Текст книги "Найди меня, если сможешь (СИ)"
Автор книги: Лиса Зареченская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
– И в этот раз этому не суждено сбыться, – холодный голос прозвучал сзади куратора, а следом послышалась уверенная поступь князя. Белоснежные волосы, взлохмаченные ветром, игриво опустились на плечи стянутые черным камзолом. Торопился, но успел вовремя. – Профессор Альман, мое почтение. Софи, пойдем.
Между двух огней, взрывоопасных огней, едва соображая, что делать правильно, я стояла и хлопала ресницами. Эр только посмеялся, подхватил меня на руки и вынес в коридор под неодобрительное шипение куратора. Маленький спектакль закончился, но эльф не торопился избавиться от обузы, причем держал меня не как мешок картошки, а как с любовью выращенную тыковку.
– И что это было, Эр? – спросила я. – Ты обрек меня, нет, всю нашу группу на мучительные занятия.
– Любопытно, что его стало так легко вывести из себя, – усмехнулся князь, ставя меня у окна и доставая из кармана свиток. – Это список ингредиентов для опытов.
– Что? – спросила я, пробежавшись по строкам взглядом, – это живые существа!
– Я знаю, найди их, – пожал плечами эльф, – и загляни вечером, мне нужна твоя кровь.
– А органы тебе мои не нужны?
– Нужны, милая, но пока рано для таких опытов, – улыбнулся этот артефактор с наклонностями патологоанатома. – Разрешаю тебе прогулять пары, чтобы все вовремя собрать.
Предметы Альмана я, конечно, прогуливать не рискнула, а вот на все остальные забила, потому что список состоял из семнадцати наименований. Не сомневаюсь, что это все можно было найти на китайском рынке, но в условиях академии пришлось ловить их самостоятельно. Редких жуков пяти видов нашла без труда, за гусеницей пришлось слазить в гниющее дупло. В процессе поимки вопящего курку, представляющего собой змею с волдырями на спине, меня застал Аркон.
– Кера Софи, что вы делаете? – мужчина смотрел, как мою ногу медленно обволакивает это существо. – Вы ведь в курсе, насколько ядовита эта жидкость?
– Конечно, – бодро ответила я, пережившая химический ожог на лабораторной Гугиноса. Теперь я знаю, как его вылечить за пару минут. – Не переживайте!
– А зачем вам оно?
– Ужин буду готовить, особенное блюдо для особенного вечера, – хихикнула я, чувствуя, как зубки курку впиваются мне в щиколотку.
Аркон прекратил расспросы, но мне показалось, что он сменил направление ходьбы и пошел в кабинет к Альману. Только не хватало, чтобы последний увидел меня в объятиях местной рептилии. Все правильно, в таком виде не увидел, а вот ловящую самуритов, подводных комаров, на свою руку в озерке еще как! Кстати, курку в это время еще была на мне, просто спала.
– Вам нужна помощь, кера Софи – звучало как факт.
– Не, не надо, сама поймаю, – махнула свободной рукой, чувствуя, как тонкие хоботки присасываются к руке под водой.
– Зачем вы это делаете? Он вас заставил?
– Можно не отвечать на этот вопрос? – умоляюще попросила я, отковыривая ногтем напившихся самуритов от руки на берегу местного пруда. – Со мной все в полном порядке, а это для ужина.
– Да, Аркон сказал мне, – кивнул Альман. – И приятно вам в такой компании?
– Они не больно кусаются.
– Я про Латоса, – процедил Раймонд. – Вы ведь благоразумны, Софи, и не станете делать глупостей?
Кивнула, но весь вечер меня не покидала чувство, что Альман имел в виду другое, то есть не угрозу моей жизни. Между тем ингредиенты были собраны и доставлены к нужному часу князю, тот особо церемониться не стал, собрал кровь, поблагодарил, как мог (просто кивнул) и удалился в лабораторию. А я два часа изучала нашу таблицу с гипотезами, но как бы не смотрела, новых идей не появлялось. Рабочим вариантом была мысль: я – испорченный артефакт, от которого нужно избавиться! Но Эр сделал новую практически незаметную приписку: «артефакт нужно доработать». Не этим ли он хочет заняться в ближайшее время?! Не решил ли он мою проблему перевести в свой эксперимент?
Не знаю, чем обернется этот поступок, но из комнаты блондина я вылетела быстрее пули. Не видя никого перед собой, неслась в общагу, чтобы запереться на семь засовов. Может, зря отказывалась от помощи Альмана?! Я начала усиленно думать, как намекнуть Раймонду, что меня пора спасать, но поток мыслей остановил едкий запах дыма. Вся наша комната утопала в полупрозрачном синеватом мареве со вкусом приторной карамельки.
Кажется, прежде всего, спасать надо имущество, Эллу, а потом уже себя. Я кинулась к окну, схватила полотенце и начала выгонять клубы дыма, за которым обнаружилась ведьмочка со счастливым видом и парочкой обгоревших прядей. Если я кашляла, как заядлый курильщик, то она смотрела в котелочек с блаженной улыбкой на лице.
– Надышалась, – констатировала я. – Элла, оно же не ядовитое?!
– Оно чудесное!
– Понятно! – тяжело вздохнула и тут же закашлялась, присаживая на краешек кровати. – Нам нужен огнетушитель.
– О нет, свадебные платья!
Бредит. Если б только это! Элла выскребла половником желеобразную массу, оставшуюся на самом дне, и начала подносить к своему лицу. Ее ничуть не смущала полуживая субстанция, вяло булькающая прямо у нее под носом. Благо, у меня была молниеносная реакция: одним резким движением перехватила руку соседки не дав совершить роковую ошибку.
– Ты что задумала?
– Это крем из гиперума! Он сделает нас вечными красотками, у меня бабка такой отвар делала, выглядела на двадцать в восемьдесят!
– Не знаю, как твоя бабка, но мне кажется, в случае с этой жижей, эффект будет обратным! – я пыталась вырвать половник из рук Эллы, но та не желала расставаться с мазью. – Ты уверена, что эта смесь должна булькать и лопаться при соприкосновении с воздухом?!
Элла была посильнее, к тому же одержима идеей стать первой красавицей, но мне удалось обманным путем вывернуть ее руку. Половник плюхнулся на пол, ударившись о кромку стула и оставив синий комочек жижи на поверхности. Ведьмочка топнула ногой, приготовившись ругаться, как дверь в комнату отворилась, и в проходе сначала возник огромный букет белых лилий, а за ними появился ягодичный смутитель девичьих взоров Валор Егер при параде, то бишь в своих самых обтягивающих лосинах.
– Девчонки, что случилось?
Элла побежала плакать в ванную комнату, а Егер протянул букет мне со словами:
– Это от нашей компании с искренними поздравлениями! Победа факультета целиком и полностью твоя заслуга, и поговаривают, из-за тебя Альман не стал нас сильно ругать! В общем, Софи, для меня ты самая крутая! – Валор заметил, что на моих глазах проступили слезы и поспешил обнять. – Перестань, Софи, а то я тоже заплачу, а мужчинам это не к лицу! Лучше иди цветы в воду поставь, они обычные…
– Да ничего, это даже хорошо, что обычные.
Этого мне и не хватало в жизни в последнее время, все было уж слишком оригинальным. Впрочем, как и этот вечер. Я отошла всего на минуту набрать воды, а когда вернулась, обнаружила Валора, садящегося на стул прямо в эту кучку, окрасившуюся, как хамелеон, в цвет мебели.
– Егер, кажется, тебе светит стирка, – заметила я, ставя цветы в вазу. – Ты сел на нашу жижу.
– Это крем! – донеслось из ванной.
– Это клей! – крикнул Велор, встав со стула вместе с последним. Мы переглянулись и нервно засмеялись. – Софи, может, застираем? Пожалуйста, я в чем-то должен вернуться в общагу!
Я была настоящим другом, поэтому не могла бросить парня в таком положении! Но когда я соглашалась на помощь, предположить не могла, как сильно пострадает психика. Только представьте, чего стоило извлечь долговязого Егера из суперобтягивающих лосин, приклеенных к стулу. Я такие виды вблизи видела, что словами не описать! Зря Элла плакала в ванной, пропустила все самое интересное! Двадцать минут выдирала Егера из штанин, еще двадцать отдирала их от стула с помощью нескольких растворителей, изредка поглядывая на парня в полосатых обтягивающих трусах неонового цвета.
– Егер, ты мой должник, – сказала я Валору, сидящему на кровати и болтающему ногами.
– Как и всегда! Ты просто чудо, Софи! – крикнул он так громко, что я не сразу услышала стук в дверь. – О, ребята, наверное, пришли с тортиком! Заходите!
Они и зашли, точнее не они… Картина Репина «Приплыли» очень точно отражает всю ситуацию. В роли обнаженной особы – Велор Егер, в роли нежданных гостей – Раймонд Альман, прачка и потенциальная жертва на экзекуцию – София Завьялова. Лосины упали из рук. У куратора перекосило лицо, стоило тому всего лишь на миг глянуть на моего друга в трусах.
– Здравствуйте, профессор, – как ни в чем ни бывало, произнес Егер, Альман не ответил. – Я сейчас все объясню, все на самом деле просто.
Я все-таки осмелилась поднять взгляд, и замерла на месте, потому что еще никогда не видела столько решимости в синих глазах. До этого момента Раймонд был максимально добр ко мне, жалел, играл, но как с глупышкой, многое прощал, а сейчас этот мужчина изменил свое отношение окончательно. По одному лишь взгляду, обращенному на букет свежесрезанных лилий, стоявших на оборванных синих лепестках магических орхидей, можно определить степень бешенства. Абсолютная. И чем дольше всматривалась в почерневшие глаза, тем становилось хуже. Так это он прислал?! Мама! Почему мне не пришло это в голову?! Слишком нереальным казался такой подарок…
– Профессор, – начала я, сглотнув.
– Я не хочу знать, что тут происходит. Чтобы завтра ваша объяснительная была у меня на столе за все, повторяю, за все случаи. Если хоть одно объяснение меня не устроит…
Что-то мне подсказывает, так оно и будет. Помятый букет как оскорбление, а голые ляжки Егера даже мне забыть будет трудно.
– То меня ждёт выговор? – скрепя сердце произнесла я.
– Что вы, это слишком бесчестно с моей стороны, ставить такое условие, – я удивилась, но взгляд Альмана не сулил ничего хорошего. – В противном случае, кера Софи, вы будете работать моей помощницей. Каждый день по четыре часа после занятий с окладом в два золотых в месяц.
Меня словно ударили под дых. Альман не стал наслаждаться нанесенным ударом и сразу вышел.
– Мировой преподаватель! – заявил Егер, пока я сползала по стеночке. – Отличное предложение, ты, похоже, в любимчиках у Альмана.
Как бы не так, Валор явно не понимал эту жизнь или был чересчур позитивным. Это наказание было хуже выговора, потому что... ограничивало мою свободу. Четыре часа после пар означали отказ от встреч с Латосом, невозможность заниматься с ребятами и тем более придумывать планы по поиску документов о землянках. Альман обрубит мне больше, чем планировал. Не сомневаюсь, это заманчивое предложение имело своей целью установить полный контроль за моей жизнью...
Торт в горло не лез, синие цветы напоминали глаза Альмана, а сильный запах лилий вызывал головную боль. Уже ночью, когда Элла спала, я черкала листы бумаги один за другим от бессилья. Казалось, что шансов уже нет, никакое объяснение не заставит Раймонда вернуть мне свободу. Не знаю, почему, но решила попробовать и написала подробно о ситуации с лосинами, поблагодарила за цветы, попросила понять, но получила лаконичное: «все объяснения завтра, кера Софи». Он даже не прочел ни строчки, и я взвыла, представляя осуждающий взгляд: «Я в вас ошибся? Вы совсем не благоразумны, теперь будете слушаться меня».
Чтобы я не написала, как бы правдоподобно все ни звучало, Альман не поверит до конца, не упустит возможность проучить и подчинить. Как-то он сказал, что злость является моей движущей силой, и вот теперь мне не ничего не осталось как податься ей. Рука сама выводила слова с легкостью, которой никогда раньше не было…
***
– Не прогуливаешь? – посмеялась Амо, задевая плечом при входе в аудиторию.
– Сегодня очередная проверочная работа, по одному за парту, уважаемые керы! – скомандовал Альман. – Билеты у меня на столе!
– Опять… Сколько можно? – капризничал Понт, перемещаясь на ярус выше.
– Вы хотите дополнительный вопрос, Грегор?
– Нет… Что на него нашло сегодня? Что ни день, то приключение, – шептал под нос парень. – Софи, ты готова?
– Вполне, – пожала плечами я, хотя на самом деле пол ночи писала сочинение.
– Кера Софи, – произнес профессор, когда я взяла билет, – вы принесли объяснительную или нет?
– Снова напортачила? – посмеялась Амо, но никто не обратил на это внимание. Только Жозефина неодобрительно покосилась в мою сторону.
– Написала, профессор.
Свернутый листочек соскользнул с ладони прямо на стол перед грозным, как черная свинцовая туча, Альманом. Последний усмехнулся и кивнул на парту перед собой. Я покорно села и прочитала первые вопросы своего билета, краем глаза подмечая, как куратор наблюдает за нами. Ему явно было любопытно прочитать мой рассказ, не терпелось увидеть покаяние, мольбу понять и простить, мужчина уже улыбнулся, увидев подпись «Профессору Альману от керы Софи, группа боевых магов». Свободной рукой он подхватил стакан воды, делая жадный глоток, который практически через секунду фонтаном разлетелся по всему столу. Феерично.
Я не поднимала взгляда, хотя вокруг уже слышался шепот, что такого написала кера Софи. Как это что?! Ту правду, которую хотел видеть он и которой поверил бы без сомнений.
«Профессору Альману от керы Софи, группа боевых магов
объяснительная.
Ситуация первая, когда вы обнаружили под моей кроватью парней из нашей группы. В тот вечер нашего первого с ребятами совместного сбора, свидетелем которого вы стали, предполагалось, что обжиматься я буду с кером Егером, поскольку у него лучшая мышечная масса, и мы с ним уже установили дружеские отношения. По данной причине сношения в наши планы не входили. Я больше предпочитаю наслаждаться рельефом тела Валора, облаченного в обтягивающие лосины. Так получаю эстетическое удовольствие. Будь моя воля, ввела бы такую форму, ведь в ней лучше заметны ягодицы и гульфик…
Страстные лобзания в этот вечер должен был продолжить Грегор. Этот кер в перепалках остр на язык, и грех не попробовать его в деле. Основное событие, то есть прелюбодеяние, соитие двух страстных тел, если хотите, было запланировано с Эндрю, поскольку из всех молодых людей он представлял собой лучшую партию. К сожалению, полноценной оргии не получилось, так как вышеуказанные господа передрались за право раздеть меня. Первый блин комом, но что поделать? Как вы нас учили, нужно ещё пробовать.
Если детализировать, то мы…
Что ж, эти подробности оставим Альману, поскольку заявленный рейтинг не позволяет мне все озвучить в полном объеме).
Ситуация вторая, когда мы случайно встретились в комнате декана. Трусы Аркона, моя тайная страсть... Понимаете, у всех есть свои маленькие увлечения, хобби, занятные мелочи, скрашивающие нелегкие тяготы жизни. Она порой преподносит такие сюрпризы, что хочется опустить руки... А тут раз, взглянул на свою прелесть, и жить как-то легче становится. Вы любите свою работу, изучать чеки учеников, а я вот нацелена на мужское нижнее белье. Фетиш у меня такой, считайте это хобби, но повторюсь, что я крайне избирательна и верна избранному объекту, то есть если и полезу в шкаф, то только к Аркону... и Егеру. Вчера я была впечатлена его видами настолько, что не постеснялась стянуть с бедняги лосины.
А про князя Латоса, наверное, лучше не рассказывать, потому что он лицо публичное и по головке меня за разглашение не погладит. Впрочем, мне это не нужно, он мужчина жесткий, любит наказания различного рода, всегда носит с собой ремень и готов отправить меня на поиски тварей, причиняющих боль. С ним столько историй связано, сразу все не вспомнить… Если захотите услышать, намекните, я распишу все в красках.
До конца пары Альман смотрел на меня, а в руках тлела объяснительная, разлетавшаяся по столу кусочками пепла. Бумага все терпит, профессор, а мне терять нечего, кроме свободы и жизни. Вы довольны моими объяснениями?
Глава 16.1
Насколько можно быть счастливой от контрольной работы? До безумия, с которым Альман все оставшееся занятие смотрел на меня, до легкости пепла, что опускался на пол прямо под ноги. Цифры сами складывались, многоуровневые формулы возникали перед глазами, пока ручка выводила затейливые завитки Эттарийского языка. На губах блистала победная улыбка, а сердце учащенно билось от эйфории. Конечно, я потеряла свою свободу, зато вывела из себя куратора на глазах у всех. Сомнительное достижение для прилежной ученицы, никогда бы так не сделала, не осмелилась даже поднять глаза не человека, стоявшего выше меня… Но когда у тебя пытаются забрать свободу, подчинить своей воле, сдаваться без боя – это как предать себя.
– Держите, – лично передала исписанный расчетами лист, подождала пока все покинут аудиторию, косясь в нашу сторону, и спросила, смотря прямо в глаза своему кошмару. – Я могу приступать к своим обязанностям вашей помощницы? Или вы удовлетворены пояснениями?
– Жду вас у себя…
– В кабинете?
– В комнате, – Альман поднял на меня свой злющий взгляд. – Проверю, насколько вы были честны со мной.
Голос пробирал до костей. Раймонд не крошил мел в руках, больше не пытался поджечь бумаги, но внутри явно сгорал от захлестнувших эмоций. Великий дух только ведает, что творилось в голове у этого мужчины: то ли буйствовала задетая гордость, то ли зависть... Внешне мужчина оставался спокойным, но именно это его бесстрастное поведение напрягало больше всего. Я нервно сглотнула, мельком подумав, что немного перегнула палку, Альман не тот маг, над которым можно так просо насмехаться.
– Когда мне приступать к обязанностям?
– Немедленно, – едва не рыкнул он, не глядя на меня. – Почему не торопитесь? Я разве сказал что-то непонятное?!
– Профессор, – я с трудом подавила смешок, – у меня еще три пары. Вы что, велите прогулять их?
Взгляд резанул не хуже клинка, обнажая душу. Мне вдруг показалось, что Раймонд узнал обо всех мыслях, о моей коварной радости и необычном наслаждении видеть его растерянным, о веселье, застывшем на губах за секунду до смеха. На миг сама удивилась этой смеси эмоций, даже испугалась своей же решительности и (о, ужас) начала краснеть, вспоминая какие подробности излагала в письме. Вот это пробирающий взгляд!
– Кхм… простите…– прервала безмолвие и осторожно посмотрела в почерневшие глаза мага, – так мне можно идти на занятия?
– Идите, но потом сразу ко мне. Поужинаете на новом рабочем месте, – скомандовал Альман, поднимаясь со своего места. Казалось, сейчас мужчина просто взорвется и вместе с дверью прихлопнет и меня. Я поспешила ретироваться, но вопреки всем ожиданиям, академия не рухнула, а ключ покорно повернулся в замке.
Ух! Вроде бы пронесло, остается надеяться, что Альман отходчивый и к вечеру не вспомнит о письме. Софи, ты сама веришь в это?! Я бы ни за что не забыла картины, нарисованные фантазией! Как бы ни пыталась убедить себя, что все будет нормально, нервная система готовилась к ответной атаке. Глаза чуть ли не каждую минуту смотрели на часы, отмерявшие длительность пары, а заодно и остаток спокойной жизни землянки Софи. Стрелки стучали набатом в голове, бубня: «скоро к Альману».
***
– Проходите, – Альман радушно отворил дверь знакомой мне комнаты. Хоть еще один кер этой академии мог похвастаться частым посещением кабинета куратора? Что-то зачастила я сюда. – Откуда столько робости?
– Просто это ведь ваша…личная комната, а я пришла работать, – как можно тверже произнесла, посмотрев в глаза Раймонда. Он явно за день остыл, все осмыслил и вернулся в свою прежнюю ипостась – очаровательного язвительного куратора. Куратора, который обожает указывать другим на их слабости и многочисленные ошибки. – Могут пойти слухи, профессор Альман.
– Думаю, вам уже нечего бояться, – довольно резко ответил мужчина, подталкивая меня ладонью внутрь комнаты. Я едва не взвизгнула, почувствовав прикосновение ладони на пояснице. – Кто же вы, Софи, скромница или соблазнительница?
– Кхм… – кашлянула в кулачок, отступая от мучителя в сторону, от греха, как говорится, подальше. На губах этого искушения в мужском воплощении появилась усмешка. – Я предоставила необходимые объяснения, верить или нет, решайте сами.
– Кера Софи, именно это я и пытаюсь сделать, – вдруг произнес Альман, за долю секунды оказываясь прямо передо мной. Всего шажок вперед, а я уже уперлась спиной в шкаф, позвякивающий стеклом рамок. – Изволите шутить? Хотите показать, что я хуже неумелых керов? Или просто врете, потому что разозлились?
– Вы ведь прекрасно понимаете меня, зачем этот допрос? – спросила я, уже чувствуя пуговицы камзола Альмана, упирающегося мне в грудь. Еще секунда, и его пальцы заскользили по коже лица, нанося невидимые раны. От каждого касания дыхание перехватывало… Хуже. Намного хуже. Тело начинало трясти изнутри, кожа под тканью формы покрывалась мурашками, а в районе солнечного сплетения, будто магия сгущалась, готовясь прожечь изнутри. Он всего лишь мимолетно коснулся меня, а вызвал такую бурю страстей…
Альман, конечно, это заметил, ведь кера в здравом уме не стала бы прикрывать глаза лишь бы не видеть причину своего смущения. Мне кажется, он даже хихикал, подмечая, как подрагивают мои пальцы, как при любом неумелом движении тела слышится звон стекла шкафа. Великий дух, Софи, соберись, он уже это проделывал с тобой! Вспомни уроки соблазнения и оттолкни Раймонда… Но я открыла глаза и понимала, со здравомыслием можно распрощаться: близость этого человека, его сильная магическая аура сминала мою, взгляд синих глаз не оставлял возможности сомневаться в желании поддаться искушению… Я была права, Раймонд Альман прекрасно понимал меня и в который раз пользовался этим.
– Что вы делаете? – робко спросила я, заглядывая в наглые глаза куратора. – Не надо таких фокусов!
– Я лишь проверяю, насколько написанное соответствует действительности… – ухмыльнулся он, заправляя мою прядь волос за ухо и нежно проводя кончиками пальцев по шее. Отвратительный допрос, я бы предпочла слушать лекцию про нормы морали, чем пытаться сопротивляться своим же скрытым желаниям.
В моей больной голове звучала музыка аргентинских сериалов, переборы струн отдавались в ритме сердца, постоянно возрастающем. Что там обычно пишут в любовных романах? «От близости его тела было так жарко, что одежда тлела на ней. Хуанита и сама грозила загореться, ведь мускулистые руки Алехандро, как пламя костра, в неистовом порыве жаждали охватить ее с ног до головы. Болезненные стоны, доносившееся из ее до сего момента невинных губ, призывали сорвать все ограничения, а заодно, и нижнее белье. И этот призыв стал началом их фламенко, которое они в страстном порыве танцевали на полу, а потом и постели и прочих поверхностях...»
Я уже кусала губы, с трудом выдерживая насмешливый взгляд Альмана. Он ведь ни на кого и никогда не смотрел с таким голодом, желанием (пусть и посадить на цепь), непонятным мне звериным голодом и безумным весельем. Чертовски красив, но слишком опасен, беспринципный жестокий насмешливый мужчина, к тому же манипулятор! Вспомни, сколько раз Раймонд пользовался твоей слабостью к нему! Софи, тебе светит исполнить фламенко на граблях!
– Что происходит, профессор?! – поджала губы и намертво вцепилась в дверцы, пытаясь слиться с предметом интерьера. Альман вмиг перестал соблазнительно улыбаться, обжигая ледяным взглядом. – Рассчитываете на продолжение?
– Конечно, вы ведь не умеете отказывать! – рыкнул он.
– Не слишком ли? – оскорбленная до глубины души рыкнула в ответ я.
– Слишком?? – Альман усмехнулся. – Странно слышать это от керы, которая написала такое красочное объяснение. Разве вы должны стесняться после всего, что устроили?
– Только не говорите, что поверили всему написанному! Вы никогда не были глупцом! – топнула ногой я, видя, как синие глаза с каждой секундой становятся чернее, а недалеко от нас тлеет томик «Точки невозврата». – Так сложились обстоятельства!
– Однако как вы изящно выразились, кера Софи, о вашем полуголом друге! – прошипел Альман, для безопасности отступая на шаг, но не сводя с меня взгляда.
– Такое ощущение, что вы просто… ревнуете, – сказала первое, что пришло в голову, но судя по потемневшему взгляду, попала в цель. Великий дух, это просто невероятно.
– Как и вы, кера Софи, – порадоваться толком не успела, слова Раймонда так же достигли цели, то есть смутили меня. – Я отчетливо видел , как вы смотрели на меня в городе… Ах да, вы там были с Эром Латосом. Снова обстоятельства? Или просто не смогли сказать «нет» под его напором?
– Знаете что! – насупилась я, но мой воинственный вид лишь рассмешил Альмана. Оскорбленная его надменным видом, не нашла ничего лучше чем как сказать. – Нет! Вам я категорически отказываю!
Он отступил раньше, чем я попыталась его неумело оттолкнуть. Раймонд, видя мои тщетные попытки пристроить руки для отпора, просто отошел в сторону, насмешливо фыркнув. Я плюхнулась на диван, бубня под нос ругательства, причем непонятно на кого больше злилась, на себя или на куратора. Он был вне себя, нещадно черкал все работы, изредка бросая на меня свои пристальные взгляды. Спустя час, Раймонд снизошел до своей новой рабыни, точнее работницы, и вывалил на журнальный столик ворох листочков.
– Проверь и напиши краткую рецензию по каждой работе, – скомандовал он, возвращаясь на свое место, чтобы снова углубиться в пучины неразборчивых почерков керов.
Я осмотрела свой объем работ и поняла, что застряла в этой тюрьме надолго. Чувствую себя, как в школе, когда из-за большой нагрузки преподаватели давали проверять диктанты мне. Странно, что Альман доверил писать отзывы неуспевающей ученице. Разве куратор не педант? Мысленно посмеявшись, взяла первую работу. Знаете, улыбка быстро сползла с лица…
– Что это вообще?! – прошептала я, закапываясь в бумажках, как хомячок. Простите, но это… можно было просто выкинуть! Посмотрела исподлобья на Альмана, даже попыхтела, чтобы он понял всю степень негодования, и спросила. – Рецензия?! На это?!
– Вы прекрасно пишите, кера Софи, – заметил Альман с довольной улыбкой на лице. – Думаю, что каждый заслуживает внимания преподавателя и ответа на свою просьбу. В конце концов, это ваша работа, кера Софи.
– Да, профессор…
Зубы скрипнули. Раз десять. Ближайшее время мне придется не просто читать, а еще и отвечать на любовные письма, адресованные «самому лучшему вкусно пахнущему и блистательному Раймонду Альману». Это дословная цитата некой Агнессы Д., которая вместо решения задачи решила излить чувства на бумаги. «Ваши руки», «ваши глаза», «ваша попа», великий дух, они даже его поразительный язык заметили!!! Я и подумать не могла, что в этой академии найдется хотя бы одна девица, рискнувшая написать ему вместо ответа на задачу – «я от вас без ума». Что у них в голове?! Это же Раймонд Альман! Нужно сначала выполнить задание, а потом, если желание после решения многокилометровых расчетов не угасло, можно и признаться!
«Без ответа шансов нет», – вывела я красивым почерком под очередным признанием. Создам стимул для учебы молоденьким керам.
Через два часа от влюбленных посланий уже мутило. Не знаю, с какой целью Альман дал мне это в руки. Хотел вызвать ревность? Может, чтобы я поняла, какой он прекрасный и что ему никто бы в жизни не отказал? Что наличие тысяч поклонниц, близость соблазна, еще ни разу не поставила его в неудобное положение?!
– Надеюсь, вы не научили кер ничему плохому? – спросил он во время ужина. Конечно, в его комнате, конечно, только с ним, конечно, под надзором. Наверное, я представляла особую опасность для представителей мужского пола в столовой, того и гляди могла сосиску перепутать с…– Кера Софи, о чем вы думаете?
– Уверены, что хотите услышать ответ? – подняла взгляд я, пытаясь проглотить кусок котлеты. Альман только усмехнулся. – После того, как я выполню работу, могу быть свободна?
Как оказалось, нет, у Раймонда, как будто в столе лежал список для помощницы на десять лет вперед. Я даже на его парах столько не бегала, сколько за сегодняшний вечер по кабинету, а после куратор вывалил очередную порцию любовных посланий… на сей раз старших курсов. И снова понеслось «ваши глаза», «ваши губы», «ваша попа», на этот раз концентрация поп была больше и почему-то дополняла абзацы про поразительный ум. Я не выдержала и написала:
«Как думаете, какой функцией можно описать зависимость поразительной попы от поразительности ума? Ответ жду в течение недели».
Еще через час я сходила с ума от вида сердечек на желтоватых листах, как и от взгляда Раймонда, в котором отчетливо читалось: «Видите, я не поддаюсь на их уговоры. Меня укорить нечем, в отличие от вас». И с каждом разом эти слова так ясно отражались в глазах, что начинали выводить из себя. Он решил проучить меня, пристыдить, воспитать! Мало того, что унизительно отвечать на любовные послания человеку, который…который… не совсем безразличен, так он еще и применяет навыки воспитания солдат.
– Профессор Альман, – елейным голоском позвала я, занеся ручку над листом, а можно я напишу керам дополнительные примеры?
– Конечно, – кивнул он, – только дайте посмотреть мне.
Не то чтобы я собиралась написать прямым текстом, что Раймонд Альмон будет ждать их всех в кабинете с охапкой цветов и конфетами, но проверка послания заставила хорошо пораскинуть мозгами. Ничего сложного нет, всего лишь соединить пару формул, наложить схемы заклинаний, а ключевые точки вложения силы для активации привязать к числовым значениям. Час я создавала задачу на построение пентаграммы, верно составив которую можно было получить координаты комнаты Альмана и услышать заветное «я жду тебя у себя», этакий магический автоответчик. Более того я настолько сильно постаралась, что при завершении пентаграммы та создавала официальное приглашение с подписью Раймонда.
– Вот посмотрите, профессор, – я протянула лист со своими записями. – Достаточно сложно?
Он сначала оценил витиеватую задачу на пол-листа, потом ухмыльнулся, увидев формулы на три строки, и окончательно закашлялся, поняв, что исходных данных минимальное количество.
– Мне кажется, это перебор, по крайней мере, для данного контингента учащихся. Такое сможет решить разве что Жозефина, – ответил мне Альман, глядя в глаза. Сомнение явно скребло его душу, раз пальцы не желали отпускать лист, когда я попыталась его забрать. – Кера Софи, а вы уверены, что этот пример возможно решить?
– Уверена, – дернула лист на себя настойчивей. – И поверьте, не только Жозефина это сможет понять, дайте другим проявить свои силы!
– Пожалуйста, я не против. Только не уверен, что кто-то из них станет пытаться…
Ох уж эта надменность во взгляде, скепсис в голосе! Нельзя так недооценивать ум девушек. Альману казалось, что никто из них даже не станет читать задание, но ведь дело было не в сложности решения, а в стимуле это делать. Мы вот решали примеры просто ради ответа (ну и чтобы избежать дополнительных вопросов на экзамене), другим группам это было не нужно, им необходим сам Раймонд Альман. И я дам им его!
