Текст книги "Дьявол весной (ЛП)"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Хорошо, – прохрипела она.

Он затаил дыхание и посмотрел на неё.

– Ты выйдешь за меня замуж? – очень осторожно спросил Габриэль, будто стараясь убедиться, чтобы не произошло недопонимания.

– Да, – едва смогла произнести она.

Сквозь его загар пробился румянец, а по лицу растеклась медленная улыбка, столь яркая, что чуть её не ослепила.

– Леди Пандора Рэвенел... Я сделаю вас такой счастливой, что потеря денег, свободы и юридических прав, перестанут иметь значение.

Пандора застонала.

– Даже не шути на эту тему. У меня есть условия. Тысячи.

– Согласен на все.

– Начнём с того, что... Я хочу отдельную спальню.

– Кроме этого.

– Я привыкла к большому личному пространству. Мне нужна комната в доме, которая будет только моя.

– Можешь распоряжаться множеством комнат. Мы купим огромный дом. Но постель у нас будет одна.

Пандора решила оспорить этот факт позже.

– Важное условие состоит в том, что я не стану обещать тебе повиноваться. В прямом смысле. Это слово нужно убрать из брачных обетов.

– Согласен, – с готовностью отозвался он.

Глаза Пандоры расширились от удивления.

– Правда?

– Тебе придётся заменить его на другое слово. – Габриэль склонился над ней, прикоснувшись к кончику её носа своим. – Подходящее.

В такой близи от его губ думать было сложно.

– Лелеять? – на одном дыхании предложила она.

Он усмехнулся.

– Если хочешь. – Когда он опять попытался её поцеловать, она откинула голову назад.

– Подожди, есть ещё одно условие. Насчёт твоей любовницы. – Пандора почувствовала, как он застыл, сосредоточив на ней взгляд. – Мне бы не понравилось... То есть, я не могу... – Она замолкла, потеряв терпение, и заставила себя договорить: – Я не буду тебя делить.

Его глаза засветились, как бело-огненная сердцевина пламени.

– Я сказал: только ты, – напомнил он ей. – И именно это имел в виду. – Его ресницы опустились, а губы нашли её рот.

И долгое время после этого они уже ничего не обсуждали.

Пандора смутно запомнила остаток того дня. Лишь несколько мгновений выделялись в сказочной дымке. Сначала они пошли поделиться новостями с её семьёй, которая, казалось, осталась в полном восторге. Когда Кэтлин и Кассандра по очереди обняли Габриэля и начали забрасывать вопросами, Девон отвёл Пандору в сторонку.

– Это то, чего ты хочешь? – мягко спросил он, пристально глядя на неё своими голубыми глазами с чёрной окантовкой, так сильно напоминающие её собственные.

– Да, – сказала она с лёгкой ноткой удивления. – Так и есть.

– Сент-Винсент приходил поговорить со мной сегодня днём о письме от адвоката. Он сказал, что если сможет убедить тебя выйти за него замуж, то сделает всё возможное, чтобы поощрять твоё дело и воздержаться от вмешательства. Он понимает, что оно для тебя значит. – Девон замолчал, взглянув на Габриэля, который всё ещё разговаривал с Кэтлин и Кассандрой, а потом продолжил, понизив тон: – Шаллоны придерживаются традиции, согласно которой слово джентльмена непоколебимо. Они по-прежнему соблюдают соглашения, скреплённые столетие назад простым рукопожатием.

– Значит, ты считаешь, что мы можем положиться на его обещание.

– Да. Но я заодно сказал, что если он его не сдержит, я сломаю ему обе ноги.

Пандора улыбнулась и склонила голову ему на грудь.

– ... Мы хотим, чтобы всё произошло в скором времени, – услышала она слова Габриэля, сказанные Кэтлин.

– Да, но нужно столько всего спланировать: приданое, церемонию, приём, свадебный завтрак и медовый месяц, ну и, конечно же, цветы и платья подружек невесты...

– Я помогу! – воскликнула Кассандра.

– Я не смогу всего этого сделать, – тревожно выпалила Пандора, стремительно развернувшись к ним. – На самом деле, я ничего не смогу из этого сделать. Я должна подать ещё две заявки на патент, встретиться с издателем и найти производственное помещение в аренду... Нет, я не могу позволить свадьбе встать на пути всех важных вещей, о которых мне нужно позаботиться.

Губы Габриэля дёрнулись, когда он услышал какая степень важности присвоена свадьбе в сравнении с производством настольных игр.

– Я бы лучше сбежала и тайно вышла замуж, чтобы потом сразу вернуться к работе, – продолжила Пандора. – Медовый месяц стал бы тратой времени и денег.

Конечно, она прекрасно понимала, что медовый месяц стал традиционным для молодожёнов высшего и среднего классов сословия. Но она боялась погрузиться в новую жизнь, в то время как все её планы и мечты отойдут на второй план. Она не сможет наслаждаться поездкой, думая о всех тех вещах, которые ждут её дома.

– Пандора, дорогая... – начала Кэтлин.

– Мы обсудим это позже, – спокойно сказал Габриэль и ободряюще ей улыбнулся.

Опять повернувшись к Девону, Пандора пробормотала:

– Ты видел? Он уже мной управляет. И у него это хорошо получается.

– Мне знакомо это чувство, – заверил её Девон и его искрящийся взгляд метнулся к Кэтлин.

Вечером перед ужином, Шалоны и Рэвенелы собрались в семейной гостиной. Открыли шампанское, произнесли тосты в честь жениха и невесты и будущего объединения двух семейств. Пандору поразило, что все родственники Габриэля с готовностью и теплотой приняли новость.

Слегка приобняв Пандору за плечи, герцог улыбнулся и, наклонившись, прижался тёплыми губами к её лбу.

– Какое же вы приятное дополнение к нашей семье, Пандора. Имейте в виду, что с этого момента герцогиня и я будем считать вас одной из наших дочерей и соответственно всячески портить.

– Я вот не испорченный, – запротестовал стоящий рядом Айво. – Мама считает, что я – сокровище.

– Мама всех считает сокровищами, – сухо проговорила Фиби, присоединяясь к ним вместе с Серафиной.

– Нужно срочно послать телеграмму Рафаэлю! – воскликнула Серафина. – Чтобы он успел вернуться из Америки на свадьбу. Я бы не хотела, чтобы он её пропустил.

– Я бы не стала переживать на этот счёт, – сказала Фиби. – Чтобы спланировать свадьбу таких масштабов, понадобятся месяцы.

Пандора неловко замолчала, пока все вокруг продолжали болтать. Всё казалось нереальным. Всего за неделю её жизнь полностью изменилась. В голове была полная неразбериха, ей просто необходимо оказаться в тихом месте и разобраться в собственных мыслях. Она насторожилась, почувствовав, что её плеч сзади коснулся нежный изгиб руки.

Это оказалась герцогиня, в её голубых глазах сияла доброта, и толика беспокойства, будто она понимала, как страшно было принять самое важное решение в жизни, основанное на нескольких днях знакомства. Но эта женщина никак не сможет понять, каково это столкнуться с перспективой выйти замуж за фактически незнакомого мужчину.

Герцогиня безмолвно увлекла Пандору за собой через одну из дверей, которая вела на балкон с видом на море. Хотя до этого они проводили время в одной компании, но так и не нашли возможности поговорить наедине. Внимание герцогини от случая к случаю требовали все: от маленького внука до самого герцога. В её спокойной манере, женщина являлась центром, вокруг которого вращалось всё поместье.

На балконе было холодно и темно, ветер заставлял Пандору поёживаться. Она надеялась, что герцогиня привела её сюда не для того, чтобы высказать неодобрение. Какие-нибудь фразы в духе: "Тебе, конечно, есть чему поучиться", или "Ты не та девушка, которую я бы выбрала для Габриэля, но, похоже, нам придётся с этим свыкнуться".

Пока они стояли бок о бок у перил балкона, обращённого к тёмным водам океана, герцогиня сняла шаль с плеч, развернула её и накинула на них обоих. Удивлённая Пандора не могла пошевелиться. Кашемир был лёгким и тёплым, благоухал сиреневой водой с примесью талька. Онемев, Пандора стояла рядом с ней, пока они слушали успокаивающий щебет ночного козодоя и музыкальные трели соловьёв.

– Когда Габриэлю было примерно столько же лет, сколько сейчас Айво, – почти мечтательно заметила герцогиня, глядя на небо цвета спелой сливы, – он нашёл пару осиротевших лисят в лесу, в загородном поместье, которое мы арендовали в Гэмпшире. Он не рассказывал тебе об этом?

Широко раскрыв глаза, Пандора покачала головой.

Полные губы герцогини изогнулись в задумчивой улыбке.

– Это была пара самочек, с большими ушами и глазами, напоминающими блестящие чёрные пуговицы. Они издавали звуки, словно чириканье маленьких птичек. Их мать погибла в браконьерском капкане, поэтому Габриэль завернул б-бедняжек в пальто и принёс домой. Они были слишком малы, чтобы выжить самостоятельно. Естественно, он умолял оставить их себе. Его отец согласился позволить ему растить их под присмотром егеря, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы вернуться в л-лес. Габриэль неделями кормил их мясной кашицей и молоком с ложечки. Впоследствии, он научил их преследовать и ловить добычу в загоне.

– Как? – заворожено спросила Пандора.

Женщина взглянула на неё с неожиданно озорной улыбкой.

– Он протягивал мёртвых мышей по загону на веревочке.

– Какой кошмар, – воскликнула Пандора, смеясь.

– Так и было, – согласилась герцогиня со смешком. – Конечно, Габриэль делал вид, что он не против, но это было д-довольно отвратительно. Тем не менее, детёныши должны были научиться охотиться. – Леди сделала паузу, прежде чем продолжить более вдумчиво. – Я думаю, что для Габриэля самой трудной частью их воспитания оказалось держать дистанцию, как бы он их ни любил. Никаких л-ласк, нежностей или даже имён. Они не могли перестать бояться людей, иначе не выжили бы. Как сказал ему егерь, с таким же успехом он мог бы их убить, если бы приручил. Это мучило Габриэля, он так сильно хотел оставить их себе.

– Бедняга.

– Да. Но когда Габриэль, наконец, отпустил их, они упорхнули и могли жить в дикой природе и охотиться. Это стало для него хорошим уроком.

– В чём состоял урок? – серьёзно спросила Пандора. – Не любить, если заранее знаешь, что потеряешь?

Герцогиня покачала головой, одарив её тёплым и ободряющим взглядом.

– Нет, Пандора. Он научился любить лисят, не меняя их. Позволяя им оставаться такими, какими задумала их природа.

Глава 15

– Надо было настоять на том, чтобы медовый месяц прошёл по-моему, – простонала Пандора, свесив голову за перила колёсного парохода.

Габриэль снял перчатки, засунул их в карман пиджака и стал нежно массировать её шею.

– Вдыхай через нос и выдыхай через рот.

Они поженились этим утром, всего через две недели после того, как он сделал предложение. Теперь молодожёны пересекали Те-Солент, узкий пролив между Англией и островом Уайт. Путешествие в три мили занимало не более двадцати пяти минут от Портсмута до портового города Райд. К сожалению, Пандора была предрасположена к морской болезни.

– Мы почти на месте, – пробормотал Габриэль. – Если поднимешь голову, то сможешь разглядеть пирс.

Пандора рискнула взглянуть на приближающийся город Райд, с его выстроенными в длинную линию белыми домами и остроконечными шпилями, которые возвышались над лесистыми берегами и бухтами. Снова опустив голову, она сказала:

– Лучше бы мы остались в Приорате Эверсби.

– И провели нашу брачную ночь в твоей кровати, на которой ты спала в детстве? – с сомнением в голосе спросил Габриэль. – В доме, полном наших родственников?

– Ты сказал, что тебе понравилась моя комната.

– Я нашёл её очаровательной, любовь моя. Но это неподходящее место для того, чем я задумал заняться. – Габриэль слегка улыбнулся, припоминая её спальню, с причудливыми образцами рукоделия в рамках, столь любимой восковой куклой со спутанным париком и одним отсутствующим стеклянным глазом и книжным шкафом с потёртыми романами. – Кроме того, кровать для меня слишком маленькая. У меня бы свисали ноги.

– Полагаю, что в твоём доме кровать огромная?

Он легонько поигрывал волосками на её шее.

– В нашем доме, мадам, – пробормотал он, – огромная кровать.

Пандора ещё не побывала в его особняке на Квинс-гейт, в королевском районе Кенсингтон. Мало того, что такой визит противоречил бы всем правилам приличий, даже в присутствии компаньонок, но и в безумном вихре свадебных приготовлений на это просто не хватило времени.

Габриэлю потребовалось почти целых две недели, чтобы найти способ, как вычеркнуть слово “повиноваться” из свадебных обетов. Лорд епископ Лондона сообщил ему, что если невеста не поклянётся повиноваться мужу во время церемонии, то церковь признает брак незаконным. Поэтому Габриэль отправился к архиепископу Кентерберийскому, который неохотно согласился дать особое и весьма необычное разрешение, если будут соблюдены определённые условия. Одно из них огромный "частный взнос", который приравнивался к подкупу.

– Разрешение сделает наш брак законным и действительным, – объяснил Габриэль Пандоре. – Если мы позволим священнику “изложить тебе", почему жена обязана повиноваться.

Пандора нахмурилась.

– Что это значит?

– Это значит, что ты должна стоять в церкви и притворяться, что слушаешь, в то время как священник объясняет, почему тебе следует повиноваться мужу. Пока ты не возражаешь, это будет означать, что ты с ним согласна.

– Но обещать повиноваться я не должна? Мне не придётся произносить это слово?

– Нет.

Она улыбнулась и при этом выглядела одновременно довольной и раскаивающейся.

– Спасибо. Мне жаль, что из-за меня тебе пришлось пройти через такие трудности.

Обвив её руками, Габриэль с насмешкой посмотрел на жену.

– Что бы я делал с кроткой и покорной Пандорой? У меня бы не было никакого спортивного интереса.

Понятно, что у них не случилось обычной помолвки, и необходимость в безотлагательной свадьбе была очевидна. Но как бы ни привлекала идея побега, Габриэль отверг этот вариант. При всей новизне и неопределённости, с которыми столкнулась Пандора, она нуждалась в том, чтобы в день свадьбы её окружала знакомая обстановка и близкие люди. Когда Девон и Кэтлин предложили воспользоваться часовней в их поместье, он немедленно согласился.

Провести свадебную церемонию в Гэмпшире и отправиться в медовый месяц на остров Уайт, недалеко от южного побережья, имели свой смысл. Этот небольшой островок часто называли “садом Англии", на нём в изобилии присутствовали сады, леса, аккуратные прибрежные деревни и разнообразные гостиницы и роскошные отели.

Но когда они приблизились к острову, его прелести, казалось, не привлекли нетерпеливую невесту.

– Мне не нужен медовый месяц, – сказала Пандора, сердито глядя на живописный городок, возвышающийся над водой. – Моя настольная игра должна попасть в магазины к рождественским праздникам.

– У любых других людей в наших обстоятельствах медовый месяц продлился бы целый месяц, – подчеркнул Габриэль. – Я же попросил всего неделю.

– Но здесь будет нечем заняться.

– Я постараюсь не давать тебе скучать, – сухо сказал Габриэль. Он встал у неё за спиной, положив руки на перила по обе стороны от Пандоры. – Несколько дней, проведённых вместе, помогут нам вступить в нашу новую жизнь. Брак внесёт значительные изменения, особенно в твою жизнь. – Он приблизил губы к её ушку. – Ты поселишься в незнакомом доме, с незнакомым мужчиной, который будет творить очень непривычные вещи с твоим телом.

– А ты где будешь? – спросила Пандора и едва сдержала визг, когда он прикусил её мочку.

– Если ты передумаешь в середине медового месяца, – сказал он, – мы сможем вернуться в Лондон. Сядем на пароход, идущий до станции Портсмут Харбор, потом на прямой поезд до вокзала Ватерлоо и доберёмся до порога нашего дома не более чем за три часа.

Казалось, это заявление её успокоило. Пока пароход продолжал плыть, Пандора стащила перчатку с левой руки, чтобы полюбоваться обручальным кольцом, в тот день она проделала это уже дюжину раз. Габриэль выбрал сапфир из фамильных драгоценностей Шаллонов, он был вставлен в золотое, инкрустированное бриллиантами, кольцо. Цейлонский сапфир, отполированный и огранённый в виде гладкого купола, являлся редким камнем и отображал на своей поверхности очертание звезды с двенадцатью лучами вместо шести. К удовольствию Габриэля, Пандора выглядела чрезмерно довольной кольцом и была очарована тем, как звезда перемещалась по всей поверхности сапфира. Эффект, называемый астеризмом, особенно бросался в глаза при солнечном свете.

– Каким образом здесь отображается звезда? – спросила Пандора, поворачивая руку под разными углами.

Габриэль ласково поцеловал её за ушком.

– Благодаря нескольким малюсеньким изъянам, – пробормотал он. – Из-за них камень становится только краше.

Она развернулась и уткнулась ему в грудь.

Их свадьба растянулась на три дня, на ней присутствовали Шаллоны, Рэвенелы и ограниченное число близких друзей, в том числе лорд и леди Бервик. К сожалению, младший брат Габриэля, Рафаэль, не успел вовремя вернуться из деловой поездки в Америку. Однако он послал телеграмму и пообещал отпраздновать с ними свадьбу, когда приедет домой весной.

Когда Пандора показывала Габриэлю фамильное поместью, он начал понимать, насколько уединённую жизнь она вела с сёстрами. Приорат Эверсби являлся сам по себе целым миром. Несуразный особняк в якобинском стиле стоял посреди древних лесов и отдалённых зелёных холмов и практически не перестраивался за последние два столетия. Девон затеял столь необходимые переделки в поместье с момента наследования графства, но чтобы полностью отремонтировать дом понадобится время. Он установил современный водопровод всего лишь два года назад. А до этого домочадцы использовали ночные горшки и уличные отхожие места, поэтому Пандору с напускной серьёзностью сказала Габриэлю:

– Я едва ли приучена к удобствам.

Праздник предоставил Габриэлю возможность встретиться с двумя Рэвенелами, с которыми он ещё не был знаком: младшим братом Девона, Уэстом, и старшей сестрой Пандоры, леди Хелен. Габриэлю сразу же понравился Уэст, очаровательный плут с острым умом и непочтительными манерами. Как управляющий фермами и арендаторами поместья, он имел полное представление обо всех их проблемах и заботах.

Леди Хелен, которую сопровождал муж, мистер Рис Уинтерборн, была гораздо более спокойной, чем близнецы. Вместо дикой и лучезарной энергии Пандоры или искромётного очарования Кассандры, она обладала приятной, сдержанной степенностью. С её серебристо-светлыми волосами и гибкой стройностью Хелен казалась такой же неземной, как персонаж картины Бугро.

Мало кто мог бы себе представить брак между этим хрупким созданием и таким мужчиной, как Рис Уинтерборн, большим, черноволосым валлийцем, чей отец работал бакалейщиком. Теперь будучи владельцем крупнейшего универмага в Англии, Уинтерборн обладал значительной финансовой мощью и был известен своей напористой и решительной натурой. Однако, женившись, Уинтерборн стал гораздо более расслабленным, довольным и улыбался с лёгкостью, которую Габриэль за ним раньше не замечал.

За последние четыре года он несколько раз встречался с хозяином универмага на заседаниях совета директоров компании по производству гидравлического оборудования. Уинтерборн показал себя прагматичным и порядочным человеком, обладающим замечательной интуицией и проницательностью в деловых вопросах. Несмотря на отсутствие лоска, Габриэлю нравился валлиец, но они вращались в очень разных социальных кругах и никогда не сталкивались друг с другом вне деловых встреч.

Теперь, видимо, Габриэль и Уинтерборн будут часто видеть друг друга. Мало того, что они оба породнились с чрезвычайно дружной семьёй, так ещё валлиец был наставником Пандоры. В течение прошлого года он поощрял и консультировал её по вопросам производства и продажи настольных игр и взял на себя твёрдое обязательство представить игру в своём универмаге. Пандора не скрывала благодарности и привязанности к мужчине. По сути, она ловила каждое его слово и светилась, когда он проявлял к ней внимание.

Когда Габриэль увидел, насколько им комфортно друг с другом, ему пришлось побороть неожиданный укол ревности. Это открытие его ужаснуло. Он никогда в жизни не ревновал и не был собственником, считая себя выше таких мелких эмоций. Но когда дело касалось Пандоры, он становился не лучше примитивного животного. Габриэль хотел, чтобы она целиком принадлежала только ему, каждое слово и взгляд, каждое прикосновение её руки, каждый отблеск света в её волосах и дыхание, срывающееся с её губ. Он завидовал воздуху, который касался её кожи.

Делу не помогало ещё и то, что Пандора была полна решимости оставаться независимой от мужа, как маленькая суверенная нация, которая боится, что её завоюет и поглотит могущественный сосед. С каждым днём она добавляла всё больше пунктов к списку брачных условий, как будто ей было необходимо от него защищаться.

Когда Габриэль решил обсудить этот момент наедине с Фиби, его сестра недоверчиво посмотрела на него и сказала:

– В мясной кладовой хранятся продукты, чей срок годности длиннее твоих отношений с Пандорой. Нельзя ожидать вечной любви и преданности от женщины после двухнедельного знакомства, – увидев его недовольное выражение лица, она с нежностью рассмеялась. – О, я совсем забыла. Ты же Габриэль, лорд Сент-Винсент, конечно же, ты ожидал именно этого.

Пандора подняла лицо навстречу прохладному ветерку, и Габриэль вернулся в реальность.

Задаваясь вопросом, что происходит в её беспокойном сознании, он пригладил выбившийся локон, прильнувший к её щеке.

– О чём ты думаешь? – спросил он. – О свадьбе? О твоей семье?

– О ромбе, – рассеяно отозвалась Пандора.

Габриэль приподнял брови.

– Ты имеешь в виду параллелограмм с противоположными равными и непрямыми углами?

– Да, кузен Уэст сказал мне, что остров Уайт имеет форму ромба. Я просто подумала, что прилагательное от слова "ромб"... – поднеся затянутую в перчатку руку к подбородку, Пандора постучала пальцами по губам. – Ромбический.

Габриэль поигрывал крошечным шёлковым цветком на её шляпке.

– Ромбофобия, – сказал он, вступая в игру. – Боязнь ромбов.

Этим он заслужил спонтанную ухмылку. Её ярко-голубые глаза стали шаловливыми и весёлыми.

– Ромбокульт. Поклонение ромбу.

Поглаживая изящную линию её щеки, Габриэль пробормотал:

– Я бы хотел поклоняться тебе.

Пандора, казалось, едва его слышала, её разум всё ещё был занят игрой слов. Улыбаясь, Габриэль обнял жену одной рукой, пока пароход приближался к причалу.

Сойдя на сушу, они отправились к конке, которая доставит их на модную набережную в миле отсюда. Тем временем, камердинер Габриэля, Оукс, руководил носильщиками и управлял разгрузкой багажа. Затем он поедет в отель отдельно вместе с горничной.

Набережная находилась всего в пяти минутах езды на карете от Империи, роскошного отеля, расположенного на песчаном пляже. Великолепное пристанище было оборудовано всеми возможными современными удобствами: гидравлическим лифтом для транспортировки коробок на все этажи и номерами с отдельными ванными комнатами.

Пандора никогда раньше не останавливалась в отеле и её заворожила пышная окружающая обстановка. Она поворачивалась по кругу, разглядывая каждую деталь интерьера синих, золотых и белых цветов, щедро декорированного мраморными колоннами, расписанными вручную обоями и итальянской лепниной. Метрдотель, который едва ли мог не заметить интереса Пандоры, предложил молодожёнам провести частную экскурсию по общественным помещениям.

– Спасибо, но... – начал Габриэль.

– С удовольствием, – воскликнула Пандора, слегка подпрыгнув на каблуках, но потом опомнилась и замерла, запоздало вспомнив о правилах приличия. Габриэль едва сдержал улыбку.

Обрадованный её энтузиазмом метрдотель подал ей руку и повёл по отелю, Габриэль следовал за ними позади. Сначала они отправились в картинную галерею, где их гид с гордостью отметил прекрасные портреты семьи владельца отеля, а также пейзаж Тёрнера и картину с изображением детей и собак голландского мастера Яна Стина.

Затем они посетили французский ресторан отеля, где Пандору одновременно потряс и обрадовал тот факт, что в главном зале было разрешено принимать пищу в смешанных компаниях, вместо того, чтобы отправлять дам в небольшие отдельные комнаты. Метрдотель заверил Пандору, что в Париже давно принято, чтобы мужчины и женщины обедали вместе. В порядке крайней конфиденциальности он незаметно указал на стол, занимаемый индийским принцем и его женой, а также на стол, где известный американский финансист обедал с супругой и дочерьми.

Экскурсия продолжилась вдоль широкой галереи, которая окружала крытый сад под высокой крышей из железа и стекла. Как рассказал метрдотель, водоснабжение в отеле осуществляется из собственной артезианской скважины, в садах, продуваемых морским бризом, ежедневно подают послеобеденный чай, весь бальный зал отделан красным веронским мрамором и освещён хрустальными люстрами времён Людовика XIV... Терпение Габриэля быстро истощалось.

– Спасибо за экскурсию, – в конце концов, вмешался он, когда они приблизились к парадной лестнице с балюстрадой из кованой бронзы, привезённой из Брюсселя и украшенной сценами двенадцати подвигов Геракла. Не было сомнений, что метрдотель опишет каждый подвиг в мучительных подробностях. – Мы очень признательны. Однако, боюсь, леди Сент-Винсент и я уже отняли у вас слишком много времени. Мы сейчас же удалимся в наш номер.

– Но милорд... Я ещё не рассказал историю Геракла, победившего Лернейскую гидру, – сказал метрдотель, указывая на сцену на балюстраде. Заметив отказ в глазах Габриэля, он продолжал упорствовать, не теряя надежды, – про Геракла и коней Диомеда..?

Проигнорировав тоскливый взгляд Пандоры, обращённый к лестнице, Габриэль ещё раз поблагодарил мужчину и потянул её за собой по ступенькам.

– Но он хотел рассказать нам множество историй, – запротестовала Пандора шёпотом.

– Я знаю. – Габриэль не останавливался, пока они не дошли до их номера, где камердинер и горничная только что закончили распаковывать багаж. Хотя Ида была готова помочь Пандоре переодеться, Габриэль решил её отослать. – Я сам позабочусь о леди Сент-Винсент. Вы с Оуксом какое-то время не понадобитесь.

Заявление едва ли можно было назвать непристойным ни по сути, ни по манере высказывания, но светловолосая, круглолицая горничная густо покраснела и подскочила сделать реверанс. Она остановилась только для того, чтобы переброситься парой кратких слов с Пандорой, и после покинула номер вместе с камердинером.

– Что она тебе только что сказала? – спросил Габриэль, следуя за Пандорой, пока она обследовала комнаты: гостиные, служебные помещения, спальни, ванные и частную веранду с видом на океан.

– Она сказала мне сложить платье на кресле, а не бросать на пол. А ещё пожаловалась, что я оставила шляпку на стуле, и кто-нибудь скоро на неё сядет.

Габриэль нахмурился.

– Она слишком с тобой фамильярна. Я подумываю её уволить.

– Ида – настоящий Чингисхан среди личных горничных, – призналась Пандора, – но она всегда напоминает мне о вещах, которые я склонна забывать, и находит те, которые я потеряла. – Когда она вошла в отделанную мрамором ванную комнату, её голос стал слегка отдаваться эхом. – Кроме того, она сказала, что если я не выйду за тебя замуж, то я полоумная ослица.

– Оставим её, – решительно сказал он. Войдя в комнату, Габриэль обнаружил, что Пандора склонилась над большой фарфоровой ванной и теребила два набора вентилей, одни были покрыты серебром, а другие сделаны из шлифованной латуни.

– Почему здесь так много разных кранов? – спросила она.

– Одни для пресной воды, другие для морской.

– Правда? Я могу принимать ванну в морской воде?

– Несомненно, – Габриэль ухмыльнулся, увидев выражение её лица. – Теперь мы не так категорично настроены против медового месяца?

Пандора робко ему улыбнулась.

– Возможно, чуть-чуть, – призналась она и в следующий момент импульсивно бросилась ему на шею.

Чувствуя лёгкую дрожь, которая непрерывно пробегала по её стройному телу, Габриэль крепче обнял Пандору, его весёлость увяла.

– Почему ты дрожишь, любовь моя?

Она уткнулась лицом в его грудь.

– Я боюсь ночи.

Конечно же. Она была невестой, столкнувшейся с перспективой оказаться в постели с малознакомым мужчиной, и уверенной в том, что в брачную ночь её ожидает боль и смущение. Его захлестнула волна нежности, но в то же время тяжёлым грузом в груди легло разочарование. Вероятно, консумация брака сегодня не произойдёт. Он должен быть терпеливым. Ему придётся смириться с любыми шагами, которые она позволит предпринять, а затем через день или два, может согласиться...

– Я бы лучше сделала это прямо сейчас, – сказала она, – чтобы перестать волноваться.

Это заявление настолько ошарашило Габриэля, что он потерял дар речи.

– Я нервничаю, как рождественский гусь, – продолжила Пандора. – И не смогу ни поужинать, ни почитать, ни заниматься чем-либо другим, пока всё не закончится. Даже если это окажется сплошным мучением, я предпочла бы не ждать.

От облегчения и желания сердце Габриэля подскочило в груди, и он, успокаиваясь, выдохнул.

– Любимая, это не будет мучением. Обещаю, тебе понравится. – Он замолчал, прежде чем насмешливо добавить: – Почти всё. – Наклонив голову, он отыскал губами нежное местечко на её шее и почувствовал как она с трудом сглотнула. – Тебе же понравилось наше полуночное рандеву? – тихо спросил он. Пандора сглотнула ещё раз и кивнула. Габриэль чувствовал, как она старается расслабиться и довериться ему.

Он нашёл её губы, призывая их раскрыться лёгкими прикосновениями языка. Поначалу чувственный рот Пандоры лишь слегка отвечал на его дразнящие ласки. Она расслабилась, прильнула к нему, и Габриэль почувствовал, как становится центром её внимания, вся её жизненная сила передавалась ему. От волнения у него приподнялись волоски на шее, по всему телу в безудержном танце пронеслось возбуждение. Он с трудом оборвал поцелуй, нежно обхватив её лицо руками, наблюдая за тем, как она взмахнула длинными чёрными ресницами, раскрыв сонные тёмно-голубые глаза.

– Почему бы мне не послать за шампанским? – предложил он. – Это поможет тебе расслабиться, – Габриэль погладил её по щекам большими пальцами. – А потом я хочу сделать тебе подарок.

Тёмные изогнутые брови Пандоры сошлись вместе.

– В прямом смысле?

Габриэль озадачено улыбнулся в ответ.

– Да. А как иначе?

– Я подумала, что "подарить подарок" может оказаться метафорой, – её взгляд метнулся в сторону спальни. – Для этого.

Он рассмеялся.

– Я бы не осмелился так чрезмерно себе льстить. Тебе придётся потом рассказать мне, являются ли мои способности в постели подарком или нет, – всё ещё посмеиваясь, Габриэль склонился и прижался к её губам.

Он обожал её. Не существовало никого похожего на Пандору, и она полностью принадлежала ему... Хотя не стоит об этом говорить вслух.

Любую неловкость, которую Пандора могла бы испытать, обнажаясь перед мужчиной, затмило неослабевающее веселье Габриэля. Он продолжал издавать смешки, пока она не спросила: