Текст книги "Рождество в твоих руках (ЛП)"

Автор книги: Линда Лаел Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Я сказал, что это возможно, – возразил он убедительно и в тоже время явно участливо. – Как долго чувствует Джинни-Сью себя так плохо?

Так как Бесс не ответила на его вопрос, обратился он к Пайпер:

– У неё началось это ещё в школе?

– После обеда, – сказала наконец Бесс, – Клеопатра сказала, что во время завтрака ещё все было в порядке.

– В школе тоже, – добавила Пайпер, и подумала о том, что у Джинни-Сью тогда было ничего не заметно, и она вместе со всеми украшала дерево. Возможно, в этот момент болезнь распространяется по всему Блу Ривер. Эдрина... Гарриет... маленький Джеб, который только родился...

Она не перенесёт, если потеряет одного из этих детей и также кого-нибудь из школьников. Девушка была бессильна, чтобы понять возможный масштаб заболевания, но Сойер держал ее крепко, чтобы она не могла упасть.

– Что с моей девочкой? И с моими гостями? – спросила она дока. – Может, они не должны пока знать?

– Если вы произнесете слово дифтерия, – ответил док, – начнётся паника. С другой стороны, мы не можем допустить, чтобы мужья заразили ещё и своих жён этой болезнью. Если все идёт к этому, я поставлю все здание под карантин.

Мужчина держался невозмутимо и осмотрелся с мрачным лицом.

– Я хотел бы надеяться, что ещё не слишком поздно.

– Мы будем раздавать пиво и виски, – решила Бесс. – И гостей, которые не уснут от алкоголя, девочки приведут другим способом к тому, чтобы не покидать салун.

Так или иначе, Пайпер почувствовала тошноту. Эта перспектива была такой отвратительной, что она с трудом могла сдержаться.

Но Бесс знала лучше неё, что ей не оставалось другого выбора, если она не хочет, чтобы мужчины где-нибудь посреди ночи покинули дом и дифтерия распространится по городу.

Док вздохнул тяжело и согласился с грустным кивком. У него тоже есть ребёнок, и док хотел знать, что он в безопасности. Его Мэйдэлин была причиной, почему он во второй раз пошёл против своей жены и согласился сюда прийти.

Если было бы нужно, Сойер принудил бы его с поднятым оружием прийти к салуну Битера Гульша. Сойер был тем, кто мог использовать такой метод. Эти мысли испугали Пайпер так сильно, что одно мгновение она сидела замерев, прежде чем решилась спросить:

– Это ты доктора переубедил с тобой прийти сюда?

– А что я должен был предпринять в моем положении? – возразил мужчина.

Пайпер подняла брови вверх, и подумала, что в этот момент его кольт был при нем.

– Ну, один способ я уже знаю.

– По счастливой случайности мне не нужно было никому угрожать, – возразил он, как будто снова мог понять, о чем она думает. – Я думаю, доку стало ясно, что я не для развлечения приехал к нему посреди ночи с дыркой в плече и на лошади без седла.

Она украдкой показала ему на кресло и села рядом, потом наклонилась вперёд и сказала так тихо, чтобы их не слышал док, который стоял возле дверей и общался с Бесс.

– А миссис Говард совсем ничего не возразила?

– О, она много чего возразила, – ответил он довольно. – Она угрожала доку сесть на следующий поезд в сторону Остина, если он только покинет дом, не говоря о том, что если он посетит бордель, то одному Богу известно какую заразу сможет принести. И что она оставит это место. Док только ответил ей, что она не должна обещать то, чего не сможет выполнить, затем он взял свою сумку и сопроводил меня сюда. Он не стал терять времени и оседлал своего мула.

Девушка недоверчиво на него посмотрела.

– И ты все это слышал?

Сойер кивнул.

– Я был действительно горд за него.

– Если бы я была не так благодарна за то, что ты здесь появился, мистер МакКетрик, – ответила Пайпер после короткой паузы, – я бы тебе как следует намылила голову, потому что ты в твоём состоянии запрыгнул на лошадь и последовал за мной!

– У меня не было желания это расстояние пройти пешком. Правда, оседлать Чероки я не смог, потому что невозможно крепко тянуть за ремень одной рукой. Но это ему не помешало. Я только взял поводья и довёл его до веранды, а оттуда уже забрался на его спину.

– Я так понимаю, тебе не пришло на ум послушать меня и остаться в школе, не правда ли? – парировала девушка. Но разозлённой она все же не была, однако думала со страхом о том, что могло бы с ним случиться. И что ещё может случиться.

– Я слушаю тебя всегда, – объяснил Сойер ей абсолютно спокойно. – Ты интеллигентная женщина, и во многих случаях твоё мнение, возможно, правильное. Но если ты меня своими аргументами не сможешь убедить, тогда я буду делать то, что считаю наилучшим.

Пайпер не смогла ничего возразить, возможно, это было связано с тем, что она уже сильно устала, чтобы ясно мыслить.

Доктор вернулся в ванную комнату и закрыл за собой дверь, Бесс в тоже время легла на кровать к своей дочери, крепко обняла ее и совсем тихо запела колыбельную.

Даже если на первом месте для неё сейчас стояла преимущественная забота о Джинни-Сью и других детях Блю Ривер, Пайпер должна была подумать о том, что Сойер ей только что сказал. Он дал ей понять, что не использовал никакого вида давления на мужа Элоизы Говард, и еще им было сказано определенное слово, к которому она не могла не прислушаться: всегда. Сойер это сказал так, что выходило, будто остаток своей жизни он проведёт с ней. Это звучало, как будто он намекал на разногласия и проблемы, которые у них будут возникать в течение совместных лет жизни.

– Я думала, ты уедешь отсюда, – сказала она нерешительно. – Думала, как только ты сможешь скакать верхом, ты отправишься к этому мистеру Ванденбургу.

– Возможно, я ещё и отправлюсь, – ответил он и его уголок рта дернулся вверх. – Но с последние ночи я много об этом думал, как легко я мог тебя потерять, если бы Даггер был за мной. Когда ты сегодня вечером унеслась, чтобы позаботиться о здоровье ребёнка здесь в салуне, не тратя времени на раздумья, какие сплетни и пересуды это может вызвать, тогда я понял, ты предназначена мне судьбой.

Пайпер сидела как оглушённая, растроганная проблеском надежды в центре этой полной неизвестности и, возможно, трагичной ситуации. Как это было возможно, что отдельный человек может одновременно испытывать так много всепоглощающих чувств, если эти чувства противоречат друг другу?

Док вышел из ванной комнаты и вытер руки полотенцем, в то же время смотря на Джинни-Сью и Бесс.

– Это замечательный люкс, – заметил он, указывая в направлении ванной комнаты. – Есть тёплая вода и туалет со смывом, – мужчина почесал свой подбородок и поразмышлял с минуту. – Если я у себя установлю ванну, Элоиза будет, возможно, считать меня хорошим мужем.

Когда док поставил к камину табуретку и сел поближе к теплу огня, Сойер ухмыльнулся. Доктор потёр руки и уставился на пламя.

– А если она не будет по-другому думать? – спросил Сойер врача.

Пайпер едва заметно толкнула его ногой, так как, в первую очередь, его это не касалось, а во вторую, он задал этот слишком личный вопрос, так что в любом случае было уже поздно.

– Тогда... – док тихо улыбнулся, пока свет от огня танцевал у него на лице, – тогда я должен буду довольно настойчиво сказать решающее слово.

Беседа на одно мгновение прекратилась, все трое по очереди дремали и общались друг с другом приглушённым голосом.

Между делом док положил полено в огонь, так как пламя постепенно угасало.

В тоже время Пайпер, почувствовав чрезвычайную неутомимость, пошла в ванную комнату, чтобы поближе рассмотреть блестящую фарфоровую ванну. Ей было тяжело принять весь этот блестящий шик. Кто-то не может накачать воду со скважины и должен опускать ведро в колодец, чтобы его, наконец, до краев наполнить, и потом отнести домой, где воду ещё нужно подогреть, а дальше нужно справиться и со вторым ведром, чтобы маленькая узкая ванна, в конце концов, достаточно наполнилась. Это ванна, по ее мнению, была чудом, и была ещё менее целесообразной, чем телефон и электричество вместе взятые.

***

Когда наступило утро, и горизонт окрасился красно-золотым солнечным светом, к ним пришла Клеопатра с новым подносом. Она осторожно постучала и затем позвала приглушённым голосом:

– Может мне кто-нибудь открыть дверь? У меня руки заняты.

В этот раз женщина принесла им свежезаваренный кофе, стаканы, а также тарелки, и булочки с корицей только что испечённые. Все это потрясающе пахло.

Клеопатра была так сконцентрирована на подносе, что он у неё чуть не выпал из рук, когда она услышала детский голос:

– Мам, я пропустила Рождество?

Все быстро повернулись к Джинни-Сью, которая сидела в кровати прямо с парой подушек за спиной и смотрела на всех живым и ясным взглядом.

Бесс, которая всю ночь спала рядом с дочерью, притянула ее к себе и дала волю счастливым слезам.

– Нет, маленькая, – ответила она, рыдая, – ты не пропустила Рождество, совершенно точно нет.

Доктор подошёл к ней и пощупал лоб. Его последовавшая за этим ухмылка была единственным, что увидели другие. Температура спала.

– Это самая сильная простуда, что я когда-либо видел, – выразил своё мнение Джим Говард, который был явно утомлён. – Пару дней постельного режима и затем юная дама будет как заново родившаяся.

Пайпер задрожала всем телом от облегчения и упала на руки Сойеру. Она почувствовала его губы на своём виске.

– Ты можешь спокойно плакать, если хочешь, – пробормотал он и мягко погладил ее по спине. – На это сегодня утром ты имеешь полное право.

В этот день занятий в школе не было, что Пайпер очень приветствовала, так как она была сверх-уставшей, и так как ее глаза могли без сомнения закрыться где-то посреди занятия. Док дал разносчику газет один цент, чтобы он, когда будет разносить недельный выпуск газеты Блу Ривер, всем семьям передал сообщение, что занятия в школе проходить не будут.

Джим Говард и Сойер пожали друг другу руки, пока Пайпер здоровалась с Чероки, терпеливо простоявшем всю ночь перед салуном, хотя узел, которым поводья были привязаны к столбу, развязался. Девушка погладила лошадь по бархатному носу и пообещала ему достаточное количество угощений, как только они прибудут домой.

Затем док собрался домой, где его, скорее всего, ожидала хорошая взбучка. Пайпер и Сойер пошли вместе к школе, которая находилась в противоположной стороне деревни. Мужчина держал лошадь за поводья.

Пайпер не могла вспомнить, когда последний раз так выматывалась и в тоже время была так счастлива. Вспышка дифтерии на данный момент была исключена и Джинни-Сью скоро будет полностью здорова.

Когда они подошли к школе, Сойер отвёл Чероки в стойло, и Пайпер последовала за ними, потому что, с одной стороны, хотела помочь, а с другой, собиралась лично дать животному обещанную порцию еды. Пока Сойер снимал уздечку и быстро чистил коня, Пайпер держала перед ним руку, полную зерна.

– Бравый парень, – сказала Пайпер, когда Чероки съел всю порцию, еды и ласково похлопала животное по голове.

– Эй, – крикнул Сойер с наигранным возмущением. – Я начинаю ревновать.

В шутку Пайпер показала ему язык, потом снова стала серьезной.

– Ты действительно думаешь, что док выскажет Элоизе своё мнение?

Сойер рассмеялся и обошёл лошадь, чтобы встать рядом с ней.

– Нет, определённо нет. Думаю, он попытается ее подкупить шикарной ванной и туалетом со смывным бачком в их ванной комнате. И она позволит ему этим отделаться, на первый раз. А потом опять найдёт способ, ему угрожать.

В этот момент Пайпер почувствовала себя стеснительной, что возможно было связано с тем, что она несколько часов не спала.

– Ну да, собственно говоря, бедный мужчина действительно всего лишь зубной врач.

– Пойдём уже миссис МакКетрик, – сказал Сойер весело, – мы должны посмотреть, как ты ляжешь в кровать и хорошенько выспишься.

Они зашли в дом, и Сойер первым делом позаботился о печке, чтобы дома мало-мальски стало тепло. Пайпер повесила свою красивую накидку на крючок. Никогда до этого у неё не было такой дорогой одежды, однако в этот момент девушка была настолько уставшей, что не могла этому радоваться, как она собственно хотела.

В холодной и темной задней комнате Пайпер разделась до нижнего белья и прямо-таки прыгнула в постель, и укрылась с головой одеялом, чтобы быстрее согреться.

Когда она заметила уголком глаза, что Сойер стоит возле двери, до неё дошло, что она просто по привычке легла в его кровать, хотя собственно это была ее кровать.

Девушка не хотела рисковать опять покрыться гусиной кожей, которая неизбежно появится, если она поменяет кровать.

Запах горящих дров и потрескивание деревянных поленьев в огне говорило о том, что печь работает полным ходом, но, тем не менее, тепло до задней комнаты дойдёт ещё не скоро.

– Другой мужчина мог бы понять эту ситуацию неправильно, – пояснил Сойер, когда сел на край ее кровати.

Ей стало ясно, что она на какое-то время задремала, потому что лицо Сойера было гладко выбрито, волосы мокрые и его кожа пахла мылом. Пайпер зевнула и потянулась с удовольствием.

– Действительно? – спросила она, между прочим.

По необъяснимым причинам она забыла другие свои страхи и то, что не доверяла намерениям Сойера МакКетрика.

– О, да, – ответил мужчина и снял сапог. – Это легко могло произойти.

– Это, например, когда женщина хочет, чтобы кто-то держал ее в своих руках? – голос Пайпер слегка дрожал, и сердце с каждым ударом билось все быстрее. Что-то подобное до этого она испытывала только один раз, когда была намного моложе и на самодельных санках съезжала вниз по расчищенному холму в штате Мэн.

– Это можно устроить, – ответил Сойер и сделал вид, как будто он должен над этим основательно подумать. – Правда, тогда я должен буду попытаться уговорить эту женщину на что-то большее, чем просто держать её в своих руках.

– Думаю, это было бы возможно, – ответила Пайпер и снова укрылась одеялом вместе с головой.

Девушка услышала, как Сойер тихо рассмеялся, затем матрас пришёл в движение, и в следующий момент он – ее муж – лёг рядом с ней и погладил ее рукой по бедру.

– Мы могли бы ещё подождать с этим, – продолжил мужчина хриплым голосом. – Я терпеливый мужчина.

– Ты не такой, – возразила ему Пайпер, пока ее одеяло скользило вниз, и Сойер поцеловал ее в губы, чтобы заставить замолчать. Сначала это был легкий и мягкий поцелуй, который быстро стал более глубоким.

Во время поцелуя он начал развязывать шнурки на передней стороне ее ночной рубашки.

– О да, я такой, – утверждал мужчина.

Пайпер обняла его за шею и судорожно вздохнула, когда он стянул материал с ее груди. Осторожно Сойер потёр пальцами вершинки ее груди, в тоже время покусывая мочку ее ушка, и целуя дальше продвигался в сторону плеча.

– Мы... можем... с этим... подождать? – задыхаясь спросила девушка, когда с опозданием до неё дошло, что ей говорил Сойер перед этим.

– Я охотно дам себе время, – ответил он так спокойно, как будто говорил во сне. – Прежде всего, если речь идёт об этом.

Затем мужчина сомкнул свои губы на ее торчащем бутоне.

Пайпер выпустила острый крик, и инстинктивно прижала голову Сойера, чтобы получить больше.

– Я мог бы делать это дни напролет, – пробормотал он и повернулся к другой груди.

Желание – да, это однозначно было желание, чудесное желание, которое было только для неё одной, освобождающее в ней что-то потрясающее и приводящее ее в смелое состояние, которое девушка не думала, что способна вообще почувствовать.

По прошествии следующих минут – или это были часы – Сойер заботился своими пальцами, губами и словами о том, чтобы ей становилось все жарче и жарче. Пайпер выскользнула из нижнего белья, прежде чем Сойер предложил ей это сделать, что он прокомментировал со счастливой улыбкой. Затем мужчина опустил руки между ее бёдрами и стал гладить круговыми движениями, отчего Пайпер возбужденно застонала. Она стала стонать ещё громче, когда при этом он взял ее сосок в рот и стал дразнить его языком.

– О... Сойер, – застонала девушка с придыханием.

Он поднял голову и объяснил ей тихо:

– Если ты хочешь, я сейчас же все прекращу. Ты только должна сказать.

– Оооох, – было единственное, что вырывалось с ее губ, Пайпер приподняла свои бёдра с матраса, чтобы контакт с его рукой не прерывался. Прекратить? Он хотел прекратить?

Об этом вообще не могло идти речи.

Когда мужчина усилил круговые движения своей руки, жажда Пайпер стала ещё больше, и девушка хотела наконец достичь точки, с которой не было возврата.

– Будет ещё больше, – пробормотал он хрипло и поцеловал ее в шею. – Будет ещё намного больше. Но, прежде чем мы к этому придем, ты должна знать, как это чувствуется, когда я тебя люблю.

Пайпер снова закричала. Она хотела, ей нужно было больше, и девушка не стыдилась, ему показать, что она хочет. Это были чисто ее инстинкты, которые направляли ее движения.

– Сойер, – простонала она напряжённо.

– Дай этому произойти, – направлял он ее. – Просто дай этому произойти.

Глубоко внутри неё что-то зашевелилось, как будто она была незадолго до извержения вулкана, и в следующий момент Пайпер была унесена волной наслаждения, где ей ничего не могло помешать. Ее тело вздрогнуло и задрожало помимо воли.

Наконец – ей показалось, что прошла вечность – появилось ощущение, что она снова возвращается в своё тело, и ее все ещё наполняло приятное оцепенение.

– Это должно так чувствоваться, – ухмыляясь объяснил Сойер через некоторое время, когда она наконец снова смогла нормально дышать, и ее сердце стало биться в привычном ритме.

Девушка прижалась к Сойеру.

– Бывает ещё больше? – полусонно спросила она.

– Да, – мужчина уложил свой подбородок на ее голову, – но этому мы уделим время позже.

Вдруг она почувствовала, как что-то упирается ей в бедро, и поняла, что речь идет о его возбуждённом мужском достоинстве, отчего Пайпер мгновенно перехотела спать.

– Я же тебе сказал, что это ещё не все, – акцентировал он, и в его в глазах вспыхнул лукавый огонёк.

– Это было... нет, это... это было ещё не занятие любовью, так? Теперь мне понятно, почему каждый говорит, что это больно, – пробормотала она и посмотрела на него большими глазами.

– Каждый, – повторил он, подшучивая над ней немного. – Эта та тема, на которую ты говоришь с каждым?

– Нет, конечно, нет, – прошептала девушка и больше не могла игнорировать, как сильно она его хотела. – Это кажется так... так невозможно, что это не будет больно, – Пайпер посмотрела на него пристально. – Это будет больно? – ее голос звучал удручённо.

– Возможно да, – ответил Сойер и убрал локон волос с ее лица. – Но только в первый раз и совсем чуть-чуть.

– О, – сказала Пайпер.

– Это твоё решение.

– Тогда давай попробуем, – заявила она.

– Нет, так, к сожалению, не пойдёт, – настаивал мужчина. – Нельзя просто попробовать, мы либо делаем это, либо нет.

– А тебе будет больно?

Он поцеловал её в лоб, потом в кончик носа:

– Нет.

– И больно только в первый раз?

Сойер кивнул.

– Обычно да. Кроме того, я буду очень осторожен, это я тебе обещаю.

И Пайпер верила каждому его слову, так как в одночасье поняла, что без раздумий может верить ему. Это будет момент, когда она действительно станет его женой.

– Я люблю тебя, Сойер, – сказала она. И эта фраза шла от сердца больше, чем что-либо, сказанное ею до этого. – Мне понятно, что скорее всего ты не...

Он быстро приложил свой палец к ее губам, чтобы она не продолжала.

– Я могу сам за себя говорить, женщина, – сказал Сойер с наигранной строгостью. – И по воле случая, я тоже тебя люблю. Это стало мне понятно в тот момент, когда ты выбежала из дома в салун Биттера Гульша, чтобы увидеть Джинни-Сью, и не дала себя переубедить.

– Действительно? Почему?

– Вероятно, я восхищаюсь женщиной, у которой есть темперамент, – ответил он. – И в тебе есть много всего, что ты можешь дать другим.

Его ответ ей очень понравился, он дал ей чувство, что будет правильным, если это произойдёт.

– Ну, мистер МакКетрик, я думаю, настало время, сделать наш брак настоящим. Или ты так не считаешь?

– Ты точно уверена? – озабоченно выяснял Сойер, хотя в его глазах уже пылала страсть.

– Я не могу быть уверена, – заявила девушка, перевернулась на спину, раздвинула немного ноги и стала ждать, когда он на неё заберётся, Сойер невольно засмеялся. Наконец, он опять довёл ее до безумия, гладя и целуя ее, шепча разные словечки на ухо, от которых у неё закипала кровь.

Затем он проник в неё скользящим движением, в этот момент Пайпер настолько хотела чувствовать его внутри себя, что едва ли заметила, как потеряла невинность.

Её тело реагировало как будто само собой, словно впитывая необходимые знания о месте, которое было раньше ей не знакомо. Девушка быстро приспособилась к ритму, отдавая и получая в устойчивом такте, который становился все более требовательным, до того момента, как Сойер коротко напрягся и издал хриплый крик. Пайпер присоединилась к его оргазму, и второй раз за короткое время пережила это чувство безмерного счастья, когда ее покидал контроль, и она просто чувствовала и наслаждалась.

Спустя некоторое время Пайпер уснула, и ей приснилось, что она и Сойер, во время объединения их тел стали также едины умом и душой.

Остаток дня они проспали, и когда Пайпер, в конце концов, проснулась, она удивлённо поняла, что уже утро. Холодное утро, которое на маленьких окнах школы нарисовало ледяные узоры. Сойер уже встал, девушка слышала, как он возится с дверцей печки, тихо насвистывая при этом мелодию.

Улыбаясь, полностью довольная, Пайпер нежилась под одеялом и ещё раз представила перед своим внутренним взором, как они вчера любили друг друга.

– Тебе лучше побыстрее встать, миссис учительница, – крикнул ей Сойер с хорошим настроением из классной комнаты. – Занятия начнутся через час.

В следующий момент Пайпер села в кровати. Холодный воздух прошёлся по ее коже. Топливо она поискала вокруг себя фланелевое одеяло и завернулась в него.

– Через час, – переспросила девушка и поспешила в классную комнату, чтобы встать перед печкой.

Сойер добавил молотые кофейные зёрна в чайник. Пайпер следила за ним взглядом, и вдруг поняла, что он больше не носит свою руку в повязке.

Плечо его, правда, все ещё было перевязано, и он сгибал левую руку очень медленно.

– Что ты там делаешь? – спросила она голосом, полным заботы.

– То, что в силах сделать, – ответил он. – У меня для этой руки есть ещё куча дел, и я не хотел бы, чтобы мускулы атрофировались.

– Не надо этого делать, – возразила Пайпер. – Док Говард предупреждал, что может что-нибудь произойти. Он хотел тебе сказать, что...

– Док Говард знает много о человеческом теле, но он все ещё в первую очередь зубной врач, а не терапевт, – доказывал Сойер. – В клане МакКетриков была пара врачей, и каждый из них мне говорил, что я должен постоянно разминать понемногу руку.

Пайпер хотела протестовать, но потом передумала. С мужчиной дискутировать, было одно дело, совсем другое дело было его пилить. Кроме того, девушка знала, что бессмысленно переубеждать других.

– Эти МакКетрики кажутся довольно неприступной стеной, – установила она и налила немного горячей воды из чайника на печке в чашку, чтобы немного умыться перед тем, как одеться.

Сойер широко ухмыльнулся.

– Ты будешь чувствовать себя в нашей семье, как дома.

ГЛАВА 10

Послеобеденное время, сочельник

Пайпер была рада собрать в школе Блу Ривер такое большое количество людей, что больше не осталось ни одного места.

И, тем не менее, девушка находила места для тех, кто прибывал с опозданием, и с улыбкой и дружественным приветствием вручала фруктовый пирог или овощной торт, которые испекла сама.

Вчера вечером Клэй привёз новое красивое рождественское дерево с ранчо, так как до этого стоявшее здесь дерево, лучшие времена которого прошли, приняло плачевный вид. Пайпер и Сойер провели почти целый час, перевешивая декорации со старого дерева на новое.

Джинни-Сью округлила глаза, когда Клэй поднял ее наверх, чтобы она могла дотронуться до настоящих перьев на крыльях ангела, который как будто появился ночью из неоткуда и опустился на верхушку дерева.

– Откуда он появился? – спросила маленькая девочка сильно впечатленная. – Его не было на другом дереве.

– Скорее всего, произошло чудо, – ответил ей Клэй и посмотрел на Дару Роуз, которая держала на руках их новорождённого ребёнка и светилась гордостью и радостью. Ангел на рождественском дереве был их подарком детям Блу Ривер. – Мне кажется, что последнее время происходит много чудес.

Джинни-Сью, которая выздоровела, но была ещё слабой, присутствовала на занятиях за день до этого. Она была немного спокойней, чем обычно, но ни в коем случае не хотела пропустить рождественский праздник. Когда Клэй ее опустил, девочка потянула за собой Эдрину, Гарриет и Мэдлин, чтобы сделать последние приготовления к их выступлению. Пайпер стояла рядом с Дарой Роуз и, довольно улыбаясь, послала беззвучное спасибо в направлении небес.

Было столько всего, за что она могла быть благодарна. И как правильно сказал Клэй, в этот год действительно произошло много чудес.

Сойер, который совсем отказался от повязки, был одет в изысканный наряд, который достал из своего дорожного сундука. Заметив взгляд Пайпер, мужчина подмигнул ей.

Пайпер глубоко вздохнула и пошла к месту, где обычно стоял ее стол. Он был сдвинут, чтобы плоский помост можно было использовать в качестве сцены. Пайпер похлопала в ладоши, привлекая к себе внимание.

Оживленная беседа понемногу смолкала, и все присутствующие дружелюбно посмотрели на Пайпер, кроме Элоизы Говард. Пайпер обратила на неё внимание с особенной сердечной улыбкой, так как ей в глубине души было жалко женщину. Затем она обратилась к толпе и объяснила:

– Дети очень взволнованы предстоящим выступлением перед вами с сегодняшней программой. Мы надеемся, что она вам понравится.

Бесс Тёрнер, которая стояла вместе с ее «девочками» из салуна Битера Гульша, светилась от гордости, когда Джинни-Сью вышла на сцену и исполнила вторую главу из Евангеля от Луки. Ее выступление прошло безупречно, ее звонкий голос восхитил публику, которая не скупилась на аплодисменты.

Хлопала даже Элоиза, только своим собственным способом, при котором ее одетые в перчатках руки слегка встречались друг с другом пальцами, не издавая при этом ни звука. Она все ещё испытывала радость, от того, что сообщила Пайпер двадцать минут назад, что по окончании учебного года ее служба будет закончена.

Но Пайпер это не заботило ни в малейшей степени, так как они с Сойером уже давно решили, поехать в Аризону на ранчо Трипл-М и остаться там. Переезд на Север они планировали начать, как только закончится учебный год и уже был найден новый маршал, который сможет остаться в Блу Ривер на долгий срок. Правда Элоизе, Пайпер показала, как будто ее это немного расстроило. У бедной женщины так редко появляются причины чему-либо радоваться, что было крайне печально, потому что у неё был приличный муж, прелестный ребёнок и много удобств, которые другие люди себе бы искренне желали, но не могли позволить.

Например, Бесс Тёрнер, которая в этот момент обнимала дочь, была бы очень благодарна за уважение и любовь, которые Элоиза воспринимала как само собой разумеющееся.

Тихо вздохнув, Пайпер повернулась к радующим ее вещам. Это не стоило того, пытаться изменить некоторых людей. Их нужно принимать такими, какие они есть, и делать из этого лучшее.

Следующими на сцену вышли юноши и рассказали пьесу собственного сочинения, в которой пастух и римские легионеры размышляли о необычайно яркой звезде на небе над Вифлеемом. Солдаты носили деревянные мечи, а пастух надел льняную сумку в качестве головного убора. Пьеса была не сильно длинная, но встречена с восторгом и заслужила много похвалы.

Затем следовал выход Эдрины. Она сыграла бодрую мелодию на своей гавайской гитаре, пока Гарриет перелистывала ей нотные листы. Следующее выразительно рассказанное стихотворение составило затянувшуюся часть программы. Наконец, все ученики вышли вместе и спели дружно «Тихую ночь», которую они репетировали дни напролёт. Пайпер была растрогана, когда гости один за другим начинали подпевать, некоторые сильным хорошим голосом, другие сдержанно и не так гармонично.

Затем настало время подарков. Хозяин местной лавки, как и обещал, доставил апельсины и палочки из перечной мяты.

Дети были вне себя от радости, прежде всего Джинни-Сью, которой Пайпер по секрету рассказала, что ее тоже ждёт дома рождественское дерево. На ветках висели маленькие пакетики, и «дамы» использовали в качестве украшений всевозможные шары и ленты, и даже шелковые подвязки.

Пайпер весело представила, как это дерево должно выглядеть, поцеловала Джинни-Сью в лоб и сказала:

–У тебя в любом случае будет прекрасное Рождество.

Девочка бодро кивнула, и ее глаза засветились от счастья.

После того как апельсины и палочки из перечной мяты были поделены, взрослые встали вместе в круг и стали наслаждаться тортом, пирогом и другими деревенскими деликатесами, которые были принесены каждой семьей, даже самой бедной.

Бесс подошла к Пайпер и потеребила ее за новое голубое платье, которое та купила в сельском магазине. Пайпер позволила себе эту покупку, а также подарки для Сойера, Дары Роуз, Клэя и детей, так как она больше не должна экономить для своего возвращения в Мэн.

– Мы уже собираемся уходить, – сказала Бесс тихо, – я хотела бы вас ещё раз поблагодарить за все, что вы и ваш муж сделали для нас. Я желаю вам прекрасного Рождества.

Пайпер пришлось бороться со слезами, хотя она улыбалась, прошло немного времени, прежде чем она смогла что-либо ответить, так как в ее горле стоял ком.

– Мы сделали это с удовольствием, – наконец заверила она ее. – Я тоже желаю вам счастливого рождества.

– Это уже самый счастливый рождественский праздник, который я могу вспомнить, – поведала ей Бесс и бросила на дочь взгляд, полный гордости. Затем она и ее сопровождающие покинули школу, они окружили тепло одетую Джинни-Сью как царская свита, которая сопровождает принцессу домой.

Пайпер посмотрела из окна на улицу, она знала, что этот момент никогда не забудет. Эти женщины вместе с ребёнком и кухаркой Клеопатрой были семьёй, в которой поддерживали друг друга лучше, чем в других «правильных» семьях. Они пришли сюда зная, что на них будут косо смотреть, но девушки хотели увидеть, как Джинни-Сью выступает и празднует с одноклассниками. И они поставили в салуне своё собственное рождественское дерево, которое было украшено не блестящими и цветными стеклянными игрушками, а тем, что у них было.

Сойер встал возле неё.

– О чем ты сейчас думаешь, миссис МакКетрик? – спросил он.

Ей нравилось, когда он ее так называл.

– Я думаю о том, как может отличаться Рождество у других людей от нашего, – ответила девушка и прислонилась к мужу, чтобы почувствовать его силу. Затем она повернулась к нему. – Ты скучаешь по своей семье? Ну, из-за Рождества.