Текст книги "Найди меня, если сможешь (СИ)"
Автор книги: Лиса Зареченская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)
– Девочки, у нас есть новенькие, давайте познакомимся и произнесем клятву верности клубу!
Клятву?! На крови или попроще?! Меня изначально смущало это сборище, но сейчас я занервничала еще сильнее, ведь несколько пар глаз уставились на меня в ожидании речи. Будто в кружке анонимных алкоголиков…
– Привет, Я Софи, учусь на первом курсе боевой магии, – тут послышались вздохи, кто-то даже вцепился в кружевной воротничок. – Мне восемнадцать лет. Я рада, что я здесь и нашла своих единомышленниц.
– Мы тоже рады! Каждый член нашего клуба должен друг друга поддерживать и помогать, если наступят переломные моменты в жизни! Только поддержка, взаимопомощь, взаимовыручка на пути к цели!
– Клянемся! – повторили все, и мне это действительно понравилось. Вот он женский клуб, надежная опора, где нет козням и пересудам, а есть единое сообщество, где все за одного… Только вот что у нас за цель?!
– Софи, а когда ты поняла, что должна вступить в наши ряды?
– Сразу, как увидела название в списке, – ответила я, хот уже понимала – название не соответствовало реальности. – А сладенькое будет?
– Какая нетерпеливая, но мы понимаем! – усмехнулась их главная. – Я Кристина, уже три года возглавляю клуб и отвечаю за его деятельность. Прошу тебя, Софи, поклясться, что будешь хранить в тайне от всех всё, что здесь услышишь и увидишь!
– Клянусь! – произнесла я, понимая, что без этих слов меня никто из аудитории не выпустит. Пламя свечи взвилось вверх, будто забирая частичку моей магии, и тут же угасло.
– Меня зовут Трейзи, я учусь вместе с Софи, – на другом конце круга доверия сидела моя одногруппница в неприметном сером платье. Что ж, есть знакомые лица, значит, я не одна попалась в ловушку. – Мне семнадцать лет, и я без ума…от сладкого. Первый раз я увидела его в столовой за завтраком, и…
Девушка застеснялась, но все ее поняли и засмеялись. Только я сидела с дергающимся глазом: они все на диете, поэтому один вид калорийного торта приводит их в неописуемый восторг, граничащий с катарсисом? Кусок пирожного имеет такой эффект?! Кажется, мне нужно переосмыслить свои гастрономические пристрастия, чтобы пища для тела стала еще и пищей для ума.
Кристина ушла в подсобку на несколько минут, а потом под звонкие аплодисменты собравшихся дам вынесла кусочек недоеденного торта с вишенкой на верхушке. Двое едва не свалились в обморок, Трейзи впала в прострацию, а у остальных так загорелись глаза, что стало жутко, еще и свечи бросали зловещие тени на их лица, превращая утонченных девушек в одержимых.
– Это чудо! Это ведь его кусочек?! Кристина как тебе удалось?! – послышались возгласы со всех сторон, а потом руки потянулись к вожделенной тарелочке. Неужели эти девочки ели сладкое только за закрытыми дверями, пока никто не видит и не может уличить их в профиците калорий?! – Погодите, леди, каждая откусит кусочек в порядке очереди!
– Хотите, съешьте мой, – передала блюдечко с кусочком я. Мне совсем не жалко.
– Вы чудо, кера Софи, я бы не смогла отказать себе в таком удовольствии!
– Боюсь, если откушу один раз, не смогу остановиться, – пояснила, вспоминая свой прекрасный завтрак. Только в отличие от собравшейся компании, есть при людях калорийные десерты я не стеснялась.
– А вы далеко не скромница…
Ага, куда уж мне! На фоне этих утонченных леди, восхвалявших в закрытой комнате в определенное время сладкое, оно же запретное, я казалась той еще развратницей. Видели бы они, какой кусок я засунула сегодня утром в рот!
– Керы, а теперь перейдем к основному обсуждению! Послушаем Агнесс, она занималась сводкой за первую неделю учебы!
Я всего ожидала от индивидуального подсчета калорий до чтения меню столовой, но сказанное превзошло все возможные сценарии развития событий. В комнату Кристина вкатила манекен, смутно напоминавший Диркана, причем этот неодушевленный мужчина не имел ничего общего с пластиковыми мужиками из наших магазинов: кожа была действительно человеческой, бархатной с персиковым подтоном, а глаза, хоть и лишенные искры жизни, переливались янтарным светом, волосы так вообще невозможно отличить от оригинала! Тело было не завершено, но до пояса уже сформировалась мускулатура, которую я еще не видела вживую…а вот девочки явно знали о ней не понаслышке.
– Бриджит, что это?
– Наш сладкий.
– Сладкий?! – мозаика сложилась достаточно быстро в картинку. – Аркон Диркан?
– Тс, пятое правила клуба гласит не произносить имени вслух.
– Так тот кусок был его недоеденным тортом?! – нервный смешок вырвался изо рта. – Какова ваша цель?
– Выйти за него замуж или помочь любому члену клуба это сделать! – шепнула мне Бриджит, а я едва не икнула. Глаза так точно на взлет собрались. – Давай послушаем Агнесс, она всегда рассказывает потрясающие вещи!
На деле это оказалась жизнь профессора с момента его пробуждения и до сна в собственной комнате (обращаю внимание, охраняемой комнате в отдельном корпусе для учителей)! Но каждый шаг Диркана был отслежен, проанализирован и введен в программу по завоеванию его сердца! Пока претенденток шестнадцать, не считая меня и Трейзи, но именно мы стали фаворитками в борьбе за этого потрясающего мужчины, потому что он наш декан! Стоило ли говорить, что клуб связывал особые надежды с нами в части добычи информации про несравненного сладенького Аркона?! Я уже вижу себя, записывающей в тетрадь не лекции, а схему расположения новых веснушек декана или за десять золотых покупающей остаток его супа у домовых!
Правда, я восхищена слаженной работой девушек, собравшихся поразительную базу о декане боевого факультета, но они казались безумными от своей любви. Мне бы в голову не пришло следить за мужчиной, а потом по наброскам делать его копию в натуральную величину! Кстати, вот откуда у них волосы, рубашка, запонки? Я почему-то не сомневалась, что манекен одет в оригинальную одежду.
– Леди, в этом году нам нужно хорошо поработать над копией Диркана! Мы знаем много о его характере, но проблема личных вещей встала ребром, ведь образ без нее теряет свою завершенность! К тому же нам ли не знать, что они сохраняют отпечаток своего хозяина, частицу его магии, ауры, его несравненный запах…
– Ох, поскорее бы! – прошептала Бриджит, теребя рукава платья. – Я не могу дождаться, когда мне выпадет такая честь… приблизиться к нему!
– А кто вам мешает просто с ним говорить? Во всяком случае, интерес можно мотивировать второй специальностью, – предположила я, думая, что это логичное решение для шестнадцати девиц, жаждущих постоять в тени кумира. – Он добрый, вряд ли откажет.
– Мы не хотим надоедать. К тому же… ни одной из нас боевую магию не потянуть, Мари пыталась, но ее переправили к Альману, – Бриджит скривилась, и я поняла причину. – В общем, не вариант, врать мы не будем. Рано или поздно кто-то из нас западет ему в душу, у нас есть график попаданий на глаза и график выхода в город вместе с боевыми магами.
– Офигеть, – вырвалось у меня. – А столики в столовой тоже как-то распределены?
– Ага, мы занимаем места, – кивнула Бриджит. – Сдается, в этом году мы выйдем на новый этап и перейдем к непосредственным встречам!
– Девочки, хватит болтать, – пригрозила Кристина, пуская по кругу котелок со свернутыми записками. – Мы выбираем претендента на вылазку на этой неделе! Задание: найти что-то из личных вещей Аркона!
Только этого не хватало! Рано или поздно и мне выпадет жребий обчистить Аркона, своего преподавателя, уважаемого мага! Магический единорог, избавь меня от этого, хотя бы сейчас, я не выдержу в списке всех проблем еще одну! Я нерешительно мяла бумажку в руках, боясь увидеть метку. К счастью, какая-то девчонка не выдержала, открыла свой жребий и радостно заверещала на аудиторию.
– Поздравляю! Мы ждем от тебя великую находку, но пока лидирует Агнесс с образцами волос, следом идет Мелисса с личной рубашкой сладкого! – Кристина улыбнулась, извлекла из своей сумки огромное блюдце с яблоком (явно последней модели) и с прищуром произнесла. – Так как я перешла на третий курс и получила одобрение к колдовству, а на занятиях присутствуют два сильных менталиста, я, думаю, что мы вправе устроить себе приятный вечер!
И они устроили, хотя я первые минуты сидела, застыв на месте, не в силах поверить, что попала на самый странный факультатив в своей жизни! Элла должна была знать, что здесь происходит, но даже не предупредила, а теперь я сижу среди влюбленных девушек и с глупой улыбкой на лице подсматриваю за Дирканом, который сейчас разминался перед вечерней тренировкой! Глаз не отвезти, конечно, (я и не пыталась), но осознание, что это плохое поведение для хорошей девочки никуда не девалось. Мы так каждый раз будем подглядывать за Арконом, даже если он будет в душе?! А ведь видеосвязь всегда по вечерам, ему никуда не деться от нас, не прикрыться шторочкой! Если декан узнает, то нам всем конец…
В комнату вернулась опустошенной, высушенной до конца, сердце так вообще едва билось, а в глазах застыл кадр, когда декан нагнулся. Какой гвалт был, что девчонки говорили, о чем мечтали! Я бы на месте Аркона после услышанного сразу бы написала заявление по собственному желанию, чтобы не стать жертвой насилия. Девочки нежные, словно цветы, но их планы по захвату сердечка Диркана были сродни взятию Бастилии.
– Элла, это что такое было?! – дверь за мной захлопнулась, а я села на стул, заботливо придвинутый Серафимычем. – Там… Они…
– Тебе не понравилось? – спросила ведьмочка, подав домовому пучок травы. – Так, из этого сделать отвар в полночь! Эй, Софи, ты под впечатлением?
– Еще под каким! Зачем мне туда?! Я хочу выйти из этого клуба!
– Нельзя, – отрезала Элла, – третье правило клуба! Но ты же хотела верных друзей, получай! Лучших подруг не найти, к тому же вдруг удача улыбнется, и Аркон западет на тебя!
– Чему девку учишь!
– Так он мужчина в рассвете лет, ему тридцать, а еще не женат, без хозяйки! – пояснила Элла.
– Это да, негоже, – кивнул Серафимыч. – Но за молчание требую надбавку!
– Все получишь! – ведьмочка кинула ему пару пузырьков. – Сюда нальешь эмульсии, только смотри, не пролей! Никаких надбавок не будет!
– Одни угрозы, окаянная! Никакого уважения к старости! Тьфу… – Серафимыч исчез, оставив после себя запах затопленной бани. Видимо, Элла вызвала его из интересного места, поэтому домовой и был недоволен.
– Элла, это же…
– Что? Клуб по интересам, у каждого он свой! – вздохнула ведьма, рассматривая меня с ног до головы. Видимо, все потрясения сегодняшнего дня отразились у меня на лице и вызывали жалость. – Успокоительное накапать?
Кивнула, иначе ночью не усну, а завтра пары с Альманом и, великий дух, с Дирканом. Как ему в глаза смотреть?! Может, Элла даст пузыречек с собой?
– Ищи плюсы в ситуации, – дала совет ведьма вместе со стаканом. – Просто представь, что ты бы попала в клуб почитателей Альмана. Думаешь, у них идут высокоинтеллектуальные беседы на тему войны и мира или просветленности сознания?
Представила. Стало хуже. А ведь туда пошла Жозефина с Амо! Подумать только, на какой риск девчонки пошли, чтобы стать частью тайного сообщества! Если нас обнаружит Диркан, с высокой вероятностью отчитает, посмеется и отправит спать, но если узнает Альман… Я засмеялась, понимая, что попала на чудесный факультатив.
Пока Элла принимала ванну, напевая странные песни, похожие на заклятия, я листала учебники в попытке найти что-то про землян, зелмян и попивала коктейль из воды и трех успокоительных настоек. Доза моему неподготовленному для иномирного лечения организма оказалась большой, поэтому отсутствие полезной информации в учебном пособие меня уже не волновало, как и воспоминания о Латосе или о грядущих парах с Альманом. Блажество. Спокойствие. Сердце ровно бьется и глаз не дергается. Прекрасное лекарство, надо бы узнать рецепт на будущее, явно ведь не последний раз в таком состоянии возвращаюсь в комнату.
Руки сами потянулись к Эллиным записям, читая которые, я испытывала какое-то странное удовольствие. Они и в подметки не годились нашим сухим записям по боевой магии. Там один сплошной расчет, построение формул, установление связей, как функция в вычислительной машине, будто мы должны были стать механизмами, а в зельеварении нужно было чувствовать, доверять внутреннему голосу, хотя без расчетов и здесь не обошлось.
На часах уже было двенадцать, когда я приготовилась лечь спать, сладко зевнув. Безмятежный сон – это то, что нужно измотанному организму. Но в дверь раздался требовательный стук, от которого мое спокойствие треснуло. После комендантского часа тут попросту никто не должен ходить! Провокация? У Латоса закончилось терпение? Очень жаль, но магия не позволит ему выломить дверь и утащить лакомый кусочек, то есть меня. Стук повторился, кто-то за дверью не собирался сдаваться.
– Кто там? – крикнула я. – Если что, две девушки ни за что никого не впустят к себе в комнату в такое время.
– Похвально, но вам придется открыть, кера Софи, – великий дух магического единорога, это Альман пришел! Я только успокоилась, а он решил добить меня, что ли? – Кера Софи, у меня есть допуск во все комнаты, может, сами откроете?
Я? Собственноручно разрушу последнее препятствие между жизнью и возможной смертью?! Зачем он вообще пришел ко мне в комнату, с какой стати такая забота? Впрочем, может, куратор решил дать задание или наказать за кучу ошибок в практической работе, а как известно, для таких дел ограничений по времени у Альмана не существует. Мне пришлось выскользнуть из-под одеяла и пошмыгать до двери.
– Добрый вечер, кера Софи, – произнес Альман, осматривая комнату изучающим взглядом. С проверкой, что ли пришел? – Как себя чувствуете?
– Прекрасно, – ответила я, приготовившись закрыть дверь, но выставленный вперед носок сапога Раймонда не позволил этого сделать. – Что-то еще, профессор?
– Да, кера Софи, – уже резче произнес Альман, не сводя с меня взгляда, – вы пили лекарства?!
– Это лечебная настойка.
– С ума сошли? – взгляд темнел с каждой секундой, сводя на нет действие той самой настойки, так хорошо успокоившей мои потрепаннее нервы. Как только Раймонд почувствовал мое душевное равновесие?! И ведь сразу пришел, чтобы его разрушить. – Кера Софи, я требую объяснений!
– Вы пришли в полночь к своей студентке, чтобы выслушать, почему она выпила настойку? – переспросила я, с опаской поглядывая на мужчину, стоявшего за порогом и не собиравшегося уходить. – Я действительно отчитываться перед вами в каждом своем действии?
– Именно так.
– Почему?
– Потому что этого требуют правила, кера Софи, и я отвечаю за вас лично, – глаза практически черные, но хладнокровия мужчине не отнимать – на лице не дрогнул ни один мускул. – Вы знаете, куда пришли, и никто не снимал ответственности с преподавателей за жизни керов. Если мы можем предотвратить несчастные случаи, мы это делаем, а не оставляем учащихся выбираться самим из их проблем. И я совсем не понимаю, о чем вы думаете, когда напрасно рискуете своей жизнью. Настолько гордая и самоуверенная? Довожу до вашего сведения, смелость не имеет ничего общего с глупостью.
– Снова… – я тяжело выдохнула, заглядывая в беспощадный взгляд Альмана. Теперь еще по ночам он решил унижать меня и доказывать, что место на его факультете не для такой девчонки. – Мне казалось, что мы разобрались со всем на занятии, профессора Альман. Можно я отдохну?
– Нет, кера Софи, – отрезал куратор, вцепившись в дверь рукой. Теперь его голос звучал еще строже, так, чтобы пробрало до костей. – Почему вы не сказали мне, что проводили сеанс связи накануне?!
– Откуда вы знаете?
– Я каждый день просматриваю ваши расходы из стипендии, кера Софи. Мне приходят отчеты из любого магазина Академии, за любые услуги, в том числе и за услуги связи.
– Ого, наш профессор еще и бухгалтером работает. Винишко, значит, не купить без вашего разрешения?
– Вино?! – кажется, дверь захрустела. А все же настойка продолжала действовать, раз я еще не ушла от двери и не упала в обморок, а продолжала препираться. – Кера Софи, что вы себе позволяете?!
– А вы? – взгляд я все отвела, а вот Раймонд не выдержал и переступил порог комнаты, громко захлопнув дверь за собой. – Обыск устроите?
– Всенепременно когда-нибудь устрою, кера Софи, – произнес Альман, подмечая флакончик на тумбочке. Мужчина перевел взгляд на меня и, серьезно посмотрев, отчеканил. – Вам грозила смерть по причине магического истощения. Установка связи с другим миром слишком энергозатратное занятие, после которого источник восстанавливается не меньше суток, а в вашем случае, еще дольше! Вы не могли не знать об этом, кера Софи, так о чем думали на моем занятии?! Поверьте, существует тысяча способов, которыми можно насолить мне, но еще ни разу керы не пытались умереть на занятиях, подставив своего куратора!
– Я не собиралась умирать!
– Да?! Тогда почему молчали?! Почему отказались идти в лечебное крыло?!
Я закусила губу. Если это забота в стиле Альмана, то лучше бы он просто оставил все, как есть. Глаза так и посмотрели с надеждой на бутылочку с настойкой.
– А почему вы не отправили меня к целителям? – спросила я, наступая вперед.
– Потому что должен реагировать только в крайнем случае, кера Софи.
– То есть, когда я упала без сознания?! – фыркнула, вставая на цыпочки и стараясь выглядеть солидней. Бесполезно. – Отлично, в следующий раз буду знать, что от меня требуется!
– Прочтите инструкции, кера Софи, – взгляд Альмана горел, но странно, что мужчина еще не срывался на крик. Он пропускал мои высказывания и злился, казалось, только на свое упущение. – Вы должны информировать меня об использовании силы или воздействии артефактов, пока сами не сможете адекватно рассчитывать свои возможности. Было бы жаль лишиться вас на первом курсе.
– Вам? Жаль? Смеяться больше не над кем?
– Софи, мне показалось или у нас го… – Элла вышла из ванной комнаты в полотенце и с мокрыми волосами. Стоило увидеть ей Альмана, как ведьмочка побелела и едва не закричала.
– Не смущайте юных девушек своим присутствием, – произнесла я, пару раз неловко потянувшись в Альману, но убрав в последний момент руки от его рубашки. Поборов себя, все же уперлась ладонями в его каменный пресс и попыталась сдвинуть с места мужчину. – Простите, нам пора спать. Обещаю, что умирать не стану, а если стану, то отправлю сообщение через Хранилище. Если я для вас существо бесполое, то подумайте о моей соседке, она мужчин в такое время еще не видела!
Руки толкали Альмана к двери, но по факту я просто скользила ногами по полу, а мужчина не торопился двигаться, просто наблюдая за моими манипуляциями сверху вниз. Каков наглец, ведь по-хорошему прошу, не стыдно издеваться над истощенной девушкой?!
– Кера Софи, вы что-то знаете о правилах приличиях? – выдал Альман, смотря на мои руки. Мужчина, который пришел после комендантского часа в комнату к юным леди, не имел права попрекать меня! – Вы явно не в себе…
– Профессор, правда, все в порядке, – мои руки все же оторвались от него, а взгляд стыдливо потупился. Пальцы по-прежнему горели, с неохотой отдавая тепло мужского тела. – Я ни за что такого бы себе не позволила без причины, у меня строгое воспитание, родители даже не разрешали мне общаться с мужчинами, которые не знали закон Максвелла…
– Это ваш создатель этикета?
– Да, назовем это так, во всяком случае, в моей семье точно, – вздохнула и едва не отскочила, встретившись с напряженным взглядом Альмана. – Еще раз прошу прощения за свое неподобающее поведение, если вас это сильно обидело, но… может, вы уйдете?
Элла, кажется, свалилась в обморок, а у Раймонда был культурный шок. То ли его девицы никогда за дверь не выставляли, то ли что-то в моих словах прозвучало возмутительно. Может, стоило поблагодарить его за проявленное подобие заботы или всплакнуть? И тут меня осенило, именно этого он ждал – проявления страха, сожаления, робости, слез, в конце концов, но никак не напившуюся настойку студентку, которая направо и налево заявляет, что умирать не собирается. У Альмана сердце дрогнуло или наш уважаемый куратор просто хотел избавиться от слабого звена без свидетелей?
– Вы все увидели, что хотели, профессор Альман? – спросила я, усмехнувшись. Неужели второе предположение верно? – Точнее не увидели…
– Не придумывайте лишнего, кера Софи, – обрезал мои мысли Альман, разворачиваясь и направляясь на выход. – Наделаете еще больше ошибок, чем сегодня. Впредь будьте осмотрительней.
– И постараться вас не подставлять?
– На ваше усмотрение, думайте, прежде всего, о своей жизни.
Дверь захлопнулась, Элла встала с кровати, а я, наоборот, упала.
– Софи, мне же не показалось? Альман был у нас в комнате?! – подруга затрясла меня за плечи. – Как вы разговаривали! Подумать только, он пришел к тебе, потому что беспокоился…
– Он думал, что я подпишу заявление на отчисление по собственному желанию, – прошептала я. – Точнее хотел подтолкнуть к этому. Держу пари, в кармане лежал злополучный лист с его подписью! Ненавижу! Он считает меня слабачкой, желая доказать мне самой, что я не смогу учиться на факультете!
– А ты можешь?!
– Думаю, да.
Выбора нет, слишком много нерешенных проблем, личных счетов, а еще странный возрастающий с каждым днем интерес к новой жизни и новым возможностям. Это, как прыжок с самолета, только в рюкзаке может не оказаться парашюта… Но я надеюсь, что, когда дерну за кольцо, то влечу вверх под цветным куполом, чувствуя долгожданную свободу и радость.
***
Кто его дернул идти к кере Софи в комнату, что за темный дух?! Он сам не понимал, как попал в ловушку собственных низменных чувств, нашептавших в этот вечер отыграться за день испытаний. Сдался ему этот проклятый шлем, кинутый от страха девчонкой?! Редко что ли приходилось стоять под водой?! Нет. Причина крылась совершенно в другом: в несдержанности, которую он себе позволил, высказав правду в резкой форме, и в чувствах, что запылали в страстном сердце, когда Софи нагрубила в ответ.
Альман знал, как следует вести себя правильно, как никто другой, он имел обширный перечень собственных принципов, убеждений, а еще требований, которым Софи не соответствовала. Ни единому! Она не подходила ни под образ идеального воина, ни под образ идеальной девушки! Чем не пластилин для работы?! Может, поэтому он решил присмотреться, отыскать, раскрыть, в конце концов, сделать самому из нее воина. Этого требовала программа, сам Император, но в этом деле требовалось самоотдача и покорность, а последнего в Софи не было. Казалось, этим она выводила его из себя!
Для всех керов он был идеалом, для нее – тем, кого следует бояться; девушки желали получить его взгляд, она – сбежать побыстрее. Он вел себя так, как подобает лорду, принимал верные решения, давал верные советы и помогал, когда мог проигнорировать, но вместо уважения получал странный взгляд и натянутое «спасибо, но не стоило». Альман видел, что девчонка не справляется, не может тянуться за ним и ни за кем другим, у нее нет цели, нет устойчивой психики, нет реального желания бороться, зато вагон гордости! Он знал таких, и они ломались после первого потрясения! Она такая же!
Почему ему так казалось? Потому что хотелось, чтобы это действительно было так? Потому что надоело поступать правильно, хотелось нагрубить, язвительно ответить и поставить девчонку на место, но они все же находились не в казарме, а в Академии, где его полномочия имели свои границы. Сегодня скрытое желание избавиться от девчонки, а одновременно и спасти светлую душу от грядущих испытаний (что явно ей не по силам) смешалось со страхом за чужую невинную жизнь. Она не знала, что была на грани, что смерть дышала ей в спину! Да, он был зол на глупую девчонку, на себя, на правила, по которым нужно воспитывать будущих воинов, и даже был готов смягчиться.
Не выгонять ее при всех, навсегда оставляя в памяти тяжелое воспоминание и шрам на сердце. Для Альмана это действительно был широкий жест, разве кому-то он делал такой щедрый подарок? Нет, это первый раз для девушки, которая не разобралась в собственных желаниях и плохо контролировала эмоции. Раймонд действительно достал бумагу, поставил размашистую подпись и направился к кере в комнату, но за дверью не раздалось ни единого всхлипа. Все пошло не по плану от слова совсем. Казалось, Софи жила по собственной логике, продолжая выводить его из себя…
Ей в детстве никто никогда не объяснял, что такое смерть?! А вежливость?! Уважение к старшим по званию и по возрасту?! Кто ее воспитывал?! Тысяча вопросов, столько же эмоций и, кажется, почившее с миром желание избавиться от девчонки.
Лист полетел в мусорное ведро. Отвратительная идея, а девушка замечательная, потому что он смеется, вспоминая их разговор. Пусть учится, раз настолько уверена в собственных силах, а он посмотрит, как она пойдет по пути воина… Разве ему не нравилось быть скульптором чужих жизней? Покорность можно воспитать, эмоции посадить на замок, а восхищение вызвать. Чем больше усилий вложено, тем сильнее можно гордиться своей работой.
