Текст книги "Сломленная Джульетта (ЛП)"

Автор книги: Лиса Рэйвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Они кивают.

– Заострите внимание на этом моменте. Пусть эти хорошие воспоминания наполнят вас.

Я чувствую прикосновение руки на плече, и обернувшись вижу, наклонившегося вперед Джека.

– Прикинь, как было бы странно, если они оба представили тебя? Нет, правда.

Он улыбается и откидывается обратно, а я пытаюсь подавить нахлынувший трепет в животе.

Да уж, это было бы очень странно.

Эрика наставляет парней еще пару минут, потом велит им начать сцену заново.

Итан закрывает глаза и дышит, и когда он открывает их, вся его манера поведения меняется. Выражение лица становится мягче. Тембр голоса становится тише. Произнося слова, он медленно подбирается к Коннору.

– Ты хочешь меня, Тай. Можешь сколько угодно это отрицать. От правды не убежишь. – Он спокоен. Уверен в себе.

Коннор пытается сохранить спокойствие, едва ли сдерживая панику.

– Я отказываюсь это признавать.

– Мне видно это в твоих глазах.

По мере того, как Итан приближается, Коннор пересекает сцену, чтобы увеличить расстояние между ними.

– Мы не какие-то безмозглые животные. Мы контролируем наши действия. Не действия контролируют нас.

Холта это не смущает. Он продолжает свое медленное преследование.

– Можешь убеждать себя в этом, но это не меняет того факта, что ты наблюдаешь за мной.

Даже сейчас, Коннор наблюдает за ним. Завороженно.

– Это не так.

– Все во мне возбуждает тебя. Это чертовски пугает тебя, потому-то ты кричишь, злишься, отталкиваешь меня, но это ничего не меняет. Ты можешь прожить сотни жизней и никогда не найти того, что у тебя есть со мной.

Они действительно вжились в роли. Стали своими героями. Итан трансформировался. Он раскален. Это хорошо. Так хорошо, что целая мешанина эмоций, которую я не могу понять или остановить, начинает бурлить во мне. Мое сердце бешено колотится, а уши заполоняет гул.

– Злись, сколько угодно, – говорит Итан. – Проклинай меня. Притворяйся, что вся эта страсть исходит из ненависти, но я-то знаю. Твоя страсть ко мне душит тебя. Говорит тебе о том, что ты оказался не тем, кем ты думал. Заставляет тебя быть величественнее и храбрее, чем крошечная коробка, в которой ты удерживаешь себя все эти годы.

Затем он дотрагивается до Коннора. С любовью. Благоговением. Коннор дрожит от нерешительности в ужасе от их столь видимой связи.

То, как ведет себя Итан, слова, которые он говорит…это уже слишком. Нечто первобытное восстает внутри меня, низкое и рычащее. Оно нуждается в том, что я вижу. В этом Итане. Сильном и храбром. В том, который смотрит на Коннора и говорит слова, которые находят отклик в каждой частичке меня.

– Это не работает, ведь так? – говорит он, лаская лицо Коннора. – Ты несчастен. Неудовлетворен. Одинок. Тебе не хватает того, единственного, который заставит умолкнуть все шепотки страсти раз и навсегда. И это я.

– Нет… – он касается губ Коннора, и тот закрывает глаза и вздыхает.

– Да. И самое печальное, что чем больше ты отрицаешь это, тем несчастнее становишься, и все же ты отчаянно пытаешься продолжать притворяться.

– Марк…

Затем Итан подходит ближе и берет в ладони лицо Коннора, после чего наклоняется так, что их губы почти соприкасаются.

Я не могу дышать. Ревность вспыхивает у меня в животе, выплескиваясь наружу, пока у меня не возникает огненная буря под кожей.

– Чувство, которое мы испытываем друг к другу – не наш враг. Почему ты хочешь продолжать бороться с этим?

– Я знаю, как бороться. Я делаю это всю свою жизнь.

– Может наконец-то пришло время обрести гармонию?

– Я…

Итан наклоняется.

– Я собираюсь поцеловать тебя. Если ты не хочешь этого, скажи мне остановиться.

– Я не такой. – Коннор плотно закрывает глаза.

– Никаких оправданий. Лишь одно слово.

– Ты просишь слишком о многом.

– Ты ожидаешь слишком малого. Скажи это.

– Я… не могу.

– Отлично.

Они словно замедляются, когда приближаются друг к другу и сжимаются в объятиях. Затем Итан целует Коннора. Они оба втягивают воздух, и у меня возникает желание отвернуться, но я не могу. Челюсть Итана сжимается, когда он снова целует Коннора, и мои легкие начинают гореть от нехватки кислорода.

Я до боли сжимаю руками подлокотники. Я не могу видеть это. Просто не могу.

Я встаю и спотыкаясь направляюсь к проходу. Люди ругаются и шипят на меня, пока я протискиваюсь мимо, но я не обращаю внимания.

Я уже чуть ли не бегу к выходу, и когда наконец распахиваю дверь, вся группа взрывается аплодисментами. До меня все еще доносятся радостные крики и свист, когда я бросаюсь в сторону туалета.

Музыка пробирает меня до костей, когда я опустошаю рюмку и с грохотом ставлю ее на стол.

– Добавки!

Обычно в такие выходные на вечеринках у Джека, я провожу вечер, стараясь не напиться. Сегодня же, это моя миссия.

Руби держит бутылку текилы вне зоны моей досягаемости.

– Кэсси…

– Замолкни, Руби. Ты всегда только и делаешь, что пытаешься напоить меня, и вот сегодня я хочу этого, а ты говоришь мне сбавить обороты? Просто налей мне еще одну стопку!

Она качает головой, но делает это.

– Ты пожалеешь об этом завтра, ты понимаешь?

Я опустошаю стопку и дышу сквозь жжение в горле.

– Плевать. Это стоит того. Давай больше.

Она подчиняется.

– Что это с тобой сегодня? Зои сказала, что ты вылетела из актового зала. Что-то насчет того, что Холт целовался с парнем?

Она слишком долго возиться, и я просто хватаю бутылку и пью прямо из нее.

– Не хочу говорить об этом. Больше бухла!

– Нет. – Она выхватывает бутылку и держит ее так, чтобы я не могла дотянуться.

– Руби!

– Я не дам тебе, пока ты мне все не расскажешь.

Я отмахиваюсь от нее.

– Да пофиг. Пойду танцевать.

Пошатываясь, я иду на танцпол. Музыка громкая и басистая, поэтому я просто закрываю глаза и начинаю раскачиваться в такт. Люди окружают меня. Я не знаю, кто они. Мне все равно. Я хочу просто быть частью этого. Или чего-то еще.

Биты эхом отдаются во мне. Ну конечно! Шум ведь сильнее вибрирует внутри больших и полых пространств.

Одна песня сливается с другой. Руки обвиваются вокруг меня. Кто-то утыкается мне в шею.

– Привет, красавица.

Я открываю глаза. Это Ник. Мы флиртовали пару раз. Несколько раз гуляли вместе. Разделили пару посредственных поцелуев и немного ласки.

Дальше этого дело так и не пошло. Мой выбор, не его.

Почему он все время возвращается? Неужели до сих пор ничего не понял?

И все же, он приятно пахнет, и благодаря его поддержке, я еще не свалилась с ног, поэтому я продолжаю с ним танцевать.

Он целует меня в шею. По мне проходится дрожь, но не в хорошем смысле. Когда я оборачиваюсь, он берет мое лицо в ладони и целует. Меня чуть ли не выворачивает. Не из-за него, а потому что комната вращается.

Я отстраняюсь и закрываю глаза. Совсем не помогает.

– Кэсси?

– Я в порядке.

– Правда? Потому что кажется, что ты вот-вот блеванешь.

– Явпрядке.

– Хочешь, я отвезу тебя домой?

– Нет. Иди, повеселись. Я пойду в уборную.

– Нужна помощь?

– Нет. Я внрме.

Я проталкиваюсь сквозь толпу и иду по коридору, но резко останавливаюсь, когда вижу там Итана, выражение его лица подобно шторму.

В последнее время, он все чаще начал заявляться на вечеринки. И, конечно же, сегодня он здесь. Именно в тот самый вечер, когда я у меня нет никакого желания его видеть.

Вся моя система контроля сбита с толку. Неисправна. Его присутствие ничем не помогает.

Я протискиваюсь мимо него и ковыляю в ванную. Оказавшись внутри, я едва успеваю дойти до унитаза, как большинство выпитой мной текилы, выходит из меня.

Десять минут спустя, я выхожу из уборной, все еще пьяная, но уже лучше контролирующая себя. Итан исчез. Несмотря на то, что я действительно не хочу оставаться одна, у меня сейчас плохое самочувствие, поэтому я нахожу Руби и сообщаю ей, что иду домой.

– Хочешь, я подвезу тебя?

– Нет. Я пойду пешком.

– Серьезно? На улице холодно.

– Я хочу подышать свежим воздухом. Прочистить мозги.

– Ты уверена? – спрашивает Руби. – Это займет у тебя почти час.

– Я правда не хочу быть где-то еще. – Или с кем-то еще.

– Хорошо, но держи телефон в руках и позвони, когда будешь дома.

– Лан. Увидимся позже?

– Скорее всего, нет. Видишь того здоровяка в углу? Он еще не знает, но он сегодня вечером отвезет меня домой.

– Ты разве не спала с ним уже?

– Ага. Но он определенно стоит повторного исполнения. У него большой член и он хорош, когда сверху.

Я смеюсь и беру свою сумочку.

– В таком случаем, увидимся завтра.

– Скорее всего.

Я почти дохожу до парадной двери, когда чья-то рука хватает меня за запястье.

– Эй, ты же не уходишь? – Ник обнимает меня, и я чувствую алкоголь в его дыхании. – Почему ты всегда словно бы сбегаешь от меня, Кэсси Тейлор?

Я вздыхаю, слишком утомленная, чтобы притворяться.

– Не сбегаю. Просто иду домой.

– Позволь подбросить тебя. Я мог бы… зайти. Уложить тебя в постель. – Его тон говорит о том, что он рассчитывает на чуть большее, чем просто уложить меня в постель, и от меня не ускользает двойственность этой фразы.

– Не сегодня, Ник. – Да и никогда. Несмотря на его физическую привлекательность, я совершенно не заинтересована. – Я вымотана. Серьезно.

Он вздыхает и опирается своим лбом о мой.

– Ну ладно. Ну хотя бы поцелуй меня на прощанье.

– Наверно это не самая лучшая идея. Меня только что вырвало.

– Твое дыхание пахнет мятой.

– Ну да, я прополоскала рот, но все равно…

– Мне сойдет.

Он целует меня, и хоть мне это не очень нравится, я пытаюсь поцеловать его в ответ. Я правда не понимаю, почему он не возбуждает меня. Он достаточно мил. Красив. Прилично целуется. У него хорошее чувство юмора. Но как бы я ни старалась чувствовать это, ничего не получается.

Когда я с Ником, у меня всегда такое ощущение, что на моем плече сидит крошечный Итан и шепчет: «Не имеет значения, как мы похожи. Он – не я. Он никогда не сравнится со мной. Сдайся и прими факт того, что в твоей романтической жизни никогда не будет никого, кто бы смог приблизиться к тому, чтобы заставить тебя ощущать те чувства, которые вызывал в тебе я».Самое печальное в том, что я знаю, что этот дьяволенок Холт, сидящий на плече, прав. И это чертовски угнетает меня.

Я просто должна сказать Нику, что у нас ничего не получится, и он волен найти себе кого-то другого. Он заслуживает страсти. Моя страсть сейчас вне зоны доступа.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, он засовывает язык в мой рот и прижимает меня спиной к стене. Я отстраняюсь, но он хватает меня за лицо и целует снова.

– Ну же, Кэсси, – говорит он, прижимаясь к моему бедру. – Мы ходим вокруг да около уже несколько месяцев. Позволь мне сделать тебе приятно.

– Ник, остановись…

Он засовывает мою руку между нами и прижимается к ней.

– Просто прикоснись ко мне. Пожалуйста. Черт, я хочу тебя с тех пор, как мы встретились.

– Ник…

Чья-то рука ложится на плечо Ника и тянет его назад

– Она сказала, остановиться, придурок. Ты что, совсем глухой?

Это Итан, хмурый и полный гнева. Он встает передо мной и смотрит на смущенного Ника.

– Ты кто, блин, такой?

– Тот, кто с другого конца комнаты может сказать, что она в тебе не заинтересована. Прояви хоть немного гребаного уважения.

– Итан, я в порядке.

Ник смеется.

– А что, парню нельзя целовать свою девушку рядом с тобой?

Мы с Итаном реагируем абсолютно синхронно.

– Что?!

Итан поворачивается ко мне лицом.

– Ты его девушка?

– Ник, я не твоя девушка.

– Кэсси, брось. Мы встречаемся.

– Не совсем, – говорю я. – в смысле, у нас было несколько свиданий, но это все.

– Ну, я думаю, наши отношения чуть более значимы, чем это.

Холт сердито смотрит на меня.

– Ты в отношениях с этим лошком?

– Нет.

Ник вскидывает руки.

– Кэсси, какого черта происходит? Кто этот парень?

– Он… мой бывший. – Слова все еще звучат как-то неправильно.

– Неужели? Он ведет себя совсем не как бывший. – Ник пыжится на Итана. Они почти одного роста и телосложения. Казалось бы, в драке, они будут равны, но для меня, тут абсолютно нет никакой конкуренции.

И в этом вся проблема

Итан наклоняется.

– Ник, так? – Он произносит его имя так словно, он – это нечто, что он соскреб с подошвы ботинка. – Ты лапал Кэсси, как извращенец. Научись принимать «нет» за ответ.

Ник выпрямляется во весь рост.

– Ты всегда ходишь и преследуешь своих бывших, или только ее?

– Ты лапал ее у всех на виду. В чем, черт побери, твоя проблема, чувак?

– В чем твоя проблема? Не можешь смириться с тем, что она продолжает жить с кем-то еще?

Я вздыхаю. Все чего я хотела сегодня, это напиться и забыть о моих глупых чувствах. Сейчас я застряла между какими-то соревнованиями, где меряются письками.

Я протискиваюсь между двух парней, которые все еще сверлят друг друга взглядом.

– Я ухожу, но вы продолжайте спорить. Похоже, вы наслаждаетесь друг другом.

Ник хватает меня за руку.

– Подожди, Кэсси. Пожалуйста. Я отвезу тебя домой.

Итан злится.

– Да черта с два!

– Нет, Ник, – говорю я, и поворачиваюсь к нему. – Ты пьян, и я собираюсь идти пешком. К тому же, я не думаю, что нам стоит снова видеться. Ты лапал меня, как извращенец, и я не в восторге от этого.

Ник хмурится, но не отпускает мою руку.

– Может пойдем куда-нибудь и поговорим об этом?

– Нет. А сейчас отпусти меня, или я позволю Итану причинить тебе боль, и поверь мне, ты не хочешь этого. Он хорош в этом.

От меня не скрывается выражение, которое появляется на лице Итана.

Когда Ник отпускает мою руку, я иду к большой куче верхней одежды возле входной двери, чтобы взять свое пальто и копошусь там, пока не нахожу его. Затем я накидываю его и выхожу.

Когда я закрываю за собой дверь, холодок обдает мои щеки. Я выдыхаю и облако пара выходит из моего рта.

Мне лишь хочется очутиться в своей постели и забыть о сегодняшнем дне. Может завтра станет легче.

Я едва ли успеваю дойти до тротуара, когда слышу шаги позади себя.

– Кэсси, подожди.

Я продолжаю идти. Столько времени прошло, почему Итан выбрал именно сегодняшний вечер, чтобы нарушить наше негласное правило держаться друг от друга подальше?

– Эй! Остановись.

Он хватает меня за локоть, а я засовываю руки в карманы в тот момент, когда он обходит меня и становится передо мной.

– Здесь чертовски холодно, – говорит он. – Позволь мне отвезти тебя домой.

– Мне нормально.

– Ты дрожишь.

– Как и ты.

– Да, но я собираюсь сесть в свою хорошую, теплую машину, а ты отморозишь себе тут задницу. Давай! Я отвезу тебя домой за двадцать минут. Не будь такой упрямой.

– Ха! Это ты-то называешь меня упрямой?

– Ну, я хотел сказать «песец упрямой», но я пытаюсь начать меньше материться.

– Забавно. Почему ты все время вмешиваешься и пытаешься меня сегодня спасти? Ты мне не нужен.

Его рот подергивается.

– О, я прекрасно это вижу. За последний год, ты совершенно ясно дала это понять.

– Тогда почему ты вообще беспокоишься?

Он кутается в куртку и смотрит на землю.

– Я не знаю. Я просто подумал, что пришло время нам начать быть вежливыми друг с другом. Ты выглядела расстроенной сегодня, и более чем пьяной. Если ты останешься на улице, то можешь замерзнуть до смерти. Или того хуже, наткнуться на пьяного придурка, как Ник. Я все равно ухожу. Почему бы не позволить мне отвезти тебя домой?

Я могу придумать тысячу причин, но он прав. Я просто отмораживаю свою задницу. И все же, от мысли, что я проведу время с Итаном внутри меня пробегается трепет предвкушения. Я вдыхаю холодный воздух, чтобы погасить пламя.

– Ну да ладно. Отвези меня домой.

Он расплывается в искренней улыбке, которую я так давно не видела.

Огонь во мне нарастает.

Плохая идея. Очень плохая идея!

Его машина подобна герметичной камере, состоящей из сущности Итана. Я достаточно трезва, чтобы понимать, как сильно это действует на меня и достаточно пьяна, чтобы не обращать на это внимания. Я откидываю назад голову.

Вдыхаю.

Содрогаюсь.

Выдыхаю.

Сопротивляюсь желанию смотреть за тем, как он ведет машину.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Нормально.

– Ты выглядишь… горячо.

Я поворачиваюсь к нему.

Он моргает и отводит взгляд.

– С точки зрения температуры, не… – Он качает головой. – Неважно.

Он крепче сжимает руль. Я закрываю глаза, чтобы не смотреть на его руки. Или бедра. Или челюсть. Или губы.

Дурацкая текила. Ослабляет мою защиту. Возбуждает меня.

Мы едем в тишине. Это неуютно. И возбуждающе. Мы уже давно не были так близки друг к другу. Странным мазохистским образом, это приносит мне какое-то удовлетворение, проявляясь в чем-то, чего мне так сильно не хватало.

Когда мы подъезжаем к моему дому, у меня уже практически отпадает желание уйти. Между нами пылает энергия. Та, которую мы подавляем уже очень долго. Я провела так много времени тренируясь быть бесчувственной, что уже начала беспокоиться, что всегда буду только такой. Какое же это облегчение ощущать это страстное полыхание; словно ты боишься, что никогда больше не сможешь ходить, но неожиданно ощущаешь покалывание в пальцах.

Я уже собираюсь было неохотно выйти из машины, когда Холт выключает двигатель.

Я мельком смотрю на него. Он все еще держит руль и смотрит прямо. Он всегда выглядит сексуально, когда напряжен.

Он поворачивается в мою сторону, но не смотрит конкретно на меня.

– Значит ты встречалась с этим Ником?

– Вроде того.

– Я не знал.

– А с чего бы? Мы не разговариваем.

Он откидывается на спинку сиденья и смотрит на часы на приборной панели.

– Ты спала с ним?

Мне требуется мгновение, чтобы осознать, какой именно он только что задал вопрос, и когда я понимаю, мои руки сжимаются в кулак.

– Это не твое дело, с кем я сплю.

– Я знаю, но…

– Поэтому ты сегодня это устроил? Обломал парню перепихон?

Он поворачивается ко мне.

– Ты серьезно думаешь, что я так жалок? Я пытался защитить тебя, или тебе было приятно, когда он прижал твою руку к своим штанам, несмотря на твою просьбу остановиться?

Я тереблю пуговицу на своем пальто, прекрасно понимая, что он присматривал за мной. Я просто предпочитаю видеть в нем плохого парня. Так мне легче игнорировать, что бы сейчас ни происходило между нами.

Он вздыхает и хрустит костяшками пальцев.

– Забудь. Ты не должна мне ничего говорить. То, что ты делаешь – только твое дело. Это было глупо с моей стороны спрашивать.

Он не говорит «извини», но в его тоне так звучит извинение, что я уступаю и говорю ему правду.

– Я не спала с ним.

Он немного расслабляется, а выражения облегчения на его лице – практически смехотворно.

– Хорошо. Он смахивает на придурка. Лучше держать целибат, чем спать с кем-то недостойным.

– Я не говорила, что держу целибат.

Он моргает.

– Что?

Ты спросил, сплю ли я с ним. Я не сплю. Но и не держу целибат.

Он хмурит брови.

– Тогда что? Ты спишь с кем-то другим?

– Ну, с трудом можно сказать, что мы спим. – Наверно, мне не следовало бы мучить его подробностями, но мне очень хочется.

На несколько секунд в воздухе между нами зависает тишина.

– Кто это?

– Его зовут Баз. Он удовлетворяет меня пару раз в неделю. Иногда несколько раз в день.

Даже в тусклом свете уличного фонаря, я вижу, как он бледнеет. Он еще крепче сжимает руль.

– Он – студент?

– Нет.

– Как давно вы… встречаетесь?

– Около восьми месяцев.

Мышцы в его челюсти напрягаются.

– Какого черта, Кэсси? Ты трахалась с этим придурком Базом и ходила на свидания с насильником-Ником одновременно?

– Ну да. В смысле, с Ником было интересно, но мы с Базом занимаемся только сексом. – Я стараюсь не засмеяться.

Он прикладывает голову к рулю.

– Господи боже!

– Не хочешь узнать, как мы познакомились?

– Нет.

– Руби познакомила нас. В секс-шопе.

– Пожалуйста, замолчи.

– Она с первого взгляда поняла, что он заставит меня кончить.

Он стонет.

– Черт… Кэсси. Пожалуйста…

– Долгое время я думала, ты единственный, кто может заставить меня кончить.

– … остановись…

– Но как только я поняла, что у него есть переключатель скоростей, он заставил меня видеть звезды, и я с тех пор я предана только ему.

– Слишком много лишней информации. Буквально. – Потом он замирает, и поворачивается ко мне. – Подожди… переключатель скоростей?

Я не могу сдержать улыбку.

– Ага.

Он пристально смотрит.

– Так Баз – это твой… хм…

– Вибратор. Его полное имя – Сэр Базалот. Лучшие оргазмы, которые можно купить за деньги.

Он закрывает глаза.

– Да уж. Если ты думаешь, что мне легче представлять это, а не то, как ты трахаешься с другим парнем, то это совсем не так. Ты кончала с помощью… вибратора. Я даже не могу… Боже…

Я солгу, если скажу, что не наслаждаюсь его дискомфортом.

– Раз уж мы тут так разговорились о том о сем… что насчет тебя?

Он потирает глаза.

– У меня нет вибратора.

– Ты знаешь, о чем я. Ты спишь с кем-то?

– Нет.

– Встречаешься?

Он издает звук отдаленно напоминающий смех.

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что, если бы я мог встречаться с кем-то, какого хрена я бы стал расставаться с тобой?

Тишина сгущается между нами. Кажется, словно у нас есть столько всего друг другу рассказать, после того как мы так долго не общались, но никто из нас не знает, с чего начать.

Наконец, ему приходит в голову что-то более-менее уместное.

– У тебя в квартире есть алкоголь?

– Да. Текила. Или вино.

– Можно мне зайти? Мне нужно выпить. К тому же, мне совсем не хочется идти домой. Если мне придется провести еще одну ночь в квартире одному, я… – Он качает головой. – Если ты не хочешь меня приглашать, я пойму.

Я представляю в голове, как он дни напролет ест дома один. То, как он изолирует себя в большинстве социальных ситуаций. Даже, когда он снова стал приходить на вечеринки, он продолжал быть сам по себе. Получается, он приходил туда просто, чтобы избежать одиночества?

После всей этой заварушки между нами, у меня хотя бы были люди, которые поддерживали меня. Руби, мама, одногруппники. Черт, даже его сестра.

Кто поддерживал его?

Моя внутренняя гордыня злится на меня за то, что я чувствую жалость к нему, но я ничего не могу с собой поделать.

– Я бы тоже не отказалась выпить. Если ты хочешь зайти, то пожалуйста.

Он кивает и пытается скрыть свою легкую улыбку.

– Хорошо, не стоило меня так умолять. Это смущает.

– Ну что сказать? Я не люблю пить одна.

Он поворачивается ко мне, его глаза почти черные в тени автомобиля.

– Я тоже.

Воздух между нами становится удушающим. Безумно сгущается.

Он выдыхает и говорит:

– Один глоток, и я поеду домой.

Трепещущие волны щекочут мой живот, и затем опускаются ниже.

– Хорошо.

Я смеюсь так сильно, что с трудом дышу. С Итаном творится то же самое. Он смеется с присвистом подобно мультяшному персонажу. Я даже не знаю причину нашего смеха. Все кажется таким нереальным. После более чем года обид и язвительности друг к другу, как так получилось, что мы дошли до этого?

Я переворачиваюсь на бок и упираюсь в его плечо. Он откидывается на диван, и на меня на так гипнотически воздействует счастливое выражение его лица, что моя голова сползает вниз и ложится на его колени. Мы продолжаем смеяться. Моя голова подпрыгивает на его животе. От этого я смеюсь еще больше. Я словно не в себе.

Он расплескивает слегка свой напиток и слизывает жидкость со своего большого пальца и затем с предплечья, не давая ей капнуть на ковер. Я заворожена движением его языка. Мне хочется узнать, имеет ли он что-то общее со вкусом текилы.

Он откидывает голову назад и говорит:

– Думаю, мы напились.

– Думаю, ты прав.

Постепенно наш смех стихает, и я переворачиваюсь на спину и кладу удобно голову на его бедро. Кажется странным находится с ним в такой позе. Словно это наши версии в альтернативной вселенной, в которой все пошло совсем по-другому, и мы оба счастливы. Прикасаться к нему с такой легкостью после столького времени больше похоже на дежавю, чем на то, что я делала раньше.

Я закрываю глаза и позволяю себе насладиться этим. Я понимаю, что это украденный момент, но это именно то, в чем я сейчас нуждаюсь.

Я чувствую, как его пальцы проходятся по моему лбу, когда он убирает волосы с моего лица; я открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня. На его лице нет и следа смеха. В его выражении есть некая напряженность, отчего у меня мурашки по коже. Он запускает пальцы в мои волосы, и все вокруг словно замедляется. Воздух словно заряжается дополнительной гравитацией.

Я с трудом делаю вдох.

Всего за три секунды легкие прикосновения его пальцев возбуждают меня больше, чем усилия Ника за прошлые три месяца.

Коробка, в которую я запрятала свою страсть, взрывается и открывается.

Итан облизывает губы.

– Я начинаю думать, что это, скорее всего, плохая идея – находится наедине с тобой.

Я загипнотизирована движениями его губ, пока он говорит.

– Да. Наверно.

– Легче, когда есть другие люди вокруг. Они отвлекают меня, понимаешь? Когда мы одни… это…

– Труднее.

Его лицо смягчается. Пальцы скользят по моей щеке.

– Ты так невероятно красива, – шепчет он, словно боится, что я услышу. – Каждый день я думаю об этом, но никогда не говорю тебе.

Его прикосновение легкое как перышко, но каждое движение пробирает до костей. Заставляет все пылать.

– Почему говоришь об этом сейчас?

– Потому что я слишком пьян, чтобы остановить себя. И потому что никто из нас скорее всего не вспомнит этого завтра.

Его грудь вздымается и опускается от быстрых и коротких вздохов. Глаза слегка закрыты. Взгляд глубокий и полный желания.

Одинокий.

Печальный.

– Я скучаю по тебе, Кэсси.

Мое сердце начинает колотиться. Я хотела услышать эти слова так много раз, а сейчас, когда он это сказал, я без понятия, что ответить.

Он продолжает поглаживать мое лицо. Изучать меня. Старается держать себя в руках.

От его вида я мгновенно распадаюсь на части

Я отворачиваюсь.

Он вздыхает.

– По шкале от «одного до желания зарядить мне по яйцам», как сильно ты ненавидишь меня за то, что я тебя бросил? Будь честной.

Я тереблю внешний шов его джинсов.

– В некоторые дни, я тебя жутко ненавижу. Большинство дней, если быть честной.

– А остальное время?

Я провожу кончиком ногтя вниз вдоль шва, не обращая внимания, как напрягается его бедро под моей головой.

– Иногда, я… – Он проводит своими ногтями вниз по моей шее, а затем по моей голове. От этого внутри меня пробегает дрожь. – Иногда мне не так уж и хочется надавать тебе по яйцам.

– А прямо сейчас?

Я поворачиваюсь к нему лицом, борясь с жаром, который разгорается в моей груди и шее, в то время как голодная боль пульсирует снизу.

– Прямо сейчас, я без понятия, что чувствую.

Он смотрит на меня долгое время, потом кивает и делает большой глоток спиртного. Он хмуро смотрит на свой стакан.

Я сажусь прямо и жду, пока он что-то скажет, но он не говорит.

Его костяшки белеют, когда он крепче сжимает стакан.

– О чем ты думаешь?

Он качает головой.

– Я думаю о том, что очень сильно хочу поцеловать тебя, но не могу. – Он издает короткий смешок. – И пока я тут признаюсь тебе во всем – это то, о чем я думаю каждый день. И это чертовски ничтожно, насколько часто я фантазирую об этом. Я думал, что забуду тебя к этому времени, но не забыл.

Его слова поражают меня. Все так честно и неожиданно. Так похоже на то, о чем я пытаюсь заставить себя перестать думать.

Я не могу ответить. В кои-то веки, он храбрее меня.

Он делает очередной глоток и смотрит на меня, словно ждет ответа. Он будет сильно разочарован.

В конце концов, он сдается.

– Что ж, а ты не хочешь рассказать мне, почему вышла сегодня из актового зала?

Вопрос застигает меня врасплох.

– Не очень-то.

– Думаю, к концу у нас все получилось.

– Так и есть. Вы были просто великолепны.

– Тогда, почему ты вышла? Ты была в бешенстве.

Я замираю и думаю об этом. Мне нелегко найти ответ, но, когда я понимаю, это становится так очевидно.

– Я так долго пыталась убедить себя, что мы расстались, потому что ты не способен к настоящей близости с кем-то. Не способен дать немного слабину. И вот сегодня… в той сценке с Коннором ты сделал это. Ты воплотил все качества, которые я знала, что ты способен воплотить и ты даже превзошел это. Страсть. Храбрость. Любовь. Терпение. Ты был таким открытым и сильным. И я испытала такую… ревность. И злость. Я не смогла справиться с этим. А еще больше меня разозлило то, что ты способен вести себя так с парнем, которого ненавидишь, а со мной – нет.

– Кэсси, я играл роль.

– Нет, ты жил этим. Думаешь, я не могу это распознать? Я наблюдала, как ты сдерживаешься на каждом уроке актерского мастерства с тех пор, как мы расстались. Сегодня все было иначе. Ты совершил прорыв. Огромный.

Он допивает остатки своей выпивки, подтягивает к себе ноги и скрещивает их перед собой. Потом одаривает меня своим самым честным взглядом, который я когда-либо от него видела.

– Ты хочешь знать, почему я так хорошо отыграл эту сцену сегодня? Я был… – Он качает головой. – Блин, не будь я пьян, я бы ни за что не рассказал тебе это. – Он делает вдох. – Я хорошо сыграл, потому что представил себя тобой – представил, как ты разговариваешь со мной.

У меня заняло несколько секунд, чтобы переварить, что он сказал, и даже потом, мне кажется, что я неправильно поняла.

– Что?

Он подергивает себя за волосы.

– Я думал обо всех случаях, когда ты успокаивала меня. Пыталась помочь мне быть сильным. Это кажется неуместным, учитывая текст, который у меня был. Если ты думаешь, что я был великолепен сегодня, то это только, потому что я представлял себя тобой.

Он качает головой и теребит пальцами край своих джинсов.

– Самое забавное то, что я никогда не думал, что у меня хватит смелости быть таким. Быть открытым к боли и не заботиться об этом. Но когда я сделал это сегодня… – Он медленно поднимает голову и смотрит мне в глаза. – Я смог увидеть, насколько бы все было по-другому, будь я таким. Насколько бы все было иначе.

Он не добавляет «с тобой», но клянусь богом, я слышу это в своей голове.

– Я хочу быть таким, – говорит он мягко. – Сильным. Мне так чертовски стыдно за то, что я такой слабый. В столь многих вещах.

Я ошеломленно молчу. Мое сердце колотится, а дыхание становится слишком быстрым. Он смотрит на меня. Ждет реакцию. Он так близко, но я хочу, чтобы он был еще ближе.

Проходят секунды. Время тянется вокруг нас.

Он наклоняется вперед. Наши ноги соприкасаются. Два слоя джинсовой ткани никак не защищают меня от воздействия его тела рядом со мной. Наши лица близко. Нужно лишь двинуться слегка вперед. Коснуться его губ. Узнать, такой же ли он сладкий на вкус, как я помню.

– Кэсси… – Темные нотки в его голосе не помогают моим усилиям сдерживаться. Такое ощущение, что он тонет и умоляет меня спасти его.

Я делаю глубокий вдох и набираюсь сил.

– Думаю, одному из нас было бы благоразумнее уйти из комнаты, пока мы не совершили нечто глупое.

Он еще немного наклоняется вперед и вдыхает. Потом на секунду закрывает глаза и говорит:

– Да. Ты скорее всего права.

Он издает недовольный звук и отстраняется, потом встает и шаткой походкой идет к столу и ставит свой стакан рядом с бутылкой текилы. Когда я встаю и следую его примеру, мне приходится опереться о стул, чтобы сохранить равновесие. И еще это помогает мне удержаться от того, чтобы не наброситься на великолепного мужчину, находящегося рядом со мной.