Текст книги "Невеста из Бостона"
Автор книги: Линда Кей Карпентер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
3
Сьюзен лежала на раскаленном песке пустыни, пока окончательно не потеряла Чейза Маккейна из вида. Она все надеялась, что он вернется. Но он не вернулся…
Сьюзен с тоской смотрела на огромные оставленные Чейзом следы на песке и ненавидела каждую песчинку, на которую ступала его нога. Отчаяние сменилось злобой. Внезапно она вскочила и принялась что есть сил затаптывать следы, выкрикивая:
– Я очень рада, что ты ушел, негодяй! Лучше умереть, чем иметь дело с нечестным человеком!
Но прошло несколько минут и Сьюзен успокоилась, перенесла свои вещи к кусту терновника и разбила там нечто вроде лагеря. Она поела хлеба и сыра и выпила воды, несмотря на предупреждение Маккейна о том, что воду нужно строго экономить. Зачем волноваться попусту, когда рядом целое озеро? «Нет, – думала она. – Это не может быть мираж! Слишком натурально это озеро выглядит! Нужно будет непременно сходить туда завтра искупаться».
Непривычная жара настолько вымотала ее, что, несмотря на страхи, она вскоре уснула…
Открыв глаза, Сьюзен с ужасом обнаружила, что солнце исчезло за горизонтом. Ей сразу стало холодно, и она обхватила себя руками за плечи. Странно, еще совсем недавно здесь стояла такая жара, а теперь так резко похолодало! Сьюзен достала из ковровой сумки шерстяную шаль – единственную теплую вещь, которая была у нее с собой, – и постаралась получше в нее закутаться. Так она просидела довольно долго и все равно никак не могла согреться. «Нужно разжечь костер», – наконец решила она. И, несмотря на кромешную тьму, отправилась на поиски веток.
Она долго-долго шла, прежде чем наткнулась на остатки высохшего кактуса – топливо, наверняка, очень плохое, но ничего лучше не найти – и пошла назад к вещам. Быстро-быстро, в полной темноте.
Через несколько минут Сьюзен поняла, что заблудилась и не знает, в какой стороне растет этот проклятый терновник. «Нет-нет, я не могла заблудиться, – успокаивала она себя. – Я не так далеко отошла».
Она лихорадочно соображала, где железная дорога, но так и не поняла, куда нужно идти. Окончательно сбитая с толку, Сьюзен была на грани отчаяния. Как могла она так быстро заблудиться?
– О Боже, здесь же тихо, как в гробу, – сказала она громко.
Сьюзен привыкла к шумным улицам, лошадям, экипажам, гомону людей. Тишина пустыни резала ей слух, действовала на нервы. Сердце Сьюзен громко стучало, готовое выскочить из груди. Колени дрожали мелкой дрожью.
Сьюзен взглянула на небо в надежде, что звезды помогут ей найти дорогу. Луны на небе не было – вот почему царила такая кромешная тьма. Звезд же было огромное количество. Еще никогда в жизни Сьюзен не видела столько звезд.
Девушка очень быстро различила знакомые созвездия – Большую Медведицу, Полярную звезду… но что могла она прочесть по звездам здесь, далеко на юге, в сотнях миль от дома?.. Разве по звездам найдешь куст терновника?
Сьюзен сделала несколько неуверенных шагов. Песок зловеще захрустел под ногами – единственный звук, нарушивший тишину черной ночи.
Едва сдерживая слезы, Сьюзен решила пойти сначала направо, потом налево. Но вот она совершила таким образом круг – или это ей только так показалось? – но не обнаружила ничего, кроме мрака ночи.
До сих пор Сьюзен не понимала, как много значит для нее этот терновый куст. Теперь же он стал для нее всем – ведь там остались и вода, и еда, и спички.
– Почему, ну почему, я не взяла с собой ничего? – всхлипывала Сьюзен. – Я ведь могла бы сейчас сидеть около костра!
Дрожь пробежала по спине: она окончательно потерялась. Боже милостивый, теперь у нее не было ни огня, ни пищи! И отчаяние вновь охватило Сьюзен. Страх перед темнотой и одиночеством овладел ею с удвоенной силой. Потеряв последнюю надежду, Сьюзен упала на холодный песок и зарыдала. Но никто ее рыданий не слышал…
С каждым шагом Чейз все больше и больше ругал себя. Но, Боже правый, он нисколько не хотел бросать эту женщину одну в пустыне. Он, черт подери, дал ей все, что мог: половину своей воды и еды, спички, оставил даже пистолет. Что еще он должен был сделать?
Взять ее с собой!
Ему почудилось, будто кто-то произнес эти слова. На мгновение он остановился, прислушиваясь, но больше не раздалось ни единого звука. «Это с тобой от жары, Чейз Маккейн», – сказал он сам себе и пошел дальше.
– Мне же, дьявол раздери, срочно нужно в город! – проговорил он громко, решительными шагами пересекая пески. – От меня зависит жизнь людей. – Он передернул плечами так, словно отталкивал руку молодой женщины, до сих пор чувствовал он ее прикосновение.
Решив, что идет слишком медленно, Чейз значительно ускорил шаг, опустив голову и широко размахивая руками. Но он никак не мог избавиться от мысли о ее лилейной шейке, румяных бархатистых щечках, соблазнительных пухлых губках… И сколько он ни шел, всюду виделись ему ее умоляющие зеленые глаза.
Рыдания сотрясали тело Сьюзен. Казалось, прошло уже несколько часов, как она лежала на песке и громко плакала. Впрочем, в пустыне, в кромешной тьме невозможно было понять, как течет время.
Но вот наконец стоны Сьюзен перешли во вздохи, и она села на песок, собираясь с силами и стараясь правильно оценить ситуацию. С ней случилась беда – это понятно, но только слезы тут никак не могут помочь. Плача, она лишь крадет у самой себя последние силы – духовные и физические.
Дрожащими руками Сьюзен получше закутала плечи в шаль. Благодарение Богу, шаль она взяла с собой, когда собралась за дровами. Хоть какое-то утешение темной леденящей ночью. Сьюзен сидела, скрестив ноги, стараясь разглядеть что-нибудь среди густой темноты. Но как она ни напрягала глаза, так ничего и не увидела. Окружавший ее мир был черен, как чернила.
– Нужно быть храброй, Сьюзен, – прошептала она. – Еще несколько часов, и ночь кончится. Понятно, конечно, что эти часы будут тянуться мучительно долго, но все равно рано или поздно ночь закончится. Закончится, и раскаленное солнце опять будет жечь твою нежную кожицу, – ехидно захихикала она.
«Почему я говорю шепотом? Вокруг все равно нет ни души, и никто не может посмеяться над тем, что я говорю сама с собой! – подумала Сьюзен. – Впрочем, как бы я хотела, чтобы хоть кто-нибудь сейчас надо мной посмеялся!»
Она всхлипнула и начала говорить уже гораздо громче, правда, сквозь слезы и в нос:
– Подожди же, Чейз Маккейн! Рано или поздно я найду тебя, подонок…
Сьюзен почувствовала некоторое удовлетворение и улыбнулась. Никогда раньше она не произносила этого слова, но хорошо знала, в каких случаях люди его употребляют. Обругаешь обидчика – и сразу станет легче. Тем более что к Чейзу Маккейну это определение подходило как нельзя лучше. Сьюзен выкрикнула еще несколько известных ей бранных слов подряд и рассмеялась: не зря она все-таки ходила в Бостоне на пристань. Нигде не выучишься так ругаться, кроме как там.
Злоба убила в ней страх. Она просто перестала его чувствовать. А значит, нужно побольше злиться: это поможет выжить…
Внезапно послышался звук – точно хрустнула веточка. Вскочив, Сьюзен огляделась вокруг, но ровным счетом ничего не увидела. Такая темнота, если ослепнешь – мало что изменится.
Сьюзен постояла несколько минут, прислушиваясь, затем пробормотала с тяжелым вздохом:
– Во всем виновата твоя чрезмерная чувствительность, Сьюзен Сент-Клер. Если будешь и дальше разводить нюни, еще не то тебе пригрезится.
В надежде, что появившаяся на небе луна поможет ей найти главный ориентир – терновый куст, Сьюзен поднялась и пошла вперед, но через несколько шагов вскрикнула от боли, наткнувшись на колючий кактус. Она одернула юбку – и еще несколько шипов впились ей в руку.
Тут Сьюзен вновь села на землю и разрыдалась. Потихоньку успокоившись, она положила под голову шаль, решив уснуть, но не смогла сомкнуть глаз. Она лежала, глядя в небо.
Темнота ночи нависла над ней, точно тяжелое одеяло. Нужно ждать.
Она попробовала молиться. Она молилась так, как не молилась никогда в жизни, и просила Господа помочь ей преодолеть весь этот ужас.
Вновь и вновь возвращались ее мысли к и по сей день ярким отвратительным воспоминаниям детства, когда ее оставляли в темноте одну. Но Сьюзен лишь сжала кулаки и стиснула зубы, когда по ее щеке потекла непрошеная слеза. Никуда это не годится: нельзя себя вести так. Еще немного, и ей начнут мерещиться крысы, как они ползают по ней, ворошат волосы…
И тут послышался страшный душераздирающий звук.
Она вскочила, уже приготовившись бежать. Но куда?
Звук напомнил крик несчастного существа, на которое накинулась стая разъяренных собак. Существо же издавало такие визгливые звуки, что Сьюзен заткнула уши и разрыдалась.
Слышалось злобное рычание и жалобные крики. Наверное, койоты напали на какое-нибудь беззащитное животное. Возможно, на кролика.
От этой мысли ей стало еще страшнее. А что, если звери прибегут сейчас сюда и накинутся на нее? Боже, почему она не взяла с собой пистолета!
Страшное рычание приближалось. У Сьюзен задрожали колени, и она невольно попятилась назад.
Затем послышался крик, крик до безумия напоминавший человеческий. Сьюзен заткнула пальцами уши. И тут поняла вдруг, что крик этот исходит из ее собственных уст. Но остановиться все равно не могла.
Внезапно чья-то ладонь зажала ей рот:
– О Боже, женщина, замолчи!
4
Открыв глаза, Сьюзен увидела мерцающие над головой мириады звезд и висящую на небосклоне кривую грустную луну. Неподалеку же уютно трещал костер, а сама она была заботливо укрыта шерстяным одеялом. Повернувшись к костру, радуясь его теплу и свету, Сьюзен вздохнула от удовольствия.
Послышался шелест шагов. Сьюзен подняла голову и увидела Чейза Маккейна. Свет пламени высветил его хмурое лицо. Но Сьюзен все равно была рада: рядом с ней находился живой человек, каким бы дурным он ни был.
Горючая слеза скатилась по щеке Сьюзен, и она опять закрыла глаза. А когда вновь разомкнула ресницы, Чейз уже исчез.
Может, это был только плод ее воображения? Может, ее злоба и ненависть к этому человеку стали настолько велики, что он начал ей мерещиться? Сьюзен посмотрела на огонь. Нет, нет, огонь – не галлюцинация, и одеяло – не галлюцинация. А кто, кроме Чейза, мог укрыть ее и развести костер?
– Хотите пить? – послышался вдруг знакомый голос.
Да, это был Чейз. Он протягивал ей флягу с водой. Но после двух жадных глотков Сьюзен тотчас отнял у нее флягу:
– Хватит. Нужно экономить.
О Боже, опять он взялся за свое! Но убеждать его в том, что рядом огромное озеро, Сьюзен не стала.
– Вы… вернулись… – выдохнула Сьюзен.
Она едва могла говорить. Видимо, из-за того, что слишком долго плакала, а потом громко кричала.
– И правильно сделал. Вы просто бились в истерике. Да и вообще не знаю, что было бы с вами, если б я не вернулся.
Сьюзен вспыхнула:
– Я не испугалась… я…
– Что-что?
– Ничего!.. – огрызнулась Сьюзен.
Нет, этот подлец все-таки невыносим! Немного успокоившись, она огляделась по сторонам и обнаружила, что лежит невдалеке от того самого куста терновника, который она тщетно пыталась найти в темноте. А все ее вещи стояли точно там, где она их оставила. Только рядом с ними был теперь еще и заплечный мешок Чейза.
Несмотря на леденящий холод, Сьюзен скинула одеяло и вскочила. Ничего ей не нужно от этого гадкого человека! Глаза девушки сверкали злобой. Долгие годы она позволяла кузену Эндрю указывать, что ей делать и как жить, но, покидая Бостон, твердо решила, что никому больше не даст командовать и издеваться над собой.
– Вы… вы низкий, гадкий человек! – выкрикнула она, потрясая кулаком, и что было силы ударила его по лицу.
Чейз не успел увернуться. Красной краской брызнула кровь из его носа прямо Сьюзен на платье. Но она ничуть не смутилась и не испугалась. Ярость затмила ей разум.
– Черт подери, мисс, я ведь вернулся, чего же вы кипятитесь? – попробовал пошутить Чейз.
Еще один взмах кулака – и он получил бы удар в живот, если бы вовремя не отпрыгнул в сторону. А Сьюзен аж вскрикнула от разочарования.
Чейз был потрясен той неописуемой злобой, которой встретила его эта маленькая хрупкая женщина, той силой, с которой наносила она ему удары. Наконец, он схватил одной рукой ее за запястья, а другой, сняв с шеи платок, вытер с носа кровь. Держал он ее крепко, но Сьюзен умудрилась все же ударить его мыском туфли по голени.
Она отчаянно пыталась вырваться из его цепких рук, но Чейз был все же значительно сильнее.
– Я ненавижу тебя, дерьмо собачье! Гадкий, склизкий слизняк! – визжала она, довольная тем, что запомнила, как ругались матросы на пристани.
Ее глаза сверкали от негодования, но – странно – особого удовлетворения она не испытывала. Может, если бы она не нос ему расквасила, а размозжила голову, да еще из его же собственного пистолета, может, тогда бы она успокоилась?
Чейз тем временем пристально смотрел на нее. «Нет, она все-таки чертовски хороша, – подумалось ему. – А злоба даже придает ей очарования».
Пламя костра бросало свет на ее горящие яростью глаза; длинные густые волосы разметались по хрупким плечам.
– Ну что, вы успокоились?
– Никогда я не успокоюсь, слышите вы, подонок!
Как смешно слышать из ее уст грубые слова! Чейз не мог удержаться от ухмылки.
Сьюзен же поняла эту ухмылку по-своему.
– Да-да, я не успокоюсь, и не надейтесь!
Она плюнула ему прямо в лицо, к счастью, промахнулась. Тогда она вновь попыталась вырваться, но Чейз крепко сжимал ей руки.
– Пусти!..
– Послушайте, я отпущу вас, если вы пообещаете не бить меня, не кричать и не плеваться. Хорошо?
– Хорошо, я обещаю… – немного поколебавшись, ответила Сьюзен.
Чейз отпустил ее, и она с хитрой улыбкой сделала три шага и опустилась на колени возле своего чемодана. Она же не обещала, что не будет в него стрелять. Открыв замок, Сьюзен принялась шарить рукой в поисках пистолета. Но лишь рука ее нащупала холодную рукоятку, Сьюзен испугалась. «Господи, что это со мной? Неужели я решила убить человека? Да как же это возможно, Боже правый? Кроме того, если я убью его сейчас, то с кем же останусь? Получится, что я опять буду одна. Одна в пустыне», – судорожно соображала Сьюзен. Последнее совсем не входило в ее планы. А потому она отдернула руку, ведь он же в конце концов все-таки вернулся. И принес с собой тепло и свет. И нарушил терзавшее ее одиночество. Его приход дал Сьюзен все, о чем она мечтала. Нет, она не станет его убивать. По крайней мере, пока.
Кроме того, если хорошенько разобраться, в том, что Сьюзен оказалась в пустыне одна, виноват вовсе не Чейз, а не кто иной, как Тедди. Ведь это он не встретил ее у поезда…
– Как вас зовут? – проговорил Чейз, не отрывая платка от носа, из которого все еще шла кровь.
Сьюзен застыла от удивления. Меньше всего на свете ждала она сейчас этого вопроса.
– Сьюзен Сент-Клер, – пробормотала она наконец. – А зачем это вам?
Он посмотрел на платок: кровь наконец-то остановилась – и засунул его в верхний карман.
– Врагов лучше знать по имени, мисс Сент-Клер, – усмехнулся в ответ Чейз.
– У вас, должно быть, немало врагов, – бросила Сьюзен.
Чейз насторожился, но, подумав, засунул руки в карманы и расхохотался:
– Вы правы.
Сьюзен не видела в этом ничего смешного.
– Почему вы вернулись? – спросила она.
– Я уже начинаю об этом жалеть.
Это, видимо, была шутка, но Сьюзен даже не подумала улыбнуться.
– Не знаю, – продолжал Чейз. – Наверное, решил, что в пустыне лучше не оставаться одному, что нам с вами лучше быть рядом. Пустыня жестокое место.
– Да, я уже знаю об этом, – проговорила Сьюзен, глядя на огонь. – Знаю исключительно благодаря вам…
В глубине души она понимала, что теперь, когда Чейз вернулся, пустыня перестала быть для нее такой страшной, и была благодарна ему за это.
Чейз изучающе смотрел на девушку и даже не пытался скрыть, что ему доставляет удовольствие скользить взглядом по ее хорошенькому личику, высокой груди, ладной фигурке. Сьюзен почувствовала себя неуютно под этим взглядом и, повернувшись к костру, подбросила туда кусок сухого кактуса.
– Если вы готовы помириться со мной, мисс Сент-Клер, то я согласен признать свою вину. Я не должен был оставлять вас одну. Я очень сожалею об этом и прошу у вас прощения.
Сьюзен была поражена тем искренним раскаянием, которое звучало в голосе Чейза. Она никак не думала, что он станет извиняться. Такие люди, как он, редко просят прощения. Растроганная, она взглянула ему в лицо, но он, к сожалению, уже не смотрел на нее. Сидя на корточках, Чейз ворошил палкой в костре угли.
Сьюзен присмотрелась к своему новому знакомому. Он был, вне сомнения, хорош собой. Прямой нос правильной формы и массивная нижняя челюсть выдавали в нем человека, знающего, чего он хочет, и привыкшего добиваться этого любым путем. А в глубоких синих глазах таилась загадка. Из-под шляпы выбивались темно-русые волосы, которые давно следовало подстричь. Впрочем, Сьюзен нравились его волнистые, длинные волосы. А усы придавали ему значительности и делали его еще более мужественным и привлекательным.
Сьюзен заметила, что Чейз наморщил лоб. Неужели он уже пожалел о том, что попросил у нее прощения? После всех грубых слов, которые она ему сказала, это бы было неудивительно. «Неужели он снова меня бросит?» – испугалась Сьюзен. Она хотела было сказать ему нечто такое, после Чего они могли бы окончательно помириться, но не находила слов. Кроме того, вряд ли бы он оценил ее извинения. Мужчины этого не любят.
– Лучше бы вам лечь спать, мисс Сент-Клер, – сказал Чейз, поднимаясь, – завтра нам предстоит тяжелый день.
– Но почему? Ведь все, что от нас требуется, это сидеть здесь и ждать, пока кто-нибудь не приедет и не заберет нас отсюда.
– Я не собираюсь никого ждать, – покачал головой Чейз. – И потом, может пройти несколько недель, прежде чем сюда кто-либо приедет.
Он лег по другую сторону костра, положив под голову мешок, и кивнул на одеяло:
– Возьмите. Мне оно не нужно. У меня горячая кровь.
Сьюзен смотрела затуманенными глазами на костер. Она испытывала безумную усталость, такую, словно не спала несколько дней, и широко зевнула. Ее неодолимо клонило в сон, но брать у Чейза одеяло ей не хотелось. Хорошо, что Чейз рядом – теперь Сьюзен не одна, но больше ей ничего от него не надо.
И все же Сьюзен украдкой взглянула на одеяло. Оно манило к себе. Она опустилась, дрожа, на колени. «Но если оно ему не нужно, – подумала Сьюзен, – глупо ведь от него отказываться…» Она бросила быстрый взгляд на Чейза – он не смотрел в ее сторону, – взяла одеяло, легла и укрылась.
Подложив под голову шаль вместо подушки, она посмотрела на звездное небо и спросила:
– Мистер Маккейн?
– У-у?
– Мне интересно… А как я оказалась снова у куста терновника, если была так далеко от него?
– Вы были недалеко. Около пятидесяти ярдов – что-нибудь в этом роде. Вы потеряли сознание у меня на руках, и я вас сюда принес.
Недалеко? Сьюзен была немало удивлена. Тогда почему же она не могла найти этот злосчастный куст? О, Боже, неужели она потеряла сознание? А он подхватил ее на руки? Да ведь он мог в этот момент ее изнасиловать!
«А вдруг он так и сделал? – у Сьюзен перехватило дыхание. – Да нет же! – возразила она сама себе. – Боже, какая я глупая!»
С этой мыслью она и заснула.
5
Когда Сьюзен вновь открыла глаза, ей показалось, что с тех пор, как она уснула, прошло всего лишь несколько мгновений, и не сразу поняла, что с нею происходит.
– Доброе утро, – вдруг сказал с усмешкой склонившийся над нею Маккейн.
– Какое же это утро? – возразила сонная Сьюзен. – Темнотища хоть глаз выколи.
«С какой это стати он вскочил так рано? Я всю жизнь считала, что воры жутко ленивые», – мелькнуло у нее в голове.
Маккейн покачал головой и указал на розовеющий восток:
– Скоро начнет светать. Нам нужно идти, пока еще прохладно. Мне, конечно, очень жаль, что я не могу предложить вам чашечку кофе, мисс, но, к несчастью, воды у нас маловато. Однако я принес вам поесть. Вот сыр и хлеб. Идемте, будете жевать по дороге, – весело сказал Чейз и поднялся.
Сьюзен взяла у него еду, но продолжала лежать. Увидев, что Сьюзен не спешит, Чейз сдернул с нее одеяло, чтобы поскорее его свернуть, и Сьюзен предстала перед ним в мятом, расстегнутом платье и с задравшейся выше колен юбкой. Заметив, как он смотрит на ее обнаженные ноги, Сьюзен смутилась и поспешно одернула подол.
Чейз отвернулся, нахмурившись, и принялся складывать вещи в мешок. «И о чем я только думаю? – сказал он сам себе. – Совсем не время сейчас увлекаться хорошенькими женщинами. Сейчас тебе, Чейз, как никогда, нужна светлая голова».
И Чейз решил поменьше смотреть на Сьюзен, идти все время впереди и не оборачиваться. Благодарение Богу, она, кажется, его слушалась.
Поспешно поднявшись, Сьюзен застегнула на платье верхние пуговки, которые он вчера так задумчиво расстегивал. Ей хотелось привести в порядок прическу, но, увы, большинство ее шпилек потерялись вчера в пустыне. Конечно, в сумке у нее были и шпильки, и расческа, и зеркало, но Чейз уже надел на плечи мешок, а Сьюзен ни за что бы не решилась его задерживать. Чейз ни на минуту не должен сожалеть о том, что вернулся.
Маккейн взял ружье, засыпал песком тлеющие угли, обернувшись к Сьюзен, спросил:
– Вы готовы, надеюсь?
В ответ Сьюзен кивнула, надела соломенную шляпу, взяла в руки ковровую сумку и чемодан.
– Вы что, собираетесь волочить все это барахло за собой? – спросил он хмуро.
– Разумеется. Там ведь лежат все мои вещи. Все, что у меня есть.
«Он же видел мои драгоценности, – подумала Сьюзен. – Неужели он решил, что это просто безделушки? Что ж, тем лучше. В этом случае ему не придет в голову их украсть».
На самом же деле это были очень хорошие вещи. Кроме того, они принадлежали матери Сьюзен, и Сьюзен дорожила ими как памятью.
Маккейн грозно посмотрел на нее из-под полей шляпы:
– Надеюсь, вы не будете ныть всю дорогу!
Он повернулся к ней спиной и быстро пошел в ту сторону, что и вчера.
Сьюзен взглянула на него удивленно и обиженно. Почему он так груб с ней? Можно подумать, она заставляла его возвращаться? Сьюзен готова была возмутиться, но осмотрительно решила, что не стоит. Еще бросит ее Чейз, не дай Бог, снова.
Маккейн шел тем временем вперед очень быстро, и расстояние между ними все увеличивалось. Перепугавшись, что потеряет его из вида, Сьюзен поспешно сунула в рот хлеб и сыр, подхватила вещи и побежала вслед за ним. Сьюзен с завистью смотрела на его заплечный мешок. Жаль, у нее не было такого! Ведь это самый удобный способ носить вещи.
Прошло уже несколько часов, и солнце поднялось высоко, когда Сьюзен глухо простонала:
– Маккейн, мы не могли бы остановиться попить воды?
Маккейн шел на добрых тридцать ярдов впереди. Но он даже не замедлил шага, а только крикнул ей в ответ:
– Пока рано.
Ее воду он перелил себе в флягу, сказав, что так она лучше сохранится. Сьюзен понимала, что он прав, и все же она много бы сейчас отдала за то, чтобы у нее была бы при себе вода. Она ждала, когда же наконец появится озеро, про которое Чейз врал ей, что это мираж. Однако оно было все еще далеко впереди.
Идти по мягкому песку оказалось сплошным мученьем. Каждый шаг давался Сьюзен вдвое тяжелее обычного. Тем более что на бедняжке были туфли кузины Гортензии, которая носила обувь на два размера больше, и у Сьюзен уже начали образовываться волдыри.
Солнце немилосердно жгло Сьюзен затылок, и она невольно замедлила шаг. Спина мучительно ныла, сумка и чемодан тянули руки так, словно были набиты камнями. Пот тек по ее лицу, щипал глаза, застилая свет. Сейчас Сьюзен отдала бы все свои драгоценности хотя бы за один глоток воды.
«О, Боже, наверное, так умирают от жажды», – с ужасом подумала она.
Будучи уже не в силах поднять голову, чтобы следить за идущим впереди Маккейном, Сьюзен шла по следам его больших ног. Потом, окончательно обессилев, она остановилась, обливаясь слезами и потом. Она не могла больше идти. Швырнула вещи и упала навзничь. Песок обжег ей лицо, но Сьюзен уже было все равно. Через несколько мгновений она все же подняла голову и посмотрела туда, куда ушел Чейз. О Боже, где же он? Его нигде не было видно. Ахнув, она вскочила на ноги.
– Маккейн! Где вы? – завизжала Сьюзен, подхватила вещи и, забыв об усталости, кинулась хромая вперед. Над головой кружились грифы, и она от испуга побежала быстрее.
