Текст книги "Дьявол весной (ЛП)"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Чёрт. С усилием, он оторвал от неё зачарованный взгляд и поклонился леди Бервик.

– Графиня, – пробормотал он. – Удовольствие видеть вас, как обычно.

– Лорд Сент-Винсент, – узрев ранее неуловимого холостяка, теперь пойманного в ловушку, в её глазах блеснуло безошибочное удовлетворение.

– Очевидно, вы знакомы с леди Пандорой, – выведя вперёд блондинку, она сказала: – Это её сестра, леди Кассандра.

Кассандра сделала грациозный, хорошо отрепетированный реверанс.

– Милорд.

Она была хорошенькой, сдержанной, каждый волосок и оборка на своих местах. Её глаза скромно опущены вниз, взгляд не поднимался выше пуговицы на его воротничке. Милая девушка. Она абсолютно его не заинтересовала.

Пандора напрямую подошла к Габриэлю, как никогда бы не осмелилась сделать девушка её положения. Она обладала необыкновенными тёмно-синими глазами, с чёрной окантовкой, они напоминали сапфиры, опалённые пламенем по бокам. На белоснежном лице резко выделялись чёрные брови в разлёт. Она пахла ночным воздухом, белыми цветами и женщиной. Аромат возбуждал его, мышцы напряглись, словно тетива.

– Я знаю, что вы пытаетесь поступить правильно, милорд, – сказала она. – Но мне не нужно, чтобы вы спасали меня или мою репутацию. Пожалуйста, отправляйтесь домой.

– Придержи язычок, – вполголоса приструнила леди Бервик Пандору зловещим тоном. – Ты выжила из ума?

Пандора развернулась и посмотрела на неё.

– Я не сделала ничего плохого, – настаивала она. – Ну или, по крайней мере, ничего настолько ужасного, чтобы из-за этого выходить замуж.

– Старшим решать, что делать дальше, – рявкнула леди Бервик.

– Но это моё будущее, – Пандора вновь посмотрела на Габриэля. Теперь она говорила настойчивее: – Пожалуйста, уходите. Пожалуйста.

Пандора отчаянно пыталась держать ситуацию под контролем. Она либо не понимала, либо не принимала того факта, что это будет сродни попытке остановить локомотив на полном ходу.

Габриэль ломал голову над тем, как ответить. Будучи воспитанным любящей матерью и выросший с двумя сёстрами, он понимал женщин практически лучше любого мужчины. Однако, эта девушка была за гранью его познаний.

– Я уйду, – сказал он. – Но мы не сможем долго игнорировать сложившиеся обстоятельства, – он протянул свою визитную карточку Трени. – Милорд, вам и вашей семье есть много, что обсудить. Можете рассчитывать на мою честь, предложение леди Пандоре остаётся неизменным.

Не успел Трени отреагировать, как Пандора выхватила карточку из пальцев Габриэля.

– Вы понимаете, что я не выйду за вас замуж? Лучше я вместо ядра выстрелю из пушки в солнце, – и разорвала карточку на мелкие кусочки.

– Пандора! – озлобленно воскликнула леди Бервик, пока клочки бумаги летели на пол.

Пандора и Габриэль проигнорировали её. Когда их взгляды встретились и задержались друг на друге, казалось, что остальные в комнате перестали существовать.

– Слушайте, вы, – сказала Пандора деловым тоном, – брак не рассматривается.

Слушайте, вы? Слушайте, вы? Габриэль в равной степени был возмущён и удивлён. Она что, действительно, разговаривала с ним словно с мальчиком на побегушках?

– Я никогда не хотела выходить замуж, – продолжила Пандора. – Все, кто меня знают, скажут вам это. Когда я была маленькой, мне никогда не нравились истории о том, как принцессы ждут, когда их спасут. Я никогда не загадывала на падающую звезду и не гадала на ромашках "любит, не любит". На свадьбе брата незамужним девушкам раздали по куску свадебного торта и сказали, что если мы положим его под подушки, нам приснятся будущие мужья. Вместо этого свой кусок я съела. Весь до последней крошки. У меня есть планы на жизнь, которые не включают замужество.

– Что за планы? – спросил Габриэль. Как девушка её положения и с такой внешностью не рассматривала возможность брака?

– Вас это не касается, – бойко ответила она.

– Я понял, – заверил её Габриэль. – Меня интересует только один вопрос: какого чёрта вы тогда вообще делали на балу, если замуж вы не хотите?

– Потому что мне казалось, это будет чуточку менее скучным, чем остаться дома.

– Любой, кто так решительно настроен против брака, как вы, не должен выходить в свет.

– Не каждая девушка, посещающая балы, хочет оказаться Золушкой.

– Если это сезон охоты на куропаток, – язвительно заметил Габриэль, – и вы находитесь в компании куропаток, в месте их обитания, немного опасно просить охотника притвориться, что сама вы не куропатка.

– Значит вот, как мужчины это воспринимают? Неудивительно, что я ненавижу балы, – презрительно ответила Пандора. – Прошу прощения, что вторглась на вашу территорию для охоты.

– Я не охотился за женой, – рявкнул он. – Я не больше вас заинтересован в браке.

– Тогда, что вы делали на балу?

– Собирался посмотреть на фейерверк!

После недолгого напряжённого молчания Пандора быстро опустила голову. Он заметил, что её плечи подрагивают, и на один тревожный момент решил, что она плачет. Но затем услышал тихое фырканье и хихиканье и понял, что она... смеётся.

– Ну, – пробормотала она, – с этим вам повезло.

Не успев отдать себе отчёт в том, что делает, Габриэль прикоснулся пальцами к её подбородку и приподнял лицо вверх. Она пыталась сдержать веселье, но оно всё равно рвалось наружу. Комичные, пронырливые смешки прерывались похожим на мышиный писком, а в это время в синих глазах Пандоры плясали искры, словно робкие, восходящие звёзды. От её усмешки у Габриэля закружилась голова.

Чёрт.

Раздражение улетучилось, а его место заняла вспышка жара и восторга. Сердце начало колотиться с силой желания остаться с ней наедине. Оказаться внутри всей этой энергии. Внутри него разгорался костёр, и он хотел её, хотел со всей безрассудной, эгоистичной страстью, которую обычно у него получалось сдерживать. Но это не имело смысла. Он был цивилизованным человеком, опытным и обладал утончённым вкусом, а она... боже, а кто она?

Чертовски жаль, что ему так сильно хотелось это выяснить.

Пандора перестала веселиться. Чтобы она не увидела в его глазах, из-за этого лицо её покрылось лёгким румянцем. Кожа под его пальцами сделалась горячей.

Габриэль неохотно убрал руку.

– Я не ваш враг, – с трудом проговорил он.

– И не мой жених.

– Пока нет.

– И не будете.

Габриэлю захотелось на неё наброситься. Захотелось схватить в объятия и безрассудно зацеловать. Вместо этого, он спокойно проговорил:

– Скажите мне это опять через несколько дней и, возможно, я вам поверю. А пока... – он потянулся в пиджак за новой гравированной карточкой... – я отдам её Трени.

Он целенаправленно бросил на неё насмешливый взгляд, который всегда приводил его сестёр и братьев в бешенство... и протянул карточку перед её носом.

Как он и думал, Пандора не смогла удержаться перед вызовом.

Она потянулась за карточкой. До того, как Пандора успела до неё дотронуться, будто по волшебству, Габриэль заставил её исчезнуть. Мальчишкой, он научился ловкости рук у карточных шулеров, когда посещал клуб Дженнера.

Выражение лица Пандоры изменилось, глаза расширились.

– Как вы это сделали?

Также проворно карточка вновь появилась в его руках.

– Научитесь просить вежливо, – сказал он, – и, возможно, я как-нибудь покажу.

Её брови опустились.

– Неважно. Мне неинтересно.

Но он знал, что это ложь. В глазах Пандоры светилась правда.

Ей было интересно, несмотря на то, что она с этим боролась.

И, боже помоги... ему тоже.

Глава 3

Две ночи спустя после бала у Чаворта Габриэль практиковался в игре в бильярд, в личных комнатах над клубом Дженнера. Роскошные покои, которые когда-то занимали его родители в первые дни их брака, теперь предназначались для комфортного размещения семьи Шаллон. Рафаэль, один из его младших братьев, обычно жил в клубе, но в данный момент находился в заграничной поездке, в Америку. Он уехал для того, чтобы найти поставщика и закупить большое количество строганной сосновой древесины от имени, принадлежащей Шаллонам, железнодорожной строительной компании. Американская сосна, ценившаяся за прочность и гибкость, использовалась в качестве шпал для железных дорог и в настоящее время пользовалась большим спросом, поскольку местная британская древесина находилась в дефиците.

В отсутствие беспечного Рафаэля клуб не походил сам на себя, но лучше проводить время в одиночестве здесь, чем в упорядоченной тишине его дома на Квин-Гейт. Габриэль смаковал уютную мужскую атмосферу, в воздухе витали отголоски ароматов дорогого алкоголя, дыма от курительных трубок, промасленной марокканской кожаной обивки и въедливого запаха от зелёного сукна. Аромат всегда напоминал ему о тех случаях в юности, когда отец брал его с собой в клуб.

В течение многих лет герцог заходил в клуб Дженнера практически каждую неделю, встречался с управляющими и просматривал бухгалтерские книги. Его жена Эви унаследовала заведение от отца, Айво Дженнера, бывшего профессионального боксёра. Клуб был неиссякаемым финансовым источником, его огромные прибыли позволили герцогу поправить дела в поместьях и имениях, существующих на доходы от сельского хозяйства, и сколотить огромную империю на инвестициях. Игорный бизнес, конечно, был противозаконен, но половина парламентариев являлись членами клуба Дженнера, что сделало его практически неуязвимым для судебного преследования.

Посещение клуба с отцом было захватывающим событием для опекаемого родителями мальчика. Здесь всегда можно было увидеть или научиться чему-нибудь новому, а люди, с которыми сталкивался Габриэль, сильно отличались от респектабельных слуг и арендаторов в поместье. Покровители и сотрудники клуба сквернословили и грубо шутили, а ещё учили его карточным трюкам и уловкам. Иногда Габриэль, сидя на высоком стуле за круглым столом, наблюдал за игрой с высокими ставками, а рука отца небрежно покоилась на его плече. Под надёжной защитой герцога Габриэль видел, как люди выигрывали или теряли целые состояния за одну ночь, и всё из-за выпавшей комбинации костей.

По мере того, как Габриэль взрослел, крупье научили его теории вероятностей. Они также показали ему, как определить, использует ли кто-то утяжелённые кости или краплёные карты. Габриэль усвоил сигналы тайного сговора: подмигивание, кивок, пожатие плечами и другие тонкости, используемые шулерами. Он знал все возможные приёмы, при помощи которых человек мог смухлевать, замечая меченые рубашки, как припрятывают и подтасовывают карты. Во время таких посещений он многое узнал о человеческой природе, даже не осознавая этого.

Только годы спустя Габриэль понял, отец брал его с собой в клуб, чтобы он смог получить жизненный опыт и был готов к тем случаям, когда люди попытаются его обхитрить. Эти уроки пошли на пользу. Когда он, наконец, покинул безопасную гавань домашнего уюта, то быстро обнаружил, что, как наследник герцога Кингстона, он постоянно находился под прицелом.

Выстроив в линию пять белых шаров на передней отметке стола, Габриэль расположил красный биток для прямого удара в противоположный угол. Он методично отправил каждый шар аккуратно в лузу. Габриэль всегда любил ракурсы и комбинации ходов в игре в бильярд, то, как это помогало ему упорядочить мысли, когда необходимо было ясно мыслить.

Последний раз ударив по шару, Габриэль понял, что кто-то стоит в дверях. Все ещё склоняясь над столом, он поднял глаза и встретил светлый, живой взгляд отца. Его губ коснулась улыбка.

– Я всё думал, когда ты меня заметишь.

Себастьян, герцог Кингстон, вошёл в комнату в обманчиво беспечной манере. Казалось, он всегда был в курсе происходящего в Лондоне, несмотря на то, что месяцами жил в Сассексе.

– Я уже успел услышать три разные версии.

– Выбери наихудшую и ручаюсь, что она самая правдивая, – сухо отозвался Габриэль, отложив кий. Увидеться с отцом было облегчением, он всегда являлся неизменным источником уверенности и поддержки. Они крепко пожали друг другу руки и на мгновение обнялись. Такие проявления любви не были распространены среди отцов и сыновей их сословия, но ведь они никогда и не претендовали на звание обыкновенной семьи.

После нескольких сердечных хлопков по спине Себастьян отстранился и внимательно осмотрел сына с тревогой в глазах, что напомнило Габриэлю о былых временах. Не упуская следов усталости на его лице, отец, как в детстве, слегка взъерошил ему волосы.

– Ты давно не спал.

– Я пьянствовал с друзьями большую часть прошлой ночи, – признался Габриэль. – Мы надрались в стельку.

Себастьян ухмыльнулся и, сняв пальто, бросил изысканно пошитую одежду на соседний стул.

– Упиваешься затухающими днями холостяцкой жизни?

– Точнее было бы сказать, барахтаюсь, как утопающая крыса.

– Это одно и тоже.

Себастьян расстегнул манжеты и начал закатывать рукава на рубашке. Благодаря активной жизни, которую он вёл в Херон-Пойнт, фамильном имении в Сассексе, герцог оставался таким же подтянутым и поджарым, как если бы был вдвое моложе своих лет. Из-за частого пребывания на солнце его волосы покрылись позолотой, а лицо загаром, заставляя светло-голубые глаза выделяться с поразительной яркостью.

В то время, как другие мужчины его возраста вели степенный и размеренный образ жизни, герцог был бодр, как никогда, отчасти потому, что его младшему сыну исполнилось всего одиннадцать лет. Герцогиня, Эви, неожиданно для себя забеременела думая, что её детородный возраст уже позади. В результате, разница в возрасте между младшим братом и сестрой, Серафиной, составляла восемь лет. Эви была крайне смущена, обнаружив, что находится в интересном положении в её то годы, особенно в свете поддразниваний мужа, утверждающего, что она является ходячей демонстрацией его потенции. И действительно, на протяжении всей последней беременности жены в походке Себастьяна читался намёк на излишнее бахвальство.

Их пятый ребёнок был красивым мальчиком с тёмно-рыжими волосами, напоминающими окрас ирландского сеттера. Его окрестили Майклом Айво, но каким-то образом задиристое второе имя подходило ему больше, чем первое. Теперь живой, жизнерадостный парнишка, Айво сопровождал отца практически повсюду.

– Начинай первым, – сказал Себастьян, просматривая кии на стойке и выбирая любимый. – Мне нужна фора.

– Ни черта подобного, – ответил Габриэль, расставляя шары. – Единственная причина, по которой ты проиграл мне в последний раз, так это потому, что ты позволил Айво слишком часто бить вместо тебя.

– Поскольку проигрыш был предрешён, я решил использовать мальчика в качестве оправдания.

– Где Айво? Не могу поверить, что он согласился остаться с девочками в Херон-Пойнт.

– Он чуть не впал в истерику, – с сожалением проговорил Себастьян. – Но я объяснил ему, что твоё положение требует моего безраздельного внимания. Я, как обычно, кладезь полезных советов.

– О, боже, – Габриэль наклонился над столом, готовясь разбить шары. Прицелившись, он ударил по битку, который попал по жёлтому шару и отправил его в лузу. Два очка. Следующим ударом он послал в лузу красный шар.

– Молодец, – похвалил отец. – Какой же ты плут.

Габриэль фыркнул.

– Ты бы так не говорил, если бы увидел меня две ночи назад на балу у Чаворта и по заслугам назвал бы идиотом, каких мало, за то, что попался в брачную ловушку наивной девушки.

– Ну, ни одному быку не избежать ярма, – Себастьян обошёл стол по кругу и, сделав удар, забил биток в лузу, при этом задев им другой шар. – Как её зовут?

– Леди Пандора Рэвенел, – пока они продолжали играть, Габриэль с отвращением объяснил: – Я вообще не хотел присутствовать на этом проклятом балу. Меня уговорили друзья, которые сказали, что Чаворт потратил целое состояние на бригаду самостийных "ремесленников по фейерверкам". В конце вечера должно было состояться потрясающее представление. Поскольку сам бал меня не интересовал, я спустился к реке, чтобы посмотреть, как рабочие устанавливают ракеты. Когда я возвращался, – он замолчал, чтобы выполнить карамболь – трёхочковый удар, одновременно отправляющий два мяча в лузы, – я случайно услышал, как в беседке чертыхается девушка. Она застряла в скамейке кверху задницей, а её платье зацепилось за орнамент в виде завитков.

Глаза отца радостно засверкали.

– Дьявольски хитроумная приманка. Кто бы мог устоять?

– Как болван, я пришёл на помощь. Прежде чем я успел её высвободить, на нас случайно наткнулись лорд Чаворт и Уэстклифф. Уэстклифф предложил держать рот на замке, но, конечно же, Чаворт был полон решимости добиться для меня заслуженной кары, – Габриэль многозначительно посмотрел на отца. – Такое ощущение, что у него есть старые счёты.

Себастьян выглядел немного виноватым.

– Возможно, у меня была недолгая интрижка с его женой, – признался он, – за несколько лет до того, как я женился на твоей матери.

Габриэль необдуманно ударил по мячу и биток начал бесцельно вращаться по столу.

– Теперь репутация девушки пострадала, и я должен на ней жениться. Хочу добавить, что сама мысль об этом заставила её вопить в знак протеста.

– Почему?

– Возможно, потому, что я ей не нравлюсь. Как ты можешь себе представить, я вёл себя не слишком очаровывающе, учитывая обстоятельства.

– Нет, я спрашиваю, зачем тебе на ней жениться.

– Потому что это благородный поступок, – Габриэль на мгновение замолчал. – Разве не этого ты от меня ждёшь?

– Отнюдь нет. Твоя мать ждёт, что ты так поступишь. Однако, я совершенно не против бесчестного поступка, если после этого тебе всё сойдет с рук. – Наклонившись, Себастьян оценил ситуацию, сощурив глаза, прицелился и мастерски забил красный шар в лузу. – Кто-то должен жениться на девушке, – небрежно сказал он, – но необязательно ты. – Достав красный шар, он вернул его на отметку, чтобы ударить ещё раз. – Мы купим ей мужа. Сегодня большинство дворянских семей по уши в долгах. За определённую сумму они с удовольствием предложат одного из своих отпрысков с родословной.

Уставившись на отца, Габриэль обдумывал эту мысль. Он мог навязать Пандору другому мужчине и сделать её чужой проблемой. Ей не придётся становиться изгоем, а Габриэль продолжит жить, как и раньше.

Вот только...

Вот только, он не мог перестать думать о ней, она засела в голове, словно навязчивая мелодия. Он стал настолько одержим ею, что не посещал любовницу, зная, что даже обширный репертуар Нолы не сможет его отвлечь.

– Так и? – настаивал отец.

Озабоченный размышлениями Габриэль медлил с ответом.

– Идея имеет свои достоинства.

Себастьян вопросительно на него посмотрел.

– Я скорее ожидал слов в духе: "Да, дорогой боже, я сделаю всё, чтобы не провести всю жизнь, прикованным к девушке, которую терпеть не могу."

– Я не говорил, что не могу её терпеть, – раздражённо сказал Габриэль.

Себастьян оглядел его, слегка улыбаясь. Через мгновение он осторожно спросил:

– Она приятной внешности?

Подойдя к буфету, Габриэль плеснул себе бренди.

– Она чертовски прекрасна, – пробормотал он.

Становясь всё более заинтересованным, отец снова задал вопрос:

– Тогда, что с ней не так?

– Она маленькая дикарка. Физически неспособна следить за языком. Не говоря уже об эксцентричности: ходит на балы, но никогда не танцует, только сидит в углу. Двое из парней, с которыми я вчера выпивал, сказали, что они до этого приглашали её на вальс. Одному упрямица сказала, что на днях ей лошадь отдавила ступню, а другому, что дворецкий случайно заехал дверью по её ноге, – Габриэль сделал глоток и мрачно подытожил: – Неудивительно, что она – желтофиоль.

Себастьян начал смеяться, но, казалось, был сражён последним комментарием.

– Ах, – тихо сказал отец. – Это многое объясняет, – он замолчал, на мгновение затерявшись в каких-то далёких, приятных воспоминаниях. – Опасные создания, эти желтофиоли. Приближайся к ним с предельной осмотрительностью. Они тихонько сидят по углам, кажутся покинутыми и несчастными, а на самом деле эти женщины – сирены, которые заманивают мужчин и ведут их к гибели. Ты даже не заметишь, как она украдёт сердце прямо из твоей груди, и тогда оно её навсегда. Желтофиоль уже никогда тебе его не вернёт.

– Ты закончил забавляться? – спросил Габриэль, раздражённый полётом фантазии отца. – Потому что у меня здесь настоящие проблемы.

Всё еще улыбаясь, Себастьян потянулся за мелом и приложил его к кончику кия.

– Прости. Из-за этого слова я становлюсь немного сентиментальным. Продолжай.

– С практичной стороны, Пандора будет для меня полезна только в постели. Она – что-то новенькое. Как только новизна пройдет, я заскучаю через неделю. Более того, в качестве жены, она не подходит мне по темпераменту. И никому не подойдёт, – прежде чем хрипло признаться, ему понадобилось допить коньяк. – Несмотря на всё это... Я не хочу, чтобы она досталась кому-то ещё, – упёршись руками в стол, он слепо уставился на зелёное сукно.

Реакция отца была неожиданно спокойной.

– Исполню роль адвоката дьявола, тебе не приходило в голову, что леди Пандора повзрослеет?

– Я бы крайне удивился, – пробормотал Габриэль, размышляя об этих безбожно голубых глазах.

– Это бесспорный факт, мой дорогой мальчик. Женщина всегда будет удивлять тебя своими способностями. Ты можешь провести всю жизнь, пытаясь понять, что же её волнует и интересует, но так никогда этого и не узнать. Всегда есть что-то ещё. Каждая женщина – это загадка, которую нельзя разгадать, но можно наслаждаться, – подняв бильярдный шар, Себастьян подбросил его в воздух и ловко поймал. – Твоя леди Пандора молода, время это исправит. Девственница, данную проблему легко решить. Ты ждёшь, что заскучаешь в браке, уж прости, но это вершина высокомерия, которую удалось покорить лишь мне в твои годы. Судя по рассказам, девушка совсем не скучна. При первой же возможности есть вариант, что она сумеет порадовать тебя даже больше, чем миссис Блэк.

Габриэль послал ему предостерегающий взгляд.

Его отец не скрывал своего неодобрения по отношению к любовнице Габриэля, чей муж был американским послом. Как молодая, красивая жена бывшего офицера армии Севера, чьи военные травмы мешали ему удовлетворять её в спальне, миссис Нола Блэк находила наслаждение где-то на стороне.

В течение двух лет Нола потакала абсолютно всем желаниям Габриэля, их любовные встречи не ограничивались ни моралью, ни запретами. Она всегда знала, когда следует раздвинуть границы шире, придумывая новые трюки, чтобы зажечь искру интереса в нём и удовлетворить непростые желания. Габриэлю не нравилось, что она замужем, его раздражал её нрав и собственнические наклонности по отношению к нему и, в последнее время, он начал понимать, что роман превращает его в худшую из возможных версий самого себя.

Но постоянно продолжал к ней возвращаться.

– Никто не радует меня больше, чем миссис Блэк, – с трудом проговорил Габриэль. – В этом вся проблема.

С бесстрастным лицом отец медленно положил кий на стол.

– Тебе кажется что ты в неё влюблён?

– Нет. Боже, нет. Дело в том, что... Я... – опустив голову, Габриэль потёр шею, по которой забегали неприятные мурашки. Хотя они с отцом всегда свободно говорили на самые разные темы, они редко обсуждали сексуальные вопросы. Себастьян, слава Богу, не вмешивался в личную жизнь своих сыновей.

Габриэлю было не просто описать тёмную сторону своей натуры, он, собственно, и не был к этому готов. Как старший сын в семье Шаллон, он всегда стремился оправдать свои и чужие большие надежды. С раннего возраста он знал, что из-за знатного происхождения, богатства и влияния многим хотелось, чтобы он потерпел неудачу. Преисполненный решимости проявить себя он получил высокие оценки в Итоне и Оксфорде. Когда другие мальчики хотели победить его в драке или пытались соревноваться в спорте, ему приходилось неоднократно доказывать им, что он лучше. Всякий раз находя в себе слабость, он старался её преодолеть. После окончания учёбы Габриэль грамотно управлял финансовыми делами семьи и самостоятельно инвестировал в начинающие предприятия, что сполна окупалось. В большинстве сфер своей жизни он был собран, трудолюбив и серьёзно относился к своим обязанностям.

Но существовала оборотная сторона. Сексуальная, несдержанная, чертовски уставшая от попыток быть идеальной. Из-за этого он чувствовал себя виноватым.

Габриэль пока не нашёл способа примирить противоположные половины своей натуры, ангела и дьявола. И сомневался в успешном исходе. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что Нола Блэк была готова делать всё и так часто, как ему хотелось, он никогда не ощущал такого облегчения ни с кем другим.

Покраснев, Габриэль изо всех сил пытался подобрать слова, чтобы объясниться, не становясь похожим на развратного чудака.

– Проблема в том, что мне нужны некоторые... то есть... она позволяет мне... – он замолчал, хрипло выругавшись.

– У каждого мужчины существуют свои предпочтения, – благоразумно сказал Себастьян. – Сомневаюсь, что твои, такие уж шокирующие.

– Вероятно, в твоё время, под словом "шокирующие" понимались другие вещи.

Себастьян обижено замолчал, через мгновение он ответив сухим тоном:

– Каким бы древним и дряхлым ископаемым я не был, но думаю, что остатками моего старческого мозга смогу, каким-то образом, понять смысл сказанного. Ты так долго предавался бессмысленным плотским утехам, что разочаровался. Мелочи, которые волнуют других мужчин, оставляют тебя равнодушным. Бледное обаяние девственницы никогда не сможет конкурировать с провокационными талантами любовницы.

Габриэль кинул на него удивлённый взгляд.

Его отец сардонически усмехнулся.

– Уверяю тебя, мой мальчик, сексуальный разврат был изобретён задолго до твоего поколения. Во времена моего деда распутники совершали поступки, которые заставляли краснеть сатира. Мужчины по нашей линии рождаются с жаждой удовольствий в таких количествах, что это не идёт им на пользу. Очевидно, я не был святым до того, как женился, и бог знает, никогда не думал найти блаженство в объятиях одной женщины на всю жизнь. Но так случилось. А это значит, что и ты сможешь.

– Как скажешь.

– Я и говорю. – Молча пораздумав, Себастьян вновь заговорил: – Почему бы тебе не пригласить Рэвенелов в Херон-Поинт на неделю? Дай девушке шанс, узнай её получше, прежде чем принять решение.

– Нет необходимости приглашать всю её семью в Сассекс. Мне удобнее навещать её здесь, в Лондоне.

Отец покачал головой.

– Тебе нужно провести несколько дней вдали от любовницы, – откровенно сказал он. – Мужчина со сложившимся вкусом, как у тебя, получит гораздо большее удовольствие от следующего блюда, если его не будут отвлекать посторонние запахи.

Нахмурившись, Габриэль упёрся руками в край стола, раздумывая над предложением. С каждым днём всё больше людей не давали ему покоя из-за зарождающегося скандала. Особенно Нола, которая уже отправила полдюжины записок, требуя объяснений, правдивы ли слухи. Те же вопросы, должно быть, преследовали и Рэвенелов и, вероятно, они будут рады возможности сбежать из Лондона. Поместье в Херон-Пойнт, с его одиннадцатью тысячами акров лесов, сельскохозяйственных угодий и нетронутой береговой линии, предлагало полное уединение.

Заметив ласковое выражение на лице отца, он сощурил глаза.

– Зачем ты это поощряешь? Разве ты не должен быть немного более разборчив, когда дело касается потенциальной матери твоих внуков?

– Тебе двадцать восемь, и ты ещё не обзавёлся наследником. В настоящий момент, я не склонен сильно придираться к женщине, на которой ты женишься. Единственное, о чём прошу, чтобы ты родил внуков до того, как мы с мамой станем такими дряхлыми, что не сможем поднять их на руки.

Габриэль бросил на отца ироничный взгляд.

– Не возлагай надежд на леди Пандору. По её мнению, замужество со мной было бы худшим из случившегося с ней.

Себастьян улыбнулся.

– Брак, как правило, это худшее, что случается с женщиной. К счастью, их это никогда не останавливает.