Текст книги "Взросление 101 (ЛП)"

Автор книги: Лиза Генри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Намного.

Ник слезает с Девоновой кровати. Ему надо пописать. Сначала он допивает остатки своего теплого пива, потом идет в туалет. Снизу доносится музыка. Видимо, вечеринка, еще в полном разгаре. Может, там осталась еда. Или пиво. Хотя пиво хорошо бы больше не пить. Об этом ему сообщает мутное отражение в зеркале туалета, но что этот типчик знает? Он, наверное, идиот.

Ник моет руки, спускается вниз и незаметно снова оказывается втянут в круговорот вечеринки, когда Оливия – девушка, с которой он сидел рядом на школьном моделировании совета ООН, где она была Швецией, а он был Финляндией, и они не сделали ничего, чтобы Северная Европа ими гордилась – с писком обнимает его.

– Привет, Швеция!

– Hejsan, Ник!

Окей, значит, Оливия старалась чуть больше, чем Ник. Оливии хочется потанцевать, так что они уходят в гостиную и какое-то время танцуют. Оливия рассказывает, что собирается стать детским хирургом, и Ник просто офигевает, потому что, серьезно, откуда все эти люди знают, чем хотят заниматься, и он без вопросов восхищается ею, но неужели в школе был курс, на котором учили, как надо взрослеть, и почему об этом не сообщили ему? Сплошные загадки.

Вечеринка продолжается. Они натыкаются еще на кого-то с моделирования совета ООН, и Оливия бросает его ради Австралии. Ник все пьет, пьет и пьет, но ему весело. Атмосфера на вечеринке насыщена какой-то отчаянной всеобщей любовью, потому что часики их последнего лета тикают, и пусть не все они в школе дружили или хотя бы общались друг с другом, надвигающееся расставание кажется чем-то историческим и колоссальным.

После полуночи Ник вспоминает о Джее и уходит наверх. В нем плещется пиво. Очень большое количество пива. И он понимает, что за ним кто-то шел, только в момент, когда снова выходит из туалета и видит перед собой Логана. Пока Ник моргает, Логан оттесняет его к стене и, возвышаясь над ним, прижимает к ней его плечи. Ник типа как в хлам. Даже не может сфокусировать взгляд. Или заставить работать свой мозг.

Логан кажется достаточно трезвым. Скривив рот в усмешке, он наклоняется.

– Ники, я слышал, что голубые умеют очень круто отсасывать. Да?

Ник оторопело морщится.

– Что?

Он смутно осознает, что в коридоре появился кто-то еще, потому что дверь в спальню Девона открывается, а на стену с ним рядом падает свет.

Логан сжимает его плечи сильнее.

– Ты мог бы здорово меня выручить и отсосать у меня.

У Ника отваливается челюсть, и в его животе взрывается паника. Он не понимает, что происходит. Типа, вообще. Логан несет полный бред.

– Так. – Это Джей. Здесь Джей. Он подходит к ним – весь такой высокий, сильный, взбешенный – и оттаскивает Логана в сторону. – Тебе чего надо, говнюк?

Логан с самым невинным видом поднимает ладони.

– Я просто предложил, чувак. Вы же не вместе, да? В смысле, разве это возможно?

В этот момент Ник замечает, что с верхней площадки на них смотрит, хихикая, кучка ребят. У него обрывается сердце. Он перехватывает взгляд Джея, и ему даже не надо проговаривать это вслух. Замечательно. Именно так в его представлении и должно было кончиться это лето. Небольшой демонстрацией гомофобного буллинга в присутствии Джея. Ник будто вновь перенесся в старшую школу, и его только что пришпилил к шкафчику в раздевалке гнусный качок. Какая банальщина. Как, впрочем, и все в старшей школе, угу?

Джей расправляет плечи. Он выше Логана минимум на полголовы и сложен намного крепче.

– Вообще-то, мы вместе, и если ты еще раз дотронешься до моего бойфренда без его ясно выраженного согласия, я набью тебе морду. Усек?

Моего бойфренда? Что?! Челюсть Ника снова отваливается.

– Чувак, – говорит Логан так укоризненно, словно это был дружеский розыгрыш, который Джей совершенно неправильно истолковал.

Джей проводит Ника сквозь строй ошарашенных зрителей и спускает по лестнице вниз.

– О боже, – говорит Ник, когда они выходят на улицу. – Это что вообще сейчас было?

Джей открывает рот, чтобы ответить, но Ник не слышит его, потому что внезапно складывается пополам, и его выворачивает на газон. Стайка девчонок в бикини взвизгивает и убегает.

Джей гладит его по спине и вздыхает.

– Давай-ка доставим тебя домой, хорошо?

– Хорошо, – чуть дыша, говорит Ник. – О нет. Джей… Я наблевал себе на кроссовок.

***

Джей говорит, что Ник не удержится на мотоцикле, поэтому они оставляют его у дома Девона и уходят пешком. Джей заставляет Ника выпить воды.

– Извини, – в сотый раз мямлит Ник, когда они еще даже десятка шагов не прошли. Ему приходится остановиться, и его опять выворачивает – теперь в водосток. – Реально, чувак, извини.

– Такое бывает, когда напиваешься. А ты сегодня напился, – напоминает Джей.

– И зачем только я так накидался, – стонет Ник. – Отец прикончит меня. Он и так уже меня ненавидит. – Он снова прикладывается к бутылке с водой, а потом широко распахивает глаза. – И кстати, я бы в жизни не стал отсасывать Логану! Даже за деньги! Он тотальный придурок.

– У меня сложилось такое же впечатление.

– Все равно у него, скорее всего, крошечный член.

– Микроскопический, – соглашается Джей.

Ник фыркает. Джей классный.

На дорогу до Никова дома уходит около часа. В основном потому, что они идут медленно, чтобы дать ему хоть полшанса слегка протрезветь.

– Ты когда-нибудь делал что-то реально плохое? – спрашивает Ник, потом отвлекается на почтовый ящик в форме амбара. – Ну, не убийство, но что-то такое, после чего начинал сомневаться, что ты хотя бы периодически неплохой человек?

Джей молчит. Очень долго молчит.

– Мамочки, – шепчет Ник. – Только не говори, что ты убил человека!

– Нет, я просто задумался. Никого я не убивал, честное слово, – говорит Джей. Потом хмурит лоб. – А о каких плохих поступках ты говоришь?

Ник хрустит пластиковой бутылкой.

– Мой отец случайно услышал, как я назвал его скучным.

– Скучным?

– Тупо, я знаю, – бубнит Ник. – Причем, я же не ненавижу его. Он просто… скучный до жути. И все. – У него в животе начинает бурлить чувство вины. А может быть пиво. В данный момент сложно сказать. – Девон говорит, чтобы я извинился, но отец ничего не сказал, так может ему все равно?

Рассказывая, Ник не смотрит на Джея. Не может. А когда тот молчит, не может и, наверное, даже не хочет понять, что это значит.

– Блин, – наконец говорит Ник, щурясь на кошку, пересекающую газон. – Знаешь, давай пойдем дальше и сменим тему. Забудь, что я наболтал про свою домашнюю жизнь и свой говняный характер. Потому что, ну, ты понимаешь. – Он строит гримасу и пожимает плечом.

– Что именно я понимаю? – спрашивает Джей. – Я серьезно.

Ник с подозрением косится на него.

– Что все это здесь ни к чему.

Джей хмурит брови.

– О чем ты?

– О том, что мы просто мутим друг с другом, – напоминает Ник. – Ты не мой личный психолог.

– Но мы же друзья, верно?

Ник слегка ежится.

– Ну… в принципе да.

– Тогда заткнись и пошли дальше, – с улыбкой говорит ему Джей.

– Но ты сказал Логану Миничлену, что я твой бойфренд! – восклицает Ник и захлопывает ладонью рот. Секунду он думает, что сейчас его снова стошнит, но потом кризис проходит, и он, убрав руку, делает вдох. – Или мне это привиделось спьяну?

– Я сказал ему это, чтобы он отвалил, – говорит Джей. – А еще потому, что он откуда-то взял, что мы не можем встречаться.

– Но мы и впрямь не встречаемся, – замечает Ник.

– Нет, но в теории вполне бы могли, – парирует Джей.

Минуту они стоят в ночном безмолвии улицы и глядят друг на друга, а потом в чьем-то дворе звереет и начинает бросаться на сетку собака. Джей берет Ника за руку, и они идут дальше.

Ник не знает, то ли он в шоке, то ли так пьян, что плохо соображает.

– Знаешь, что сегодня было самым паршивым? – спрашивает он, когда они наконец останавливаются у его дома. – Ну, кроме того, что меня вырвало.

– Что?

– Что вечеринка была у бассейна, а мы даже не искупались. – Ник моргает, в свете фонаря глядя на Джея. – Джей! У меня тоже есть бассейн! Мы можем поплавать прямо сейчас!

– Знаешь, пьяным лучше не плавать.

– По-моему, плавать нельзя после еды, – возражает Ник. – И еще, наверное, в океане. И, может, в озере, если оно заросло отвратительной тиной. Да и потом, ты же трезвый, так что не дашь мне утонуть, правда ведь?

– Ник…

– Идем, – говорит Ник. – Я весь потный и мерзкий. Поплавать сейчас – самое то.

Ночь и впрямь очень жаркая, и Ник улавливает момент, когда Джей сдается. Он берет его за руку и триумфально ведет вокруг дома.

Ник пытается открыть калитку бесшумно. Та скрипит, и он прыскает. Сегодня все или трагично, или безумно смешно. Вдруг откуда ни возьмись появляется Скутер и радостно обнюхивает Нику колени, а он гладит ее.

– Привет, Скутер! Я страшный вор, и ты поймала меня! Хорошая девочка! Самая лучшая, да!

На заднем дворе тишина и темнота. От ветерка по глади бассейна бежит легкая рябь. Ник устремляется навстречу воде, снимая попутно футболку. Он надеется, что в серебристом свете луны выглядит, как после инстаграмовских фильтров – эфемерным и безупречным. Наверняка, это не так, а если даже и так, то он портит все впечатление, когда чуть не падает при попытке, не разувшись, снять с себя джинсы.

Серьезно, он ходячая катастрофа. Это не может закончиться хорошо. Впрочем, осознание этого факта еще ни разу не удерживало его от глупых вещей.

Под джинсами у него плавки. Очень тесные плавки, и он надел их на вечеринку специально, потому что туда обещал прийти Джей, а Девон поклялся, что они обтягивают его задницу просто шикарно.

Он заходит в бассейн и, посидев чуть-чуть на ступеньке, соскальзывает в воду.

– Джей, ты идешь?

– Я не взял плавки.

– О. – Ник, поизвивавшись немного, стягивает с себя плавки и выбрасывает их из воды. Они с влажным шлепком приземляются на бетон у Джеевых ног. – Тогда будем без них!

Джей снимает одежду, заходит в бассейн и тоже становится эфемерным и безупречным. Тотально.

Ночь идеальна, тиха и темна. В воде отражаются звезды, и Ник словно плывет по вселенной. А потом рядом появляется Джей – дыхание теплое, кожа блестит. Он мягко прижимает его к бортику и целует. Ник надеется, что у его рта вкус хлорки, а не блевоты.

Застонав, он прикладывает к щеке Джея ладонь. Гладит ее, и капли воды, стекая с него, крошечным водопадом падают обратно в бассейн. Джей прикусывает его губу, и Ник с судорожным смешком обвивает шею Джея руками, потом раздвигает ноги и, когда Джей занимает освободившееся пространство, сцепляет лодыжки у него за спиной. Джей тянется вниз и приподнимает его, отчего их члены начинают соприкасаться. От жара их тел и прохлады воды сквозь Ника проносится дрожь.

– О боже мой, – шепчет он и, склонив голову, слизывает с шеи Джея капли воды. – Нам обязательно надо потрахаться в этом бассейне.

Джей печально качает головой.

– У меня нет презерватива.

– Серьезно? – Он закусывает губу.

– Угу. – Джей зализывает языком оставшиеся от зубов Ника вмятинки. – Извини.

– Ты худший в мире бойфренд, – нерешительно улыбаясь, говорит он.

– Мне нравится, когда ты меня так называешь. – Джей снова целует его.

Подавшись бедрами вверх, Ник сталкивает их члены вместе.

– Правда?

– Да. – Джей просовывает между ними руку и берет оба их члена в кулак. – Ты милый, смешной и абсурдный. И сексуальный. Охренительно сексуальный.

– Ох, ничего себе. Я сегодня умер от алкогольного отравления, да? – Ник проводит по его щеке языком. – И сейчас лежу где-нибудь в морге, потому что не существует вселенной, где я мог бы назвать своим бойфрендом такого горячего парня, как ты.

Джей лениво втирается в него бедрами.

– Вот еще глупости.

– Это как если б сошлись Фродо и Леголас, – настаивает на своем Ник. – Так попросту не бывает. Даже в фанфиках редко. Хоббиты тусят с хоббитами, как и задумано природой и Богом!

– Ник, – говорит Джей.

Ник щурится.

– Что?

– Перестань. – Джей наклоняется и мягко целует его. – Поначалу это мне льстило, но теперь-то мы знаем друг друга. И если ты видишь во мне только горячего парня…

– О господи, – шепчет Ник. До чего же паршиво он вел себя с Джеем. Меньше всего на земле он хотел вызывать у него чувство неловкости. И меньше всего ожидал, что Джей может быть уязвимым в том смысле, который Ник еще даже не начинал постигать. – Я ужаснейший человек, ты забыл? Я ужас какой недалекий, но честное слово, я не овеществляю тебя. Как точно делал в самом начале, потому что алло! И еще ты видел мои стихи. Но ты мне нравишься. Правда нравишься, очень. Ты хороший и все в таком духе, ты умный и добрый, а я, спроси кого хочешь, дебил.

– Ты не дебил. – Джей мягко покачивается, прижимаясь к нему, и Ник выдыхает.

– Еще какой. – Ник со стоном зарывается лицом Джею в горло. – О черт. Пожалуйста, сделай так, чтобы я кончил.

– Э…

– Что? – несвязно бормочет Ник.

– На меня смотрит ваша собака.

Ник, извернувшись, брызгает в любопытную собаку водой.

– Скутер, сгинь!

Скутер подходит поближе и дышит, глядя на них.

– Блин, – шепчет Ник. – Давай просто не обращать внимания?

Скутер укладывается на краю бассейна.

– Мы же можем не обращать на нее внимания, да? – Ник оборачивает вокруг руки Джея ладонь и сжимает их плоть.

– Да, – слегка задыхаясь, соглашается Джей.

И конечно в этот самый момент, над крыльцом, ослепляя их, включается свет.

Ник и Джей замирают.

– Ник? – спрашивает силуэт человека. – Ник, это ты?

Проклятье.

Это его отец.

***

Девон: Брооо! Джей довел теья?

Девон: Бро?

Девон: Ник, я срьезно. Ты добрался до дома?

Девон: Ты наклюклся, и Эбни слышала, что Лоагн лез к тебе. Ты там в нрме?

Девон: *ЭБОНИ

Девон: ОМГ ты же не лежишь щас мртвый в канаве?

Девон: Ник?

Девон: Я звоню тбе.

 

Глава 18

– Пап, привет! – восклицает Ник.

Если бы Джей прямо сейчас мог утонуть, это было бы просто отлично. Он отодвигается немного от Ника и надеется, что вода скрывает тот факт, что они оба обнажены.

– Э… это Джей. Мой… бойфренд. Джей, это мой папа.

– Господи боже, – говорит Ников отец, подойдя к краю бассейна, и Джей понимает, что нет, в воде видно все. – Оденьтесь, черт побери!

Он отворачивается, чтобы Ник с Джеем могли выбраться из бассейна. Джей в аду и может думать только о том, что Дженис и Кэт лопнут от смеха, если узнают. А они точно узнают. Они всегда все узнаю́т.

Чертовы злобные ведьмы.

Когда отец Ника наконец поворачивается, Джей берет себя в руки. Ник еще мучается с пуговицей на штанах. Джей хочет помочь ему, но понимает: ситуация вряд ли улучшится, если прямо сейчас его пальцы окажутся вблизи Никова члена.

– Мистер Сталнекер, – говорит он и протягивает ладонь. – Джей Хэзенбрук.

– Крис, – говорит Ников отец и пожимает его руку так осторожно, словно знает, где именно ей довелось побывать.

– Крис, – повторяет Джей. – Э… мне очень жаль, что нам пришлось познакомиться именно так.

А уж мне-то как жаль – написано у того на лице. Вид у Криса Сталнекера – пустые глаза, отрешенность во взгляде – как у солдат после битвы в кино о войне. Или как у печальных собак на плакатах против жестокого обращения с животными. Словно он видел слишком страшные вещи.

Ник еще возится с джинсами. По нему сразу видно – он пьян. Уже не так сильно, как на вечеринке, но до восстановления двигательных функций еще далеко. Застегнув наконец-таки пуговицу, он очень медленно тянет язычок молнии вверх – вторая его рука засунута внутрь, защищая голые причиндалы.

Крис молча смотрит на них.

Господи. Джею двадцать пять лет. У него и раньше был секс. И плохой, и хороший, и прикольный, и неуклюжий, но вот секса, прерванного папой партнера, у него не было еще никогда. Джей вспоминает, как пересекал границу Турции с Грецией и как пограничник – по до сих пор непонятной для Джея причине – отозвал его в сторону поговорить. Ему тогда было двадцать один, и у него перед глазами моментально и очень отчетливо встали сцены из фильма «Полуночный экспресс», где героя поймали с гашишом на турецкой границе и посадили в тюрьму. Он вспоминает, как в Эстонии его ограбили, угрожая ножом. Он вспоминает поездку на поезде в Индии и как тот, визжа, сошел с чертовых рельс. Другими словами, Джей не раз попадал в ситуации, когда у него оставалась доля секунды на то, чтобы примириться с тем, что он смертен, успокоиться и отдаться на волю судьбы. Но сегодняшний случай почему-то хуже их всех.

– Пап… – Ник замолкает, потому что его телефон взрывается звуками «Имперского марша». Секунду он явно не понимает, что происходит, потом выуживает телефон из кармана и перед тем, как ответить, всматривается в экран. – Э… Девон, привет.

– Ник! – Крис сердито глядит на него. – Ты что, пьян?

– Я перезвоню тебе. – Ник отключается и засовывает мобильный обратно, потом встречает взгляд Криса. – Девон просто хотел убедиться, что я добрался домой.

Он перемещается чуть ближе к Джею, и Джей выпрямляется.

Он не вполне понимает, чем вызвано напряжение Ника. Ник явно ищет защиты, но Джей не знает, из-за чего. Из-за ужаса и позора? Или из-за более серьезных причин? Как там Ник назвал своего отца? Скучным? Не особенно совпадает с представлением Джея о деспоте или гомофобе, но откуда он может знать наверняка? То, что Ник общительный, смешной и нелепый, еще не значит, что это не маска.

И не значит, что за закрытыми дверями Крис Сталнекер не лупит его.

Сколько времени Кэт не рассказывала, каким ублюдком был папаша ее старшего сына?

– Она ушла от него, – сказала ему Дженис по телефону.

– Что? – Чтобы лучше слышать, он вышел на улицу. В хостеле полным ходом шла вечеринка.

– Кэт бросила Гэри. – Голос Дженис зазвучал как-то хрупко.

– Почему? – спросил Джей, и у него заранее екнуло сердце.

Впоследствии им пришлось примириться с чувством вины. Кэт никогда и словом не намекала, что что-то не так, но все равно, разве они не должны были догадаться?

Должен ли Джей догадаться о чем-то сейчас?

Он обнимает Ника за плечи и смотрит Крису Сталнекеру прямо в глаза. Без вызова, просто как бы… предупреждая его?

Ник делает глубокий вдох.

– Пап, мне восемнадцать, а Джей мой бойфренд. Мне очень жаль, что ты это увидел, но не жаль, что мы это сделали.

Выражение на лице Криса меняется, и Джей расслабляется. Крис еще зол, но не опасен. Мгновение он выглядит почти уязвимым, словно ему очень сильно не по себе, потом с коротким кивком поворачивается и без единого слова уходит в сторону дома.

– О боже мой. – Выдохнув, Ник слегка обмякает. – Джей, тебе лучше уйти. Поговорим утром, окей?

– Точно? – спрашивает Джей.

– Угу. – Ник отступает назад. Наклоняется, подбирает свои мокрые плавки, выжимает их, и на землю льется вода. – Сегодня ты уже спас меня. Еще один раз, и я превращусь в диснеевскую принцессу. – Он натянуто улыбается. – Все будет нормально. Иди.

– Точно? – спрашивает Джей еще раз.

– Ну да. – Ник выглядит озадаченным, потом у него открывается рот. – О! Нет, он, конечно, взбесился, но это типа как его максимум. Отец никогда не поднимал на меня руку. Типа ни разу. Вообще. И на самом деле, многие скажут, что зря.

Джей фыркает и с трудом сохраняет голос серьезным.

– Ладно. Но если что, позвони мне, окей?

– Хорошо. – Ник снова подходит к нему, привстает на носки и целует. Его глаза, которые еще в кучку, ярко сияют в свете луны. – Потому что ты мой бойфренд и беспокоишься обо мне.

– Да. – Джей тянется вниз и пропускает сквозь его пальцы свои.

Ник улыбается, словно во вселенной царит полный порядок.

– Да, – повторяет он. – Спокойной ночи, Джей.

– Спокойной ночи. – Джей сжимает Никову руку, потом обходит дом, и скрипучая калитка, лязгнув, захлопывается за ним.

***

Когда Джей приходит домой, на часах уже около трех. Сначала ему пришлось вернуться в дом Девона, чтобы забрать мотоцикл, а потом он заехал в фаст-фуд. К своему удивлению он застает в гостиной сестру.

– Привет. – Он прислоняется к дверному проему, держа в одной руке шлем, а в другой пакетик с едой.

Кэт, которая лежит на диване, поднимает глаза.

– Боже, скажи, что у тебя там картошка.

Джей подает ей пакет, кладет шлем на столик и плюхается рядом с Кэт на диван.

– Чего так поздно не спишь?

Она начинает рыться в пакете.

– Кейден меня разбудил, сказал, что не может заснуть. Через двадцать минут он храпел, как медведь, а его бессонница передалась мне. – Она машет на телевизор. – Вот и включила себе «Во все тяжкие», раз уж я единственный человек во вселенной, который не посмотрел его сразу.

– Ну и как тебе?

– Ничего. – Кэт забрасывает в рот горсть картошки. – Как прошла вечеринка?

– Нормально. Ник напился, я отвел его домой, а потом его отец застукал нас голыми в их бассейне.

Кэт фыркает с такой силой, что случайно выплевывает в него непрожеванную картошку.

– Фу!

– О, Джей! – отсмеявшись, восклицает она. – Да что с вами такое? Вы с Ником эксгибиционисты, да? Да?

– Ничего подобного. Честное слово. – Он достает чизбургер и разворачивает пропитанную жиром бумагу. – Я даже не знаю, что это значит.

– Ну и как отреагировал его папа? – спрашивает она, вытирая глаза.

– Примерно так же, как отреагировал бы на его месте любой. – Джей раскрывает свой чизбургер, чтобы Кэт могла стащить ломтики огурца. – В смысле, меня вряд ли в ближайшем будущем пригласят к ним на ужин, но думаю, ничего серьезнее выговора Ника не ждет.

– Ты опасался чего-то другого?

Джей пожимает плечами.

– Всякое бывает.

– О да, – невесело улыбнувшись, соглашается Кэт. Пока он не может найти, что сказать, она склоняет голову набок. – Тебе необязательно со мной осторожничать, Джей. Знаешь, я могу говорить о домашнем насилии без истерик.

– Да, знаю.

– Хорошо. – Кэт съедает еще ломтик картошки. – Ладно, продолжим о Нике. Куда вы с ним движетесь?

– Никуда, – отвечает Джей с полным ртом. – У него впереди колледж, а у меня Аргентина. Ну, мы, наверное, будем оставаться на связи. А если следующим летом оба окажемся в городе, то поглядим, куда это приведет. Если у него будет такое желание и не появится кто-то другой.

Кэт поднимает бровь.

– Мы не обсуждали это, окей? Но не могу же я просить студента о верности, согласись?

– По-моему, до сих пор я еще ни разу не слышала от тебя слово «верность».

– Да уж. – Джей чешет в затылке. – Это совсем неизведанная территория. Сегодня мы решили, что мы бойфренды.

У Кэт раскрывается рот.

– Ты серьезно?

– Это ничего не меняет.

– Конечно-конечно. – Кэт стукает его по плечу. – Продолжай себя убеждать.

Джей бросает ей в голову скомканной бумажкой от бургера.

– Господи, я без сил. Приятного телепросмотра.

– Картошку оставь, – приказывает она.

Джей показывает ей средний палец, оставляет картошку и уходит в кровать.

***

Джей устал, но не может заснуть. Он пишет Нику. Спрашивает, все ли в порядке, хотя в такой час едва ли можно рассчитывать на ответ. В итоге он открывает свой ноутбук. Читает отзывы на хостелы в Буэнос-Айресе, потом рассматривает фотографии водопадов на реке Игуасу. Они выглядят как одно из тех мест, которые слишком прекрасны, чтобы существовать, и Джей задается вопросом, совпадет ли реальность с его ожиданиями. Часто не совпадает, но это не страшно. В новых местах всегда есть некая магия, которую создает хотя бы сам факт новизны.

Он снова ловит себя на мыслях о Нике и вспоминает выражение восхищения у него на лице, когда тот смотрел первые сцены «Братства Кольца». Видимо, магия может таиться в самых разных местах.

В детстве у Джея был глобус. Кажется, еще дедушкин. Он был таким старым, что на нем присутствовал СССР. Мать хотела выбросить его, но Джей отговорил ее. В его представлении глобус был важной вещью. Чем-то из мира кино. Там у важных людей в их важных офисах всегда были глобусы. Большие, блестящие глобусы в рамах из темного дерева, совсем не похожие на пыльную пластмассовую штуковину с вмятинами, которую унаследовал Джей. Но глобус все равно ему нравился. Никто не знал, что у Джея он есть.

Одной ночью после смерти отца Джей полез к себе в шкаф за травой и нашел в дальнем углу этот глобус. Взяв его, он поднялся на крышу – то было единственное место, где он мог накуриться, чтобы запах не учуяла мать. Сидя под звездами, Джей лениво крутил его вокруг скрипящей оси. Ему отчаянно хотелось сбежать. Не из желания повидать мир – оно пришло позже, – но чтобы оставить позади и сам Франклин, и слезы матери, и злость Кэт, и их маленький унылый домишко, где ему еще чудился запах отцовского лосьона после бритья.

Он раскрутил глобус и ткнул в него пальцем.

И попал в Португалию.

Окей. Что ж, о Португалии он хотя бы слыхал.

На него нахлынуло какое-то странное возбуждение. Долгие месяцы он чувствовал себя неприкаянным, раздираемым горем. Никакие оставшиеся кусочки не могли залатать в нем те дыры, оставшиеся после смерти отца. Но теперь у него появилась цель. Убраться к черту из Франклина и отправиться в Португалию.

Решение, принятое годы назад, сформировало и до сих пор формирует его. Он больше не убегает. Сегодня его глаза открыты чудесам мира и смотрят в будущее. Вперед. Может, он никогда не осядет на месте – ему претит сама мысль, – но это неважно, потому что мир – изумителен, и Джею нужно попробовать все, что тот может ему предложить.

Он бросает взгляд на угол подвала, и уголки его губ сами собой тянутся вверх, когда он видит там свой рюкзак и вспоминает, как Ник изумился его скромным размерам. Можно только представить, как он ужаснется, если Джей расскажет ему, как однажды в Лаосе он девять дней кряду проходил в одних и тех же штанах.

Хорошее было время.

Джей потягивается, зевает и неожиданно для себя начинает гуглить туристические рюкзаки, хотя новый ему, в общем, не нужен. Черт, хотя этот, с отстегивающимся отделением и хреновой тучей кармашков, выглядит довольно удобным.

Возможно, он нечаянно покупает его.

Джей закрывает ноутбук. Изучение рюкзаков затянуло его словно порно. Ему давно пора спать.

Засыпая, он смотрит на рюкзак в дальнем углу.

И еще ему давно пора уехать из Франклина.

***

Поли: Можешь сегодня взять еще одну смену? Девон якобы приболел.

Джей: Конечно. Во сколько приехать?

Поли: Сейчас?

Джей: Окей. Скоро буду.

Поли: Спасибо, чувак! Ты мой спаситель.

Джей: Без проблем.

Поли: Чертовы ненадежные тинэйджеры.

 

Глава 19

Ник заходит на кухню. Там горит свет, а отец наливает из крана воды. Услышав шаги, Крис оборачивается.

– Джей, – произносит он. – Это имя я слышал от Харви.

Упс… Ник рефлекторно сжимает мокрые плавки, которые еще держит перед собой, и на его ноги и на пол начинает капать вода.

– Твой бойфренд и есть тот парень, с которым тебя уволили.

Ник медленно кивает.

– Господи, Ник! – Крис бросает стакан в раковину и проводит рукой по своим редеющим волосам. – Ты же сказал, что познакомился с ним в пиццерии. Почему, черт побери, ты постоянно врешь?

– Потому что тебе не нужна правда, пап, вот почему! – Ник не успевает остановить себя, и слова начинают литься потоком. – Потому что ты не хочешь услышать, какой я болван, и что постоянно совершаю тупые поступки, и не знаю, как повзрослеть, и не хочу идти в колледж, чтобы получить там профессию, в которой все равно облажаюсь и в итоге окажусь на работе, от которой меня будет тошнить!

Криса даже относит назад.

– Ты не хочешь в колледж?

– Не хочу! – восклицает Ник сбивчиво. – Я не знаю! Не знаю, понятно? Я не знаю вообще ничего!

Он сердится на отца за то, что тот вынудил его все это выболтать, но еще больше сердится на себя. Ему и самому отлично известно, какой он болван, но он так старался притворяться, что не такой, и, конечно, облажался и тут, потому что он Ник Сталнекер и умеет только лажать. На его могиле, наверное, будет написано: Ник Сталнекер, никчемный болван. Он типа Холдена Колфилда, только в десять раз хуже. И еще у него нет клевой кепки. Но в остальном они близнецы. Мерзкие нытики-близнецы.

Господи. Все-таки не надо было ему читать эту книжку.

Просто… Просто он хотел быть особенным. Как Люк или Фродо. Иметь особое предназначение, особую цель. Он хотел неожиданно для всех и себя оказаться героем и сделать что-то масштабное. Но в реальном мире, где все гораздо запутанней и сложней, чем в его любимых историях, никакого особого предназначения нет. В реальном мире обычные люди не становятся никакими героями, а Ник самый что ни на есть обычнейший человек.

– Ник, – произносит отец.

Ник ждет, когда он скажет что-то еще, но, судя по всему, у его отца тоже нет слов.

– Извини, – говорит Ник сквозь зубы. – Я пьяный и глупый. Прости.

Он разворачивается и уходит наверх, в глубине души представляя, что будет, если отец догонит его и возьмет за плечо. И может, обнимет. А Ник тогда, может, скажет, что вовсе не считает своего отца скучным, просто то, чем занимается Крис, это не для него, и может, они даже поговорят по душам, и все станет лучше.

Но отец не догоняет его. И ничего этого не происходит.

В спальне он вытирает с лица остатки воды. А может быть, слезы. Сложно сказать.

***

Ник: Отец застукал нас с Джеем в бассейне. Голыми.

Девон: ЧУВАК!!!!!

Ник: Вот почему я не мог говорить, когда ты позвонил.

Девон: Он разозлился?

Ник: Не знаю. По-моему, ему все равно.

Девон: Может, он еще в шоке?

Ник: Может быть.

Девон: Ты в норме?

Ник: Угу. Ложусь спать. Поговорим завтра?

Девон: Конечно, бро. Звони.

***

Ник засыпает под «Две крепости». Даже не дождавшись момента, когда Арагорн с остальными встречает всадников Рохана и Эомера, хотя это его самая любимая-прелюбимая сцена. Из-за бород. И мужественных поз. И кожаных леггинсов. Вообще, там все вызывает отклик в душе. Не сцена, а настоящий киношедевр.

Проснувшись после рассвета с ощущением, словно все орки и пещерные тролли Мории нагадили ему в рот, Ник бредет в ванную, где его тошнит в туалет. Потом заползает в душевую кабинку и сидит под горячими струями до тех пор, пока не начинает хоть чуточку снова чувствовать себя человеком.

Когда он притаскивает себя назад в спальню, то находит на тумбочке стаканчик воды и тайленол. Проглотив пару таблеток, он снова прячется под одеяло. Стук в его черепушке постепенно становится тише под воздействием сна.

К тому времени, как он открывает глаза, уже наступило настоящее утро. За окном чирикают самые громкие птицы в природе, а солнце светит необоснованно ярко. Ника все бесит. В особенности, он сам. Он задумывается, не сходить ли поесть, но желудок предупреждает его не соваться туда. Хотя вот воды можно попить.

Ник тащится вниз. На лестнице он спотыкается – дважды, – но все-таки умудряется устоять на ногах. Пожалуй, тот факт, что он не сломал себе шею, стоит счесть за успех, ведь других хороших событий сегодня можно не ждать. Он пытается вспомнить, что именно орал вчера ночью отцу и насколько это было ужасно.

– Ну что я за человек такой? – бормочет он Скутер, когда та встречает его на последней ступеньке. В ответ она колотит хвостом по стене. Скутер плевать, что он идиот. Собаки… они лучше всех.