Текст книги "Взросление 101 (ЛП)"

Автор книги: Лиза Генри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Оголубим?

– Угу. – Девон широко улыбается. – Мне надо, чтобы вы применили свою радужную магию и нейтрализовали весь тот фундаментализм, который попал в воду, когда пастор ее освящал.

– Вы с Ником оба одинаково сумасшедшие, – качает головой Джей, но уголки его рта сами собой тянутся вверх.

– О да. – Девон сияет. – Эй! – орет он в сторону кухни. – Где сырные палочки для пятого столика?

Джей уходит в подсобку, чтобы оставить там шлем.

Девон – это что-то с чем-то. Радужная магия? Вот совершенно неудивительно, что они с Ником друзья. Они – разлученные при рождении близнецы.

Сегодня Джей обслуживает столики и надеется, что в какой-то момент появится Ник. А он точно появится, ведь сегодня смена у его близнеца. Спустя пару часов колокольчик над дверью звякает, и в пиццерию заходит Ник. Он идет к стойке, чтобы стукнуться с Девоном кулаком, потом оглядывает зал.

При виде Джея его лицо начинает сиять, и Джей в ответ улыбается.

Он ожидал какой-то неловкости – ну, в большей степени, чем обычно бывает у Ника, – но Ник просто садится за столик и усмехается, когда Джей подходит к нему.

– Ты знаешь, что в Японии есть пиццерия, где работают исключительно кошки?

Джей задумывается.

– Не может такого быть.

– Она называется «Пицца Кот», – сообщает Ник. – Если не веришь, посмотри в интернете.

– Пожалуй, не стану.

– У тебя нет души. – Ник кладет мобильный на стол. – С чем сегодня «наша особая»?

– С подгоревшей корочкой и просроченным на один день сыром.

– Шикарно!

На самом деле не очень, но кто он такой, чтобы судить?

В пиццерии затишье, так что у Джея есть пара минут на то, чтобы прихватить с кухни пиццу и посидеть вместе с Ником. Когда он под столиком толкает Ника ногой, тот усмехается и краснеет. От его улыбки напряжение Джея, о котором он до сих пор и не знал, немного спадает. Вчера у Ника впервые был секс, а баклажан в смске мало что объяснил.

– Как ты? – спрашивает он.

– Нормально, – мычит Ник с полным ртом пиццы, потом с подозрением щурится. – Погоди. Ты имеешь в виду, эмоционально или интересуешься самочувствием моей задницы?

Джей фыркает.

– Наверное, и то, и другое.

– Мы в норме, – говорит Ник. – И я, и моя задница. Ну то есть, когда я посмотрел на сиденье своего велика, то на минуту задумался, действительно ли хочу сюда приезжать, но… – Он пожимает плечами. – Бесплатная пицца.

– Точно. – У Джея есть ощущение, что от второй части вопроса Ник увильнул. – Бесплатная пицца.

Ник заливается краской и быстро опускает лицо.

– Подождешь, пока я закончу? – спрашивает Джей.

Ник морщит нос.

– Не. Мама просила прийти домой к девяти. Нам надо – кавычки – готовиться к колледжу. Она хочет, чтобы мы с отцом расписали еженедельный бюджет и определились с моим планом питания.

Взгляд Ника – как всегда при упоминании колледжа – становится каким-то затравленным, и у Джея сочувственно сжимается сердце. Он помнит это ощущение безысходности, но в его случае мама была не при чем. Дженис знала, что он отчаянно хочет вырваться из их городка. Она, конечно, переживала, как бы он не попал в поездке в беду, но никогда не пыталась остановить. Наверное, знала, что ничего не добьется.

В возрасте Ника Джей уже уехал из Франклина. Он уже путешествовал в окружении людей, языка которых не понимал. Он с головой нырял в неизвестность. Он наслаждался ощущением своей непохожести на всех, кто вокруг. В восемнадцать Джей скривился бы от перспективы остаться во Франклине и обслуживать столики в пиццерии. Или даже учиться. Прозябание в маленьком городке либо годы оболванивания в университете… Оба варианта – как и люди, выбиравшие их – вызывали у Джея только презрение.

В восемнадцать он был идиотом.

Путешествия расширили его горизонты в самых неожиданных смыслах. Он понял, что был напыщенным дураком. Если люди не разделяют его интересы и ценности, это не значит, что их жизни бессмысленны и пусты. Он научился не осуждать. Даже – что было труднее всего – людей с гнусавым среднезападным говором.

Он повзрослел.

У Ника, обкусывающего подгорелые краешки пиццы, все это еще впереди.

Джей задается вопросом, каким, повзрослев, станет Ник, и ему впервые становится чуточку жаль, что он никогда о том не узнает.

– Что ж, тогда забьемся на другой раз. – Джей встает, чтобы вернуться к работе.

– Ага! – соглашается Ник, потом хмурится. – Тупое выражение. Что оно вообще значит? Почему я знаю эльфийский, но не знаю английский?

– Ты знаешь эльфийский? – удивляется Джей.

– Э… я же ботаник, алло. – Ник показывает на свою футболку с логотипом Planet Express.

Джей, смеясь, оставляет его и берет пару меню для только что зашедшей семьи.

Когда ему снова удается взглянуть на Ника, тот полностью погружен в телефон.

***

Джей: «Пицца Кот» это вирусная рекламная кампания «Пиццы Хат».

Ник: Что? Почему ты пытаешься разрушить все мои мечты? И – ха! Ты все-таки посмотрел в интернете.

Джей: Просто хотел убедиться, что не живу в безумном мире, где пиццу делают кошки.

Ник: Испугался, что они оставят тебя без работы?

Джей: Не говори глупостей. Всем известно, что это сделают роботы.

Ник: Ха! Спокойной ночи.

Джей: Спокойной ночи.

 

Глава 15

В среду, совершенно безобидным утром за завтраком, Крис Сталнекер объявляет о своих планах разрушить Никову жизнь.

– Ник, – говорит он, хмурясь в тарелку. – Иди одевайся. Поедешь на работу вместе со мной.

– Что? – выдыхает Ник. Он вообще еще должен был спать. Он до трех ночи лазил на тамблере. – Серьезно?

– У тебя на сборы двадцать минут, – говорит Крис.

Вау. Окей. Работать с отцом. В принципе, Ник перерос эту фантазию года в четыре. Тогда он каждое утро провожал отца на работу, махал в окошко рукой, а потом упрашивал маму отвезти его в офис, чтобы он мог играть с папочкой целый день. В настоящее время у выражения «поиграть с папочкой» появился другой – порнографический – смысл. К счастью, Нику удалось неимоверным усилием воли побороть ассоциацию первого уровня, благодаря чему он получил возможность наслаждаться тематическим порно, не думая об отце. И теперь все идет как по маслу.

– Ник, – вздыхает его отец. – Двадцать минут.

– Да! – Ник убегает наверх и прыгает в душ.

Спустя двадцать пять минут он скатывается по лестнице вниз – с еще мокрыми волосами и рубашкой, прилипшей к спине. Отец, впрочем, не комментирует его опоздание. Он молча открывает дверь и конвоирует Ника к машине.

Усевшись на пассажирское место, Ник достает телефон, чтобы написать Девону о последних тревожных событиях своей жизни. Происходящее немного похоже на западню. Неужели его отец полагает, что с Ником необходимо действовать именно так? Можно подумать, если бы Ника предупредили заранее, он придумал бы отговорку. Он понимает, что, возможно, придумал бы. Наверное. Ник точно не знает.

– Господи, – бормочет Крис, выруливая на дорогу, – ты словно сросся со своим телефоном.

Ник поднимает взгляд на отца.

– Просто написал Девону, что сегодня мы не сможем потусоваться.

Его отец что-то ворчит.

Ник провожает взглядом соседский двор, проплывающий за окном.

– То есть, это типа на целое лето?

Руки отца на секунду сжимаются на руле.

– Таков план.

– Ясно. – У Ника внутри все обрывается. – А что конкретно я буду делать?

– Сначала вместе с Шарлин отвечать на звонки, разбирать документы. А там поглядим.

– Ну то есть все, что я делал у мистера Гровера, – говорит Ник, и его отец морщится. Ник вспоминает инцидент в туалете и тоже морщится. – Ну, не прямо все… а только всякие офисные дела.

Если честно, ему в каком-то смысле не терпится добраться до нового степлера. Степлеры это прикольно.

– Только всякие офисные дела, – повторяет Крис. Уголки его рта смотрят вниз.

Ник снова утыкается в телефон.

Наверное, его родители никогда не начнут считать тот случай с минетом смешным. Что очень обидно, ведь у этой истории шикарный комедийный потенциал. Он закусывает губу, чтобы спрятать усмешку, и представляет – нет, он не мечтает, чтобы это случилось в реальности, и представляет исключительно в комедийных целях, окей? – как в будущем кто-нибудь встречает их с Джеем и спрашивает, как они познакомились.

Разве не смешно?

Вот интересно, его отец улыбнулся бы хоть чуть-чуть, если б это произошло не с его, а с каким-нибудь посторонним ребенком?

Поездка в даунтаун растягивается на целую вечность. Его отец даже не слушает радио.

– Мама сказала, она познакомилась с твоим бойфрендом, – говорит Крис, когда они останавливаются на светофоре.

– А. Ну да. – Ник ощущает укол чувства вины. То ли из-за вранья родителям о бойфренде, то ли из-за того, что в самых-пресамых глубинах души он тайно типа как хочет, чтобы они… Нет, все нормально. Он взрослый, ведь так? Никаких обязательств и прочей фигни. Но после вчерашнего бесподобного вечера с Джеем он просто не может не представлять, каким бы он был, этот вечер, если бы они и вправду встречались. Может, все было бы точно так же, а может они бы провели вместе ночь, обнимались бы и все такое…

Ему снова становится стыдно. Как он мог хотя бы подумать о том, чтобы изменить с обнимашками Девону, своему бро?

– Его зовут Джей, верно?

– Угу. – Красный свет, похоже, никогда не сменится на зеленый.

– Чем он занимается?

– Работает в «Пицце Перфекто», – говорит Ник, и вид у его отца становится таким же сомневающимся, как у его мамы в «Уолмарте». Что задевает. – Вообще, он путешественник. Типа, девять месяцев в году он ездит по свету, а на лето приезжает сюда и работает. Он побывал в куче мест. Это реально круто.

Крис на миллиметр приподнимает брови и барабанит пальцами по рулю.

– А какие у него планы на будущее?

– Побывать в Аргентине.

– Я имею в виду, в плане карьеры.

Ник пожимает плечами.

– Хэштег ЖивемТолькоРаз?

Его отец морщит лоб.

Ник вздыхает.

– Пап, я не знаю. К чему вообще этот допрос? Мы же не женимся, а просто общаемся, ясно?

– Значит, у вас ничего серьезного?

– Нет, – бубнит Ник. – Мне скоро в колледж, забыл?

– Конечно. – На лице Криса появляется нечто похожее на облегчение.

Потом вспыхивает зеленый, и они едут дальше.

***

Ник: У меня вроде как появилась работа.

Джей: Поздравляю?

Ник: В конторе отца. Ужас как стремно.

Джей: Кем он работает?

Ник: Он бухгалтер.

Джей: А ты у нас фанат математики.

Ник: Фу. Убей меня. Прямо сейчас.

***

Работать с Шарлин совсем не так весело, как было с Патрицией, если не брать в расчет ее одержимость скрэбблом и чайный фетишизм. Проблема в том, решает Ник, что Шарлин знает его с самого детства. Возможно, она даже сидела с ним несколько раз. И меняла Нику подгузник. Неудивительно, что она обращается с ним, как с умилительным розовощеким младенцем. Она хорошая, но не такая неожиданно пошлая, какой часто бывала Патриция.

Впрочем, у Ника есть ключ от шкафа с канцпринадлежностями, так что у его работы имеется и положительная сторона. Он получает в свое распоряжение не только новенький степлер, но и набор стикеров разного цвета. К обеду он успевает сделать флипбук «Атаки на титанов» и набросать раскадровку следующей серии своего комикса.

Бухгалтерия – это настолько же «увлекательно», как и строительство, и Нику даже не светит полюбоваться идеальной задницей Джея.

Вот только на самом деле все ровно наоборот.

Окей, Джей, конечно, не украсит его день неожиданным появлением в офисе, чтобы Ник мог поглазеть на него, но зато Ник теперь может трогать его задницу по-настоящему, а не в мечтах. И еще его пресс. И еще целовать его и делать минет и все остальное. Абсолютно все. И реальность во всех отношениях затмевает фантазию.

Ник жует колпачок своей новенькой ручки – у него их двенадцать – и грезит о том, что сделает с Джеем на субботней вечеринке у Дева. Немного тревожно, но в большинстве его фантазий люди, с которыми он ходил в школу, ошибочно принимают Джея за его бойфренда. Да-да, неудачники, смотрите, кого отхватил себе коротышка.

Лучшее лето в истории обещает стать еще лучше.

Потому что… – Ник ерзает в кресле – потому что Джей сказал, что Ник может заняться с ним сексом в активе, и это невероятно и круто, ведь так? Если это окажется хотя бы наполовину так же приятно, как было в пассиве, то Нику это понравится.

Он составляет список.

1. Погуглить технику секса в активе.

2. Перестать стесняться и купить смазку. Много смазки.

3. Погуглить подготовку!!!

4. Попробовать продержаться как минимум тридцать секунд, когда мой член окажется в самом горячем парне вселенной.

Вы только взгляните, как он расставляет приоритеты. Как взрослый. Отец гордился бы им.

Но на самом деле, наверное, нет. Поэтому Ник, подождав, его полустояк опадет, несет список к шредеру и уничтожает его. Затем снова садится за стол и, уставившись в стену, смотрит на мотивирующий плакат с каплей дождя. И думает, что, возможно, вчера сказал Джею неправду. Не по поводу задницы, нет. Его задница в норме. Но вот эмоции…

У Ника есть кое-какие эмоции, и он не вполне понимает, что с ними делать.

Плакат с каплей дождя не содержит подсказок.

Как и потертый ковер, на который затем переводит внимание Ник.

Какое-то время он играет с офисным телефоном. Накручивает провод на палец, потом распрямляет, потом отпускает, чтобы пружина скрученным щупальцем обхватила его. Потом он замечает, что Шарлин старается не сверлить его взглядом, и прекращает терзать телефон.

После обеда он утаскивает из шкафа с канцпринадлежностями еще одну ручку.

Он называет ее Глорией и решает, что она будет его любимой.

***

– Как здорово, – излишне бодро говорит Марни. – Ужинаем все вместе, как семья.

Ник возит по пюре вилкой и надеется, что его неразборчивое «угум» сошло за согласие.

– Хорошо поработали, мальчики? – спрашивает она, и Ник мысленно заклинает ее не умиляться. Работать вместе с отцом не умилительно, а ужасно и стремно, и если они и дальше будут проводить время вместе, им станет совсем не о чем говорить.

Теперь его отец мычит неразборчивое «угум».

– Нормально, – лжет Ник, потому что его мама заслуживает хотя бы видимости разговора. Она так сильно старается, что ему за нее чуть ли не стыдно.

Ее улыбка становится еще на несколько скованных градусов ярче.

– Прекрасно! Что нового ты сегодня узнал?

Что он скорее перережет себе запястья, чем станет бухгалтером?

– Ну… всякое про прием телефонных звонков, – нерешительно говорит Ник. – Еще Шарлин научила меня составлять расписание встреч.

Не высшая математика, но Ник все равно умудрился несколько раз налажать. Он уверен, что завтрашний день пугает Шарлин не меньше его самого. В офисной работе нет ничего привлекательного. Это душераздирающий ужас, и его не могут компенсировать даже бесплатные канцпринадлежности. Вот только что еще ему остается? У Ника аллергия на физический труд, и сколько бы он ни фантазировал о том, как получает диплом по криминологии и поступает на службу в полицию, вероятность того, что он нечаянно не застрелит себя из своего собственного пистолета, крайне мала. Ник знает, какие у него недостатки. А вот какие достоинства – нет.

– Звучит замечательно, дорогой. – Марни пододвигает к нему блюдо с фасолью.

Ник улавливает намек и перекладывает немного себе на тарелку.

– Так… а теперь ты вернешь мне машину? – спрашивает он. – В субботу у Девона вечеринка, и было бы круто, если б ему не пришлось за мной заезжать.

Отец бросает на него косой взгляд.

– Посмотрим.

Судя по всему, ответа лучше он не получит.

Ник кивает и принимается за фасоль.

А после ужина конкретно лажает.

Конкретно.

Он болтает по скайпу с Девоном и думает, что его родители смотрят внизу телевизор. И он забыл закрыть дверь.

– Дев, это было ужасно! Я чуть не помер от скуки! Серьезно, ты обязан пообещать, что положишь моим мукам конец и убьешь меня, если через двадцать лет я стану таким же скучным, как мой отец. Хорошо?

– Ник…

– Я не шучу!

– Ник! – На лице Девона ужас.

– Что? – В этот момент Ник обращает внимание на движение внутри своего маленького окошечка скайпа. Он разворачивается и успевает заметить, как его отец с напряженным лицом отходит за дверь. – О блин. Блин, блин, блин…

– Бро. – Девон вздыхает. – Бро, это пипец.

Иначе не скажешь. О да.

***

Ник: Все. Отец меня ненавидит.

Девон: Ты поговорил с ним?

Ник: Нет! ТЫ ЧТО, СОВСЕМ?

Девон: Ситуация сама собой не разрулится, Ник.

Ник: Я открытым текстом попросил убить меня, если я стану таким же, как он. От такого невозможно отмазаться.

Девон: Тогда не отмазывайся, а извинись перед ним.

Ник: Не думаю, что извинения сильно помогут.

Девон: Чувак, ну нельзя же просто забить.

Ник: Можно, я поживу у тебя?

Девон: …

Ник: Он НЕНАВИДИТ меня. Я отвратительный человек.

Девон: Не отвратительный.

Девон: Чаще всего.

Девон: Иногда.

Девон: Люблю тебя.

Ник: Еще мама сказала, что завтра я могу не идти с ним на работу. Значит, я победил?

Девон: Это не победа, бро.

Ник: Я просто не знаю, когда между нами все стало так плохо?

Девон: Твой отец не настолько плохой, как ты думаешь. Хочешь, махнемся? Я отдам тебе Льюиса.

Ник: Льюис не настолько плохой, как думаешь ТЫ.

Девон: Тогда махнемся на моего родного отца?

Ник: Нет, спасибо.

Девон: Вот видишь? Твой отец не так уж и плох. Так что будь мужиком и извинись перед ним, иначе он посадит тебя под домашний арест, и тогда ты не сможешь позависать у меня в бассейне с Джеем.

Ник: Аргумент. Я тоже люблю тебя, Дев.

 

Глава 16

Девон живет к западу от реки, в паре улиц от франклинской старшей школы. Оказавшись в этом образцовом пригородном районе, от которого он так активно отбрыкивался, пока рос, Джей опять ощущает то зудящее, похожее на клаустрофобию чувство из детства. То ли из-за близости школы, которую все прошедшие после выпуска годы ему удавалось обходить стороной. То ли из-за того, что он идет на вечеринку к тинэйджерам.

Да. Наверное, из-за второго.

Когда Джей приходит, вечеринка уже набрала обороты. В доме полно детишек с красными стаканчиками спиртного в руках. В бассейне их еще больше. Грохочет музыка, и вокруг хаос. Джей замечает Ника у столика с чипсами и прочей едой. Когда Джей подходит, он выпрямляется. Его глаза уже слегка в кучку.

– Джей, привет! Ты пришел! Это круто!

Джей обычно не пьет – он предпочитает накуриваться, когда подворачивается такая возможность, – но когда Ник протягивает ему стакан с пивом, все же берет его, а потом задумывается, уж не свернул ли он не туда. Если он даже в школе не ходил на подобные вечеринки, то что он забыл тут сейчас?

Возможно ли в двадцать пять быть занудным брюзгой?

Тут Ник широко ему улыбается, и его слегка попускает.

Кое-кого из гостей Джей уже знает – они тоже работают в «Пицце Перфекто». Остальные же, судя по всему, бывшие одноклассники Ника и Девона. Слушая их, Джей понимает, что в школе Ник не был особенно популярен. Но все любят Девона и потому вроде как терпят его.

– Что это за чувак? – интересуется кто-то, когда Джей отходит, но еще недостаточно далеко. – Не может быть, чтобы Сталнекер шпилился с ним!

Джей не думает, что Ник это услышал, но на всякий случай все равно приобнимает его, потому что пошли эти его одноклассники нахер.

Ник, морща нос, усмехается.

– Привет.

– Привет еще раз.

Ник фыркает. Громко и до нелепого мило.

Сердце вечеринки находится у бассейна, но большая компания собралась и в просторной гостиной. Над телевизором там висит огромная репродукция «Тайной вечери». Кто-то прилепил на лицо Иисусу черные пластмассовые очки.

– Бред! – восклицает Эбони, когда они приближаются.

– Что происходит? – интересуется Ник.

Эбони закатывает глаза.

– Они хотят поиграть в «Семь минут на небесах». Но мы ведь уже не школьники, а взрослые люди!

Кто-то из девушек строит гримасу.

– Эбони, это просто ради прикола!

– Прекрасно. – Эбони берет две чаши с бумажками, на которых написаны имена, вытряхивает содержимое первой в другую и перемешивает. – Теперь тоже хотите играть?

– Я не против, – говорит та же девушка, уперев руки в бедра.

Первыми выпадают имена Анны и Стефани. Они переглядываются, пожимают плечами и уходят в кладовку. Эбони ставит таймер. Кто-то начинает возбужденно хихикать, но Джей приблизительно представляет, что происходит за дверью кладовки, – ничего. Две девушки-натуралки просто стоят там и ждут, когда пройдет семь минут.

Хипстерский Иисус не выглядит впечатленным.

Ник берет Джея за руку и уводит в сторону кухни.

– Ты когда-нибудь играл в «Семь минут на небесах»?

– Нет. – Подобные игры были одной из главных причин, по которым Джей не ходил на школьные вечеринки. Принудительное взаимодействие со случайно выбранным человеком и, как бонус, возможное унижение? Спасибо, но нет. – Я редко посещал вечеринки.

– Серьезно? – Ник таращит глаза. – Но ты же такой секси!

– И занудный брюзга, – говорит ему Джей.

Ник усмехается и подталкивает Джея плечом.

– Не-е, чувак. Ты полный дзен. Типа существуешь в иной плоскости от всех нас. Мы бездушные потребители, а ты медитируешь на закате и постигаешь смысл бытия. Или его бессмысленность. Присяжные еще не определились.

Он балда. И за это Джей целует его.

– Ник! – кричит кто-то, когда они заходят на кухню. Это Девон. Он тоже пьян – или на полпути к этому состоянию. – Ники!

Они обнимаются как после многолетней разлуки, хотя наверняка виделись считанные минуты назад.

– Привет, Джей, – говорит Девон с яркой улыбкой. – Чувак, здорово, что пришел! А то я боялся, что Ник просидит весь вечер как унылая мебель, и я не знаю, заметил ли ты, чем обставлен наш дом, но дополнительная нам не нужна.

Джей фыркает.

– Да, я заметил.

– У моей мамы отвратительный вкус. – Девон опять усмехается. – Ребят, вы не видели Эбони?

– Она в гостиной, ненавидит «Семь минут на небесах» за гетеронормативность, – говорит Ник. – Взяла и перемешала бумажки с именами парней и девчонок.

Улыбка Девона становится прямо-таки тошнотворно влюбленной.

– Она невероятная. – Тут он внезапно перестает улыбаться и хватает Ника за ворот футболки. – Я мудень, да?

– Чего? – Ник давится пивом.

– Ну, мудень. – Девон пожевывает губу. – Такой напыщенный бро.

– Ты мой бро, – решительно говорит Ник.

Они стукаются кулаками, после чего Девон обвиняюще смотрит на свою руку.

– Нет, ну серьезно. Посмотри на меня. Я белый, из среднего класса и из Огайо. Это же описание классического тупоголового мудня, угу? От меня разит привилегиями, чувак! А еще я говорю «чувак»! – Он трагически округляет глаза.

Ник забрасывает руку ему на плечо.

– Девон, никакой ты не мудень. Ты чересчур много думаешь. А мудни много не думают. Они не думают вообще.

– Ты уверен? – спрашивает Девон.

– Абсолютно, – клянется Ник. – Слушай, ты бы попил воды, хорошо?

– Хорошо. – Вид у Девона по-прежнему немного обеспокоенный, но он похлопывает Ника по спине. – Спасибо, бро.

И уходит в гостиную.

– Наверное, мне тоже надо попить воды, – говорит Ник.

– Наверное, – ровно соглашается Джей.

Ник опускает взгляд в свой стаканчик.

– Вот только допью это и попью.

Потом он берет Джея за руку и уводит наверх.

***

– В общем, это комната Девона, – объявляет Ник. Он хлопает по стене рядом с дверью, пока не нашаривает выключатель. Зажигается свет.

– А нам сюда можно?

– Я тебя умоляю. – Ник затаскивает Джея внутрь и закрывает за их спинами дверь. – В комнате Девона мне можно все. – Он подходит к комоду и, открыв нижний ящик, вытаскивает оттуда футболку. – Вот. – Он демонстрирует ее Джею. – Она моя. Я практически тут живу.

Он запихивает футболку обратно, закрывает ящик ногой и ставит стаканчик с пивом на тумбочку. Потом пытается зацепиться пальцами за Джеев ремень. Промахивается, пожимает плечом и, не делая новых попыток, ловит Джея за бедра.

Джей разрешает утянуть себя на кровать и в итоге оказывается на боку рядом с Ником. Их ноги переплетаются. Джей поднимает руку, кладет ее Нику на щеку и целует его горьковатые после пива губы. Ник вздыхает, и его рот под нежным давлением открывается.

– Я сегодня стопроцентно собирался спросить, можно ли мне тебя трахнуть, – сообщает он шепотом, когда Джей заканчивает поцелуй. – Потом выпил пива – ну, типа для храбрости, потом выпил еще, и теперь я такой храбрый, что двоится в глазах, и если у тебя будет две задницы, то я, наверное, не смогу понять, в которую целиться.

Джей смеется.

– Я сказал это вслух, да?

– Именно так.

– Упс.

Джей снова целует его.

– Ничего. Когда ты протрезвеешь, у нас будет предостаточно времени, чтобы ты сделал со мной все, что захочешь.

– У нас несколько недель, – округлив глаза, говорит Ник. – Это далеко не «предостаточно времени». Потом я уеду в колледж, а ты… – Он морщит нос. – В Абиссинию?

– В Аргентину.

– Но это почти то же самое? – еще надеется Ник.

– Даже не близко. – Джей кладет руку ему на бедро и начинает выводить большим пальцем маленькие кружки.

Снизу и с улицы долетает смазанный гул вечеринки. Ритмичная музыка, крики, смех звучат будто бы вдалеке. В комнате Девона уютно и тихо, и Джей думает, что вот так, с Ником под боком, недолго и задремать. Тут ему в грудь упирается острый безжалостный локоть – Ник, извернувшись, как кошка, тянется к полу, потом ложится обратно и с ноутбуком на животе прислоняется к спинке Девоновой кровати.

Джей бросает на Ника вопросительный взгляд и кладет голову ему на плечо.

Ник открывает ноут и вводит пароль.

– Ты знаешь его пароль?

– Я тебя умоляю. У нас один мозг на двоих.

– Ха. – Джей смотрит на загружающийся экран. – И кто же им пользуется в данный момент?

Ник смеется.

В ноуте Девона есть папка под названием «НИК, НЕ ОТКРЫВАЙ!».

– Там порно с женщинами, – объясняет Ник, поводив по папке курсором, и кликает на другую, озаглавленную «КИНО». – Дев бережет мою психику.

Он включает кино.

Это «Братство Кольца». Джей уже видел его. Но посмотрит еще. И, конечно, никогда не признается Нику, что его отношение к этому фильму можно назвать в лучшем случае двойственным. В мире Ника это будет кощунством. И смотреть, как Ник его смотрит, в общем, забавно. Как только на экране появляется Шир, напряжение в Нике вмиг исчезает. Он весь внимание. Его рот приоткрыт, нижняя губа влажно поблескивает. Джея так и тянет лизнуть ее. Но в итоге он просто садится поближе и, обняв Ника, притягивает к себе.

– Вот бы жить в Средиземье, – бормочет Ник после того, как хоббиты выступают в поход. – И вот бы кто-нибудь там подошел ко мне и сказал: «Ник, ты должен выполнить одно рискованное задание. От тебя зависит судьба целого мира». Было бы здорово иметь в жизни цель. Быть важным, незаурядным.

Джей переводит взгляд на него.

– Ты считаешь себя заурядным?

Ник сердито фыркает носом.

– Я совершенно обычный, как все на этой тусовке. В детстве нам рассказывают истории о героях, спасающих мир, а когда мы становимся старше, требуют, чтобы мы повзрослели и перестали верить в дурацкие сказки.

– Я не считаю тебя совершенно обычным, – негромко говорит Джей.

Это правда. Он вспоминает слова сестры – Он тебе нравится. По-настоящему! – и подавляет взрыв эмоций в груди, которые состоят наполовину из нежности и наполовину из паники. Ему нравятся люди, и он спит с ними и остается друзьями, но не влюбляется. Любовь в его планы не входит. Совсем.

– Я не знаю, чем хочу заниматься. – Голос Ника становится ожесточенным. – И кем хочу быть. Я даже не знаю, кто я сейчас, а все остальные, по-моему, все про себя уже поняли.

– Лично я еще нет. – Джей встречает его встревоженный взгляд. – И меня это не напрягает. Может, когда-нибудь я найду место, где мне захочется поселиться, осесть, устроиться на работу и все в таком духе, но если нет, ну и что? Мне нравится делать то, что я делаю.

Ник вздыхает.

– Просто я словно… словно попал в какой-то дебильный замкнутый круг. Как будто пытаюсь устроить бунт против системы или типа того, вот только у меня нет поводов бунтовать. И я не тупой. Я знаю, что колледж – это правильно и хорошо, просто не чувствую, что готов туда ехать. А когда представляю, что вот набираюсь храбрости и выкладываю все это отцу, то понимаю, что он или разорется, или в самом лучшем случае скажет: «Ладно, Ник. Если желания учиться у тебя нет, то чем тогда ты хочешь заняться?» А у меня нету на это ответа! – Уголки его рта опускаются. – Серьезно, ну на что мне можно жаловаться? Ни на что. Мне повезло, и я это знаю, но везение ведь не равняется счастью, разве не так?

– Нет, – соглашается Джей.

– Так как же мне быть? – спрашивает Ник с огромными, умоляющими глазами. – Джей, что мне делать?

– Не знаю. – Джей пожимает плечом, и пока хоббитов преследуют назгулы, они сидят в тишине. – Знаешь, я разбираюсь в жизни не больше, чем ты. И я вовсе не дзен, а путешествовать начал лишь потому, что у меня умер отец, и всю мою юность со мной творился полный бардак. Думаешь, ты один бунтуешь непонятно против чего? Господи, видел бы ты в то время меня. Я думал, что если вырвусь из этого города, то это станет гигантским посылом на хер всех, с кем я учился, и что по пути я каким-нибудь образом познаю смысл жизни.

– И ты не познал его? – спрашивает Ник с беспокойством.

– Пока нет, – говорит Джей. – Но это нормально. Мне нравится путешествовать. Главное ведь процесс, а не конечная цель.

– Ты все-таки полный дзен.

– Мне кажется, ты не понимаешь значения этого слова. – Джей подталкивает его локтем.

Ник улыбается.

– Наверное, нет.

Прислонившись друг к другу, они еще какое-то время смотрят кино.

– О! Вот сейчас будет классный момент! – оживляется Ник, когда хоббиты заходят в таверну в Пригорье. – Когда я впервые увидел его лет, наверное, в шесть, то по уши влюбился в Бродяжника.

Бродяжник затягивается трубкой, и угольки, разгоревшись, освещают его лицо.

Ник вздыхает, и ноутбук на его животе опускается.

– Такой секси.

Потом он по какой-то причине, которую можно связать только с количеством выпитого им алкоголя, начинает бесконтрольно хихикать.

Джей, может, и не фанат этого фильма, но Ник, в общем-то, прав. Он забирает с его бешено вибрирующего живота ноутбук и, чтобы они могли продолжить смотреть, переставляет на свой.

***

Девон: Чувак!

Девон: АУУУУУУУУ!

Девон: Бро?

Девон: Я видел как ты пошел с Джеем наверз!

Девон: Не смейте обканчивать мне крвать!

Девон: Я срьезно!

Девон: Ниииикиии!

Девон: Мне нужна моя крвать! Я не хочу занимться этим с Эбони в крвоыти родителей!

Девон: Я щас таааак тебя ненавиду.

Девон: Презвртивы и смащка в верзнем ящике.

Девон: Но я всеранво тебя ненавижу.

 

Глава 17

Когда Братство Кольца уходит из Ривенделла, Джей засыпает. Поначалу Ник делит внимание между его профилем и экраном, но потом профиль Джея выигрывает. Он такой сексуальный. И еще умный. И хороший. Потому что выслушал весь Ников словесный понос насчет колледжа и душевных метаний, и Ник даже ни разу не уловил у него на лице выражение «Что за хрень несет этот пацан?».

Ник точно слишком увлекся им. С одной стороны, это невероятно, потому что, алло, он не вызывает у Джея радикального отвращения, и все имеющиеся доказательства указывают на то, что Джей не против общаться с ним даже в свободное от минетов и прочего время. А с другой стороны, уехать теперь будет намного труднее.