Текст книги "Волчье время (СИ)"

Автор книги: Линн Рэйда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 59 страниц)

– Он не такой уж и нелепый, Ирем. Есть поверье, что в тот день, когда короной Кметрикса попробует короноваться самозванец, он погибнет страшной смертью. Правда, что это за смерть, нигде не сказано, но, если бы я надел на себя Корону Кметрикса, а потом начал бы кататься по земле и умер в страшных муках, многие сказали бы, что я был незаконным королем, который отобрал престол у своего родного брата.

– Не думаю, мой лорд. Интарикса давно забыли.

– Ненадолго. Многие придворные еще застали время, когда Интарикс был наследником. Достаточно какой-нибудь случайности, чтобы о нем опять заговорили как о принце. В завещании отца черным по белому написано, что его второй брак был настоящим браком, а моя сестра – законная дочь императора, которая должна наследовать престол в случае моей смерти. Но многие сочли бы это завещание подлогом. Началась бы крупная междоусобица, которая была бы только на руку нашим врагам… Вот интересно, Эверетт и правда верил в то, что Тар – законный император, или дело в чем-нибудь другом?

– В чем, например?..

– Возможно, ему угрожали, – вздохнул импертор.

– Скажи лучше – подкупили. В это я поверю, – усмехнулся Ирем. – Кстати, а что говорят твои кузены?

– Нильс и Оклерт? Я оставил их под стражей во дворце. Оба клянутся, что ничего не знали.

– В самом деле? Тогда почему на площади они таращились на эту Хеггову корону, как на ядовитую змею?.. – осведомился Ирем, скрестив руки на груди. – Не думаю, что их клятвам можно верить. Или вы считаете иначе, государь?

– Не знаю, Ирем… честно говоря, я уже ничего не знаю, – мрачно сказал Валларикс.

– Может быть, вам стоит допросить их с ворлоком?.. Так мы, во всяком случае, узнаем правду.

– Не уверен, что я хочу ее знать. Будь они старше – тогда, может быть… но сейчас это ничего не даст. Я подпишу приказ… Пусть убираются в свои владения и больше никогда не покидают Ярнис без моего разрешения, – сказал Валларикс. И сэр Ирем понял, что он уже знает правду о своих кузенах.

– Ты считаешь, что изгнание – достаточное наказание за покушение на короля? – спросил он хмуро.

– Я считаю, что мое правление и без того началось слишком драматически. Недостает только судебного процесса над двумя принцами крови. Нет, Ирем. Это совершенно лишнее.

Ирем понял, что ему не переубедить Валларикса, что бы он ему ни сказал. И криво усмехнулся, вспомнив, что Воитель полагал, будто наследник подчиняется своему старшему товарищу. Похоже, Наин очень плохо знал своего сына.

* * *

– Мэтр Ашад, тут на ковре какое-то кольцо. Наверное, сэр Ирем уронил его, пока вы разговаривали.

– Лано, я ведь, кажется, просил, чтобы ты ничего не трогал. Это может быть опасно, – устало напомнил Рам-Ашад.

Он знал Эрлано с того времени, когда тот поступил на службу к коадъютору, и хотя с того дня Эрлано успел пройти рыцарское Посвящение и повзрослеть на десять лет, лекарь обычно разговаривал с ним так же, как тогда, когда оруженосцу лорда Ирема было всего четырнадцать. Обычно Лано ничем не выказывал своего недовольства, но на сей раз все-таки поморщился.

– Да прекратите, мэтр. Все эти предосторожности годятся только для самоуспокоения.

Ашад вздохнул. Уверенность людей, что «черной рвоты» почти невозможно избежать, ужасно осложняла лекарю работу. Рам Ашад считал, что это, в сущности, такая же болезнь, как и все остальные, и относиться к ней следует соответственно, но убедить в этом охваченных ужасом горожан было не проще, чем сдвинуть с места Братские скалы.

– Ого, тут герб дан-Энриксов! – пробормотал Эрлано, так и сяк вертя колько.

– Дай-ка взглянуть, – потребовал Ашад. – И будь любезен, протри руки уксусом. Если не хочешь заниматься «самоуспокоением», то подумай хотя бы о моем_ спокойствии. Или о том, каково Ирему будет услышать, что ты заразился потому, что помогал ухаживать за ним.

– Как… – Лано запнулся, словно у него внезапно запершило в горле. – Как вы думаете, он поправится?

Честнее всего было бы сказать «не знаю», но Ашад решил, что честность сейчас ни к чему. Он покосился на кольцо, которое держал в руке. В отличие от Лано, Рам Ашад был посвящен в его историю. И даже, в целом, представлял, почему оно оказалось в руке Ирема.

– Думаю, да, – твердо ответил он.

Глава IV

– Полей, – хрипло сказала Лейда. Жара стояла совершенно запредельная, и в горле пересохло от дорожной пыли. Никогда за всю свою прежнюю жизнь Лейда не чувствовала себя такой грязной и такой уставшей.

Незнакомый гвардеец наклонил ведро, холодная вода хлынула на землю, на притоптанную жухлую траву вокруг колодца, но самое главное – в подставленные ковшиком ладони. Лейда глухо замычала от удовольствия, плеснув этой водой себе в лицо. А потом снова. И еще, еще, еще… Потом она взяла у стражника ополовиненное на две трети деревянное ведро и стала пить – поспешно, жадно, прямо через край. Потом она сообразила, что собравшиеся вокруг люди терпеливо дожидаются, пока «месс Гефэйр» отойдет, чтобы дать воды лошадям и наполнить собственные фляжки. Стало стыдно. Лейда кивком поблагодарила своего помощника, отерла губы – по-крестянски, тыльной стороной руки – и на негнущихся ногах вернулась к своей лошади.

– Наденьте шлем, – негромко сказал Алавэр.

Летний ветер шевелил ее волосы, холодил мокрое лицо. Мысль о том, чтобы опять надеть на голову тяжелый шлем с толстым, пропотевшим подшлемником, показалась нестерпимой. Лейда попыталась улыбнуться Алавэру.

– Позже. Жарко.

– Месс Гефэйр, мы не на прогулке.

Лейда почувствовала вскипавшую внутри досаду.

– Хватит, капитан. На нас пока никто не нападает.

Алавэр смотрел куда-то над ее плечом.

– Сколько раз я это слышал… Я хотел бы, чтобы многие из тех, кто это говорил, остался жив и мог исправить собственную ошибку.

– Убедительно, – криво улыбнулась Лейда и надела шлем. Покосилась на капитана. – Не пойму, если ты так боишься, что меня убьют, зачем ты меня поддержал?..

Ей было нелегко привыкнуть говорить Алавэру «ты», все-таки он был гораздо старше, да и держался так, что смотреть на него сверху вниз не смог бы даже лорд Гефэйр. Но своим вассалам не говорят «вы», а Алавэр принес ей вассальную клятву – одни Альды знает, почему.

– Я поддержал вас, потому что вы были правы, – кратко сказал Алавэр. «Вы были правы»… вот с чего он так решил? Во всяком случае, большая часть вассалов сэра Годелвена думали совсем иначе.

Это был совсем особенный совет. Уезжая из Гверра, Ульфин Хоббард дал понять, что Дарнторн будет крайне недоволен упрямством соседей. Недовольство это проявилось вполне определенным образом – фуражиры Дарнторна начали прочесывать гверрские деревни, поступая с их жителями, как настоящие завоеватели. Свирепствующая в Гверре «рвота» ощутимо шла на убыль, но все-таки никакой нормальный человек не рискнул бы пересекать границу. Тем не менее, пришлось поверить, что слухи о грабежах и мародерстве были чистой правдой. Люди Сервелльда Дарнторна не боялись эпидемии, как и его парламентер.

Герцогский совет в Глен-Гевере в первый раз за долгое время собрался в полном составе – приехали даже те, кто в последние месяцы избегали покидать свои поместья. Лейда понимала, что ничем хорошим это кончиться не может, но того, что в самом деле началось на том совете, не могла предвидеть даже она.

Факел в солому бросил Альто Лэнгдем.

– С тех пор, как был построен Глен-Гевер, каждый лорд Гефэйр охраняет границу с Бейн-Ариллем – если потребуется, то с оружием в руках, – напомнил он, сохраняя уместно серьезное выражение лица – но Лейде все равно почудилось, что он готов зажмуриться, словно довольный кот. Девушка далеко не в первый раз задумалась: о чем они тогда договорились с Хоббардом?.. – Не мне вам говорить, что в настоящую минуту лорд Гефэйр неспособен выполнять подобную задачу. Более того! У сэра Годелвена нет наследника, который мог бы сделать это за него. Два его сына умерли, один находится в имперском войске, третий еще слишком мал, чтобы занять место отца. Мы должны послать на границу вооруженный отряд, чтобы положить конец бесчинствам лорда Дарнторна, но кто будет вести такой отряд? Ни лорд Гефэйр, ни его последний сын этого сделать не способны – один по болезни и по старости, другой по малолетству. Полагаю, что нам остается только один выход – временно установить протекторат над Глен-Гевером, с тем, чтобы один из нас взял на себя все его полномочия до совершеннолетия его наследника.

«Которое никогда не наступит» – почему-то промелькнуло в голове у Лейды. На мгновение ей стало страшно – что должно было случиться, чтобы она начала вполне серьезно думать, что кто-нибудь из вассалов их семьи способен убить Джори, чтобы занять место гверрских герцогов? Но сейчас, когда она глядела в рыбьи глаза Альто Лэнгдема, это чудовищное предположение почему-то совершенно не казалось ей невероятным.

Голова сэра Годелвена затряслась еще сильнее, чем обычно, но он все же повернулся к Лэнгдему.

– Устанавливать протекторат в Гевере – дело императора, а уж никак не ваше, Альто, – сказал он дрожащим, слабым голосом.

– Император далеко… – по-волчьи усмехнулся Лэнгдем, даже не пытаясь замаскировать свое пренебрежение к Валлариксу. – Впрочем, если мое предложение вас не устраивает, назовите человека, которому вы доверяете очистить Гверр от мародеров.

Лейда сжала зубы. Речь не о том, кому Гефэйр мог бы поручить возглавить свой отряд, а о том, кому можно доверить судьбу Джори, герцогство и… да, и саму Лейду тоже. Интересно, ей дадут вернуться назад в столицу, или новый лорд-протектор пожелает принудить ее к замужеству, чтобы иметь «законных» наследников герцогской короны? Взгляд лорда Гефэйра блуждал по комнате, как будто бы не мог остановиться ни на одном лице.

– Я доверяю свое войско Алавэру, – слабым голосом сказал он в конце концов.

– Капитану вашей гвардии? – деланно изумился Лэнгдем. – Это невозможно, монсеньор. Он человек довольно низкого происхождения, к тому же чужеземец. Его родина – не Гверр, а Гардаторн. А Гардаторн сейчас в союзе с Дарнторнами.

– Это не дает вам основания подозревать, что Алавэр не верен моему отцу, мессер, – резко сказала Лейда.

Лорд Тайвасс примирительно поднял ладонь.

– Бесспорно, месс Гефэйр. Капитана никто ни в чем не обвиняет. Тем не менее, по сути мессер Альто прав. Отряд Гефэйра может возглавлять либо он сам, либо его наследник, либо лорд-протектор. Так гласят наши законы.

Выхода не оставалось. Разве что… от одной лишь мысли Лейда ощутила странный холодок под ложечкой.

– Значит, отряд отца поведу я, – сказала она четко.

У Тайвасса, что называется, глаза на лоб полезли.

– Месс Гефэйр, что вы такое говорите!..

– Вы просто еще не в курсе наших последний новостей, мессер, – насмешливо прохрюкал сэр Бриан. – Леди Гефэйр полагает, что она по ошибке родилась девицей.

Алавэр, стоявший у дверей и довольно безучастно слушавший эту беседу, посмотрел на Болдона в упор. «Что сейчас будет…» – пронеслось у Лейды в голове.

– Придержите-ка язык, мессер, Бриан, или клянусь – я сам его укорочу, – произнес капитан скрипучим голосом.

Глаза у Бриана забегали. Промолчать было невозможно, принять вызов Алавэра – тоже. Бриара воспитывали, как любого рыцаря, так что с оружием он обращаться любит и умеет, только вот за меч Бриар берется гораздо реже, чем за вилку и за винный кубок. Ему чуть за тридцать, а он выглядит отяжелевшим и неповоротливым. Алавэр старше, но он весь как будто бы отлит из легкой серебристой стали, и по три-четыре часа в день гоняет своих новобранцев во дворе. Бриар ему не противник, это точно.

– Капитан, вы забываетесь, – одернул Тайвасс. – Вы здесь чужак, и вы находитесь в этом зале только как слуга мессера Годелвена. Вы не вправе говорить в подобном тоне с кем-то из участников Высокого совета.

– Хватит, – неожиданно сказал отец. – Пусть будет так, как предлагает моя дочь. Она возглавит мой отряд, а вы, мессер, – отец повернул голову в сторону Алавэра – будете ее сопровождать. Я подпишу указ сегодня же.

Невидящий взгляд лорда Гефэйра был устремлен куда-то вглубь себя, но голова у него больше не дрожала. Лейда внезапно подумала, что это первый раз с момента ее возвращения, когда он стал похож на самого себя – такого, каким она его помнила. Она смотрела на отца во все глаза, не понимая, чем продиктовано его внезапное решение.

Впрочем, на сэра Годелвена в тот момент смотрели все. Кто с изумлением, а кто и с откровенной злостью. Альто Лэнгдем наклонился к уху свого соседа и что-то негромко говорил. Лорд Тайвасс, который, похоже, сегодня был обречен играть роль миротворца, осторожно выразил всеобщие сомнения.

– Монсеньор, подумайте еще раз. Неразумно доверять командование отрядом девушке. Это война, в конце концов, а на войне…

– Довольно, Тайвасс, – оборвал его Гефэйр почти прежним своим тоном. – Я знаю о войне достаточно, так что совсем необязательно объяснять мне, что это такое. Или вы решили, что я уже совершенно выжил из ума?

– Как можно, монсеньор! Я просто…

– Вы просто хотели убедиться, понимаю ли я то, что говорю? Не сомневайтесь, Тайвасс. Повторяю: стяги Глен-Гевера возглавит моя дочь, а помогать ей будет Алавэр. Это мое решение, и изменять его я не намерен. На сегодня наш совет окончен. Вы свободны, господа… а ты пока останься, Лейда.

Когда они остались наедине, незрячий взгляд мессера Годелвена остановился на ней. Лейда занимала ближнее к нему кресло, и отец прекрасно знал, куда следует поворачиваться.

– Я надеюсь, что ты понимаешь – настоящий командир должен уметь сражаться и иметь военный опыт, – сипло сказал он. – У тебя ничего такого нет. Поэтому по-настоящему командовать отрядом будет Алавэр. Если хочешь выжить и сохранить войско – следуй всем его советам.

– Да, отец, – отозвалась она, с трудом отделываясь от ощущения нереальности происходящего. Отец разговаривал с ней так, как будто бы… ну да, как будто она была его сыном, который впервые отправлялся на войну. И это – тот же самый человек, который с гневом отказался от нее, просто увидев ее с тренировочным мечом?

Сэр Годелвен сцепил лежавшие на столе руки, чтобы они не дрожали.

– Если вам будет сопутствовать удача, избегай соблазна отплатить Бейн-Ариллю той же монетой и ввести своих людей в их земли. Твоя главная задача – выбить мародеров на тот берег Шельды. Ничего другого мы сейчас не можем себе позволить. И еще… вернись обратно в Глен-Гевер так скоро, как только сможешь. Сама видишь, здесь творятся скверные дела. Если со мной что-нибудь случиться, твой брат окажется в большой опасности.

Лейда подалась вперед и полуутвердительно спросила:

– Альто Лэнгдем?..

– Думаю, не только он. Но сейчас сложно что-то утверждать наверняка… Как бы там ни было, поторопись. Времени остается мало.

– Вы что, правда думаете, что вас попытаются убить? – спросила Лейда, холодея.

Лорд Гефэйр передернул плечами.

– Нет необходимости… Они отлично видят, что я и без этого долго не протяну.

Девушка резко помотала головой, как будто отгоняя призрак не случившихся пока несчастий.

– Нет, отец! Сегодня вам гораздо лучше, чем обычно. Я уверена, что скоро вы совсем поправитесь.

Годелвен только покачал головой и повторил:

– Поторопись.

И они торопились. Марш-броски от деревни к деревне, короткие яростные схватки с мародерами, ночевки на земле – все это в сознании Лейды слилось в какой-то пестрый ком. Алавэр говорил, что умение сражаться пешим мало помогает в конной схватке, так что Лейде совершенно незачем участвовать в сражениях, но Лейда настояла на своем. Если она станет держаться в стороне, то все будут знать, что дочь Гефэйра не имеет никакого отношения к одержанным победам. А погибнуть можно и без этого, попав в засаду или даже от шальной стрелы. На войне слишком заботиться о своей жизни так же глупо, как и вовсе не беречься. Лейда настояла на своем и в первом же крупном сражении послала своего коня вперед чуть ли не раньше Алавэра.

После рассказов Рикса почему-то казалось, что ее непременно ранят, и мысль о возможном увечье или долгой, нестерпимой боли пугала до тошноты. Лейда покрепче ухватила длинное древко копья, посылая Нельпе в безудержный, размашистый галоп, и вместе с остальными закричала «Гверр!», чтобы забыть о том, что сейчас ее, может быть, убьют.

И в этой, и в последующих схватках Алавэр все время находился где-то рядом. Лейда подозревала, что, помимо него самого, ее постоянно охраняют минимум пять человек из числа его гвардейцев. Если бы они не прикрывали ее в каждой схватке, то ее наверняка уже прикончил бы кто-нибудь из ее противников. Мало-помалу первый страх прошел и звук рожка, возвещающий об обнаруженном противнике, стал вызывать у Лейды чувство острого, пьянящего азарта, но ей было стыдно за него – легко быть храбрым, когда несколько человек вокруг тебя только и делают, что охраняют твою жизнь! А попытайся-ка участвовать в бою без такой помощи, и сразу выяснится, чего ты на самом деле стоишь… Впрочем, ей и без того приходилось несладко. Три последние недели казались отдельной жизнью, совершенно непохожей ни на что из того, что она знала раньше. Здесь были постоянная усталость, пыль во рту, яркое солнце, от которого шлем и кольчуга нагревались, словно угли, и преследующий ее днем и ночью запах крови и железа. Лейда заплетала волосы в тугую косу и порой задумывалась, что сказал бы Рикс, если бы мог увидеть ее такой, как сейчас – покрытой грязью и дорожной пылью, похудевшей, странно неуклюжей в куртке из вареной коже и кольчуге. Вероятно, он даже не сразу смог бы ее узнать. И еще он, конечно, ужаснулся бы тому, что ей приходится убивать людей. Лейда отлично помнила, сколько мучений эта мысль когда-то доставляла самому «дан-Энриксу». Но сама она не чувствовала ничего подобного. Это был ее Гверр и ее люди – те, у кого фуражиры лорда Дарнторна отбирали последние уцелевшие пожитки. Лейду временами выворачивало наизнанку от того, что приходилось видеть или делать, но она не жалела. Ни о чем.

– Поехали, – сказала она Алавэру. К вечеру нужно было проехать Ступицу и соединиться с другой частью их отряда.

Капитан подобрал поводья, но вместо того, чтобы вернуться на дорогу, развернул коня в сторону перелеска, из которого они только что выехали.

– Кто-то едет, – сухо сказал он.

Лейда внутренне подобралась.

– Придется драться?..

– Это не враги. Они едут открыто. Слышите?..

В лесу и в самом деле протрубил рожок, довольно узнаваемо сыгравший первые три такта старой гверской песенки «Трактирщица из Перелесья». На секунду губы Алавэра даже тронула улыбка, что случалась с капитаном далеко не часто.

– Да, определенно, это не Дарнторн… – произнес капитан, и Лейда удивленно покосилась на него. Он что же, пошутил? Обычно Алавэр казался человеком, совершенно не способным на такие человеческие жесты.

Всадники один за другим выезжали на дорогу. Они показались бы охотниками, если бы не кольчуги и сверкавшие на солнце шлемы. Лейда с изумлением смотрела на зеленые плащи с изображенной на них белой веточкой степного дрока. Люди лорда Тайвасса?..

Молодой человек, который только что трубил, по-прежнему держал рожок в руке и улыбался так, как будто бы попал на майский праздник. Отыскав глазами Лейду, он остановил коня и ловко спешился, бросив поводья кому-то из своих спутников.

– Счастлив снова видеть вас, миледи. Хотя вы меня, наверное, не помните… Я Таннер Тайвасс, месс Гефэйр. Мы были представлены друг другу, помните?.. Мы приезжали в Глен-Гевер с отцом и Талльей. Ее тогда сватали за Элрика.

– Да, – неуверенно кивнула Лейда. – Я припоминаю…

Но на самом деле девушка была порядком озадачена.

Предводитель конного отряда – Таннер Тайвас?.. Но ведь Таннер – это толстый и неповоротливый мальчишка, который скакал с ней наперегонки и упал с лошади. Он прогостил в Глен-Гевере неделю и все время либо дулся, либо мямлил. Братья без конца дразнили Лейду тем, что младший Тайвасс – ее будущий жених. Кажется, им обоим тогда было лет по девять… или восемь? В любом случае, этот улыбчивый, высокий юноша нисколько не похож на Таннера.

– Вы тоже сильно изменились, месс Гефэйр, – беззастенчиво рассмеялся он, подметив ее замешательство.

Лейда попробовала представить, какой была в его воспоминаниях она сама. Нескладная девчонка, прятавшая на конюшне старую одежду своих братьев, чтобы тайком ездить с ними на прогулки? Бахрома из ниток на обрезанных штанинах, из которых торчат босые ноги, крестьянский загар… если подумать, изменилась она вовсе не так сильно, как сам Тайвасс. Вот если бы Таннер видел ее при дворе, тогда у него были бы все основания для таких заявлений. Там-то Лейда выглядела совершенно по-другому – шелковые платья, тщательно уложенные волосы, аварские духи. Сейчас странно даже вспомнить – неужели же это действительно была она?..

И, тем не менее, кое-что от придворной леди в ней еще осталось.

– Я рада вас видеть, Таннер. Но как вы здесь оказались? Вас послал отец?..

Младший Тайвасс хмыкнул.

– Ну уж нет. Отец бы не одобрил моего решения. Но не могу же я отсиживаться в Пустоцвете, пока кто-то защищает мои земли от бейн-арилльских разбойников.

– Значит, вы теперь – хозяин Пустоцвета? – задумчиво спросила Лейда. Из всех замков лорда Тайвасса этот был самым захудалым, о чем говорило даже его название. Для своего второго сына Тайвасс мог бы выбрать что-то и получше. Или Таннер чем-то рассердил отца?

– Уже два года, как отец отдал мне замок вместе с гарнизоном – видимо, рассчитывал, что я остепенюсь, – ответил Таннер беззаботно.

– Вижу, что на вас это не слишком повлияло, – не сдержалась Лейда. Таннер был из тех людей, которых почему-то всегда хочется поддразнивать.

Таннер белозубо улыбнулся.

– Здесь со мной пятьдесят всадников. Нам пришлось немало потрудиться, чтобы вас нагнать. Такое ощущение, что ваши люди сделаны из лирской стали, и им не приходится ни есть, ни спать.

– Нет, как видите, иногда мы все-таки делаем привалы.

– Вы позволите к вам присоединиться, месс Гефэйр?..

– Да, конечно, – согласилась Лейда. Мысль о том, что кто-то из вассалов их семьи бросил свои дела, чтобы поспешить к ней на помощь, тронула ее до глубины души.

– Не торопитесь, мессер Тайвасс, – негромко сказал Алавэр – так, чтобы его слышал только Таннер, но не его спутники, часть из которых все еще сидела на конях, а другая спешилась и направилась к колодцу. – Если вы и в самом деле захотите присоединиться к нам, то вы должны иметь в виду – и вы, и ваш отряд поступят в полное распоряжение леди Гефэйр и будут исполнять ее приказы.

Лейда покосилась на Алавэра – не слишком ли резко капитан держится с их первым (и пока единственным) союзником? Таннер производит впечатление добродушного и покладистого человека, но он все-таки сын лорда и привык к совсем другому обращению. Молодой Тайвасс чуть заметно сдвинул брови.

– Я не знаю кто вы, мессер, но ваши слова мне непонятны. Я приехал сюда по своей воле и, естественно, только я сам могу командовать своим отрядом.

– Ничего похожего. Вы, юноша – вассал семьи Гефэйров, и вы привели своих людей участвовать в войне, которую ведет ваш сюзерен.

Подобная трактовка, кажется, выбила Таннера из колеи.

– Но месс Гефэйр… Лейда…

– Месс Гефэйр поучаствовала в полудюжине сражений, чего, думаю, нельзя сказать про вас. Что же касается формальностей, то мессер Годелвен доверил войско своей дочери, и подписал приказ, который наделяет ее всеми полномочиями лорда-протектора. Последние недели только подтверждают то, что лорд Гефэйр не ошибся в своем выборе. Так что, если вы ехали сюда, чтобы спасти благородную деву от превратностей войны, то вы ошиблись. Впрочем, вы в любой момент можете возвратиться в Пустоцвет. Поскольку месс Гефэйр не приказывала вам явиться, то такой поступок не будет считаться нарушением вассальной клятвы.

Таннер бросил быстрый взгляд на Лейду.

– Я останусь, – твердо сказал он.

– Благодарю вас, – по возможности приветливо сказала Лейда, чтобы сгладить впечатление от речи Алавэра. Тем не менее, в глубине души она была признательна капитану. Кажется, он только что избавил ее от множества проблем, связанных с Таннером и его всадниками.

* * *

В лесу было солнечно и тихо. Если лежать под деревьями и смотреть на просвечивающее сквозь листья солнце – то покажется, что в мире не существует никакой войны и уж подавно никаких Безликих. Крикс сорвал травинку и, перекатившись на бок, сунул ее в рот. Ему хотелось спать, но сон не шел. Все время что-то отвлекало – то острый сучок под боком, то дотошный муравей, то собственные мысли. Крикс жевал травинку и раздумывал о том, что к ночи, когда окончательно стемнеет, надо будет переплыть на противоположный берег Шельды и разведать, что это солдаты Дарнторна затеяли в истоках Змеевицы. Поручение мессера Родерика он уже исполнил и послание доглядчикам в Кир-Кайдэ передал, так что теперь может позволить себе удовлетворить и свое собственное любопытство. Тем более, что сэр Родерик заплатит за любые сведения, как бывало уже много раз.

А все же хорошо, что Лэн остался в лагере. Он бы наверняка стал отговаривать «дан-Энрикса» от того, что он назвал бы очередной самоубийственной затеей побратима. Лэну постоянно кажется, что лучший друг рискует без нужды, просто ради глупого бахвальства, чтобы, возвратившись в лагерь, лишний раз утереть нос мессеру Лориану. Крикс лениво улыбнулся. У сеньора Эккерта при виде Меченого вправду делается такой вид, как будто кто-то плюнул ему в кашу, и это, конечно, удивительно забавно, но все-таки Лэн напрасно думает, что Крикс мог пойти на лишний риск ради такого мелочного удовольствия. На деле все гораздо проще. Меченый был абсолютно убежден, что в его плане нет какого-то особенного риска. Если на том берегу действительно находятся дозоры Дарнторна, то они его просто не заметят. Они никогда и ничего не замечают…

Крикс невольно усмехнулся своим мыслям. Теперь он отчасти понимал самоуверенность, с которой когда-то вели себя Лис и Шестипалый, занимавшие в отряде Астера примерно то же положение, что сам «дан-Энрикс» – в Серой сотне. Когда ты обнаруживаешь, как на самом деле просто оставаться незамеченным – помимо воли тянет отнестись к своим противникам с этаким снисходительным пренебрежением. А уж если тебе постоянно поручают самые серьезные, почти невыполнимые дела, а после возвращения открыто восхищаются твой удачливостью и отменной ловкостью – впору поверить в то, что ты действительно бессмертен.

Крикс приподнялся на локте, прищурился и посмотрел в просвет между деревьев на сверкавшую на солнце реку. Шельда была широка, и течение на середине реки быстро сносило пловца вниз, но Крикса это не пугало. Если уж он сумел переплыть на тот берег в первых числах марта, когда вода была холодной и тяжелой, как свинец, а на поверхности плавали куски острого льда, то сейчас справится тем более. Пожалуй, подобное купание даже можно считать приятным. Лето выдалось на редкость жарким, так что вода должна быть теплой, как парное молоко.

Но плыть на противоположный берег можно только ночью, а вот чем занять себя до этого? Заснуть ему так и не удалось, так не проехаться ли вверх по течению? Судя по карте, там даже должна быть пара деревень.

Крикс отвязал лошадь и принялся оседлывать ее. Рыжая кобыла косила на хозяина блестящим темным глазом. Рука энонийца сама потянулась погладить темно-медную, лоснящуюся шкуру, но «дан-Энрикс» удержался. Он не мог отделаться от ощущения, что ласкать какую-то другую лошадь, а тем более – беседовать с ней так же, как когда-то с Фэйро, было бы сродни предательству. Нелепая идея, но ничего поделать с собой Крикс не мог. Когда Тойн привел его на конюшню и показал эту полукровку – остроухую и тонконогую, напоминавшую охотничью лошадь какого-то столичного аристократа – он по справедливости рассчитывал, что Меченый придет в восторг. В конце концов, мало кто в Серой сотне мог похвастаться такой же лошадью. Но Крикс остался безучастен. Он даже не помнил кличку, которую назвал ему Гилберт. Это не имело ни малейшего значения. На свете существовал только Фэйро и «все остальные лошади». И рыжая была из этих, остальных.

Деревня, до которой Меченый добрался к полудню, оказалась больше, чем «дан-Энрикс» полагал в начале – наверное, дворов на двадцать или даже тридцать. И в отличие от большинства таких же деревень в охваченной войной провинции, эта выглядела вполне благополучной. Если напрячь память, то в Заречье люди тоже как-то привыкали жить в условиях не прекращавшейся войны. Но Криксу совершенно не хотелось бы узнать, чего это им стоило.

Крикс остановил лошадь у крыльца корчмы, стоявшей на краю деревни. От запаха только что испеченного хлеба у энонийца заурчало в животе. Прежде, чем спешиться, он огляделся. Улица была пуста, если не принимать в расчет возившихся в пыли мальчишек, еще одного парня, оседлавшего забор, и девушки в залатанном, не слишком чистом платье, которая шла навстречу Риксу. Что-то в ее облике показалось энонийцу странным, но, поскольку девушка явно не представляла никакой опасности, раздумывать об этом он не стал, а просто соскользнул с седла и стал привязывать кобылу у трактирной коновязи.

Сидевший на заборе парень внезапно громко засвистел, а потом запустил в оборванную девушку огрызком яблока, которое он только что жевал.

– Солдатская подстилка! – крикнул он.

По-видимому, это должно было послужить сигналом остальным. Во всяком случае, мальчишки, до этого шатавшиеся в сторонке, бросились к глубокой луже на краю дороги, и стали бросаться жирной грязью в бегущую девушку. Их предводитель тоже соскочил с забора и метнулся к луже почти одновременно с остальными, но, к своему несчастью, не заметил бросившегося ему наперерез «дан-Энрикса». Крикс без лишних церемоний пнул присевшего на корточки «метателя» под зад, и тот по-поросячьи ткнулся носом в лужу, неуклюже растянувшись на земле. Тройка его друзей правильно оценила положение и бросилась бежать. Когда их предводитель попытался встать, «дан-Энрикс» поймал его за ухо и резко потянул наверх, не дожидаясь, пока его пленник встанет сам. Он с удовольствием отметил, что охотничий азарт на лице мальчишки сменился страхом и злостью, а волосы, лоб и щеки густо вымазаны грязью.

То ли они и правда подняли какой-то шум, то ли дело было в безошибочном чутье на необычные события, однако из трактира тут же выглянула невысокая, полная женщина с полотенцем, перекинутым через плечо. Крикс подумал, что ее глазам, наверное, предстала довольно странная картина – убегающая девушка, улепетывающие в противоположном направлении мальчишки и, в довершение всего, он сам, стиснувший ухо вымазанного грязью пленника.