Текст книги "Страсть по объявлению"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 13

В понедельник вечером Элви проснулась, широко раскинувшись в своей новой роскошной кровати и с улыбкой на лице. Воскресный день прошел великолепно. Она встала поздно и, спустившись вниз, обнаружила, что покупку уже привезли. Никто не желал беспокоить ее, поэтому грузчики оставили кровать в холле, дожидаться, когда она проснется.

Потом из комнаты вытащили гроб и внесли кровать. Когда ее спросили, что делать с ящиком, Элви поморщилась и проворчала:

– Сожгите его.

Так мужчины и поступили. Пока Виктор с Эдвардом собирали металлический остов кровати, Алессандро и Харпер взялись за топоры и разнесли гроб в щепы.

Затем развели огонь и на том, что осталось от ее гроба, зажарили хот-доги. Позже вечером зарядил дождь. Элви с гостями переместилась в дом, и все уселись за карты. Когда мужчины узнали, что она не умеет играть в покер, решили научить ее. И остаток вечера прошел весело, в шутках и разговорах про ее жульничество.

Она потянулась на своем шикарном ложе и, легко вздохнув, открыла глаза. Воскресенье прошло чудесно, хотя временами у нее на душе кошки скребли. Она даже постаралась не оставаться с Виктором наедине. С ее стороны это было настоящей трусостью. Но она никак не могла понять, как ей следует вести себя после того, что случилось на кухне. Поэтому она избегала любой ситуации, в которой ей пришлось бы хоть как-то выделить его из других гостей.

Впереди у нее был целый день, чтобы что-нибудь придумать.

Скорчив рожу потолку, Элви неохотно сбросила с себя простыни и выбралась из постели. Теперь сам процесс сна стал для нее истинным удовольствием. Даже наслаждением. Сегодня Элви рассчитывала встать пораньше, чтобы впервые за пять лет увидеть дневной свет. Она надеялась пройтись по саду, подставить лицо солнцу. Но после первого взгляда в окно стало понятно, что солнце уже село.

Это была ее ошибка, решила Элви. Она рано поднялась к себе, но не легла, решив дождаться, когда Мейбл и Ди-Джей вернутся домой из ресторана, чтобы в последний раз поговорить с подругой. Вечером в субботу у нее из этого ничего не получилось. Ди-Джей ни разу не оставил Мейбл одну. По крайней мере до того момента, когда Элви сдалась и отправилась в постель. В воскресенье парочка ушла рано, пока она еще спала. Может, шанс переговорить с Мейбл появится сегодня. Ей нужно было посоветоваться, что делать с Виктором. Не может же она бесконечно игнорировать его.

Элви не стала сушить волосы после душа. Вместо этого просто откинула их за спину, чтобы они сохли сами. Потом быстро оделась в крестьянскую блузу с расписной мексиканской юбкой и спустилась в холл. Вообще-то сегодня надлежало появиться в ресторане, но она и сама пока не знала, чем займется. В конце концов, у них в доме гости. Если она станет не нужна здесь, поедет в ресторан.

Внизу было пусто. Ей показалось, что в доме никого нет, кроме нее. Но тут дверь на галерею отворилась, и вошел Виктор.

Увидев ее, он остановился, а потом, пробормотав приветствие, направился к холодильнику. Достал пакет с кровью и протянул его Элви.

– Как новая кровать?

Несмотря на собственную неуверенность, она почувствовала, как рот у нее растягивается в улыбке.

– Чудесно.

– Рад слышать. – Его улыбка превратилась в усмешку, когда она забрала у него пакет.

– А где все? – поинтересовалась она.

– Мужчины отправились на представление в школу вместе с вашими соседями... Марк и Шерон, по-моему?

– Майк и Карен, – поправила Элви. Она ничуть не удивилась тому, что пара принесла приглашение. Найты были очень приятной четой. Они постоянно предлагали свою помощь по дому, звали в гости. То, что они побеспокоились о приглашении для мужчин, было абсолютно естественно. В городе любили Найтов за присущее им радушие и гостеприимство. Именно поэтому на празднование дня рождения их сына Оуэна собралось столько народу.

– А Мейбл с Ди-Джеем – в ресторане, – продолжил Виктор. – Она просила передать, что вы там сегодня не нужны. Ей хочется, чтобы вы выбрали кого-нибудь из мужчин и провели с ним вечер, чтобы лучше узнать его.

Элви захлопала глазами.

– Вы же говорите, что все ушли на представление.

– Да. Пока вы спали, я решил за вас и объявил им, что сегодня вы будете заниматься мной, – объявил он без намека на раскаяние. – Я подумал, что мы воспользуемся удобным случаем и наконец поговорим о наших законах и правилах.

– О! – Элви прикусила губу. От этого никуда не деться!

– Пейте, – приказал Виктор, указывая на пакет с кровью, который она все еще держала в руке.

Обрадовавшись, что можно не поддерживать разговор, Элви позволила клыкам вытянуться и насадила на них пакет. По-прежнему избегая смотреть на Виктора, она размышляла, чем заняться. Ее взгляд упал на камин в комнате, и он-то и подсказал ей идею. Камин был богато украшен керамической плиткой по бокам до самого верха. Спереди выступала полка из резного дерева. Раньше над ней висело огромное зеркало в роскошной раме. Пять лет назад его сняли и убрали в гараж. Оглядев пустое место, Элви поняла, чем займется.

Она прикончила второй пакет крови и, подхватив сумочку, объявила:

– Отлично, поговорим за покупками.

– То есть? – удивился Виктор.

– Мне нужно кое-что купить, – объяснила она и направилась к дверям в гараж.

– Мейбл с Ди-Джеем забрали машину, – предупредил он. Когда она остановилась как вкопанная, добавил: – Можем взять мою. Все разъехались, поэтому я поставил ее на задах. Вдруг понадобится.

С облегчением Элви поняла, что он не против похода в магазин, поэтому улыбнулась ему и пошла из дома.

– Итак, что будем покупать на этот раз? – Через несколько минут Виктор припарковался на стоянке местного филиала «Уол-марта».

– Зеркало, – сказала Элви. – Я не видела себя пять лет. Уже даже забыла, как это приятно – убедиться, что волосы на затылке не стоят дыбом, или накраситься.

В молчании они вошли в магазин и огляделись в поисках нужного отдела. Элви хотела купить трюмо, чтобы смотреться в полный рост. А еще повесить зеркало в ванной, а еще в гараже, чтобы видеть, куда сдаешь машину задом, а еще над каминной полкой и так далее. Она замедлила шаги перед выставленными в боковом проходе зеркалами. Ей было страшно от того, что предстояло увидеть. Но, зажав волю в кулак, Элви заставила себя встать перед первым с краю, чтобы тут же ахнуть от удивления.

Из зеркала на нее смотрела женщина с длинными огненно-рыжими волосами, которые легкими волнами спадали на плечи, обрамляя лицо. Кожа была роскошной. Фигура – просто чудо.

Черт возьми, она, оказывается, настоящая красотка! Сейчас они были похожи как две капли воды с Кейси. Почему она не замечала, что дочь так походила на нее?

Перехватив какое-то движение в зеркале, Элви с трудом отвела глаза от своего отражения и увидела Виктора. Он приблизился и встал за спиной. Получился двойной портрет в раме. Они были красивой парой. И очень подходили друг другу.

– Так что о законах? – спросила она и двинулась вдоль стоявших в ряд образцов, выбирая зеркало.

Виктор нахмурился.

– Не уверен, что «Уол-март» подходящее место для подобной беседы.

– Почему нет? – удивилась она, разглядывая зеркала. – В городе все знают обо мне всё. И вы собираетесь говорить о законах, а не сплетничать.

– Верно. Но вдруг кто-нибудь из горожан сейчас тут занимается покупками? – мрачно отозвался он.

Элви пожала плечами:

– Тогда говорите тихо. Мы тут одни в этом конце. Если кто-то подойдет, замолчите.

Виктор заколебался, потом она услышала, как он вздохнул:

– Ладно. – Однако все еще медлил. Потом огляделся, чувствуя себя неуютно. – Вы уже знаете самый главный.

– Не кусать смертных, – процитировала Элви, удивляясь неловкости, которую он явно испытывал. Она пришла к выводу: это из-за того, что он привык иметь дела с секретами и действовать тайно, и подумала, как же ей повезло не иметь к этому никакого отношения. Виктор продолжал молчать, и она тихо проговорила: – Я уважаю законы. По крайней мере один. Именно этот. Он дал мне повод покончить с инициацией вдень рождения. С ним всегда возникало больше всего хлопот и тревог. Но люди ждали, а мне не хотелось никого разочаровывать.

Элви увидела, как окаменело его лицо. Он зашел к ней за спину, а ей стало интересно, что так его задело. Прежде чем она успела спросить, он остановился у зеркала. Провел рукой по темной деревянной раме, ощупав пальцами резьбу.

– Вот это подойдет для вашего дома.

– Да. – Элви замолчала и оглядела зеркало. Резьба на раме очень походила на ту, которая украшала ее дом. Оно действительно прекрасно вписалось бы в интерьер.

Виктор понаблюдал, как она ходит вокруг стоявшего на полу зеркала, и продолжил лекцию:

– Еще один, гораздо более важный закон для вас, как для женщины. Вам позволяется иметь только одного ребенка в сто лет.

Элви застыла. Нашла в зеркале его лицо.

– Как?

Лицо в зеркале состроило гримасу.

– Я понимаю, звучит грубо. Но мы не заинтересованы в увеличении рождаемости. Иначе, учитывая продолжительность нашей жизни, очень скоро истощатся запасы необходимой для нас крови.

Элви нетерпеливо отмахнулась. Ее не интересовали причины, приведшие к появлению закона.

– Вы сказали, у меня могут быть дети?

– Да. – Виктор склонил голову, пытаясь понять ее реакцию.

Она покусала губу и уточнила вопрос:

– А что, если я не смогу забеременеть или возникнут какие-нибудь сложности, как у обычной смертной?

Виктор пристально посмотрел на нее, а потом негромко произнес:

– Брансуик рассказал, что ваша дочь погибла в автокатастрофе. Вам было сложно забеременеть?

Элви двинулась дальше, притворяясь, будто разглядывает другое зеркало. По правде говоря, сейчас она ничего не видела вокруг. Ее взор был обращен в прошлое.

– Мне всегда хотелось иметь много детей, – призналась она. – Пять-шесть минимум. У меня было шесть выкидышей, пока не родилась Кейси. Я чуть не умерла во время родов, и мне сказали: больше никаких детей.

Элви не слышала, как Виктор вдруг оказался рядом. Он подошел и погладил ее по спине. А она продолжала:

– От этого Кейси стала дороже вдвойне. Она была самым лучшим ребенком – всегда в хорошем настроении, редко плакала, засыпала в один момент и не просыпалась целую ночь. В общем – мечта любых родителей. И выросла в прелестную девушку, спокойную, разумную. Никогда не задерживалась по вечерам. У нее были хорошие отметки. Она имела кучу подруг. Была трудолюбивой, как пчелка. Заработала себе стипендию для учебы в университете.

– Кейси, – задумчиво произнес Виктор. – Вы назвали свой дом Кейси-коттедж в ее честь?

Элви кивнула.

– Она умерла, – тихо сказал он.

Виктор не спрашивал, но Элви решила ответить и утвердительно кивнула.

– Она взяла себе за правило по уик-эндам приезжать из университета домой. Обычно я забирала ее со станции. Но в тот раз за ней поехал Гарри, мой муж, а я осталась дома, чтобы специально для нее приготовить праздничный ужин. – Ее рука вцепилась в раму зеркала. – На полпути к дому у него случился инсульт, и они разбились вдребезги. Мне сказали, что Гарри умер сразу во время приступа, но Кейси... – Элви замолчала, закусив губу, когда голос сел. Не обращая внимания на подступившие слезы, она сделала глубокий вдох и стала рассказывать дальше: – Кейси зажало в машине. В дело пришлось пустить резак. Девочка была в сознании и мучилась от боли. Потом, когда ее достали, потеряла сознание. Она умерла в больнице той же ночью.

– Мне очень жаль, – пробормотал Виктор. Он обхватил ее за талию сзади, уткнувшись подбородком ей в макушку, и крепко прижал к себе, пока она тихо плакала. Потом Элви отстранилась и повернулась к нему лицом.

– Вы сказали, что я могу еще заиметь ребенка? – Новое дитя не заменит Кейси, но поможет заполнить пустоту в душе.

Виктор торжественно кивнул:

– Если захотите. Забеременеть не будет проблемой. Нано уже следят за этим, поэтому ваша детородная система в полном порядке. Дети родятся бессмертными.

Элви закрыла глаза и содрогнулась от негромких рыданий. Она даже не мечтала, что сможет снова держать ребенка на руках. Собственного ребенка! Сейчас он объяснил ей, что такое возможно. Это будет ребенок-бессмертный. И можно больше не бояться, что малыш заболеет и умрет или утонет, или погибнет в автокатастрофе.

Если бы только она стала обращенной до катастрофы, вдруг подумала Элви. Если бы только она смогла обратить свою дочь! Если бы только...

– Элви?

Вздрогнув от неожиданности, Элви часто заморгала, скрывая слезы, и повернулась, чтобы увидеть, как к ней на всех парах приближается женщина. Луиза Эскот. Они были ровесницами. Правда, Луиза на дюйм или два ниже, сухонькая, как птичка, с короткими седыми волосами и с беспокойным выражением на лице.

– Что случилось? – спросила она, останавливаясь рядом. – Почему ты плачешь?

Элви невольно застонала. Луиза ходила в одну школу с Элви и Мейбл. И уже тогда слыла большой любительницей посудачить. С годами этот недостаток только усилился. Из всех, кто находился в «Уол-марте», Луиза была самой неподходящей свидетельницей ее слез. Весь город будет обсуждать эту историю через какие-нибудь пятнадцать минут.

– Все прекрасно, Луиза. – Она смахнула слезы и выдавила улыбку.

Та не очень ей поверила и посмотрела в сторону Виктора.

– Ладно. Хорошо. Но я надеюсь, ты понимаешь, что если кто-то... – она впилась в него взглядом, – станет докучать тебе, у нас в Порт-Генри есть кому повлиять на него.

– В этом нет необходимости, – заверила ее Элви и повернулась к Виктору. – Наверное, я возьму вот это в деревянной раме. Пойдемте отыщем тележку?

Виктор покачал головой:

– Я сам донесу.

Не обращая внимания на пристальные взгляды Луизы, он поднял с полки зеркало, упакованное в коробку, и направился к кассе.

Пробормотав что-то на прощание, Элви быстро зашагала за ним.

Они дождались своей очереди, оплатили покупку, а потом в молчании поехали домой. Когда машина свернула на подъездную дорожку, Элви не выдержала:

– Извините.

Заглушив мотор, Виктор озадаченно повернулся к ней.

– За что?

– За Луизу и за то, что разревелась в «Уол-марте».

Виктор приподнял бровь.

– Вы не отвечаете за то, как ведут себя другие. И с какой стати меня должны огорчать ваши слезы? – Он нахмурился. – Я говорю в том смысле, что я расстраиваюсь из-за того, что вы расстраиваетесь, но... Вы можете разреветься где хотите... Если есть такая потребность, – закончил он, явно непривычный к таким разговорам.

– Гарри очень не нравилось, что я бываю слишком эмоциональной на людях, – неожиданно призналась Элви. – В особенности если пускала слезу. Его это сбивало с толку.

– Он был слишком молод, – тихо заметил Виктор. – После века-другого начинаешь понимать: в жизни мало что сбивает с толку. Любой поступает по-дурацки, любой делает ошибки, никто не совершенен.

Элви слабо улыбнулась по поводу молодости Гарри. Они были ровесниками. Когда он умер, ему стукнуло пятьдесят семь. Не такой уж молодой, по меркам смертных. Но сущий ребенок для бессмертного, чей возраст уже перевалил за две тысячи лет.

Он легко коснулся ее щеки.

– Как вы, в порядке? Я совсем не хотел будить грустных воспоминаний.

– Все нормально. – Элви пожала плечами. – Жизнь не может всегда быть чизкейком.

Усмехнувшись, Виктор напомнил:

– Вы, кстати, так и не попробовали чизкейк, который так отчаянно хотели.

– Действительно. – Она улыбнулась, а потом удивленно добавила: – Честно сказать, мне даже не хотелось завтракать сегодня, перед тем как мы уехали. Наверное, я отвыкла.

– Неужели? – мягко спросил он. – А мне показалось, будто вы просто не хотите оставаться дома наедине со мной, вдруг я опять наброшусь на вас с поцелуями.

Элви вдруг задохнулась. Она широко открыла глаза, когда услышала вызов в его словах. Воздух в машине словно сгустился. Они сидели, глядя друг на друга. Элви не знала, что сказать или сделать, и не могла оторвать от него взгляда. Но глаза сами собой уставились на его рот.

– Вы в самом деле так подумали? – наконец спросила она. И удивилась, услышав свой охрипший голос.

– Определенно так, – проворчал он.

Элви кивнула.

– А сейчас?

Слова вырвались как-то невзначай и так ее поразили, что она чуть не прикусила себе язык. Если бы кто-нибудь сказал ей, что Виктор вошел в ее сознание и заставил произнести эти слова, она, ничуть не колеблясь, полностью поверила бы в это. Более того, она уже наполовину верила и совершенно не переживала на этот счет, потому что ей самой хотелось того же. Хотелось с того эпизода на кухне, из-за чего, собственно, она и избегала оставаться с ним наедине. Элви боялась, что сама кинется ему на шею, а это было не в ее характере. Тем не менее к нему тянуло, он стал для нее наркотиком, вызвавшим сильную зависимость.

С огромным облегчением она увидела, что Виктор откликнулся на приглашение. Наклонившись вперед, он отстегнул ее ремни безопасности, и пружина втянула их в гнездо держателя. Виктор поцеловал ее. В его движениях не было никакой нерешительности, никакой осторожности, никакой неопределенности. Секунду назад они сидели в разных концах машины, а теперь он подчинял ее себе. Спинка ее сиденья откинулась назад. Он оказался сверху, и его язык скользнул между ее губ.

Все, казалось, продолжилось с того момента, на каком закончилось вчерашним вечером. Никаких ухаживаний, никакой подготовки. Его рот был жарким и жадным, язык – требовательным. В ней это вызвало такую же реакцию. Ее словно охватил огонь. Обхватив его за спину, она вцепилась ему в рубашку, выгнулась навстречу, крепко прижалась к нему, лаская его язык в ответ.

– Я хочу тебя! – Виктор с трудом оторвался от нее, продолжая целовать, приложился губами к пульсирующей точке под ухом.

– Да. – Элви прерывисто дышала, гладя ему грудь, обтянутую белой футболкой. – Да.

– Мне еще никого так не хотелось. – Он слегка куснул ее в горло, и Элви застонала. Голова откинулась в сторону, потом вернулась на место, когда его губы двинулись вдоль шеи вниз к ключице. Она затаила дыхание. В этот момент Виктор потянул вниз вырез ее блузы и лизнул верх груди.

– О да, – шепнула Элви. Она чувствовала то же самое, что он сказал словами. У нее так бы не получилось. «Да» – вот единственное, что она могла прошептать в тот момент. А потом у нее не получилось бы и этого, потому что рука Виктора легла ей на одну грудь и нежно ее сдавила. Он наклонился совсем близко к соску. И через ткань Элви почувствовала его горячее дыхание.

Невнятный, какой-то умоляющий звук сорвался с ее губ. Выгнувшись на пассажирском сиденье, она выпятила грудь, мечтая об одном: чтобы на ней не было сейчас этой блузы. Ей хотелось ощутить на своем теле прикосновение его жаркого рта.

Видимо, Виктор думал с ней в унисон, потому что в следующий момент он нетерпеливо дернул блузу вниз, и под ней оказался узкий, без бретелек бюстгальтер из белого шелка. Застежка была спереди, поэтому Виктору хватило одного быстрого движения большого пальца, чтобы расстегнуть его.

Она прерывисто вздохнула, когда бюстгальтер распался на две половинки, освобождая грудь. И легко вскрикнула, когда его рот наконец накрыл ее возбужденный сосок. Запустив ему пальцы в волосы, Элви прижимала его к себе, как самую большую ценность, пока он ласкал ей грудь. Она задвигала бедрами, почувствовав, как его рука залезла ей под юбку и прошла вверх по ногам. И тут кто-то постучал по стеклу, заставив их замереть на месте, а потом резко отодвинуться друг от друга.

Элви быстро натянула блузку, прикрываясь, и оглянулась. В полной растерянности она увидела, что Тедди Брансуик мрачно разглядывает их сквозь стекло со стороны водителя. Их только что на месте преступления застукала местная полиция. Такого с ней не случалось даже в годы далекой юности.

– Застегни бюстгальтер, – спокойно посоветовал Виктор, выпрямляясь на сиденье так, чтобы Тедди не видел ее.

От волнения пальцы дрожали, и ей никак не удавалось справиться с застежкой. В конце концов Виктор отвел ее руки и сделал все сам. После этого он вылез из машины и встал перед Брансуиком.

Сделав глубокий вдох, Элви соскользнула с пассажирского сиденья.

– Мне позвонили и сказали, что кто-то привязался к тебе в «Уол-марте», – отрывисто объявил Тедди, когда она встала рядом с Виктором.

– Луиза, – сказала она, упав духом. Элви не сомневалась, что та разнесет историю по всему городу, но не догадалась, что первый ее звонок раздастся в полиции.

– Да, – подтвердил Тедди. Прищурившись, он оглядел ее одежду и припухшие от поцелуев губы. – Все в порядке?

– Да, прекрасно, – быстро ответила Элви. – Луиза все не так поняла. Я плакала, потому что Виктор как раз сказал, что мне можно снова иметь детей, и я... – Она беспомощно пожала плечами.

Тедди медленно кивнул и продолжил:

– ...и ты решила тут же заняться этим делом.

Элви смутилась от неожиданности. Лицо покраснело то ли от смущения, то ли от гнева. Тедди еще никогда не вел себя с ней бестактно или грубо. То, что он сказал, было отвратительно. Когда Элви почувствовала, как напрягся Виктор, она придвинулась к нему и взяла его за руку.

– Ваше замечание неуместно, – тихо произнес Виктор и крепко сжал ее руку. – Вас следовало бы призвать к ответу, но так как я понимаю, что это проявление ревности, то не буду... Но только в этот раз. Не думайте, что вправе надоедать Элви.

– Ревность? – отозвалась Элви. – Тедди ревнует?

Капитан полиции стоял молча, рот сжат, в глазах пустота. Не говоря ни слова, он повернулся, подошел к патрульной машине, которая подпирала «БМВ» Виктора, и сел в нее.

Виктор вернулся к своей машине, достал из нее коробку с зеркалом, а Элви в это время смотрела, как уезжает Тедди.

– Ты не знала, что он влюблен в тебя?

Она наконец сообразила, что Виктор с зеркалом в руках торопливо идет к боковой двери в гараж.

– Не знала, – пробормотала Элви, все еще не придя в себя. Они остановились у гаража. Элви стала копаться в сумке в поисках ключа от двери. – Я до этого момента ни о чем не подозревала. Вот уж сколько лет мы добрые друзья.

– Все эти годы он любил тебя. – Виктор вошел внутрь и остановился в узком проходе между стеной и машиной Мейбл, чтобы дождаться, пока Элви запрет за собой дверь. – Поэтому он и не женился. Никакая женщина не могла сравниться с тобой. Когда твой муж умер, он вдруг понадеялся... – Виктор пожал плечами, отметая прочь эти бессмысленные надежды. – Но тут тебя обратили.

– И больше ему меня не хотелось, – криво усмехнулась Элви и повернулась лицом к Виктору.

– Если бы! – возразил он. – Но Тедди думал, что такой старый он тебе не нужен, поэтому надумал помочь Мейбл найти тебе кого-нибудь. Это такое проявление любви.

– Ты считал его сознание? – сообразила она.

Виктор кивнул.

– А мое сумеешь прочитать? – спросила она и ужаснулась такой возможности. Было что-то унизительное в том, что он может узнать, какие чувства вызвал в ней, и что ей хочется сделать с ним, и чего она собирается добиться от него.

Виктор долго не отвечал. Ей начало казаться, что он вообще не станет отвечать, но тут он сказал:

– Я не знаю. Я даже не пробовал.

Брови у нее полезли на лоб.

– Почему?

Не говоря ни слова, Виктор прислонил коробку с зеркалом к стене и направил на нее сконцентрированный взгляд.

Элви ждала, понимая, что он пытается прочитать ее. Они просто стояли друг против друга. На его лице сменялось одно выражение за другим: сосредоточенность, недоумение, изумление, затем сомнение. Она уже уверилась, что ему все удалось, но тут он неожиданно сделал шаг вперед и взял ее за руки. Виктор крепко держал ее, пока не прошло состояние концентрации.

– Не могу, – наконец сказал он. И по выражению его лица Элви не могла определить, хорошо это или плохо. Неожиданно Виктор побледнел, лицо оставалось таким же непроницаемым. Отвернувшись от нее, он руками оперся на машину, словно от слабости. Элви забеспокоилась.

– Виктор? – Она подлезла ему под руки и, оказавшись между ним и машиной, заглянула в лицо. Глаза открылись. – Все в порядке? – с тревогой спросила Элви и положила ладонь ему на грудь.

Он накрыл ее руку своей, прижимая к сердцу, затем поднес к губам и поцеловал. В этом жесте было столько нежности, что у нее защемило сердце. Потом языком провел по ее пальцу от кончика до основания у ладони.

Мурашки побежали у нее по спине. Проглотив комок в горле, она как зачарованная смотрела на то, что он делал. Ее кинуло в жар. Когда он взял этот палец, сунул себе в рот и пососал, ее тело словно зазвенело от сдерживаемого желания. Ноги подкосились, и она прислонилась спиной к машине.

Выпустив палец изо рта, он привлек ее к себе и губами нашел ее губы. Элви обхватила его за шею и ответила на поцелуй, когда он потянул вниз ворот блузы. Она не услышала щелчка, когда расстегнулся бюстгальтер, но почувствовала, как воздух захолодил грудь. Тут Виктор взял ее за талию и усадил на капот.

Элви застонала. Он в это время положил ей ладони на груди. Кожа на руках была жесткой, но это заводило ее еще больше.

Ей не терпелось точно так же потрогать его. Засунув руки ему под футболку, Элви задрала ее до плеч. Потом с наслаждением погладила по голому животу, по груди, пощипала соски, поиграла с ними, как он это делал с ней.

Ее блузка мешала ему. Элви поняла это, потому что он прижал ее руки к телу и спустил ткань до талии. Она дрожала, оставшись голой до пояса, но Виктор обнял ее, согревая своим телом. Жесткие волосы на его груди щекотали ей соски.

Запустив ему пальцы в волосы, Элви заставила его снова целовать себя. Ей не хватало поцелуев. Она довольно заурчала, когда его язык снова оказался у нее во рту. Но этот поцелуй длился недолго. Виктор отстранился и прильнул губами к груди. Он целовал каждую грудь по отдельности, целовал ложбинку между ними, ласкал кончиком языка. Наконец пососал сначала одну, потом другую.

Откинувшись на капот, чтобы ему было удобнее, Элви оперлась на локоть, а свободной рукой гладила его по спине, по голове и с интересом рассматривала, как он берет в рот один сосок, потом другой. Даже в таком отрешенном состоянии она не пропустила момента, когда его руки погладили ее по бедрам, задрали ей юбку, а потом спустили ее совсем. В следующую секунду руки гладили ей бедра с внутренней стороны. Элви почувствовала, как мелко задрожали мышцы у нее на ногах, как участилось дыхание. И чем выше продвигались его руки, тем тяжелее ей становилось дышать. Одна рука спокойно легла на бедро, другая добралась до трусиков. Прикосновение показалось ей мучительным. Элви застонала, одновременно подтянула колени к груди и, зажав его руку, инстинктивно свела бедра вместе, как цветок закрывает лепестки перед наступлением ночи.

В ответ Виктор перехватил ее бедра и силой развел их в стороны. Потом, выпустив сосок изо рта, присел на корточки и уткнулся ртом между ног.

Элви вскрикнула и, откинувшись на спину, попыталась схватиться хоть за что-нибудь, чтобы не соскользнуть с капота машины. Неожиданно трусики сдвинулись в сторону, и она почувствовала, как он провел языком по самому интимному месту. Это была невыносимо возбуждающая ласка.

От ее внимания ускользнул момент, как он сорвал с нее трусики. Она просто подумала, что надо будет наведаться в магазин дамского белья, чтобы купить новые, а потом полностью отключилась и превратилась в стонущую, хныкающую, содрогающуюся идиотку, пока его рот терзал и мучил ее. То открывая, то закрывая глаза, она мотала головой из стороны в сторону. Перед глазами то и дело появлялся потолок гаража. Но Элви не видела его. Сейчас она старалась полностью отдаться наслаждению, которое постепенно наполняло ее. Такого ей еще не доводилось испытывать. Тут было и наслаждение, и бесконечное эхо наслаждения, пронзающее мозг, словно чувства, которые она испытывала, улетали куда-то вдаль, как бумеранг, а потом возвращались к ней, став более насыщенными, жгучими, совсем уже непереносимыми.

Элви почти достигла предела. Но ей хотелось почувствовать его в себе. С трудом приподнявшись, она уселась, потянула его за волосы. И с облегчением увидела, что он поднял голову.

Виктор встал и устроился у нее между ног. Схватив ее в объятия, принялся покрывать поцелуями грудь, шею и лицо. В это время ее рука соскользнула вниз и нащупала пуговицу у него на джинсах. Расстегнула ее, а за ней и молнию. Слегка прикусив ему мочку уха, Элви засунула руку ему в джинсы и вытащила наружу то, что искала.

Залопотав что-то нечленораздельное, Виктор подхватил ее под ягодицы и приподнял, чтобы она смогла направить его в себя.

Он вошел в нее. Элви закусила губу и протяжно застонала, тело подалось навстречу ему. Опираясь на радиатор, она зажала его ногами, а Виктор, начиная древний как мир танец, заработал бедрами, входя и выходя из нее.

Танец длился недолго. Уже приведенный в полную боевую готовность, Виктор сделал полдюжины резких движений, когда ее тело вдруг выпрямилось, содрогнулось, руки отчаянно вцепились в него. Элви почувствовала, что мир вокруг стал разваливаться на куски. Словно со стороны, она услышала, как вскрикнул Виктор, изливаясь в нее. Звук донесся откуда-то издалека. Ставшие вдруг слабыми руки безвольно повисли, и сознание померкло.