Текст книги "Дьявол весной (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
– Ты всё ещё смеёшься над метафорой?
Вопрос повлёк вторую волну веселья.
– Это была не метафора.
Пандора хотела указать на то, что большинство невест не оценят, когда мужья хохочут, как гиены, в процессе раздевания, но была уверена, что любое замечание лишь продлит веселье. Она подождала, пока он расстегнёт её корсет, оставив на ней только сорочку и панталоны, а затем бросилась на кровать и юркнула под покрывала.
– Габриэль? – попросила она, подтягивая одеяло к шее. – Вместо шампанского... можно мне бокал портвейна? Или он только для мужчин?
Муж подошёл к кровати и наклонился, чтобы её поцеловать.
– Если тебе нравится портвейн, любовь моя, его мы и закажем.
Пока он ходил вызывать слугу, Пандора сняла под одеялом нижнее белье. Она сбросила его с края матраса и подоткнула себе под спину ещё одну подушку.
Через несколько минут Габриэль вернулся и сел на край кровати. Взяв её руку, он положил на ладонь Пандоры прямоугольный кожаный чехол.
– Драгоценности? – спросила она, вдруг почувствовав стеснение. – В них не было необходимости.
– Существует традиция, когда жених дарит невесте подарок на свадьбу.
Расстегнув крошечный золотой замочек, Пандора открыла короб и увидела на красном бархате жемчужное ожерелье в два ряда. Её глаза расширились, она приподняла одну нить, аккуратно перекатывая между пальцами блестящие жемчужины цвета слоновой кости.
– Я и представить не могла, что у меня будет нечто настолько прекрасное. Спасибо.
– Тебе нравится, милая?
– Очень... – начала говорить Пандора и замолчала, увидев сверкающую бриллиантами золотую застёжку. Это были две соединяющиеся половинки в виде резных витых листьев. – Завитки аканта, – сказала она с кривой усмешкой. – Как те, что были на скамейке на балу у Чаворта.
– Я питаю слабость к этим завиткам аканта, – он ласкал её взглядом, пока Пандора надевала ожерелье. Нити жемчуга оказались настолько длинными, что не было нужды их расстёгивать. – Они удерживали тебя на месте, чтобы я смог тебя поймать.
Пандора улыбнулась, наслаждаясь прохладным, чувственным весом жемчуга, который заскользил по её шее и груди.
– Я думаю, это вас поймали, милорд.
Габриэль коснулся изгиба её голого плеча кончиками пальцев и провёл ими по нитям на её груди.
– Я ваш пленник на всю жизнь, миледи.
Пандора наклонилась вперёд, чтобы его поцеловать. Рот Габриэля был тёплым и твёрдым и восхитительным образом сливался с её ртом. Глаза Пандоры закрылись, губы разомкнулись, и мир вокруг перестал существовать, остались только мучительный напор его рта и нежные прикосновения языка. От пронизывающей сладости поцелуя кружилась голова, грудь вздымалась, будто она вдыхала горячий влажный воздух. Пандора не замечала, что простыни и одеяла сползли к её талии, пока не почувствовала его руку на груди. Большим пальцем Габриэль осторожно перекатывал нитку жемчуга через чувствительный пик вперёд и назад. По телу пробежала дрожь, сердце застучало сильнее, и она начала ощущать пульсацию на щеках, шее, груди и запястьях.
Он медленно целовал её, его язык проникал всё глубже и глубже, пока Пандора не застонала от удовольствия. Она пыталась вырваться из-под покрывал, забыв обо всём, кроме необходимости быть ближе к нему. В следующий момент он растянул её на матрасе, накрыв обнажённое тело жены своим, полностью одетым. Вес, лежащего на ней мужчины приятно будоражил, возбуждённая плоть упиралась в её живот и расщелину бёдер. Она начала извиваться, прижимаясь к нему и усиливая давление, при этом чувствуя, будто внутри танцуют и порхают бабочки.
Габриэль дышал, словно в агонии, заявляя права на её рот долгими, жаркими поцелуями, в то время как его руки блуждали по ней, он невнятно бормотал:
– Твоё тело так восхитительно... такое сильное и нежное... его изгибы здесь... и здесь... боже, я так сильно хочу тебя... Мне не хватает рук, чтобы прикасаться к тебе повсюду.
Если бы она могла дышать, то сказала бы, что он достаточно опасен и с двумя.
Желая ощутить кожу Габриэля, она начала стягивать с него одежду. Он сделал движение, чтобы помочь ей, хотя процесс осложняло нежелание Габриэля прекратить её целовать больше, чем на несколько секунд. Одна за другой вещи летели с кровати, пока его пылающее, золотистое тело не обнажилось, его торс был гладким, за исключением груди и паха, покрытых жёсткими волосками.
Пандора рискнула мельком посмотреть на поразительное зрелище, которое представляла собой его возбуждённая плоть, от этого вида живот её нервно сжался, и она уткнулась лицом в его плечо. Однажды, бродя вокруг поместья, они с Кассандрой наткнулись на пару маленьких мальчиков, плещущихся в мелком ручье, в то время как их мать, жена фермера-арендатора, наблюдала за сыновьями. Парнишки были голыми и безволосыми, а их интимные части тела настолько невинно малы, что казались едва заметными.
А эта, напротив, была бы видна и за сотню ярдов.
Габриэль положил ладонь на её щёку и заставил встретиться с ним взглядом.
– Не бойся, – глухо сказал он.
– Я не боюсь, – быстро ответила она. Возможно, слишком быстро. – Я просто удивилась... ну... ты отличаешься от маленьких мальчиков.
Габриэль моргнул и от улыбки у внешних уголков его глаз собрались морщинки.
– Отличаюсь, – согласился он. – Слава богу.
Сделав глубокий вдох, Пандора попыталась мыслить ясно, преодолевая нахлынувшее волнение. Он был её мужем, мужчиной с прекрасным телосложением, и она решила, что каждая его часть станет ей дорога. Даже эта, довольно пугающая. Без сомнения, его бывшая любовница точно знала, что с ней делать. Мысль пробудила в Пандоре инстинкт соперничества. Раз она попросила его бросить любовницу, то теперь вряд ли могла показать себя никудышной заменой.
Взяв инициативу в свои руки, она толкнула его в плечо, пытаясь уложить на спину. Он не сдвинулся с места, только озадаченно на неё посмотрел.
– Я хочу на тебя посмотреть, – сказала она, снова толкая.
На этот раз он не сопротивляясь откинулся назад, заложив мускулистую руку за голову. Габриэль был похож на льва, нежившегося на солнце. Облокотившись на кровать, Пандора осторожно положила руку на тугие сплетённые мышцы его живота. Она склонилась над ним и уткнулась носом в грубоватые шелковистые волоски на его груди. От прикосновения кончика её языка к плоскому мужскому соску, крошечная твёрдая вершинка приподнялась и дыхание Габриэля изменилось. Возражений не последовало, и она продолжила свои исследования, проведя костяшками пальцев по чёткой линии бедра, и двинулась дальше к его паху, где золотистая кожа становилась нежнее и теплее. Дойдя до кромки, где росли слегка вьющиеся локоны, Пандора замешкалась и посмотрела ему в лицо. След улыбки простыл. Он раскраснелся, и его рот приоткрылся, как будто он хотел что-то сказать, но не мог.
Для такого красноречивого человека, насмешливо подумала Пандора, её муж, выбрал неподходящее время для того, чтобы держать рот на замке. Пара наставлений или предложений, не помешали бы. Но Габриэль только, будто заворожённый, пристально смотрел на её руку, и дышал, словно сломанный паровой котёл. Он казался совершенно беспомощным в своём ожидании.
Какой-то озорной уголок в сердце Пандоры наслаждался открытием, что этот большой, мужественный человек так сильно хочет её прикосновений. Она запустила кончики пальцев в жёсткие, шелковистые волоски, и от этого мощная плоть на упругой поверхности его живота дёрнулась. Поверх головы она услышала слабый стон, а мощные мышцы его бёдер заметно вздрогнули. Осмелев, она сползла ниже и осторожно взяла в руку твёрдый длинный жезл. Он был горяч, как раскалённое железо, и почти такой же тяжёлый. Кожа оказалась атласной, бордового цвета, и, судя по тому, как он подрагивал, очень чувствительной. Пандора завороженно осмелилась провести рукой вверх и вниз по его плоти и очертила пальцами плотные мешочки внизу.
Его дыхание стало тяжелее. В этом месте от него исходил запах чистоты, напоминая аромат туалетного мыла, но с небольшой пикантной ноткой. Пандора придвинулась ближе, втянув в ноздри соблазнительный аромат. Внезапно, она сложила губы и выдохнула поток прохладного воздуха по всей его длине.
Габриэль потянулся к её голове с бессвязным звуком. Наклонившись ниже, Пандора прикоснулась к нему язычком и провела им вверх, словно по длинной сахарной конфете. На ощупь кожа оказалась нежной и мягкой, ничего подобного она раньше не пробовала.
Поймав Пандору подмышками, Габриэль подтянул её вверх, чтобы она оседлала его бёдра, а сильно возбуждённая плоть оказалась зажатой между ними.
– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он, прежде чем впиться в губы жены. Габриэль обхватил ладонью её затылок, небрежно вытащив несколько шпилек из заколотых локонов, а в это время другая его рука скользнула по её обнажённым ягодицам.
Когда Пандора начала извиваться на нём, Габриэль придал её путанным движениям ленивый ритм, его твёрдая плоть нежно тёрлась, раскрывая створки её лона. Кудрявая поросль на торсе Габриэля дразнила кончики грудей Пандоры и пускала огненные стрелы вниз, в самое чувствительное местечко на теле. Прикосновения к её лону стали ещё более плавными и нежными, ощущение было странным и распутным, скользящие движения жара и влаги...
Её голова дёрнулась вверх, и она застыла, став пунцовой.
– Я... там влажно... – сгорая от стыда, прошептала она.
– Да. – Веки Габриэля отяжелели, ресницы затеняли искрящуюся синеву его ленивых глаз. Прежде чем она смогла вымолвить ещё одно слово, он приподнял Пандору выше и припал к её груди. Он возобновил ритмичные движения, заставляя её объезжать его скользкую, обжигающую твёрдую плоть, в это время разминая руками её ягодицы, Пандора застонала. Он был медлителен, неумолим и дразнил до тех пор, пока её не начали переполнять ощущения, она отчаянно желала найти облегчение, освободившись от этого напряжения.
Осторожно перекатившись, Габриэль положил её на спину и начал покрывать горячими, лёгкими поцелуями. Его умелые руки бродили по её телу, вызывая покалывания на коже и поднимая крошечные волоски. Кончики его пальцев чертили извилистые узоры на внутренней поверхности её ноги, поднимаясь всё выше и выше, и наконец достигли горящей нежной плоти между бёдер. Он прикоснулся к ней с безмерной нежностью. Она почувствовала лёгкое давление кончика пальца, сосредоточившееся в одном месте, и застыла, когда он проскользнул вглубь. Вторжение вызвало ощущение жжения, её внутренние мышцы сжались, пытаясь его выдворить. Он что-то бормотал около её живота, и хотя Пандора не могла разобрать слова, низкий тембр его голоса успокаивал.
Палец пробрался глубже, находя чувствительные места, заставляя её задыхаться. Его рот опустился к треугольнику кудряшек, исследуя нежные створки. Габриэль заставлял её балансировать на краю неимоверного удовольствия, целуя и посасывая небольшой гребешок внутри лона, а его палец играл с ней внутри. Беспомощными отрывистыми движениями она тёрлась о него бёдрами, безмолвно выпрашивая облегчения. Габриэль ненадолго убрал руку, а потом давление вернулось с удвоенной силой, и она поняла, что он добавил ещё один палец. Пандора начала протестовать, но потом его рот сотворил нечто настолько удивительное, что она ахнула и распахнула трясущиеся бёдра.
С терпением и нежностью он уговаривал и ласкал, его язык двигался в устойчивом ритме, доведя удовольствие до мощного всплеска. Она застонала и напряглась, прижимаясь к нему, её бёдра приподнялись вверх. Пандора на мгновение замерла, а затем на неё обрушилась ослепляющая разрядка, прокатившаяся по всему телу. Она извивалась, кричала, задыхалась, всхлипывала, теряя всякий стыд в объятиях мужа. После того, как последние лёгкие содрогания исчезли, она не могла пошевелиться, находясь в полном ошеломлении. Его пальцы выскользнули из неё, оставив странное, пустое чувство после себя, интимный вход в её тело расширился и пульсировал.
Накрыв её собой, Габриэль устроился между бёдер Пандоры, его рука скользнула под её шею.
– Не напрягайся, милая, – прошептал он. – Вот так.
У Пандоры не было выбора, её тело обмякло, словно опустевшая перчатка.
Габриэль опустил руку вниз, и она почувствовала твёрдую гладкую плоть, описывающую круги вокруг уязвимого входа в её тело. Обжигающе-горячий, округлый кончик протолкнулся в нежную пещеру. Он постепенно заполнял её, его напор был огромным и неминуемым, от боли у неё перехватило дыхание, она и подумать не могла, что её тело сможет настолько растянуться внутри. Оно пульсировало и сжималось вокруг жаркой плоти.
Габриэль замер и с беспокойством посмотрел на неё, ожидая, когда она к нему привыкнет. Пригладив прядки волос, упавшие ей на лицо, он поцеловал жену в лоб.
– Ты можешь не ждать, – сказала Пандора, закрыв глаза, почувствовав внезапный прилив слёз.
Она почувствовала, как он легонько провёл губами по её векам.
– Я хочу, – прошептал он. – Я хочу оставаться внутри тебя, как можно дольше. Удовольствие, которое ты мне даришь... Как будто я впервые открываю для себя занятие любовью. – Габриэль вновь завладел губами Пандоры в лёгком эротическом поцелуе, из-за которого у неё в животе снова запорхали бабочки. Её мышцы судорожно сжимались вокруг твёрдой плоти, она чувствовала, как он с каждым разом протискивается всё глубже. Каким-то образом её тело высвободило для него пространство, поддавшись настойчивому напору. Боль слегка поутихла, несмотря на неприятные ощущения, на неё вновь стали накатывать волны удовольствия. Габриэль двигался с большой осторожностью, его жаркая плоть невероятно глубоко проникала внутрь, скользя как шёлк.
Пандора обвила руками его шею и откинула голову назад, пока он целовал её шею.
– Что я должна делать? – задыхаясь, спросила она.
Габриэль издал тихий стон, его лоб пересекли морщины, как будто ему было больно.
– Просто обнимай меня, – хрипло сказал он. – Не дай мне разлететься на части. Боже... я никогда... – он замолк, глубоко в неё вонзился, и начал трястись, а потом она ощутила его сильную дрожь где-то внутри себя, Пандора обхватила Габриэля руками и ногами, обнимая каждой частичкой своего тела.
Спустя долгое времени, он перестал содрогаться и рухнул в утомлённом удовлетворении, частично сдвинувшись в сторону, чтобы её не раздавить.
Пандора играла с влажными волосками на его шее сзади и очерчивала чёткую форму его уха.
– То, как ты занимаешься любовью, – сообщила она ему, – настоящий подарок.
И почувствовала, что он улыбается, уткнувшись ей в плечо.
Глава 16
– Я никогда не проводила столько времени в постели, – сказала Пандора четыре дня спустя, когда поздний утренний свет пробился сквозь щёлочку в занавесях. – Даже когда болела. – Помимо нескольких выходов на улицу: на пешеходную экскурсию к древним саксонским статуям и на чай, в сад отеля, они оставались в уединении своего номера. – Мне нужно заняться чем-то продуктивным.
Ленивая мужская рука обхватила её под грудью, прижимая спину Пандоры к мощному, волосатому торсу. Около её ушка прозвучал бархатистый голос Габриэля:
– Я, например, был исключительно продуктивным.
– Я имела в виду чем-то полезным.
– Ты была полезной, – его ладонь прошлась по её обнажённому бедру.
– Делая что?
– Удовлетворяя мои потребности.
– Вероятно, не слишком хорошо, в противном случае мне бы не пришлось продолжать это делать, – Пандора начала отползать, будто пытаясь покинуть кровать, и захихикала, когда на неё набросился Габриэль.
– Ты слишком хорошо справляешься, и я хочу тебя только сильнее, – муж навис над ней, пригвоздив к месту. Он приблизил рот к её плечику и нежно его прикусил. – Ты свела меня с ума своим сладким ртом и ловкими ручками... красивой спиной... и ногами...
– Тебе необходимо хобби, – строго сказала Пандора, почувствовав его возбуждённую плоть, упирающуюся в её ягодицы. – Ты не пытался писать стихи? Строить корабль в бутылке?
– Ты – моё хобби.
Он прижался губами к её шее сзади, сделав открытие, что это особенно чувствительное местечко.
Габриэль был нежным и страстным любовником, с безжалостным терпением он исследовал каждый сантиметр её тела. Учил медленно подогревать предвкушение и бесконечным способам обострять желание. В течение томных часов он дарил ей разнообразные эротические ощущения, пока её не захлёстывали трепещущие волны удовольствия. А иногда он притворялся грубым и дерзким, поддразнивая жену и доводя до неистовства, а потом удовлетворял, глубоко и властно в неё вонзаясь. После она всегда чувствовала себя немного не в себе, её захлёстывала эйфория и волнение, но он обнимал и ласкал Пандору до тех пор, пока она не расслаблялась и не погружалась в сон без сновидений. Она никогда в жизни не спала всю ночь напролёт до позднего утра.
Когда наступал вечер, они заказывали ужин в номер. Пара стюардов в бесшумной обуви заходили в гостиную, покрывали круглый стол белоснежной скатертью и расставляли серебряные столовые приборы и фарфоровую и хрустальную посуду. На столах также имелись маленькие мисочки с водой, увенчанные безупречной веточкой лимонной вербены для омовения пальцев между блюдами. После того, как служащие приносили подносы с дымящимися яствами под серебряными колпаками, они уходили, позволяя молодожёнам самим за собой ухаживать.
Во время ужина Габриэль проявлял себя интересным собеседником, развлекая её бесконечным количеством историй. Он с готовностью обсуждал любую тему и поощрял Пандору откровенно говорить и задавать столько вопросов, сколько ей хотелось. Его, похоже, не беспокоило, когда она перескакивала с одной темы на другую, казалось бы, несвязанную с предыдущей. Какими бы недостатками не обладала Пандора, он был готов принять её такой, какая она есть.
В конце трапезы стюарды возвращались, чтобы убрать посуду и принести крошечные чашечки с турецким кофе, тарелку с французскими сырами и поднос с ликёром в бутылочках. Пандоре очень понравились ликёры цвета драгоценных камней, которые подавались в миниатюрных хрустальных бокалах в форме напёрстков с расширяющимися к верху краями. Однако, как она обнаружила однажды вечером, сделав ошибку и попробовав три разных вида, они оказались обманчиво крепки. Когда Пандора попыталась подняться со стула, её ноги опасно подкосились, Габриэль быстро потянулся к ней, и усадил к себе на колени.
– Я потеряла равновесие, – сказала она в недоумении.
Габриэль улыбнулся.
– Подозреваю это из-за лишнего бокала орехового ликёра.
Пандора извернулась, чтобы бросить озадаченный взгляд на полупустой стаканчик с миндальным ликёром.
– Но я даже не допила, – она с трудом наклонилась, схватила его, залпом опустошила и поставила пустой бокал на стол. – Вот, так лучше, – удовлетворённо проговорила она. Заметив стаканчик с ликёром мужа, который он едва пригубил, Пандора было потянулась и за ним, но Габриэль оттащил её назад с задушенным смешком.
– Нет, сладкая, ты же не хочешь, чтобы утром у тебя болела голова.
Пандора обвила его шею руками и уставилась с напускной серьёзностью.
– Я слишком много выпила? Поэтому чувствую себя так выпиневежественно? – Когда Габриэль попытался ответить, она прервала его поцелуем и страстно обняла.
Утром она проснулась с туманным воспоминанием о том, как вытворяла удивительно неприличные вещи с ним на кресле... Одежда была сброшена или стянута в сторону... А потом Пандора смутно припомнила, как извивалась и подпрыгивала на его коленях, терзая Габриэля поцелуями... Ей захотелось умереть от смущения.
А ещё у неё болела голова.
К счастью, видя её плохое самочувствие, Габриэль не стал поддразнивать Пандору, хотя его рот слегка подрагивал, как будто он сдерживал улыбку. Когда она проснулась, у него наготове уже был стакан мятной воды и порошок от головной боли. После того, как Пандора выпила лекарство, он уложил её в тёплую душистую ванну.
– Моя голова похожа на молотилку, – проворчала она.
Пока Габриэль протирал её тело мыльной губкой, она опустила голову на край ванны.
– Немцы называют это состояние "katzenjammer", – сказал он. – Самочувствие на утро после вечернего пьянства. В переводе это означает "вопли кошек".
Пандора слегка улыбнулась, не открывая глаз.
– Я бы завопила, если бы думала, что от этого мне станет легче.
– Я должен был остановить тебя после второго бокала. Но я переоценил твои возможности.
– Леди Бервик говорит, что леди должна употреблять вино или спиртные напитки в таких количествах, от которых не пьянеют. Она была бы разочарована моим поведением.
Пандора почувствовала, как Габриэль наклонился над ней и провёл губами по её щеке, покрытой капельками воды.
– Тогда давай не будем ей говорить, – прошептал он. – Потому что ты так очаровательна, когда плохо себя ведёшь.
После ванны он завернул её в толстое фланелевое полотенце и отнёс в спальню. Присев с ней на кровать, он осторожно вытащил черепаховые гребни из её волос. Пандора повернулась к нему и положила голову ему на грудь, в то время, как он начал массировать кожу её головы ласковыми кончиками пальцев. Медленные движения вызвали восхитительное покалывание на шее сзади. Но она не могла позволить себе наслаждаться массажем в полной мере.
– Что тебя беспокоит? – спросил Габриэль, с особенной нежностью проводя кончиками пальцами вокруг её нездорового ушка.
– С одной стороны, мне не хочется возвращаться в Лондон, – призналась она.
Он не переставал успокаивающе массажировать её голову.
– Почему, дорогая?
– Как только мы вернёмся, придётся разослать свадебные открытки, дав людям знать, что они могут нанести нам визит и навестить их в ответ, мне нужно будет выучить имена слуг и изучить домашние расходы, убедиться, что продукты в кладовой соответствуют счёту от мясника. И однажды мне придётся устроить званый ужин.
– Разве это плохо? – сочувственно спросил он.
– Я бы предпочла отправиться на гильотину.
Габриэль подтянул её выше у себя на груди и начал гладить по волосам.
– Мы отложим рассылку свадебных открыток, пока ты не почувствуешь себя более уверенно. Люди могут подождать с визитами, пока ты не будешь к ним готова. Что касается слуг, они не станут ожидать, что ты с ходу во всём разберёшься. Кроме того, экономка успешно управляла домашним хозяйством в течение многих лет, и если ты не хочешь вдаваться в детали, она будет продолжать вести дела в том же ключе, пока ты не скажешь ей что-то изменить. – Кончиками пальцев он чертил лёгкий узор на верхней части её голой спины, вызывая приятную дрожь. – Ты почувствуешь себя лучше, когда продвинешься в работе над настольной игрой. Когда мы вернёмся, у тебя будет свой собственный экипаж, кучер и личный лакей, чтобы ты могла ходить куда захочешь.
– Спасибо, – обрадовалась Пандора. – Хотя в ещё одном лакее нет нужды. При необходимости, я попрошу, второго лакея сопровождать меня, как это делает Кэтлин.
– Для твоего удобства и моего спокойствия, я бы предпочёл нанять особого лакея. У меня на примете есть определённый человек, он бдительный, работоспособный, заслуживает доверия и нуждается в новой должности.
Пандора нахмурилась.
– Мне кажется, я должна иметь право голоса в выборе, если он будет меня повсюду сопровождать.
Габриэль улыбнулся, поглаживая её по щеке.
– Какими качествами он должен обладать по твоему мнению?
– Я бы хотела, чтобы у моего лакея был весёлый нрав и сияющие глаза, как у Отца Рождества. И он должен быть добрым и иметь хорошее чувство юмора. А ещё терпеливым и с отличной реакцией, потому что, если я иду, сильно задумавшись, то могу не заметить, несущийся навстречу экипаж.
Габриэль побледнел на пару оттенков и крепче прижал её к себе.
– Не стоит беспокоиться, – сказала с усмешкой Пандора. – Меня ещё не расплющило под колёсами кареты.
С не менее тревожным выражением лица Габриэль продолжал чересчур сильно сжимать её в объятиях.
– У человека, которого я имею в виду, есть все эти качества и многие другие. Я уверен, ты останешься им довольна.
– Возможно, так и будет, – допустила Пандора. – В конце концов, посмотри, что я терплю от моей горничной. Лакей должен оказаться совершенно невыносимым, чтобы я его невзлюбила.
