Текст книги "Кальдорас (ЛП)"

Автор книги: Линетт Нони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4. Джордан

Джордан Спаркер много раз в своей жизни испытывал страх… кто-то мог бы сказать, что слишком часто, учитывая его возраст, но никогда прежде он не испытывал такого неподдельного ужаса, который сейчас разливался по его венам, когда он смотрел на позолоченные двери перед собой.

Двери, которые вели в личный кабинет короля Аурелия во дворце Трюллина.

Прошла одна минута. Две минуты.

Три.

И все же Джордан даже не пошевелился, чтобы постучать.

– Возможно, это тебя шокирует, – послышался сухой голос Биара, – но они не откроются сами по себе.

Джордан подпрыгнул, затем обернулся и увидел, что к нему приближается его лучший друг, небрежно шагающий мимо статуй и гобеленов в золотом коридоре и выглядящий слишком довольным, на его взгляд.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Джордан хриплым от волнения голосом. Его охватило беспокойство, и он добавил: – Это Дикс и Алекс? Что-то случилось с…

Биар закатил глаза и перебил:

– Ты действительно думаешь, что Зайлин и Райф допустили бы, чтобы с ними что-то случилось? Или Ксира, если уж на то пошло? Уверен, они в целости и сохранности в Тиа Аурас, наслаждаются своим мини-отпуском с императрицей. Дыши, Джордан. Ты увидишь их снова через несколько дней, когда они вернутся сюда в Кальдорас… ты и оглянуться не успеешь, как пройдет время.

Эти слова должны были успокоить Джордана, но упоминание о Кальдорасе только раззадорило его нервы.

Биар фыркнул.

– У тебя такой вид, будто ты вот-вот упадешь в обморок. Мне быть готовым подхватить тебя?

Джордан скривился.

– Я не собираюсь падать в обморок. Я никогда не упаду в обморок. – Он остановился – Если уж на то пошло, я изображу мужественное падение.

– «Мужественное падение»? – повторил Биар, скривив губы.

– Ты меня слышал, – сказал Джордан, скрестив руки на груди, но тут же снова их опустил, почувствовав, как неприятно натянулись его накрахмаленные рукава. Его одежда – синяя рубашка с длинными рукавами, черные брюки и начищенные ботинки – не была официальной, но выглядела наряднее, чем он обычно носил, и значительно менее удобной. Он одернул воротник, жалея, что не выбрал для этой встречи что-нибудь более повседневное, но в то же время прекрасно понимая, почему этого не сделал.

– Тогда ладно, – сказал Биар, явно поддакивая ему. – «Мужественное падение», также известное как «обморок», «отключка», «обморочное состояние», «опрокидывание», «потеря сознания» – как бы ты это ни называл, ты выглядишь так, будто рискуешь сделать это прямо сейчас. Я не видел тебя таким бледным с тех пор, как мы все ждали, предложат ли нам места учеников или нет.

– Это было полтора года назад. Уверен, с тех пор ты видел, как я бледнел. – Скорее всего, много раз за последние восемнадцать месяцев этих адских занятий, – добавил Джордан про себя. Он был безмерно рад, что осталось всего шесть месяцев до того, как он и его друзья окончат Акарнаю навсегда, даже если это означало столкнуться с целым рядом новых испытаний за пределами академии.

Биар склонил голову набок, размышляя.

– Может быть, на прошлой неделе, когда Алекс показывала нам окрестности Фрейи, и мы посетили тот зимний фестиваль. Если мне не изменяет память, ты был очень бледен, когда мы увидели этих похожих на лошадей существ с массивными рогами.

– Северные олени. – Джордан вздрогнул. – Демонические твари.

Хихикнув, Биар сказал:

– Этих «демонических тварей» любят дети по всей Фрейе. Дети, Джордан. Вряд ли их можно назвать кошмарными.

– Один напал на меня. Он чуть не оторвал мне руку.

– Если бы ты просто дал ему свою морковку, как все остальные дети вокруг нас…

– Это была моя морковка, – оправдывался Джордан. – Я был голоден. Никто не говорил мне, что я должен был сохранить ее, чтобы задобрить монстра.

Биар поджал губы, и Джордан понял, что тот пытается не рассмеяться.

– Это не смешно, – твердо сказал он, поднимая правую руку. – Мне повезло, что у меня еще остались пальцы.

В голосе Биара зазвучали нотки юмора.

– Не уверен, что у них вообще есть зубы.

– Клыки, – серьезно заявил Джордан. – Заточены на вратах ада.

Биар проиграл битву со своим весельем.

– Это моя ошибка, – сказал он, смеясь. – О, чудо, что мы спаслись.

– Чертовски верно, – согласился Джордан.

Биар снова рассмеялся, качая головой. Но затем он посерьезнел, на его лице появилось мягкое, понимающее выражение, и он тихо спросил:

– Тебе лучше?

Джордан глубоко вздохнул, благодарный за бессмысленный, но эффективно отвлекающий разговор.

– Да, спасибо.

– Я подумал, тебе может понадобиться поддержка, – сказал Биар, прежде чем оглядеть золотой коридор. – Ты продвинулся дальше, чем я ожидал.

Джордан посмотрел на двойные двери перед собой, которые все еще были закрыты.

– Недостаточно далеко.

Биар подошел ближе.

– Ты был так уверен в себе, когда уходил этим утром. Что случилось?

– Я виню Гэмми, – сказал Джордан. – Должно быть, она использовала свой дар на мне во время завтрака. В тот момент, когда я вышел из дома и переступил порог, пуф, – он изобразил руками взрыв, – весь этот покой исчез.

– Но мы только вчера приехали в Вудхейвен на каникулы, – заметил Биар. – Ты был спокоен всю неделю в академии. Весь месяц. Весь год. Не то чтобы это стало сюрпризом. Ни для кого.

Вместо того чтобы успокоиться, Джордан почувствовала тошноту.

Биар положил руку ему на плечо и ободряюще сжал.

– Джордан, приятель, у тебя все получится. Ты знаешь, что справишься. Они любят тебя. Черт возьми, все, кто тебя знает, любят тебя. Может, я и обладаю даром обаяния, но у тебя весь мир вертится вокруг пальца.

– Неправда, – возразил Джордан. – Я могу назвать по крайней мере одного человека, который меня не любит.

Биар решительно заявил:

– Эйвен Далмарта не в счет.

Джордан открыл рот, но затем снова закрыл его, не в силах думать ни о ком другом.

– Видишь? – торжествующе произнес Биар. – Все будет хорошо. С тобой все будет в порядке.

Джордан глубоко вдохнул. Выдохнул.

Затем сделал это снова.

Немного успокоившись, он кивнул другу, затем притянул Биара к себе, обняв и пробормотав ему на ухо короткое, но искреннее «спасибо», прежде чем снова отступить.

– Сделай это, – сказал Биар, – и тогда мы отпразднуем. А потом пообедаем?

– Разве тебе не нужно встретиться с Джонни и Блейком на примерке смокинга?

Биар выругался.

– Я забыл об этом. – Он потер лоб, затем убрал темные волосы с глаз. – Ух, не могу дождаться наступления Нового Года, когда мы, наконец, сможем покончить с этой свадьбой.

– Вы с Джирой оба, – сказал Джордан, с нежностью думая о многострадальном Надзирателе, которую он в последний раз видел, когда Гэмми и Дороти насильно кормили пирожными, а на ее лице было умоляющее выражение, когда она одними губами шептала ему «спаси меня».

Улыбаясь, Биар сказал:

– Удивлен, что она не убедила Блейка сбежать. Прошло два года с тех пор, как он сделал ей предложение… не то чтобы у них не было времени.

– Два года – это довольно долгий срок для помолвки, – согласился Джордан. – Но все люди разные, когда дело доходит до выбора времени.

– Наверное, – Биар вздохнул. – И все же я буду рад, когда вся эта суета закончится, – он многозначительно посмотрел на Джордана, – по крайней мере, на некоторое время.

От этого проницательного взгляда у Джордана в животе снова запорхали бабочки, и он снова кивнул, на этот раз готовый. Он поднял руку, чтобы постучать в дверь, но в последнюю секунду остановился, обернулся и спросил:

– Мы еще в силе сегодня вечером?

Биар заколебался.

– Только если ты готов к этому.

Джордан выдержал мрачный взгляд своего лучшего друга.

– Ты же знаешь, что лучше не спрашивать об этом. Я бы ни за что не отпустил тебя одного.

На этот раз Биар заключил Джордана в объятия, бормоча слова благодарности. Когда он отошел, то мотнул подбородком в сторону дверей.

– Передай им привет от меня, – сказал он, подмигнул и зашагал в сторону дворцовой приемной, скрываясь за дверью.

Не давая себе больше шанса медлить, Джордан расправил плечи и постучал костяшками пальцев по позолоченным дверям. Они открылись почти мгновенно, и с другой стороны стояла сама королева.

– Джордан, милый, вот и ты, – сказала королева Осмада, заключая его в крепкие объятия. – Мы уже начали беспокоиться, что ты не придешь.

Услышав теплый прием королевы, Джордан немного расслабился. Мать Д.К. полюбила его с первого момента их знакомства и никогда не делала секрета из своих чувств. Действительно, за те три года, что Джордан и Д.К. были парой, Осмада приглашала его во дворец чаще, чем виделась с собственной дочерью, хотя, вероятно, это было связано с ее ошибочным представлением о нем как о голодающем молодом человеке, которому нужно, чтобы кто-то его кормил. Джордану еще предстояло поправить ее.

«… весь мир вращается вокруг твоего пальца».

Слова Биара вернулись к Джордану, заставив его улыбнуться.

– Красив, как всегда, – сказала Осмада, нежно погладив его по щеке. – Проходи, садись. Мы ждали тебя.

Джордан послушно последовал за королевой с каштановыми волосами, которая вела его через величественный зал. Золотой декор дворца здесь был смягчен, но пространство осталось таким же впечатляющим, как и все остальное здание. Однако добавление камина придало кабинету короля скорее домашнюю атмосферу, чем пугающую, в чем Джордан отчаянно нуждался, когда они подошли к Аурелию, сидевшему за своим столом из красного дерева.

Король встал при их появлении и, как и его жена, направился прямо к Джордану, чтобы обнять его в знак приветствия, что еще больше успокоило его нервы. Давным-давно и Аурелий, и Осмада просили его не церемониться с ними – никаких поклонов, никаких официальных титулов, – но прием, который они оба оказали ему сегодня, был для него дороже, чем в любое другое время, учитывая причину, по которой он попросил об этой встрече.

– Извините за опоздание, – сказал Джордан, когда они перешли в небольшую гостиную перед потрескивающим камином, где их ждал роскошный завтрак. Аурелий и Осмада сели на маленький диванчик, а Джордан устроился в кресле, отчаянно пытаясь не выглядеть таким напряженным, каким себя чувствовал. – Я столкнулся в коридоре с другом, и мы потеряли время за разговором. – Технически, это не было ложью. Но он не собирался признаваться, как долго он простоял у дверей до появления Биара… или что мешало ему войти.

– Не важно, теперь ты здесь, – сказала Осмада с доброй улыбкой. Она протянула тарелку, полную выпечки. – Выпечка?

– Со мной все в порядке, спасибо. – Он боялся, что снова отложит то, что хотел сказать.

– Джордан Спаркер, отказываешься от еды, – сказал король Аурелий, и в его знакомых сине-зеленых глазах блеснул огонек… тот же цвет унаследовала его дочь. – Неужели конец света?

Выдавив из себя смешок, Джордан сказал:

– Надеюсь, что нет. Но, зная везучесть Алекс, она найдет какую-нибудь новую угрозу в Тиа Аурас и принесет ее с собой.

– В таком случае, будем надеяться, что Делуция вступится за Медору, – сухо ответил король. – Хотя они обе вместе в Вардаэсии… на самом деле, все может пойти по-другому, не так ли?

На этот раз смех Джордана не был таким натянутым.

– Удивлен, что вы с Биаром не присоединились к ним в их путешествии в другой мир, – прокомментировала Осмада, потягивая чай из чашки. – Понимаю, почему Кайден и Деклан не смогли пойти в этот раз, так как они заняты тренировками до самого праздника Кальдорас, но вы двое… – Она вопросительно замолчала.

– Мы остались здесь по нескольким причинам, – сказал Джордан, нервно ерзая на сиденье. – Одна из них заключается в том, что свадьба брата Биара состоится через десять дней, так что в доме Ронниганов все готовятся к свадьбе.

– И ты, естественно, предложил свою помощь, – заметил Аурелий.

Джордану даже не пришлось думать, прежде чем ответить.

– Они – моя семья.

Взгляд короля смягчился, как и взгляд королевы, они оба знали все о настоящей семье Джордана, по крайней мере, с точки зрения родословной. По его мнению, Ронниганы были его настоящей семьей, они чуть ли не усыновили его много лет назад, когда они с Биаром впервые встретились в академии.

Прочистив горло, Джордан продолжил:

– Кроме того, я знаю, что Дикс и Алекс с трудом находят время побыть наедине теперь, когда они не живут в одной комнате в общежитии и учатся в разных классах. – То же самое относилось и к нему, и к Биару, поскольку теперь у них тоже были свои отдельные апартаменты, хотя они все равно часто ночевали в комнатах друг друга. А еще они вместе учились в SAS, Биара приняли в класс на пятом курсе, и после этого он продолжал работать учеником у Джордана и Алекс, а также у Кайдена, пока тот не окончил школу шесть месяцев назад.

– В прошлом году все было не так уж плохо, – продолжил Джордан, – потому что мы не так уж и надрывались от работы. – Он бросил быстрый извиняющийся взгляд на королеву, которая только улыбнулась в свою чашку с чаем. – Но в последний год у нас была большая нагрузка. Мы с Биаром подумали, что им понравится провести несколько дней вдали от дома, просто в девчачьей поездке.

– И поэтому ты организовал это для них? – спросил король, приподняв бровь. Заметив удивленный взгляд Джордана, Аурелий продолжил: – Делуция сказала нам, что это ты связался с императрицей Зайлин и спланировал все, вплоть до выбора времени. В частности, времени. Кто-то может задаться вопросом, была ли какая-то причина, по которой ты хотел, чтобы они уехали незадолго до праздника Кальдорас, а затем вернулись как раз к нему. В конце концов, это совершенно особенный, очень… романтический отдых.

Джордан сглотнул, увидев понимающее выражение на лице короля.

Королева все еще улыбалась в свою чашку… тоже понимающе.

Опустив плечи, когда он понял, что они точно знают, почему он попросил о встрече с ними, Джордан вздохнул и сказал:

– Вы собираетесь заставить меня сказать это, не так ли? Вы собираетесь заставить меня спросить?

Аурелий погладил подбородок, изображая недоумение.

– О чем ты? – он повернулся к жене, и в его глазах снова появился тот же огонек. – Дорогая, ты знаешь?

Плечи Осмады слегка вздрогнули, но она ничего не ответила, только прикусила губу.

Джордан понял, что теперь уже ничего не поделаешь. Он пришел сюда не просто так, и то, что они знали эту причину, ничего не меняло.

Выпрямившись на месте, Джордан решительно наклонился вперед, не обращая внимания на свои нервы, и, посмотрев в глаза королю, а затем королеве, сказал мягко, но твердо:

– Я влюблен в вашу дочь, – он помолчал, собрался с духом, а затем продолжил еще более твердо: – Я никогда никого не любил так, как Дикс, и знаю до глубины души, до костей, до самого мозга костей, что эта любовь никогда не угаснет, а будет только крепнуть. С каждым днем я люблю ее все больше, до такой степени, что это пугает меня. Она – то, что мне нужно. Я хочу провести с ней всю свою жизнь… и эту, и все, что будет дальше. Так что… так что с вашего благословения… – он запинался, его охватывало беспокойство, – с вашего благословения, когда она вернется из Тиа Аурас, я собираюсь попросить ее выйти за меня замуж.

Тишина распространилась по комнате, как нечто осязаемое, пока Джордан не почувствовал себя обязанным продолжить:

– Знаю, что это сложнее, чем… чем другие отношения, учитывая, что она такая, какая она есть, с обязанностями, которые стоят перед ней, и ожиданиями, которые связаны с короной. Но я полностью согласен. Мне нужно, чтобы вы знали, что я буду рядом с ней во всем. Я буду ее силой, я буду ее поддержкой, я буду ее… ее… – у него закончились слова, несмотря на то, что он репетировал эту речь снова и снова, казалось, годами. – Просто знайте, что я буду рядом с ней, в любом качестве, в каком бы я ей ни понадобился. И я буду наслаждаться каждой секундой, потому что больше всего на свете, сейчас и навсегда, я люблю ее.

В глазах Осмады стояли слезы.

В глазах Аурелия тоже были слезы.

И, увидев их, Джордан почувствовал, как у него самого защипало в глазах, уверенный, что он уже знает ответ.

Королева опустила чашку с чаем и протянула руку, чтобы взять Джордан за руку.

– Ты делаешь нашу дочь счастливой, – сказала она дрожащим от волнения голосом. – Ты всегда был таким. Нет никого, кому мы могли бы доверить любить и лелеять Делуцию так, как это делаешь ты.

Нервы Джордана испарились, а надежда и радость затопили его.

Голос короля был таким же хриплым, когда он посмотрел Джордану в глаза.

– Ты был нам как сын в течение многих лет, Джордан. Для меня было честью видеть, как ты растешь и становишься таким уверенным в себе молодым человеком, каким являешься сейчас. Это честь и привилегия.

Покалывание в глазах Джордана усилилось. Его собственный отец никогда не говорил ему таких добрых слов, но он намеренно отогнал эту мысль подальше и сосредоточился на тепле, растущем в его груди.

До тех пор…

– Однако.

Одно слово короля, и Джордан перестал дышать.

– Как ты заметил, ситуация Делуции… какое слово ты употребил? Сложная? – Аурелий кивнул сам себе. – Да, ее ситуация сложная. Она не просто принцесса, она еще и наследница человеческого трона Медоры. Таким образом, любой, за кого она выходит замуж, должен уметь справляться со всем, что связано с тем, чтобы быть ее мужем, физически, умственно и эмоционально. Ты сказал, что справляешься с этой задачей, поэтому, прежде чем мы дадим тебе свое благословение, нам нужно увидеть доказательства этого.

– Доказательства? – спросил Джордан сквозь сдавленный выдох.

Король потянулся за свитком пергамента, который Джордан не заметил, лежащий рядом с чайным сервизом. Осмада быстро и ободряюще сжала пальцы Джордана, прежде чем отпустить его, чтобы он мог взять свиток, который Аурелий протянул ему.

Слегка дрожа, Джордан развернул пергамент и нахмурился, увидев перед собой длинный список слов.

– Если ты женишься на нашей дочери, то станешь принцем-консортом, а однажды и королем, – заявил Аурелий. – У тебя в руках сокращенный список черт характера, которые должен проявлять каждый член королевской семьи.

Джордан нахмурился и снова опустил взгляд на пергамент.

– Сегодня среда, – продолжил король. – Пятница – канун праздника Кальдорас. Вечером Делуция возвращается из Тиа Аурас. Я правильно понимаю, что именно тогда ты собираешься сделать ей предложение?

Джордан кивнул, не видя смысла скрывать свои планы. Он мог бы подождать до субботы, но, предполагая, что все пройдет хорошо и Д.К. согласится, он хотел, чтобы они оба смогли отпраздновать это событие со своей семьей и друзьями в Кальдорас.

– В таком случае, – продолжил Аурелий, – в течение следующих двух с половиной дней ты будешь выполнять ряд заданий, в конце которых мы оценим, насколько ты способен проявить королевские черты характера. Если мы будем удовлетворены, мы дадим тебе наше благословение.

Джордан почувствовал укол обиды.

– Вы хотите, чтобы я… проявил себя?

Осмада поспешила успокоить его.

– Дело не в этом, дорогой.

Джордан не смог скрыть скептического выражения на лице.

Видя его реакцию, король сказал, и его голос стал мягче, чем раньше:

– Моя жена говорит правду… как бы это ни выглядело, дело не в том, чтобы ты показал себя достойным нашей дочери. Мы любим тебя, Джордан, таким, какой ты есть. И мы любим тебя за Делуцию. Мы действительно не можем представить себе никого, кто подошел бы ей лучше.

– Тогда почему…

– Обещаю, ты поймешь через несколько дней, – прервал его король, – если, конечно, справишься с этой задачей.

Джордан сделал бы все, чтобы заслужить их благословение, особенно зная, как много это значит для Д.К. – и для него самого, – поэтому он без колебаний ответил:

– Конечно, справлюсь.

– Хорошо, – одобрительно сказал Аурелий. – А теперь взгляни еще раз на то, что перед тобой.

Джордан снова вгляделся в пергамент, на этот раз читая слова одно за другим. Не в силах сдержаться, он заметил:

– Некоторые немного излишни, вам не кажется? Надежный и безотказный? Смиренный и скромный? Чуткий и сострадательный? Вдумчивый и тактичный? Вы сказали, что тут сокращено, но, между нами говоря, список, вероятно, не помешало бы еще немного урезать.

Ни король, ни королева не ответили, а если и ответили, то Джордан их не услышал, потому что был полностью поглощен тем, что слова на странице исчезли.

Джордан вытаращился и перевернул пергамент, но там ничего не было.

– В пятницу днем, после выполнения твоего последнего задания, слова вернутся, указывая, какие из них ты показал за прошедшее время, – объяснил Аурелий.

– А как насчет тех, которые я уже показывал за те годы, что вы меня знаете? – спросил Джордан. Он попытался вспомнить некоторые из них. – Я сражался на войне… это говорит о мужестве, не так ли?

– Есть разные виды мужества, – заметила Осмада, и в ее голосе прозвучали почти извиняющиеся нотки. – В списке были и другие слова, которые потребуют от тебя мужества, если вы обнаружишь, что способен их принять.

Джордан в замешательстве нахмурился.

– Не бойся, дорогой, – сказала ему королева, и ее тон снова смягчился. – Тебе не обязательно перечислять все… многие из этих качеств оттачиваются на протяжении всей жизни, и мы никогда не ожидали, что ты сможешь воплотить их все в жизнь. Просто сделай все возможное, чтобы продемонстрировать готовность попробовать. Это все, о чем мы просим. – Она улыбнулась ему и закончила: – Мы верим в тебя.

Аурелий поднялся на ноги, протягивая руку жене. Несмотря на то, что Джордан все еще пребывал в замешательстве, он воспринял это как знак, что тоже должен встать. Он не был уверен, что делать с чистым пергаментом, но король взял его у него и, подойдя к своему столу, положил в ящик. Затем король позвонил в колокольчик у окна, и мгновение спустя двери кабинета открылись, и вошла наставница Д.К… Эта седовласая женщина с суровым лицом всегда приводила Джордан в ужас, несмотря на то, что Д.К. утверждала, что внутри она плюшевый мишка, который просто случайно оказался завернутым в кактус.

– Твои задания начнутся прямо сейчас, – объявил король. – Ты, конечно, уже знаком с госпожой Альмой. Первую половину сегодняшнего утра ты будешь находиться под ее присмотром, после чего тебя передадут кому-то другому для выполнения следующего задания. Так будет продолжаться до полудня пятницы, когда ты вернешься сюда, и мы посмотрим, как у тебя все прошло. Звучит хорошо?

– Я… э… э… – Джордан запнулся, не ожидая, ну, такого. Ничего из этого. Но, учитывая, что было поставлено на карту, он был полон решимости продержаться следующие два с половиной дня, независимо от того, какие «задания» запланировали для него король и королева. Он не подведет Д.К., не подведет ее родителей и не подведет самого себя.

– Звучит превосходно, – ответил он, очаровательно улыбнувшись госпоже Альме, которая в ответ выразительно сверкнула глазами, фыркнула и вздернула нос одновременно.

Она, как всегда, была само очарование.

– И еще кое-что, Джордан, – сказал король, когда парень собрался уходить. – Задачи, с которыми ты столкнешься в ближайшие несколько дней, несколько необычны, но они также тематичны.

Джордан почувствовал легкое беспокойство.

– Тематичны?

– Сегодняшняя тема – «жертвенность», – поделился Аурелий. – Завтрашняя тема – «дисциплина». А пятничная – «служение». Все три основных требования к королевской особе. Помни об этом, когда будешь предпринимать что-либо в будущем.

Его дурные предчувствия росли, и Джордан не смог удержаться от вопроса:

– Когда вы говорите «жертвенность», вы же не имеете в виду… – Он изобразил, как ножом перерезает себе горло.

Осмада кашлянула, чтобы скрыть юмор.

– Это не такая жертва, дорогой. Мы склонны осуждать насилие в семье.

Если бы только кровная семья Джордана могла быть такой же. Однако он не произнес этого вслух и только кивнул, все еще сбитый с толку, в знак понимания.

– Пойдемте, мастер Спаркер, – чопорно произнесла госпожа Альма. – У нас много дел, а времени на это явно не хватает.

И король, и королева, казалось, были готовы рассмеяться, особенно когда Джордан бросил на них комично-испуганный взгляд, когда строгая наставница начала выпроваживать его из комнаты. Они не стали возражать против его внезапного ухода, только весело помахали, когда его вывели за золоченые двери и повели по коридору.

– Я уже говорил вам, как очаровательно вы выглядите сегодня, Элми? – сказал Джордан, когда учительница вела его по коридорам и лестницам, пока они не добрались до маленькой столовой на пятом этаже. Может быть, если он немного умаслит ее, она перестанет хмуриться и будет снисходительна к нему, что бы ни ждало его впереди.

– Лесть здесь тебе ни к чему не приведет, – сказала госпожа Альма, выводя его в центр комнаты, где свет, льющийся из арочных окон, был ярче всего. – А теперь прекрати нести эту чушь и дай мне посмотреть, с чем нам предстоит работать.

– Я…

– Замолчи и стой спокойно, – приказала Альма.

Джордан захлопнул рот и превратился в статую.

Наставница медленно обошла вокруг него, кружа, как ястреб, и также не сводя с него взгляда. Наконец, она остановилась перед ним, уперев руки в бока, и заявила:

– С того момента, как принцесса Делуция родилась, и до ее отъезда в Акарнаю в возрасте четырнадцати лет я отвечала за ее повседневный распорядок. Я позаботилась о том, чтобы она выучила все, что ей нужно знать, как члену королевской семьи дома Кавелле. Я следила за ее поведением и этикетом. Я обучала ее литературе, музыке и искусству. Я позаботилась о том, чтобы она не только родилась принцессой, но и стала ею. И я планирую сделать то же самое с тобой.

Джордан ничего не мог с собой поделать.

– Вы собираетесь сделать из меня принцессу? Все мои мечты сбываются.

Он и не подозревал, что суровая женщина может выглядеть еще страшнее, но сегодняшний день оказался днем чудес.

– Принцессу – нет, – сказала госпожа Альма, терпение которой явно истощалось. – Но достойна ли она выйти замуж за такого? – Она сделала паузу, пронзая его взглядом своих карих глаз. – Тоже, скорее всего, нет.

Джордан постарался не обидеться.

– Но, увы, меня попросили сотворить чудо, – продолжила она с изрядной долей раздражения. – У нас нет времени повторять все, поэтому мы сосредоточимся на основах – поведении и этикете.

Джордан мысленно застонал, внезапно поняв, в чем суть сегодняшней темы «жертвенность». Он скорее предпочел бы, чтобы кто-нибудь попытался перерезать ему горло, чем был вынужден терпеть уроки королевского протокола.

– Твоя осанка не так уж плоха, в этом я согласна, – признала госпожа Альма, снова пристально глядя на него.

– Обычно я предпочитаю пригласить женщину на свидание до того, как она посмотрит на меня так, как вы сейчас. – Джордан пошевелил бровями. – Вам нравится то, что вы видите, Элми?

Наставница поджала губы, не впечатленная его остроумием. Она продолжила, будто он ничего не говорил.

– Твои плечи нужно отвести чуть назад, а подбородок чуть выше, но в целом у тебя царственная, утонченная осанка. Я уверена, это, несомненно, результат твоего воспитания.

Джордан отказывался быть благодарным за что бы то ни было из того, как его воспитывали, даже если это заслуживало похвалы от суровой наставницы.

– Возможно, у тебя есть какая-то надежда, – размышляла она, продолжая рассматривать его.

Скривив рот от двусмысленного комплимента, Джордан сказал:

– Перестаньте, я краснею.

На этот раз госпожа Альма не стала скрывать своего недовольства.

– Если хочешь жениться на принцессе, тебе лучше воздержаться от попыток пошутить. Принцы не смешные.

Джордан указал пальцем на себя.

– Этот принц будет таким. Я положу начало новому тренду. Стану первопроходцем. Просто подождите, и вы увидите.

Неудивительно, что госпожа Альма не ответила. Однако она подняла руки и дважды хлопнула в ладоши.

Двери в столовую распахнулись, и в комнату вбежала группа дворцовых слуг, расставляя на столе чайный сервиз и разнообразные столовые приборы. Джордану все это было знакомо, но Альма отказалась слушать его протесты и приказала ему сесть, а затем приказала ему сделать это снова, как положено.

– Как я могу сидеть неправильно? – спросил Джордан, когда она в третий раз заставила его повторить это движение. – Задница на стуле… это не сложно.

Госпожа Альма побагровела.

– Принцы не говорят «задница».

Джордан уже знал об этом… не то чтобы он сам стал бы придерживаться этого особенно сложного правила, но стоило сказать об этом, просто чтобы увидеть выражение ее лица.

– И ты прекрасно понимаешь, что делаешь неправильно, – продолжила наставница. – Так что ты можешь перестать пытаться вывести меня из себя и позволить нам продолжить урок.

Досадно, но она была права… Джордан действительно знал, как правильно сидеть за столом, поскольку официальные манеры прививались ему с тех пор, как он научился ходить. Возможно, даже раньше. Поэтому ему было до слез скучно, пока Альма обучала его привычному обеденному этикету, рассказывая обо всем, начиная с того, как держать чайную чашку – зажав ее между большим и указательным пальцами, а средним придерживая ручку, – и заканчивая тем, какая посуда предназначена для порций, и множеством других вещей, которые он запомнил с детства. Затем она перешла к общим инструкциям, приказав ему встать – как положено – и пройтись по комнате, а затем подвела его к лестнице и заставила подниматься и спускаться по ней, как она выразилась, «по-королевски». Он успешно сдал экзамены, хотя по-прежнему отказывался отдавать должное своим родителям за мучительные годы своего становления.

В течение следующих нескольких часов Джордану приходилось постоянно стискивать зубы и напоминать себе о том, как сильно он любит Д.К., в то время как Альма продолжала оставаться самым строгим надсмотрщиком в мире. Она проверила умение Джордана кланяться – в полный рост, полупоклон и шеей – и убедилась, что он хорошо разбирается в том, как приветствовать людей в соответствии с их титулом и уровнем знакомства. Подругу можно было дважды поцеловать в щеку – только справа налево, – но другу-мужчине или незнакомому человеку любого пола полагалось крепкое рукопожатие. Одним людям Джордан должен был кланяться, другие должны были кланяться ему. Правило за правилом, ее уроки продолжались, и недоверие Альмы росло по мере того, как он проявлял себя способным учеником.

– Означает ли это, что вам удалось сотворить свое чудо? – спросил Джордан, когда наставница, наконец, признала, что, возможно, он не такой безнадежный, каким она его считала поначалу. Он саркастически добавил: – Вы молодец.

Госпожа Альма громко вздохнула.

– Почему у меня такое чувство, что ты собираешься превратить мое будущее здесь, во дворце, в сущий ад?

Джордан ахнул и прижал руку к груди.

– Боже милостивый, вы произнесли слово «ад»! Где мои жемчужины? Я должен немедленно схватить их!