Текст книги "Дьявол весной (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Глава 13
Не шевелясь, Пандора раздумывала над вопросом. Она ощущала жар и неудовлетворённость, была сама не своя от чего-то, напоминающее голод, только намного хуже. Её терзало какое-то острое и трепещущее чувство.
– Что ты собираешься сделать? – спросила она.
Руки Габриэля пробежались по ней с дразнящей легкостью.
– Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда.
От неё не ускользнуло то, что он не ответил на вопрос напрямую. Подтянувшись повыше на его груди, она посмотрела вниз на Габриэля. Он был нечеловечески красив, Пандора ощущала под собой, позолоченные светом, крепкие гладкие мышцы, его лицо казалось прекрасным, словно из сказки. Щёки и переносица слегка покраснели, будто он провёл слишком много времени на солнце. В светло-голубых глазах, под густыми длинными ресницами, искрилось озорство и загадка. "Адонис во плоти," – с нахлынувшей грустью подумала она.
– Я думаю, нам лучше на этом остановиться, – неохотно сказала Пандора.
Габриэль покачал головой, слегка щурясь, словно озадачившись заявлением.
– Мы едва начали.
– Это ни к чему не приведёт. Прекрасный принц не для девушки, отсиживающейся в углу, а для той, которая в состоянии вальсировать.
– При чём здесь чёртов вальс?
– Это метафора.
– Для чего? – Габриэль ссадил её с колен, выпрямился и прочесал волосы пальцами. Несмотря на его попытки привести их в божеский вид, золотисто-бронзовые локоны снова легли в беспорядке, некоторые пряди скользнули на его лоб, и это ему безумно шло. Он положил руку на спинку дивана и пристально посмотрел на Пандору.
Его мускулистые торс и руки, и дразнящая поросль на груди так отвлекали, что она едва могла припомнить ответ.
– Для всего того, что мне не под силу. Твоя жена должна будет выступать в качестве хозяйки на разнообразных мероприятиях, посещать с тобой балы и вечера, а что за женщина, обладающая парой идеальных ног, но не в состоянии танцевать со своим мужем? Люди будут задавать вопросы. Как я смогу оправдаться?
– Мы скажем, что я ревнивый муж и не хочу, чтобы ты находилась в чьих-то объятиях, кроме моих.
Пандора нахмурилась, стянув вместе края рубашки на груди. Она расстроилась и даже начала испытывать некоторую жалость к себе, а не было ничего, чтобы она презирала больше, чем жалость к себе.
– Как будто кто-то в это поверит, – пробормотала она.
Габриэль твёрдо взял её за руку, чуть ниже плеча. Его глаза, яркие, словно пара зажжённых спичек, были прикованы к ней.
– Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь очутилась в чьих-то объятиях, кроме моих.
Земля перестала вращаться. Пандору поражала и пугала только одна мысль, что в его словах может быть хотя бы крупица правды. Нет, он не это имел в виду. Он ею манипулировал.
Она толкнула его в крепкую, словно стена грудь.
– Не говори так.
– Твоё место рядом со мной.
– Нет.
– Ты это чувствуешь, – настаивал он, – каждый раз, когда мы оказываемся вдвоём. Ты хочешь...
Она попыталась заткнуть ему рот поцелуем, что, если подумать, было не самой мудрой тактикой. Габриэль немедленно горячо и требовательно поцеловал в ответ.
В следующий момент она оказалась на спине, распростёртой под ним. Он перенёс вес на локти и колени, чтобы не раздавить её, но при этом надёжно прижимал Пандору к подушкам дивана, пока целовал с медлительным, всепоглощающим пылом. Казалось, Габриэль решил что-то доказать, будто бы она и так его не жаждала, будто не ослабла от голода. Её губы раскрылись ему навстречу, смакуя пьянящий вкус, чисто мужской жар, принимая эротические исследования его языка. Пандора не могла остановить руки, они пробегали по мощным мышцам спины, на ощупь его роскошная кожа была шелковистее, чем её собственная.
Его чуть приоткрытые губы медленно проскользнули по её шее и опустились к груди. Когда Габриэль прихватил её тугой сосок ртом, проводя по нему языком, слегка прикусывая, она выгнулась ему навстречу. Другую грудь он накрыл ладонью, обхватив податливую плоть, а потом его рука прошлась вдоль всего её тела, обрисовывая изгибы талии и бедра. Подол ночной рубашки задрался выше колен, что позволило ему без труда подтянуть его до самой талии. Придя в шок, Пандора стиснула ноги вместе.
От звука его тихого смеха у неё сжались пальцы на ногах. Он был дьявольским, чувственным, и знающим. Опустившись на бок, Габриэль провёл кончиками пальцев по её животу до пупка, обводя вокруг него ленивые круги. При этом он целовал и посасывал вершинку её груди, пока она не стала влажной и невыносимо чувствительной.
Кончики его пальцев, щекоча, пустились в путь к жёстким и шелковистым завиткам, лениво лаская. Пандора начала извиваться, её взгляд стал рассеянным. Боже, она правда позволяла ему это делать? Да, позволяла. Постанывая от стыда и волнения, она почувствовала, как он осторожно с ней играет, кончик его среднего пальца скользнул в нежную расщелину на вершине. От этого мимолётного щекотного проникновения Пандора задохнулась. И сильнее сжала ноги вместе.
Он выпустил её сосок из губ.
– Откройся мне, – прошептал Габриэль.
Когда он начал поглаживать локоны, Пандора прикусила губу, стремительные прикосновения его пальцев, ослабляли её волю. Тело превратилось в зной, движимый ударами сердца. Ясности больше не было. Ничего не имело значения, кроме того, что он с ней творил. Её ноги задрожали, Пандора всхлипнула, пытаясь удержать их вместе.
– Пандора... – сказал он мягким и обольстительным голосом. – Откройся мне, – его палец проник между чувствительными складками и аккуратно задвигался. Ощущение от этого пронзило её, как вспышка жаркого пламени. – Такая упрямая, – прошептал он. – О, Пандора, не искушай меня. Иначе я сделаю что-нибудь порочное, – его указательный палец прошёлся вдоль её сомкнутых бёдер. – Разведи их только на дюйм. Ради меня, – её кожу опалило его дыхание, когда он рассмеялся. – Даже ни на дюйм?
– Я смущена, – возразила Пандора. – Ты усугубляешь моё нервное перенапряжение.
– Это всем известное лекарство от женских нервов.
– Оно не помогает. Ты... ах!... ты делаешь только хуже...
Габриэль опускался ниже, пробуя её кожу на вкус, нежно прикусывая, используя зубы... губы... язык.... Она попыталась выбраться из-под него, но он поймал её за бёдра и удержал на месте. Пандора ощущала настоящий водоворот вокруг пупка, язык Габриэля опалил кожу жидким пламенем, прежде чем двинуться ниже. Её сердце оборвалось, когда она почувствовала его дыхание на самом интимном местечке её тела. Он уткнулся носом в лёгкие кудряшки, разделяя их языком. Она ощутила необычайный, скользивший, щекочущий жар.
Пандора поражённо отстранилась, но он не отрывался от неё, проводя языком по влажному, розоватому местечку, дразня, заставляя раскрыться. Беспомощно сдавшись, её бёдра распахнулись. Его язык отыскал влажную шелковистую плоть, нежный, скрытый бутон и легко обводил его по кругу, в то время, как руки медленно гладили её бёдра.
Удовольствие растеклось повсюду под кожей и заполнило промежутки между ударами сердца. Все её чувства сосредоточились на том волшебстве, которое он творил, на магическом огне в кромешной темноте. Он прижал к ней язык, и, к великому смущению Пандоры, её бёдра двинулись ему навстречу. После нескольких порхающих прикосновений, он опять припал к ней языком и замер. Не сдержавшись, она начала извиваться и почувствовала жар его дыхания, когда он усмехнулся. Габриэль играл с ней, заставляя совершать постыдные вещи.
Руки Пандоры неуклюже потянулись оттолкнуть его голову, но он поймал её дрожащие запястья и прижал к дивану. Он отыскал лёгкий такт, ритмичных движений, которые заставляли всё внутри неё пульсировать, словно биение сердца. Габриэль знал, что делает, неустанно распаляя ощущение всё жарче, жарче, пока оно не расплавилось и не начало затапливать каждую её частичку. Она пыталась сдерживать себя, но это только усугубило ситуацию, Пандора начала содрогаться всем телом. Она почувствовала, как её глаза закатились, руки и ноги приподнялись, в примитивном желании что-то обхватить.
Когда последняя дрожь затихла, Габриэль приподнялся над ней и обняв, улёгся рядом. Пандора вытянулась и прижалась к нему сбоку, положив ногу на его бёдра. Конечности приятно отяжелели, будто она приходила в себя после долгого сна, и на этот раз её разум был совершенно ясен, не отвлекаемый множеством мыслей. Она чувствовала невнятные слова, ласкающие её ушко, пока он что-то шептал, повторяя одни и те же слова снова и снова, Пандора шевельнулась и пробормотала:
– Этим ухом я плохо слышу.
Она почувствовала, как его губы, прижимающиеся к её щеке, изогнулись в улыбке, а потом он поднял голову:
– Я знаю.
Что он шептал? Сбитая с толку Пандора пробежалась рукой по его груди, играя с лёгкой, блестящей порослью, чувствуя бронь рёбер и сильных мышц. Его живот и бока были крепкими и поджарыми, кожа блестела, как отполированный мрамор, они так сильно отличались от её собственных.
Очарованная она робко опустила пальцы вниз, проведя тыльной стороной ладони вблизи передней части его брюк, где мощная, возбуждённая плоть упиралась в чёрное сукно. Перевернув руку, она осмелилась обхватить его стержень и провела по нему до самого основания, а затем снова вверх. Прикасаться к этой интимной части было страшно, захватывающе и невообразимо. Его дыхание участилось, и по животу пробежала невольная дрожь, пока она сжимала напряжённую плоть.
Казалось, под её пальцами твёрдый стержень обладал своими собственными импульсами и отзывался подрагиваниями. Пандоре захотелось увидеть эту загадочную часть тела. Захотелось узнать, какова она на ощупь. Спереди его брюки были пошиты в классическом стиле и застёгивались на несколько пуговиц с двух сторон. Её рука застенчиво скользнула к ближайшему ряду.
Он остановил её блуждающую руку, накрыв своей и слегка прикоснулся к виску Пандоры губами.
– Лучше не стоит, милая.
Она нахмурилась.
– Но несправедливо, что ты позаботился о моём нервном перенапряжении, а я осталась безучастной по отношению к твоему.
Он ласково усмехнулся ей в волосы.
– Мы вернёмся к нему позже, – наклонившись к ней, Габриэль завладел её губами в мимолётном, страстном поцелуе. – Давай я отнесу тебя в постель, – прошептал он, – и уютно устрою, как хорошую, маленькую девочку.
– Не так быстро, – запротестовала Пандора. – Я хочу побыть с тобой. – На улице бушевал шторм, капли дождя барабанили, словно бронзовые монетки. Она поудобнее устроилась у него подмышкой. – К тому же... ты так и не ответил на вопрос, который я задала на стрельбище.
– Какой вопрос?
– Ты собирался поведать худшую вещь о себе.
– Боже. Обязательно обсуждать это сейчас?
– Ты сказал, что хочешь обсудить это наедине. Не знаю, когда нам ещё предоставится такой шанс.
Габриэль нахмурился, но продолжал молчать, одолеваемый мыслями, которые казались далёкими от приятных. Возможно, он не знал, с чего начать.
– Это имеет какое-то отношение к твоей любовнице? – любезно спросила она.
Габриэль, сощурившись, посмотрел на неё, будто вопрос его поразил.
– Значит, ты об этом слышала.
Пандора кивнула.
Он сдержано выдохнул.
– Я чертовски точно этим не горжусь. Однако, я думал, что лучше так, чем пускаться в разврат или соблазнять невинных девушек, а воздержание мне не особо подходит.
– Я не думаю о тебе плохо из-за этого, – поспешила заверить его Пандора. – Леди Бервик говорит, что джентльмены часто так поступают, а леди должны делать вид, будто ничего не знают.
– Очень цивилизованно, – пробормотал Габриэль. Он помрачнел и продолжил: – Нет ничего плохого в отношениях, только если кто-то из участников не состоит в браке. Я всегда считал брак священным. Изменять с чужой женой... непростительно.
Его тон оставался ровным и спокойным, за исключением ненависти к себе, которая окрасила последнее слово.
На мгновение Пандора опешила и не могла говорить. Казалось невозможным, чтобы этот мужчина, с его прекрасной внешностью и утончённостью, мужчина, столь совершенный во всех отношениях, чего-то стыдился. Затем удивление рассеялось и превратилось в нежное чувство, когда она задумалась о том, что он был не каким-то богоподобным существом, а земным человеком с очень свойственными ему недостатками. Это оказалось приятным открытием.
– Твоя любовница замужем, – сказала она утвердительным тоном.
– Жена американского посла.
– Тогда, как вы с ней...
– Я купил дом, где мы встречаемся по мере возможности.
Пандора почувствовала, как что-то вцепилось ей в грудь, словно когти, вонзавшиеся в сердце.
– Там никто не живёт? – спросила она. – Дом предназначается только для свиданий?
Габриэль бросил на неё насмешливый взгляд.
– Я посчитал, что этот вариант предпочтительнее, чем обжиматься по углам на поздних светских вечерах.
– Да, но покупать целый дом... – Пандора знала, что она с чрезмерным пристрастием кинулась обсуждать эту тему. Но идея того, что он приобрёл тайное, особое место для себя и своей любовницы, причиняла боль. Их дом. Вероятно, он был шикарным и модным, как одна из тех уединённых вилл с эркерами или, возможно, коттедж с собственным небольшим садиком.
– Какая эта миссис Блэк? – спросила Пандора.
– Жизнерадостная. Уверенная в себе. Искушённая.
– Предполагаю, что ещё и красивая.
– Очень.
Невидимые когти вонзились глубже. Какое же это неприятное чувство. Сродни... ревности? Нет. Да. Это была ревность. О, какой ужас.
– Если идея отношений с замужней женщиной так тебе претит, почему ты не подыскал другую кандидатуру, – спросила она, пытаясь не казаться язвительной.
– Нельзя подать объявление в газете на пост любовницы, – сухо ответил Габриэль. – И не всегда взаимное притяжение возникает между подходящими людьми. Меня очень беспокоило, что Нола замужем, но не остановило от попыток её добиться, как только я понял... – он замолк и потёр шею сзади, угрюмо стиснув губы.
– Что понял? – с ужасом спросила Пандора. – Что любишь её?
– Нет. Она мне нравится, но не более того, – Габриэль покрылся краской смущения и с усилием продолжил: – Я понял, что мы с ней хорошо подходим друг другу в постели. Я едва ли встречал женщину, которая могла бы удовлетворить меня так, как она. Поэтому я упустил из виду тот факт, что она замужем, – его губы скривились. – Когда дело доходит до личных качеств, кажется, я отброшу все угрызения совести в пользу сексуального удовлетворения.
Пандора была сбита с толку.
– Почему женщинам так трудно тебе угодить? – задала она вопрос. – Что именно ты просишь их делать?
Дерзкий вопрос, казалось, вывел Габриэля из его мрачного настроения. Он вновь посмотрел на неё, уголки его рта растянулись.
– Я всего лишь прошу, чтобы женщина была доступна, согласна... и раскована, – обратив внимание на пуговицы ночной рубашки Пандоры, он начал застёгивать их с излишней сосредоточенностью. – К сожалению, большинство женщин учат не наслаждаться половым актом, если он не связан с продолжением рода.
– Но ты считаешь, что они должны.
– Я думаю, что в этом мире у женщины мало удовольствий. Я думаю, что только эгоистичный идиот будет отказывать своей партнёрше в том же удовлетворении, которое она даёт ему, особенно, когда её удовольствие усиливает его. Да, я считаю, что женщины должны этим наслаждаться, как бы радикально это ни звучало. Отсутствие внутренних запретов делает Нолу уникальной и очень желанной.
– У меня нет запретов, – выпалила Пандора, чувствуя в себе дух соперничества. Она пожалела об этом комментарии, как только увидела искру веселья в глазах Габриэля.
– Я рад, – ласково сказал он. – Видишь ли, есть вещи, которые джентльмен предположительно не должен просить жену делать. Но если бы мы поженились, мне пришлось бы.
– Если бы мы вступили в брак, я бы не возражала. Но мы не женаты, – она была вынуждена прерваться, когда непреодолимое желание зевнуть одержало верх, и она прикрыла рот рукой.
Габриэль улыбнулся и притянул к себе Пандору, будто пытаясь впитать в себя ощущение её близости. Она тихонько к нему прильнула, прижавшись к его пышущему теплом телу и атласной, золотистой коже. Её окружал его яркий аромат с оттенками вечнозелёных растений и специй. Насколько знакомым стал ей запах Габриэля, всего за несколько дней. Ей будет этого недоставать. Она будет скучать по его объятиям.
На мгновение Пандора почувствовала укус зависти, представив, как Габриэль, возвращается в Лондон, в тайный домик, который он купил для себя и своей любовницы. Там его будет ждать надушенная Миссис Блэк в красивом пеньюаре. Он отведёт её в постель и займётся с ней порочными вещами, и хотя Пандора понятия не имела, что это означает, она не могла не задаться вопросом, каково это – проводить с ним часы в постели. В её животе запорхали бабочки.
– Габриэль, – неуверенно сказала она, – я сказала тебе не совсем правду.
Его рука поигрывала с её волосами.
– О чём, любовь моя?
– Мне не следовало говорить, что у меня нет внутренних запретов. Правда в том, что в основном уменя их нет, но думаю, что какие-то имеются. Я просто ещё не знаю точно какие.
Порочный, тихий шёпот чуть не опалил ей ушко.
– Я смогу помочь тебе выяснить.
Сердце начало барабанить даже быстрее, чем дождь за окном. Так сильно желать его... просто предательство по отношению к себе самой... но, казалось, перестать она не могла.
Габриэль разжал объятия и потянулся к её лежащему в стороне халату, намереваясь облачить в него Пандору.
– Я должен немедленно отнести тебя в постель, Пандора, – с горечью сказал он. – Или наше рандеву превратится в откровенный разврат.
Глава 14
– Миледи, вам нехорошо? – задала вопрос Ида на следующее утро, стоя возле кровати Пандоры.
Чувствуя, как из глубин уютного забвения к Пандоре, пинаясь и крича, возвращается сознание, она сощурилась, поглядев на личную горничную.
– Я лежу в постели в тёмной комнате, – проворчала она, – моя голова на подушке, глаза закрыты. Люди обычно так делают, когда спят.
– К этому времени вы обычно скачете вокруг и стрекочете, как сверчок по двору.
Пандора отвернула от неё лицо.
– Я плохо спала ночью.
– Остальные домочадцы уже проснулись. Вы пропустите завтрак, если я не смогу привести вас в приличный вид в ближайшие полчаса.
– Мне всё равно. Скажи всем любопытствующим, что я отдыхаю.
– А горничные? Они захотят зайти и прибраться.
– Комната уже чистая.
– Это определённо не так. Ковёр надо подмести и... почему ваш халат лежит в изножье кровати, а не висит в шкафу.
Пандора глубже зарылась в одеяла, покраснев с ног до головы. Она вспомнила, как Габриэль отнёс её в комнату прошлой ночью и уложил в кровать. Было так темно, что она с трудом могла различить окружающую обстановку, но Габриэль обладал исключительным ночным зрением.
– Руки внутри или снаружи? – спросил он, со знанием дела расправляя одеяло.
– Снаружи, – Пандора была растеряна и удивлена. – Я не знала, что один из твоих навыков в спальне – устраивать людей в постели.
– До сего момента только очень маленьких. Джастин обычно низко оценивает мою работу, если одеяла недостаточно подоткнуты. – Матрас под весом Габриэля прогнулся, когда он упёрся в него рукой и склонился над Пандорой. Он коснулся губами её лба, и она обвила руками его шею, ища губы. Он недолгое время сопротивлялся, тихо рассмеявшись и опалив щёку Пандоры дыханием. – Для одной ночи тебе достаточно поцелуев.
– Ещё один, – настаивала она.
Он уступил, и бог знает сколько прошло времени, пока он играл с её губами, а она отвечала с сонным энтузиазмом. В конце концов, Габриэль покинул комнату, растворившись во тьме, словно кот.
Услышав, как щёлкнула крышка от коробки с тапочками, Пандора вернулась в реальность из приятных воспоминаний.
– Здесь только один, – подозрительно сказала Ида. – Где второй?
– Не знаю.
– Зачем вы вставали?
– Я не могла заснуть и искала книгу, – раздражённо ответила Пандора, переполняемая беспокойством. Что если Габриэль не вспомнил о тапочке в холле? А что с упавшей свечой? Что если кто-то из слуг их нашёл?
– Должно быть, он где-то здесь, – раздражённо бубнила Ида, нагибаясь и заглядывая под кровать. – Как вы так легко теряете вещи? Перчатки, носовые платки, шпильки...
– Твои разговоры будят мой мозг, – сказала Пандора. – Я думала, что тебя порадует, если я буду оставаться в бессознательном состоянии, как можно дольше.
– Так и есть, – парировала Ида, – но у меня есть другие дела, кроме как ждать вас всё утро, леди соня, – выпрямившись и фыркнув, она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Взбив подушку, Пандора погрузилась в неё головой.
– Однажды я найму милую горничную, – пробубнила она. – Ту, которая не станет называть меня разными именами и читать лекцию на рассвете. – Она повернулась на спину, а потом на другой бок, пытаясь найти удобное положение. Всё бесполезно. Она проснулась.
Стоит ли прилагать усилия звать Иду и постараться одеться к завтраку? Нет, ей совсем не хотелось торопиться. На самом деле, Пандора не знала, что чувствовала. Её захлестнула странная смесь эмоций... нервозность, волнение, меланхолия, тоска, страх. Завтра её последний полный день пребывания в Херон-Пойнт. Она боялась покидать это место. А больше всего тех слов, которые придётся произнести.
Кто-то тихо постучал в дверь. Её сердце подскочило в груди, вдруг это Габриэль пытается вернуть пропавший тапочек.
– Да? – отозвалась она приглушённым голосом.
В комнату вошла Кэтлин, её рыжие волосы блестели даже в потёмках.
– Прости, что беспокою тебя, дорогая, – мягко проговорила она, подходя к кровати, – но я хотела спросить, как ты себя чувствуешь. Ты заболела?
– Нет, но моя голова устала, – Пандора пододвинулась ближе к краю матраса, почувствовав, как прохладная, маленькая ладошка Кэтлин откинула её волосы и ненадолго задержалась на лбу. С того момента, как невестка приехала в поместье, она стала ей практически матерью, несмотря на то, что сама была молодой женщиной.
– Тебе есть о чём подумать, – пробормотала Кэтлин, её лицо смягчило сочувствие.
– Что бы я ни решила, мне будет казаться, это ошибкой, – у неё сжалось горло. – Жаль, что лорд Сент-Винсент не престарелый болтун, покрытый бородавками. Тогда всё было бы проще. Вместо этого он безобразно привлекателен и очарователен. Будто намеренно пытается сделать мою жизнь как можно сложнее. Поэтому я никогда не понимала, почему люди считают дьявола отвратительным зверем с рогами, когтями и раздвоенным хвостом. Он бы никого так не искусил.
– Ты хочешь сказать, что лорд Сент-Винсент – переодетый дьявол? – спросила Кэтлин, немного удивившись.
– Вполне возможно, – угрюмо сказала Пандора. – Он всё запутал. Я как тот щегол, который думает: "О, какая на редкость прекрасная маленькая клетка, с золотыми прутьями и уютной бархатной жёрдочкой, и блюдцем с просом, может быть, всё это стоит моих подрезанных крыльев". Но, когда дверца захлопнется, будет уже слишком поздно.
Кэтлин успокаивающе похлопала её по спине.
– Ничьи крылья не нужно подрезать. Я поддержу любое твоё решение.
Как ни странно, от этого заверения Пандора почувствовала страх, а не успокоение.
– Если я не выйду за него, репутация нашей семьи будет разрушена? А как же Кассандра?
– Нет. Нам будут перемывать кости, но, в конце концов, время притупит память людей, и тогда любое оставшееся пятно на нашей репутации сделает нас интересными собеседниками за ужином. И я обещаю, мы найдём прекрасного мужа для Кассандры, – Кэтлин заколебалась. – Однако, если ты захочешь выйти замуж в будущем, этот скандал может создать проблемы для мужчин. Не для всех, но для некоторых.
– Я не выйду замуж, пока женщины не получат право голосовать и не сделают законы справедливыми. Что означает никогда, – Пандора уткнулась лицом в подушку. – Даже королева выступает против избирательного права, – добавила она задушенным голосом.
Пандора почувствовала, как Кэтлин положила нежную руку ей на голову.
– Потребуется время и терпение, чтобы изменить образ мышления людей. Не забывай, что многие мужчины выступают за равноправие женщин, включая мистера Дизраэли.
Пандора перевернулась, чтобы посмотреть на невестку.
– Тогда жаль, что он не говорит громче.
– Нужно разговаривать с людьми так, чтобы они могли услышать, – Кэтлин одарила её задумчивым взглядом. – В любом случае, закон не изменится в ближайшие два дня, а ты должна принять решение. Ты абсолютно уверена, что лорд Сент-Винсент не поддержал бы твою затею с настольными играми?
– О, он бы поддержал, так же как мужчина поддерживает хобби своей жены. Но оно всегда должно оставаться на заднем плане. Было бы не удобно иметь супругу, которая посещает фабрику вместо того, чтобы планировать званый ужин. Боюсь, если я выйду за него замуж, то буду идти на один компромисс за другим, и все мои мечты медленно умрут, пока я буду занята чем-то другим.
– Я понимаю.
– Правда? – искренне спросила Пандора. – Но ты бы сама не сделала такого выбора?
– У нас с тобой разные страхи и потребности.
– Кэтлин... Почему ты вышла замуж за кузена Девона после такого поведения Тео? Тебе не было страшно?
– Мне было очень страшно.
– Тогда зачем ты это сделала?
– Я слишком сильно любила его и не могла без него жить. И поняла, что не должна позволить страху принимать за меня решение.
Пандора отвела взгляд, на неё набежала тень меланхолии.
Кэтлин разгладила морщинки на покрывале.
– Мы с герцогиней везём девочек на прогулку по набережной в городе. Планируем посетить несколько магазинов и попробовать фруктовый лёд. Хочешь присоединиться? Мы подождём, пока ты соберёшься.
Коротко вздохнув, Пандора натянула мягкую простыню на голову.
– Нет, я не хочу притворяться весёлой, когда чувствую себя так провалоразительно.
Кэтлин стянула простыню и улыбнулась.
– Тогда делай, что хочешь. Все разбрелись в разные стороны, и в доме тихо. Девон отправился на пирс с герцогом и Айво, чтобы проверить, не причинил ли шторм ущерб семейной яхте. Леди Клэр на прогулке с детьми.
– А лорд Сент-Винсент? Ты знаешь где он?
– Думаю, он занят корреспонденцией в кабинете, – Кэтлин наклонилась поцеловать Пандору в лоб, и до неё донёсся аромат роз и мяты. – Дорогая, подумай вот о чём: в жизни очень мало вещей, которые не требуют того или иного компромисса. Твой выбор в любом случае не будет идеальным.
– Не слишком счастливый конец, – кисло отозвалась Пандора.
Кэтлин улыбнулась.
– Но не стало бы скучно, если бы конец был всегда счастливым, без преодоления трудностей или проблем на пути его достижения? Ведь тогда конец становится намного интереснее.
Чуть позже Пандора отважилась спуститься вниз в лавандовом платье из тонкого шёлкового поплина с многослойными белыми нижними юбками, которые были собраны сзади и ниспадали волнистым каскадом. Несмотря на сварливое поведение до этого, Ида принесла Пандоре чай и тосты, а потом приложила все усилия, чтобы привести в порядок её волосы. После того, как она завила длинные тёмные локоны горячими щипцами, горничная старательно заколола завитки шпильками на макушке. Всякий раз, когда упрямые прямые пряди отказывались сохранять форму, Ида сбрызгивала их тоником из семян айвы, в результате чего виток становился таким же стойким, как стальная пружина. В качестве завершающего штриха горничная сделала акцент при помощи нескольких жемчужин, прикреплённых к серебряным шпилькам, заколов их в случайном порядке.
– Спасибо, Ида, – сказала Пандора, рассматривая результаты в зеркале при помощи ручного зеркальца. – Ты – единственный человек, кого мои волосы слушаются. – После паузы она смиренно добавила: – Мне жаль, что я теряю вещи. Я уверена, что обязанность заботиться обо мне, сведёт с ума любого.
– Это держит меня в тонусе, – философски отозвалась Ида. – Но не извиняйтесь, миледи, вы никогда не должны говорить слуге, что сожалеете. Это нарушает порядок вещей.
– А вдруг я настолько сожалею, что должна извиниться, иначе просто взорвусь.
– Вы не можете извиняться.
– Нет, могу. Я посмотрю на тебя и постучу по лбу тремя кончиками пальцев, вот так. Ну вот, это наш знак, означающий извинение. – Придя в восторг от этой идеи, Пандора продолжила: – Я могла бы придумать другие знаки, это будет наш с тобой язык!
– Миледи, – стала умолять Ида, – пожалуйста, не будьте такой странной.
Теперь, когда шторм рассеялся, дом заливал солнечный свет. Хотя никого не было видно, пока Пандора шла по коридору, она слышала, как в разных комнатах суетятся слуги. До неё доносились звуки клацанья угольных щипцов, шорох веников, шелест чистящей бумаги, намотанной на кочергу. Вся эта деятельность вокруг неё заставила Пандору тосковать по дому и желать вновь возобновить работу над настольными играми. Пришло время посетить предлагаемые места для небольшого заводского помещения, встретиться с типографом и начать собеседование с потенциальными сотрудниками.
Дверь кабинета была открыта. Когда Пандора подошла к порогу, её пульс участился, она чувствовала, как он бьётся в горле, на запястьях и под коленями. Пандора едва могла себе представить, как встретится с Габриэлем после того, чем они занимались прошлой ночью. Остановившись сбоку от дверного проёма, она заглянула внутрь.
Габриэль сидел за массивным столом из орехового дерева, солнечный свет обрамлял его профиль. Он сосредоточенно читал документ, слегка хмурясь, и останавливаясь, чтобы сделать запись на клочке бумаге. На нём был утренний костюм, волосы аккуратно расчёсаны, лицо гладко выбрито, он выглядел свежим, как только что отчеканенная монетка.
Хотя Пандора не издала ни единого звука и не шелохнулась, взгляд Габриэля метнулся к ней. От медленно расползающейся улыбки на его лице, у неё закружилась голова.
– Заходи, – сказал он, отодвигаясь от стола.
Засмущавшись, Пандора подошла к нему с пылающими щеками.
– Я шла... ну, я просто бродила, но... хотела спросить о моём тапочке. Ты его нашёл? Он у тебя?
Он встал, посмотрел на неё горящими глазами и на мгновение всё, о чем она могла думать, был отблеск огня камина на его затенённой коже.
– Он у меня, – сказал Габриэль.
– О, слава богу. Потому как моя горничная на грани того, чтобы сообщить об этом в Скотланд-Ярд.
– Очень плохо. Я решил оставить его себе.
– Нет, ты можешь так поступить, только с изящной хрустальной туфелькой. А раз это большой, спадающий тапок, связанный из ворсистой шерсти, ты должен его вернуть.
– Я подумаю над этим, – бросив взгляд на дверной проём, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, Габриэль наклонился и украл быстрый поцелуй. – Уделишь мне несколько минут? Или давай бродить вместе. Я хочу обсудить кое-что важное.
Сердце Пандоры ушло в пятки.
– Ты же не собираешься сделать мне предложение?
Его губы дёрнулись.
– Не сейчас.
– Тогда да, ты можешь пройтись вместе со мной.
– На улице? По саду?
