – отвечаю я, – то прости. Думаю, мне этого недостаточно.

– Всем хватает «Читоса», – заявляет Кларисса.

Она берет одну палочку из пакета и отправляет в рот, нежно смакуя. Кларисса южанка, и по неизвестным причинам, до переезда сюда пару лет назад она никогда не пробовала «Читос». Как-то раз мы столкнулись в кафетерии и благодаря этим чипсам крепко привязались друг к другу, став неразлучными подружками. Я, Кларисса и «Читос». Порядок не так важен.

– Так что же ты ищешь? – снова спрашивает она.

– Просто блокнот, – отвечаю я. – Фиолетовый.

– Ааааа, – протягивает она. – Конспект по естествознанию?

– Нет.

– По математике? – вновь пробует угадать она.

– Неа.

– А что тогда?

– Это просто блокнот, который мне очень нужен, – отвечаю я.

Я оставляю таинственный мокрый твердый объект под кроватью, решая разобраться с ним позже. И под «позже» я подразумеваю никогда.

– Что за блокнот? – настаивает Кларисса.

– Да просто блокнот, знаешь ли, – вру я.

Мое лицо начинает гореть, поэтому я поспешно открываю дверцу шкафа и поворачиваюсь к подруге спиной, чтобы та не заметила моего предательского румянца.

На самом деле никто не знает, что это за блокнот. Ни Кларисса, ни другая моя лучшая подруга Марисса, ни даже моя старшая сестра Кейт. Это слишком неловко. Блокнот, где записано все, что я боюсь сделать. Серьезно, записано? Чернилами? Да кто вообще так делает?! Это даже звучит немного безумно. То есть, очень безумно. Не «очаровательная и милая причуда», а «ой, наверняка тут конкретный сдвиг по фазе».

Я завела блокнот, когда мне было двенадцать, так что, думаю, у меня есть небольшое оправдание тому, чтобы попасть в психушку. К тому же, на то была уважительная причина. В тот момент мой отец вполне вероятно мог перевестись на работу за пятьдесят миль от нашего города, и вся семья собиралась переехать в место, где нас никто не знал.

Так мой введенный в заблуждение маленький двенадцатилетний мозг решил, что стоит мне переехать в другой дом в другом городе, то я тут же стану другим человеком. Оставлю позади свои брекеты с кучерявыми волосами и превращусь в богиню. В новой школе меня никто не будет знать, поэтому я смогу быть кем угодно, а не просто «младшей сестрой Кейт Сэллман, Элизой». На собственные сбережения я купила в аптеке фиолетовый блокнотик и стала записывать туда то, что боялась тогда осуществить, но смогла бы это сделать в новой школе.

Поначалу мои желания были довольно примитивными: поцеловаться с мальчиком по-французски или пригласить его на танец, или начать носить те нелепые узкие джинсы, которые так были популярны в том году. Не знаю почему, но мне становилось легче, когда я записывала свои страхи, и даже после того, как папин перевод на другую работу сорвался, я все равно продолжила вести блокнот. И я писала в нем, и писала, и писала. И, эм, все еще пишу. Не каждый день. Иногда.

Естественно, за последние годы желания превратились из простых в более серьезные. Я все еще записываю туда глупости – вроде желания носить определенную одежду, – но теперь там присутствуют и более сложные пункты. Например, чтобы у меня хватило духу пойти на политический митинг или как бы я хотела не переживать о выборе специальности, когда поступлю в колледж. И тот факт, что все эти настоящие и вгоняющие меня в краску страхи ЗАПИСАНЫ В ЭТОМ БЛОКНОТЕ подразумевает, что я обязана найти его. А именно, немедленно!

Пока я обдумываю вероятность того, что блокнот остался в машине родителей, которые в данный момент радостно направлялись на конференцию по антиквариату, раздается звонок в дверь. Если блокнот в машине, то это как хорошо – по крайней мере, он в надежном месте, – так и плохо, потому что: а) родители могут прочитать его и б) я не смогу проверить машину до их приезда и все выходные буду на грани нервного срыва.

– Это, наверное, Марисса, – говорю я Клариссе.

Подруга вздыхает и закатывает голубые глаза.

– Она-то зачем пришла? – спрашивает Кларисса, надув накрашенные розовым блеском губки.

– Потому что она наша подруга, – отвечаю я. Что было правдой лишь наполовину. Марисса – моя подруга и Кларисса – моя подруга, а Кларисса и Марисса… ну… между ними странные отношения от ненависти до любви. Вообще-то, в глубине души они любят друг друга – по крайней мере, я так думаю, – но Марисса считает Клариссу слегка глуповатой и подразнивает ее, а Кларисса считает Мариссу чуточку сумасшедшей и слегка распутной. В чем-то они обе правы.

Должно быть, Марисса устала ждать на пороге и вошла сама, потому что секунду спустя она появляется в моей комнате.

– Ты что делаешь? – спрашивает она.

– Кое-что ищу, – отвечаю я из глубины шкафа, выбрасывая через плечо сумки, ремни и обувь в надежде обнаружить блокнот где-то в груде вещей. Пытаюсь вспомнить последний раз, когда писала в нем. Вроде это было на прошлой неделе. Тогда я обедала со своей сестрой, а потом написала о том, что мне бы хотелось сказать… Ладно. Что хотелось бы сказать кое-кому, если бы у меня хватило мужества. Если вообще когда-либо захочу думать об этом человеке или говорить с ним, а я точно этого не хочу.

– Что именно? – спрашивает Марисса. Она осторожно проходит через зону бедствия, в которую теперь превратилась моя комната, и плюхается на кровать.

– Блокнот, – отвечает Кларисса. Ее пальцы порхают над клавиатурой моего ноутбука, набирая сообщение.

– Школьный? – восклицает Марисса. – Ты же сказала, что в выходные мы будем тусоваться! Никакой учебы!

– Точно! – тут же поддакивает Кларисса. Она протягивает ей пачку чипсов. – Хочешь «Читос»?

Марисса берет одну палочку.

– Нет, это вы, девочки, сказали, что мы будем тусоваться! – восклицаю я. Честно говоря, мы вообще особо не тусуемся. По крайней мере, я. – Все, что я сказала, это: «Мои родители уезжают в субботу, не хотите ли прийти и составить мне компанию?».

– Ага, – говорит Кларисса. – И это подразумевает тусовку.

– Именно, – соглашается Марисса. – Ну же, Элиза, мы должны что-то сделать.

– Например? – спрашиваю я.

– Например, пригласить парочку ребят, – предложила Кларисса.

Марисса кивает в знак согласия и добавляет:

– А потом напиться и искупаться нагишом.

На лице у Клариссы возникает беспокойство, и она спешить добавить:

– Я имею в виду, не парней, которые тебе нравятся. Просто… Хочу сказать, не знаю, готова ли ты или хочешь ли даже … Блин, Элиза, прости. – Подруга кусает губу, и Марисса впивается убийственным взглядом в Клариссу. Карие глаза встретились с голубыми.

– Все нормально, – вздыхаю я. – Девочки, вам не обязательно ходить на цыпочках вокруг этой темы. Я целиком и полностью покончила с ним.

Тут я, конечно, вру, и девочки об этом прекрасно знают. Дело в том, что три с половиной недели назад меня бросил Купер Марриатти, он же – последний человек, о котором я писала в блокноте и тот, о ком я больше никогда не вспомню. (Очевидно, я могу назвать его имя, не подвергая себя обвинению в том, что он мне все еще нравится. Это единственное исключение из правила «никогда больше не произносить его имя»). Он мне очень нравился, но у нас не сложилось. Мягко говоря. Купер обошелся со мной отвратительно, и именно по этой причине я выбросила его из своей жизни.

– Разумеется, – кивает Кларисса. – И разумеется, я в курсе, что нам не обязательно ходить на цыпочках вокруг этой темы.

– До меня дошел слушок, что его не приняли в Браун, – заявляет Марисса.

Я вытаскиваю голову и вылезаю из шкафа, невольно заинтересовавшись.

– О чем ты? – спрашиваю я.

Купер учится в выпускном классе, и он всего на год старше нас. Его большой мечтой было поступить в Браун. Серьезно, это все, о чем его семья могла говорить. Сейчас могу сказать, что, по правде говоря, это даже раздражало. Не думаю, что Купер вообще хотел поступать в Браун. Он подал туда заявление только потому, что этого хотели его родители. А они хотели этого, потому что там учился отец Купера, его дед и, возможно, даже прадед, если Браун существовал тогда. В любом случае, то, что он туда не поступил, – большая проблема. Для Купера и его семьи. Ясно дело, что меня это не волнует.

– Ага, – говорит Марисса. – Мне рассказала Изабелла Ройс.

Подруга быстро прячет глаза. Тьфу. Изабелла Ройс. Девчонка, с которой, если верить слухам, Купер сейчас встречается. Совершенно нелепая второкурсница. У нее очень экзотическая внешность – длинные прямые темные волосы, глаза идеальной миндалевидной формы и смуглая кожа. Ненавижу ее.

– Плевать, – бросаю я.

– Да, плевать, – соглашается Кларисса. Она протягивает мне пакет чипсов, и в этот раз я беру одну палочку. – Ого! – восклицает подруга, когда я принимаюсь хрустеть. – Похоже, Джеремайя выложил пару новых фоток в фейсбуке.

Кларисса наклоняется и заглядывает в экран моего ноутбука. Она говорит это просто ради того, чтобы позлить Мариссу. Джеремайя – парень, который нравится Мариссе. Время от времени они спят вместе, и это что-то типа… можно сказать, ситуации с девушкой по вызову. То есть, Джеремайя звонит Мариссе, когда хочет позависать, а она ждет, что это перерастет в нечто большее.

– Мило, – говорит Марисса, делая вид, будто ей все равно. Она протягивает мне пачку писем. – Вот, держи. Я принесла твою почту.

– Спасибо, – благодарю я, бесцельно перебирая конверты. Я редко получаю почту, но иногда моей сестре Кейт присылают какой-нибудь каталог или что-то в этом роде, а поскольку она в колледже, я смогу забрать его себе. Но сегодня есть письмо и для меня. Ну, для меня и моих родителей. Оно из школы.

– Что это? – спрашивает Марисса, заметив письмо.

Я не заметила, как она встала с кровати. Сейчас подруга сидит в углу и копается в ворохе одежды из шкафа. Схватив рубашку, она прикладывает ее к себе и изучает собственное отражение в зеркале.

– Как считаете, у меня кривые сиськи? – вдруг выдает Марисса, сжимая руками грудь поверх рубашки. – Мне кажется, они кривые.

Я закатываю глаза.

– Твои сиськи не кривые.

Кларисса заметно затихает и Марисса хмурится.

– Они определенно кривые, – вздыхает Марисса. Я открываю пальцем конверт и вытаскиваю лист бумаги.

– Тогда следует надеяться, что это не так, – глубокомысленно изрекает Кларисса, крутанувшись на рабочем кресле и внимательно изучая Мариссу.

– Почему? – спрашивает Марисса.

– Потому что не существует способа это исправить, – поясняет Кларисса. – Если, к примеру, сиськи слишком большие, то их можно уменьшить, если обвисшие – подтянуть. Ну а если кривые… то тут даже не знаю.

Она выглядит очень обеспокоенной, будто бы кривые сиськи Мариссы – конец света.

– Хотя, возможно, их можно подравнять или типа того, – улыбается Кларисса, довольная тем, что такая идея пришла ей в голову.

– Хм, – задумывается Марисса. Она откидывает длинные каштановые волосы с лица. – Ты права. Операции по выравниванию сисек не существует.

– Девочки, – говорю я, – вы ненормальные.

Я опускаю глаза на сложенный лист бумаги в руках. Наверняка это приглашение на встречу родителей и учителей¹ или что-то в этом роде.

«Уважаемые Элиза, мистер и миссис Сэллман,

Настоящим письмом уведомляем вас о том, что во вторник, 17 ноября, в 14.00 состоится предварительное рассмотрение недавней жалобы, поступившей на вашу дочь. Элизе необходимо пояснить свои отношения с сайтом ЛузерыЛейнсборо. com, а также причастность к комментариям об ученике Купере Марриатти, опубликованные 21 октября.

Информирую вас о том, что у вас будет возможность высказать свое мнение.

По каким-либо вопросам вы можете позвонить мне по номеру 555-0189, доб. 541.

С уважением, Грэм Майерс,

Декан по работе с учащимися».

Бог. Ты. Мой.

– Какого черта?! – восклицаю я, начиная размахивать листом как сумасшедшая.

– Какого черта что? – спрашивает Марисса. Она отпускает свою грудь, в два шага пересекает комнату и выдергивает бумагу у меня из рук. Подруга внимательно изучает письмо и переводит взгляд на Клариссу. – Ой-ей.

Кларисса вскакивает из-за стола и вырывает листок у Мариссы. Внимательно прочитав его, она встречается с Мариссой взглядом – одним из тех, что вы никогда не хотели бы видеть, если бы им обменивались ваши лучшие друзья. Этот взгляд так и кричит: «Эм, у нас есть секрет, но стоит ли с ней поделиться?».

– Что? – требую я, прищуриваясь. – Что вам известно?

Марисса закусывает губу.

– Ладноооо, – протягивает она. – Не уверена, что это правда.

– Не уверена в чем?

– Ни в чем, – вставляет Кларисса. Она кидает Мариссе еще один взгляд, так и говорящий: «Давай промолчим, а то она очень напугается».

– Точно, – кивает Марисса. – Ни в чем.

– Одной из вас, – говорю я, упираясь руками в бока, чтобы придать себе грозный вид, – лучше бы все рассказать.

– Я услышала это от Мариссы, – нервно лепечет Кларисса.

– А я от Келси Маршалл, – говорит Марисса.

– УСЛЫШАЛА ЧТО? – чуть ли не кричу я. То есть, уже кричу.

– Ладноооо, – снова протягивает Марисса. – Ходят слухи, будто Купер не поступил в Браун из-за твоего комментария о нем на ЛузерыЛейнсборо. com.

– Но это… это же бессмыслица какая-то, – хмурюсь я, а девочки в замешательстве переглядываются.

ЛузерыЛейнсборо. com – это сайт, который в прошлом году создала моя сестра Кейт, будучи выпускницей. Его концепция проста: там перечислены все парни нашей школы и у каждого есть собственный профиль. Что-то типа фейсбука, только профиль каждого парня создавала Кейт, и изменить это нельзя, нравится им это или нет. Под фоткой каждого парня есть стена для комментариев, где люди могут оставлять информацию о нем и о том, как он ведет себя с девушками.

Например, если вы сходили с парнем на свидание, а потом выяснилось, что у него есть девушка из другой школы, то можно просто зарегистрироваться на этом сайте, найти его профиль и написать: «Будьте с ним на чеку, у этого придурка есть девушка из другой школы».

Это гениально, на самом деле. Кейт пришла в голову эта идея, когда группа парней из нашей школы завела рейтинг самых горячих девчонок школы. Только это не «Топ-8 самых горячих девчонок школы» или типа того. В этом списке были все девочки школы, и Кейт, которая возглавляла его, жутко возмутилась. Именно поэтому сестренка решила отыграться и в отместку создала ЛузерыЛейнсборо. com. И пусть сейчас Кейт уже учится в колледже, она все равно продолжает заниматься этим сайтом, а в школе есть пара девчонок, которые модерируют его. (Я бы, конечно, тоже могла стать его модератором, но, опять же, это еще один мой страх, поскольку в школе модераторы постоянно подвергаются различным оскорблениям от парней, которые в курсе, чем те занимаются).

– В смысле, он не поступил в Браун из-за моего комментария, – спрашиваю я, пытаясь переварить новую информацию.

– Он не поступил в Браун из-за твоего комментария, – повторяет Марисса.

– Я это поняла с первого раза, – огрызаюсь я. – Бессмыслица какая-то.

– Как раз-таки в этом определенно смысл есть, – изрекает Кларисса. – Видимо, рекрутер Брауна загуглил Купера и прочитал твой комментарий о его тесте по математике, потом они подняли этот вопрос на собеседовании и, в конечном итоге, отклонили заявление.

Я присаживаюсь на кровать.

– Но это же правда, – защищаюсь я.

Ладно. От части. В прошлом году перед итоговым тестом по математике Купер получил файл с учебными вопросами от своего друга Тайлера, а когда начал сдавать тест, то выяснилось, что это не просто случайные вопросы, а самый настоящий тест. На тот момент Купер уже вернул файл Тайлеру, но, по какой-то нелепой причине, не хотел, чтобы его друг попал в неприятности, поэтому промолчал. Понимаете? Он смухлевал, хотя и сделал это непреднамеренно.

– Абсолютная правда, – согласно кивает Марисса и кидает на Клариссу предупреждающий взгляд. – Поэтому тебе не следует переживать из-за написанного.

– Ага, – отзывается Кларисса. – Не надо расстраиваться.

Она так быстро качает головой, как поступают люди, которые не до конца верят в правдивость собственных слов

Прикрыв глаза, я откидываюсь на спинку кровати и размышляю о своем комментарии на ЛузерыЛейнсборо. com. Я сочиняла текст около двух часов и поэтому помню каждое слово. (Комментарий не должен был быть слишком резким и при всем при этом не должен выглядеть так, будто я пытаюсь высказаться мягко. Здесь была очень тонкая грань, которую ни в коем случае нельзя нарушить. К тому же я не смогла написать там всю правду о том, что на самом деле произошло между мной и Купером, потому что это было слишком унизительно). В итоге я написала это: «Купер Марриатти – самый настоящий придурок. Он списывал на итоговом тесте по математике, а еще, возможно, у него герпес».

Про герпес я выдумала, ничего не могла с собой поделать – как видно, несмотря на свои лучшие побуждения, грань я все же переступила.

Еще фишкой ЛузерыЛейнсборо. com является то, что если вы там что-то опубликовали, то удалить это никак не получится. Это подстраховка на тот случай, если вы напишите что-то о парне, когда тот вел себя как придурок, а потом решите это удалить, когда снова с ним воссоединитесь. Кейт на этом сайте запретила такую функцию.

– Ой, да плевать, – отмахиваюсь я, хотя мой пульс зашкаливает. – Я не расстраиваюсь.

Надеюсь, что эти слова станут правдой. И на секунду это срабатывает. Да кого волнует тупой Купер и тупой Браун? Сам виноват. Если бы Купер не поступил со мной так отвратительно и гадко, если бы мне не врал и не был полным придурком, то я бы ничего не написала, и тогда бы он поступил. Так что это целиком его вина, и если он захочет кого-то обвинить, то пускай винит себя. В конце концов, ко мне это не имеет никакого отношения. А если он захочет…

Поток моего праведного гнева прерывает звонок мобильного телефона. Я вытаскиваю его из-под одеяла и смотрю на экран. Несколько книг с грохотом падают на пол, и Кларисса отпрыгивает назад. На ней блестящие серебристые туфли с открытым носом, и одна книга приземляется в опасной близости от ее пальцев.

– Я вас слушаю, – говорю я. Номер мне неизвестен, поэтому на всякий случай я стараюсь звучать суперпрофессионально и невинно. Вдруг это кто-то из деканата.

На другом конце слышится музыка и голоса, затем какой-то шорох и наконец-то мужской голос, который говорит:

– Элиза?

– Да, – отвечаю я.

– Элиза, послушай, я не…, – кто бы то ни был, он говорит очень тихо, и мне трудно расслышать его.

– Да? – повторяю я.

– Кто это? – спрашивает Марисса. – Джеремайя?

Иногда, когда Джеремайя ищет Мариссу, но никак не может ей дозвониться, то звонит мне, если думает, что мы тусим вместе. Кларисса считает, он делает это для того, чтобы я передала Мариссе, куда она должна приехать для перепиха, и ему не пришлось бы разговаривать с ней лично.

– Алло? – говорю я в трубку и вставляю палец в свободное ухо, как иногда делают по телевизору. Кажется, это немного помогает.

– Элиза, это я, – на сей раз говорит голос громко и четко. Купер. – Элиза, ты должна выслушать меня, «318» и Тайлер…

Тут раздаются помехи, и его речь обрывается.

– Купер? – спрашиваю я, и сердце в груди начинает биться чуточку быстрее.

Марисса и Кларисса переглядываются, одновременно вскакивают с кровати и оказываются рядом со мной, сгрудившись у телефона.

– Да, это я, – говорит он. Снова какие-то непонятные помехи. – Элиза, послушай меня… Ты должна…

Тут я слышу, как он разговаривает на заднем плане с кем-то еще.

– Чего тебе? – едко спрашиваю я, и сердце уходит в пятки. – Если ты насчет Брауна, то, честно говоря, меня это не волнует. В том, что ты не поступил, виноват только ты сам, и я нисколько не сожалею…

– Элиза. Послушай. Меня. Мы должны встретиться. – Теперь его голос серьезный и мрачный. – Прямо сейчас. В «Исцелении».

Марисса и Кларисса чуть ли не лежат на мне, пытаясь расслушать разговор. Сережка Клариссы цепляется за мой свитер.

– АЙ-АЙ, МОЕ УХО! – кричит она, наклоняется и отцепляет сережку.

Я отвожу телефон от уха и включаю громкую связь, чтобы девчонки успокоились.

– В «Исцелении»? – недоверчиво переспрашиваю я Купера.

«Исцеление» – это ночной клуб в Бостоне, общеизвестный тем, что там не требуют удостоверения личности при входе. Я там никогда не была, но Кейт частенько там зависала, да и большинство ребят из моей школы уже побывали там хотя бы раз или два.

– Да. Элиза… – Я слышу, как кто-то на заднем плане ему что-то говорит, а затем его тон резко меняется. – Встретимся там. В «Исцелении». Через час.

– Отшей его, – шепчет Марисса, ее карие глаза блестят от возбуждения. – Скажи, что больше никогда не желаешь его видеть!

– Спроси, это он сдал тебя декану?! – шепчет Кларисса, размахивая письмом перед моим носом.

– Ты здесь? – раздраженно спрашивает Купер.

– Да, здесь, – отвечаю я. – Слушай, зачем ты хочешь встретиться в «Исцелении»?

– Не задавай лишних вопросов, – говорит он. – Узнаешь, когда придешь. И надень что-нибудь сексуальное.

Я отрываю телефон от уха и некоторое время тупо смотрю на экран, дабы убедиться, что мне это не причудилось.

– Надеть что-нибудь сексуальное? Да ты с ума сошел?! – восклицаю я. – Я не приду.

Это даже не просьба о встрече, чтобы извиниться и убедиться, простила ли я Купера за все те гадости, что он натворил», а приказ, ослушавшись которого я положу начало ужасным событиям, что заклеймят меня позором до конца жизни.

Марисса кивает головой и одаривает меня подбадривающим взглядом.

– Ты придешь, – заявляет Купер.

– Нет, не приду, – возражаю я.

– Придешь, – настаивает Купер. И потом он говорит нечто ужасное. Нечто, чего я не смогла бы представить и за миллион лет. Худшее из всего, что он мог когда-либо когда-либо когда-либо сказать. – Потому что у меня твой фиолетовый блокнот.

И вешает трубку.