Текст книги "Страсть по объявлению"
Автор книги: Линси Сэндс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14
Элви очнулась в своей постели. В голове царила полная неразбериха. Осмотревшись, она откатилась на самый край кровати.
Рядом с ней поверх простыней лежал Виктор. С улыбкой на лице он созерцал потолок. Там не было ничего смешного, из чего Элви заключила, что он улыбается каким-то своим мыслям. Когда она снова посмотрела на него, то обнаружила, что Виктор разглядывает ее. Улыбка на лице сменилась усмешкой.
– Я потеряла сознание, – сказала она.
Виктор кивнул.
– И ты перенес меня сюда?
– Да.
Элви покачала головой.
– Извини. Утром я выпила два пакета крови... и не знаю, почему снова лишилась чувств. Я... – Она резко замолчала, увидев, как от едва сдерживаемого смеха у него ходуном заходила грудь. – Что тут смешного? Я уже начинаю беспокоиться. Со мной никогда такого не случалось.
– Ничего страшного, – успокоил он ее. Повернувшись на бок на своей стороне, Виктор погладил ее по руке. – Обмороки – вещь весьма распространенная в первый год, когда... двое бессмертных становятся близки.
– В первый год? – недоверчиво переспросила она. – Ты тоже лишался чувств?
– Потеря сознания на миг – это да, – признался Виктор.
Элви закатила глаза. Мужчины, они и есть мужчины! Что для нее лишиться чувств, для него – лишь краткая потеря сознания. Но ей все равно, как он это называет. Она чувствовала себя превосходно. Тело чувствовало себя превосходно. Кровать была превосходной. Жизнь казалась превосходной в данную минуту.
– Это ты с дочерью?
Элви проследила его взгляд. Он разглядывал фотографию на туалетном столике. На снимке она была с Кейси на каком-то летнем городском празднике, за год до смерти дочери.
– Да, – тихо ответила Элви.
– А это твой покойный муж?
Элви кивнула. Ее взгляд переместился на другой край туалетного столика. Гарри был красивым мужчиной. Высоким, седовласым. С лицом преуспевающего человека. Какое-то время Элви разглядывала фотографию, потом повернулась к Виктору.
– Почему ты не женился? Две тысячи лет – слишком большой срок, чтобы оставаться одному.
Виктор перекатился на спину и закрыл глаза.
– Я был женат. Один раз. Жену звали Марион. Ее сожгли, посадив на кол в 1695 году. В тот момент я был в отъезде, в Лондоне. Если бы я остался дома...
– Тебя бы тоже сожгли, – закончила за него фразу Элви, радуясь, что он был в отъезде.
– Нет, – торжественно произнес Виктор. – Слишком много чего свалилось тогда на Марион. Если бы я был с ней... – Фраза повисла в воздухе. Он тоскливо вздохнул.
Судя по всему, воспоминания оставались болезненными. Элви решила сменить тему.
– А дети у тебя есть?
Виктор открыл глаза и уставился в потолок.
– Сын Винсент. Год рождения 1590-й. Ему четыреста семнадцать лет.
Элви вздрогнула. Даже его сын был старым.
– Где он сейчас?
– Винсент живет в Калифорнии. – И нехотя добавил: – Мы редко видимся.
– Ну, он уже взрослый, – примирительно сказала Элви. – Как только дети начинают жить своей жизнью, родители их и не видят.
– Я специально не встречаюсь с ним.
– Не хочешь? – Ей было трудно представить такое. – Не понимаю. Почему ты не видишься с ним?
Виктор снова прикрыл глаза и едва слышно вздохнул.
– Это трудно объяснить. Марион стала... моей половиной. Я так долго ждал встречи с ней и был страшно одинок, пока она не появилась в моей жизни... – Он замолчал и нахмурился. Потом глянул на нее и повторил: – Это трудно объяснить.
– Попытайся, – попросила Элви. Ей на самом деле хотелось понять его.
Виктор отвел глаза и сказал:
– Уверен, без тренировки ты никогда не научишься читать мысли.
Элви покачала головой.
– А что, я должна?
– Должна. Это одна из сверхспособностей, которыми нано наделяют нас. Ты, должно быть, заметила, как у тебя обострилась интуиция.
– Очень, – согласилась Элви. Она вдруг стала отмечать в себе, что может воспринимать скрытые эмоции людей.
Он одобрительно кивнул:
– Значит, у тебя есть способности, нужно только научиться пользоваться ими.
– Не уверена, что мне это нужно, – засомневалась Элви. – На мой взгляд, тут есть что-то от вмешательства в чужую жизнь.
– Нужно научиться пользоваться своими способностями, чтобы никогда ими не пользоваться. – Виктор заговорил парадоксами, и Элви глупо захлопала глазами.
– То есть?
Он выразительно посмотрел на нее.
– У тебя часто болит голова?
– Да, – удивившись, призналась Элви. Она мало задумывалась над этим фактом. Ее мучили сильные головные боли до обращения и продолжали мучить после. Ей казалось: ну головные боли и головные боли – что с того? Но сейчас она взглянула на это с другой стороны. – Они начинаются каждый раз, когда я бываю в ресторане или на каком-нибудь общественном мероприятии. И их не бывает, когда я сижу дома одна.
– Но все равно ходишь в ресторан и по мероприятиям, – предположил Виктор.
Элви пожала плечами:
– Разве может быть по-другому?
– У тебя голова начинает болеть, потому что ты воспринимаешь мысли окружающих. В ресторане и на собраниях голова болит сильнее, из-за того что там присутствует много народу, и они бомбардируют тебя своими мыслями.
Элви покачала головой:
– Вряд ли я ловлю мысли других. У меня просто начинает болеть голова, и в ней нет никаких мыслей.
– Потому что людей слишком много, – объяснил Виктор. – Ты еще не умеешь контролировать этот процесс и отсеивать ненужное, а воспринимаешь мысли в полном объеме. Это как радиопомехи или белый фон в телевизоре. Отсюда боли, когда ты на людях, и их отсутствие, когда ты одна. Как только научишься ставить барьер от чужих мыслей, станет намного легче, но все равно они продолжат просачиваться через него. Надо быть постоянно начеку, постоянно блокировать их проникновение и защищать свои собственные мысли. Это изнурительный процесс. По этой причине бессмертные стараются меньше бывать на людях и тогда начинают мучиться одиночеством. Одиночество нам скрашивают спутники жизни. Общаясь с ними, можно не заботиться о защите своих мыслей. Не остерегаться чужих. Спутник жизни становится твоей тихой пристанью, прохладным, свежим ветром в жаркий день.
– Как Марион для тебя, – тихо сказала Элви.
– Да... Она значила даже больше, – признался Виктор. – Когда она погибла, я сначала не находил себе места. Я не желал никого видеть, не хотел ничего делать, не стремился выходить на люди. Просто хотелось свернуться в комок и зализывать раны. – Он неожиданно улыбнулся и с признательностью сказал: – Это все мой братец Люциан, самая настоящая заноза в заднице. Он заставил меня вернуться в мир. Но главное – дал мне цель.
– Какую? – тоже улыбнулась Элви.
Виктор помолчал.
– Я стал исполнителем воли Совета.
– А что это означает?
– Мы охотимся за отступниками. За теми, кто свернул с правильного пути и нарушает наши законы, – объяснил он.
Элви понятливо кивнула.
– Как ему это удалось? Сомневаюсь, что на тебя подействовали уговоры.
– Это точно, – засмеялся Виктор. – В один прекрасный день Люциан пришел ко мне домой с семейным портретом смертных. Огромной написанной маслом картиной. На ней была изображена женщина, настоящая красавица, улыбающийся мужчина и двое счастливых детей. Картина привела меня в бешенство, потому что моя собственная семья развалилась. Люциан вытащил свою шпагу и вырезал из картины изображение женщины. И пока я сидел в шоке, рассказал мне, что ее погубил отступник и семья разбита. То есть с ними случилось то же самое, что и со мной, когда я потерял Марион. Но я могу остановить злодея, чтобы уберечь других. – Виктор хмыкнул. – На это я сказал ему, что мою Марион погубили смертные, поэтому почему меня должны беспокоить их страдания. И он спросил, смогу ли я возложить вину на всех смертных за то, в чем виноват какой-то один церковник? Если так, значит, у ее семьи есть право обвинять меня и всех остальных наших в том, что они лишились матери и жены.
Виктор помолчал и продолжил:
– Мы отправились охотиться за этим мерзавцем, потом за следующим, потом еще за одним... С тех пор я только этим и занимаюсь.
– А что с сыном? – спросила Элви, удивляясь, когда же он вспомнит о нем.
Виктор вздохнул.
– После первой охоты я отправился к Винсенту. Со дня смерти Марион я не виделся ни с кем, кроме Люциана. – От мучительного воспоминания у него потемнели глаза. – Винсент так походил на мать! Цветом волос, сложением он пошел в меня, но глазами, улыбкой... Я не мог видеть его. Это было слишком больно, – признался он и смущенно добавил: – И я постарался уйти как можно скорее. Потом мы почти не виделись.
– Наверное, ты очень сильно ее любил, – задумчиво протянула Элви.
– Она спасла мою душу, – просто сказал Виктор. – Одиночество сводит с ума. Я сам превратился бы в бродягу, если бы мы не повстречались. Она вошла в мою жизнь, и это стало благословением свыше. – Он повернулся к ней и заглянул в ее глаза. – Ты тоже благословение.
Элви слегка отшатнулась. Своими словами он задел в ней какую-то чувствительную струну.
– Я?
Виктор кивнул.
– Кому-то может не повезти ни разу. Я представить себе не мог, что мне посчастливится получить благословение дважды. Элви, ты тоже моя половина.
– Успокойся! – решительно сказала Мейбл. – Элви, ты должна взять себя в руки.
– Но он считает меня своей спутницей жизни! – пронзительно воскликнула Элви. Она ходила из угла в угол в своем кабинете в ресторане. – Мы едва знаем друг друга, а он говорит о вечности и... Я просто не готова к этому, – призналась она в смятении.
– На мой взгляд, в машине ты была готова ко всему, – заметил Тедди, и Элви повернулась к своему старому другу.
После того как Виктор назвал ее своей спутницей жизни, она какое-то время тихо лежала и смотрела на него, а потом поднялась и молча вышла из комнаты.
Как только за ней закрылась дверь, Элви кинулась бежать. Слетев вниз по лестнице, она, как была в помятой юбке и блузе, так и выскочила из дома и помчалась прямиком в «Черную Беллу» к Мейбл. Уже на полпути к ресторану патрульная машина Тедди преградила ей дорогу, заставив остановиться. Увидев, что Элви несется по улице, – «просто как чокнутая», так он это описал, – Тедди притормозил, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Он не смог добиться от нее ничего вразумительного, кроме слов о какой-то «спутнице жизни». И Тедди поступил разумно. Он засунул ее к себе в машину и отвез в ресторан. Стоило Мейбл увидеть лицо Элви, как она тут же потащила ее в кабинет. Тедди и Ди-Джею было разрешено пойти вслед за ними.
– Послушай меня. – Мейбл взяла ее за руку и повернула к себе. – Ди-Джей уже все мне объяснил про это. Я смогу тебе помочь.
Элви кивнула:
– Тогда помоги.
– Хорошо, – невозмутимо согласилась она. Потом набрала воздуху в грудь и начала объяснять: – Бессмертные могут прочитать мысли любого смертного. Очень часто даже других бессмертных, если только они менее сильные. Старые и сильные могут прочитать практически любого.
– Виктор мне уже про это рассказывал, – заметила Элви. – Но какое отношение это имеет к тому, что я его половина?
– Должно быть, он не в силах прочитать тебя, – просто сказала Мейбл.
Элви уставилась на нее. Она сразу вспомнила, как в гараже он сосредоточенно смотрел на нее, пытаясь считать ее сознание. И признался потом, что ему это не удалось. А еще в ту ночь, когда она застала его у дверей Мейбл, Виктор сказал, что Мейбл – половина Ди-Джея, потому что тот не может прочитать ее. Элви просто не додумалась сопоставить эти два момента.
– Его спутницей жизни была Марион, – запротестовала она. – Он любил ее.
– А ты была замужем за Гарри и тоже любила его, – напомнила Мейбл. – И что из того? Человеческое сердце достаточно велико, чтобы в течение жизни вместить в себя больше одной любви.
Доля правды тут есть, подумала Элви, но...
– Что, если это всего лишь совпадение – то, что он не может прочитать меня?
– Есть и другие признаки, – заверила ее Мейбл. – К примеру, он снова начал есть.
Элви отмахнулась от последнего довода, как от нелепицы.
– Они все едят. Даже Ди-Джей.
Рыжеволосый молодец закинул в рот жвачку.
– Потому что у меня появилась Мейбл.
– Ладно, а другие? – спросила Элви. – Эдвард, Харпер и Алессандро – они ведь тоже едят.
– Да, – признал Ди-Джей. – Мы немного обеспокоены этим. И тем, что они все еще здесь. Либо они не смогут вас прочитать, либо им придется уехать.
– Ты хочешь сказать, что она может стать спутницей жизни любого из этих четверых? – изумился Тедди, потом повернулся к Мейбл. – Вот черт! Мейбл, а ты настоящий спец! Может, и мне подыщешь жену?
– Это не шутки, Тедди! – отрезала Элви.
– А я что, хохочу во все горло? – парировал он.
Элви отвернулась.
– Значит, ты предполагаешь, что любой из них может стать моим спутником жизни? И как я теперь должна поступить?
– Выбери одного, – хладнокровно посоветовала Мейбл. – На мой взгляд, раз уж ты легла с Виктором, значит, он самый стоящий вариант.
– Откуда тебе это известно? – пискнула она, и ее лицо густо покраснело.
– Элви, у тебя опухшие губы, на голове черт-те что, бюстгальтера нет, и вид женщины, которая только что получила удовлетворение, – сухо перечислила Мейбл.
– И мы, кстати, были в доме, – добавил Ди-Джей. – Мейбл забыла рабочий график на неделю, поэтому за ним пришлось вернуться. Когда мы сунулись в гараж, чтобы ехать обратно, то увидели, что вы заняли машину. Мы решили подождать, когда вы закончите.
– Ди-Джей! – одернула его Мейбл.
– Но это так и есть! – стал оправдываться он.
– О Господи! – Элви спрятала лицо в ладонях. Машина! Почему ей не пришло в голову обратить внимание на то, что машина на месте? Они занимались любовью на капоте той чертовой машины.
– Послушай, счастье мое. – Мейбл погладила ее по руке. – Тут нечего стесняться. Мы все давно взрослые люди.
Когда Тедди фыркнул при этих словах, Мейбл взглянула в его сторону.
– Не смотри на меня так! – Он вскинул руку. – Я тут не единственный, кто ведет себя как малолетний идиот.
– Это ты про меня? – Элви подняла голову.
– Хочешь думать так – думай, Эллен.
Она во все глаза смотрела на него. Тедди не называл ее настоящим именем со дня обращения. И никто не называл. О чем она очень горевала. Но сейчас это прозвучало как оскорбление.
– Тедди, – предостерегающе произнесла Мейбл.
– Но это так и есть! – повторил он фразу Ди-Джея с той же интонацией. Скрестив руки на груди, Тедди посмотрел Элви прямо в глаза. – Ты любишь парня. Он любит тебя. У вас был замечательный секс в гараже. Вместо того чтобы помахать тебе на прощание ручкой, он хочет навсегда остаться с тобой. А что делаешь ты? – уточнил он. – Ты несешься как угорелая в ресторан, чтобы в панике спросить, что тебе теперь делать?
– А что конкретно означает это выражение – «нестись как угорелая»? – в возникшем после слов Тедди молчании поинтересовался Ди-Джей. – И откуда оно взялось?
Тедди вытаращился на него.
– Да откуда я это знаю? Люди его всегда употребляют.
– Оно означает «очень быстро», – ответила Мейбл. – Хотя не знаю почему. Ах ты, моя умница, интересуешься такими вещами! Мне даже в голову не приходило задуматься над этим.
Тедди с неодобрением покачал головой, увидев, как парочка принялась целоваться. Взяв Элви за руку, он повел ее прочь из кабинета.
– Пойдем. Сейчас от этих двух ты не дождешься ничего вразумительного.
Элви позволила вывести себя на улицу, но стала вырываться, когда они подошли к машине.
– Я могу дойти пешком.
– Можешь, но тогда я не смогу поговорить с тобой и поделиться своей мудростью, – возразил Тедди. Открыв дверцу для пассажира, он затолкнул Элви внутрь, захлопнул дверцу и обошел машину, чтобы усесться на водительское место.
Элви сидела молча, пока Тедди заводил машину, предоставив ему начать разговор. Молчание длилось недолго.
– Мы с Мейбл заварили всю эту кашу, чтобы найти тебе пару, – начал он, выводя машину с парковки. – Нам очень не хотелось оставлять тебя одну на произвол судьбы.
– Да, я знаю. Она мне рассказала.
Тедди кивнул:
– Вот и чудесно. Кажется, мы поступили правильно. Из всех вампиров во Вселенной она выбрала четверых, которые тебе подходят. – Он замолчал на минуту, сосредоточившись на дороге, потом продолжил: – Элви, если тебе нравится этот парень, не позволяй страху разъединить тебя с ним. Потом очень пожалеешь. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. – И торжественно добавил: – Вот ты и приехала. Выметайся из машины!
Растерянно оглядевшись по сторонам, Элви увидела, что они и в самом деле стоят у съезда на дорожку к ее дому. Она вопросительно посмотрела на него.
– И это все? – недоверчиво осведомилась Элви. – Не позволять страху разделить меня с ним? Мы приехали, и поэтому выметайся. И в этом вся твоя мудрость?
– Самый лучший совет всегда самый простой, – пожал он плечами. Потом немного смягчился и добавил: – Элви, ты боишься. Я это понимаю. Сам был в такой ситуации. Однажды страх не позволил мне пригласить на танец выпускницу средней школы. Кто-то другой пригласил ее, и все кончилось тем, что она вышла за него замуж. Потом я сорок лет жалел об этом, но жизнь почти прошла. В отличие от меня у тебя впереди чертова уйма времени, чтобы пожалеть не один раз.
Элви сразу вспомнила слова Виктора о том, что Тедди любил ее, и любил давно. Вероятно, той девушкой, которую он не осмелился пригласить потанцевать, была она. Ей захотелось сказать ему что-нибудь ободряющее. Но что тут скажешь?
– Теперь, пожалуйста, сделай божескую милость и выйди из моей машины, пока твой здоровяк не вышиб мне мозги. Ненавижу заниматься бумажной работой, а придется, если я сегодня арестую его за нападение.
Выглянув из машины, Элви увидела, что Виктор спешит по тротуару в их направлении. Она вздохнула, открыла дверцу и, прежде чем ступить на дорожку, потянулась к Тедди и поцеловала его в щеку.
– Где?.. – начал Виктор, увидев ее.
Но Элви не дала ему договорить.
– Извини, мне пришлось задержаться. Надо было предупредить тебя, что уйду. Но я вдруг неожиданно вспомнила, что должна кое о чем рассказать Мейбл, – весело соврала она. Обойдя его на тротуаре, Элви направилась к дому.
Сердито насупившись, Виктор развернулся и пошел за ней.
– Ты...
– Боже, нет никаких сил! Я едва стою на ногах от голода. Хочешь пакет крови? Или кусок мяса, или чего-нибудь в этом роде? Могу раскочегарить барбекю.
Уверенная, что он идет следом, Элви продолжала оживленно болтать. Так они оказались на кухне, где Элви принялась шарить по полкам, заглядывать в холодильник. Главное, не дать ему сейчас задавать вопросы или начать разговор, о котором потом они оба пожалеют. Она не готова выяснять отношения. Ей сначала нужно все обдумать и усвоить все услышанное.
Со стороны Тедди было весьма любезно предложить ей ничего не бояться, но Элви не могла прыгнуть в неизвестность. Они были знакомы с Виктором всего ничего, какую-то пару дней. Слишком мало, чтобы полюбить его. Ей не удастся уговорить себя ни на что, пока она не ощутит внутреннюю готовность.
Когда они уселись за стол, вернулись мужчины и стали потчевать их впечатлениями от представления. В принципе им понравилось все, несмотря на то что это был любительский спектакль. Публика им тоже понравилась. Они даже поздравили Элви с тем, что у нее такие «цивильные и любезные соседи». Для таких мужчин это была высокая оценка.
– Мы решили развести огонь, когда вернемся назад, – доложил Харпер, устроившись за столом и ухватив немного салата с тарелки Элви. – Но кажется, начинается дождь.
Она посмотрела за окно. Действительно, Харпер оказался прав. Возник вопрос, чем занять мужчин. Она уже решила предложить снова схлестнуться в покер, но Виктор опередил ее.
– Я еще не закончил лекцию о наших законах. Мы с Элви выпьем кофе в лоджии и продолжим разговор.
Мужчины повернулись к ней. Элви в ответ пожала плечами. Виктор сказал правду. Сегодня ей удалось узнать еще только об одном законе, а она не сомневалась, что их куда как больше. И лучше знать их все, чтобы невзначай не нарушить какой-нибудь еще.
– В шкафу в гостиной есть несколько фильмов. Если хотите, можете посмотреть, – предложила она, когда Виктор встал и отправился на кухню с пустой тарелкой в руках. – Я не думаю, что мы оставим вас надолго.
В ней говорил оптимизм, Элви понимала это. На самом-то деле, не может же у них быть немыслимо много законов. Поэтому если не отвлекаться, можно быстренько пройтись по всем до конца. Элви отнесла на кухню свою опустевшую тарелку и приготовила две чашки кофе.
Сначала мужчины замолкли, но когда она с кофе в руках вышла из комнаты в сопровождении Виктора, снова принялись обсуждать представление.
Выйдя с Виктором на лоджию, она открыла два окна, чтобы впустить свежий ночной воздух. Виктор устроился в плетеном кресле, а она – рядом, на плетеном диванчике, и выжидающе подняла брови.
– Итак, нельзя кусать, один ребенок каждые сто лет, и?..
– И в течение жизни можно обратить только одного смертного, – сказал Виктор. – Это три основных закона.
– Можно обратить только одного? – переспросила она и очень удивилась.
– Я же говорил, что мы не заинтересованы в росте наших рядов.
– Да-да, – подтвердила она.
– Большинство бессмертных стараются приберечь эту возможность на всякий случай – для своих спутников жизни.
– Понятное дело, – согласилась Элви, потом нахмурилась. – Интересно, кто тогда обратил меня, и почему он ради меня использовал свой единственный шанс?
– Мы с Ди-Джеем уже думали об этом, – признался Виктор. Отставив кофе, он наклонился к ней вперед, упершись локтями в колени. – Элви, расскажи подробно, что ты помнишь про свое обращение. Может, начнем разбираться с того самого момента.
– Попытаюсь, – сказала она с несчастным видом. – Но все такое расплывчатое, как в тумане.
– Просто закрой глаза, расслабься и мысленно вернись туда, – посоветовал он.
Элви неуверенно улыбнулась:
– Ты говоришь как гипнотизер.
– Хорошо бы, – признался Виктор и добавил: – Тогда бы я сам вытащил нужные воспоминания, но... – Он помолчал. – Ди-Джей сумеет. Может, дождемся его и...
– Нет, – быстро остановила его Элви. Ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то копался у нее в мозгах. Кроме того, если никто не может прочесть ее, что, если и Ди-Джею это не удастся? Таких осложнений ей не надо, в особенности с Мейбл, которая явно потеряла голову из-за Ди-Джея.
– О'кей, тогда придется потрудиться, – криво усмехнулся он. – Откинься на спину, закрой глаза, расслабься и просто вспомни тот день. Ты говорила, вы приехали в Мексику...
– Да, – шепотом сказала Элви. – Мы с Мейбл собрались на курорт. Когда добрались туда, оказалось, что у них какие-то проблемы с водопроводом. Всех отдыхающих развозили по другим местам. Нам тоже предложили переехать на другой курорт. Получилось так, что мы вылезли из такси, чтобы тут же пересесть в микроавтобус.
– В нем кто-нибудь уже сидел? – спросил Виктор.
Элви кивнула:
– Три пары и четверо поодиночке.
– Как они выглядели?
– Две пары были нашего возраста. – Брови у Элви сошлись на переносице, когда она попыталась вспомнить вид людей из автобуса. – Они сидели спереди. Третья парочка была моложе. Примерно лет сорока, как мне показалось. Эти сидели сразу за водителем.
– А те четверо? – подсказал Виктор, когда она замолчала.
– Из них три – девушки. Я подумала, студентки, – ответила она, потом поморщилась. – Они сидели позади и все возмущались, как в этом месте мало развлечений. Рассчитывали, что на другом курорте им повезет больше. – В ее голосе послышалось удивление. Она напрочь забыла про этот эпизод. Собственно, удивляться было нечему – большую часть из прошедших пяти лет она старалась выкинуть из памяти ту поездку.
– Кто был четвертым? – спросил Виктор.
Элви крепко зажмурила глаза, напрягая память. Странным образом облик мужчины ускользал от нее.
– Он сидел от нас с Мейбл сбоку, через проход, – медленно заговорила она. – Нет, не могу... Какое-то смутное воспоминание, что на нем были джинсы и белая сорочка. Ничем не примечательный на вид. Сидел тихо. Все переговаривались между собой, а он держался особняком.
– Сколько ему было, как ты думаешь? – напрягшись, спросил Виктор.
– От двадцати пяти до тридцати, – ответила она и вдруг широко открыла глаза, сообразив, что все пятеро мужчин в ее доме выглядят на этот возраст. И она, кстати, – тоже.
Виктор покивал головой, а потом предложил:
– Ладно, теперь расскажи мне про саму поездку.
Элви снова зажмурилась.
– Нас предупредили, что поездка займет часов пять. Все началось прекрасно. Мы с Мейбл страшно устали после перелета и продремали первый час или около того. Когда я проснулась, Мейбл уже вовсю болтала с парой немцев, которые сидели перед нами. Очень милые люди, – грустно добавила она. Потом Мейбл рассказала ей, что они погибли одновременно.
– Значит, вы разговаривали с немецкой четой? – не давал ей расслабиться Виктор.
– Так прошло еще около часа. – Она замолчала и нахмурилась. – Мы ехали по узкой горной дороге. Наверное, водитель попытался что-то объехать. Только в следующий момент я поняла, что мы перевернулись. Все завизжали, и мир встал вверх тормашками. Багаж летал по салону... Автобус приземлился на бок, как раз на тот, где мы сидели. Должно быть, от удара я потеряла сознание. Помню только, что очнулась, лежа на Мейбл. Она тяжело стонала, и я испугалась, что придавила ее. Но когда попыталась сдвинуться, испытала страшную головную боль и, вероятно, в этот момент снова потеряла сознание.
– А когда пришла в себя?
– Уже в гостинице. Наверное, нас туда перевезли, когда обнаружили. – Дальше Элви говорила неохотно, словно признаваясь через силу: – Я очнулась и поняла, что у меня выросли клыки и я вонзила их в горло Мейбл, а она слабо сопротивляется. – Элви посмотрела на Виктора, который вздрогнул при этих словах, и мрачно подтвердила: – Да-да, я чуть не убила ее.
– Если откровенно, мне удивительно, что не убила. Для обращения требуется очень много крови. Больше, чем может дать один смертный. – В нем неожиданно проснулось любопытство. – А где ты доставала кровь?
– Мейбл подкупила одну из горничных. У нее брат работал в банке крови. Она заплатила ему кучу денег.
Виктор поднял брови.
– Хорошо хоть, она не посоветовала тебе последовать примеру Дракулы и пить только кровь живого человека. Значит, первым свидетельством твоего обращения для нее стало то, что ты кусала ее? А как вы оказались в гостинице? Обращение лишает смертного сил практически полностью. Почему тебя не забрали в больницу?
– Я думаю, первым свидетельством стало другое. Придя в сознание, она обнаружила меня уткнувшейся головой в кулер – в портативный холодильник, – и я глотала кровь из взорвавшегося пакета, – холодно ответила Элви.
Виктор выпрямился.
– Ты об этом не упоминала.
– Все было как в тумане, – объяснила она. – А ты просил рассказать, что я помню. Эпизод с пакетом крови во время катастрофы кажется каким-то сном. Я верю, будто он случился, только потому, что Мейбл потом рассказала про него.
Виктор нахмурился.
– Расскажи, что ты помнишь, не важно, во сне это было или наяву.
Элви помолчала, чтобы сосредоточиться.
– Ладно, как я уже говорила, воспоминания очень зыбкие. Я помню, что очнулась и почувствовала какой-то запах... – Она заколебалась, не зная, как описать свои ощущения. Ей тогда было больно. Страшно больно. Каждый дюйм тела страдал от боли, а этот запах возбуждал. Ей отчаянно хотелось окунуться в него.
– Я понял, – сказал Виктор. – Должно быть, тебя поразило, что кровь может так потянуть к себе.
– Может быть. Я ничего не помню ясно, кроме чувства облегчения. Ощутив этот запах, я с трудом освободилась от ремня безопасности, перелезла через Мейбл и поползла, пытаясь определить, откуда он доносится. И тут я наткнулась на открытый кулер. Он, должно быть, вместе с другим багажом кувыркался по салону. Крышка отлетела, а один из пакетов внутри разорвался от ударов. И...
– И ты его выпила, а потом вскрыла другие пакеты, – предположил Виктор.
Элви кивнула.
– У меня под руками не было ничего, чем вскрыть их. Клыков на тот момент тоже не имелось. Поэтому я раздирала их зубами. Кровь заливала меня. На мне ее было больше, чем я сумела выпить. Тут Мейбл очнулась и увидела, что я вытворяю. У меня осталось смутное воспоминание о ее визге. Затем я снова потеряла сознание.
Еще Мейбл рассказывала, что я сразу же начала молодеть, когда она нашла меня. И будто глубокий порез у меня на лбу затянулся в течение часа, а на вид я становилась все моложе и моложе. Тогда она и почуяла неладное, – предположила Элви. – Потом к месту катастрофы подтянулись свидетели, потом объявились представители властей. Они хотели отправить меня в больницу, но Мейбл не позволила. Она заплатила им, и нас отвезли на курорт.
Виктор молчал. Молчал долго, потом спросил:
– Может, тебе еще что-нибудь припоминается, пусть совсем неотчетливо? Было что-нибудь еще до того, о чем ты не упоминала?
– Пожалуй, да, – призналась Элви. – Только это было во сне.
– Расскажи, – настойчиво попросил он.
Она прикрыла глаза, мысленно пытаясь вернуться в автобус, чтобы более отчетливо все воскресить в памяти. Наконец заговорила:
– Первое, что вспоминается – идет дождь.
– Дождь? – недоверчиво переспросил Виктор.
Элви кивнула:
– Да. У меня открыт рот, и в него стекает вода.
– В автобусе? – с сомнением спросил он.
Она еще раз утвердительно кивнула головой.
– У нее был странный вкус, когда я глотнула. Медный.
– Как у крови, – подсказал Виктор.
Элви сидела с закрытыми глазами. Сейчас она тщательно просеивала свою память. Это воспоминание вдруг показалось более отчетливым, чем представлялось раньше. Она практически ощутила медленный стук капель – звук, с каким жидкость падала ей на язык, а потом стекала вниз, в горло.
– Я открыла глаза и... Тот мужчина, который старался отгородиться ото всех, висел надо мной.
Она почувствовала, как Виктор напрягся и еще ближе наклонился к ней.
– Что значит – висел над тобой?
– Автобус лежал на боку, – напомнила она ему. – Ремни безопасности удерживали мужчину на сиденье, и он болтался над нами. – Сейчас Элви отчетливо увидела перед собой эту картину и непроизвольно сжалась. – Он был ранен. – Элви открыла глаза, чтобы избавиться от его образа. – Потому-то я и уверилась, что это сон. Мейбл сказала, будто видела его потом, после катастрофы, и с ним все было в порядке. Ни ран, ни увечий.
– Не думай об этом, – остановил ее Виктор. – Мне нужно, чтобы ты закрыла глаза и еще раз представила себе всю сцену. Что ты видела конкретно?
Элви неохотно подчинилась и позволила воспоминаниям ожить вновь, хоть это было неприятно.
– Глаза у него были закрыты. Я подумала, что он мертв. Из его живота торчал огромный острый кусок стекла в виде треугольника. Еще один вонзился в плечо и практически отсек ему руку. По болтавшейся руке ручьем струилась кровь и капала...
