Текст книги "Выстрел из прошлого"

Автор книги: Лора Липпман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Одну минуточку, – взмолилась она. – Что-то я ничего не понимаю. Кого вы все-таки обнаружили на Ганновер-Пайк? Жертву похищения, которая хочет поговорить со мной? Ерунда какая-то…

Второй полицейский, тот, что был поменьше ростом, – собственно говоря, в нем было никак не меньше шести футов, но рядом с великаном Буске он казался совсем коротышкой, – распахнул заднюю дверцу полицейской машины, и на дорожку выпрыгнула Уилла Мотт. Босые ноги ее покраснели от холода, распухший нос цветом напоминал баклажан, в глазах, казалось, навечно поселился страх.

– Уилла?! – изумилась Тесс.

– Я сказала им, что вы позаботитесь обо мне, – твердо заявила та. – И что вы тесно сотрудничаете с моим адвокатом.

Тесс решила, что лучше всего ей подыграть, хотя она никак не могла взять в толк, что за игру затеяла Уилла на этот раз.

– Конечно, Уилла. Тайнер страшно расстроится, когда узнает, что произошло. Опять ваш бывший муж, да? Надеюсь, теперь вы готовы выдвинуть против него обвинение?

– Думаю, будет лучше, если мы обсудим все это без посторонних ушей, – перебила ее Уилла, внезапно пошатнувшись. Тесс обратила внимание, что ее босые ноги изранены в кровь, а обе коленки все в царапинах и следах комариных укусов.

Гигант полицейский склонился к уху Тесс.

– Честно говоря, мэм, – понизив голос до едва слышного шепота, пробормотал он, – думаю, ее бы надо показать психиатру. Похоже, дамочка малость не в себе. Слышали бы вы ее, пока мы ехали сюда! Господи, она ругалась так, что у нас с моим напарником просто уши горели! Не знали, куда глаза девать! Мы за свою жизнь всякого наслушались, но такого!..

– Ничего страшного. У нее, конечно, есть проблемы, но пока она принимает таблетки, бедняга не опасна, – не моргнув глазом, заявила Тесс. – Старая история, знаете ли. Начинает чувствовать себя лучше и тут же решает, что пить их нет больше никакой необходимости. Ну, и пошло-поехало. Такое происходит примерно раз в полгода.

Уилла посинела от злости, но даже не пикнула. Оба офицера, с некоторым сомнением оглядев всех присутствующих, уселись в машину, что-то объяснили по радио, и через минуту машина уехала. Едва дождавшись этого, Уилла с негодованием повернулась к Тесс.

– Эта сумасшедшая черномазая сука, ваша приятельница, – это все ее рук дело! – пронзительно завизжала она. Тесс даже попятилась – ей бы и в голову никогда не пришло, что у сухонькой Уиллы Мотт такая мощная глотка. Сейчас она без особого груда заглушила бы даже полицейскую сирену. – Эта сумасшедшая сука похитила меня, забрала мои туфли, а потом вышвырнула меня из машины где-то за городом.

Тесс покосилась на своих родственников. На лице матери застыло испуганное выражение, как будто она с самого начала боялась именно этого: что в один прекрасный день какой-нибудь чокнутой знакомой ее дочери придет в голову явиться на мирное семейное сборище и устроить дикий скандал на всю округу. Естественно, с использованием исключительно непечатных выражений. Кузина Дебора, забыв о своих изысканных манерах, вытянула шею, словно стремясь не упустить ни единого слова. Лицо ее тоже выглядело испуганным, но в глазах плескалось злорадное торжество. Бабуля явно начинала терять терпение. А малыш Сэмюэл барабанил молотком по столу, оглушительно вопя: «Шумашедшаа шука, шумашедшая шука!» – и вид у него был при этом донельзя счастливый.

– Не желаете присоединиться к нам? – выпалила Тесс. Это было единственное, что пришло ей в голову.

Уилла Мотт двинулась к столу. Перед этим она, хоть и неохотно, позволила отцу Тесс обработать ее ссадины перекисью водорода и, морщась, смотрела, как та пенится, когда попадает в ранки.

– Это значит, что оно действует, – добродушно уверял ее Патрик.

– Ну, а теперь расскажите мне, что там за история с Джекки, – попросила Тесс.

Они поднялись наверх, где была ванная, оставив внизу кучу изнемогающих от любопытства родственников. Правда, Джудит решительно настояла, что пойдет с ними и будет присутствовать при разговоре – в конце концов, это ее дом, безапелляционно объявила она. Уилла, опустив сиденье туалета, уселась на нем, Патрик с бутылкой перекиси водорода присел на корточки возле ее ног, а Джудит привалилась спиной к двери. Сама Тесс устроилась на краешке ванны, так чтобы видеть профиль Уиллы. Казалось, Уилла ничего не имеет против того, чтобы смотреть на Патрика, а не на Тесс.

– Это случилось сегодня, где-то сразу после половины пятого, когда почти всех ребятишек уже забрали по домам. Эта черножопая сука подкатила к моему дому на своей шикарной тачке и заявила, что хочет, мол, со мной поговорить!

– Джекки, – поправила ее Тесс. – Ее зовут Джекки. И прекратите называть ее сукой, иначе мне придется вас стукнуть.

Уилла только молча пожала плечами – дескать, после всего того, что ей пришлось перенести, лишняя оплеуха уже ничего не значит.

– Приехала и говорит, что ей, мол, все известно. Да, именно так – все известно. И поклялась, что прикончит меня на месте, если не получит то, что ей нужно.

– Что известно?

Пронзительный голос Уиллы вдруг куда-то пропал. Она что-то прошептала, но так тихо, что Тесс ничего не смогла разобрать.

– Говорите громче, Уилла, – поморщившись, попросила она.

– Ей, мол, известно, что у меня остались документы агентства по усыновлению, где я работала. И она поклялась убить меня, если я не отдам их ей.

Патрик и Джудит озадаченно переглянулись, явно ничего не понимая, но Тесс мгновенно сообразила, о чем идет речь. Она вдруг как будто снова увидела, как Уилла расхаживает взад и вперед по своей маленькой гостиной, держа в руках охапку пакетиков с соком и раздавая их детишкам. Все это заняло намного больше времени, чем положено, но тогда она просто не обратила на это внимания, отнеся задержку за счет медлительности Уиллы.

Но ведь Уилла, только вернувшись с соком из гаража, вдруг начала припоминать подробности того давнего случая, когда Джекки обратилась в их агентство по поводу своей дочери. Значит, ее память освежила вовсе не двадцатка, которую она дала ей по просьбе Джекки… Вот, значит, оно что! Выходит, улучив момент, она просто бегло просмотрела документы!

– Как Джекки об этом догадалась?

Уилла равнодушно пожала плечами:

– Понятия не имею. Может, из-за того, что я сказала об отце ребенка? Откуда мне знать? Кроме того, мне в тот момент было не до споров. Да и какие тут споры, когда она вопила как резаная, да еще угрожала убить меня?! Ну да, у меня остались записи. Ну и что? Эти подонки, на которых я работала, смылись среди ночи, даже не отдали мне деньги за последние две недели. Вот я и решила, что имею полное право взять документы. Так сказать, в качестве компенсации.

– Но для чего вам они? Ведь ваше агентство давно уже прекратило свое существование?

– Как – для чего? Вы небось решили, что вы первая ищейка в этом городе, которая явилась ко мне вынюхивать насчет тех детей, которые когда-то проходили через наше агентство?

Честно говоря, Тесс так и думала.

– И вы решили немного подзаработать, да? Короче, вы торговали этой информацией? Я угадала?

– Только после того, как связывалась с приемными родителями ребенка.

Пришло время Тесс озадаченно переглядываться с матерью. А вот ее отец, напротив, молча кивал, словно теперь до него наконец дошло. Впрочем, ничего удивительного – много лет проработав инспектором Департамента алкогольной продукции, он успел и не такое повидать. И сейчас моментально догадался, в чем дело.

– Как во время торгов – кто больше, – объяснил он. – Она звонит приемным родителям и рассказывает обо всем. Они платят ей, чтобы она держала язык за зубами. После чего уже настоящие родители удваивают или утраивают сумму, чтобы выяснить, где их ребенок. И так далее, без конца. Вы имеете полную возможность тянуть с них деньги до бесконечности.

– Я никогда об этом не думала. – Уилла виновато понурилась, видимо, решив, что отпираться бесполезно и пора срочно делать вид, что ей стыдно. – Просто просила их о маленькой ссуде. Сущая ерунда – какие-то пятьсот долларов! Именно так мне и удалось достать необходимую сумму, чтобы открыть детский садик. Но это было давно, честное слово! Возможно, мне действительно следовало бы связаться с кем-нибудь из общества по защите прав приемных детей, дать им знать, что у меня есть необходимые бумаги. Но они бы тут же подняли крик. Я побоялась неприятностей.

Что-то явно не сходилось. Тесс сжала кулаки, перебирая в памяти слова Уиллы и пытаясь понять, что же тут не так.

– Но ведь ребенок Джекки так и не был усыновлен. В этом случае не было родителей, которых вы могли бы шантажировать. Почему же вы тогда просто не назвали цену и не рассказали ей, что ребенок так и остался под опекой государства? Почему вы ничего не рассказали нам, когда мы были у вас?

Уилла смущенно опустила глаза:

– Те люди, которые взяли к себе ее девочку, а потом вернули ее назад… видите ли, они очень пекутся о своем душевном покое. Представляете, что бы было, если бы эта сумасшедшая черножо… эта сумасшедшая сука ввалилась бы к ним в дом, принялась задавать вопросы, а потом бы устроила скандал?!

Тесс, схватив Уиллу за плечи, встряхнула ее так, что у той застучали зубы.

– Что вы сказали Джекки?

– Только то, что она хотела знать. – В обычное время Уилла выглядела типичной серенькой, ничем не примечательной мышкой. Но сейчас, разозлившись, она разом переменилась – лицо ее сморщилось до неузнаваемости, и без того крохотные глазки превратились в буравчики, а рот напоминал куриную гузку. – Сказала ей фамилию тех людей, которые сначала взяли к себе ее дочку, а потом вернули ее назад – когда сообразили, что она черномазая. Видите ли, они ведь заплатили за белого ребенка и возмущались страшно – мол, им не нужно, чтобы ребенок был почти белым. Им, дескать, нужен белый ребенок, и точка! Агентство даже предложило сделать им скидку, но они сказали – ни за какие коврижки! И сказать по правде, я их не виню.

Тесс откинула голову и чуть не стукнулась затылком о кафельную стену. Ванная в доме родителей была большая, но все же явно не рассчитана на то, что кому-то придет в голову устроиться тут вчетвером.

– Вы и это рассказали Джекки, верно?

– Мне пришлось это сделать, – заскулила Уилла. – Да и потом, особого выбора у меня, знаете ли, не было.

– Могли бы соврать! Можно подумать, в первый раз. Интересно, почему именно сегодня вам вдруг пришла охота откровенничать?

– Потому что сегодня вашей приятельнице вздумалось приставить мне револьвер к голове! – огрызнулась Уилла. – Она поклялась, что пристрелит меня как собаку, если я не выложу ей все как на духу!

– Револьвер?! Господи помилуй, но откуда Джекки взяла револьвер? – Догадка вдруг вспыхнула у нее в мозгу, и Тесс, сорвавшись с места, кубарем слетела по лестнице вниз, где оставила свой рюкзачок. Как она и ожидала, ее верный «смит-и-вессон» бесследно исчез. Должно быть, Джекки, выдумав головную боль, проскользнула в ее кабинет, пока Тесс ходила за аспирином, вытащила его и незаметно сунула к себе в сумочку. Наверняка придумала этот план заранее, возможно, даже когда они только вышли от Эдельманов. «Послушайте, как вы думаете, а они были на самом деле, эти самые мистер и миссис Джонстон, которые, по ее словам, хотели назвать мою девочку Кэйтлин?»

– И куда она отправилась после того, как вышвырнула вас из машины? – набросилась она на Уиллу, все еще задыхаясь после того, как взлетела вверх по лестнице. – Поехала к этим самым несостоявшимся родителям, я угадала? Где они живут? Их фамилия! Быстро!

Уилла с притворным смущением потупилась, но Тесс успела заметить, как в глазах ее блеснул хитрый огонек.

– Право, не знаю, смогу ли я вспомнить… особенно когда вы так наседаете на меня. Впрочем, если вы так уж стремитесь поскорее отыскать эту сумасшедшую черномазую суку…

Тесс от злости так тряхнула ее, что голова Уиллы запрокинулась назад, и она с такой силой стукнулась затылком о стену, что у нее клацнули зубы. Раздался глухой стук, доставивший немалое удовольствие Тесс, – куда больший, чем она сама рассчитывала.

– Тесс! – в ужасе ахнула ее мать. – Боже милостивый! Это что – и есть твоя работа?!

В отличие от Джудит, отец, как показалось Тесс, был доволен ничуть не меньше ее самой.

– Ах ты, грязная вымогательница! Снова решила подзаработать? – Схватив женщину за плечи, Тесс встряхнула ее раз, другой, с удовольствием наблюдая, как безвольно мотается ее голова на тощей, как у цыпленка, шее. – Послушай, Уилла Мотт, можешь считать, что твои документы сгорели! Только попробуй еще раз взяться за старое, и я из тебя душу вытрясу. Ну, а теперь признавайся быстро, что ты сказала Джекки! Кто они, эти люди?

– Доктор и миссис Беккер, Эджвейл-роуд, Роланд-парк, – едва шевеля побелевшими губами, пробормотала Уилла. – А эта чокнутая… эта ваша приятельница и так забрала с собой все документы.

– Стало быть, все, что ты тогда рассказала нам, было ложью от первого до последнего слова, да? Имя, адрес, фамилия приемного отца и округ, где он жил. Ну, конечно, ты позаботилась, чтобы мы не смогли и близко подобраться к нему, ведь ты собиралась доить его до конца жизни!

Именно этот момент бабуля сочла наиболее удобным, чтобы подняться наверх, – видимо, решила, что их тет-а-тет несколько затянулся.

– Вы еще не закончили? – брюзгливо поинтересовалась она, просунув голову в дверь. Такого количества народу не набивалось в ванную, наверное, с того достопамятного дня, когда в доме родителей Тесс устроила вечеринку в честь окончания школы. Именно тогда она и ее приятели впервые смогли оценить сомнительное удовольствие, которое получаешь, смешивая вместе разные горячительные напитки. – Вы всех задерживаете!

– У нас важное дело, – прошипела сквозь стиснутые зубы Тесс. Только уважение, которое она до сих пор питала к бабуле, помешало ей отпихнуть ее в сторону и бегом броситься к машине. – Речь идет о жизни людей. Та женщина – ну, Жаклин Вейр, ты должна ее помнить под именем Сьюзан Кинг – она еще когда-то работала в папочкиной аптеке-закусочной на Феллз-Пойнт. Я должна ее найти, иначе она может сделать такое, о чем будет жалеть до конца своих дней.

Возможно, не стоило сейчас упоминать настоящее имя Джекки, но Тесс не смогла удержаться от искушения – так ей хотелось увидеть лицо бабули в тот момент, когда перед ней вновь встанет призрак из прошлого. К ее величайшему удивлению, бабуля и ухом не повела.

– Эта паршивка? От нее всегда были одни неприятности! Так и знала, что, как только запахнет деньгами, она тут же снова появится на горизонте! О, у нее всегда был нюх на такие вещи! Только передай ей, что она не получит ни цента, слышишь! Ни цента, Тесс! Пусть не думает, что что-то изменилось!

«…Снова появится на горизонте…» Что значит – снова?

– Что ты хочешь этим сказать, бабуля? А когда Джекки – то есть Сьюзан – приходила в первый раз?

– О, она явилась сюда лет десять – двенадцать назад, требовала у Сэмюэла денег на учебу в колледже. Но тут уж я твердо сказала: «Нет!» Оказывается, этот болван наградил ее ребенком и потом еще был вынужден дать денег на аборт. Подумать только! Уж хозяин аптеки мог бы, кажется, знать, что делать в таких случаях и как избежать подобных последствий, так вот поди ж ты! Сэмюэл вляпался по самые уши… пришлось заплатить. Ладно, раз уж так получилось, заплатим, решила я, но только один раз. Что ж, нам теперь прикажете до конца своих дней платить за одну-единственную глупость?! И когда она снова явилась к Сэмюэлу за деньгами, я сказала, что об этом не может быть и речи. Иначе она прицепится к нам, как пиявка, и не отвалится, пока не высосет все. И вот теперь ты говоришь, что она явилась снова. Не могу сказать, что так уж удивлена. Интересно только, как ей удалось пронюхать о продаже участка?

– Так ты знала? Знала и молчала?!

– Естественно, знала. Твой дедушка был не настолько умен, чтобы скрыть что-то от меня. И уж поверь мне – это больше никогда не повторилось. Правда, мне пришлось напомнить ему, что по законам нашего штата собственность супругов нераздельна. Сначала он был слишком богат, чтобы бросить меня, а потом… ну, а потом слишком беден.

– Ничего не понимаю. Знала – что? – улучив момент, влезла в разговор изнемогающая от любопытства Джудит. – Кто такая эта Сьюзан Кинг? Может, кто-нибудь будет столь любезен и объяснит мне наконец, о чем идет речь?

– Мамочка, умоляю, потерпи немного! Обязательно расскажу, но потом! А сейчас мне нужно остановить эту женщину, иначе это будет уже второе ее преступление за сегодняшний день, – воскликнула Тесс. – Или пусть бабуля тебе объяснит. Тем более, что ей об этом стало известно куда раньше, чем мне.

– А тут и объяснять нечего, – заявила бабуля, небрежно махнув рукой, словно давая понять, что именно так и следует относиться к прошлому – как к надоедливой мухе, которую легко согнать. Или как к грязному пятну на стекле, которое без труда стирается тряпкой.

– Нет, боюсь, объяснить все-таки придется, – решительно возразила Джудит. – Хватит с меня всех этих недомолвок, тайн и вранья. Лично я до смерти устала от всего этого. Никуда ты не пойдешь, Тереза Эстер Монаган! По крайней мере, пока не объяснишь все своей матери.

Тесс схватила мать за руку:

– Ну, раз так, тогда объяснять придется в машине – уж извини! Поехали со мной. Но заранее предупреждаю, что ехать придется быстро! Это на тот случай, если тебе вдруг придет в голову ругать меня за превышение скорости.

Глава 26

В следующие полчаса худшие подозрения Джудит подтвердились – Тесс и не думала тормозить на желтый свет, а пару раз умудрилась проехать перекресток и на красный.

– Стало быть, эта женщина, твоя клиентка… – Джудит замялась. – Выходит, у нее была связь с папочкой? И мама все знала? Знала с самого начала и даже ни словечка никому из нас не проронила?!

На следующем перекрестке семафор вообще не работал, и Тесс решила, что это ей на руку. Бросив быстрый взгляд по сторонам, дабы убедиться, что поблизости нет ни одного копа, она резко свернула за угол.

– Она не знала только, что Джекки отдала ребенка, поскольку сам папочка был уверен, что он так и не появился на свет. Джекки объяснила ему, что собирается сделать аборт, но потом передумала, а деньги оставила себе. Она рассказывала, что потом, когда она попросила у него денег на колледж, он отказался – дескать, дела идут не настолько хорошо, чтобы он смог ей помочь. Но я лично думаю, что он просто испугался бабули. Вряд ли у него была возможность взять такую сумму и надеяться, что она об этом не пронюхает. А если бы это выплыло наружу, папочке пришлось бы туго. Ведь она строго-настрого запретила ему давать Джекки деньги.

– Итак, у меня появилась единокровная сестра.

– Да.

– Всегда мечтала иметь сестру, – задумчиво протянула Джудит. И улыбнулась. – До сих пор не могу поверить!

– Мы ее видели сегодня. Конечно, я догадывалась, что Джекки расстроится, но мне и в голову не могло прийти, что она пустится во все тяжкие.

Тесс оказалась на Нозерн-Парквей. Если бы она ехала из дома, то была бы в Роланд-парке уже через пятнадцать минут. Но дом, в котором жили ее родители, стоял чуть ли не на противоположном конце города. Представьте себе Балтимор в виде гигантских часов и, может, тогда вы поймете, что имеется в виду, если я скажу, что это было все равно что ехать с семи до полуночи.

– Эджвейл на западном конце Роланд-парка, – подсказала Джудит. – Она примыкает к Фоллз-роуд. Только как мы их найдем, когда не знаем даже номера дома?

– К счастью, я хорошо знаю ее машину.

Уже стемнело, только в кустах слабо мерцали и гасли огоньки светлячков. Что бы там ни затеяла Джекки, она не могла поднять шум, поскольку в такое время звуки разносятся далеко. Здесь же, среди аккуратно подстриженных газонов и вылизанных лужаек, обычно царила чинная тишина. В отличие от района, где жила Кейша Мур и где ко всему привыкшие соседи не обращали внимания, даже когда у них начинали палить под самым носом, обитатели Роланд-парка мигом бы подняли шум, сообрази они, что раздавшийся хлопок – не просто автомобильный выхлоп, а выстрел из револьвера. Правда, дома здесь стояли настолько далеко друг от друга, что это невольно наводило на мысль о стремлении к уединению. Их обитатели, скорее всего, не имеют обыкновения совать свой нос в чужую жизнь, при встрече ограничиваясь вежливыми кивками да пожеланиями доброго утра. В таких кварталах существует негласное соглашение ни при каких обстоятельствах не нарушать тишину и благопристойность. Здесь можно было без помех избить женщину или ребенка, даже совершить убийство, а соседи, прослышав об этом, лишь неодобрительно пожали бы плечами, ограничившись, как правило, стереотипной банальностью вроде: «Странно, от него никогда не было никакого беспокойства». Но стоит лишь кому-то заметить чернокожего парнишку, безмятежно бредущего по своим делам, как вся полиция квартала будет тут же поднята на ноги.

У Джекки, похоже, хватило ума сделать все, чтобы проскочить незамеченной. Знакомый белый «лексус» стоял припаркованный на подъездной дорожке, которая вела к оштукатуренному особнячку в самом конце улицы. Джекки предусмотрительно оставила машину так, чтобы наглухо запереть «тойоту кантри» последней модели, но сзади уже припарковался черный «мерседес». Тесс, поколебавшись, решила оставить свою машину за «мерседесом» так, чтобы она не слишком бросалась в глаза, иначе ее видавший виды автомобиль мог привлечь ненужное любопытство обитателей Роланд-парка.

– Подожди меня в машине, мама.

– Ни за какие коврижки!

– Послушай, тут, в доме – женщина с револьвером, с моим револьвером, ты это понимаешь? Причем доведенная до крайности и, похоже, не отвечающая за свои поступки. Она тебя в глаза никогда не видела, поэтому может выстрелить не задумываясь.

– Совершенно с тобой согласна. Тогда почему бы тебе не вызвать полицию? Они ведь наверняка знают, как действовать в подобных случаях.

– Потому что есть еще слабая надежда, что я смогу уладить это дело, и полиция ничего не узнает. Если, конечно, обошлось без крови. Что-то мне подсказывает, что Джекки вовсе не такая крутая, какой хочет казаться. – Но она в таком состоянии, что вполне может выстрелить в себя, внезапно подумала Тесс. Одному богу известно, каких демонов разбудило в ее душе свидание с дочерью. Что, если она вздумает покончить с собой прямо на глазах у людей, которые когда-то так бездушно вышвырнули Саманту из дома?

Входная дверь была не заперта. Застыв в прихожей, Тесс прислушалась. Следом за ней на цыпочках проскользнула Джудит. Тесс только беззвучно вздохнула – спорить с матерью было явно бессмысленно. Оставалось только надеяться, что у Джудит хватит ума вести себя тихо. Она бросила на нее выразительный взгляд и приложила палец к губам. Джудит в ответ яростно закивала, давая понять, что не подведет. Господи, похоже, она просто наслаждается всем этим, в бессильной злобе подумала Тесс.

Обе женщины затаили дыхание, прислушиваясь к идущим из дома звукам, но вокруг стояла гнетущая тишина. Дом казался необитаемым. Было даже как-то трудно представить себе, чтобы тут жил ребенок, бегал по лестницам, перила которых были отполированы до такого блеска, что казались мокрыми, хватался за стены, оставляя следы жирных пальцев на дорогих обоях. Откуда-то из задней части дома слышалось глухое бормотание – то ли работал телевизор, то ли просто листья шуршали за окном. Тесс с матерью бесшумно двинулись на этот звук – через гостиную, где царил образцовый порядок, потом оказались в столовой, где также не было ни души, и через раздвигающиеся двери попали на кухню – огромную, залитую ярким светом, но при этом казавшуюся какой-то холодной и нежилой – возможно, из-за обилия сверкающей нержавейки и выложенного гранитной плиткой пола.

– Кто вы такие? – спросила женщина, но дрожащий голос ее звучал неестественно громко, даже учитывая тот факт, что она только что обнаружила у себя в доме совершенно незнакомых людей. Коротенькая и тучная, вся в кудряшках того серебристо-платинового цвета, который никогда не существовал в природе, она съежилась на неудобном металлическом стуле в самом дальнем углу своей суперсовременной кухни, в каком-то подобии ниши, видимо, служившей раньше альковом или просто укромным уголком, где прежде стоял стол, за которым завтракала вся семья. Рядом с ней, дрожа всем телом, скорчился сухонький старичок в очках.

Напротив них, с открытой сумочкой на коленях, сидела Джекки. Интересно, где у нее револьвер? – подумала Тесс. В сумочке? Успеет ли она выстрелить до того, как Тесс подойдет к ней?

– Привет, – невозмутимо бросила Джекки, увидев вошедших. На вид она казалась такой же холодной, деловитой и собранной, как и в самый первый день их знакомства, когда вошла в кабинет Тесс. – Вот уж не ожидала увидеть вас сегодня. А это, наверное, ваша мама? Вы очень похожи. Вам повезло, моя дорогая, что вы пошли в мать – ни у одной из вас нет ни малейшей склонности к полноте. Поэтому вы всегда будете выглядеть моложе своих лет – конечно, если кто-то научит вас одеваться.

Джудит, которая все это время смотрела на Джекки во все глаза, вдруг вспыхнула:

– Спасибо! Мне всегда казалось, что Тесси больше пошла в меня, хотя, конечно, кое-что унаследовала и от отца.

– Тесси? А я и не знала, что вас так зовут.

От нереальности всего происходящего у Тесс голова шла кругом. В ее глазах эта сцена выглядела, как бред пьяного идиота. Сидят в этой шикарной кухне и ведут светскую беседу, словно случайно столкнулись в каком-нибудь супермаркете, а в углу трясется от страха супружеская чета, много лет назад, словно негодный товар, вернувшая в приют Саманту – только потому, что ее мать была чернокожей. По лицам хозяев дома было заметно, что у них душа ушла в пятки, и Тесс снова принялась гадать, где у Джекки револьвер. Скорее всего, все-таки в сумочке. Но почему они молчат? Или она пригрозила убить обоих, если они не будут держать язык за зубами? Но разве она еще не догадалась, что Тесс никогда не уйдет отсюда без нее… что она просто не позволит Джекки исковеркать собственную жизнь?

И тут вдруг доктор Беккер решился, наконец, заговорить. Скрипучий голос его звучал немного раздраженно, словно ему не терпелось поскорее избавиться от Тесс.

– У нас тут… хм… частный разговор. Может быть, вы с мисс Вейр прерветесь ненадолго, чтобы мы могли, наконец, покончить с этим делом?

Джекки, наклонившись вперед, небрежно похлопала доктора по руке. Тесс невольно обратила внимание на то, какие у него маленькие руки. Сейчас они были судорожно стиснуты так, что даже костяшки пальцев побелели. И при этом они сильно дрожали. Впрочем, дрожали не только руки доктора – его ноги, колени, руки его жены тряслись так, что позвякивали даже чайные чашки на столе. Чайные чашки? Тесс оцепенела? Господи, что еще задумала Джекки? Что в этих чашках?!

– Все в порядке, доктор Беккер. У нас с Тесс нет никаких секретов друг от друга. Хотя миссис Монаган… – Джекки оглянулась на Джудит. Та в ответ смущенно потупилась. – Что ж, мне кажется, она в порядке. Интересно, многое ли вам известно? – Окинув внимательным взглядом Джудит, Джекки повернулась к Тесс. – Так вы ей все рассказали!

– Пришлось – когда Уилла Мотт совершенно расстроила наш семейный ужин.

Показалось ли это Тесс или при одном только упоминании имени Уиллы Мотт супруги Беккеры съежились еще больше?

– Так вот, значит, как вы меня нашли. Ну да ладно, ничего страшного, тем более что мы почти закончили. Остался нерешенным только один маленький вопрос – с чеком. Впрочем, не такой уж он и маленький. Я имею в виду четверть миллиона долларов – это же чертова пропасть денег, но на благое дело не жалко, верно? А эти четверть миллиона пойдут на приюты и детские дома. В те, с позволения сказать, отстойники, куда отправляют детей, если оказывается, что они никому не нужны. Нет, вы только подумайте! Как это можно – не хотеть ребенка?!

– Я ведь уже объяснил вам, как это случилось, – вздохнул доктор. – Я потребовал дать мне медицинскую карту ребенка. Администрация больницы что-то перепутала и прислала их непосредственно мне, вместо того чтобы, как положено, отправить в агентство, и я узнал, что в жилах ребенка течет смешанная кровь. А перед этим нас уверили, что ребенок обязательно будет белый. Поэтому мы решили, что раз в агентстве сочли возможным обмануть нас на этот счет, то им вообще нельзя доверять, если не хочешь нарваться на неприятности. Формальности по усыновлению, к счастью, были еще не закончены, поэтому у нас с женой было законное право вернуть девочку обратно.

– Только не подумайте, что тут дело в каком-то нелепом предубеждении, – вступила в разговор миссис Беккер. – Мы с мужем всегда охотно жертвуем деньги на все, что связано с чернокожими.

На губах Джекки мелькнула улыбка. Можно было подумать, что все это доставляет ей немалое удовольствие.

– Да, понимаю. Вы отослали малышку, которой еще не исполнилось и года, назад, словно это был не ребенок, а заказанный по каталогу свитер, который оказался вам мал или просто был не того цвета, который вы обычно предпочитаете: «Нет-нет, темно-серый свитер я не заказывала, я хотела бледно-розовый!»

– Мы предполагали, что в агентстве подыщут для нее другой дом, – пробормотал доктор.

– А если нет? Вы хоть знаете, что случилось с ней потом? Вам известно, где моя дочь сейчас, как она живет?

Доктор и его жена молчали. Слегка сбитая с толку Тесс уже открыла было рот, чтобы напомнить Джекки, что Саманта вполне счастлива в семье Эдельманов, но потом прикусила язык, сообразив, что все это бесполезно. В глазах Джекки деньги значили меньше, чем ничего. Нет, ей хотелось всколыхнуть в душах Беккеров темные воспоминания прошлого, заставить их лишиться сна и покоя. «В добрый час!» – пробормотала про себя Тесс. Если доктор с супругой и мучились из-за того, как они когда-то поступили с ни в чем не повинным ребенком, так виной тому были не угрызения совести. Куда вероятнее, причиной их страданий был чек, который доктор Беккер выписал хорошо знакомой Тесс ручкой «Мон Блан».

– Между прочим, то, что вы делаете, имеет определенное название, – неожиданно расхрабрившись, заявил он, швырнув Джекки чек. – Грабеж среди бела дня. И еще шантаж. И не думайте, что я стану молчать – немедленно позвоню в полицию!

– Между прочим, для таких, как вы, оно тоже есть, – отрезала Джекки, внимательно разглядывая чек. – Вы – типичный расист, ханжа и изувер. Пусть ваши деньги хоть раз пойдут на доброе дело. Потому что все, о чем мы тут говорили, в сущности, вопрос экономики. Если бы я оставила свою дочь, правительство платило бы мне… ну, скажем, 225 долларов в месяц. Ну, может быть, давало бы еще талоны на бесплатное питание, не знаю.