Текст книги "Дьявол весной (ЛП)"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Почему?

– Меня могут посчитать чудаковатой.

Его тихий смех пробудил бабочек внизу её живота.

– Поверьте, дорогая, привычка придумывать слова сейчас является наименьшей из ваших проблем.

Пандора моргнула, услышав легкомысленное, ласковое обращение и напряглась, когда он уселся рядом с ней. Мужчина находился достаточно близко, чтобы она смогла уловить его аромат: пряная амбра или что-то кедровое, завёрнутое в свежую прохладу земли. Он благоухал словно дорогостоящий лес.

– Вы собираетесь мне помогать? – спросила она.

– Возможно. Если расскажите, чем вы вообще занимались на этой скамейке.

– Вам так необходимо знать?

– Совершенно точно, – заверил он её.

Пандора нахмурилась.

– Я пыталась кое-что достать.

Он вытянул длинную руку вдоль спинки скамьи.

– Боюсь, вам придётся уточнить.

"Не слишком уж он галантен," – с досадой подумала она.

– За серёжкой.

– Как вы её потеряли?

– Она не моя. Она принадлежит подруге и мне нужно по-быстрому её вернуть.

– Подруге, – недоверчиво повторил он. – Как её зовут?

– Не могу вам сказать.

– Жаль. Ну, удачи.

Он сделал вид, что уходит.

– Подождите. – Пандора пошевелилась и услышала, как порвалось ещё несколько стежков. Она замерла, издав раздражённый звук. – Серёжка принадлежит леди Колвик.

– А. Полагаю, она была здесь с Хэйхёрстом?

– Откуда вы знаете?

– Все об этом знают, включая лорда Колвика. Я не думаю, что он будет возражать против интрижек Долли в дальнейшем, но не до того, как она родит ему законного ребёнка.

Прежде, ни один джентльмен не разговаривал с Пандорой так откровенно, и это шокировало. А ещё, это была первая действительно интересная беседа за всё время, проведённое на балах.

– Она не заводила интрижку, – сказала Пандора. – У неё всего лишь было рандеву.

– Вы знаете, что означает рандеву?

– Конечно, знаю, – с достоинством ответила она. – Я брала уроки французского. Это означает встретиться с кем-то.

– В определённом контексте, – сухо ответил он, – это подразумевает гораздо большее.

Пандора раздосадовано заёрзала.

– Мне плевать, чем Долли и мистер Хэйхёрст занимались на этой скамейке, я просто хочу выпутаться. Теперь вы мне поможете?

– Полагаю, что должен. Новизна разговора с незнакомой филейной частью начинает изживать себя.

Пандора напряглась, почувствовав, что он склонился над ней, её сердце ушло в пятки.

– Не волнуйтесь, – сказал он. – Я не собираюсь к вам приставать. Молодые девушки не в моём вкусе.

– Мне двадцать один, – возмутилась она.

– Правда?

– Да, почему вы так скептичны?

– Никогда бы не подумал, что застану женщину вашего возраста в таком затруднительном положении.

– Я практически всегда попадаю в затруднительные положения.

Пандора дёрнулась, почувствовав лёгкое прикосновение к спине.

– Спокойно. Ваше платье зацепилось в трёх разных местах за завиток. – Он ловко одёргивал шёлковые складки и оборки. – Как вам удалось протиснуться в такое маленькое отверстие?

– Пролезть внутрь не составило труда. Но я не думала, что эти чёртовы вихра..., в смысле завитки, с обратной стороны все в зазубринах.

– Ваше платье свободно. Можете попытаться вылезти.

Пандора начала медленно двигаться назад и взвизгнула, когда в неё впилось дерево.

– Всё ещё не могу. О, чёрт...

– Не паникуйте. Поверните плечи в... нет, не сюда, в другую сторону. Подождите, – проговорил незнакомец, забавляясь против собственной воли. – Это словно пытаться открыть японскую шкатулку-головоломку.

– Что это?

– Деревянная шкатулка с взаимосвязанными между собой деталями. Её можно открыть, только зная последовательность ходов. – Тёплая ладонь легла на её голое плечо, слегка его разворачивая.

Его прикосновение отозвалось в ней странным импульсом. Она резко вздохнула, в её разгорячённые лёгкие проник вихрь прохладного воздуха.

– Расслабьтесь, – проговорил он, – через мгновение я вас освобожу.

Она ответила голосом выше, чем обычно:

– Я не могу расслабиться, когда на мне лежит ваша рука.

– Если вы посодействуете, дело пойдёт быстрее.

– Я пытаюсь, но положение очень неловкое.

– Это ваша заслуга, не моя, – напомнил он.

– Да, но... Ой. – Она расцарапала предплечье, задев завиток. Ситуация становилась невыносимой. Тревожное состояние подстегнуло её начать беспокойно извиваться в тисках резного дерева. – Это просто смеходовищно.

– Осторожно. Дайте я помогу пролезть вашей голове.

Они оба замерли, когда снаружи беседки послышалось сердитое восклицание:

– Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Мужчина, склонившийся над Пандорой, тихонько выругался. Она не была уверена, что означает это слово, но звучало оно ещё похлеще, чем "дерьмо.”

Стоявший на улице человек разъяренно продолжил:

– Негодяй! Такого я не ожидал даже от вас. Насильно домогаться беспомощную женщину и злоупотреблять моим гостеприимством во время благотворительного бала!

– Милорд, – грубо выкрикнул спутник Пандоры, – вы неправильно поняли.

– Я уверен, что прекрасно всё понял. Немедленно её отпустите.

– Но я так и не могу выбраться, – горестно проговорила Пандора.

– Стыд и срам! – видимо сварливый старик обращался к кому-то ещё, заметив следующее: – Застуканы посреди самого действа, как мне кажется.

Сбитая с толку Пандора почувствовала, что незнакомец начал высвобождать её из скамейки, быстро прикрыв рукой её лицо с одной стороны, защищая от царапин. Его прикосновение было нежным, но дико тревожащим, по её телу пробежала тёплая дрожь. Освободившись от пут деревянных завитков, Пандора слишком быстро вскочила на ноги. После долгого пребывания вверх тормашками голова закружилась, и она потеряла равновесие. Пандора пошатнулась, и незнакомец машинально поддержал её, прижав к себе. Прежде чем он её отпустил, она на короткое, головокружительное мгновение ощутила прикосновение крепкого торса и обилие тугих мышц. Когда она опустила голову, оглядывая себя, на лоб съехала растрепавшаяся причёска. Юбки выпачкались и помялись. На плечах и предплечьях красовались красные отметины.

– Чёрт возьми, – пробормотал стоящий перед ней мужчина. – Кто вы такая?

– Леди Пандора Рэвенел. Я скажу им... – она умолкла, уставившись на надменного молодого бога, он был высок, с внушительным телосложением, во всей его фигуре сквозила кошачья грация. Крошечная подвесная лампа над их головами отбрасывала золотисто-солнечные блики на его густые, подстриженные по моде волосы, играя в прядях цвета янтаря. Глаза его были холодного голубого оттенка, скулы высокими и точёными, жёсткая линия челюсти, словно высечена из мрамора. Полные, с чувственным изгибом губы придавали нотку эротической дисгармонии его классическим чертам. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы ей стало не хватать воздуха. Как повлияла такая бесчеловечная внешняя красота на его характер? Определённо, не лучшим образом.

Пандора потрясённо засунула руку в карман платья, бросив туда серёжку.

– Я скажу им, что ничего не произошло. Это, как-никак, чистая правда.

– Правда не будет иметь значения, – последовал его краткий ответ.

Он жестом указал ей выйти вместе с ним из беседки, и они тут же столкнулись с лордом Чавортом, хозяином бала и владельцем поместья. Будучи другом Бервиков, он являлся одним из последних людей, кого бы Пандоре хотелось видеть на месте человека, обнаружившего её в компрометирующей ситуации. Его сопровождал темноволосый мужчина, которого она никогда раньше не видела. Чаворт был низеньким и коренастым, с фигурой в форме яблока на шпажках. Когда он говорил, белый нимб из бакенбардов и бородки на его лице напряженно подрагивал.

– Мы с графом прогуливались к берегу реки, чтобы посмотреть на установку фейерверка, когда случайно услышали крики молодой леди о помощи.

– Я не кричала, – запротестовала Пандора.

– Я ходил переговорить с рабочим, – сказал молодой человек рядом с ней. – Когда я возвращался в дом, то случайно заметил, что леди Пандора оказалась в затруднительном положении, зацепившись платьем за скамью. Я просто пытался ей помочь.

Белоснежные, словно пушистые облака, брови Чаворта взлетели вверх до самой линии волос, он повернулся к Пандоре.

– Это правда?

– Да, милорд.

– Скажите на милость, зачем вы вообще сюда пришли?

Пандора замешкалась, не желая выдавать Долли.

– Я выскользнула из дома, чтобы подышать свежим воздухом. Мне было... скучно.

– Скучно? – негодуя, переспросил Чаворт. – При наличии оркестра из двадцати инструментов, в бальном зале, полном достойных щёголей, чтобы с ними танцевать?

– Меня не приглашали, – пробубнила Пандора.

– А могли бы, если бы вы здесь не якшались с отъявленным повесой!

– Чаворт, – тихо вмешался темноволосый мужчина рядом с ним, – позвольте сказать.

Говоривший отличался мужественной привлекательностью, с решительными чертами на загорелом лице, выдававшем в нём заядлого любителя проводить время на открытом воздухе. Хотя он не был молод, чёрные локоны щедро подёрнуло серебро, и время углубило морщинки от смеха вокруг глаз и носогубные складки, его, конечно же, нельзя было назвать старым. Вокруг него витала аура крепкого здоровья, и он обладал выправкой человека с весомым авторитетом.

– Я знаю этого юношу с самого его рождения, – продолжил он говорить низким голосом с небольшой хрипотцой. – Как вы знаете, его отец – мой близкий друг. Я ручаюсь за его репутацию и слово. Ради девушки я предлагаю хранить молчание и решить вопрос не прибегая к огласке.

– Я тоже знаком с его отцом, – огрызнулся лорд Чаворт, – в своё время, он сорвал немало прекрасных цветков. Очевидно, сын идёт по его стопам. Нет, Уэстклифф, я не буду молчать, он должен быть привлечён к ответственности за свои действия.

Уэстклифф? Пандора взглянула на него с настороженным интересом. Она слышала о графе Уэстклиффе, который после герцога Норфолка обладал самым старинным и уважаемым титулом в Англии. Его обширное поместье в Гэмпшире, Стоуни-Кросс-Парк, славилось своей рыбалкой, охотой и стрельбой.

Уэстклифф встретился с ней взглядом, казалось, он не был шокирован и не осуждал её.

– Вашим отцом был лорд Трени? – спросил он.

– Да, милорд.

– Мы были знакомы. Он охотился в моём поместье. – Граф замолк, а потом продолжил. – Я приглашал его с семьёй, но он всегда предпочитал приезжать один.

Едва ли это было сюрпризом. Отец Пандоры считал трёх своих дочерей паразитами. Мать тоже не особо ими интересовалась. В результате, Пандора, Кассандра и Хелен иногда не видели родителей месяцами. Удивительно, но воспоминания всё ещё были способны причинять боль.

– Мой отец хотел, как можно меньше дел иметь со своими дочерьми, – прямо сказала Пандора. – Он считал нас наказанием. – Опустив голову, она пробормотала: – Очевидно, я доказала его правоту.

– Я бы так не сказал, – голос графа потеплел, в нём слышалось доброжелательное сочувствие. – Мои собственные дочери неоднократно уверяли меня, что любая благоразумная, жизнерадостная девушка порой может попадать в переплёт.

– Этот конкретный "переплёт" надо немедленно расплести, – вставил лорд Чаворт. – Я отведу леди Пандору обратно к её компаньонке. – Он повернулся к мужчине, стоящему рядом с ней. – Я предлагаю вам сейчас же отправиться в Рэвенел-Хаус, чтобы встретиться с её семьей и принять соответствующие меры.

– Какие меры? – спросила Пандора.

– Он имеет в виду брак, – напрямик ответил молодой человек с холодным взглядом.

По ней пробежал тревожный холодок.

– Что? Нет. Нет, я ни за что не выйду за вас замуж, – понимая, что он может принять это лично на свой счёт, Пандора добавил более примирительном тоном: – Это не имеет ничего общего с вами, просто я вообще не собираюсь выходить замуж.

Лорд Чаворт самодовольно её прервал.

– Я думаю, что вы перестанете возражать, когда узнаете, что человек, стоящий перед вами – Габриэль, лорд Сент-Винсент, наследник герцогства.

Пандора замотала головой.

– Лучше я буду поломойкой, чем женой пэра.

Прохладный взгляд лорда Сент-Винсента скользнул по её поцарапанным плечам и разорванному платью и медленно вернулся к напряжённому лицу.

– Дело в том, – тихо сказал он, – что вы отсутствовали в бальном зале достаточно долго, чтобы это смогли заметить люди.

Пандора начала осознавать, что попала в настоящие неприятности, те, что не смогут быть решены с помощью простых объяснений или денег, или даже влияния её семьи. Пульс эхом отдавался в ушах, словно стук барабана.

– Нет, если вы позволите мне прямо сейчас вернуться. Никто никогда не замечает моего присутствия.

– Верится с трудом.

То, как он это сказал, не было похоже на комплимент.

– Это правда, – отчаялась Пандора, говоря быстро, ещё быстрее соображая. – Я – желтофиоль. Я согласилась выйти в свет только, чтобы составить компанию моей сестре Кассандре. Она моя двойняшка, милее и красивее меня, а вы тот муж, которого она надеялась заполучить. Если позволите мне её привести, то сможете скомпрометировать, и тогда я выйду сухой из воды. – Увидев его невыразительный взгляд, она объяснила: – Люди, конечно, не посчитают, что вы должны жениться на обеих.

– Боюсь, не в моих правилах губить репутацию больше, чем одной девушки за вечер, – его тон был издевательски вежливым. – Мужчина должен знать меру.

Пандора решила зайти с другого края.

– Вы не хотите жениться на мне, милорд. Я была бы худшей женой на свете. Я забывчивая и упрямая, не могу высидеть больше пяти минут на одном месте. Я всегда делаю то, чего не следует. Я подслушиваю других людей, кричу и бегаю на людях, и я неуклюжий партнёр по танцам. Я ухудшила свою добропорядочность, прочитав множество вредной литературы. – Замолчав, чтобы перевести дыхание, она заметила, что лорд Сент-Винсент не был впечатлён должным образом её списком провинностей. – Кроме того, у меня тощие ноги. Как у аиста.

Услышав неприличное упоминание частей тела, лорд Чаворт громко ахнул, в то время как лорд Уэстклифф внезапно проявил живой интерес к близрастущим кустам шиповника.

Рот лорда Сент-Винсента слегка подрагивал, будто он вопреки себе развеселился.

– Я ценю вашу откровенность, – сказал он через мгновение и замолчал, послав лорду Чаворту ледяной взгляд. – Однако, в свете героической настойчивости лорда Чаворта в попытке добиться справедливости, у меня нет другого выбора, кроме как обсудить ситуацию с вашей семьей.

– Когда? – с волнением спросила Пандора.

– Сегодня, – Лорд Сент-Винсент шагнул вперёд, сокращая между ними расстояние и склонил над ней голову. – Отправляйтесь с Чавортом, – сказал он. – Скажите вашей компаньонке, что я немедленно отправляюсь в Рэвенел-Хаус. И ради бога, постарайся остаться незамеченной. Мне бы не хотелось, чтобы люди думали, что я так неумело к кому-то приставал. – После паузы он в полголоса добавил: – Вы всё ещё должны вернуть серёжку Долли. Попросите прислугу отнести её.

Пандора совершила ошибку, подняв глаза. Ни одна женщина не устояла бы при виде лица Архангела, склонившегося над ней. До сих пор знатные молодые мужчины, с которыми она познакомилась в течение сезона, казалось, стремились к определенному идеалу, своего рода прохладной аристократической уверенности. Но никто из них и рядом не стоял с этим ослепительным незнакомцем, которому, несомненно, потворствовали и восхищались всю его жизнь.

– Я не могу выйти за вас замуж, – сказала она. – Иначе я всё потеряю, – отвернувшись, Пандора взяла Чаворта под руку и вместе с ним пошла обратно к дому в то время, как двое мужчин остались позади, чтобы поговорить наедине.

С раздражающим удовольствием Чаворт посмеивался себе под нос.

– Ей богу, не могу дождаться реакции леди Бервик на мой рассказ.

– Она убьёт меня на месте, – проговорила Пандора, чуть ли не задыхаясь от горя и отчаянья.

– За что? – недоумённо спросил пожилой человек.

– За то, что меня скомпрометировали.

Чаворт издал грубый смешок.

– Милая девушка, удивлюсь, если она не спляшет джигу. Я только что заключил для тебя союз года!

Глава 2

Габриэль выругался и засунул кулаки в карманы.

– Извини, – искренне сказал Уэстклифф. – Если бы не Чаворт...

– Я знаю.

Словно тигр в клетке, Габриэль расхаживал взад-вперёд перед беседкой. Он не мог в это поверить. После всех хитроумных брачных ловушек, которые он с лёгкостью избежал, его, наконец-то, захомутали. Ни искушённая обольстительница, ни светская красавица с лоском благородной девицы из пансиона. Наоборот, гибель явилась ему в облике эксцентричной желтофиоли. Пандора оказалась дочерью графа, а это означало, будь она хоть невменяемой сумасшедшей, что, безусловно, не выходило за рамки возможностей, её честь должна быть спасена.

Она произвела ошеломляющее впечатление девушки, излучающей постоянную, беспокойную энергию, словно чистокровная лошадка в ожидании начала забега. Даже её слабые жесты, казалось, обладали потенциальным взрывным действием. Произведённый эффект выбивал его из колеи, но в то же время он понял, что ему хочется завладеть всей этой стихийной энергией и направить в правильное русло, пока она не обмякнет под ним в изнеможении.

Спать с ней проблемой не будет.

Проблемой будет всё остальное.

Беспокойно хмурясь, Габриэль повернулся и облокотился на колонну с внешней стороны беседки.

– Что она имела в виду, когда сказала, будто всё потеряет, если выйдет за меня замуж? – спросил он вслух. – Может быть, она влюблена в кого-то другого. Если это так...

– Есть женщины, – сухо пояснил Уэстклифф, – цели которых заключаются не в поиске мужа.

Скрестив руки на груди, Габриэль послал ему саркастичный взгляд.

– Правда? Не встречал ни одной.

– Возможно, ты только что это сделал, – граф оглянулся в направлении ушедшей леди Пандоры. – Желтофиоль, – нежно проговорил он с лёгкой задумчивой улыбкой.

Кроме своего собственного отца, Габриэль как никому другому доверял Уэстклифу, который всегда был ему словно родной дядя. Граф был человеком, всегда делавшим выбор в пользу морали, как бы сложно это не казалось.

– Я и так знаю твоё мнение по поводу того, как мне стоит поступить, – пробубнил Габриэль.

– Девушка с испорченной репутацией предоставлена на произвол судьбы, – сказал Уэстклифф. – Ты знаешь, что должен сделать джентльмен.

Габриэль покачал головой издав скептический смешок.

– Как я могу жениться на такой девушке? – она никогда не впишется в его жизнь. Дело кончится тем, что они поубивают друг друга. – Она полудиковатое создание.

– Сдаётся мне, что леди Пандора не так давно вращается в обществе, чтобы знать его законы, – признал Уэстклифф.

Габриэль наблюдал за тем, как жёлтый мотылёк, одурманенный светом от факела, пропорхал мимо беседки.

– Ей плевать на законы общества, – с уверенностью сказал он. Мотылёк выписывал круги вокруг огня, каждый раз их сокращая, он постоянно задевал подрагивающее жаркое пламя в роковом танце с горящим факелом. – Что за семья, эти Рэвенелы?

– Имя старинное и уважаемое, но они обеднели несколько лет назад. У леди Пандоры был старший брат, Тео, который унаследовал графство после кончины отца. К несчастью, он погиб на конной прогулке, вскоре после этого.

– Я встречал его, – сказал Габриэль, задумчиво хмурясь. – Два, нет три года назад в клубе Дженнера.

Семья Габриэля владела частным игорным клубом, на первый взгляд, элитным заведением для джентльменов под патронажем королевской семьи, аристократии и влиятельных людей. Перед тем как унаследовать герцогство, его отец, Себастьян, лично управлял клубом, превратив его в одно из самых модных лондонских игорных заведений.

За последние несколько лет управление множеством семейных предприятий, включая и клуб Дженнера, легло на плечи Габриэля. Он всегда проявлял к этому месту особое внимание, зная, что отец питал к нему слабость. Однажды клуб посетил Тео, лорд Трени. Он был крепким, приятным на вид мужчиной, блондином с голубыми глазами. Снаружи очарователен, но внутри скрывалась необузданная сила.

– Он посещал с друзьями клуб как-то вечером, когда я тоже там присутствовал, – продолжил Габриэль, – и провёл большую часть времени за игрой в кости. Играл он неважно, Трени был из тех, кто не знает, когда остановиться. Перед отбытием граф хотел получить членство. Ко мне подошёл взволнованный управляющий и попросил разобраться с привилегированным посетителем.

– Тебе пришлось ему отказать? – спросил Уэстклифф, заметно поморщившись.

Габриэль кивнул.

– Он много проиграл, а родовое поместье погрязло в долгах. Я отклонил членство в приватном разговоре и как можно вежливее. Однако... – он покачал головой, припоминая инцидент.

– Он впал в ярость, – догадался Уэстклифф.

– Как бык, увидевший красную тряпку, – печально подтвердил Габриэль, вспоминая, как Тео бросился на него без предупреждения. – И пока я не уложил его на пол, он не успокоился. Знавал я нескольких людей, которые были не в состоянии контролироваться свой пыл, особенно навеселе. Но чтобы человек так взрывался – никогда.

– Рэвенелы всегда отличались буйным нравом.

– Спасибо, – кисло отозвался Габриэль. – Теперь я не удивлюсь, когда мои будущие отпрыски появятся на свет с рогами и хвостами.

Уэстклифф улыбнулся.

– По собственному опыту могу сказать, всё дело в том, как ты будешь с ними управляться.

Граф был спокойным и устойчивым оплотом своей шумной семьи, состоящей из неугомонного потомства и энергичной жены.

Но леди Пандора заставляла их всех выглядеть тихонями.

Ущипнув переносицу большим и указательным пальцами, Габриэль пробормотал:

– Я не обладаю терпением, Уэстклифф, – через мгновение он заметил, что мотылёк, наконец, слишком близко подлетел к манящему пламени. Нежные крылышки вспыхнули, и насекомое превратилось в тлеющий пепел. – Ты что-нибудь знаешь о новоиспечённом лорде Трени?

– Его зовут Девон Рэвенел. По общему мнению, его любят в Гэмпшире, и с поместьем он управляется довольно грамотно, – Уэстклифф замолчал, а потом продолжил: – Кажется, он женился на молодой вдове, что, конечно, не противоречит закону, но некоторых удивило.

– Должно быть её часть наследства была велика, – цинично заметил Габриэль.

– Возможно. В любом случае, я бы не стал думать, что Трени станет возражать против брака между тобой и леди Пандорой.

Рот Габриэля скривился.

– Поверь мне, он будет вне себя от радости сбыть её с рук.

Большинство особняков на Саус-Одли-стрит, фешенебельной улице в центре района Мэйфэр, были стандартными домами в георгианском стиле со множеством колонн. Рэвенел-Хаус, однако, представлял собой якобинскую усадьбу в три этажа и балконами на каждом из них и с шатровой крышей, изобилующей тонкими трубами.

Большой зал был облицован роскошными резными дубовыми панелями, а белый гипсовый потолок украшен мифологическими фигурами. На стенах висело множество изысканных гобеленов, во французских вазах в китайском стиле стояли букеты из свежесрезанных цветов. Судя по спокойной атмосфере, Пандора ещё не вернулась.

Дворецкий проводил Габриэля в хорошо обставленную гостиную и объявил его имя присутствующим. Когда Габриэль вышел вперёд и поклонился, Девон Рэвенел встал поприветствовать его в ответ.

Новый граф Трени был поджарым, широкоплечим малым, не старше тридцати лет, с тёмными волосами и проницательным взглядом. Он насторожился, но излучал дружелюбие, в нём чувствовалась спокойная уверенность, которая сразу же пришлась Габриэлю по душе.

Его жена Кэтлин, леди Трени, оставалась сидеть на кушетке.

– Добро пожаловать, милорд.

Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы опровергнуть ранние предположения Габриэля о том, что Трени женился ради финансовой выгоды. Или, по крайней мере, это не могло быть единственной причиной. Графиня оказалась красивой женщиной с внешностью, напоминающей кошачью, внешние уголки её карих глаз были слегка приподняты вверх. А то как рыжие кудри, казалось, рвались на волю из-под шпилек, напомнило ему о матери и старшей сестре.

– Прошу прощения, за нарушение вашего покоя, – сказал Габриэль.

– В этом нет необходимости, – с лёгкостью ответил Трени. – Приятно с вами познакомиться.

– Возможно, вы перестанете так считать, когда я объясню цель своего визита. – Габриэль почувствовал, как начал краснеть, встретившись с их вопросительными взглядами. Разъярённый и ошеломлённый тем, что оказался в затруднительном положении, с налётом откровенного фарса, он решительно продолжил: – Я прибыл с бала у Чаворта. Возникла... непредвиденная ситуация... и она должна быть разрешена в кратчайшие сроки. Я... – он замолчал, прочищая горло. – Случилось так, что я скомпрометировал леди Пандору.

В комнате повисла полнейшая тишина.

При других обстоятельствах Габриэля, возможно, позабавили бы озадаченные лица пары.

Первая ответила леди Трени:

– Что вы имеете в виду под словом "скомпрометировал", милорд? Вас случайно застали, когда вы флиртовали или, возможно, обсуждали неподобающую тему?

– Нас застали наедине. В беседке, за особняком.

Опять наступила тишина, а потом граф резко спросил:

– Чем вы занимались?

– Я помогал ей освободиться от скамейки.

Леди Трени выглядела крайне озадаченно.

– Это было крайне вежливо с вашей стороны, но почему...

– Сказав "помогал освободиться", – продолжил Габриэль, – я имел в виду, что мне пришлось вытаскивать её из скамейки. Каким-то образом она умудрилась застрять верхней частью туловища в середине резной спинки и не могла освободиться, не порвав платья.

Трени потёр лоб и на мгновение прижал основания ладоней к глазам.

– Похоже на Пандору, – пробормотал он. – Нужно позвонить, чтобы принесли бренди.

– И три бокала, – сказала ему жена и вновь обеспокоенно посмотрела на Габриэля. – Лорд Сент-Винсент, присядьте рядом со мной и расскажите, что произошло.

Когда он повиновался, она подобрала напёрсток, катушку с нитками, несколько лоскутков ткани и рассеяно запихнула их в корзину с шитьём у своих ног.

Как можно лаконичнее Габриэль объяснил всё, что случилось вечером, опустив часть истории, связанную с серёжкой Долли. Хотя он и не был связан обязательствами хранить её секрет, он знал, что Пандора бы хотела, чтобы Габриэль ничего не рассказывал.

Трени присел рядом с женой и внимательно слушал. После того, как появился лакей с подносом с бренди, граф разлил спиртное по низким бокалам и протянул один Габриэлю.

Сделав бодрящий глоток, Габриэль почувствовал, как по горлу растеклась обжигающая жидкость.

– Даже если бы Чаворт не был так решительно настроен припереть меня к стене, – сказал он, – репутация леди Пандоры к тому моменту уже пострадала. Ей не стоило покидать бальный зал.

Плечи леди Трени опустились, словно она была уставшей школьницей.

– Это моя вина, я уговорила Пандору принять участие в мероприятиях сезона.

– Ради бога, не начинай, – сказал мягко граф, заставляя её посмотреть на него. – Даже если тебе кажется иначе, здесь нет исключительно твоей вины. Мы все призывали Пандору выйти в общество. Альтернативой этому решению было позволить ей оставаться дома, пока Кассандра посещает балы и вечера.

– Если она будет вынуждена выйти замуж, это сломает её дух.

Взяв маленькую ручку жены, Трени уговорил её пальчики сплестись с его.

– Никто не заставит её поступить против воли. Будь, что будет, она и Кассандра всегда могут рассчитывать на мою защиту.

Она улыбнулась ему, её карие глаза излучали нежность.

– Дорогой. Ты даже не задумался, прежде чем это сказать?

– Конечно, нет.

Габриэль был озадачен, нет, сбит с толку, тем, как они обсуждали сложившуюся ситуацию, будто существовал выбор. Боже, неужели ему и правда придётся объяснять, что позор падёт на всю семью? Что друзья отвернутся от них, а связи оборвутся? Сестра-близнец Пандоры потеряет шансы подыскать себе приличную партию?

Внимание леди Трени вернулось к нему. Заметив его смущённое выражение лица, она осторожно проговорила:

– Милорд, мне следует пояснить, что Пандора – необычная девушка. Она своевольна, у неё оригинальное мышление. И... ну, очевидно, Пандора немного импульсивна.

Описание настолько противоречило образцу подобающей английской невесты, что Габриэль почувствовал, как внутри у него всё перевернулось.

– ... она и её сёстры, – продолжала говорить леди Трени, – ... воспитывались в абсолютном уединении семейного загородного поместья. Они все хорошо образованы, но совершенно не искушены. Я впервые познакомилась с ними на моей свадьбе с их братом Тео. Они казались троицей... лесных духов или нимф, кем-то из сказок. Старшая, Хелен,  тиха и застенчива, а близнецы были предоставлены сами себе, и ими никто не занимался большую часть их жизни.

– Почему их родители это позволили? – спросил Габриэль.

– Для них в дочерях не было толку. Они ценили только сына, – тихо ответил граф.

– Мы пытаемся сказать, – искренне начала леди Трени, – что Пандора не смогла бы счастливо жить с мужем, который ожидал бы, что она будет... ну, обыденной. Ей нужен кто-то, кто оценит её уникальные качества.

Покрутив бренди в бокале, Габриэль прикончил спиртное за два практичных глотка, надеясь, что оно избавит его от чувства холодящего ужаса внутри.

Этого не произошло. Ничто не заставит его почувствовать себя лучше после того катастрофического поворота, который только что приняла жизнь.

Он никогда не думал, что его брак будет таким же, как у родителей – мало кому так везло в мире. Но, по крайней мере, Габриэль надеялся жениться на образованной и респектабельной женщине, которая будет разумно управлять его домом и растить послушных детей

А вместо этого, он получит в жёны лесного эльфа. С оригинальным мышлением.

Габриэль не мог вообразить последствий для родовых поместий, арендаторов и слуг. Не говоря уже о его детях. Боже, она даже не будет знать, как с ними обращаться.

Отставив пустой бокал, он решил отправиться домой и выпить целую бутылку. Или лучше, он отправится к любовнице, в чьих объятиях найдёт временное забвение. Всё было бы лучше, чем сидеть здесь, обсуждая необычную молодую женщину, которая за десять минут сумела разрушить его жизнь.

– Трени, – сказал мрачно Габриэль, – если вы сможете найти другое решение проблемы, кроме брака, я клянусь, что станцую жигу на ступенях Собора Святого Павла. Но вместо этого, наиболее вероятным исходом станет мой проход под звуки свадебного марша. – Он потянулся во внутренний карман пиджака за своей карточкой. – Я буду ожидать вашего решения в моей Лондонской резиденции.

С порога раздался дерзкий голос.

– Это моё решение, и я уже сказала нет.

Габриэль автоматически поднялся на ноги, как и Трени, когда в комнату вошла Пандора. За ней следовала симпатичная блондинка, её сестра-близнец, и Элеонора, леди Бервик.

Платье Пандоры было в беспорядке, лиф съехал в сторону, а перчатки пропали. На плече красовалось несколько красных царапин. Во время поездки в карете она вытащила шпильки из испорченной причёски, и теперь россыпь тяжёлых локонов, цвета чёрного кофе, волнами ниспадали до самой талии. Она дрожала, как дикий зверёк, лишённый свободы. Пандора излучала своего рода... энергию... казалось, для этого не было подходящего слова, но Габриэль проникся неоспоримым напряжением, притягивающим их к друг другу. Он ощутил каждый волосок на своём теле, его затопило жаркое гудящее чувство осознания того, что Пандора стоит рядом.