Текст книги "Нет больше слез (ЛП)"
Автор книги: Линда Ховард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– Привет! – Еще раз крикнул Диас.
Спустя минуту грубая дверь открылась и в проеме возникла седая голова. Некоторое время мужчина рассматривал их с подозрением. Потом его взгляд впился в Миллу. Ее присутствие, казалось, успокоило его, потому что он показался из двери с дробовиком, зажатым в руках. Он был похож на медведя, ростом приблизительно шесть футов шесть дюймов, и весом приближающимся к тремстам фунтам. Длинные седые волосы были затянуты в "конский хвост", который висел почти до середины спины, но его борода была только несколько дюймов длиной, доказывая, что иногда этот человек все-таки обращает внимание на свою внешность. Точнее, борода была единственным свидетельством этого. На нем были камуфляжные штаны, и зеленая фланелевая рубашка.
– Да? Кто Вы?
– Меня зовут Диас. Вы – Норман Гиллиланд?
– Правильно. И что?
– Если не возражаете, у нас есть несколько вопросов о вашем брате.
– Который брат?
Диас сделал паузу, потому что имени они не знали.
– Пилот.
Норман переместил жевательный табак под другую щеку и обдумал вопрос.
– Думаю, это Вёрджил. Он мертв.
– Да, мы знаем. Вы знаете что-нибудь о его…
– Контрабанде? Немного. – Вздохнул Норман. – Я догадываюсь, зачем вы здесь. Что у вас там?
– Пистолет, – ответил Диас.
– Только держи его в кобуре, сынок, и все будет в порядке.
Норман тщательно подпер дробовик к лачуге, затем поднял длинную грубую доску, которую, похоже, выстругал сам, приблизительно пятнадцать футов длиной, три или четыре дюйма толщиной, и один фут шириной. Она выглядела довольно тяжелой, но Норман обращался с ней, как будто это была палка размером два на четыре. Он положил один конец доски в специальную выемку, которая была выдолблена в береге, затем опустился на колени и подвел другой конец доски к такой же выемке на противоположном берегу реки.
– Эй вы там, – крикнул он. – Идите сюда.
Милла посмотрела на доску, на бурлящий водоворот реки внизу, и глубоко вдохнула.
– Я готова идти, – сказала она Диасу.
Он поймал ее руку и прижал к своей талии.
– Держись за меня для равновесия.
Милла отдернула руку.
– Не нужно. Если я упаду, то не хочу утянуть вас за собой.
– Как будто я не прыгну за тобой в любом случае. Он взял ее руку еще раз и поместил на свой пояс. – Держись.
– Вы идете или нет? – Раздраженно спросил Норман.
– Да. – Диас спокойно встал на доску, и Милла последовала за ним. Двенадцать дюймов были достаточной неплохой шириной, ребенком она ходила и по более узким доскам. Но теперь, она была взрослой и знала, что значит безрассудство, и никогда не стала бы рисковать, и переходить ревущую реку добровольно. Она помнила лишь одно: нужно идти уверенно и не смотреть вниз. Она не цеплялась за Диаса, просто аккуратно сжимала его ремень, и это действительно помогало ей держать равновесие. В мгновение ока они перешли через доску и оказались на твердой земле.
Ни Диас, ни Норман, не предложили обменяться рукопожатием, поэтому Милла собравшись с духом, протянула свою руку:
– Я Милла Эдж. Спасибо за то, что вы согласились поговорить с нами.
Норман следил за ее рукой, как будто он не был весьма уверен, что делать, затем осторожно сжал свою большую лапу вокруг ее пальцев и слегка потряс ее.
– Рад познакомиться. У меня нечасто бывают гости.
Норман не шутил. Он сделал все, чтобы до него нельзя было добраться. Он не пригласил их войти, и Милла была рада, что это так. Мало того, что лачуга была крошечной, но она держала пари, что Норман не был силен в домашнем хозяйстве. Было несколько камней подходящего размера поблизости, и он указал им на них. Сам Норман уселся на пень.
– Итак, чем я могу помочь вам?
– Вы сказали, что знали о контрабанде брата, – сказал Диас.
–Конечно, знал. Марихуана. Он получал кучу денег, но Вёрджил не ничего не говорил о деньгах, и я до сих пор не знаю, куда они делись. Видит Бог, когда он умер не осталось ничего.
– Он погиб в авиакатастрофе?
– Вёрджил? Нет. Он умер от рака печени, в ноябре девяностого.
Прежде, чем Джастин был похищен. Милла задохнулась от острого разочарования, даже притом, что после их беседы в грузовике, она действительно не ожидала полезной информации.
– Он когда-либо провозил контрабандой что-нибудь кроме этих сорняков?
– В основном это была марихуана, хотя, возможно, иногда это был кокаин.
– Что насчет людей? Младенцев?
– Об этом я никогда не слышал.
– Он работал только на одного человека?
Он никогда не отличался постоянством. Много переезжал, пока не заболел. Рак быстро забрал его. К тому времени, когда он узнал, что болен, у него осталось лишь несколько месяцев.
– Где он умер?
– Да ведь прямо здесь. Я похоронил его в лесу. Никто не хотел платить за его похороны, поэтому мне пришлось позаботиться об этом.
Им больше нечего было спросить. Они поблагодарили Нормана, Диас, проходя мимо, сунул ему несколько зеленых купюр, и они возвратились к мосту из доски. Милла чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы не держаться за пояс Диаса на обратном пути, хотя он настаивал. Пока она не посмотрела вниз на воду, почувствовав головокружение, все было отлично. Они были почти на полпути, когда Диас предупреждающе вскрикнул. Доска наклонилась под их ногами, Милла выпустила Диаса, замахав руками, стараясь обрести равновесие. Это случилось так быстро, что она не успела даже закричать, когда они оба оказались внизу, в стремительной ледяной реке.
_________________________________________
1) Сервайвелист – Survivalism – термин, обычно используемый для обозначения субкультуры или движения людей, которые готовятся к Кризису (войне, стихийному бедствию, экономическому краху), способному разрушить привычный миропорядок. Участники движения часто готовятся к грядущему хаосу, изучая особые навыки (выживание во враждебных условиях, военная подготовка), запасают пищу и воду, сооружают специальные убежища.
Глава 19
Вода была очень холодной, к тому же река оказалась глубже, чем она ожидала. Оказавшись в стремительном потоке, Милла с головой ушла под воду, ее переворачивало и швыряло из стороны в сторону как тряпичную куклу, с которой играют расшалившиеся дети. Инстинктивно Милла начала грести, стараясь плыть по течению, а не бороться с ним, и словно в награду за ее старания, ее вынесло на поверхность. Голова её показалась над водой, и она втянула воздух. Мокрые волосы облепили лицо так, что ничего не было видно. Ей показалось, что она слышит чей-то отдаленный крик, но мощный поток снова увлек ее под воду. Повернувшись, она получила скользящий удар чем-то в левое плечо, но боли почти не почувствовала; однако, при этом её снова отшвырнуло вправо, к середине реки, и ей снова пришлось бороться, чтобы выплыть наверх. Как-то ей удалось развернуться и снова плыть по течению. Она начала грести изо всех сил, и вырвалась на поверхность.
– Милла!
Голос, окликнувший её, был хриплым от напряжения, но она узнала его. Повернувшись, он увидела Диаса позади справа, он пытался приблизиться к ней, рассекая воду отчаянными, мощными ударами.
– Я в порядке! – проорала она, почувствовав, что течение уносит ее. Гребя ещё усерднее, она старалась удерживать голову над водой.
Диас плавал лучше, но он был тяжелее, и ему никак не удавалось сократить расстояние между ними. Если бы Милла перестала грести, течение снова затянуло бы её вниз. С обеих сторон реки были высокие, крутые откосы, течение несло их, как по жёлобу, не оставляя им никакого шанса выбраться, даже если они смогут достичь берега.
Впереди река делала поворот влево. На правом берегу, почти касаясь воды ветвистой кроной, лежало поваленное дерево.
– Дерево! – крикнул ей Диас. Милла взяла вправо, сражаясь с потоком, чтобы суметь ухватиться за какую-нибудь из веток. Её накрыло с головой в тот самый момент, когда она пыталась сделать вдох, и набрала полный рот воды. Ей удалось снова выбраться на поверхность, но усталость и холод делали свое дело: мышцы сводило судорогой, легкие жгло от боли. Если бы только достать до ветки! Держась за нее, можно было бы немного передохнуть, или, может быть, даже взобраться по дереву на берег. И все же ей удалось добраться до дерева; течение услужливо вынесло её направо, туда, где берег был подмыт водой. Милла изо всех сил вытянула руку и ухватилась за торчащий сук. В тот же момент накатившая волна потащила ее за собой, сухая ветка обломилась, Милла снова оказалась под водой. Силы быстро покидали ее, ноги слабели, движения рук из уверенных стали беспорядочными. Всё же, ей удалось ещё раз выбраться на поверхность и получить необходимый глоток воздуха, и в тот самый момент, когда бурное течение, казалось, затянет её безвозвратно, мощная рука подхватили её и поддержала. Дерево не остановило Миллу, но задержало и позволило Диасу догнать её.
– Направо! – прокричал он. – Грузовик на том берегу!
Его вера в то, что они выберутся, успокаивала. Иначе бы он беспокоился не о том, на какой берег они вылезут, а лишь о том, чтобы спастись.
Милла не знала, как далеко они оказались, течение было таким сильным, что они могли оказаться уже в полумиле от хижины Нормана. Внезапно, русло стало шире, и скорость потока изменилась.
Течение всё ещё было быстрым, она не смогла бы плыть против него, но, по крайней мере, поток был спокойным и не швырял её во все стороны. Берега стали более пологими, но заваленными громадными камнями. Теперь Милла могла держаться на поверхности с меньшими усилиями и дать немного отдохнуть натруженным мышцам. Однако холод пробирал до костей, и она понимала, что им долго не продержаться.
– Лови! – Диас бросил ей свой ремень, узкая полоска кожи шлепнулась прямо перед ней. – Обмотай конец вокруг запястья!
Милла поймала ремень, но сказала:
– Я же буду тянуть тебя вниз.
– Нет. Нам надо держаться вместе, делай, что говорят!
Милла понимала, что без него ей не выбраться. С другой стороны, если она утянет его на дно, погибнут оба.
– У нас мало времени! – прокричал он. – Мы должны выбраться как можно скорее, дальше по течению водопад.
Водопад, здесь, на этой реке? У неё кровь застыла в жилах. Если они не разобьются о скалы, то утонут, не справившись с силой бьющей вниз воды. Милла не знала, что именно собирался делать Диас, но была готова следовать за ним в любом случае. Она схватилась за ремень и несколько раз повернула руку, обматывая кожу вокруг запястья.
– Впереди поворот направо!– вода захлестывала его с головой, он кашлял и отплевывался. – Прямо сейчас. Течение на повороте замедляется, это наш шанс. Держись за меня, я вытащу нас.
– Я могу работать ногами, – Милла не узнала свой голос, он стал гортанным.
– Тогда работай, что есть силы.
Так она и сделала.
Мышцы её ног уже не то что болели или горели, они были в агонии, но она гребла.
Диас работал руками, как автомат, таща их наискось через поток. Вперёд они продвигались быстро, в сторону – дюйм за дюймом, и поворот приближался слишком быстро. Река грозила пронести их мимо излучины до того, как смогут добраться до спокойного берегового течения.
С рычанием Милла ринулась вперед, почти догнав Диаса, резкий выброс адреналина придал ей силы. Без её веса на буксире, он мог двигаться быстрее. На правом берегу у самой воды росло большое дерево, цепляясь корнями за землю. Проплывая мимо, Диас ухватился правой рукой за большой корень. Но Миллу продолжало нести течением. Когда ремень, связывавший их, натянулся до предела, всё её тело дёрнулось, как на пружине, но она не выпустила конца ремня из рук. Диас с искажённым от усилий лицом, стиснув зубы, пытался вытянуть Миллу против течения левой рукой, продолжая правой рукой цепляться за корень. Она гребла, раскачиваясь всем телом, но внезапно хватка потока ослабла, и ее почти вытолкнуло по направлению к берегу, так, что она смогла зацепиться за ветви с другой стороны дерева. Теперь они висели с разных сторон дерева, соединённые ремнём.
Милла тоже схватилась за корень, и ей удалось упереться ногой в камень, лежавший на дне близко к дереву. Хотя поток воды по-прежнему толкал ее, она сумела выпрямить трясущиеся ноги и принять устойчивое положение.
– Отпускаю ремень, я держусь. – Она едва могла говорить.– Как ты?
– Хорошо, – ответил он.
Милла раскрутила ремень, и его свободный конец поплыл по воде. На долю секунды она испугалась, ей показалось, что ее снова затягивает вниз, как будто река только и ждала этого момента, чтобы свести с ней счеты. Она крепче обняла дерево и прижалась к нему. Милла никак не могла отдышаться, воздух со свистом вырывался из натруженных легких. Она ничего не слышала, кроме шума воды и стука собственного сердца, звеневшего в ушах. Диас обхватил ее за подмышки и вытащил из воды на прибрежные скалы.
Это, казалось, стоило ему последних сил. Тяжело дыша, со стоном он рухнул на колени. Милла лежала лицом вниз там, куда он её вытащил не в силах сделать ни одного движения. Ее тело словно налилось свинцом, она не могла пошевелить даже пальцем.
Нагретые солнцем камни немного согрели замерзшее тело. Вода ручьями стекала с волос и одежды. Милла закрыла глаза, прислушиваясь к его и своему дыханию и своему бешеному пульсу. Они живы.
На какое-то время она заснула, а может потеряла сознание. Потом ей с большим усилием удалось перевернуться на спину, и подставить лицо солнцу. Всё ещё тяжело дыша, почти пьяная от облегчения, она подставила лицо теплым лучам.
Они чуть не погибли. Милла до сих пор не могла поверить, что им удалось выбраться на берег. Но одной ей бы это не удалось, она знала это точно. Река бурлила и пенилась всего в полуметре от Диаса, разъедая камень и подмывая упрямое дерево, зная, что в итоге победа будет за водой. Время, в конце концов, работало на воду. Только благодаря Диасу им удалось вырваться из объятий реки.
Немного отдышавшись, она спросила:
– Как случилось, что мы упали в воду?
– Берег обрушился и доски наклонились.
Не успел он ответить, как у нее возник другой вопрос:
– Как ты узнал, что на этой реке есть водопад?
Он минуту помолчал, потом ответил:
– Водопад всегда есть. Ты что, кино не смотришь?
Миллу захлестнули эмоции: облегчение и почти искрящееся ощущение радости жизни; она засмеялась от счастья. Диас перекатился на спину, его грудь высоко вздымалась от тяжелого дыхания. Но легкая улыбка изогнула жесткую линию его губ, когда он повернулся и посмотрел на Миллу. Прищурившись от солнца, он разглядывал ее. Потом сказал:
– Я б отдал левое яйцо, чтобы взять тебя прямо сейчас.
От шока ее смех сразу исчез, словно его и не было. Она мечтала о нем, далеко заходя в своих фантазиях и желаниях, но не думала, что это может случиться наяву, и вот на тебе. Она и Диас? Откровенность сказанного была настолько ошеломляющей, что на миг происходящее показалось ей нереальным, она лежала без сил на согретых солнцем камнях, голова кружилась, а нервы были на пределе. Потом пришло осознание, что всё происходит наяву, и неистовое желание, накрыло ее с головой. Диас и она. От одной мысли о близости с ним у нее закружилась голова. Она хотела его. Хотела с той самой минуты, как увидела в первый раз. И прямо сейчас.
Он даже никогда не целовал ее по-настоящему. Тот поцелуй в Хуаресе не в счет. Она хотела его, но мысль о том, что для него это всего лишь маленькое приключение, мимолетное желание, не давала ей покоя. Для нее это неприемлемо, хотя она не представляла, что его может интересовать что-то другое. В конце концов, это Диас. Он не из тех мужчин, которые всегда рядом, домашние, ручные. Надо быть полной дурой, чтобы этого не понимать. Она старалась не привлекать его внимания, не показать ни намеком, что он ей нравится. Она старательно скрывала свои чувства. Но он всё равно знал, взгляд его темных глаз красноречиво свидетельствовал об этом.
– Ты слишком много думаешь, – лениво сказал он. – Это было всего лишь наблюдение, а не объявление войны.
– Женщинам свойственно слишком много думать, – она вздохнула. – Нам приходится, для гармонии. Странно, что он выбрал «войну» для сравнения. С другой стороны, сравнение, кажется, подходило. Щурясь на солнце, пытаясь найти точку опоры, потому что земля, казалось, уплывала у нее из-под ног, она спросила:
– А почему мужчины всегда клянутся левым яичком, а не правым? С ним что-то не так? Или правое почему-то важнее?
– Не совсем так, – произнес он и прикрыл глаза, слабая улыбка снова тронула его губы. – Оба важны для мужчины.
– Что ж, тогда я польщена.
– Но не заинтересована.
Она могла бы закончить разговор, просто сказав «извини» и этого было бы достаточно, чтобы перевести все в шутку. Вместо этого она закрыла глаза и ничего не сказала, не в силах солгать. Между ними повисло молчание.
Он приподнялся и подвинулся к ней ближе, закрыв солнце.
– Ты еще можешь сказать «нет», – прошептал он. Его рука легла ей на живот. Милла чувствовала тепло его тела, ладоней, которое проникало сквозь мокрую одежду. Его рука скользнула в джинсы, и ее бросило в жар от нарастающей волны желания.
– Впрочем, я не собираюсь делать это здесь и сейчас. Мы должны вернуться к грузовику. Скалы совсем не подходят для того, чем я хочу заняться, наша одежда промокла, я почти отморозил себе мужское достоинство, к тому же у нас нет презервативов. Но через несколько часов всё будет по-другому, и если ты сомневаешься в своем решении, то лучше сказать об этом сейчас.
Он прав. Она должна сказать «нет».
Но вопреки здравому смыслу, она не могла этого сделать.
Она открыла глаза и повернулась к нему лицом. Он наклонился и поцеловал ее, губы у него были холодными. Он приник к ее губам нежным поцелуем, согрев их своим дыханием. Приподняв ее, он продел руку под ее мокрыми волосами, обняв за шею, и медленно углубил поцелуй, прижав к себе. От его прикосновения по всему телу Миллы стало разливаться тепло, она почти согрелась, но внезапно её снова затрясло от холода. Диас пристально посмотрел на нее и провел рукой по волосам, глаза его выдавали недвусмысленное желание.
– Мы должны вернуться к грузовику и согреться. Солнце скоро зайдет, нам надо переодеться, в сырой одежде мы замерзнем. – Хорошо, – он отодвинулся и Милла села.
– Ты не думаешь, что Норман позвонил властям, и они уже ищут наши тела?
– Я в этом сомневаюсь. Полагаю, ты не слышала, что он кричал.
– Слышала крик, но не могу сказать что.
– Он кричал, «Счастливого пути».
Милла посмотрела на него с изумлением. Потом она нервно захихикала, поднимаясь на ноги. Она догадывалась, что Норман был из тех людей, кого не волнует никто, кроме себя.
Покачиваясь, она оценила обстановку. Рюкзак, который нес Диас, разумеется, утонул. Всё тело ломило, но она не могла понять, болит ли оно от ушибов или это просто мышцы болят от усталости. Ей повезло, она ни разу не стукнулась настолько сильно, чтобы сломать себе что-нибудь. В душе она благодарила Господа за то, что эта река оказалась глубокой, что спасло их жизни. Окажись она немного мельче, и они разбились бы о скалы.
Ее кроссовки пропали, она стояла в одном носке, который удержался каким-то чудом. Свитер, который был накинут на плечи, тоже лежал где-то на дне. Часы разбиты, лицо расцарапано.
Диас, глядя на ее босые ноги, сказал:
– Ты не сможешь идти босиком, – и начал расстегивать джинсовую рубашку. Сняв ее, Диас взял нож, отрезал рукава и разложил их у себя на коленях.
– Надевай, – скомандовал он.
Осторожно, чтобы не упасть, Милла просунула одну ногу в рукав, и он быстро дважды обернул его вокруг стопы, завязав сверху концы узлом. Соорудив такую же импровизированную обувь на второй ноге, он спросил:
– Как тебе? Конечно, это не кожаная подошва, но теперь ты сможешь идти? Если тебе не подходит такая обувь, скажи, не жди, когда сотрешь ноги.
Милла немного прошлась по камням, испытывая ткань на прочность. Да, он прав, это далеко не кожаная подошва, она чувствовала каждый камешек под ногами.
– Как ты думаешь, наш грузовик далеко?
Диас посмотрел на солнце:
– Если я не ошибаюсь, то не очень. Грузовик находится ниже по течению, а река все время несла нас в одном направлении.
– Но там она делала поворот налево.
– И еще один поворот направо. Я думаю до грузовика не больше мили.
Пройти милю по лесистым горам в такой обуви? Диас покачал головой, видимо тоже осознав всю абсурдность этой затеи. Оглядевшись по сторонам, он решительным движением достал нож и направился к дереву. Диас воткнул лезвие в ствол и стал срезать кору.
– Что ты делаешь?
– Срезаю кору, чтобы сделать подошву.
Милла стояла и смотрела, как он вырезал кусок коры размером десять на десять дюймов. Когда он закончил, она развязала намотанную на ноги ткань. Диас разделил кусок пополам и, взяв рукав от рубашки, положил на него кусок коры, гладкой стороной вверх. Опустился на колено и снова замотал ноги Миллы в ткань, укрепленную корой. Закончив, он снова спросил:
– А теперь, лучше?
– Покрепче, но я не уверена, что эта обувь сможет долго продержаться.
– Лучше так, чем босиком. В случае чего, я нарежу еще коры.
Они направились в сторону леса. Милла осторожно передвигалась в самодельной обуви, которая была неудобной, хотя и защищала ноги. Она старалась не наступать на острые камни, чтобы не повредить и не сломать кору. Время шло, но идти быстрее не получалось. Густые кроны деревьев почти не пропускали солнечные лучи. Милла ужасно замерзла, ее трясло от холода. Мокрая одежда прилипла к телу и превратилась в ледяной панцирь. Диаса тоже пробирала дрожь, несмотря на мощную мускулатуру и крепкое телосложение. Неожиданно он остановился и обнял ее, крепко прижав к себе, надеясь, что так им удастся хоть немного согреться. Они стояли тесно прижавшись друг к другу, Милла устало положила голову на плечо Диасу. Он был крепким и сильным мужчиной, но и его трясло от холода. Она слышала, как бьется его сердце, разгоняя кровь по венам, чувствовала его тепло. Немного погодя Милла почувствовала себя лучше.
– Ну, вот и молодец, – его теплое дыхание коснулось виска Миллы. – Надеюсь, вечером мы сможем продолжить. Кстати, у меня есть парочка свитеров на заднем сиденье грузовика.
– Чего ж ты раньше не сказал? – Милла с трудом оторвалась от него. – Свитер – это предел моих мечтаний.
Когда Диас говорил, что до грузовика всего лишь миля, он имел в виду расстояние по прямой. К сожалению, они не могли идти по прямой. Им приходилось карабкаться по склонам и спускаться вниз, придерживаясь выбранного направления. Иногда холмы становились такими крутыми, что они были вынуждены пробираться, держась за ветки деревьев. На путь, который по равнине они бы проделали минут за двадцать, потребовалось больше двух часов. Милла уже сменила вторую пару так называемых сандалий. Диас безошибочно держался правильного направления, и в конечном итоге им удалось немного срезать путь и добраться до внедорожника.
К этому времени солнце уже село, унося с собой последнее тепло, сгустились сумерки. Милла, замерзшая и уставшая до изнеможения, едва могла идти, каждая ее косточка ныла от боли и усталости. Она с тоской вспоминала о потерянном рюкзаке и сложенных в нем одеялах, в которые они могли бы сейчас завернуться и согреться. Пища тоже бы не помешала, особенно большая дымящаяся кружка кофе. Или горячего шоколада. Любого шоколада. Еще она думала о том, что произойдет вечером между ней и Диасом, если только они доберутся до отеля. И вот когда силы окончательно оставили ее, Милла увидела внедорожник. Монстроподобная машина еще никогда не выглядела такой желанной, как в этот миг.
– Ключи! – прохрипела Милла, – они были в твоем кармане.
Джинсовая ткань имела особенность, намокнув в воде, плотно прилипать к телу. Так что все, что находилось в карманах там и осталось, даже после плавания в бурной реке. Диас с трудом вытащил ключи из холодного и мокрого кармана.
– Слава Богу! – облегченно выдохнула Милла.
Оставалось только попасть внутрь этой чертовой колымаги.
Диас хотел поднять Миллу, но не смог. После нескольких безуспешных попыток ему, наконец, удалось подсадить ее, и Милла, подтянувшись, забралась сначала на подножку грузовика, а оттуда – на сиденье. Нервный смех разбирал ее пока она проделывала эти трюки, ситуация была такой, что хоть смейся, хоть плач. Держась за руль, Диас влез в кабину, руки окоченели от холода, вставить ключ в зажигание удалось лишь с третьей попытки. Машина завелась, и теплый воздух хлынул из вентиляционных отверстий. Диас вытащил два свитера, лежавших на заднем сиденье, новые, с этикетками, которые он, должно быть, купил сегодня на всякий случай. Милла поразилась его предусмотрительности, ведь он не мог знать, что они упадут в реку. Он снял порванную джинсовую рубашку и футболку. Милла не могла скрыть своего восхищения при виде его мускулистой груди, покрытой легкой растительностью, и накачанного пресса. Она сбросила с себя блузку и мокрый бюстгальтер. Неожиданно он притянул ее к себе на сиденье, и она оказалась прижатой рулевым колесом к его груди. Их обнаженные тела соприкоснулись, его волоски щекотали ее затвердевшие соски, в одно мгновенье ставшие чувствительными. Милла обняла его, скользнув рукой по спине, мощным мышцам под упругой гладкой кожей. Его поцелуй был совсем не похож на тот, у реки. Он целовал ее со всей страстью, словно не мог дождаться того момента, когда они попадут в отель. Он покусывал ее губы, властно проникая языком между ними. Его руки блуждали по ее груди, лаская ее и наслаждаясь мягкими формами.
Милла застонала. Как давно она не испытывала подобных чувств. Она едва могла поверить, что все происходит наяву, что их желание обоюдно сильно.
Диаса сотрясала дрожь: – Нам лучше одеться, – охрипшим от страсти голосом произнес он и натянул на нее свитер. Это был мужской спортивный свитер, и он был ей велик, но ей было все равно. Главное, он был сухим и тёплым. Диас тоже оделся, потом снял мокрые носки и ботинки, подставив ноги под струю нагретого воздуха. Милла сделала то же со своей стороны. Кабина быстро нагрелась, но прошла, по меньшей мере, четверть часа, прежде чем её перестало трясти, а онемевшие ноги закололо. К тому времени, как Диас согрелся настолько, чтобы можно было вести машину, тьма стала кромешной.
Им предстоял длинный путь в Бойз, и хотя теперь Милле было тепло, она чувствовала себя выжатой, как лимон. Ему наверняка не лучше. Положив руку на плечо Диаса, она спросила:
– Ты доедешь, или нам нужно будет остановиться где-нибудь?
– Доеду. Когда мы выберемся на шоссе, остановимся у первого же ресторана, неважно, какого, и съедим чего-нибудь горяченького.
Его слова звучали заманчиво. Милла попыталась пригладить свои густые кудрявые волосы, которые уже высохли и торчали в разные стороны. В таком виде в приличное заведение ее не пустят, разве что в забегаловку для байкеров.
– Наш пистолет приказал долго жить, так?
– Да, покоится на дне реки.
– Очень жаль, без него нас вряд ли обслужат в ресторане.
Диас взглянул на нее и улыбнулся:
– Я все улажу.
Им повезло, на пути попалась закусочная для дальнобойщиков. Взяв гамбургеры, они остановились на обочине, чтобы поесть. При виде еды у Миллы потекли слюнки, и она вспомнила, что это был второй гамбургер, который ей удалось съесть за сегодняшний день. Выпив по большому стакану кофе, они расслабились.
– Нам надо купить презервативы, – отрывисто сказал Диас, – у меня нет ни одного.
Почувствовав в его голосе некоторую напряженность, Милла взглянула на него. Он нервно потирал рукой лицо.
– Мы вполне можем подождать, если ты передумал…
– Не совсем так. – Диас отнял руку от лица и, нахмурившись, посмотрел на нее. – Понимаешь, последний раз я спал с женщиной два или три года назад и я…
– Два или три года? – повторила она, и покачала головой. – Так у меня этого не было ещё дольше. Видишь ли, я не отношусь к знойным женщинам.
– Мне хочется, чтобы тебе было хорошо, но, вероятно, надолго меня не хватит.
– Меня тоже, – призналась Милла. Ее тело трепетало в предвкушении близости с момента их последнего поцелуя.
Слова ему давались с трудом, но он продолжал:
– Но у нас впереди вся ночь, и я исправлюсь.
Ей нравилось его смущение; она была брезглива и не любила неразборчивости в связях. Его признание о длительном воздержании от сексуальных отношений обнадеживало, но она все равно спросила:
– У тебя нет проблем со здоровьем?
– У меня было не так много женщин, и я никогда не связывался с проститутками или наркоманками. Каждые три месяца я сдаю кровь в Красный крест, так что меня регулярно проверяют.
Такая искренность тронула ее. Он был так уверен в себе во всём другом; ей понравилась эта, более человечная сторона его. Милла чувствовала, что, чтобы сблизиться с женщиной, он должен доверять ей, и даже в этом случае он наверняка держит свои эмоции в узде.
Сегодня она узнает, так ли это.
Милла потянулась и поцеловала его:
– Забудь о презервативах, я принимаю противозачаточное.
Диас ответил на ее поцелуй. Может быть, у него и не было обширного опыта, но он явно знал в этом толк. Он целовал ее умело, чуть грубовато, в нарастающем темпе. Когда он отстранился от Миллы, его глаза горели страстью. Не произнеся ни слова, Диас нажал на газ, и они понеслись по дороге в Бойз.
