Текст книги "Бессмертный воин (ЛП)"

Автор книги: Лиза Хендрикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Лиза Хендрикс
Бессмертный воин

Куратор: KattyK

Переводчики: • KattyK • povitrulya • Лапочка-дочка

• VikaNika • Mary-June • Margo • Elfni

• Zirochka • LiskaAliska • Milli • TiaP

Беты: • LiskaAliska • Elfni • Zirochka • TiaP

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Принять участие в работе Лиги переводчиков

http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

Стилистика, грамматика, пунктуация авторов перевода

Аннотация

Проклятый злой колдуньей Квен Ивар Грэйклок должен жить вечно то в виде орла, то в человеческой форме. Ивар получает вознаграждение за победу под Моубрей и по приказу Вильгельма Руфуса, сына Завоевателя и короля Англии, он прекращает свое одинокое существование. Ивар отдал бы душу за имение, где он смог бы начать сначала и оставить свое прошлое позади. Вильгельм не только отдал ему Олнвик и приказал построить замок, но еще и предложил внучку Тайсона в жены! Леди Алейда именно та, кого хочет Ивар – красивая, вздорная и страстная. Ивар – добрый и страстный любовник ночью, но каждое утро он исчезает. Даже хуже, после ночей страсти и любви, Ивар внезапно перестает прикасаться к ней. В смятении из-за темного видения будущего, Ивар знает, что не может приговорить Алейду или будущие поколения к своей судьбе. Алейда могла бы владеть ключом к заклятию Квен, но освободит ли она их, или они навсегда погрязнут во тьме?

Легенда

В давние времена набегов на Британию до Хейкона АйронТоя (Железного пальца), Высокого Вождя Норвегии, дошли слухи, рассказанные его рабами-саксами, что народ Одинсбригг в королевстве Англия хранит великое сокровище. Решив заполучить его, он послал самых свирепых воинов, которыми командовал Бранд Айнарссон, которого называли Молотом Тора, завоевать деревню и привезти золото ему. Но сокровище охраняли не только мужчины, вооруженные мечами, но и колдовские чары ведьмы Квен, которая создала воинов из своей крови и послала своего сына командовать ими.

Когда Бранд увидел, что его воины убиты, ярость охватила его, и он получил силу десяти берсерков. Он кинулся на призраков и резал, рубил, пока не попал по твердой плоти, и он убил сына Квен.

В ярости от горя Квен воспользовалась магией, взяла в плен Бранда и тех его людей, чьи сердца еще бились, отнесла их к сокровищу, которое они пришли украсть, и прокляла их. Она превратила их в тени зверей, которые были наполовину животными, наполовину людьми, каждый принял форму своего fylgja [1]  [1] В норвежской мифологии fylgja (старо-норвежский, буквально «тот, кто сопровождает», мн.ч. fylgjur) – сверхъестественное существо или создание, которое сопровождает человека в его судьбе или роке. Fylgjur обычно появляются в форме животного и приходят во время сна, но в сагах рассказывается, что они могут также появляться и когда человек бодрствует. И для такого видящего fylgja – знак надвигающейся смерти.


[Закрыть], духовного компаньона, чье изображение они носили на цепочке. Закончив, Квен забрала их амулеты и разбросала их по земле, а людей отвела в лес, чтобы на них охотились.

Когда слух о судьбе Бранда достиг Хейкона, он задрожал в страхе и приказал своим кораблям отплыть, но поднялась огромная волна, и его корабль исчез в морской пучине. Он так и не узнал, насколько серьезным было проклятие его воинов, так как Квен сделала их бессмертными, чтобы их муки продолжались. Вечно.

Сменялись поколения, народ Одинсбригга потерял интерес к своей охоте, и Бранд стал искать своих воинов и собрал их вместе. Но когда солнце садилось и вставало, звери становились людьми, люди превращались в зверей, и так далее, а отвратительная магия защищала их от смерти, но не от боли. Когда стало ясно, что они не могут жить вместе, каждый воин избрал свой собственный путь. Прежде чем они расстались, Бранд поклялся своим людям, что будет охотиться за Квен, пока не найдет ее, и заставит ее заплатить за то, что она совершила.

Проходили года, столетия, а Бранд все еще охотился. Понемногу его воины снова научились жить среди людей. Первым из них был Ивар, сын Торли, которого звали Грэйклок (Серый Плащ), который днем превращался в орла…

Из Дирреккрской Саги Ари Старлассона

(перевод на англ. Э.Л. Бренсона, перевод на русский язык КаттиК)

Глава 1

Декабрь 1095

Безумие. Вот что это было.

Ивар стоял перед донжоном [2]  [2] Донжон – сторожевая центральная или главная башня средневекового замка.


[Закрыть] замка Солсбери – его сердце глухо билось, словно он участвовал в битве – и задавался вопросом: что овладело им, раз он приехал в это место.

Все эти годы после Одинсбригга он никогда не находился среди такого множества людей. Обычно его призывали куда-нибудь в изолированное место – в сельскую часовню, в маленькое поместье, на лесную поляну – и только немногие доверенные лица знали, кто он и что сделал. Когда в редких случаях он осмеливался приехать в город, он держался окраин, где убежище леса было на расстоянии лишь нескольких шагов. Теперь, он был здесь, под опекой мощного замка, с армией, расположенной лагерем во дворе и во всем городе за стенами. Каждая косточка в его теле кричала, что это место было ловушкой, что его поймают здесь, в этих стенах, что подобие жизни, которую он, наконец, собрал по кусочкам за последние три десятилетия, будет разрушено.

Да, это, несомненно, было безумие, но все же он собирался идти в башню, потому что Вильгельм приказал ему приехать, и он хотел знать, почему. Ивар глубоко вздохнул и поднялся по ступеням к двери.

– Сэр Иво де Вэсси, – сообщил он страже, используя имя, под которым он был известен этим норманнам.

– Солар [3]  [3] Солар – расположенные на верхнем этаже (чаще всего, имеется в виду спальня или гостиная второго этажа, примыкающая к залу со стороны возвышения или помоста для мест хозяев дола; в средневековом доме) частные покои хозяев.


[Закрыть], – проворчал мужчина и открыл дверь.

От толпы у Ивара перехватило дыхание: дворяне, рыцари и слуги двигались и разговаривали друг с другом, собаки дрались за кости; jongleur [4]  [4] jongleur – средневековый бродячий певец и комедиант.


[Закрыть] играл; а поверх всего этого – запах пота, меда, жира и дыма. Память о других временах и других залах, полных друзей, знакомых и родных, ныне давно мертвых, ударила Ивара в живот, словно бронированный кулак, и ему пришлось вдохнуть воздуха, чтобы удержаться на ногах. Он пересек зал, не глядя по сторонам, и взбежал вверх по лестнице. Войдя в солар, он остановился в нескольких шагах от румяного бочкообразного мужчины, играющего в какую-то настольную игру, и преклонил колено.

– Вы опоздали, де Вэсси, – сказал Вильгельм Руфус, сын Завоевателя и король всей Англии. – Я велел вам явиться ко мне в пятницу.

– Все еще пятница, Ваша светлость.

– Только-только, – проворчал, вставая, Вильгельм. Он медленно кружил вокруг Ивара, его зеленые домашние туфли шаркали по каменному полу, взглядом он сверлил макушку Ивара. – Колокола аббатства уже звонили для вечерней службы.

– Да, Ваша светлость. Но вы же не монах.

Домашние туфли остановились в поле зрения Ивара, и он приготовился к удару. Эта игра, в которую он играл с Вильгельмом, была опасна и могла плохо закончиться в любой момент – но не сегодня вечером. Вместо этого король фыркнул от смеха.

– Господь свидетель [5]  [5] На протяжении книги герои будут в качестве экспрессивных выражений употреблять «Господь свидетель», «колени божьи», «пальцы Господни» и т.д. как дань расцвету христианства в Англии в период, к которому относится действие романа. Тогда как герои-норвежцы будут упоминать своих богов: «ради Одина», «Фреев идиот» и т.д.


[Закрыть], нет, – Вильгельм толкнул Ивара унизанной кольцами рукой перед тем, как поцеловать, затем схватил и с раздражением поднял его на ноги. – Вставай, мужчина. Вставай. Все остальные – вон. Я желаю разговаривать с моим серым рыцарем наедине.

Благородные лорды, колеблясь, медлили у стола, и Ивар знал: каждый сейчас оценивающе смотрел на него и думал, бросит ли этот неизвестный выскочка вызов его положению. Маловероятно. Едва ли мужчина мог бросить вызов кому бы то ни было, когда он проводил дни, летая за голубями.

– Вон! – проревел Вильгельм, когда его бароны оказались не в состоянии двигаться достаточно быстро. Он ткнул пальцем в мальчика-слугу. – Ты. Наполни мой кубок прежде, чем уйдешь.

Мальчик бросился исполнять приказ, пока лорды, друг за другом, выходили. Когда за слугой закрылась дверь, Вильгельм поднял посеребренный кубок и отпил из него, отмеряя новый круг вокруг Ивара, на сей раз относительно близко от того.

– Как получается, что из года в год вы меняетесь так мало? Вы выглядели так же, когда начинали служить моему отцу.

Попался. Ивар отбросил эту мысль, принимая вино, протянутое Вильгельмом. Он сделал большой глоток, прежде чем ответить:

– Мне повезло, на меня не давит вес короны, которая покрыла бы меня морщинами.

– Это бремя, которое большинство мужчин несло бы охотно, – сказал Вильгельм.

– Большинство мужчин – дураки, Ваша светлость.

– Включая меня?

Ивар встретил воинственность короля с улыбкой.

– Вы были рождены для короны, Ваша светлость. Она прекрасно вам подходит, даже если действительно немало весит.

Вильгельм на мгновение возгордился, затем надавил:

– А для чего были рождены вы? Мои герольды не нашли ни одной записи о вашем рождении ни во Франции, ни в Англии.

– Я уверяю вас, я родился, Ваша светлость.

Он велел герольдам искать? Он что-то обнаружил.

– Но где? И кто был ваш отец?

– Мой ответ повлияет на то, как хорошо, по вашему мнению, я служу вам, Ваша светлость?

– Нет, – захохотал во все горло Вильгельм. – Благодаря вам, де Моубрей, Тайсон и остальные находятся в цепях, и мы снова прочно держим север. Ваше содействие дало нам быструю победу и позволило мне обратить свое внимание к вопросу в Уэльсе. Вы могли бы быть дьявольским отродьем и все еще иметь мою благодарность.

Ивар склонил голову в знак признательности, скрывая улыбку. В самом деле, отродье дьявола. Король понятия не имел, как близко он подошел к истине. Он дал Вильгельму то, что тот хотел услышать:

– Мой отец был риддари – рыцарем в наших землях. Ваш господин отец изменил мне имя, когда я впервые стал его человеком. Он сказал, что хочет, чтобы те, с кем я имею дело, были уверены, что я не саксонец. Что я и сделал.

– И хорошо. Они немногим больше, чем животные, – сказал Вильгельм. Он сел обратно за игральную доску и начал лениво передвигать фигурки с места на место. – Расскажите мне, как вам удалось принести мне планы Моубрея. Любой другой, которого я посылал, или терпел неудачу, или погибал.

– Да, Ваша светлость. Я видел, что некоторые из них умерли.

– Есть те, которые утверждают, что их убили вы.

– Только Монроза.

Лицо Вильгельма внезапно потемнело.

– Вы п-посмели признаться в убийстве вашему к-королю?

Иво проигнорировал заикание, возникающее, когда Вильгельм был в гневе.

– Убийство для защиты моего короля. Он бы предал вас.

Бешенство подняло Вильгельма со стула. В ярости он брызгал слюной:

– Алдарик М-монроз не был никаким п-предателем!

– Нет. Но он был неосторожен, – ответил Ивар, не отпустив головы, даже притом, что Вильгельм был в нескольких дюймах от его лица. – Я сделал это не с легким сердцем, Ваша светлость. Он был взят и… допрошен. Одна стрела спасла вас от значительных неприятностей, а его – от рук Вильгельма д'Э.

Гнев Вильгельма исчез так же быстро, как возник, и он, развернувшись, прошел несколько шагов к камину. Он долго смотрел на угасающее пламя, сжимая челюсть с чувством, определять которое Ивар не испытывал желания. Честный Монроз, по слухам, был больше, чем другом для короля. Истинное или нет, признание гомосексуализма, полученное от мужчины под пыткой, возможно, означало конец правления Вильгельма – а д'Э нанял палача, обладающего некоторыми навыками.

– Я добуду яйца д’Э для о-ожерелья, – Вильгельм поклялся так тихо, что Ивар едва услышал его.

– Хотели бы вы, чтобы я принес их вам, Ваша светлость?

Прошла минута прежде, чем Вильгельм ответил:

– Нет. Я буду сам к этому стремиться, и получу огромное у-удовольствие.

Он сдержал себя и повернулся лицом к Ивару, каждой частицей тела вновь король.

– Вы еще раз хорошо послужили мне, мессир, даже если не так, как я предполагал. Что вы попросите в награду на этот раз?

Золото. Вот что всегда просил и получал Ивар, в количествах достаточных, чтобы сделать его жизнь терпимой, а временами приятной. И снова на кончике языка вертелось попросить его. Но громкий непристойный смех из зала ниже еще раз вызвал видение дома и компании друзей. Сколько времени прошло с тех пор, как он смеялся с другими людьми?

– Землю, – сказал он резко, и как только мысль была озвучена, она приняла очертание. Он хотел землю и дом, даже если только на время. Он знал, что поплатился бы за них. Рано или поздно его заметили бы превращающимся, или Вильгельм потребовал бы его присутствия при Curia Regis [6]  [6] Curia Regis – в норманнской Англии королевский двор, исполнявший все функции правительства.


[Закрыть] днем, или какая-либо другая неудача постигла бы его. Ему следовало исчезнуть в чаще и начать снова в другом месте и времени, когда воспоминания померкнут. Но не сейчас… Он бы продал душу даже за месяц. – Поместье.

К его удивлению Вильгельм просто кивнул.

– Тогда хорошо, что мой отец дал вам другое имя. Крестьяне никогда не догадаются, что вы не один из нас.

У Ивара в голове пульсировало, словно он опустошил целую бочку вина.

– Какие крестьяне, Ваша светлость?

– Из Олнвика и любых других поместий Гилберта Тайсона в Нортумберленде. Я уже думал, чтобы передать вам часть его земель прежде, чем вы поднялись по лестнице в этом своем сером плаще. Ваша честность только подтверждает мое мнение на этот счет. Сказать королю правду, даже когда вы знаете, что ему это не понравится – исключительное мужество, мессир. Вы должны владеть Олнвиком, и вы должны построить мне замок, чтобы сдерживать этих ублюдков шотландцев.

– Ваша светлость, я… – Замок?

– Ах, где теперь ваше остроумие? – смеясь, спросил Вильгельм. Он пересек комнату, распахнул широко дверь и проревел в нижний зал. – Слушайте, вы, все! Сходите за моим мечом и священником. И за писцом. Кстати, – сказал он, возвращаясь к Ивару, в то время как великие бароны Англии начали возвращаться в комнату, – У Тайсона есть внучка, хорошенькое рыжеволосое создание, как мне говорили. Вам надо утвердить свое право владения его землями, женившись на девушке.

Жена? Боги, он не учел того, что Вильгельм даст ему жену. Ногти Ивара вонзились в ладони, когда он подумал об удовольствии и опасности этого слова, жена. Как ему скрывать правду от жены даже короткое время? Воистину это было безумием. Но теперь Вильгельма было не остановить, так как он начал представлять Ивара людям, которые скоро будут равными ему. – Шаг вперед, лорд Иво Олнвик. Время выйти из тени, где вы прятались так долго.

Ивару потребовалось шесть ночей тяжелой скачки и шесть дней полета в незнакомых лесах, чтобы добраться до мест, где Бранд все еще охотился на Квен, и половину другой ночи, чтобы найти его лагерь. Это Ари, наконец, вывел его туда, бросая желуди и стрекоча высоко в деревьях, ворон, столь же шумный, как и мужчина.

Наконец, Ивар заметил отблеск огня в основании тесной долины. Он спешился, чтобы отвести лошадь вниз, и, как только он сделал это, сверкнуло лезвие, и голос прорычал:

– Остановись или умри.

Ивар застыл.

– Легче, друг. Это всего лишь я.

– Ивар? О, Тор [7]  [7] Тор – в германо-скандинавской мифологии бог грома, бурь и плодородия.


[Закрыть], Ивар! Как хорошо тебя видеть.

Ивар неожиданно оказался оторванным от земли руками, которые могли сокрушить быка.

– И тебя, – ответил он, как только Бранд опустил его.

– Погоди. Я собирался помочиться, – сказал Бранд. Он повернулся спиной к Ивару и продолжил делать это прямо у ближайшего дерева. – Ты не должен подкрадываться к мужчине.

– Я не думал, что подкрадывался, с этой-то убийственной вороньей болтовней.

– Вот еще. Он все время так делает. Вот когда он становится тихим, я волнуюсь. – Бранд завязал штаны и опустил тунику. – Пойдем, садись к огню, где тепло. Раздели со мной жареных белок.

– У меня есть хлеб и мех с вином, – сказал Ивар.

– Хорошее вино?

– Короля. Я собственноручно украл его.

– Тогда достаточно хорошее. Мы устроим пир.

Бранд направился вниз в ущелье, задержался, чтобы ополоснуть руки в ручье, который бежал по дну, в то время как Ивар стреножил лошадей и принес вино и хлеб к огню. Они устроились перед полуразвалившейся хижиной, и Бранд ткнул белок кончиком своего скрамасакса [8]  [8] Скрамасакс – (лат. scramasax, sax) – меч или длинный нож древних германцев; как правило, имел заостренный конец и только одну ударную кромку (заточенную часть лезвия). Длина скрамасакса колебалась в пределах 44– 76 см, клинок имел около 6,5 см ширины, рукоять была весьма длинна и предназначалась для обеих рук.


[Закрыть]. – Еще не готовы.

– Хорошее местечко, – проговорил Ивар, озираясь. – Я не смог увидеть твой огонь, пока не оказался прямо над тобой.

– Когда холодно, я иногда приезжаю сюда. Стены защищают от ветра, а неподалеку есть пещера, где может спать медведь.

Ивар фыркнул.

– Ты разжился берлогой, пока я отмораживаю свои яйца на верхушках деревьев.

– Fylgjur выбирают, кого они выбирают, – сказал Бранд. – Во всяком случае, сегодня вечером тебе будет достаточно тепло. Передай вино.

Они немного выпили, поели, еще немного выпили, и Бранд, в конце концов, откинулся назад.

– Почему ты приехал?

– Ты знаешь, что я служил нормандским королям?

Бранд кивнул.

– Нынешний не очень любим теми немногими, с которыми я разговариваю. Особенно монахами.

– Его никто не любит, но он хорошо платит.

– Мужчина может простить многое за достаточное количество золота.

Иво сделал глоток вина из меха и передал его Бранду.

– В этот раз он не давал мне золота. Он дал мне землю. Поместье на севере, Олнвик.

Глаза Бранда расширились от удивления:

– И ты принял его?

– Хуже. Я попросил его. Потом я узнал, что он хочет, чтобы я построил ему замок. – Он слышал, как через листья удирают мыши, пока Бранд молчал. – Я знаю. Это безумие.

– Нет. Но это глупо. Ты знаешь, что это плохо кончится.

– Всегда кончается плохо, неважно, что мы делаем или как стараемся спрятаться. Сколько раз тебя гнали из леса? Я хочу пожить в своем собственном замке еще раз, даже если и недолго.

– Тогда ты так и должен сделать, – сказал Бранд. – Ты даже можешь продлить это немного. Ты передвигаешься среди них легче, чем остальные из нас.

– Не достаточно хорошо, чтобы делать это в одиночку. Поедем со мной, – ответил Ивар. – Твой французский теперь, несомненно, достаточно хорош. Ты брал уроки у того отшельника.

– Сносный, но я не могу поехать. Я еще не нашел ее.

Ивар тряхнул головой.

– Пришло время остановить охоту, мой друг. Квен давно мертва.

– Нет. Она заколдовала себя, когда закончила с нами. Ари видел это. Она жива.

– Ари ошибся. Она мертва, – тверже сказал Ивар. – Я нуждаюсь в вас обоих, чтобы помочь мне удержать Олнвик. Прежний лорд противостоял Вильгельму. Я не могу войти в замок один. И я нуждаюсь в Ари, который будет моим голосом в течение дня.

Снова тишина. Лицо Бранда стало напряженным в свете костра, и Ивар знал, что его друг также тосковал по старым временам и шумным залам Вэсса.

– Поедем со мной, – снова убеждал Ивар. – Сражайся со мной, если понадобится. А когда все станет плохо, как и должно быть, и нам снова придется исчезнуть в лесах, я приду охотиться на Квен с тобой. Тем временем будут теплые костры, хорошая еда и компания людей.

Ворон тихо ухнул, когда Бранд тяжело вздохнул.

– Как это было давно. Ты соблазняешь меня.

– Если ты не задержишься, тогда, по крайней мере, приезжай поддержать меня на моей свадьбе, – сказал Ивар. – Вильгельм также дал мне жену.

– Дал? – У Бранда взлетели брови. – Она тир?

– Нет, никаких крепостных. Она благородного происхождения.

– Однако же король отдал ее, словно, она движимое имущество?

– По нормандским законам так и есть. Вильгельм конфисковал земли ее деда, и теперь он отдает мне девицу, чтобы закрепить на них право.

– Что если она не захочет выйти за тебя?

– У нее нет выбора. У меня тоже. Приказ короля.

Бранд пробормотал что-то мрачное и неприятное о происхождении мужчин, которые будут обращаться так со своими женщинами. Рабы и пленники это одно, но свободные женщины – совсем другое. Согласно закону и обычаю, норвежских женщин не заставляли выходить замуж против их воли.

– Не удивительно, что ты хочешь видеть нас там, – сказал Бранд. – Если люди старого лорда не вонзят нож тебе в спину, это, безусловно, сделает твоя жена. Как зовут девицу?

– Алейда.

В первый раз Ивар произнес ее имя вслух, и как только он сделал это, его тело напряглось от желания. Его собственная женщина, больше, чем для быстрого перепиха.

– Она хорошенькая? – спросил Бранд.

– Я не знаю. – Это не имело значения. Она была его. Он мог провести долгие зимние ночи, узнавая ее аромат и смех, и впитывая ее крики удовольствия. – Любая женщина достаточно хорошенькая, когда она под тобой.

– Так ты поедешь со мной? – спросил он еще раз Бранда, неожиданно сильно желая добраться до Олнвика.

– Да. Мы поедем. Но у тебя должен быть хороший эль, и много.

– Это я тебе обещаю. Кстати, норманны знают меня как Иво де Вэсси. Вам двоим придется звать меня так, пока мы там.

– Иво де Вэсси, – произнес Бранд, проверяя на звук. – Я полагаю, нам так же придется время от времени звать тебя «милорд».

– Ты мой предводитель и капитан. Я бы не просил тебя об этом.

– Я давно освободил тебя от тех клятв. Кроме того, в этом ты – командир. Мы сделаем, что должны, чтобы помочь тебе. – Бранд поднял глаза на участок неба над ними, определяя время по звездам. – Осталось недолго до рассвета, лорд Иво де Вэсси.

– Тогда мы начнем завтра, как только снова станем людьми.

О, Один [9]  [9] Óдин (Вотан, Водан) – «всеотец», «воитель», верховный бог в скандинавской мифологии, отец и предводитель асов. Мудрец и шаман, знаток рун и сказов (саг), царь-жрец, князь (konung)-волхв (vielus), но, в то же время, бог войны и победы, покровитель военной аристократии, хозяин Вальхаллы и повелитель валькирий.


[Закрыть]. Замок, жена и добрые друзья, думал Ивар, отрывая кусок хлеба.

Сейчас он просто думал об этом, а не о том, что случится, когда Алейда из Олнвика обнаружит, что вышла замуж за мужчину, который становится орлом с каждым рассветом.