Текст книги "Короли(СИ)"

Автор книги: Lo Key

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 41 страниц)

– А потом? – не отставал Шино, сильнее затягивая на голове капюшон.

– А потом по ситуации, – вздохнул Шикамару, останавливаясь. Впереди них простиралась Коноха. Непривычно напряженная и ощетинившаяся, словно зверь. Стоя на краю обрыва. Дождь усилился. Загремело, окрашивая облака белоснежной вспышкой.

Смотря вниз на причудливо исказившееся в этом ракурсе каменное лицо Пятой Хокаге, Шикамару вздохнул полной грудью. Свежий, пахнущий озоном воздух, как не смешно поднимал настроение.

– Значит... шанса выстоять нет? – неожиданно спросил Абураме.

Шикамару поднял голову, подставляя лицо дождю.

– Ни единого, – без доли сомнения ответил наследник клана Нара и, опустив голову, взглянул на друга, – Но знаешь... всегда есть фактор, на корню меняющий ситуацию...

– Наруто? – без всякой насмешки предположил Шино. Шикамару пожал плечами.

– Забавно, правда? Сомневаюсь, что он – единственное что надо Акацки... И все же...

Яркая вспышка молнии, рассекла небо. Сопровождаемая, очередным раскатом грома, ударила неподалеку от западных ворот...

– И что мы будем делать? – спросил Абураме минутой позже, когда Шикамару начал спускаться с горы.

– Помогать самому непредсказуемому ниндзя Конохи, – фыркнул Шикамару, стараясь не подвернуть ногу, – Хотя скажу, это весьма проблематично...

* * *

Аккуратно усадив женщину в кресло, Данзо заботливо поправил ей волосы.

– Вам стоит отдохнуть, Цунаде-химе, – выдохнул он ей на ухо, – А лучше поспать.

Его взгляд прикипел к ее лбу где, словно драгоценный камушек, мерцал сгусток чакры... Что-то прошептав мужчина бесцеремонно прикоснулся к нему и невольно отметил как тот моментально рассыпался яркими брызгами... За окнами мощными раскатами раздался гром. Взвыли сирены, объявляя всеобщую тревогу.

– Цунаде-сама, ваш чай... – Шизуне, осторожно зашла в кабинет, неся в руках поднос с чашками и чайником... В следующий миг посуда полетела на пол. Шальной взгляд выхватил из всеобщей картины красные пятна на полу, дорожкой тянущиеся к столу, за которым в неестественной позе сидела Цунаде... Данзо молча выпрямился и отошел от окровавленного тела.

– Вы как раз вовремя, Шизуне-сан, – прошептал он и вновь улыбнулся.

От чего-то припомнилось предупреждение Шино Абураме... Попятившись, Шизуне выхватила из-за пояса когда-то подаренный ей Цунаде кинджал, и оскалилась:

– Сволочь...

Данзо лишь тихо рассмеялся в ответ:

– О чем вы, Шизуне-чан? Я вовсе вас не понимаю... – прошептал он, активируя шаринган.

Глава 45

Что есть мы: то чем мы являемся, или то, чем хотят нас видеть окружающие?

Маска, дарованная миром, истинно, самая прочная, не поддающаяся времени и саморазрушению. Она исчезает после человека, постепенно стираясь из памяти людской.

Порой так хочется убежать от всего. Забыть об этом проклятом чувстве усталости и просто насладиться теплым июльским летом...

Но, нам не дано уйти так просто, ведь каждое слово и каждый шаг имеет вес. Надо только помнить, кем мы являемся на самом деле и принимать свою сущность такой, какова она есть. Не в этом ли соль, не в этом ли ответ, не в этой ли сути вся мерзость ?

Боль, пронзившая до самой глубины, была неожиданной, сводящей с ума. И отчего то стало слишком холодно в этом мире. Осторожные объятия Данзо вмиг напомнили тиски, из которых до ужаса хочется вырваться. Но как ни старалась...

– Тише– тише, – шепнул он у самого уха, словно насмехаясь, поворачивая лицом к себе и заглядывая в сами глаза. – Вам надо отдохнуть, Годайме. Закрывайте глаза и просто спите.

Такой нежный взгляд... кровавый цвет шарингана. И действительно так хочется уснуть, убежать и больше не бороться. Забыть навсегда.

* * *

Флешбек

"...

– Ты мерзок, – процедил Наруто, щурясь, пытаясь прорваться сквозь это наваждение. Поднявшаяся в воздух пыль, словно утренний туман, смазывала все контрасты. Заступая палящее солнце и развалины вокруг. Коноха горела, огонь трещал и, казалось, что вскоре она завоет словно подбитый зверь. Подобно лису заскулит, трясь раненными боками о брусчатку, махая всеми девятью хвостами, словно хлыстами... Словно это скопище полуразрушенных домов – живой мечущийся в исступлении организм.

Пейн слабо улыбнулся. Или, может, это был не он? Этот мужчина выглядел совсем иначе в этом бесконечно долгом сне. Был больше похож на фарфоровую куклу, нежели на живого человека. Сейчас, насмехаясь, он склонил голову, смотря исподлобья:

– А мерзок ли? Посмотри вокруг, – обвел он рукой то, что осталось от Конохи, – Стоит ли это твоих стараний?

Руины, не более, простирающиеся вглубь бесконечно черного горизонта. Но отчего-то злоба закипала внутри, заставляя ненавидеть.

– Убью... – Наруто прошептал это в ответ не для того, что бы заполнить звенящую тишину. Гнев закипал внутри, цедя по каплям его уязвленную гордость. Казалось, день сменился ночью, прежде чем он выдавил из себя это обещание. А лис метался внутри его сознания, едва сдерживаемый мыслью, – Убью!!!

– И пойдешь тем же путем что и твой друг? – в лоб спросил нукенин, вмиг становясь похожим на Джирайю. – Ну же! – раскинул он руки в стороны и стряхнул копной длинных поседевших волос, обводя немым жестом все вокруг:

– Беги и наслаждайся иллюзией!

Перед глазами все поплыло... словно спасительный берег впереди простирается ненавистная привычная белизна застывшего во времени пространства. И вновь ноги несут к Долине Завершения. Чувство неправильности происходящего стелиться венами, заставляя кровь стынуть в жилах. Бесконечная погоня, повторяющаяся вновь и вновь, следом за своим Я.

– Остановись!!! Там нет выхода! – к черту Коноху. Им не понять, что такое терять себя. И им не известно, что такое смотреть в спину своему настоящему.

Лес кончается. Вдаль убегает река, срываясь с обрыва неугомонным искрящимся водопадом. Стоять здесь на вершине воспоминаний одному, или бежать, не продвигаясь ни на шаг вперед?

– Местью ведь ничего не добьешься, не твои слова, мальчишка? – подогревая негодование, шепчет третий член Акацки, сидя на поваленном дереве и наблюдая за погоней маленького Наруто, – Но, не осуществляя ее, ты не сможешь объяснить свою боль и свой гнев. Разве не печально? – уже звенит его голос в ушах...

Сегодня ветер необычно мягок, хотя до привычности ненавистен здесь, на краю водопада. Солнце только поднялось, скрасив все нежно-розовые тона до сине-голубого. Облака плыли вдаль, будто мерно покачивающиеся на волнах корабли с натянутыми под дуновением северного ветра парусами.

Остановиться? Так просто обернутся, под сопровождение цепкого взгляда нукенина... Опять Коноха. Полуразрушенный дом, искаженное лицо сенсея. Наконец без низменной маски. Потухшие глаза смотрят ввысь, словно в последний миг он пытался высмотреть что-то там, в бесконечно глубоком небе. Чувство утраты болью вгрызается в сердце и, словно само от себя зараженное, вопит, разгоняя в крови горечь. Здесь уже не достаточно сжимать кулаки в попытке выдавить из себя еще грамм рассудка.

А голос Пейна добивает, жаля и выводя. Очередной взрыв сотрясает селение, будоража память, заставляя вспомнить, как взрывной волной откинуло Цунаде. Как страх пронзает при этом нутро. Так хотелось спасти, так хотелось успеть. Немой ужас давил на виски. Тогда Наруто не думая, остановил удар направленный убить баа-чан, или правильнее сказать, он принял его на себя... Гнев рвался наружу и так тяжело было удержать внутри себя дикого, мечущегося в своей клетке зверя. Лис ревел.

Хотел свободы.

– Тебе нужен я, верно? – тихо просипел Узумаки, загораживая собой обессиленную Цунаде. Не отдавая отчет себе в том, что этот противник попросту может быть не по зубам, – Ну давай же, тварь, поговорим! – выкрикнул он, нападая первым.

Ветер, заунывно взвыл муторное :"Я желаю убить тебя, нет... я убью тебя!" – стирая из памяти подробности боя. Переиначивая все в безмолвное шуршание страниц. Словно летишь в бесконечном пространстве, а вокруг картинки из прошлого. Когда это все было? Недавно, но сколько всего случилось... Так просто закрыть старый дневник и смеясь, уверить внуков что все это выдуманная история больше лишенная смысла чем правды. Но это будет позже, сейчас тело пробирает нервная дрожь, не приносящая ни спокойствия, ни понимания... Рассекает тишину ненавистный голос:

– Я предлагаю тебе игру, последний ученик Джирайи, я предлагаю доказать мне, что ты способен воплотить идеи нашего учителя, – шепчет Пейн. Издевка этого Акацки не то что бы злит, она приводит в негодование.

Все вокруг смазалось, крася пыль в багряные разводы. Очертания селения стираются из памяти, превращаясь в ошметки воспоминаний. Забирая с собой все упрямство, все желание не сдаваться и не отступать, идти и, стиснув зубы, стоять до конца.

Чертов, проклятый сон, в который раз, напоминал как далеко и как близко Наруто был к цели. Смазывал свой сюжет бесполезными, волнующими фразами. И вот уже в пространстве шепчет голос Намикадзе, словно этот человек сидит где-то рядом и приговаривает, листая трактат о шелесте листвы.

«Я не знаю, кто убил твою мать...» – словно насмешка, раздается его голос, приглушенный шуршанием бумаги: «У тебя есть шанс распутать эту загадку самостоятельно, сын...»

Образ так быстро тает и не возможно догнать, не возможно ухватить. Но стоит раз закрыть глаза как перед тобой опять Пейн ...

– Игра?... – Наруто запрокинул голову вверх, усмехаясь предложению этого человека, – Думаешь, я хочу тебе что-то доказывать? Думаешь, мне интересно бегать за тобой, объясняя, почему ты не прав?

Горечь? Отрава вместо крови, жгучая. Не неприятная, всего лишь едкая, словно щелочь. Колючая словно игла... и при этом мягкая словно пуховое одеяло. Незаметная.

«Истинно Его сын» – посмеивалось солнце, на манер Шинигами. Жестоко, по-людски, мешая все воспоминания ржавой ложкой в одном тесном прогнившем сосуде...

Лицо Пейна осталось непроницаемым. Все былое смазывается до черноты, оставляя их вдвоем единственными в этом мире. Нет уже ни сенсея, вглядывающегося в небо мертвым взглядом, ни стонущей в агонии Конохи... И пыль не стоит столбом. Словно и не было всего этого. Печально, до невозможности.

– Я хочу сломать тебя Узумаки,– говорит этот Акацки, стоя на расстоянии вытянутой руки, всматриваясь риненнганом в глаза, – Я дам тебе понять, что ты не в силах защитить ни своей горячо любимой Конохи, ни друзей, ни даже себя, – его тихий нелюдимый голос, заталкивает сознание в глубины ада. Его взгляд направлен прямо в душу, словно Пейн хочет дать понять, что это будет самый сильный, самый жестокий удар.

«Ну а кто бы собственно сомневался? Спрашивается, надо ли нам напоминать, что мы слишком слабы перед лицом бессмертных духов?» – усмехается старая библиотекарь, так не в тему появляясь в этом сне. « Жизнь, она ведь тонкая нить, легко поддающаяся самым обычным ножницам. И не играет роли тот факт, что сознание твое рвет от избытка эмоций и информации. Ты себя не изменишь», – усмехается она, появляясь из ниоткуда и поворачиваясь к нему лицом: – «Кстати, те конфеты действительно были очень вкусными. Хороший ход Наруто. Но не боишься ли ты своих ходов? Стоит ли защищать Короля?»

«Да, действительно, стоит ли?» – смеется Шикамару, закрывая дневник Намикадзе и подводя последнюю черту.

Издали льется тихая музыка, словно пытается скрасить наваждение. Там, где она звучит наверно до жути спокойно и невероятно хорошо.

Рядом только холод. Ослепнуть бы, что бы не видеть его. Оглохнуть – чтоб не слышать. Сгореть – чтоб не чувствовать.

– Ты будешь уничтожен и убит изнутри, Наруто Узумаки. Ты сам будешь желать отдать Кьюби мне, – голос Пейна продирается, сквозь сумбур воспоминаний, вытаскивая наружу самые сокровенные страхи.

Юноша скривился, отступая на шаг, сжимая кулаки и тихо закипая от злости, в попытке придушить зарождающийся страх. Стараясь прийти в сознание:

– Интересно, как ты приведешь меня к этому, – тихо, недоверчиво с легким налетом вызова прошептал он. Силясь открыть веки, пытаясь увидеть перед собой не иллюзию. Пейн снисходительно улыбнулся, понимая его настроение:

– Неужели не догадываешься? – вкрадчиво спросил он, становясь почти не осязаемым, – Я просто дождусь того часа, когда в твоем мире появится человек, готовый пожертвовать собой ради тебя... – исчезая, прошептал он...

– Я уничтожу того единственного, кто будет любить тебя больше жизни. Я сломлю его душу, и заставлю тебя убить его, – издеваясь, шептало пространство.

– А потому... Наслаждайся иллюзией, – перекраивая темень в белый цвет, переливая алую кровь в свет, объявил смеясь Шинигами.

...

"

* * *

Резко дернувшись, Наруто широко открыл глаза и настороженно взглянул на лицо, нависшее над ним. Ханаби немного смутилась и выпрямилась. Было темно. Она сидела на коленях, рядом с его спальным мешком. Слабый искусственный свет, льющийся из приоткрытой двери, рисовал причудливые глубокие тени на ее лице, яркими бликами отражался в волосах. Узумаки приподнялся на локтях и слабо улыбнулся.

– Привет, – тихо прошептал он, стараясь не разбудить спавших друзей, – Что-то случилось?

Хьюга потупила взгляд и слабо улыбнулась:

– Ты метался во сне, мне показалось, если я...

– Забудь, – оборвал ее Узумаки, вылезая из спального мешка и смутно припоминая вчерашнюю ночную эвакуацию. Сейчас они находились в подземном убежище, недалеко от Конохи. Цунаде велела освободить селение. Именно так она выразилась, после того как полуразрушенный штаб АНБУ потушили. Наруто потер кулаком глаза. Беглым взглядом окинув помещение и отметив сопящих Чеджи и Ли, опять вопросительно взглянул на младшую сестру Хинаты.

– А где остальные?

Ханаби смутилась под его цепким взглядом:

– Такахаши с Неджи ушли в восточное крыло убежища за едой. Абурама пошел к Цунаде, ну и...

– А Хината? – перебил он ее, взглянув прямо в глаза.

– В северном крыле, помогает Яманако с больными, – тихо ответила она, отводя взгляд и поджимая губы. Наруто нахмурился, видя, как она заламывает пальцы на руках.

– Перестань нервничать, – проворчал он, садясь, – Иди и помоги сестре. Давай-давай, – бодро предложил он, легонько коснувшись пальцами ее плеча. Девушка вздрогнула.

– Хорошо, Наруто-кун, – выпалила она, резко сорвавшись с места и выбежав в коридор. Дверь с грохотом захлопнулась за ней, погрузив небольшую комнатку в непроглядную темноту. Узумаки недоумевающее нахмурился. Сбоку послышался сонный смех.

– Еще одна Хьюга на счету Узумаки, – протянул Чеджи, включая ручной фонарик. Яркий луч скользнул дверям, потом осветил упитанное лицо Акемичи, забавно окрашивая его тенями.

– Спорим, она будет моя? – выдохнул явно не только что проснувшийся Ли. Наруто, не веря собственным ушам, обескуражено взглянул на друзей.

– А что, девчонка милашка, – усмехнулся Шикамару, заглянув в комнату. Чей-то тапок опустился ему на голову. Ойкнув, юноша влетел внутрь, следом зашла Ино.

– Сакура просила передать всем, что бы были в столовке немедленно! – командирским тоном рявкнула она и, заметив слегка недоумевающие выражения лиц, пожала плечами и усмехнулась, – Тренируюсь командовать. Марш жрать!

– Стой, а когда она вернулась? – удивленно спросил Наруто. Шикамару хмыкнул.

– Ну так во время эвакуации и вернулась, ее твоя девушка нашла.

– Хината не...

– Главное что ты понял о ком он, – рассмеялся Ли, поднимаясь.

– Да брось, чего скрывать, все знают, – Чеджи хлопнул друга по плечу и как-то измученно улыбнулся, – Есть пошли. Шикамару?

– А? Обязательно, – сонно зевнул Нара, на вопрос Акемичи, – Да, кстати, мне надо с вами кое-что насчет Цунаде и Данзо перетереть, – выходя в коридор, продолжил он.

* * *

В столовой было шумно и душно, да и вкусовые качества еды были далеки от идеала. Здесь собрались почти все. Только Хината где-то запропастилась. Ковыряясь палочками в рисовой каше Неджи с некой завистью уставился на Наруто, который с удовольствием уплетал свою порцию.

– Вкусно? – давя смешок, спросила Ино и подмигнула Сакуре. Узумаки недоверчиво глянул на девушек и, немного поразмыслив, кивнул.

– Да ну, она недоваренная! – фыркнул Чеджи, но есть не перестал.

– Тебе все по жизни недоваренное, недожаренное и недосоленное, – меланхолично заметила Тен Тен и, зевнув, откинула палочки на стол.

– Мне старые жабы, когда я был на Мебёку, знаете, какую вкуснятину готовили? – хитро усмехнувшись, поинтересовался Наруто, не переставая жевать.

– Проглоти сначала, – фыркнула Сакура. Ханаби с интересом слегка подалась вперед.

– Расскажи!

– Ага, расскажи ей, – смешливо поддакнул Неджи, кашлянув в кулак и оглядываясь по сторонам на соседние столы. Тен Тен лишь молча покачала головой и налила себе в чашку чай. Ли нахмурился:

– Вряд ли это было что-то питательное, – задумчиво пробормотал он.

– Ну что ты, это была очень питательная белковая пища! – проглотив рис, рассмеялся Наруто, хлопнув друга по плечу. Услышав слово «белковая», Сакура побледнела и легонько отодвинула от себя тарелку.

– Белковая, говоришь? – уточнил Шикамару. Ино и сама нахмурилась, припоминая лекции Цунаде.

– Под разными самыми умопомрачительными соусами, – понизив голос, кивнул самый непредсказуемый ниндзя Конохи.

– Так какие блюда? – с нетерпением переспросила Ханаби. Ино тихо прыснула в кулак.

– А где Хината, кстати? – Неджи попробовал перевести тему разговора. Тен Тен пожала плечами:

– Я в северном крыле ее видела, куда госпиталь перенесли.

– Ну так как?! – не унималась Ханаби. Наруто сощурился и, откинувшись на спинку стула, смерил ее деланно суровым взглядом и произнес:

– Черви. Много червей. Личинки, жирные розовые, красные... желтые, реже белые. Но особенно запомнились вареные сороконожки и зеленая гусеница капустницы под чудным соусом из рыбьего жира с петрушкой...

Лицо Ханаби перекосило. Хмыкнув, Наруто вопросительно взглянул на Неджи:

– Кстати, твой дядя уже очнулся?

– А что?

– Поговорить хотел, насчет Хинаты.

Услышав это, Ханаби поджала губы и, вскочив из-за стола, быстро покинула столовую.

Сакура проводила ее хмурым взглядом. Собственно, ей не нравилось поведение этой девчонки. Встретившись взглядом с Тен Тен и Нара, которые секундой ранее так же глядели вслед младшей Хьюга, покачала головой и принялась за еду, полностью уйдя в раздумья. В памяти раз за разом всплывали указания Данзо. Взгляд неосознанно метнулся к тихо переговаривающимся Неджи и Наруто.

Девушка поджала губы. Перед глазами в который раз ярким воспоминанием возник шаринган. Возможно, ослушаться Данзо и вернутся сюда – было ошибкой. Но как иначе она может быть ближе к Наруто?

– Я поела, – сглотнула она, подымаясь со стула. Неожиданно Шикамару ухватил ее за руку и многозначительно указал взглядом на стул. За столом повисла тишина, сразу же почувствовалось напряжение.

– Сядь, – велел Нара, и как-то совсем невмоготу было ослушаться. Опустившись обратно, Харуно встревожено сглотнула.

– Мы еще не закончили наш разговор, – продолжил Нара, хмурясь, – Наруто, передай компот.

Узумаки хмыкнул и молча придвинул к нему кувшин, незаметно сложив печати.

– Мне, честно говоря, предложение Данзо о переносе селения не совсем нравится, и почему предлагать это Цунаде должен ты? – Ино была как никогда серьезной.

– Как всегда о насущном, – криво усмехнулся Шикамару, наливая компот себе в кружку и отпивая, – Я о другом хотел поговорить .

«Чеджи, Ли, Тен Тен, Сакура, – добро пожаловать в поле действия одной из техник Наруто», – неожиданно раздался его голос в голове остальных. «На данный час ситуация такова...»

* * *

Мне действительно хотелось позволить себе эти грезы. Сделать так, как велит мое сердце. Раствориться в будущем до победной ноты, не боясь, обернутся спиной на закат. Там, где словно враг, спать уходит солнце, отмеряя последние мгновения дня. А я улыбаюсь. Обернуться? Возвратиться...

Будет время. Но не сейчас.

Коридоры. Узкие, длинные, полутемные. Чем ближе подходила к больничному крылу, тем отчетливее становился запах лекарств. Суета врачей вокруг будоражила и еще больше нагнетала напряжение. Врачи словно угорелые бегали от раненого к раненому, таская за собой горы бинтов и лекарств. Прикрыв глаза, девушка судорожно вздохнула. Перед глазами опять маячил горящий горизонт и мертвый полуразрушенный город. Будет ли такое с Конохой? Будет взгляд Рока Ли опять таким суровым?

Словно привидение, Ханаби быстро миновала это крыло подземелья, направляясь к закрытому отделению госпиталя. Остановилась у, до боли знакомой, двери и перевела дух.

"Красивое тело мне не помешает... – неожиданно пронеслось в памяти, – Раз ты не вещь, докажи это. Убей тех, кто стоит на твоем пути... "

Навязчивая мысль, словно бабочка, забилась внутри нее, разъедая весь здравый смысл. Отравляя самообладание. План вызрел сам собой. Она не позволит Узумаки так открыто насмехаться над ней. Что-то темное волчком завертелось в сердце, нагнетая волнение. Глубоко вздохнув, Ханаби легонько отворила дверь и зашла вовнутрь.

Палата была маленькой и темной. Слева стояла узкая металлическая кровать. Рядом полка для лекарств и стул. Небольшая настольная лампа освещала помещение, окрашивая стены глубокими тенями.

Сестра сидела в полуобороте от двери и отрешенно смотрела на спящего отца, подключенного к множеству датчиков.

– Переживаешь? – тихо спросила Ханаби, прикрывая за собой дверь и подходя ближе. Хината обернулась и, поджав губы, отвела взгляд. Ее покрасневшие глаза свидетельствовали о том, что совсем недавно она плакала. Фыркнув, Ханаби подошла ближе и присела на краешек кровати напротив сестры. Отсутствующим взглядом уставилась на дверь, из-за которой неожиданно донесся чей-то вскрик.

– Позорище, – наконец выдохнула она, протягивая сестре платок. – Хватит реветь уже.

– Я... – девушка запнулась, беря его и комкая в ладонях, пытаясь найти нужные слова. Ханаби еще сильней скривилась, сложив руки на груди:

– Как маленькая, – вздохнула она, смерив Хинату жестким взглядом, – В печенках твое нытье, – заглянула сестре прямо в глаза. Сейчас их лица были настолько близко, что можно было ощутить дыхание друг друга кожей. Девушка презрительно усмехнулась:

– А с какой стати ты вообще жалеешь себя? Хоть бы раз что – то сделала... – она сошла почти на шепот, – Или тебя все устраивает? Думаешь, кому-то нужна? – прикрыв на мгновение глаза, Ханаби тяжело вздохнула, словно пыталась подавить злость. Голос стал мягче, – Может своему Узумаки? Ты же не слепая, – она провела ладонью по волосам сестры и заправила ей за уши выбившиеся прядки, – Он Сакуру любит... Начал с тобой шляться, лишь потому, что ты стала доступна.

Хината опустила голову, пряча глаза. Ханаби не умолкала:

– Сестра... Ему ведь надо только забыть, слышишь?

Девушка неожиданно усмехнулась и, вскинув подбородок, смерила Ханаби тяжелым взглядом. Ее голос был почти неслышен:

– Не завидуй... – тихо выдохнула она, словно приказывая, ударяя по самому больному, – Ты ведь ничего не знаешь. Отец признал меня.

Ханаби неосознанно мотнула головой, словно не верила, а Хината, будто издеваясь, продолжила:

– Перед тем как наши техники срезонировали, он признал меня.

Девушка скривилась, отшатнувшись от старшей сестры. Презрение так и сочилось в ее взгляде:

– Признал? – неожиданно ее лицо исказила издевательская ухмылка, – Ты этим себя тешишь? Чудесная мысль, Хината, вот только кто может подтвердить, – выплюнув слова, словно яд, она прикипела взглядом к абсолютно спокойному лицу отца. Не заметила, как сжала в кулак край своей кофты, закусила губу, – Если он не переживет... Будет лучше, если ты просто исчезнешь, – прошептала она, и взглянув на сестру колким взглядом, мягко улыбнулась, – В моем клане таким собакам как ты не будет места, сестренка. Так что... Сдохни уже. Лады?

Лады... В этом были все их отношения. Молча поджав губы, Хината поднялась со стула и отступила назад. Это было больно. Приподняв лицо вверх, что бы хоть как-то облегчить напряжение в глазах, тяжело вздохнула.

– Не буду мешать, – так же мягко улыбнулась она, выходя и закрывая за собой дверь. Фыркнув, Ханаби пересела на стул и сжала в руках ладонь отца.

«Папа признал ее... признал. Признал!» – кричало все внутри. И все же, что-то приятное тлело в сердце. Победное, вьющееся в душе словно змея. Улыбнувшись, девушка провела ладонью по волосам спящего мужчины.

Все же, какая разница, признал он ее или нет? Эта дура сейчас опять с головой бросится потакать собственным проблескам героизма. Захочет доказать что не слабачка. Хотелось смеяться. Конечно, Хината не вернется. Не теперь, уж точно ни при таких обстоятельствах.

И это было прелестно. От чего то опять припомнился суровый взгляд Рока Ли. Он бы не одобрил...

Духи, отчего же опять стало так больно?

* * *

– Это в наших интересах, – вяло возразил Шикамару, идя вдоль больничного крыла. Видно было, что Узумаки это не понравилось.

– Предлагаешь просто сбежать? Мы оба знаем, что им нужен я, так почему бы мне не пойти и... – Нара помрачнел. Наруто, как всегда, был в своем репертуаре. Всех найдет, всех спасет, всех врагов победит, поставит на колени и добьет силой мысли или рассенгана. Фыркнув, Шикамару раздраженно взглянул на друга:

– И как ты себе это представляешь? Здрасьте, не хотите ли вы взять Кьюби в подарок? – потерев лоб, он попробовал сказать иначе, пытаясь хоть как-то достучаться до здравого ума Узумаки, – Мадара нападал на Коноху и ранее, и тогда на хрен ты ему не был нужен. Вопрос: что он искал? Ответ – артефакты.

– Да мне параллельны эти дрянные артефакты, как ты не понимаешь? – Наруто был на взводе, – Акацки уже добрались до оборонной стены. Почему я должен отсиживаться здесь?!! – взмахнул он рукой. Нара поморщился, обходя какие-то коробки.

– Как же это проблематично, – просипел он, – Думай головой, Узумаки. Цунаде с Данзо вот так все просто придумали? Это не минутное решение. У них там есть свой план. В их же интересах, что бы мы сейчас не лезли в бой, – остановился он, давая проехать медсестрам с носилками, – тем более что все гражданские в убежище.

– Так пусть и сам говорит с Цунаде. Нам какое дело? Мне его камушки с шариками до одного места, – непреклонно процедил Наруто, с явным раздражением переступая с ноги на ногу.

– Несмотря на то, что это наследие Рикудо? – Шикамару едва сдерживал раздражение... Узумаки помрачнел:

– Мы уйдем из Конохи, если Цунаде прикажет, а она согласия на перенос селения в другое место не даст. Это я точно знаю.

* * *

Идя вдоль узких коридоров убежища, Хината ни разу не обернулась назад. Ханаби была права, она ни на что не годна и не в силах стать ни подобающей главой клана, ни чем-то важным для Наруто. Зачем тогда тянуть все это?

Увидев впереди о чем то спорящих Наруто и Шикамару, быстро спряталась за ближайшей дверью и, притаившись, активировала бьякуган, что бы проследить за парнями. Возможно, глупо с ее стороны, но не хотела, что бы ее останавливали. В конце концов, она ведь тоже шиноби. Вены вокруг ее глаз вздыбились, стены вмиг стали похожи на зыбкое марево. Кругозор привычно расширился почти до триста шестидесяти градусов.

Где-то за спиной неожиданно увидела разговор пяти АНБУ. Сквозь доудзюцу их маски казались вылитыми из разноцветного сияющего стекла. Не отрывая взгляда от прошедших мимо Узумаки и Нара, девушка нахмурилась вглядываясь в лица АНБУ и читая их разговор по губам.

* * *

Отставив на стол пустую металлическую кружку, Кибуки жестким взглядом обвел присутствующих мужчин. Их было пятеро, все при форме и в масках. Четверо, включая Инудзуку, сидели за столом, пятый, прислонившись к стене, отстраненно думал о чем-то своем.

– Закроем все выходы только после условного сигнала Шикаку, – тем временем продолжил Такахаши, внимательно изучаю карту подземных ходов и помещений убежища, уставившись на главу клана Абурама. Шиночи откинулся на спинку кресла и задумчиво нахмурился, не отрывая взгляда от расстеленной на столе карты.

– Времени не хватит, – покачал головой Инудзука.

– У нас в запасе будет около двадцати минут, это более чем достаточно, что бы запечатать их возможности, – возразил Сакеру Харуно. Пригладив на голове свои ярко– розовые волосы и спрятав их под черной банданой, провел указательным пальцем по карте, – Смотри, самое слабое место в стене здесь, здесь уже трещина. Здесь же и будет пробоина. Основная масса Акацки выйдут на эти улицы, и сразу же попадут в эдакий коридор. Пока они найдут убежище, пройдет не менее часа.

– Это если у них с собой будут сенсоры и поисковики, – возразил Кибуки. – В любом случае ловушки не станут серьезной помехой.

– Сомневаюсь, – нахмурился Сакеру.

– Они могут попросту передвигаться по крышам, обходя эти самые ловушки, – закончил свою мысль Инудзука, не обращая на него внимания.

– Это если крыша под ногами не взорвется, – усмехнулся Такахаши, – Не зря же я людей целую неделю по ним с взрывчаткой гонял.

– Это да... – задумался Кибуки, – А разве этот их Тоби не может перемещаться искажая пространство? Может же.

– Возможно, – пожал плечами Тенчо, – Но пока что известно только несколько человек, способных на это, – зевнул он, – и все они мертвы.

– До сих пор не верится, что Фугаку прирезал его собственный сын, – покачал головой Харуно, – Минато бы так быстро дело не закрыл.

– Хватит, Сакеру – хлопнул его по плечу глава клана Яманако, и обвел суровым взглядом своих друзей. – К вечеру это уже будет не важно. Ждем вести от Данзо и начинаем операцию.

– Думаешь, Цунаде падет? – хмыкнул Инудзука. Яманако пожал плечами:

– Кто знает, – усмехнулся он, сощурившись, словно вглядывался в что-то.

* * *

Хината, все еще вглядываясь в бьякуган, ошарашено попятилась и вздрогнула, когда коснулась спиной двери. Цунаде падет... Что это, черт возьми, значит? Почему отец Ино жив? Внимательно следя сквозь стены за тихим разговором глав кланов, спрятавшихся за масками АНБУ, выскочила в коридор и побежала. Люди смотрели ей вслед напряженно и взволновано, словно ждали от нее новости. Где-то впереди ярким бликом энергии секунду назад виднелись Шикамару и Наруто... Сейчас же, чувства будто взбунтовали, не давая возможности ощущать. Резко потеряв концентрацию, Хината вбежала в одну из палат и чуть не налетела на удивленную медсестру. Бьякуган угас еще мгновение назад.

– Извините... – выдохнула Хьюга и попыталась отдышаться. Женщина глянула на нее как на ненормальную и, заметив вошедшую с топкой полотенец начальницу, Харуно Сакуру, быстро забрала их и поспешила вон.

Проводив ее недоумевающим взглядом, девушка обеспокоено подошла к запыхавшейся подруге.

– Хината, мы искали тебя, что случилось? – взволновано спросила она, легонько коснувшись ее плеча. Сглотнув, Хьюга как то странно взглянула на нее: