Текст книги "Словарь запрещенного языка"
Автор книги: Лия Престина-Шапиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Натолкнулся я на этого Бен-Сиона следующим образом. В один из субботних дней мы отправились с группой слободской молодежи на прогулку вверх по берегу Куди-Ял. Мои спутники собирались показать мне легендарный «могильный камень», выступающий из реки. Действительно, на отмели посредине Куди-Ял виднелся камень. Дно было усеяно булыжниками разной формы, и «легендарный камень» мало чем отличался от соседних, разве только своей верхушкой, напоминавшей надгробие. Несколько ниже река на протяжении двух-трех километров разделяется на два рукава, которые потом снова сливаются воедино. Мои спутники спешили наперебой посвятить меня в легенду о камне-«памятнике», но старший из них, учитель Менаше Галимов, прервал их, заметив: «Никто из нас не расскажет этого так, как Бен-Сион».
В тот день я и мои спутники получили приглашение от престарелого Бен-Сиона провести у него субботний «вечер Ильи-наби». В убогой хижине, сидя на полу у цыновки, посреди которой красовался бокал вина для незримо присутствующего святого Илии, мы записали его рассказ.
ЧУДО НА ЯЛЕ
Это великое чудо произошло пять поколений тому назад. Поведал мне о нем мой дед, а он слышал это от своего деда. А сей последний был тому очевидцем. Река наша тогда называлась Ял, ибо была она одна. И ее воду пили «с той стороны» они, сыны Исмаила, а с этой мы – сыны Израиля. В ее воде с той стороны мылись они, с этой стороны – мы. И вот однажды, после рождения утренней зари, у того берега купался в Яле молодой исмаилътянин Султан Заде, а в Яле с пашей стороны купалась единственная дочь нашего раби Оснат – прекрасная, как солнце на горах Синая, и чистая, как снег на горах Ливанских. Широк и многоводен был тогда Ял. С одного берега не разглядишь другого. Бурный он был и, как море, бездонный. Человеку без помощи Шадая[18] для доброго дела его не переплыть. Человеку без помощи Сатаны для дурного дела его не переплыть. В то утро черный Сатана Нуми носился по земле и шарил своими адскими крылами: искал, где молено творить противное Шадаю. Увидел он, мерзкий посланник Ада: с той стороны – сын Исмаила, а с этой – дочь Израиля. И издал Сатана победный клич. Широко взмахнув своими крыльями, ударил ими по Ялу: Взбушевалась река, рассвирепела. И волны с той стороны поднялись, подняли с собой сына Исмаила и устремились к нам. Волны с этой стороны поднялись, подняли с собой дочь Израиля и устремились к ним...
Два тела, два народа[19] столкнулись. Огненно грешные глаза Исмаила с вожделением пронзили ангельски чистые глаза дочери Израиля... Помрачнело небо, раздался раскат грома, громкий хохот Сатаны...
Никогда Сатане не торжествовать победы над Шадаем. Сверкнула молния, громче прежнего загремел гром и с высот небесных упал камень, похоронив под собой и его, и ее...
Ял раздвоился на две реки – одна для них, сынов Исмаила, другая – для нас, сынов Израиля. Аминь.
Интересно отметить, что весь этот рассказ мы записали дословно почти без помощи переводчика – так много было в нем древнееврейских слов и библейских выражений.
Эту легенду-чудо в разных вариантах я слышал в Баку от многих моих учеников; в Дербенте на съезде горских евреев, от делегата Темир-Хан-Шуры; в Кубе ее распевал на базаре старый дервиш, мусульманин Бабай. В его варианте девушка была правоверной, а юноша – неверным (гяуром) из слободы. Термин «Сатана» не фигурировал, а только Нуми... (в его про-изношении «Нама»). Камень с неба сбросил не Шадай, а великий пророк Магомет, исполнивший пове ление Бога. Воды Яла разделились на две реки: «Ял правоверных» и «Ял неверных». Вступительная часть у Бабая звучит так:
«С той поры дневное светило совершило много тысяч кругов, а было это в годы великих битв за веру»
Намек на эту легенду нам пришлось услышать в причитаниях одной профессиональной плакальщицы в селе Кусары. Плакальщица риторически обращается к покойнице, молодой обрученной невесте: «Ступай, чистая душа, прямо в рай и да не доведется тебе встретиться с жительницей ада, великой грешницей, похороненной в глубинах Яла».
Старый синагогальный сторож слободского квартала Мизрахи рассказал нам, что по имеющимся у него сведениям, унаследованным от предков, «Чудо на Яле» послужило причиной перехода на «эту сторону» последних «наших братьев с той стороны» и образования квартала Мизрахи.
«Чудо на Яле» часто распевается молодежью. Мы слышали его на горско-еврейской свадьбе в Баку. Старики были крайне недовольны и старались заглушить это «греховное пение» ритуально-свадебными песнопениями.
ВАРИАНТЫ ЛЕГЕНДЫ БОЖЬЯ МЕСТЬ
Ял-река разделяет зеленую Кубу на две части. По правому берегу расположились среди обильных виноградников верные сыны Аллаха, а по левому берегу у подножья горы Аль-Шамай жили среди овечьих отар верные сыны Иеговы.
И не было мира между правобережными и левобережными обитателями Яла. С именем Аллаха правобережные обитатели города совершали набеги на отверженных Аллахом, левобережных. С именем Иеговы левобережные обитатели Яла совершали набеги на отверженных Иеговой, правобережных.
И долгие годы Всемогущий и его пророки взирали свыше на ручьи крови и дым пожарищ и принимали это с благоволением как жертвоприношения и воскурения.
* * *
И жил на левом берегу Яла вождь кубинских татов мудрый рабби Исхак со своей женой и единственной дочерью Сусанной.
На священном языке Сусанна означает «роза». И воистину, красотой, стройностью и благоуханной прелестью Сусанна не уступала царице цветов.
С того дня, как в доме рабби Исхака торжественно отпраздновали двенадцатый год рождения Сусанны, год совершеннолетия для девочек, солнце уже вступило в свой четвертый круговорот. Знатнейшие и богатейшие юноши добивались ее руки. Но Сусанна не внимала их голосу, а на мольбы матери и упреки отца она отвечала смеясь: «Отец, ты учил меня., что браки совершаются самим Богом на небесах. Придет Им нареченный – и будет мое согласие».
* * *
Однажды в летний жаркий день Сусанна пошла купаться в водах Яла, пошла в сопровождении бабушки и вышла на дальний отлогий берег.
Бабушка села на камень и погрузилась в грустные мысли: «Пятнадцать лет, а черные вишни глаз ее не утоляют ничьей жажды; пурпурные губки никем не целованы, а это розовое чрево пусто. Отступление от закона, грех, грех...»
Между тем, Сусанна улеглась на теплых волнах Яла, радостно улыбаясь лучам горящего солнца, шаловливо бросая в них горсти золотых брызг.
Бабушка сложила рупором морщинистую ладонь и кликнула: «Смотри, дочка, как бы тебя не снесло за островок, в воды неверных...»
И легкий ветер доносит звонкий голос Сусанны: «Не бойся., бабуля, я знаю законы...»
Старуха дремлет, седая голова падает на грудь.
* * *
И жил на правом берегу Яла старый мулла, жил в молитвах и благочестии, глубокопочитаемый своей паствой. И Аллах не оставил верного слугу без своей милости – сына ему подарил, Рахима Али. На языке святого Корана Рахим Али означает «любимец бога». И воистину, только любимец Аллаха может обладать такой орлиной осанкой, такими шелковыми кудрями и такими сверкающими, светящимися мудростью глазами.
И вот, в тот же день и час, когда Сусанна белой лебедью плыла с левого берега, Рахим Али подошел к правому берегу, снял одеяние, повесил его на куст и, взмахнув руками, словно орел крыльями, бросился в Ял и вступил в борьбу с волнами. Плавно и быстро несется он вверх к заветному островку, куда те же волны встречным потоком несут Сусанну вниз... Это силы ада, нечистые духи Сэр-Ави и Шегадау толкали в объятия друг друга дочь рабби и сына муллы...
И быть бы большой беде, если бы не великое чудо.
* * *
Быстрее молнии пред престолом Господним в небесах появились пророки Божьи: Моисей, Мухамед и сын Божий Иисус.
«Бог воинств, Бог всемогущий! Благотворные препоны и ограды меж верами, воздвигнутые нами по Твоему велению, угролсают падением...»
Поднял Господь Бог десницу Свою и молвил:
«Вижу, сын мой, вижу, пророки мои, – не быть этому. Да окрепнут ограды.»
И стоявший тут же архангел Гавриил вырвал из тверди небесной пламенеющую глыбу и бросил ее вниз.
И в тот миг, когда Сэр-Ави и Шегадау уже сблизили руки и уста Сусанны и Рахима, вспыхнуло каменное пламя и похоронило под собою два любовью Кены сплетенных тела.
А Ял-река в этом месте распалась надвое: одно русло для сынов Иеговы, другое – для сынов Аллаха...
Разные веры, разные земли, разные реки.
Имена Сусанны и Рахима были преданы проклятию, вечному позору на страх всем покушающимся на препоны и преграды, воздвигнутые Богом.
СИЛЬНЕЕ БОГА
Сказ рабби Иосифа Шура (1919 год)
Десятилетие за десятилетием увлекала за собой бездна времен – десятилетия благоденствия, воцарившиеся па кубинской земле после того, как Ял-река похоронила под собой тела тех, имена которых никогда не должны осквернять уста благоверных.
Правобережные и левобережные обитателиЯла продолжали ревностно охранять огнем и мечом свою веру, – и Ял ярко отражал в своих водах пламя пожарищ и уносил туда – к подножью Иеговы и Аллаха преподнесенные им кровавые жертвы.
И казалось, непоколебимы устои вековые... Но так казалось только простолюдинам, одаренным одним только телесным зрением. Мудрецы же с обоих берегов Яла видели духовным взором шире, видели то, что тлеет и медленно разгорается где-то внутри, вдали...
Когда по прошествии лет на берегах Ял-реки застучали молоты и топоры и через текучие воды его был переброшен мост, фанатичные муллы и рабби объявили пост траура и печали. Мост был прозван сооружением сатаны, мостом греха. И святыми на обоих берегах Яла было провозглашено: «Пламя Божьего гнева сожжет этот мост греха и похоронит его под водами Яла, как он похоронил нечистые тела тех, чьи имена прокляты навеки».
А воды Яла продолжали свое шумное веселое стремление вперед. Казалось, он никогда не забудет веков своей мрачной жизни в горных теснинах, никогда не пресытится радостью освобождения.
Порой ему мерещится, что горы гонятся за ним ... Вот они его настигнут, повлекут обратно, – и он бросается в укрытие скал, прячется в густых лесах... Нет, никогда уж горам не вернуть беглеца. Раз почуяв свободу, Ял ее никогда не отдаст.
* * *
Страшные заговоры и проклятия фанатиков не возымели действия. По мосту греха переходило с обоих берегов все больше и больше людей и все ниже и глубже погружались в пропасть извечные преграды.
«Божьи иаместники на земле» с ужасом смотрели на происходящее и все еще уповали, неистово призывая небесные силы: «Придет день великого суда, грянет пламя божьей ярости!»
* * *
И день пришел. Со всех углов небесных просторов грянуло красное пылающее, пожирающее и... оживляющее. Но полчища «врагов Божьих» так умножились и облеклись таким могуществом в своем желании мирной и бесстрашной жизни, что объединенные силы Богов вынуждены были отступить.
Тучи красного пламени, грядущие с востока, с запада, с севера и с юга, были встречены сонмом воинов Сэр-Ави и Шегода в сопровождении греховных душ Сусанны и Рахима и в столкновении с силами Богов чудом деяний были претворены в безбрежное море знамен. Рокот Божьей ярости и завывание преисподней той же волшебной силой преобразился – в многомиллионное песнопение против всех сил, подавляющих жизнь па Земле.
* * *
И под небом знамен шли и шли люди с обоих берегов Яла с песнями и танцами. Посередине моста, моста греха, на-зываемого теперь мостом братства, произошла встреча правобережных, предшествуемых невидимым Рахимом, и левобережных, ведомых невидимой Сусанной. Горячие объятья, пламенные поцелуи... братство, любовь...
* * *
А оставшиеся на обоих берегах хранители фанатической ненависти, потерявшие былую силу, шептали, поникнув: «Это они мстят нам...» Но их голоса тонули в пучинах тысячеголового песнопения, сопровождаемого бурным ликованием Яла.
* * *
Приведенная легенда «Божья месть» впервые была записана мною в Баку (1914 год), в пересказе Ильи Шербатовича Анисимова, автора этнографического исследования о татах, напечатанного в «Сборнике материалов по этнографии при Дашковском этнографическом музее», вып. III, Москва, 1888 г.
В годы 1914, 1915, 1916 я возглавлял экспедиции по изучению быта северокавказских татов. Экспедиции, организованные Бакинским этнографическим обществом, побывали в Кубе, Дербенте, Махачкале, Нальчике и ряде прилегающих аулов. Часть материалов, собранных экспедицией, опубликована в Багсу (1917, 1918 и 1919 годы) в «Кавказском Еженедельнике /Вохенблатт/» и «Кавказском Вестнике».
Легенду я слышал в различных вариантах. Так, в Кубе ее пели плакальщицы на похоронах. В Дербенте ее пересказывал в своих проповедях местный рабби Руввим Оглы. В Дербенте эту легенду можно было услышать и на базаре, из уст дервишей.
В ауле Кусары, недалеко от Кубы, я познакомился с популярным тогда среди татов всего Закавказья поэтом Иосифом Шуром, бывшим татским рабби, впавшим в опалу за вольнодумство. Он предоставил в мое распоряжение свои многочисленные стихи и, между прочим, изложенную в стихотворной форме легенду о Сусанне и Рахим-Али. Это было в 1916 г. В 1919 году Иосиф Шур прислал мне тот же текст со своим продолжением (под заглавием «Сильнее бога»)
ЛЕВАЯ СТЕНА
Нам пришлось слышать много других преданий о возникновении Еврейской слободы и отдельных ее кварталов. Мы здесь приводим только более распространенные и подтвердившие свою репутацию в качестве действительно древних и народных.
В Кубе проживал старый аптекарь, европейский еврей Нусимов, собиратель горско-еврейских сказаний. Он представил в наше распоряжение свои записи, из которых мы приводим следующую легенду, записанную им на ярмарке в Кубе в 1904 году со
слов бродячего слепца-нищего, горского еврея Илькина бен Азария. Эту же легенду мы слышали в Хачмасе, в Балаханах (под Баку), а в несколько измененном варианте ее рассказал мне уже в Москве в 1924 году горский еврей, служащий коврового магазина Хизкий Мордухаев, родом из Еврейской слободы Кубы.
...Много, много лет тому назад, когда на улицах Кубы стояли рядом дома сынов Исмаила и дома сынов Израиля, когда на базаре торговали рядом сыны Исмаила и сыны Израиля и когда окна в левой стене дома Адоная пришлось заделать камнями, потому что из них во время святой молитвы можно было увидеть построенный на горе дом их Бога, произошло следующее. Слушай, Израиль, вникай и запомни!
У этой левой стены в синагоге занимал свое наследственное место Матафия Пейсахов. Свою дочь Матафия выдал замуж за Авадия, сына Рафаила. Молодой Авадий занял место в синагоге рядом с отцом своей жены. В том году Милосердный Бог щедро наградил землю Кубы обильными дождями. Дожди смыли глину с окон на левой стене синагоги и между камнями образовались щели. И вот однажды в день субботы суббот, день великого поста, когда все сыны Израиля проводят в бдении и молитвах всю ночь и весь день от заката до заката, Авадий внезапно упал в тот миг, когда все молящиеся громко запели: «Слушай, Израиль, Господь Бог наш – Господь единый». Блаженной памяти рабби Пинхас, облаченный в платье покойников и талес, приблизился к Авадто и тихо сказал: «Сын мой, повтори за мной: “Слушай, Израиль, Господь Бог наш – Господь единый”» Авадий очнулся и привстал, смотря прямо в очи святому рабби. Рабби повторил: «Сын мой, скажи: “Слушай, Израиль, Господь Бог наш – Бог единый ”». И тут случилось то, чего ни один сын Израиля никогда со дня. сотворения мира не видал и не слыхал. А вот Авадий это видел, и все молящиеся, покрылись бледностью смерти, это видели стены Дома Бога – и дрогнули. Авадий продолжал смотреть прямо в глаза святому рабби, три раза качнул головой направо и налево, а уста его остались сомкнутыми.
На следующий день Авадий исчез. Нигде его не нашли. Только через сорок дней пастух города Кубы сообщил, что он видел Авадия среди молящихся в доме Неверия, там, на горе.
В ближайшую субботу рабби Пиихас созвал общину, и было решено всей общиной, 842 души, уйти из Кубы за Ял в слободу. Вскоре разобрали синагогу на отдельные камни. Каждый взял по камню. Впереди гили старики, знавшие дорогу через Ял бродом. Из этих камней мы сложили новую синагогу, назвали ее Мизрах, и воссияло над головами сынов Израиля солнце веры и правды, а Сатана был пристыжен и исчез во мраке теней Ада.
Да придет спаситель Сиона! Аминь[20].
ЭПИТАФИИ
На старом кладбище в Еврейской слободе мы нашли могильный памятник со следующей надписью на древнееврейском языке[21]:
«В ночь под первый день Пасхи года 5537 вырезана иноверцами вся. семья Шафата, сына Офида, от мала до велика: сам Шафат, его жена Осиат, дочь Мариам, сын Авраам, сын Нехах. Все они похоронены во второй день праздника Пасхи. Пасха для них превратилась в Девятое Аба[22]. Их обитель стала местом их гибели. Так было угодно Богу, Творцу Вселенной».
Об убийстве этой горско-еврейской семьи старожилы рассказывают следующее:
Шафат со своей семьей жил на «той стороне». Он был большим знатоком ковроткачества и вместе со своей многочисленной семьей наладил большое производство ковров и широко торговал ими. Бог благословил его труд, и слава о его коврах распространилась по всем городам и дошла даже до Петербурга. На базаре и ярмарке все спрашивали ковры Шафата. Тогда другие ковровщики из кубинских сынов Исмаила сговорились, наняли убийц и в пасхальную ночь облили его дом нефтыо, сожгли всю его семью, склады шерсти и ковров разграбили, а овечыо отару угнали в горы и вырезали. После этого все родные и друзья Шафата, а также много других запуганных горских евреев покинули Кубу и переселились в слободу.
Там же, на старом кладбище, мы заинтересовались другим памятником года 5526. Надпись на нем гласит:
«Ветвь жизни Нуриеля, сына Гуны, обломилась в полном расцвете. Злые люди из неверных обрубили эту ветвь...»
Дальше можно было разобрать только отдельные слова:
«...зависть шипящей змеи», «невинная кровь», а в конце имя «Цидкия».
Об этой могиле и о судьбе Нуриеля поведал нам кладбищенский сторож: Нуриель работал батраком у богатого садовода и виноградаря в Кубе. Благодаря искусству Нуриеля хозяин стал обладателем таких вин, каких не мог изготовить никто из виноградарей, его соперников.
Однажды Нуриель объявил хозяину, что он собирается обзавестись семьей и будет работать на виноградниках отца своей будущей жены.
Тогда хозяин предложил ему в жены свою дочь, если Нуриель примет Ислам. Нуриель отказался. Вскоре он женился, и в погребах его тестя появились вина новых сортов, а из погребов бывшего хозяина такие же вина исчезли. Скоро Нуриеля нашли убитым...
«ЧУДОТВОРНАЯ КНИГА»
О легендарной «чудотворной книге» слышал еще И.Я.Черный[23]. Книга эта почитается как святыня, и сказания о ней широко распространены среди горско-еврейского населения. О ней нам довелось слышать и среди тюркского населения Кубы и аула Кусары. Наследственный владелец книги, главный раввин слободы, рабби Исхак Раввинович заверял нас, что ни он, ни предки его никогда ее не показывали и не разрешали ее фотографировать. Мне он это разрешает из «уважения и уверенности, что знание Торы и Талмуда не позволит мне использовать этот снимок во зло и в насмешку над Израилем».
«Чудотворная книга» в старинном кожаном переплете содержит три сочинения средневековых авторов: «Молитвенный ритуал Всепрощения» Моисея Кардоири. Венеция, год от сотворения мира 5347, «Благо земное» Натана Шапиро. Венеция, 5415, и «Сумерки».
На титульном листе раввинским шрифтом выведена надпись, составленная на древнееврейском языке с примесыо талмудического арамейского:
«Книга была рассечена мечом, а случилось это в Кусарах. В день шестой двадцать седьмого числа месяца Элул[24], в году 5494 (1734) пришел туда Надир-Шах после того, как он вырезал множество евреев села Кулькат, а остальных ограбил и увел в плен. Уцелели немногие, те, кто укрылись в овчарнях под соломой, в печах и в горных расщелинах. По множеству грехов постигла их Божья кара. Все это было в день шестой до восхода. После того мощь персидского воинства еще не ослабела, и с яростью бросились они па евреев Кусар, чтобы расправиться, с ними, как они расправились с израильтянами Кулькаты. Проникли они в Кусары утром после молитвы Шахарит, когда все выходили из синагоги, когда собирались группами – кто за очередным разделом Торы, кто за псалмами Давида, кто за Зохаром[25], кто за Талмудом и прочее. В это время прадед моего прадеда, праведный мудрец Рувим бен Самуил (да будет благословенна и свята память о нем) сидел во дворе синагоги, а вокруг него сидели рядом и его ученики.
Главный начальник, ехавший впереди, ринулся со своим воинством на синагогу, дабы покончить с ними, как он делал раньше, и броситься потом на город, на женщин, детей. Господи, помилуй и поступи с ними по усмотрению Своему. Увидев рабби Рувима сидящим с книгой в руках, начальник отряда понял, что это глава общины. Выхватил меч из ножен и поднял его, чтобы опустить на голову святого. Рабби уклонился от удара и, подняв книгу, подставил ее под меч. Меч врезался в книгу и рассек ее. Тогда страх обуял начальника. Сменив гнев на милость, он сказал: “Книга – это знамение свыше. Каюсь, не причиню вам больше зла”.
Великий владыка повелел всем своим военачальникам и рабам, тысячникам и сотникам, чтобы не вредили они никому в Кусарах, даже курице. А великий рабби обрел благоговение в глазах начальника, и он благодарил рабби и сказал: “Слава вашему Богу, который удержал мою руку и не дал мне пролить кровь невинных. Все свершилось так, рабби, по благочестию твоему”.
Так, благодарение Богу, были спасены люди и их добро. Воинство персидское воротилось в обиталище свое, а жители Кусар продолжали пребывать в мире и покое.
А случилось все это в году 494 шестого тысячелетия».
Гершон, сын Рабби
Рабби Исхак, по его словам, является праправнуком Гершона, а фамилия его, рабби Исхака, – Раввинович – связана с тем обстоятельством, что происходит от «аморая», современника и сторонника Равви. В роду Раввиновичей часто повторяется также имя Абай и фамилия Абаев. Имена Абая и Равви, представителей одной и той же талмудической школы, в разных трактатах Талмуда обычно встречаются рядом. Род Раввиновичей и Абаевых действительно почитается среди горских евреев как особо знатный. Рабби Исхак и однофамильцы его – дербентский раввин, директор горско-еврейской газеты Михая, а также старожил слободы Ноах Абаев – глубоко убеждены, что талмудисты Абай и Равви являются прямыми их предками. В беседе на тему о происхождении горских евреев рабби Исхак как-то сказал:
«Находятся люди, которые стремятся доказать, что мы нечистокровные сыны Израиля. Я бы этих клеветников отослал к Надир-Шаху... Он знал, кого истребляет, он также узнал, пред чьим Богом и чьей Торой он должен сложить оружие».
И, указав на чудотворную книгу, почтенный старец прибавил горячо:
«Пусть сие святое наследие предков и имена блаженной памяти Абая и Равви будут вечными свидетелями нашей правоты и их, клеветников, лжи».
Ниже, когда будем подводить итоги нашего исследования, мы вернемся как к приведенным легендам, так и к словам рабби Исхака. Настоящую главу мы закончим словами из древнееврейской рукописи горско-еврейского поэта, жителя аула Кусары:
«Народ мой! Твои соблазнители и разрушители происходят от тебя же[26].
Глубже вникайте в наши легенды – в них вы почерпнете силу для уязвления клеветников и врагов».
ЭКОНОМИКА ОБЩИНЫ
Остановимся на экономическом состоянии горских евреев слободы и других пунктов, которые в той или иной мере были объектами нашего исследования.
Что касается населения, занимающегося обработкой земли под разные культуры, то в слободе процент семейств, хозяйственно связанных с землей, значительно ниже, чем в Кубе. Это обстоятельство привлекло наше внимание, тем более, что правовые ограничения на землепользование, действовавшие в царской России по отношению к евреям, не распространялись на горских евреев, которых официальная власть рассматривала не как «инородцев», а как туземцев.
В некоторых кругах Кубы факт незначительного количества евреев-землепашцев в слободе истолковывался как специфическая национальная черта горских евреев, вроде фатальной нелюбви к земле. Но это явно тенденциозное утверждение опровергается тем, что на кубинских же полях и виноградниках работают сезонными поденщиками сотни горских евреев – и мужчины, и женщины.
Далее, в Нальчике на 190 горско-еврейских семей приходится 87 семейств, живущих исключительно земледельческим трудом. В ауле Кусары всего 21 семья горских евреев, из них 14 землепашцы. На окраинах города Грозного обрабатывают свои наделы 64 горско– еврейские семьи. На полях Хачмаса евреи-таты работают и на собственной земле, и на чужой, в качестве поденщиков.
Все эти данные заставили нас внимательно прислушаться к многочисленным рассказам слободских старожилов о «похищенной» у них земле. Все они в один голос утверждают, что предки их, поселившись в слободе, получили земельные наделы; что все обширные поля, окружающие слободу, принадлежали им, а только лет 50 тому назад, благодаря проискам уездного начальника, некоего Стопчанского, они превратились из владельцев земли в ее арендаторов. Арендная плата все возрастала и в конце концов стала непосильной. Действительно, многие из слободских старожилов хранят у себя «цензовые листы», по которым их отцы и еще они сами платили в управу налог за свой участок земли. Мы видели такие цензовые листы, датированные годами 1843, 1852 и 1857.
Слободские жители обращались за содействием к адвокатам, пытаясь добиться восстановления своих прав на землю. У адвоката Шора мы получили оригинал доверенности, выданной ему для ведения их дела. Текст составлен на древнееврейском языке.
«Мы, нижеподписавшиеся, уполномоченные еврейской слободы, доверяем господину Шору расследовать и восстановить наше право на землю и поля, которые принадлежали нам по наследию предков в течение многих и многих поколений. Городская, власть незаконно лишила нас права на нашу собственную землю. Этим, документом, мы, нижеподписавшиеся, уполномочиваем господина Шора отыскать и вернуть нам наши права, чтобы наша земля, принадлежала нам, как в прошлые времена.
В подтверждение сказанного мы и подписываемся. Первый день недели 24-го Сиван[27], год 5642 (1882).
Песах Исхаков
Исаб Меир
Руви Урия
Нум Агабаев
Бенсина Абай».
Причины перехода почти 80% слободских земель во владение кубинцев остались для нас недостаточно выясненными. Разобраться в этом вопросе помогли нам старожилы села Кусары, современники упомянутого злого гения слободских земледельцев – Стопчапского. Кусары находятся в 5—6 километрах от Кубы, и здешние горские евреи в большинстве своем принадлежат к одноименному слободскому синагогальному приходу. Эту маленькую общину возглавляет 85-летний ученый и поэт Иосиф бен Хаим, бывший раввин, лишившийся сана за вольнодумство. Он известен под псевдонимом Шур. И этот Шур, и его односельчане представляли дело об утере слобожанами земли следующим образом:
Многие из евреев слободы значительно преуспели в земледелии, особенно в виноградарстве и табаководстве. Между ними и кубинцами разгорелась конкуренция и вражда. Стали повторяться случаи взаимных обвинений, ссор, драк и убийств. При этом старожилы вспоминают побоище в пасхальную субботу года 5592 (1832), когда пало 40 исмаильтян и 62 еврея.
Одновременно с ростом благосостояния части еврейских землепашцев другая часть слобожан стала сдавать свои наделы в аренду кубинцам за установленный процент с урожая. Это обстоятельство использовали конкуренты и враги слобожан. В году 5598 (1837/38) в слободу был назначен земским начальником некий Стопчанский, выходец из центральной России, привезший с собой традиции и практику тамошнего антисемитизма. И вот его, Стопчанского, кубинцы избрали орудием борьбы со своими конкурентами. Ему донесли, что слобожане сдают свою землю под высокие проценты с урожая и таким образом заставляют туземцев работать на них, евреев. Стопчанский, рассказывают далее старожилы из Кусар, обратился в Петербург с ходатайством о приравнивании горских евреев в «правах» к европейским евреям, т.е. о лишении их права землепользования. Этого он не добился. Зато он в течение 15 лет своего начальствования посредством различных фискальных репрессий добился того, что слобожане были постепенно оттеснены от своей земли, которая перешла к кубинцам. Кусарцы показывали мне в Кубе большой каменный дом, построенный якобы Стопчанским на деньги, полученные от «признательных» кубинцев. Нам только удалось установить, что в этом доме действительно когда-то проживал дворянин Стопчанский. Шур представил в наше распоряжение свой дневник и многочисленные рукописи. В них он часто возвращался к вопросу об «утерянной земле». Шур пишет на высокопарном, близком к библейскому стилю, древнееврейском языке. Большинство его записей изложены в стихотворной форме. В своих стихах он подражает средневековому классику еврейской поэзии Иегуде Галеви. На жизни Иосифа Шура, как единственно яркой фигуры горского еврейства, мы считаем нужным остановиться особо. Здесь мы привели некоторые из его записей, имеющих отношение к вопросу о земле.
Даем в вольном переводе с купюрами его поэму под заглавием «Навет».
Когда это было ? – в разные эпохи, разные времена.
Где это было ? – во всех углах вселенной.
Было это в стране фараонов.
Было это в горах Сафарад.
И... шш... не оглашайте, не выдавайте,
Было это и неоднократно В стране[28]...
Мое перо бессильно описать все эти места и дела.
Да поможет мне Бог рассказать хотя бы о месте моем обитания,
О том, что видели мои предки.
Это случилось в Кубе, недаром так называемой,
Ибо поистине К-ва[29].
Из Мидии Персидской, куда изгнав нас из Гнезда родного,
Жестокой рукой победителя поселил царь Ассирийский,
Судьба забросила на берега Яла семью еврейскую,
Забулуна, его сына Элишу, сына Сафания, сына Мордухая,.
Адонай одарил их мудростью – из земли черпать богатства.
Там, где другие пожинали только колючие травы,
Забулун пожинал пшеницу.
Там, где для всех земля была злой мачехой,
Для них она была нежной матерью.
Жены Забулуна и его сыновья умели землю кормить, холить.
Земля отвечала им обилием хлеба, риса, вина.
Видя тучные поля евреев и тощие – свои,
Души исмаиловых детей, соседей Забулуна, преисполнялись завистью.
Горчайшим ядом злобы отравлял их душу дотоле неизвестный им рис,
Выращивать который их Бог им не помог.
* * *
Год уходил в вечность за годом,
Род Забулуна разросся, умножился, и богател.
И скоро из уст завистников, потомков Исмаила,
Змеей расползлась по всему краю клевета:
Ципора, жена первенца сына Забулуна, -
