Текст книги "Один счастливый вампир(ЛП)"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Наноустройства, которые заживляют раны и борются с болезнями, – медленно произнесла Николь, немного расслабившись. Только тогда он поняла, что, хотя ее доверие к Маргарет и заставило ее прислушаться к нему, она все еще очень беспокоилась обо всем этом.

– Точно, – кивнул Джейк и добавил: – Научно разработанные наночастицы, и они великолепны.

Он сделал короткую паузу, чтобы извиняюще улыбнуться Данте и Томаззо, молчаливо признавая, что сменил тон, и это был первый раз, когда он сказал что-то хорошее о нанотехнологиях, которые сейчас путешествуют по его крови. Затем он оглянулся на Николь и добавил: – Они уже дважды спасали мне жизнь. Они хороши. Но хотя они имеют много преимуществ, они также используют больше крови для выполнения своей работы, чем любое человеческое тело может создать, и поэтому мы должны получать эту дополнительную кровь из внешнего источника. Наш вид эволюционировал и обзавелся клыками, и одно время приходилось кусать людей, чтобы получить кровь, в которой нуждались бессмертные. Но теперь, когда есть банки крови, у нас есть законы, которые не позволяют кусать шеи и сосать кровь, как уже сказал Данте. Мы используем кровь из банков крови.

– Твой вид кусал людей до банков крови? – нахмурившись, спросила Николь. – Как давно были разработаны эти наноустройства?

– Довольно давно, – признался он с гримасой. – Они были разработаны в Атлантиде до падения. Атлантида была совершенно изолирована от остального мира своей географией и развивалась как в социальном, так и в технологическом отношении гораздо быстрее, чем остальной мир.

– Должно быть, это был прогресс, если они создавали наноустройства там, в то время как остальной мир сидел вокруг костров с копьями, – сухо сказала Николь.

– Да, – тихо согласился Джейк. – И этот мир с огнем и копьями был миром, в котором атланты оказались после падения своей Родины. Они получали переливание крови, чтобы получить дополнительную кровь в Атлантиде, но внезапно доступ к таким вещам прекратился. Они могли погибнуть, но наночастицы были запрограммированы на выживание их носителей, поэтому заставили их эволюционировать: клыки, улучшенное ночное зрение, даже чтение мыслей и контроль мыслей, – перечислил он. – Все это должно было помочь им получить кровь, необходимую для выживания.

– Понятно, – пробормотала Николь.

Джейк заколебался, пока все шло нормально, но это было слишком. Решив надеяться на лучшее, он перешел к настоящему. Он мог объяснить остальную часть их специальных навыков, и остальное потом. – Эти наночастицы – единственная причина, по которой я выжил в отравленной горячей ванне той ночью.

– Ты уверен, что она была отравлена? – нахмурившись, спросила Николь.

– Да. Дани… – поколебался он, а потом спросил: – Ты помнишь, как Маргарет появилась здесь с Джулиусом, Дани и теми парнями? – спросил Джейк, не уверенный, сколько Маргарет стерла из памяти Николь и сколько она помнит.

– Да. Маргарет, Джулиус, Данте, Томаззо и племянник Маргарет Деккер, а также его жена Дани были здесь, – сказала она, и ее лицо стало обеспокоенным. – Кажется, я помню, как они говорили о джакузи ... и что она может быть отравлена.

– Да, – сказал Джейк, радуясь, что она вспомнила. Он не сомневался, что Маргарет скрыла эти воспоминания, чтобы успокоить Николь до тех пор, пока он не поговорит с ней, но теперь, когда Данте и Томаззо не подкрепляли усилий Маргарет, они вернулись.

– Дани взяла образец для анализа, – сказал он ей. – И вода в джакузи имеет высокую концентрацию никотина и DMSO. Достаточно, чтобы быстро убить. Если бы ты залезла в джакузи вместо меня, то была бы мертва.

– И вы все думаете, что кто-то намеренно пытался отравить меня, – тихо сказала она.

Джейк нахмурился. – Ну, Николь, яд попал туда не случайно. И это было сделано не ради меня. Он должен был быть добавлен с намерением убить тебя.

– Верно, – с несчастным видом согласилась она.

– Я знаю, трудно смириться с тем, что человек, которого ты любишь, попытается убить тебя, – мягко сказал он. – Но Родольфо ...

– Я не люблю Родольфо, – возразила она с удивлением. – Ради бога, я развожусь с ним. Я бы так не поступила, если бы любила его.

Джейк со вздохом отвернулся. На самом деле он не хотел говорить ей, что она разводится с мужем из-за того, что Маргарет контролирует ее мысли и подталкивает ее в этом направлении. Когда Маргарет это сделала, она приняла близко к сердцу интересы Николь, поэтому вместо того, чтобы сказать ей об этом, он мягко заметил: – Это говорит о том, что у тебя все еще есть чувства…

– Я до сих пор храню его фотографии по всему дому, потому что этот эгоистичный идиот приклеил их к стене, – мрачно перебила Николь.

– Что? – Джейк ахнул, когда Томаззо и Данте выплюнули это слово.

Николь вздохнула и покачала головой. – Родольфо – злобный, мерзкий, эгоистичный подонок. Не знаю, о чем он думал. Если он думал, что это хороший способ заставить меня думать о нем даже после его смерти, то он ошибся. Но наверно, он просто не знает, как обращаться с проклятым молотком, поэтому каждая картина в доме приклеена к стене. Мы с Пьериной пытались снять их, пока она была здесь. Нам удалось оторвать одну из них от стены, но она оставила огромную зияющую дыру. Мне придется пригласить профессионалов, чтобы убрать их, но я не знаю, кому позвонить по такому поводу, и я была слишком занята заказными портретами, чтобы звонить, поэтому я сделала все возможное, чтобы игнорировать их.

Она нахмурилась, посмотрела на одну из полудюжины картин, прикрепленных к стене кухни, и добавила: – Я подумывала купить стеклорез и вынуть стекло из каждой рамы, чтобы, по крайней мере, убрать картины, но тогда я останусь с пустыми рамами повсюду. Кроме того, мне казалось, что таким образом я даю ему слишком много энергии. Как будто он каким-то образом преуспел в том, что он пытался сделать, поэтому я решила просто игнорировать их, пока не смогу заставить людей исправить это. И в основном мне удается игнорировать их.

– Пока кто-нибудь не укажет на них, – тихо сказал Джейк. Было совершенно очевидно, что она злилась прямо сейчас, просто думая об этом.

– Да. Потом я снова начинаю злиться, – призналась Николь с гримасой и добавила: – Но не потому, что люблю его. Это потому, что он снова рядом. Он решил, что будет на моих стенах, и убедился, что мне придется жить с этим, по крайней мере, некоторое время. И это потому, что это напоминает обо всех проклятых, глупых раздражающих и мелких мелочах, которые он сделал, когда я выставила его из дома.

– Какие, например? – с интересом спросил Данте.

– По уговору он взял половину мебели и все остальное в качестве семейного имущества ... Не смотря на то, что я заплатила за все, – поморщилась Николь с отвращением, а затем продолжила: – Ладно. Он взял половину всего, но также сделал все возможное, чтобы испортить все, что осталось.

– Испортить? – с любопытством спросил Джейк. – Как.

– Ну, например, стерео, – сказала она. – Оно здесь и в рабочем состоянии, но он забрал штепсельные вилки, а также соединительные провода к динамикам. Он сделал это с PlayStation, Mosquito catcher и всем остальным, что имело съемный шнур. Так что все они остались здесь, но я не могла их использовать, пока не заменила провода ... а еще была посудомоечная машина, в ней не хватало держателя для столовых приборов. В холодильнике не хватало полок, а в столовой – мебели? Это был набор из двенадцати стульев, но он забрал крайние. Знаешь, стулья с подлокотниками? – спросила Николь, и когда они кивнули, продолжила: – Я позвонила ему, конечно, через наших адвокатов, и у него был ответ на все. Он не понимал, о чем я говорю. Он не брал ни веревок, ни полок. А стулья? С ними произошел несчастный случай в тот год, когда он здесь жил. Разве он не говорил мне об этом, когда мы договаривались, что он заберет, а что останется? Он был уверен, что упоминал об этом.

– А что касается любви к нему, – спокойно продолжала Николь. – По правде говоря, я не только не люблю его до сих пор, но и никогда не любила. Получается, я даже не знала его настоящего. Я подозреваю, что была влюблена в любовь, во всю романтику отношений, в экзотического иностранца, сексуальный акцент, видение мира ... Я был дурой.

– Это жестоко, – тихо сказал Джейк.

– Да, – согласился Томаззо. – Кроме того, мы все дураки из-за любви.

– Она не любила его, – напомнил Данте.

– Ах да, – пробормотал Томаззо и пристально посмотрел на нее. Джейк сразу понял, что он читал мысли Николь и задался вопросом, что он прочитал. Его брови поднялись, когда Томаззо добавил: – Ну, мы тоже часто дураки из-за секса.

Николь покраснела и спросила: – Ты читаешь мысли, о которых говорил Джейк, не так ли?

Томаззо поморщился.

– Прекрати, – твердо сказала она и встала. Она перевела взгляд на Джейка. – Если вы закончили объяснять, я хотела бы вернуться к работе.

Джейк колебался. Он не дошел до той части, где они были спутниками жизни, но он уже многое на нее свалил. Кроме того, он предпочел бы обсудить эту часть с ней наедине, без своих кузенов. И все же он бросил на нее быстрый взгляд. Она, казалось, все хорошо до сих пор воспринимала. Он не думал, что должен беспокоиться о том, что она ускользнет из дома и убежит, напуганная всем, что узнала. Но он не был уверен. Не каждый день узнаешь, что принимаешь вампиров в своем доме ... и она еще ни о чем не спрашивала. Он не знал, было ли это потому, что ей нужно было переварить то, что она узнала, или то, на что он надеялся. Но он хотел доверять ей. Это было тяжело для Джейка. Его жизненный опыт оставил ему некоторые проблемы с доверием. Это было не только из-за женщины, на которой он почти женился, и которая намеревалась ограбить его до нитки. Его семья тоже помогла в этих вопросах доверия, с их глубокой темной тайной, держа его в неведении в течение многих лет. Но он должен научиться доверять Николь, чтобы они стали парой.

Вздохнув, Джейк откинулся на спинку стула и кивнул. – Конечно.

Николь тут же выскользнула из-за стола и покинула комнату, не сказав больше ни слова.

Джейк посмотрел ей вслед, потом перевел взгляд с Данте на Томаззо. – Ну?

Данте поджал губы и сказал: – Дай ей двадцать минут, а потом выпей кофе.

– И перепрыгни через ее кости, трахни ее, – добавил Томаззо.

– Что? – спросил Джейк, недоверчиво улыбаясь.

Данте пожал плечами. – Ты перевернул ее мир.

– Не в самом хорошем смысле, – добавил Томаззо на случай, если не понял.

– Николь сейчас «вращается», – добавил Данте.

– Ты должен поставить ее на якорь, – сказал Томаззо.

Джейк выгнул бровь и сказал: – Ты хочешь, чтобы я закрепил ее своим членом? Серьезно? Мы едва знаем друг друга.

– Иногда совершенно очевидно, что ты родилась в эпоху Бобров, – сухо заметил Данте.

Джейк напрягся и нахмурился. – Извините, вы двое старше меня.

– Да, но мы итальянцы, – пожал плечами Данте.

– И что это значит? – сухо спросил Джейк.

– Британцы известны плохой едой, французы – хорошей, а итальянцы – лучшими любовниками, – объяснил Данте.

Джейк недоверчиво рассмеялся. – Ты бредишь.

– Казанова, – пробурчал Томаззо и добавил: – Довольно этого.

– Один человек не ... ах, черт, неважно, – пробормотал он, вставая. – Я иду вниз ... поговорить с Николь.

– Говорю тебе, секс – это путь, – заверил его Данте, направляясь к двери. – Это свяжет ее с тобой.

Томаззо добавил. – Один глоток секса с подругой жизни – и она подсядет, как наркоманка.

Джейк остановился в дверях и обернулся. – Секс с подругой жизни?

Данте поднял брови. – Никто не говорил тебе о спутниках жизни?

– Ну, я знаю о спутниках жизни. Не могу их читать, не могу их контролировать, идеальная пара.

– И безумный, взорви свой мозг, такой сильный, что ты потеряешь сознание, секс, – добавил Томаззо.

– Он оставляет тебя без сознания? – нахмурившись, спросил Джейк.

– И сносит тебе крышу, – повторил Томаззо.

Джейк прищурился, глядя на парочку. – Вы меня разыгрываете, да?

Близнецы только покачали головами.

– Хм, – с сомнением произнес он, но затем просто повернулся и направился к лестнице. Он не был уверен, что верит Данте и Томаззо. В конце концов, кто-то ведь должен был сказать ему об этом раньше?

Мысленно задавая себе этот вопрос, Джейк вдруг понял, как это нелепо. Никто не сказал бы ему об этом до обращения. Для него, смертного, это ничего бы не значило. Что касается того, что произошло после обращения, он не дал им шанса что-либо ему рассказать. Всякий раз, когда его мать пыталась указать ему на преимущества бессмертия, он прерывал ее. Его брат, Нейл, не попытался нянчиться или убедить его, что его обращение было хорошо. Он просто стоял рядом, молчаливый и поддерживающий, но Джейк не нуждался в поддержке. Он хотел снова стать смертным ... настоящим мальчиком, как Пиноккио. Но он больше не был Пиноккио. Он не был счастлив быть бессмертным, но был благодарен за то, что остался жив. Обращение Винсента спасло его в первый раз, а бессмертие спасло от отравленной ванны... и теперь у него может быть спутница жизни.

Джейк подумал об этом без горечи бессмертия, которая мучила его, когда он впервые понял, что не может ни читать, ни контролировать Николь. Он не помнил своего биологического отца. Единственным отцом, которого он помнил, был Роберто, и его воспоминания о детстве были очень счастливыми, наполненными любовью. Любовь между матерью и Роберто, любовь, которой они осыпали его и Нейла. Он предполагал, что причина, по которой он достиг пятидесяти одного года, будучи смертным, не женившись и не имея собственных детей, была в том, что никакие отношения, которые у него когда-либо были, никогда не были близки к любви, дружбе и радости, которые разделяли его мать и Роберто ... а он хотел именно этого. Теперь, возможно, он сможет получить все.

Джейк знал, как ему повезло. Он также знал, что ему очень повезло найти свое счастье так скоро после обращения. Большинство бессмертных ждали столетия, даже тысячелетия, чтобы найти спутницу жизни. Близнецам было больше ста лет, его двоюродному брату Кристиану – более пяти столетий, и хотя Маргарет нашла Джулиуса столетия назад, они воссоединились и могли наслаждаться друг другом только сейчас, а Маргарет было больше семисот лет. То, что он нашел спутницу жизни в таком молодом возрасте, было подарком, и он не хотел его испортить.

Глава 11

Джейк остановился у французских дверей студии и заглянул в окно. Он не удивился, увидев, что Николь не работает. Он ожидал, что информация, которую ей дали, нарушит ее способность сосредоточиться. Однако он был обеспокоен тем, что она просто стояла посреди студии, уставившись на свои непокрытые картины. Он подозревал, что на самом деле она не видела портретов. Она ссутулилась, и Джейк был уверен, что прекрасно понимает, что она чувствует. То же самое он почувствовал, когда ему было восемнадцать и ему рассказывали о бессмертных. Преданный, сбитый с толку, Как будто мир был не таким, как он думал.

Джейк не постучал, а просто открыл дверь. Николь не обернулась, но по тому, как она напряглась, он понял, что она знает о его присутствии.

– Я пришел узнать, все ли с тобой в порядке, – тихо спросил он. – Я знаю, что это слишком много, чтобы принять.

Она фыркнула, и Джейк криво усмехнулся.

– Да, пожалуй, это еще мягко сказано. Поверь мне, я знаю. Был там, сделал это, и у меня есть целый шкаф, полный футболок, чтобы доказать это, – тихо сказал он.

– Ты сказал, что тебя обратили, когда на тебя напали? – тихо спросила Николь.

Джейк кивнул, но потом понял, что она его не видит, поэтому откашлялся и сказал: – Да.

– Когда это было?

– Семь лет назад, плюс-минус шесть месяцев, – ответил он и спросил себя, о чем она думает, когда она кивнула. Он хотел бы видеть ее лицо, но она все еще стояла к нему спиной.

– Это из-за кризиса со здоровьем ты сбежал?

Джейк вздохнул и закрыл дверь. Он подошел к ближайшему из полудюжины вращающихся стульев, стоявших в комнате, и сел на него, прежде чем сказать: – Да, но это была последняя капля.

Николь молчала в течение минуты и затем спросила: – А какая была первая?

Вопрос удивил его, и он помолчал, прежде чем сказать: – Первая была больше похожа на поток, чем на каплю.

– Что именно произошло? – подсказала она.

– Это случилось, когда мне было восемнадцать, и мать с отчимом усадили меня и рассказали о бессмертных, о том, что они, мой брат и все Нотте, которых я когда-либо встречал, а это была вся семья, которую я знал, принадлежали к этому избранному виду.

– Вся семья, которую ты знал? – спросила Николь, с любопытством глядя на него. – Нотте – семья твоего отчима. А как же семья твоих родителей?

– У моей матери были брат, сестра и родители, а у отца – два брата и родители. Очевидно, с обеих сторон были двоюродные братья и бабушки с дедушками.

– Но ты с ними не общался? – спросила она.

Джейк покачал головой. – Они не одобряли брак моих родителей. Со стороны матери – потому что они евреи, а отец католик. С отцовской стороны это было сочетанием этого и того факта, что, по их мнению, моя мать пришла не с той стороны. У отца были деньги, у матери – нет. Родители отца ожидали, что он женится на милой девушке из сравнительно богатой католической семьи, а не на бедной еврейской девушке, у которой даже не было собственного дома. Так что ... – пожал он плечами. – После смерти отца мама была со мной почти одна.

Джейк сделал паузу, но когда она ничего не ответила, он продолжил: – Думаю, она отчаянно боролась, когда встретила Роберто, работала на двух работах, чтобы содержать нас, и посещала вечерние курсы в университете в надежде получить лучшую работу, чтобы улучшить наше материальное положение. Насколько я понимаю, у нее не было времени на романтические отношения, и она заставила Роберто упорно потрудиться, чтобы завоевать ее.

– Он был бессмертен?

Джейк кивнул. – И он обратил ее.

– Но не тебя? – нахмурившись, спросила Николь.

– Я был ребенком, – пожал плечами Джейк. – Я так понимаю, они не одобряют обращение детей.

– Но почему они не обратили тебя, когда тебе было восемнадцать? – спросила она.

– Насколько я понимаю, таков был план, – с гримасой признался Джейк и пояснил: – Мне сказали об этом в день моего восемнадцатилетия. Моя мать думала, что это будет великий подарок, чтобы рассказать мне все о бессмертных, а затем предложить использовать ее шанс превратить меня в одного из них.

– Но она этого не сделала, – уверенно возразила Николь и, приподняв бровь, спросила: – Ты ей не позволил?

Джейк неловко поерзал, а потом вздохнул и сказал: – Ты должна понять, я был любителем ужастиков. Я смотрел все фильмы про монстров. Они до смерти меня напугали, и я спал с ночником до двенадцати лет, но все равно любил их смотреть. Я был без ума от фильмов ужасов. Он слегка покачал головой, вспоминая. С тех пор он потерял вкус к ужастикам, но тогда он был зависим от них, и это не очень помогло ситуации. – Когда я был ребенком, у них не было ваших «Сумерек» и «Истинной крови». В каждом кино, где появлялись вампиры, они были плохими парнями, и типы вроде Ван Хельсинга были хорошими парнями, бегающими за ними и избавляющими мир от их зла.

Джейк поморщился. – В общем, на мой восемнадцатый день рождения мама сказала мне, что не только мой отчим и весь его клан – шайка кровососущих дьяволов. Что она позволила ему превратить себя в одного из них, и что сводный брат, которого я обожал и о котором заботился, тоже – вампир ... и я жил со всеми ними, ничего не подозревая все это время.

– Серьезно? – с подозрением спросила Николь. – До того, как они сказали тебе, кто они, ты понятия не имел?

– Они позаботились, чтобы я этого не узнал, – тихо сказал Джейк. – Я подозреваю, что они использовали какой-то контроль сознания, чтобы держать меня в неведении, пока они кормили, или немного затуманивали мою память, ничего не стирая, но добавляя кое-что, чтобы объяснить несоответствия. Он пожал плечами. – До этого я понятия не имел, что живу с монстрами.

– И в тот момент ты не согласился на изменение, – тихо сказала Николь.

Это был не вопрос, но он воспринял его как вопрос. – Нет. Я был шокирован, испуган, оттолкнут. Все они вдруг стали для меня чудовищами, а я не хотел быть чудовищем.

– Должно быть, тебе было тяжело, – тихо сказала Николь, садясь на табурет рядом с ним.

Джейк колебался и затем качал место немного к ней и сказал рассудительно: – Вероятно, не тяжелее, чем сейчас тебе.

Николь криво улыбнулась, но покачала головой. Покачивая одной ногой табурет из стороны в сторону, она сказала: – Для меня это немного шок, узнать, что такие вещи существуют. Но для тебя ... – нахмурилась она и серьезно посмотрела на него. – Это была твоя семья. Ты должен был – я не знаю, почувствовать себя одиноким?

Джейк кивнул. Он чувствовал себя одиноким. Он также чувствовал себя преданным, покинутым, потерянным. – В тот момент мне казалось, что я только что узнал, что в четыре года осиротел и все эти годы, с тех пор как Роберто появился в нашей жизни, жил в мире фантазий. По правде говоря, в тот день я сбежал от них эмоционально, а мой уход семь лет назад был просто физическим продолжением того, что произошло эмоционально много лет назад.

– Почему ты не убежал тогда, в восемнадцать лет? – с любопытством спросила она. – Я имею в виду, если ты чувствовал, что они монстры ...

– Мой брат, – тихо сказал Джейк. – Я злился на мать за то, что она позволила Роберто обратить ее, но я был близок со своим младшим братом Нейлом, и он не виноват, что родился бессмертным. Кроме того, логически, после того, как она все объяснила, я понял, что они не монстры.

– Но какая-то часть твоего сознания все еще считала их монстрами, – предположила Николь.

Джейк кивнул. – Восемнадцать лет тренировок на фильмах ужасов не так-то просто уничтожить.

– А потом тебя обратили, чтобы спасти жизнь? – прокомментировала Николь.

– Да. – Губы Джейка скривились при воспоминании. – Моего босса, Винсента Аржено, который к тому же приходится Маргарет племянником, преследовал человек, пытавшийся разрушить его жизнь. Они напали на меня и ударили ножом прямо в сердце. Когда Винсент нашел меня, я умирал, и он обратил меня, чтобы спасти мою жизнь. Я проснулся бессмертным ... и плохо с этим справился.

– Почему? – тихо спросила Николь. – Конечно, лучше быть бессмертным, чем мертвым.

– Ты так думаешь, не так ли? – сказал Джейк, ухмыляясь, а потом опустил голову. – Мне был пятьдесят один год, я был несчастен и озлоблен, – криво улыбнулся он и снова поднял голову, встретившись с ней взглядом. Она молчала, ожидая и желая понять, поэтому он должен был объяснить. – В то время я находился в довольно темном месте. У меня было счастливое детство, но, узнав обо всем, я почувствовал, что детство было зеркальным. После этого я шел по жизни, чувствуя себя сиротой. Кроме того, все вышло не так, как я планировал. У меня не было ни жены, ни детей, никого, кроме моей семьи, и, насколько я мог судить, они были монстрами. К тому времени, когда на меня напали, я чувствовал себя одиноким и усталым, и, честно говоря, я был в том месте, где я просто убивал время и ждал своего конца ... а потом на меня напали. Я помню, как лежал на полу в офисе и думал: – Вот и конец моей истории. Ни одиночества, ни разочарования, ни предательства ... а вместо этого я проснулся вампиром.

– Ты все время говоришь вампиры, но ты сам сказал мне, что вы, ребята, не вампиры, – тихо заметила Николь.

– Да, – Джейк слабо улыбнулся. – Но я так долго думала о них как о вампирах ... – пожал он плечами. – От старых привычек трудно избавиться.

Николь помолчала с минуту, потом наклонила голову и, нахмурившись, посмотрела на него. – Пятьдесят один?

Джейк криво усмехнулся. – Когда меня обратили, да. Сейчас мне пятьдесят восемь.

– Ты не выглядишь на пятьдесят восемь, – твердо сказала она и спросила: – Это как-то связано с нанотехнологиями?

Он кивнул. – Они были запрограммированы на то, чтобы поддерживать хозяина в наилучшем состоянии. Я не думаю, что разработчики намеревались включить возраст, но нанокомпьютеры в основном причудливые, гибридные компьютеры, а компьютеры довольно буквальны. Каждый бессмертный выглядит где-то между двадцатью пятью и тридцатью.

Николь что-то посчитала в уме, а затем спросила: – Так Маргарет?..

– Я точно не знаю, сколько ей лет, но знаю, что больше семисот.

– О, черт. – Николь осела на табурет.

Джейк встревоженно посмотрел на нее, но промолчал, а потом она вдруг выпрямилась и обвиняюще посмотрела на него.

– Ты сказал, что ей нет и сорока.

– Я сказал, что ей нет тридцати, – поправил он. – А ей и нет. Я ни в чем тебе не лгал, Николь. Я почти с самого начала знал, что мы были спутниками жизни, и не хотел лгать. – Джейк поморщился и добавил: – У меня все равно есть пунктик насчет лжи ... с тех пор, как узнал, что мне так долго лгали, пока я рос ... – пожал он плечами.

Николь помолчала еще несколько минут, потом выпрямилась и спросила: – Так что же это за история с подругой жизни?

– Ну... – Джейк замолчал и сглотнул. Это была сложная часть, или, возможно, это была самая важная часть, поэтому он чувствовал себя взволнованно. Если она не согласится с тем, что они – спутники жизни, и не согласится стать его женой, или, по крайней мере, не согласится подумать об этом, тогда у нее сотрут память об их существовании. Необходимо обеспечить безопасность их вида. Но если это случится, ему больше не позволят находиться рядом с ней. Никто из них не сможет, на случай, если их присутствие заставит воспоминания вернуться.

Это было странно. Джейк чувствовал себя странно и немного смущенно. Хотя он знал, что она была спутницей жизни, или могла бы стать, если бы согласилась, на самом деле он знал ее совсем недолго. Джейку нравилась Николь, или, по крайней мере, нравилось все, что он о ней знал. Он также находил ее привлекательной. Но он не испытывал никакого безумного, страстного желания обладать ею или что-то в этом роде, и он сам задавался вопросом об этой стороне жизни. Разве он не должен чувствовать больше? Хотеть ее? Разве все его мысли не должны быть о ней?

Этот последний вопрос заставил его замолчать, потому что Джейк внезапно осознал, что каждая его мысль включала ее в ту или иную форму с момента их встречи. Еще он предполагал, что он ожидал больше.

– Джейк? – спросила Николь.

– О, прости, – пробормотал он, а затем выдохнул и попытался собраться с мыслями, чтобы ответить на ее вопрос. – Ну, я упомянул, что наночастицы дают бессмертным не только клыки, но и другие навыки, помогающие выжить.

– Ты сказал «чтение мыслей» и «контроль мыслей», – вспомнила она и не выглядела довольной. Он понимал это. Он и сам был не слишком доволен, когда узнал, что его мать и все остальные могут читать его мысли. Для восемнадцатилетнего парня, полного бушующих гормонов, это было довольно трудно. Осознав, что они, возможно, читают его мысли, Джейк внезапно осознал, что секс играет огромную роль в большинстве его мыслей в этом возрасте. И забудьте о мастурбации в одном доме с ними. Господи, а что, если они все знают? Или читали об этом в голове по утрам? Даже мысль об этом заставила его содрогнуться.

– Это не просто чтение мыслей и контроль, – сказал он, когда Николь беспокойно заерзала на стуле. – Мы быстрее, сильнее, у нас лучше слух, зрение, ночное зрение и так далее.

– Хорошо, – терпеливо сказала она.

– Но чтение мыслей – это не только у смертных. Мы можем читать мысли друг друга. Обычно это только старшие бессмертные, способные читать младших, но это может пойти и в другую сторону, если старший бессмертный отвлекается или не блокирует свои мысли, – объяснил Джейк. – Значит, когда мы рядом, мы должны постоянно охранять свои мысли, а смертные, конечно, не могут по-настоящему охранять свои мысли от нас. Это может осложнить отношения.

– Думаю, да, – сухо ответила Николь.

Джейк кивнул, но добавил: – Любые отношения. Я имею в виду, ты не можешь представить, каково это – быть восемнадцатилетним и знать, что твоя мать может читать твои мысли.

– Кажется, я знаю, – мрачно сказала она. – Возможно, это не то же самое, но если ты, Данте и Томаззо можете читать и контролировать меня…

– Я не могу, – перебил Джейк.

Николь наклонила голову и неуверенно посмотрела на него. – Почему? Потому что тебя обратили всего семь лет назад?

– Нет. Я научился читать мысли большинства смертных, – заверил он ее, затем поморщился и добавил: – Сначала я сопротивлялся этому. Я не хотел быть таким же, как моя семья. Но в моей работе это удобный навык, и поэтому я, в конце концов, сдался и использовал его довольно регулярно ... на работе, – добавил Джейк, чтобы она не подумала, будто он волей-неволей читает и контролирует людей.

– Хорошо, – медленно произнесла она.

– Однако я не могу ни читать, ни контролировать тебя, – добавил он.

– Это ты так сказал, – напомнила Николь.

Джейк поморщился и кивнул. – И это признак спутницы жизни.

Ее глаза сузились. – Что именно?

– Это ... – он нахмурился, желая сделать все правильно, найти идеальные слова, чтобы заставить ее понять и, по крайней мере, быть открытой для идеи быть его спутницей жизни. – Отношения не сложились бы, если бы обе стороны могли читать друг друга или даже если бы одна могла читать и контролировать другую.

– Ты сам это сказал, – спокойно заметила Николь.

– Да, наверное, мне трудно, – признался Джейк со вздохом, а затем покачал головой и сказал: – Прости меня, но мне впервые приходится объяснять все это.

– Ладно. Извини, я буду иметь это в виду, – сказала она сухо.

– Спасибо, – пробормотал он, а затем сказал, – Послушай, в основном истинная пара – это тот, кого бессмертный не может читать и контролировать. Это единственный человек, с которым они могут расслабиться и не постоянно охранять свои мысли.

– Но тебе же не обязательно хранить свои мысли при смертных? – спросила Николь. – Мы не можем тебя прочесть.

– Нет, но некоторые смертные думают очень громко, и мы должны поставить блок и против этого. Иначе сойдешь с ума. Люди всегда думают, а иногда просто о самых глупых, самых бессмысленных вещах. Мы должны охранять себя также и от этого, фильтровать мысли в основном.

– Понимаю. Она снова наклонила голову. – Но тебе не обязательно делать это рядом с подругой жизни?

– Нет. Мы можем расслабиться рядом с ними, – сказал он. – Джейк дал ей время подумать, а затем добавил: – Конечно, есть и другие вещи, которые особенны в спутнике жизни.

– Какие, например?

– Ну, вообще-то, мне никто никогда этого не объяснял, и я не уверен, что они все такие, – признался он, криво усмехнувшись. – Но я знаю это, наблюдая за матерью и Роберто ... ну, это особые отношения. Похоже, у них были одинаковые вкусы и ценности. Они наслаждались обществом друг друга. У них все еще были разногласия и тому подобное, но гораздо реже, чем, я думаю, у большинства пар, и они, казалось, справлялись с ними очень быстро. Они просто кажутся такими связанными ... и очевидно, если Данте и Томаззо можно верить, физические отношения намного более интенсивны.