Текст книги "Дьявол весной (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Простите меня, – сказала она, приближаясь к ним, – я хотела спросить... – миссис О'Кейр так резко повернулась к ней, что Пандора остановилась на полпути. Вспышка нескрываемого ужаса в глазах женщины была настолько разительной, что Пандоры опешила. Она вновь перевела внимание на незнакомца, его глаза без ресниц, как у кобры, смерили её взглядом, от которого по телу побежали мурашки.
– Здравствуйте, – невнятно произнесла Пандора.
Мужчина сделал шаг навстречу. Что-то в его движении вызвало у неё инстинктивную реакцию, словно она столкнулась с перебирающим лапками пауком или извивающейся змеёй.
– Миледи, – внезапно проговорила миссис О'Кейр, быстро встав на его пути и схватив Пандору за руку, – склад не место для вас... ваше прекрасное платье... повсюду грязь и масло. Давайте я провожу вас обратно.
– Мне жаль, – сказала Пандора в замешательстве, позволив женщине быстро увести её в галерею, а затем в контору типографии. – Я не хотела прерывать вашу встречу, но...
– Вы не прервали. – Женщина вымученно рассмеялась. – Доставщик просто говорил, что с заказом возникли проблемы. Боюсь, мне придётся заняться их решением прямо сейчас. Надеюсь, я вам достаточно образцов и информации.
– Да. Я причинила неудобства? Простите...
– Нет, но будет лучше, если вы сейчас же уйдёте. Надо много что сделать. – Она провела Пандору через контору и, не останавливаясь, подхватила саквояж за ручки. – Вот ваша сумка, миледи.
Растерянная и огорчённая Пандора прошла вместе с ней через помещение типографии к выходу, где ждал Дракон.
– Боюсь, я не знаю, сколько времени займет, – сказала миссис О'Кейр, – выполнение вашего заказа. Если окажется, что мы будем слишком заняты и не сможем напечатать игру, я могу порекомендовать кого-то ещё. Например, типография Пикерсгилла, в Мэрилебоне. Они очень хороши.
– Спасибо, – отозвалась Пандора, с беспокойством глядя на неё. – И ещё раз приношу извинения, если сделала что-то не так.
Женщина слабо улыбнулась, продолжая суетиться.
– Храни вас господь, миледи. Желаю всего хорошего. – Её взгляд метнулся к непроницаемому лицу Дракона. – Вам лучше поторопиться, ближе к вечеру ситуация на дорогах становится хуже.
Дракон ответил коротким кивком. Он забрал сумку у Пандоры, открыл дверь и бесцеремонно выпроводил её наружу. Они проследовали по деревянной дорожке к ожидающему их экипажу.
– Что случилось? – бесцеремонно спросил Дракон, протягивая ей руку, чтобы помочь обойти прогнившую дыру в досках.
– О, Дракон, всё было очень странно, – Пандора быстро описала ситуацию, иногда путаясь в словах, но он, казалось, без труда улавливал суть. – Мне не следовало ходить на склад, – виновато закончила она. – Но я...
– Нет, не следовало. – Слова прозвучали не как выговор, но лишь, как тихое утверждение.
– Я думаю, плохо, что я видела этого человека. Возможно, между ним и миссис О'Кейр существует романтическая связь, и они не хотят, чтобы об этом узнали. Но со стороны это выглядело не так.
– Вы не заметили ещё чего-нибудь? Неподходящих вещей на складе?
Пандора покачала головой, в этот момент они добрались до кареты.
– Ничего такого не припомню.
Дракон открыл дверь и опустил для неё подножку.
– Я хочу, чтобы вы с кучером подождали пять минут. Мне необходимо кое-что сделать.
– Что? – спросила Пандора, залезая в карету. Она уселась и забрала у него саквояж.
– Зов природы.
– У лакеев не бывает зова природы. Или, по крайней мере, они не должны об этом упоминать.
– Задёрните занавески, – сказал он ей. – Заприте дверь и никому не открывайте.
– Даже тебе?
– Никому не открывайте, – терпеливо повторил Дракон.
– Мы должны придумать тайный сигнал. Специальный стук...
Он решительно закрыл дверь, прежде чем она успела закончить.
Пандора раздражённо откинулась на сиденье. Если и существовало что-то хуже, чем скука или тревога, то это определённо было сочетание этих чувств. Она прикрыла ладонью ухо и постучала по затылку, пытаясь заглушить раздражающий пронзительный звук. Это заняло несколько минут неустанного постукивания. Наконец, снаружи кареты послышался голос Дракона, и Пандора почувствовала слабый толчок, когда он залез и сел рядом с кучером. Экипаж тронулся с места и покатился вдоль Фаррингдон-стрит, выезжая из Кларкенуэлла.
К тому времени, когда они вернулись домой на Квинс-гейт, Пандора практически извелась от любопытства. Ей потребовалось всё самообладание, чтобы не выскочить из кареты, когда Дракон открыл дверь и опустил подножку.
– Ты возвращался в типографию? – спросила она, не вставая с места. Разговаривать с лакеем стоя на улице не подобало, но как только они окажутся в доме, то не смогут остаться наедине. – Ты говорил с миссис О'Кейр? Видел человека, о котором я тебе рассказала?
– Я прорвался внутрь, чтобы осмотреться, – признался Дракон. – Женщина была не слишком довольна, но никто не смог меня остановить. Того человека я не видел.
Он отступил, ожидая, когда Пандора покинет карету, но она не пошевелилась. Телохранитель явно что-то не договаривал. Если это так, то Дракон расскажет всё Габриэлю, и тогда ей придётся узнать новости из вторых рук.
Когда он вновь появился в дверном проёме и бросил на неё вопросительный взгляд, Пандора серьёзно сказала:
– Доверие, Дракон, предполагается, что ты не можешь ничего от меня скрывать, иначе я никогда не буду в тебе уверена. К тому же, сокрытие важной информации меня не защитит. Наоборот. Чем больше я знаю, тем меньше вероятность того, что я совершу глупость.
Дракон обдумал её слова и уступил.
– Я прошёл через контору, вышел на склад и заметил... кое-какие вещи. Стеклянные и резиновые трубки, металлические баллоны, следы порошкообразных химических соединений.
– Но разве это не обычные вещи для типографии?
Между его чёрных бровей залегла складка, и он кивнул.
– Тогда, чем ты обеспокоен? – спросила она.
– Ещё они используются для изготовления бомб.
Глава 18
Когда Габриэль вернулся домой после долгого дня встреч, его встретил, ожидающий в парадном холле Драко.
– Милорд. – Он вышел вперёд, чтобы помочь Габриэлю, но его многозначительно отпихнул в сторону первый лакей, который забрал шляпу и перчатки у хозяина. Габриэль с усилием подавил улыбку, зная, что Драко ещё не выучил порядок выполнения небольших ритуалов в доме. Конкретные задачи определяли статус слуг, и они так запросто от них не отказывались.
Пробуравив уничтожающим взглядом спину лакея, Драко вновь обратился к Габриэлю:
– На пару слов, милорд?
– Конечно.
Габриэль провёл его в соседнюю утреннюю гостиную, где они оба остановились у одного из эркеров.
Пока Габриэль слушал краткий отчёт о посещении типографии в Кларкенуэлле, включая их внезапный уход и подозрительные предметы в конторе и на складе, он всё больше хмурился.
– Какое химическое соединение? Можешь рискнуть предположить?
В ответ Драко вытащил из кармана пиджака маленькую стеклянную пробирку с пробкой и протянул ему. Габриэль поднял её и медленно покрутил, наблюдая, как внутри перекатываются крупинки, напоминающие соль.
– Хлорат калия, – сказал Драко.
Это был обычный и легко узнаваемый химикат, используемый в мыле, моющих средствах, серных спичках, фейерверках и чернилах. Габриэль вернул ему пробирку.
– Большинство людей не увидели бы причин для беспокойства, обнаружив это в типографии.
– Нет, милорд.
– Но что-то в этом тебе показалось странным.
– То, как всё выглядело со стороны. Поведение миссис О'Кейр. Мужчина, которого видела леди Сент-Винсент. Что-то там не так.
Опёршись одной рукой об оконную нишу, Габриэль вглядывался в тихую улицу снаружи, барабаня пальцами по деревянной обшивке.
– Я доверяю твоим инстинктам, – наконец, сказал он. – Ты слишком хорошо знаком с неприятностями и можешь разглядеть, когда они только назревают. Но полиция отмахнётся от предположений из-за отсутствия убедительных доказательств. И я не знаю ни одного детектива во всём отделении, который не был бы продажным или идиотом.
– Я знаю, с кем поговорить.
– С кем?
– Ему не нравится, когда упоминают его имя. Он говорит, что большинство лондонских детективов слишком хорошо известны своей внешностью и привычками, чтобы быть полезными. Скоро они проведут зачистку отдела и создадут специальное подразделение. Это секрет, между прочим.
Габриэль приподнял брови.
– Откуда ты всё это знаешь, а я нет?
– В последнее время вы много отсутствовали, – сказал Драко. – Свадьба и тому подобное.
Губы Габриэля растянулись в улыбке.
– Поговори со своим знакомым, как можно скорее.
– Сегодня вечером.
– И ещё один момент. – Габриэль заколебался, практически боясь услышать ответ на свой вопрос. – У тебя возникали трудности с леди Сент-Винсент? Она не спорила и не пыталась увиливать?
– Нет, милорд, – ответил прозаично Драко. – Она – молоток.
– О, – удивился Габриэль. – Хорошо.
Он отправился наверх на поиски жены, размышляя над высказыванием. На жаргоне лондонских улиц назвать кого-то молотком, означало наивысшую похвалу, которая использовалась только в отношении исключительно верных и добросердечных мужчин. Габриэль никогда не слышал, чтобы Драко делал кому-то такой комплимент. На самом деле, до сего момента он никогда не слышал, чтобы женщину так называли.
Голос Пандоры доносился со стороны её спальни, где она переодевалась и укладывала волосы. По его настоянию, каждую ночь она проводила в его постели. Сначала Пандора высказала несколько нерешительных возражений, указав на то, что она беспокойно спит, и это оказалось правдой. Однако всякий раз, когда она будила его, толкаясь и ворочаясь, он решал их общую проблему, занимаясь с ней любовью до тех пор, пока Пандора не засыпала без сил.
Приблизившись к комнате, Габриэль с улыбкой остановился, услышав, как Ида читает лекцию об утончённых леди, видимо, вдохновившись статьёй в журнале.
– ... Леди не должны носиться из комнаты в комнату, пытаясь помочь людям, – увещевала горничная. – В статье говорится, что вы должны откинуться на шезлонге, олицетворяя хрупкость и болезненность, и заставлять людей вам помогать.
– И доставлять всем неудобства? – запальчиво спросила Пандора.
– Все восхищаются утончёнными леди, – сообщила ей горничная. – В статье приводится цитата лорда Байрона: "Прелесть женщины в её слабости".
– Я много читала Байрона, – возмутилась Пандора, – и я уверена, что он никогда не писал такой чепухи. Какой вздор. Что это за журнал? Отвратительно уже то, что здоровым женщинам советуют изображать из себя инвалидов, но вдобавок неверно цитировать прекрасного поэта...
Габриэль постучал в дверь, и голоса затихли. Изобразив на лице бесстрастное выражение, он вошёл внутрь, и его встретил очаровательный вид жены, облачённой только в корсет, сорочку и панталоны.
Уставившись на него широко распахнутыми глазами, Пандора покраснела с головы до пят. Она прочистила горло и, затаив дыхание, проговорила:
– Добрый вечер, милорд. Я... Переодеваюсь к ужину.
– Я вижу. – Его взгляд медленно пропутешествовал по её телу, задержавшись на нежных грудях, приподнятых корсетом.
Ида подобрала платье, валяющееся кучей на полу, и обратилась к Пандоре:
– Миледи, я принесу халат...
– В этом нет необходимости, – проговорил Габриэль. – Я позабочусь о жене.
Разволновавшись, Ида подскочила, сделала реверанс и убежала, закрыв за собой дверь.
Пандора замерла, излучая нервозность, в то время как Габриэль проходил в глубь комнаты.
– Я... Полагаю, Дракон с тобой уже поговорил.
Он выгнул бровь, услышав прозвище, но никак его не прокомментировал. Габриэль заметил морщинки от волнения на её лбу, подёргивающиеся пальцы на руках и ногах, круглые глаза, словно у наказанного ребёнка, и его затопила нежность.
– Почему ты неловко чувствуешь себя в моём присутствии, милая? – тихо спросил он.
– Я подумала, что ты можешь разозлиться, потому что я ездила в типографию.
– Я не злюсь. Просто меня немного пугает мысль о том, что может с тобой произойти. – Взяв её за руку, Габриэль повёл Пандору к соседнему стулу и сел, устроив её лёгкую фигурку у себя на колене. Она расслабилась и обвила руками его шею. От неё исходил аромат духов, легкое прикосновение каких-то цветочных и свежих ноток, но он предпочитал естественный аромат её кожи, шелковистый и солоноватый, который являлся ни с чем несравнимым афродизиаком. – Пандора, ты не можешь рисковать, отправляясь в незнакомые места без охраны. Ты слишком дорога мне. Кроме того, если ты лишишь Драко шанса запугивать и подавлять людей, то деморализуешь его.
– Я запомню на будущее.
– Пообещай мне.
– Обещаю. – Она склонила голову ему на плечо. – Что будет теперь? Дракон собирается рассказать полиции о том, что видел?
– Да, и пока мы не выясним, стоит ли это дело расследования, я бы предпочёл, чтобы ты не отъезжала далеко от дома.
– Габриэль... Миссис О'Кейр хорошая женщина. Она была очень добра ко мне и воодушевлена производством настольной игры, и я уверена, что она никогда и никому не навредит сознательно. Если женщина и связалась с чем-то опасным, то это точно не по её вине.
– Позволь я тебя предостерегу, любовь моя: иногда люди, в которых ты хочешь верить, будут тебя разочаровывать. Чем больше ты познаешь мир, тем меньше у тебя останется иллюзий.
– Я не хочу становится циничной.
Габриэль улыбнулся, уткнувшись лицом в её волосы.
– Немного цинизма сделает из тебя здорового оптимиста. – Он поцеловал её в шею. – Теперь давай решим, как я должен тебя наказать.
– Наказать меня?
– Ммм. – Его руки бродили по её стройным голым ногам. – Ты не выучишь урок должным образом, если мы его не закрепим.
– Какие у меня варианты?
– Они все начинаются с того, что ты снимешь панталоны.
Полуулыбка изогнула уголок её рта, пока Габриэль искал губы Пандоры.
– До ужина осталось совсем мало времени, – извиваясь, сказала она, когда он потянулся к шнурку чуть ниже её талии.
– Ты удивишься, узнав, что я могу проделать за пять минут.
– Исходя из недавнего опыта, я бы совсем не удивилась.
Габриэль рассмеялся, прижимаясь к её губам и наслаждаясь наглостью жены.
– Вызов. Ну, теперь ты можешь совсем забыть об ужине.
Пока он снимал с неё панталоны, Пандора боролась и повизгивала, Габриэль полностью затащил её к себе на колени, так что голые ножки свисли по обе стороны от его талии. Корсет из жёсткой ткани и креплений заставлял Пандору держать спину прямо. Он стянул с её плеч сорочку и поднял груди из поддерживающих чашечек корсета. Габриэль целовал бледные изгибы, неторопливо ловя нежные розовые соски губами, обводя их языком. В тисках корсета дыхание Пандоры становилось тяжелее, и она потянулась к передним крючкам.
Габриэль остановил её, нежно схватив запястья и возвратив их обратно к себе за шею.
– Оставь его, – пробормотал он, и, предвосхищая возражения, завладел её губами. Перед этим отвлекающим манёвром она не смогла устоять, жар вспыхнул мгновенно, как пламя, несущееся по фитилю.
Немного сместив Пандору, он сделал так, чтобы её ягодицы оказались между его раздвинутых коленей, оставив жену полностью открытой для действий мужа. Одна его рука оставалась у неё за спиной, другая скользнула между бёдер. Пальцы Габриэля щекотали, раздвигая лепестки и пробираясь сквозь шелковистый, нежный влажный жар, пока Пандора не задрожала на его коленях. Он знал, что с ней происходит, из-за корсета ощущения ниже талии разбегались в непривычных направлениях. Прижимая кончик пальца чуть выше скрытого пика, он мягко его возбуждал. Стоны Пандоры становились громче. Он обвёл показавшийся бутон и скользнул пальцем к маленькой бухточке ниже, и в ней затонул. Габриэль чувствовал, как её бедра подрагивают, мышцы изо всех сил пытаются свести их тела ближе друг к другу, чтобы сомкнуться вокруг дразнящих движений.
Лишив её нежного вторжения пальцев, он продолжал лениво с ней поигрывать, усугубляя ожидание, заставляя выгибаться и извиваться от нарастающего разочарования. Он ласкал её умелыми, круговыми движениями, избегая места, прикосновения к которому она жаждала сильнее всего. Её веки отяжелели, взгляд расфокусировался, а лицо восхитительно раскраснелось. Он заставлял Пандору парить на краю разрядки, смягчая ласки каждый раз, когда эротические мучения, казалось, вот-вот прольются на неё удовольствием.
Обхватив свободной рукой голову Пандоры, он приблизил её губы к своим, и она одарила его практически яростным поцелуем, пытаясь втянуть язык Габриэля в рот. Поддавшись, он накрыл её лоно ладонью, смакуя его огненно-жаркую, влажную мягкость.
Со вздохом оборвав поцелуй, Пандора неуклюже повалилась вперёд, опустив голову на его плечо.
Уступив, он поднял её и отнёс к кровати. Габриэль опустил Пандору на пол и склонил над матрасом. Она замерла в напряжённом ожидании, заметно дрожа, пока он расстёгивал брюки. Его плоть была твердой и почти непристойно опухшей, чресла переполняла дикая боль от вида лежащей в ожидании жены, такой доверчивой и неподвижной. Столь невинной. Он подумал о том, как однажды сказал ей, что есть определённые вещи, о которых джентльмены не просят своих жён. Она сказала нечто о готовности, но было очевидно, что ни черта не понимала о том, что он имел в виду.
Его рука прошлась по её узкой, затянутой в корсет спине и задержалась на завязанном бантиком шнурке. В его голове проплывали эротические идеи, которые он не хотел от неё скрывать. Габриэль не был уверен, изменится ли её отношение к нему, если он раскроет Пандоре свои тайные пристрастия. Но если и существовала женщина, которая стала бы ему и женой, и любовницей и смогла бы принять его целиком, включая запутанные тайные желания и глупые фантазии, это – она.
Не позволив себе задуматься об этом дважды, он развязал узел на корсете. Габриэль молча потянулся к рукам Пандоры, опуская их вниз и заводя за спину. Она напряглась, но не стала сопротивляться. В этой позиции её плечи выгнулись назад, а ягодицы приподнялись вверх. С колотящимся сердцем, он ловко привязал запястья к корсету, стараясь не слишком туго затягивать шнурки.
Вид связанной Пандоры на кровати обрушил на него волну всепоглощающего жара. Тяжело дыша, он массировал и гладил её ягодицы. Габриэль почувствовал недоумение и любопытство жены, увидев, как она осторожно согнула запястья в оковах шнурков. Пандора лежала полуголой, он был полностью одет, но никогда Габриэль не чувствовал себя настолько выставленным на показ. Он ждал её реакции, готовый немедленно развязать узел, если она возразит. Но Пандора молчала и не двигалась, лишь тяжело дыша.
Его рука медленно блуждала между её ног, уговаривая их раздвинуться шире. Он взял ноющий жёсткий член и провёл головкой взад вперёд по плавящейся плоти. Пандора выгнула спину сильнее, начав сгибать и разгибать пальцы, как нежные ветви анемоны. Она издала низкий, дрожащий звук и толкнула бёдра назад, прижимаясь к нему, показав, что не только разрешает, но и получает от этого удовольствие. Очевидно, пока Пандора доверяет ему, она позволит эти и другие интимности в будущем.
Переполняемый облегчением и волнением Габриэль склонился над ней и простонал несколько слов, какие-то были нежными, другие грубыми, но он уже потерял над собой контроль. Как только Габриэль вошёл в неё, она вскрикнула и начала содрогаться, её внутренние мышцы сжимались, а его бёдра раскачивались, непрерывно вонзаясь в неё, практически отрывая ноги Пандоры от пола. Вторгаясь во влажные пульсирующие глубины, он не сбавлял темпа, прочувствовав её разрядку до последнего беспомощного содрогания. Когда, наконец, она задыхаясь затихла, он дёрнул за шнурки, высвободив запястья.
Габриэль забрался на кровать и резким движением расстегнул её корсет. Распахнув эту деталь одежды, он разорвал спереди тонкую сорочку и наклонился, чтобы провести языком по её телу от пупка до груди. Пандора извивалась, словно пытаясь улизнуть от него. Когда он зарычал и пригвоздил её бедра к матрасу, она, задохнувшись, рассмеялась. Но он слишком далеко зашёл, обезумел от нужды, и ему было не до веселья. Габриэль взобрался на Пандору, его плоть грубо утыкалась в неё, пока не нашла правильный угол. Как только его член проскользнул внутрь, её интимные мышцы с лёгкостью обхватили его, затягивая до самого основания.
Выражение лица Пандоры изменилось, и стало покорным, как дикое животное, она принимала своего самца, её бедра приподнимались ему на встречу, приветствуя и укачивая. Габриэль захватил губами рот Пандоры, вонзаясь в её глубины, вновь заставляя жену задыхаться от желания. Описывая бёдрами окружности, извиваясь, он довёл её до новой кульминации. Она прикусила его плечо, царапаясь ногтями, небольшие уколы боли разожгли в Габриэле умопомрачительный пыл. Глубоко погрузившись в её плоть, он достиг своей собственной разрядки, удовольствие взорвалась в нём, сокрушило и затопило, он растворился в Пандоре, полностью сдавшись на её милость, не желая себе никакой другой женщины, и никакой другой судьбы.
