Текст книги "Страсть по объявлению"
Автор книги: Линси Сэндс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 2
Элви сушила волосы феном, когда Мейбл забарабанила в дверь и произнесла что-то неразборчивое. Нахмурившись, Элви отложила фен и крикнула:
– Ну что там?
– Ты соберешься наконец? – Подруга была в нетерпении.
– Да-да, иду. – Быстро сматывая шнур, Элви оглядела ванну. Она приняла душ, хотя предпочла бы понежиться в ванне. Элви любила свою ванну. Огромная, с подводным массажем – настоящее место для отдыха. Элви не пожалела на нее денег, ибо считала, что достойна такой покупки. В конце концов, ей ведь пришлось променять свою очаровательную спальню с постелью королевских размеров на гроб. Так что роскошная ванна стала неким способом восстановить справедливость.
Правда, Мейбл весьма сомневалась, что Элви нужно принимать ванну или душ. Ведь нигде не упоминалось, к примеру, что Дракула вообще мылся. Но после долгих лет содержания себя в чистоте Элви не собиралась расставаться с этой привычкой.
– Мы опаздываем, – снова возникла Мейбл.
Закатив глаза, Элви сунула фен в шкафчик и, подойдя к двери, открыла ее.
– Конечно, мы опаздываем. Меня никто не разбудил вовремя, – раздраженно ответила она, выходя в спальню, завернутая в банное полотенце.
– Ты меня еще поблагодаришь за это, – пробормотала Мейбл, сунув ей в руки стакан с кровью. – Выпей и начинай одеваться. Я положила новое платье на твою кровать.
Вскинув брови, Элви отпила половину холодной густой жидкости и опустила стакан.
– У меня нет кровати, Мейбл. У меня есть гроб. Я только хочу, чтобы у меня появилась кровать.
Скорчив гримасу, Мейбл забрала у нее стакан с остатками крови и подтолкнула ее.
– Давай одевайся.
На середине ее огромной, практически пустой комнаты стоял гроб. Элви подошла к нему. Плечи ее поникли. Господи, как она скучала по своей кровати! Самой дорогой модели королевских размеров, которую они присмотрели вместе с Гарри незадолго до его смерти. Спалось на ней как на облаке. А вот теперь она спит в этом ящике.
Остановившись рядом, Элви хмуро покосилась на темный, из грецкого ореха гроб.
Мейбл перехватила ее взгляд.
– Может, Брендан придумает что-нибудь и сделает его немного удобнее?
Элви помрачнела еще больше. Она уже и так засунула в него покрывало. Если перетащить туда еще что-нибудь, ей станет совсем неудобно. В гробу уже было настолько тесно, что иногда ее одолевали приступы клаустрофобии.
– Сомневаюсь, что он сможет чем-нибудь помочь. – Ей не хотелось, чтобы Мейбл докучала хозяину местного похоронного бюро. Тому и так пришлось помучиться, выстилая дно пластами земли из Мексики и ее сада, а потом еще придумывать специальную подкладку, чтобы грязь и запах от нее не просочились сквозь атлас обивки. Ни к чему его больше беспокоить. Элви ненавидела беспокоить людей.
Натянув приготовленное Мейбл платье, Элви оглядела себя и поморщилась. Платье было новым, но очень походило на те, в которых она выходила на работу. Длинное, черное, шелковое, с низким вырезом. Оно обтягивало ее до колен, где начинался разрез, благодаря которому можно было хотя бы ходить мелкими шажками. Но не более того. И вдобавок при ходьбе ноги выставлялись напоказ.
Это тоже жутко раздражало ее. Костюм бессмертной, который был совершенно не в ее вкусе.
– Как бы мне хотелось вообще не надевать эти дурацкие платья, – проворчала она, пытаясь дотянуться до молнии на спине, чтобы застегнуть ее.
– Все будут в экстазе. – Мейбл отодвинула ее руки, чтобы самой застегнуть молнию. – Этого от тебя и ждут.
Элви хмыкнула.
– Разве они разочаруются, если увидят, как я бегу трусцой в шортах и футболке?
– Только не на этой неделе, – решительно оборвала ее Мейбл. – У нас будет целый дом гостей.
– Правда? – удивилась она. После того рокового путешествия, когда жизнь Элви кончилась, они с Мейбл начали совместный бизнес, открыв ресторан с мексиканской кухней «Черная Белла». Название придумала Мейбл. Потом Мейбл пришла идея продать собственный дом, в котором она жила с покойным мужем, и переехать к подруге. Элви обитала в особняке в каких-то трех кварталах от ресторана. Хотя теперь они жили вдвоем, дом все равно казался пустым и гулким. Очень скоро у Мейбл родилась еще одна идея: превратить старый викторианский особняк в пансион с завтраками на тот случай, если задумка с рестораном не оправдает себя и заведение прогорит.
Но пока ситуация складывалась прямо противоположным образом. Каждый вечер в любой день недели в «Белле» было не протолкнуться – благодаря особому статусу Элви как городской достопримечательности. Помимо того, в период замужества она почти не работала, оставаясь домашней хозяйкой. Заниматься домом, стряпней и ухаживать за другими для Элви было наслаждением. Теперь она не могла есть, как обычные люди, но по-прежнему любила готовить и пользовалась для этого любой возможностью. Ей нравилось дотрагиваться до продуктов, нравился запах еды, которая стала для нее недоступной. Наблюдая, как клиенты наслаждаются тем, что она приготовила, Элви получала почти такое же наслаждение, как они. Со временем подруги отремонтировали старый викторианский особняк, перепланировали мансарду, устроив там три спальни со смежными ванными комнатами. И назвали все это Кейси-коттедж в честь дочери Элви.
Единственная сложность заключалась в том, что большинство постояльцев являлись местными жителями, которые останавливались у нее только для того, чтобы потом иметь возможность похвастаться, будто переночевали под одной крышей с вампиром. У них имелись свои представления о том, как должны выглядеть вампиры и как вести себя с ними, благодаря разным фильмам типа «Эльвира – повелительница тьмы» и уйме других. Поэтому ей приходилось пересиливать себя и щеголять нелепым прикидом и в ресторане, и дома, если в это время у них были постояльцы. А они заполняли пансион большую часть времени. По мнению Элви, в этом была виновата повелительница тьмы. Она была виновата и в том, что теперь все величали ее Элви, а не Эллен, именем, данным ей от рождения, и не Элли, как называло ее большинство друзей и подруг до ее гибели.
– Эй, не забудь про колокольчики.
Поморщившись, Элви взяла чулок с нашитыми колокольчиками. Она получила их в подарок от Мейбл сразу после обращения. Элви делала вид, будто считает их очаровательными, но при этом прекрасно понимала: они предназначались лишь для того, чтобы ей нельзя было украдкой приблизиться к подруге и напугать ее. Мейбл никогда не признавалась, но Элви знала, что та стала бояться ее после смерти. Если бы не долгая дружба и преданность подруги, Элви пришлось бы несладко. Поэтому она нацепила на себя дурацкие колокольчики и продолжала их носить, даже после того, как они обе привыкли к переменам, происшедшим в ее жизни.
Хотя все считали, что колокольчики дополняют ее образ сексапильной женщины-вампира, Элви чувствовала себя не сексапильной, а нелепой. Но безропотно носила колокольчики. Только благодаря жителям городка она выжила в том жутком катаклизме, а то, что они посещали ее ресторан, давало средства к существованию. Поэтому если им угодно, чтобы она ходила в черном, нацепив колокольчики, – так тому и быть.
– Готова? – спросила Мейбл, как только Элви выпрямилась.
– Нужно еще уложить волосы.
– Не надо, сегодня оставь их распущенными, – предложила она.
– Но...
– Так интереснее.
Вздохнув, Элви прошлась по волосам пальцами, как гребнем. Сейчас хорошо бы посмотреть на себя в зеркало, дабы убедиться, что у нее приличный вид. Но ведь всем известно, что вампиры не отражаются в зеркалах, хотя какое-то время после смерти она еще могла видеть свое отражение. Предположив, будто отражение станет пропадать постепенно, и не желая видеть еще одного доказательства потери собственного человеческого естества, Элви удалила зеркала из своей спальни и ванной. Как всегда, Мейбл все схватывала налету, поэтому сняла зеркала во всем доме, оставив по одному у себя в спальне, в гостевых спальнях и ванных. Теперь Элви приходилось полагаться на других, чтобы быть уверенной в своей привлекательности.
– Мне накраситься, как думаешь? – спросила она у Мейбл.
– Тебе вообще не нужна косметика, – сухо ответила подруга. – Только слегка подкрась губы темно-красной помадой. Будет в самый раз.
Элви отправилась в ванную и по привычке, вслепую провела помадой по губам.
– Отлично, – выставила свою оценку Мейбл, когда Элви вернулась в комнату. – Поехали.
Всю дорогу до ресторана Элви молчала. Она с беспокойством разглядывала бледное лицо подруги, тени, залегшие у нее под глазами. Мейбл сказала, что не стала ее будить, так как она выглядит усталой. Но в последнее время Мейбл сама казалась осунувшейся и утомленной. Ей уже исполнилось шестьдесят два, и пора было начинать постепенно отходить отдел. Вместо этого она взвалила на себя заботы о ресторане, о пансионате и уйму других ежедневных проблем, которыми не могла заниматься Элви и которые казались бесконечными.
Мейбл была не просто подругой. Она была спасательным кругом. Если бы не Мейбл, Элви вряд ли выдержала бы все, что свалилось на нее. Раньше она время от времени задумывалась о том, что с ней будет, когда годы одолеют пожилую женщину. В последнее время эти мысли стали преследовать ее. Они обе уже отдали своих мужей и нескольких друзей в объятия смерти. Сколько лет пройдет, прежде чем над Мейбл сверкнет коса? Элви надеялась еще лет на двадцать, но это только если им очень повезет. А если нет? Такие вопросы угнетали ее.
– Ну вот и приехали! – весело сказала Мейбл, паркуя машину.
Отстегнув ремень безопасности, Элви выскользнула из машины и направилась вслед за подругой к задней двери ресторана. На ходу она подняла голову и посмотрела вверх. Небо ясное и все утыкано звездами, как шляпками гвоздей. И ни облачка. Она подумала, что если бы сейчас был день, солнце безудержно сияло бы, согревая все вокруг.
Вот чего еще жутко не хватало Элви: солнца! Она была из тех, кто больше всего любит лето, а еще цветы, деревья и травы, которые тянутся к солнцу. Теперь она могла радоваться цветам и деревьям только у себя в саду при искусственном освещении. Если бы ее спросили, чего ей не хватает больше – еды или солнца? – она не сразу нашлась бы с ответом.
В это время Мейбл открыла дверь, и на них обрушилась лавина звуков. Создавалось впечатление, будто посетители ужинают прямо здесь, на кухне, а не в зале ресторана. Такого шума она ещё никогда не слышала.
Нахмурившись, Элви проскользнула за спиной подруги в небольшой холл между передней и задней частями ресторана. Через занавеску из бус она с удивлением осмотрела битком набитый зал ресторана.
– Не дай Бог пожар, – пробормотала она.
– Именно это сказал главный пожарный, когда я показала ему, где стоит столик, забронированный для его семьи, – изумилась Мейбл. – Он предупредил, чтобы в следующий раз, когда мы задумаем устроить нечто подобное, столики вынесли на тротуар или что-нибудь в этом роде.
Элви кивнула с отсутствующим видом, ничуть не удивившись тому, что Майк Найт не прикрыл их сию же минуту. Вечер устроили в честь его сына. Сам Майк возглавлял малочисленный противопожарный отдел в городской администрации и относился к людям, всегда готовым протянуть руку помощи друзьям и соседям. Он был популярен, как, впрочем, и его очаровательная жена Карен. В этом смысле их сын Оуэн пошел в родителей. Количество присутствующих здесь тинейджеров вместе со взрослыми только подтверждало данный факт. Как прикинула Элви, на вечеринку явилась почти половина города.
– Верхний этаж пока не закончен, но, может, мы откроем его, чтобы хоть немного разредить толпу, – предложила она, пытаясь заглушить в себе чувство голода, который стал еще сильнее при взгляде на такое обилие человеческой плоти. В зале и возле бара толпилось столько разгоряченного народу, что кондиционеры не справлялись. Было жарко. Люди обливались потом. Запах, исходящий от них, дразнил ее, заставляя до боли сжимать зубы. Полстакана крови было явно недостаточно. Она начала жалеть, что не выпила все до конца.
– Я так и сделала. – Мейбл показала на балкон второго этажа, который опоясывал зал, где уже появились люди.
Элви посмотрела в их сторону, но все ее ощущения сконцентрировались на Мейбл. Она вдруг сообразила, что осторожно вдыхает и смакует ее аромат. У Мейбл был диабет второго типа. В ее крови присутствовало немного больше сахара, чем у других, несмотря на лекарства, которые она принимала. А сладкая кровь вкуснее всего. Элви поняла это, когда подруга несколько раз скармливала ей свою кровь в самом начале после ее обращения. В тот момент у нее не имелось другой возможности получить кровь. Она вдыхала сладковатый запах, пока не почувствовала, как у нее выдвигаются клыки. Со стоном Элви быстро отстранилась от Мейбл.
– Ты проголодалась. – Подруга озабоченно смотрела на нее. После пяти лет совместной жизни она легко читала характерные признаки. – Надо было допить тот стакан. Может, принести тебе еще один, чтобы ты дотерпела, пока пирог будет готовиться?
Элви подумала, но потом покачала головой. Она и сама считала укусы других чем-то непристойным, делающим ее похожей на животное. Однако чем голоднее она становилась, тем менее непристойным ей это казалось. Но ничего, пока еще можно потерпеть.
Мейбл кивнула в ответ и оглядела всех, кто находился здесь: Педро и Розиту, которые занимались готовкой, официантов с официантками, снующими туда-сюда.
Хлопнув в ладоши, чтобы обратить на себя внимание, Мейбл объявила:
– Пусть за дверь выйдут все, кто здесь не нужен. Тут останутся Элви, я и, конечно, Педро с Розитой. – Она коротко улыбнулась паре мексиканцев и добавила: – Готовые блюда по уже сделанным заказам будете брать со стола в холле, там же оставляйте новые заказы. Я их соберу.
Как только обслуга вышла, Элви почувствовала облегчение и с благодарностью улыбнулась Мейбл. В первый раз в жизни та выгнала из кухни всех, кроме Педро. Такую меру предосторожности она редко предпринимала, когда Элви была голодна. И Элви оценила ее жест.
– Я, пожалуй, займусь пирогом, – пробормотала Элви, отходя от занавески и направляясь на кухню. – Может, приготовить два? На такую толпу вряд ли хватит одного.
– Как раз хотела тебе это предложить, – призналась Мейбл.
Кивнув, Элви взялась за работу.
* * *
– Кто это? – Ди-Джей вскочил в кабинке и вытянул шею, чтобы увидеть вошедшего. Безуспешно.
– Нам сей фрукт неизвестен, – успокоил его Виктор. Ему пришлось чуть ли не наполовину высунуться в проход, чтобы рассмотреть высокого худощавого молодого человека, стоявшего в дверях ресторанного зала.
Паренек привлек к себе внимание присутствующих. И теперь все таращились на него так же, как несколько минут назад на Виктора и Ди-Джея. На взгляд Виктора, ему вряд ли исполнилось больше двадцати. И оделся он так, как одеваются готы: мешковатые черные штаны, свободная черная рубашка, кожаный ошейник с заклепками и такого же типа браслеты на запястьях. Длинные волосы цвета воронова крыла – явно крашеные. А на лице неестественная бледность.
Надо же, как намазался, подумал Виктор, заметив черные губы и пирсинг везде, где только можно.
– Он что, один из наших? – спросил Ди-Джей, поняв, что ничего не увидит, и опускаясь на место.
– Прикидывается, – проворчал Виктор. Тут же потеряв интерес к юнцу, с которым Брансуик завел разговор, он снова устроился в кабинке. – Одет под гота, лицо накрашенное, манеры дурные.
– Ничего удивительного, – пробормотал Ди-Джей. Когда Виктор поднял брови, он добавил: – Никто из наших ни за что не стал бы отвечать на такое объявление о знакомстве.
– Хм, – отозвался Виктор уклончиво. По его мнению, никто не сказал бы с уверенностью, как поведут себя другие. За свою жизнь на что он только не нагляделся!
– Если она действительно одна из нас, тогда сразу же раскусит его, – убежденно сказал Ди-Джей. – Конечно, ей...
Виктор с любопытством посмотрел на напарника, когда тот вдруг резко оборвал себя на полуслове. Увидев испуг на его лице, он спросил:
– Что случилось?
– Мне показалось, что та игуана пошевелилась. – Ди-Джей нахмурился.
Проследив за его взглядом, Виктор внимательно всмотрелся в светло-зеленую групповую статую. Теперь с близкого расстояния он увидел, что тут были две взрослые игуаны и два детеныша, оседлавших спины своих родителей. Вся семейка стояла, замерев в прерванном движении. Виктору оставалось только покачать головой, оценивая живость воображения Ди-Джея.
– Не придуривайся, это статуя.
– Нет, я видел своими глазами...
– Можешь сесть здесь с этими двумя мужчинами.
Брансуик явно не понял, что мальчик ненастоящий, и решил подсадить его к ним.
– Влад, это Виктор Аржено и Ди-Джей Бенуа, – представил их полицейский, пока паренек протискивался в кабинку. – Джентльмены, это Владимир Драко.
– Владимир Драко? – поморщился Ди-Джей, и Виктор совершенно точно знал, о чем тот подумал. Разыгрывать из себя кого-то – плохо само по себе, но демонстрировать дурной вкус – совсем никуда не годится.
– Да. А вы против? – агрессивно начал юнец и перешел в наступление. – Кстати, что это за имечко для вампира – Ди-Джей?
– Это сокращение от Дьедоне Джули, – мягко пояснил Ди-Джей. – Людям так проще.
– Дьедоне? То есть «Данный Богом»? – с ехидством осведомился Влад, щегольнув знанием французского. В конце концов, здесь все-таки Канада. – А Бенуа – сокращенная форма от Бенедиктина, так ведь? Что означает «благословенный». – Его губы скривились в усмешке. – Вампиры с именами «Данный Богом» и «Благословенный»? Это нечто!
Ди-Джей бросил взгляд на Виктора и заметил:
– Я поначалу подумал, что он просто фанат и умнее, чем кажется, но потом прочел, что у него в голове.
Виктор едва улыбнулся. Он тоже прочел мысли мальчишки и теперь знал, что тот учил французский язык в школе и, естественно, понимал, как переводится Дьедоне. Кстати, его настоящее имя было Бенедикт. Несколько лег назад этот клоун специально влез в словарь, чтобы узнать значение своего имени, прочел там краткие формы разных имен, включая Бенуа. Потом потребовал, чтобы все называли его именно так. Это продолжалось несколько недель, пока он не загорелся новой идеей.
– Ну разумеется, вы прочитали, что у меня в голове. – Судя по всему, Влад им просто не поверил. – Могу поспорить, что вы оба не имеете никакого отношения к вампирам.
Виктор не обратил внимания на этот вызов. Его глаза скользнули по Брансуику, который стоял возле кабинки и с интересом наблюдал за их пикировкой.
– Ты покажешь мне себя, а я – себя, – так же мягко сказал Ди-Джей.
– И что мне тебе показать? – рассмеялся Влад. – Хочешь взглянуть на мой член? Тогда вы не вампиры, вы – голубые!
Ди-Джей напрягся, и Виктор, успокаивая, положил руку напарнику на локоть, а потом медленно повернулся к мальчишке. Под его долгим, тяжелым взглядом тот заерзал на своей скамейке. Виктор приоткрыл рот и выпустил клыки. Длинные, острые, белые, как жемчуг. Это длилось короткое мгновение, а потом он втянул их назад и закрыл рот.
– Ой, мамочки! – ахнул Влад, залился настоящей бледностью под косметикой и теперь сидел, трясясь. Несмотря на весь свой гонор, этим вечером он был явно не готов к встрече с настоящими вампирами. Виктору показалось, что еще пара секунд, и мальчонка навалит в штаны.
– Возвращайся домой, сосунок! – прорычат он, теряя терпение. – Тут играют по-крупному. Смотри, лишишься не только яиц, а без них здесь точно нечего делать.
Влад не мешкал ни секунды. Он выкарабкался из кабинки и не оглядываясь ринулся к выходу. Виктор проводил взглядом псевдовампира и, когда тот оказался возле дверей, скользнул в его сознание. Тот остановился как вкопанный. В это время Виктор стер ему память и ввел выдуманные воспоминания. Теперь получалось, что у юнца была оглушительно разочаровывающая встреча с толстой старой теткой, которая представилась Элви и стала выдавать себя за вампира.
Довольный тем, что Влад не станет носиться по Торонто и кричать на всех углах, будто в Порт-Генри по улицам шастают вампиры, Виктор мысленно приказал ему убираться вон.
– По крайней мере можно будет не искать дополнительное спальное место, – подытожил Брансуик, наблюдая, как за Владом закрывается дверь. Потом присел на сиденье напротив и с любопытством глянул на Виктора. – Ты в самом деле смог прочитать его мысли?
В ответ Виктор вскинул брови. Если Элви действительно принадлежит к их породе, она должна обладать такой же способностью, а Брансуик, который относил себя к ее друзьям, должен был бы убедиться в этом на практике. Однако смертным могло не понравиться, узнай они, что кто-то читает и контролирует их мысли. Тогда дружба с ними окажется под угрозой. Так что лучше поменьше распространяться на этот счет.
Но пока он решал, признаваться или нет в наличии у себя таких способностей, в зале снова воцарилась тишина, и Брансуик посмотрел в сторону входа.
– Еще один. Договорим позже.
Виктор посмотрел, как полицейский выскользнул из кабинки, а потом опять высунулся в проход, чтобы взглянуть на только что прибывшего визитера. Он выругался, узнав высокого, тщательно причесанного мужчину, который вошел в зал и огляделся по сторонам.
– Кто там? – Ди-Джей приподнялся с места и стал тянуть шею, чтобы так снова ничего и не увидеть, как в прошлый раз.
– Харпер Стоян, – сообщил Виктор, не отрывая взгляда от стройного, белокурого немца, одетого в вельветовые брюки и обычную рубашку.
– Харпер? – изумился Ди-Джей. – Здесь? Как он узнал?..
– Так же, как и мы, полагаю, – пробормотал Виктор. Он уселся на место, а в это время Брансуик повел немца по направлению к их кабинке.
– Ты думаешь, он решил откликнуться на объявление? – Молодой человек был настолько поражен, что оставалось только поднять глаза к потолку. Это стало еще одним свидетельством молодости Ди-Джея. Если не по годам, так по способности восприятия. Сам Виктор уже много лет назад понял: как только бессмертный достигает определенного возраста, его мало что ограничивает в стремлении найти свою половину. Виктор был на пороге такого возраста. К несчастью, у него когда-то уже имелась спутница жизни, он был любим и потерял свою любовь. И не слишком надеялся обрести ее вновь.
– Это... – начал Брансуик, подходя к их столику. Но Харпер уже увидел и узнал сидящих в кабинке.
– Виктор! Ди-Джей! – воскликнул он. Удивление быстро сменилось досадой, и он покачал головой. – Вы, оказывается, оба тут. Похоже, у меня появились конкуренты.
У Брансуика брови полезли на лоб.
– Вы знакомы?
– Мы старинные приятели, – признался Виктор, вылезая из кабинки, чтобы тряхнуть руку Харперу.
– Представить такого не мог, – все удивлялся капитан, потом посмотрел за их спины на входную дверь. – А вот номер четвертый из шести.
Харпер с Виктором одновременно повернулись, чтобы узнать, кто еще пожаловал сюда, и одновременно нахмурились.
– Эдвард Кенрик, – пробурчал под нос Ди-Джей, узнав мужчину, который уже стоял возле кабинки. В отличие от других Эдвард, судя по всему, считал, что в мексиканский ресторан нужно заявляться в черном галстуке. Для пущего впечатления он вырядился в смокинг. И аккуратно зачесал назад блестящие волосы, чтобы они не закрывали аристократического лица.
Брансуик явно заинтересовался, услышав недовольство в голосе Ди-Джея.
– Я так понимаю, что вы и этого знаете?
– О да. Мы его знаем, – признался Ди-Джей и вдруг выпалил: – Индюк надутый!
Капитан слегка улыбнулся:
– Он один из ваших?
Виктор был готов откреститься от вошедшего, рассчитывая, что полицейский выпроводит бессмертного за дверь. Тогда одной заботой стало бы меньше. Однако когда он уже открыл рот, то неожиданно для себя решил сначала проверить, о чем думает Брансуик, и тут же понял, что чуть было не совершил ошибку. Полицейский по их реакции сумел догадаться, что Эдвард принадлежит к их кругу. И вопрос был задан не для того, чтобы распознать гостя, а определить, насколько честен с ним Виктор. Не попытается ли он таким способом получить преимущество в конкурентной борьбе за руку некоей Элви.
– Да, он из наших, – ответил Виктор и добавил: – У нас в кабинке становится слишком тесно. Может, вы усадите его за другой столик?
– И хорошо бы подальше, – поддакнул Харпер.
– Лучше всего на автостоянке, – предложил Ди-Джей.
– В данный момент на стоянке мест не осталось, – удивленно ответил Брансуик. – Так что он присоединится к вам. Потом мы, может, перейдем задругой стол, побольше. Но только в том случае, если другие окажутся настоящими.
Не дожидаясь ответа, он отправился поприветствовать Эдварда.
– Надо было соврать и сказать, что Эдвард не из наших. – Ди-Джей выругался вслед уходящему Брансуику. – А теперь этот ублюдок будет сидеть рядом как приклеенный.
– Нет, не будет. – Харпер уселся на дальнем конце сиденья напротив Виктора и Ди-Джея, а те вернулись на свои места. – Это был тест. Брансуик уже догадался, что Эдвард один из нас. Если бы Виктор соврал, именно ему пришлось бы выйти вон, – заявил он, подтверждая тем самым, что тоже умеет читать мысли. Потом посмотрел на входную дверь. – Это же... Слушайте, как его зовут? – Харпер нахмурился. – Черт!.. Алессандро как-то там.
– Киприано, – пробормотал Виктор, выглядывая из кабинки, чтобы посмотреть на еще одного бессмертного, который вошел в ресторан и присоединился к беседовавшим Эдварду и Брансуику. Алессандро оделся скромно. На нем была широкая белая рубашка, заправленная в туго обтянутые голубые джинсы.
– Так, Киприано, – задумчиво сказал Ди-Джей. – Теперь осталось дождаться еще одного. Может, когда он объявится, тогда мы и познакомимся наконец с этой Элви.
– Ведь нас уже шестеро, разве не так? – осведомился Харпер.
– Пока пятеро. Я всего-навсего водитель Виктора, – поправил его Ди-Джей и добавил: – Хотя тут уже был шестой, но тот лишь прикидывался одним из наших. И его как ветром сдуло, когда Виктор выставил свои клыки.
Харпер хмыкнул, и тут какая-то заминка у входа вновь привлекла его внимание.
– Вот и последний прибыл, – объявил он, прищурившись. – Этот не из наших, но что-то тут... – Харпер замолчал, зажмурился. – Что-то здесь не так. Его трудно прочитать, у него в мыслях неразбериха.
Виктор высунулся из кабинки, чтобы взглянуть на последнего. Мужчина ничем особым не выделялся: каштановые волосы, средний возраст, вельветовая куртка, обычная рубашка и брюки от костюма. Но когда Виктор погрузился в его сознание, он ощутил миазмы ярости и хаос разрозненных мыслей. Его звали Джейсон Лернер. С трудом, но Виктору все-таки удалось проникнуть в истинные намерения, с которыми тот прибыл сюда. В это время подал голос Харпер:
– Он просто сумасшедший. Ему не требуется спутница жизни, ему нужно убить Элви.
– Сначала он действительно думал об этом, – пробормотал Виктор, тщательно отсеивая мысли, крутившиеся в голове мужчины. – Брансуик только что представил ему Эдварда и Алессандро как бессмертных, и он поменял цель.
– Ох, черт! – выругался Ди-Джей, вставая, чтобы увидеть того, о ком говорили.
– Те двое даже не дернутся, чтобы попытаться просчитать его, – пожалел Харпер. – Ты сможешь удержать его под контролем, Виктор? Я не смогу, но ты же старше, вдруг у тебя...
Он внезапно замолчал, потому что Виктор вскочил с места и быстро направился ко входу.
