Текст книги "Рождество в твоих руках (ЛП)"

Автор книги: Линда Лаел Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Невольно Пайпер рассмеялась. Около очага ей стало несколько теплее, но она по-прежнему испытывала неловкость, стоя перед ним в одной лишь ночной рубашке. Тем не менее, это чувство оказалось не таким уж неприятным, как она ожидала.

– У вас есть три сестры?

Сойер кивнул.

– А у вас? Какие-нибудь братья или сестры?

– Я единственный ребенок в семье, – ответила она. И сирота, добавил голос в ее голове. – Дара Роуз и я выросли вместе, так что мы настолько близки, словно сестры.

– Это замечательно, – сказал Сойер, откашлялся и спросил, – вам не холодно?

Естественно ей было холодно, не смотря на близость печи, излучающей тепло. Внезапно она поняла, что не могла вынести мысли о том, чтобы провести еще одну ночь на полу, даже если последствия по-прежнему были настолько серьезны.

– Вы обещаете вести себя как джентльмен, если я соглашусь провести ночь на другой кровати? – спросила она и ужаснулась сама себе, что вообще допустила мысль о чем-то в этом роде.

Сойер поднял свою неповрежденную руку, как будто хотел принести клятву.

– Даю вам свое слово.

Когда Пайпер направилась к задней комнате, она сделала вокруг Сойера настолько большой крюк, насколько было возможно в этом стесненном пространстве.

– Подождите, пока я не позову, прежде чем войти, – предостерегла она его мимоходом.

Он подавил усмешку и согласно кивнул, она поспешила мимо него в комнату, которая до прошлой ночи принадлежала ей одной. Из одеял и простыней, которые одолжили ей Дара Роуз с Клэем, она торопливо соорудила себе теплое гнездо, в котором могла бы уютно устроиться. Тем не менее, леденящая температура и страх из-за своей собственной дерзости позаботились о том, чтобы она еще какое-то время пролежала дрожа, прежде чем наконец почувствовала тепло, которое жертвовали одеяла.

– Я готова, – крикнула девушка по прошествии некоторого времени.

Она увидела, как погас свет керосиновой лампы, которую она брала с собой в прихожую. Затем из темноты, словно темный шаман, появился Сойер. У Пайпер неистово забилось сердце, из-за чего она не посмела сказать ни слова, так как боялась, что ее голос задрожит и выдаст, насколько нервной и взволнованной она была.

То, что Сойер пересек комнату, она смогла увидеть только благодаря тому, что узкая полоса тусклого света дарила небольшое освещение. Через мгновение девушка услышала шорох и поняла, что теперь он раздевался. Затем, когда мужчина сел, раздался скрип кровати.

– Спокойной ночи, мисс Сент-Джеймс, – сказал он. Его голос звучал так, будто он улыбался. – И приятных вам снов.

Пайпер ничего не ответила, надеясь на то, что он поверит, что девушка уже спала. Она зажмурила глаза и сделала вид, что на самом деле уснула.

***

Сойер лежал в темноте, он просунул правую руку под голову и улыбаясь смотрел в потолок. Он вспоминал удивленное выражение на очень симпатичном личике мисс Пайпер Сент-Джеймс, когда она вышла из гардеробной в одной сорочке и обнаружила его за своим столом. Ее губы от холода были синеватого оттенка, и ему хотелось, укутать ее в одеяло – или даже лучше – в свои объятья, чтобы поделиться с ней теплом.

Но ввиду их положения и отношений, это было бы самым худшим, что он мог бы сделать. Тем не менее, ничто не могло удержать его от того, чтобы представить, как должно быть приятно прижимать ее мягкие изгибы к своему мускулистому телу.

Эта мысль привлекла его внимание, к болезненному напряжению между бедер, против которого он ничего не мог предпринять и которое постарался проигнорировать. Он плотно сжал губы, стараясь изо всех сил направить свои мысли в другом направлении. Вероятно, было бы легче одной лишь силой мысли изменить течение реки.

Мужчина заставил себя успокоиться и придумать что-нибудь, чтобы расслабить ту часть своего тела, которая особенно нуждалась в этом. Тогда он не вспомнил ничего лучше, чем подсчитывать цифры в уме. Когда суммы достигли астрономических размеров, и он запутался в их порядке, мужчина заметил, что снова мог нормально дышать. Некоторые молились, другие подсчитывали овец, Сойер же, способен был отвлечься, только если решал сложные вычислительные задачи.

Когда он, наконец, закрыл глаза, надеялся, что теперь сможет заснуть.

Все же, надеялся он напрасно, так как Пайпер не выходила из его головы. В этом не было ничего удивительного, в конце концов, она лежала рядом с ним и выглядела настолько привлекательно в своей целомудренной сорочке, с сияющей свежее-вымытой кожей и темными волосами, влажные пряди которых прилипли к ее щекам и лбу. Ее запах был столь же приятным, как духи, это был легкий цветочный аромат.

– Мистер МакКетрик? – проговорила она вдруг нерешительно. – Вы еще не спите?

Снова улыбка появилась на его лице. Он догадывался, что девушка только притворялась спящей. В течение дня она несколько раз обращалась к нему по имени, но теперь, когда они лежали в постелях в одной и той же комнате, «мистер МакКетрик» было, пожалуй, более мудрой формой обращения.

– Да, я все еще не сплю, – ответил он.

Он услышал, как она вздохнула.

– Я только подумала ... ну да, как вы считаете, тот человек, который стрелял в вас, вернется ли он снова.

Делая вид, будто является такой неприступной, теперь девушка показала, что на самом деле боялась.

– Вероятно, нет.

– Почему нет?

– Потому что, скорее всего, он думает, что убил меня. Кроме того, Блу Ривер является маленьким городом, и чужаки тут сразу попадаются на глаза.

– Но это не помешало ему в первый раз, – возразила она. – Он ехал за вами верхом и просто выстрелил в вас.

Ухмылка Сойера стала шире. Его плечо все еще адски болело, но в полуметре от него лежала женщина, которой он хотел завладеть, но не получил бы и, тем не менее, эта беседа доставляла ему удовольствие. Быть может, мисс Пайпер Сент-Джеймс боялась настолько, что в конечном счете не сможет перебороть свой страх и присоединится к нему в постели.

– Да, так все произошло, – сказал он только.

– Предполагаю, он вовсе не покинул Блу Ривер. Я имею в виду, что ему пришлось бы уходить в пургу. Вероятно, он где-нибудь прячется. Такое возможно, или все же нет? Может быть, он ждет случая напасть еще раз.

– Все возможно, – признал Сойер и порадовался ее заботе. Если бы это не обозначало, что Пайпер и ее ученики могли находиться на линии огня, встреча со стрелком его бы очень устроила. Чтобы воздать, наконец, возмездие, а также всадить в ублюдка пулю. – Но все-таки маловероятно.

– Что делает вас таким уверенным?

– Я ориентируюсь на определенный опыт в таких вещах, – ответил он.

– Это не утешает, – возразила Пайпер. – Вы хотите сказать, что уже стреляли когда-нибудь?

– Нет, – парировал он и невольно рассмеялся. –Я делал только то, что требовала моя работа, но не больше.

– За какой рабочий образ действий можно оказаться подстреленным?

Сойер ничего не ответил.

– Вы преступник, мистер МакКетрик? – спросила Пайпер.

– Вы поверите мне, если я скажу, что нет?

Удушливый звук вырвался из ее рта, который звучал, как подавленная ярость. Сойер посчитал это в высшей степени забавным.

– Я думаю, вы должны мне ответ, – сказала она спустя мгновение.

– Ах, вы так думаете? – подразнил он ее.

– Вы преступник?

Он должен был сначала поразмышлять над этим вопросом. Однажды он убил мужчину, но только чтобы защитить своего работодателя Генри Ванденбурга от одного из этих анархистов. Мужчина посреди переполненного вокзала несся сквозь толпу и направил дуло своего пистолета в огромный живот боссу Сойера. Сойер кинулся наперерез, и завязалась драка, в ходе которой ему пришлось выстрелить. Нападавший истек кровью на платформе еще до того, как на место происшествия прибыла муниципальная полиция со своим тюремным фургоном.

– Нет, – ответил он, наконец, делая вид, будто она оскорбила его своим вопросом. – Иначе бы Клэй доверил мне должность маршала этого города?

– Все возможно, – немного подумав, вернула Пайпер. – Вы кузены, вместе выросли. Вероятно, он исходит из того, что вы – все еще тот же самый Сойер МакКетрик, которого он знал маленьким мальчиком.

– Да, может быть, – согласился он развлекаясь. До сих пор она еще не была настолько разговорчива, и он задавался вопросом, должно ли это, пожалуй, что-то значить. Тогда он пришел к убеждению, что под покровом темноты ей легче давались разговоры, потому что таким образом он не мог ее видеть.

В некотором роде это напомнило ему о временах на Трипл-М, когда он и Клэй проводили много совместных ночей в доме их бабушки и дедушки. Они спали в одной комнате на двух кроватях, и темные деревенские ночи служили для них в качестве защищающей завесы, за которой они позволяли рассказывать друг другу вещи, о которых при свете дня никогда не решились бы поведать.

– Это очень неудовлетворительный ответ, – недовольно заметила Пайпер.

– Клэй доверяет мне, потому что я никогда не давал ему причин не делать этого, – объяснил Сойер. Теперь, когда он больше не работал на Ванденбурга, ему больше не нужно было постоянно хранить молчание. Однако он еще не был готов раскрыть перед ней свое прошлое.

– Кто же вы в таком случае? Только бандиты по-прежнему носят с собой оружие.

– Клэй носит с собой оружие. Разве он преступник?

– Конечно, нет, – ответила Пайпер. – Он маршал.

Наступила тишина.

Сойер выжидал.

– Вы являетесь представителем закона? – наконец спросила она.

– Не в буквальном смысле, – ответил Сойер, задумавшись, боялась ли Пайпер до сих пор и могла ли использовать небольшую защиту. Но он был достаточно умен, чтобы отвлечь ее.

– Как же вы, собственно, завели знакомство с дамой ночи? – вместо этого осведомился он.

Ответ Пайпер прозвучал немного раздраженно.

– Вы прекрасно слышали, что она сказала. Ее дочь Джинни Сью является одной из моих учениц. И если вы «не в буквальном смысле», представитель законы, тогда кто вы?

– Мне платили за то, чтобы я охранял одного мужчину и его семью. Это все, что вам нужно знать об этом, – на одном дыхании выпалил он ответ на слишком личный вопрос. – Уважаемые дамы, как правило, не заводят дружбу с женщинами, вроде матери Джинни Сью, и неважно при каких обстоятельствах.

Несколько снисходительно она ответила:

– Вероятно, я – не уважаемая дама. Разве вы не размышляли об этом?

– О, все-же вы именно такая, – сказал он смеясь. – Иначе, вы бы не беспокоились о том, что я увидел вас в ночной сорочке или потому, что спите со мной в одной комнате.

После этого Пайпер молчала так долго, что Сойер уже начал верить, что она заснула. Когда девушка, наконец, заговорила, в ее голосе послышалось сожаление.

– Бесс любит своего ребенка больше, чем что-либо на свете, как и любая другая мать. И хотя ее работа считается нравственно предосудительной, она – все еще человек. Я не вижу причин шарахаться от этой женщины, как от прокаженной.

Внезапно Сойеру стало трудно дышать. Обычно он не был сентиментальным типом, тем более, если речь шла о проститутке как Бесс Тернер. Однако, абсолютно естественное сочувствие Пайпер к этой женщине, тронуло его, и это изменило его мнение о ней.

Это осознание привело его в замешательство.

– Сойер?

Обрадовавшись, он заметил, что она использовала его имя. Так ему нравилось больше.

– Да?

– Я ... мне страшно.

– Не стоит, я не причиню вам вреда.

– Я не вас боюсь, а того мужчину, который стрелял в вас.

– В таком случае, – ответил он, шутя только наполовину, – вам следует перебраться ко мне в кровать.

– Ни в коем случае я не могу этого сделать!

– Почему нет? Я думал, ваша репутация в любом случае будет разрушена.

– Может и так, но этого не произойдет, – возразила она рассержено. – Я не одна из тех женщин, которые делят постель с мужчиной, не находясь с ним в браке, – она настолько тяжело сглотнула, что он смог услышать это. – Я ... невинна.

«Невинна. Другими словами: девственница. Все остальное тоже было удивительно».

– Я не трону вас, мисс Сент-Джеймс, – заверил он ее, не сомневаясь в своих словах. Совсем другим вопросом было то, захочет ли он что-нибудь сделать, если Пайпер ляжет рядом с ним на узкой кровати. Но он никогда не пытался убедить женщину в чем-либо, чего она сама не хотела делать, и не стал бы делать этого сейчас.

К своему удивлению, он услышал, как она покинула свою кровать, и всего лишь мгновение спустя легла к нему в постель. Матрас был достаточно широк для одного человека, но не для двух. Поэтому Пайпер неизбежно коснулась его и почти выпрыгнула из кровати, когда поняла, что на нем ничего не было надето, кроме повязки и перевязи. Он заметил это по тому, как у нее прервалась дыхание от неожиданности.

– Все в порядке, Пайпер, – сказал он тихо.

– Вы могли бы предупредить меня, что спите таким образом!

– Вы могли бы спросить меня, – вернул он.

– Это ужасно, – пожаловалась она, но все же осталась лежать с ним под одеялом.

– Вовсе нет. Мы всего лишь два человека, которые в холодную зимнюю ночь обмениваются небольшим количеством тепла. Ничего больше.

– Вероятно для вас это так! – прошипела она. – Но я всегда надеялась на то, что в один прекрасный день выйду замуж и заведу семью. Но затем пришли вы и все разрушили.

– Если это так, – сказал он с улыбкой, – то мне очень жаль.

– Ваши слова не звучат так, будто вам на самом деле жаль, – упрекнула она.

Сойер зевнул.

– Вы поверите мне, если я доставлю сюда священника, чтобы он обвенчал нас?

Она снова гневно засопела, и мужчина опять засмеяться. Мысль о том, чтобы жениться – и жениться именно на Пайпер – нравилась ему все больше и больше. Конечно, он предпочел бы сначала поухаживать за Пайпер Сент-Джеймс, как это и должно быть, прежде чем она наденет на свой палец его кольцо, и он заберет ее на Трипл-М к остальной части семьи МакКетрик. Но девушка была абсолютно права. Так несправедливо, ее репутация вероятно уже была уничтожена, по причине того, что они всего лишь несколько дней и ночей, провели вместе в этом доме. Существовало достаточное количество лицемеров, которые станут утверждать, что она отдалась при первом же случае, потакая вожделению, после того как приютила у себя раненного незнакомца. Никто даже не скажет о том, что она проявила милосердие и мужество, продемонстрированное, пока она затаскивала его в свой дом и как могла заботилась о его огнестрельном ранении.

После этого, собственно, похвального действия многие люди этого города, скорее, поставили бы ее на одну ступень с Бесс Тернер.

Пайпер не ответила на его вопрос, и, судя по влажности, которую он ощутил на своем правом плече, сейчас, должно быть, была вся в слезах.

– Эй, – прохрипел он. – Вы не должны плакать.

– Не могу ничего с собой поделать, – всхлипывала она.

Для нее это должно быть действительно очень плохо, так как он был уверен, что у нее глаза на мокром месте.

– Разве недостаточно того, что вы разрушили мою жизнь? Теперь вам вздумалось посмеяться надо мной?

Она полностью озадачила Сойера.

– Вы издеваетесь? – выговорил он грубым голосом. Для него не было ничего хуже плачущей женщины, особенно если в этом была его вина – как сейчас. – Когда я успел вам что-то сделать?

– К...когда вы ск...сказали, ч...что мы можем об...обвенчаться! – рассеянно пролепетала она.

– Пайпер, – сказал он, удивляясь самому себе, когда продолжил, – я был абсолютно серьезен. Я женюсь на вас, если в таком случае вы почувствуете себя лучше.

Она приложила усилие, чтобы сесть рядом с ним. В лунном свете, слезы на ее щеках замерцали серебром. Распущенные волосы спадали вниз по ее спине до самой талии.

– Но мы вовсе не любим друг друга! – в ужасе воскликнула она.

Он осторожно потянул ее обратно на матрас и обернул свою неповрежденную руку вокруг нее, так что ее голова покоилась на его плече.

– Это правда, – признал он, – но мы не будем первой парой, вступившей в брак по практическим соображениям. Клэй и Дара Роуз также вступили в договорной союз, чтобы у нее и у девочек была крыша над головой, и все оказалось как нельзя лучше.

Однако, вместо того чтобы утешить, его слова заставили ее разрыдаться еще сильнее.

Сойер был в недоумении. Неуклюже он погладил ее по голове, но ничего не говорил, потому что боялся сказать что-то неправильное.

– Это совершенно другое, – объясняла Пайпер, после того как некоторое время тихо плакала.

– Что же в этом другого? – хотел он знать.

– Клэй и Дара Роуз другие!

– Почему?

– Они любили друг друга с самого начала. Просто потребовалось больше времени для того, чтобы заметить это.

Невольно Сойер снова рассмеялся, хотя опасался, что это опять окажется ошибкой.

– Люди женятся по всевозможным причинам – и не всегда лишь по любви.

– Но так не должно быть!

– Многих вещей не должно происходить, но это так.

И снова слова прозвучали совершенно неправильно, но Сойер понял это только тогда, когда произнес их, и она своим миниатюрным кулачком попыталась протаранить его живот. Это не причинило ему боль, однако все произошло настолько неожиданно, что воздух покинул его легкие.

Пайпер была маленькой и хрупкой, но она могла нанести хороший удар. И Сойер, который вырос в окружении сильных женщин, считал, что это хорошее качество.

– Я даже не знаю, какого человека вы из себя представляете! – пожаловалась она. Казалось, девушка снова овладела своими нахлынувшими чувствами. – Вы могли бы оказаться негодяем или еще кем похуже.

– Что может быть хуже негодяя? – подразнил он ее, развлекаясь. Прядь волос щекотала его губы, и ему нравилось это чувство.

– Убийца, – пояснила она. – Грабитель! Двоеженец!

– Двоеженец?

– Дара Роуз думала, что находилась в браке с отцом Эдрины и Харриет, – выпалила Пайпер, не переводя дыхание. – А потом оказалось, что у этого сукина сына уже есть жена и дети!

Сойер вспомнил, что в прошлом году Клэй рассказывал ему эту историю. Однако с тех пор, история была забыта.

– Я не женат, – признался он ей. – И никогда не был.

Пайпер снова села и посмотрела на него.

– Как я могу быть уверена, что вы говорите правду?

(Следует понимать, что она рассматривает вопрос о том, чтобы принять мое предложение?)

– Вы не можете, – ответил он серьезно. – Вы должны доверять мне.

В течение некоторого времени она ничего не говорила, и просто сидела.

– Вы ... вы ведь не на самом деле имеете это в виду, не так ли? То, что мы должны пожениться?

– Да, именно это я имею в виду, – заверил он. Эта идея даже нравилась ему, что немного выводило его из себя.

– Если мы решимся на это, то это будет только называться браком, и между нами ничего не будет.

До этого момента Сойер никогда представить себе не мог, что согласиться на такие условия. Однако теперь он был готов к этому.

– Хорошо, – согласился он. – Но я оставлю за собой право попытаться поменять ваше отношение к данному вопросу.

Пайпер размышляла над этим какое-то время, и Сойер уже было пришел к выводу, что она возьмет свои слова обратно и пойдет на попятный.

–Но только после того, как мы поженимся, – попыталась она договориться.

– Обещаю, – что-то пошевелилось в нем, и вдруг он почувствовал себя таким гордым и свободным, будто орел в вышине синего неба. – Могу ли я, по крайней мере, поцеловать вас?

Пайпер снова задумалась, в то время, пока Сойер садился, не обращая внимания на то, что одеяло соскользнуло вниз, открывая слишком многое.

Некоторое время они смотрели друг на друга, в свете убывающей луны, проникающего в помещение сквозь грязные окна. Затем Пайпер, поджав губы, закрыла глаза и стала ждать.

Сойеру пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать смех. Наконец, он очень нежно положил руку на затылок Пайпер, притягивая ее к себе до тех пор, пока она не оказалась достаточно близка, чтобы он смог поцеловать ее. Их губы соприкоснулись, и когда девушка спустя некоторое время вздохнула от наслаждения и приоткрыла рот, он поцеловал ее более настойчиво, чем раннее. Он очень осторожно ввел в игру свой язык.

Пайпер тихо застонала и обвила руками его шею, но Сойер позволял страсти очень медленно вливаться в их поцелуй, потому что эта женщина, как она на самом деле утверждала, была еще так невинна.

Пайпер издавала тихие стоны, но не пыталась отодвинуться от него.

Сойер первым прервал поцелуй.

– Пайпер, – выдавил он напряженно, так как ему пришлось бороться с тем, что требовало его тело. – Мы должны остановиться. Я просто пытаюсь поступить правильно.

– Наверное, мне следует вернуться в свою постель, – предложила она нерешительно.

– Думаю, это хорошая идея, – ответил он, так как не хотел, чтобы она заметила его возбуждение.

Она легла в кровать, которую Клэй доставил с ранчо. И хотя девушка была достаточно близка от него, чтобы мужчина смог дотронуться до нее рукой, Сойеру казалось, что она находится в милях от него. Глубоко вздохнув, он опустился на подушку.

– Сойер? – позвала Пайпер.

– Что? – ответил он. Его голос прозвучал непредумышленно грубо.

– Я еще никогда не ... – начала она, но затем замолчала от смущения.

– Я знаю, – сказал он, смягчив тон.

После этого, они каким-то чудом оба заснули.

***

Когда Пайпер поняла, что уже настало утро, испуганно распахнула глаза. Она не только позволила Сойеру поцеловать себя, но также, ответила, на его поцелуй. Девушка села на заимствованной кровати и натянула одеяло до подбородка, лишь потом посмотрела на Сойера – но его уже не было на своей постели.

Она откинула одеяло в сторону, встала с кровати и бросилась к комоду, чтобы в спешке отыскать кальсоны и нижнюю рубашку. Затем схватила свое шерстяное платье, предусмотренное на действительно холодные дни, и высунула голову из задней комнаты.

Сойера также не оказалось в классной комнате, собственно, это могло только означать, что он пошел наружу, в сортир.

В рекордное время Пайпер оделась и собралась настолько поспешно, что почти потеряла равновесие и чуть не упала. Так же быстро она собрала свои длинные волосы на затылке в пучок, и закрепила его при помощи нескольких шпилек.

В классной комнате ощущалось приятное тепло. Очевидно, Сойер уже подбросил дрова, чтобы печь снова достигла уровня нужной температуры. Кроме того, в помещении витал запах свежесваренного кофе. Пайпер подошла к окну и выглянула не улицу. Снег почти полностью растаял, но она едва ли обратила на это внимание, так как заметила Сойера. Он был полностью одет и оживленно беседовал с Доком Говардом, не торопившимся спешиваться со своего мула. Бедное животное было до колен покрыто грязью.

Когда Док внезапно улыбнулся и кивнул, девушка спешно отступила от окна и стала надеяться на то, что он ее не заметил.

О чем эти двое там говорили?

Ее щеки пылали так сильно, что она прижала к ним холодные пальцы, чтобы они немного остыли. Совершенно определенно Сойер не просил врача, чтобы он посылал к ним священника, чтобы тот сочетал их обоих браком. Конечно, они говорили на эту тему, и к данному моменту ей также показалось, что это благоразумно. Но если разобраться, все это было ... все это было сумасшествием, абсолютным сумасшествием. Вещи в этом роде вовсе не обсуждались!

Потом она так ясно вспомнила поцелуй, давление и тепло его губ на своих, что на мгновение поверила, Сойер поцеловал бы ее снова.

Ее сердце забилось быстрее, колени задрожали, и она почувствовала интенсивный жар в областях своего тела, которые были настолько интимными, что она не могла даже думать об этом. С ужасом она поняла, что была ненасытной. Она не просто улеглась в постель к Сойеру МакКетрику, но также позволила себя поцеловать. Позволила поцеловать? Как бы не так! Она бросилась к нему на шею и даже больше. Если бы Сойер не вернул ее в собственную кровать, возможно, она даже не остановилась бы.

Хуже чем это, страшно было представить. И все же, до этого «хуже» чуть не дошло.

Сойер открыл дверь и вошел. Он заметил ее за одной из парт, ее руки были прижаты к пылающему лицу, и мужчина улыбнулся ей.

– Там по дороге спускаются дети, – сообщил он. – Полагаю, это ваши ученики.

– Нет! – воскликнула Пайпер и вскочила на ноги.

– Это так, – сказал Сойер. – Док вернется сюда к половине четвертого, с разрешением на брак и священником, – с этими словами он целенаправленно зашагал в сторону задней комнаты и ненадолго остановился, чтобы налить себе чашку кофе. У проема он посмотрел на Пайпер через плечо. – Вы должны поторопиться, госпожа учительница, – сказал он забавляясь. – Занятия могут начаться в любой момент,

Как только он исчез из ее поля зрения, в школу ворвалась Джинни-Сью Тернер. Ее щеки ярко пылали, и она восторженно посмотрела на Пайпер.

– Я знаю всю вторую главу Евангелия от Луки! – выпалила маленькая девочка, переполненная радостью. – Наизусть!

Улыбка Пайпер была, возможно, немного неуверенной, но Джинни-Сью была слишком юна и слишком взволнована, чтобы заметить это.

– Это здорово, – похвалила она девочку и положила руку ей на плечо.

– И Рождество все-таки будет, – сияя объявила Джинни-Сью, стягивая с себя пальто, варежки и теплую шерстяную шапочку. – Мама сказала, что праздник состоится, потому что ты ей так сказала.

Находясь в замешательстве, Пайпер смогла ответить только слабым кивком. Естественно, она не обладала властью над бушующей пургой в Блу Ривер, однако у этого ребенка явно было другое мнение. Это была ответственность, которая тяжелым бременем легла на ее плечи.

Следующей в школу прибыла Мэдлин Говард, такая же белокурая и красивая, как ее мать, а затем подтянулись другие дети, пришедшие в класс по два или три человека.

– Могу ли я позвонить в колокол, мисс Сент-Джеймс? – нетерпеливо спросила Мэдлин.

Пайпер кивнула в знак согласия и увидела, что даже Эдрина и Харриет пришли на занятия. Клэй привез их на повозке, запряженной теми же рабочими лошадьми, что накануне тянули сани. С поводьями в руке он кивнул Пайпер.

– Ребенок уже родился? – спросила она, после того как повозка Клэя преодолела лужу грязи.

– Пока еще нет, – ответил он, качая головой. – Но Дара Роуз сегодня утром очень хотел отправить своих дочерей в школу. Поэтому я полагаю, что это случится сегодня.

– Тогда ты должен позаботиться о том, чтобы как можно скорее вернуться домой, – воскликнула она воодушевленно, когда вдруг вспомнила, что забыла о Сойере МакКетрике, скрывающемся в ее задней комнате.

Рано или поздно его обнаружат, в случае если Эдрина и Харриет знали о его присутствии и пожелали бы его поприветствовать.

Клэй кивнул в знак согласия и натянул поводья, снимая левую руку с тормозного рычага.

– У Сойера все в порядке? – спросил он.

Вопреки ее воле, ее щеки приобрели ярко-красный оттенок, все же, она выдержала взгляд Клэя.

– Да, – ответила она.

Клэй дотронулся до края своей шляпы и отпустил поводья, от чего лошади начали двигаться. Если бы снаружи, не смотря на солнечное утреннее небо, не было так холодно, она бы выделила немного времени, оставаясь на школьном дворе, чтобы оттянуть момент, когда она должна была предстать перед своими учениками. Но у нее больше не было пальто, и она совсем забыла, набросить одеяло на плечи, прежде чем выбежала к Клэю.

Поэтому она вернулась в дом и хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание детей.

Они стояли вокруг по-прежнему не украшенной рождественской елки, искали в коробках украшения и разговаривали друг с другом. Как ожидалось, Эдрины и Харриет в общей группе не оказалось, вместо этого она услышала, как они беседуют с Сойером в задней комнате.

На мгновение она зажмурила глаза.

– Можем мы сегодня украсить елку, мисс Сент-Джеймс? – поинтересовался один из мальчиков. – Я и Джек могли бы очень быстро смастерить для нее подставку в сарае.

Пайпер положила руки на бедра и в учительской манере обдумала предложение.

– Да, было бы замечательно, – сказала она, в конце концов, и дети радостно завосклицали.

Двое мальчиков выбежали наружу, остальные ученики последовали за ними.

– Эдрина! Харриет! – любезно позвала Пайпер. – Выходите, пожалуйста, мы хотим украшать елку!

Дети Дары Роуз с блестящими локонами и ангельскими личиками выбежали из комнаты и посмотрели на нее. Харриет попыталась что-то сказать о присутствии родственника в школе. Однако Пайпер быстро прижала свой указательный палец к губам, чтобы дать ей понять, что сейчас не следует ничего говорить.

Хотя Харриет была еще очень юна и ходила только в первый класс, она правильно поняла сигнал Пайпер и воздержалась от комментария, готового сорваться с ее уст.

Следующий час дети были заняты раскрашиванием деревянных игрушек и полностью увлеклись тем, что резали специально отложенную для этого повода разноцветную бумагу на полоски, и переплетая, склеивали их вместе, подобно звеньям, чтобы образовывались длинные пестрые цепи.

Сияя, ребята вернулись из сарая, и принесли с собой подставку для елки, сколоченную из нескольких кусков дерева.

Наконец, после долгих волнений им удалось поместить ствол дерева в самодельную конструкцию, которая должна помешать дереву упасть. Пайпер принесла из гардеробной коробку с рождественскими украшениями в класс и торжественно открыла ее.

Там лежали старые цепи, сделанные бывшими учениками, под надзором предыдущего учителя, кроме того, в коробке оказались тщательно упакованные стеклянные шары, маленькие ангелы и вырезанные из жести звезды. Несколько звезд были покрыты ржавчиной, от чего дети пришли в еще больший восторг, как если бы обнаружили пиратские сокровища. Через некоторое время елка была полностью украшена, и оставалось ждать только наступления Рождества.

К полудню небо снова затянуло тучами, и выглядело так, будто снова пойдет снег. Отцы и дяди спешили на своих повозках и лошадях в школу, чтобы забрать ребят и благополучно доставить по домам. Также две матери пришли за своими детьми, при этом смотрели на Пайпер так странно, будто не узнали ее.

Когда первые гигантские хлопья стали падать с неба, в путь отправилась и Джинни-Сью. На прощание она сжала Пайпер руку и сказала:

– Не бойтесь, Госпожа Учительница. Рождество обязательно наступит.

ГЛАВА 6

В конце концов, в школе остались только Эдрина и Харриет, ожидая момента, когда прибудет Клэй и заберет их домой. Не беспокоясь о сильном снегопаде, они беседовали с Сойером, который принес из спальни Пайпер кресло-качалку и теперь сидел в нем, в то время как каждая из девочек уютно устроились у него на коленях. Они весело смеялись, когда мужчина рассказывал им истории из прошлого, о том времени, когда он и Клэй были еще маленькими мальчиками.

Огонь в печи распространял приятное тепло по классной комнате, из-за чего окно вспотело изнутри. Украшенное дерево создавало правильное праздничное настроение, однако Пайпер испытывала внутреннее беспокойство.

Конечно, она знала, что Клэй никогда не приезжал слишком поздно. В конце концов, еще даже не было трех часов, и ему приходилось преодолевать больший путь, чем большинству других родителей. Даже если он должен был приехать раньше, сквозь снегопад ему приходилось пробираться значительно медленней.