Текст книги "Черными нитями (СИ)"

Автор книги: Лина Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 3. Работа практика

Рейн вышел из дома, сел на крыльцо, достал из кармана спички и сигареты и закурил. Мать запрещала это и твердила, что достойные мужчины курят сигары или трубки. Нашла кому говорить про достоинство.

– Рейн! – открылось окно, и послышался укоризненный голос старой Агни. Старуха с трудом двигалась и часто путала вещи, но мать никак не решалась её рассчитать – только одна служанка и осталась с семьёй, когда сын прошёл перевоспитание и стал ноториэсом.

– Ладно, ладно! – проворчал Рейн и с жалостью посмотрел на морщинистое лицо Агни. Он не хотел расстраивать старушку и в последний раз вдохнул горький дым, а затем затушил сигарету.

Рейн поднялся, лениво качнулся с носка на пятку. Ему ведь даже платили меньше, чем другим практикам. Как же, ноториэс! Его денег и денег отца, пониженного до простого служителя Церкви, едва хватало на комнаты, в которые они переехали, и еду. О собственном жилье Рейн уже перестал мечтать.

Он достал из кармана часы на витой цепочке – единственный след от старой жизни – глянул на циферблат с треснувшим стеклом. Затем достал маску, огляделся: никого. Решил не надевать её пока и неторопливо пошёл вперёд.

Лиц ширился, и его окраины обрастали улицами, у которых названия заменяли цифры, а дома – лачуги для бедняков. Только Первая и Вторая худо-бедно напоминали настоящую жизнь. На них селились семьи, которые разорились или попали под удар Церкви – когда-то они знали лучшую долю и пытались сохранить её, как могли.

Все знали: зашёл дальше Первой и Второй – смотри в оба. Здесь царила настоящая нищета, и даже полиция закрывала глаза на истории об украденных кошельках, драках и насилии.

Рейн шёл по улице, стараясь не глядеть по сторонам. Он жил на Первой уже восемь лет и чувствовал отвращение к каждому её сантиметру. Возвращение в дом под крышей из красной черепицы стало настоящей мечтой.

На Первой горело несколько фонарей, но свет от них шёл такой слабый, что уже на расстоянии вытянутой руки начинался вечерний сумрак. «Опять масло не поменяли», – рассеянно подумал Рейн.

Дома в два или три этажа из неприметного серого камня тесно жались друг к другу по обе стороны улицы. Рейн знал, что внутри все они похожи как один: потемневшие потолки, холодные сырые стены, тесные комнатушки. На нижнем этаже бегали крысы, на верхнем протекала крыша.

Рейн вынырнул из сумрака Первой и прошёл по Лесной – здесь уже начинался другой район. На улице стало больше света, дома раскрасили красной и голубой краской. Рядом с несколькими были разбиты маленькие садики.

Рейн поравнялся с крыльцом одного из домов. Распахнулась дверь, выскочила совсем молоденькая девушка, напевая весёлую мелодию, и сбежала по короткой лестнице. Она столкнулась взглядом с Рейном.

– Ой! – незнакомка пискнула как мышь, быстро отвернулась и перебежала на другую сторону улицы. Рейн громко усмехнулся ей вслед и ускорил шаг.

«Дура», – сердито пронеслось в голове. Ну что она там себе надумала? Что ноториэс утащит её за угол и изнасилует? Или украдёт кошелёк? Убьёт забавы ради? Рейн потёр клеймо, надел маску, засунул руки в карманы куртки и побрёл дальше. Да все они так думали, только этого и ждали.

Рейн, держась в тени, шёл всё дальше по улицам: узким и длинным, которые причудливо переплелись, точно змеи.

Наконец, показалась широкая Рассветная. По ней тянулись лавки, мастерские и магазины. Кого здесь только не было: портные и сапожники, ювелиры, часовщики, оружейники, мастера скобяных дел и многие, многие другие. Улица поворачивала к Паровой, где жили учёные и где стояло здание их гильдии.

Рейн нырнул за ограждение, которое отделяло ремонтируемый участок дороги, и встал рядом с практиками. Как всегда перед заданием, одни были излишне молчаливы, а другие раз за разом отпускали глупые шутки – шепотом, чтобы случайные прохожие не услышали инквизиторов.

Рейн едва их слушал и пялился на ограждение, за которым пряталась Рассветная. В детстве он любил гулять здесь и заглядывать во все лавки. Ему с друзьями нравилось дразнить лавочников и смотреть, как они пыжились, стараясь сохранить терпение и не поддаться демону, хотя за это он сам не раз получал тумаки.

Его отвлек тихий незнакомый смех. Рейн повернулся и сразу сделал шаг назад. Да этот чокнутый Д-Арвиль даже присоединился к практикам! Он стоял среди них, такой же, как они: в чёрной одежде, с маской, прячущей нос и подбородок, в плаще, прикрывающем оружие на поясе.

Практиков от главы отделения отделяло по меньшей мере три ступени. На задания с ними отправлялся старший инквизитор, но чтобы глава да наравне – было ли вообще такое?

Энтон поймал растерянный взгляд Рейна и снова тихо рассмеялся.

– Опять это удивление! Как я пойму, кто на что способен, если сам не буду рядом? Пора вспомнить старые навыки. – Он повыше натянул маску.

Рейн переглянулся с Астом. Демон был напряжён и тревожно вглядывался в Энтона.

– Осторожнее, – шепнул он.

Да, с таким стоило быть настороже. Не простой он, этот Д-Арвиль. Рейн ещё раз потёр подбородок. Если глава не боится разделить работу с практиками, может, он и к ноториэсу отнесётся иначе, чем другие? Заметит, продвинет? Рейн честолюбиво улыбнулся. Может, не вечно ему заниматься этой грязной работой?

Подошёл Дирейн – последний. Рейн достал часы и снова взглянул на циферблат. Ровно девять. Энтон поманил других поближе и начал:

– Доверенное лицо сообщило, что там… – он мотнул головой туда, где начиналась Паровая. – Не просто прячутся те, кто проводят запретные эксперименты. В его подвалах собираются Дети Аша.

Ирт и Энсом присвистнули. Анрейк вздрогнул и крепко стиснул зубы.

– Ясно, – пробормотал Рейн.

Как правило, с Детьми Аша разговор выходил коротким – убить, и дело с концом. Это был настоящий культ, и его последователи считали демонов частью самого человека, голосом сердца и разума. Каждый знал, что Дети Аша агитировали, плели заговоры, чтобы посеять хаос и создать мир, где люди будут жить бок о бок с демонами.

В народе о них болтали многое: о кровавых жертвоприношениях во славу Аша, о попытках дать своим демонам плоть, об играх с магией. В связях с культом могли заподозрить любого. Одного неправильного слова или жеста хватало, чтобы практиков отправили на «чистку».

– Вы сами знаете. – Д-Арвиль кивнул. – Убейте всех. Они уже сделали своё дело. Надо вырвать сорняк с корнем, пока из-за него не погиб весь урожай.

«Вот садовод», – усмехнулся Рейн и скрестил руки. Ему было плевать, на какое задание идти, лишь бы платили, но всякий отверженный или гонимый, подобный ему, вызывал симпатию. Он почувствовал страстное желание, чтобы что-то пошло не так и прячущиеся в доме успели сбежать.

Энтон соединил кончики пальцев, приложил их ко лбу, коротко произнёс:

– За Кирию и Яра, – как было принято перед каждым заданием, а затем скомандовал: – Вперёд.

Решительным шагом, но придерживаясь тени, он первым пошёл в сторону Паровой.

– Вперёд, – шепотом повторил Рейн и переглянулся с Астом. Демон печально улыбнулся, провёл рукой по волосам и мотнул головой в сторону, куда шёл отряд.

Д-Арвиль на секунду застыл перед входом в трёхэтажный дом. Он состоял из нескольких башенок под треугольной крышей, большой балкон подпирали колонны. Вдаль тянулся стройный ряд одинаковых домиков. Они чередовались друг за другом: жёлтый, красный, коричневый. Улицу ярко освещали фонари. Вдалеке слышались голоса людей, шум паромобилей и стук копыт. Жизнь на Паровой казалась тихой и размеренной – неподходящее место для инквизиторов.

Энтон сделал шаг назад, а затем сильным ударом ноги выбил дверь.

– Можно же постучать! – сквозь зубы процедил Рейн.

Ирт рядом злобно спросил:

– Что он хочет нам доказать?

Рейн ещё не успел войти, как услышал женский крик. Он ужом проскользнул в коридор и увидел девушку в накрахмаленном переднике и чепце – обычную служанку.

– Ну! – скомандовал Энтон.

Рейн на секунду, точно замешкавшись, прижался к стене, пропуская другого вперёд. Ему уже хватало долгов, чтобы брать на себя ещё один.

Девушка больше не успела издать ни звука – Дирейн быстро взмахнул рукой, мелькнуло лезвие, и она повалились на пол. Рейн сразу бросился по коридору. А теперь пусть Энтон видит, что он готов действовать и не боится быть первым.

Дом наполнился звуками. Хлопали двери. Где-то разбилось стекло. Рядом крикнул мужчина, затем послышался хлюпающий звук – такой издавало перерезанное горло. Наверху кто-то пробежал, громко топая.

– Нет, нет, нет, – взмолилась женщина.

Рейн заскочил на кухню, где уже пахло подгоревшим мясом, приметил лестницу, ведущую в подвал, и сбежал вниз. На последней ступеньке он замедлил шаг, прижался к стене и осторожно пошёл вперёд. Если в доме действительно собирались Дети Аша, их следы стоило искать здесь.

Звуки разом отдалились и стали глуше. Подвал оказался настоящим подземным лабиринтом. Длинный коридор, освещённый лампами, тянулся вдаль. По обе стороны были двери. Рейн попробовал одну, другую – не поддавались. Он прислушался. Вроде никого.

– Идём, – донёсся шепот Д-Арвиля.

Бледный Анрейк стоял за его спиной и крепко сжимал длинный кинжал. Что же, хотя бы догадался, что револьвер ему сейчас не помощник – в узком коридоре скорее оглохнешь от выстрела, чем убьёшь.

Рейн замер и напряг слух. Он услышал шепотки, несколько всхлипов. Прижал ухо к двери и дал знак рукой Энтону и Анрейку. Рейн положил ладонь на дверную ручку и аккуратно повернул её. Тишина. Дверь открылась на десять сантиметров, двадцать. Рейн скользнул внутрь.

Послышался звук рассекаемого воздуха. Рейн быстро развернулся, чуть присел, посильнее оттолкнулся, одной рукой перехватил руку мужчины с высоко поднятой железной палкой, а другой ударил его в живот. Тот сразу выронил палку, закашлялся, согнулся.

За дверью оказалась настоящая лаборатория. Янтарный свет ламп освещал приборы из медных труб, линз и циферблатов. С тихим гудением вращались шестерёнки, сжимались пружины, гудели насосы. Посреди на высоком столе лежали двое мужчин, до груди прикрытых простынями. К их носам тянулись трубки, через которые поступал дурманящий газ. По бледной коже, по выступающим венам было видно, что они уже не жильцы.

Напавший с трудом поднялся. Поверх костюма на нём был фартук, запачканный кровью. За его спиной пряталась девушка в тёмном платье и белой накидке, запачканной кровью – помощница. Учёные – Дети Аша? Рейн скользнул взглядом по лежащим телам – что за эксперимент проводили эти двое?

– Уходите! – заикаясь, сказал мужчина.

– Приберись, – Д-Арвиль скомандовал Анрейку. Парень взглянул на прятавшихся и стал ещё бледнее. – Те двое нужны нам, – быстрым движением Энтон указал в сторону стола. – Идём.

Рейн кивнул Анрейку, а затем тенью последовал за главой. Вдруг тот кинулся вперёд и скрылся за поворотом. Рейн побежал следом и влетел в открытую дверь.

В кабинете с золотыми обоями за богатым резным столом сидел худой седовласый мужчина в очках. Он пригладил волосы и с достоинством произнёс:

– Я готов.

– К чему, старик? – Энтон снял с пояса кинжал и перекинул его из одной руки в другую.

– Не медли, инквизитор, – голос старика дрогнул. – Вы же пришли за мной?

– А ты стоишь того? – лицо Энтона скрывала маска, но Рейн отчётливо представил, как глава пренебрежительно улыбался.

– Моё имя Амодей С-Дар. Я – почётный член гильдии учёных.

– Что, изучаешь демонов, старик?

Рейн переминался с ноги на ногу, не зная, что делать. Он растерянно посмотрел на Аста. Идти дальше? Остаться с Д-Арвилем? Почему сразу не убить старика, как обычно?

– Я ищу путь к себе, – Амодей положил руку на сердце.

– Дети Аша, ясно, – Энтон скривился и вплотную подошёл к старику.

– Для меня честь слышать это! – голос вновь дрогнул. – Если бы вы знали настоящую историю братьев!

Рейн сделал маленький шаг к старику. Он не раз сталкивалась с Детьми Аша: пытал, убивал, а однажды даже, ещё в первый год в Инквизиции, они пришли к нему и предложили присоединиться. От многих он слышал, что у Яра и Аша есть другая история, что демоны – вовсе не демоны, но настоящего ответа так никто и не дал.

Вдруг со стороны платяного шкафа послышался шорох. Д-Арвиль указал на него рукой.

– Не медли, инквизитор, вот я! – вскричал старик и сдвинулся в сторону, подальше от шкафа.

– Так с чем мне не медлить? – Энтон цепко смотрел на дверцы, но продолжал разговор, чтобы притаившийся не понял, что его обнаружили.

Рейн снял кинжал с пояса, прыгнул и рывком открыл дверцы. Оттуда выскочила девчонка. Растрёпанная светлая коса, бешеный взгляд зелёных глаза – казалось, такая и убить может, только дай ей оружие. Она проскользнула под рукой Рейна и стрелой бросилась в коридор.

– Догони! – крикнул Д-Арвиль.

В ту же секунду старик взмолился:

– Нет, прошу!

Рейн кинулся следом. Он знал, что делать.

Девушка миновала ещё один поворот, упала на пол и исчезла. Рейн увидел открытый люк и скользнул следом. Вниз вела шершавая скрипучая лестница, которая под его весом сразу застонала. В нос ударил запах сточных вод. Коридор освещала тусклая лампа, и контуры терялись.

Рейн поглядел налево, направо – никого. Вдруг девчонка выпрыгнул из тени, толкнула его в грудь и попыталась скинуть в бегущую воду. Рейн от неожиданности сделал шаг назад, но тут же легко перехватил девчонку и прижал к холодной неровной стене.

– Бежала бы лучше, глупая, – он улыбнулся, хоть она и не видела эту улыбку под маской.

Девчонка попыталась лягаться, и Рейн ещё сильнее прижал её к стене.

– Что за правдивая история Яра и Аша? – спросил он.

Девчонка с ненавистью закричала:

– Инквизиторский пёс! Это пусть тебе твои вожаки рассказывают! – она плюнула ему в лицо. Рейн на секунду ослабил хватку и утёрся локтем. Он почувствовал, что маска опустилась ниже носа, но не стал поправлять её.

– Расскажут, обязательно расскажут, но сначала убьют всех твоих.

– А ты всё такой же, ноториэс.

Рейн замер.

– Что глаза выпучил? – девчонка рассмеялась. – Ты-то меня не знаешь, Рейн, но я тебя не раз видела. Ты никогда не обращал внимание на бродяжку с Восьмой. Кай не такой.

Рейн уставился на девчонку. Кто она, чёрт возьми?

– О чём ты? – прорычал он.

– А о чём ты? – переспросила девушка. Рейн ещё сильнее прижал её к стене. У неё перехватило дыхание, глаза широко раскрылись, но она не растеряла уверенности и срывающимся голосом спросила: – Знаешь, во что верил твой братец и у кого искал помощи?

Рейн поджал губы. Он знал. Хорошо знал. Младшего брата ноториэса ждала участь не лучше, чем самого ноториэса. Над Каем издевалась вся округа, и он полностью и окончательно принял своего демона. Затем нашёл тех, кто сам был таким же. Детей Аша. Соверши Кай преступление, его бы отправили на перевоспитание без раздумий, но он его не совершал, хоть и всем видом давал понять на чьей стороне. Отец отказался от сына и выгнал из дома.

Рейн снова почувствовал бессилие и презрение к себе: тогда он не защитил Кая перед родителями и всё, что смог, это приносить ему жалкие гроши, пока брат скитался по улицам. А затем не уберёг от инквизиторов. Рейн выпустил девчонку, и она съехала вниз по стене.

– Знаю! Уходи. Если Инквизиция напала на твой след, она уже не отпустит. Уходи. Кай не послушал, но послушай ты, прошу.

Девчонка поднялась и осталась стоять, недоверчиво глядя на него.

Рейн знал, где прятались Дети Аша и Кай, но молчал. Однако Инквизиция всё равно нашла их след и отправила практиков. Рейн предупредил брата, и тот обещал уйти. Не ушёл.

Практик быстро схватил девчонку за волосы, лёгким движением кинжала срезал косу посередине и велел:

– Уходи! Тебя не будут искать.

Девчонка дёрнулась, но вдруг резко остановилась и обернулась. Она уставилась на Рейна, и её тёмно-зелёные чарующие глаза напомнили ему болотные огни.

– Ты ещё придёшь, такие всегда приходят.

Рейн зло глянул на девчонку и крикнул:

– Беги, дура!

Она тут же скрылась в темноте. Рейн простоял минуту или две. Каю одного шанса было недостаточно, а вот девчонка не упустила свой.

Рейн с отчаяньем посмотрел на Аста.

– Ты не виноват, – быстро сказал демон.

Виноват, ещё как виноват. Он и только он ничего не сделал для брата. Он и только он подтолкнул его найти Детей Аша. И долг Каю уже не выплатить.

Рейн повыше натянул маску, подошёл к лестнице и вскарабкался наверх. Он и Д-Арвиль одновременно вышли в коридор. Рейн бросил косу ему под ноги.

– Я сбросил девчонку в сточные воды. Её даже не запишут на наш счёт. – Он хохотнул.

Энтон брезгливо посмотрел на волосы и спросил:

– Это-то зачем?

Рейн потёр клеймо под маской и ухмыльнулся.

– Вы же хотели знать, кто на что способен. Верить словам без доказательств я бы не стал.

Рейн прошёл мимо Д-Арвиля. Он знал, что это выглядело как дерзость, и за неё можно было поплатиться.

– Ноториэс, – послышалось вслед, но в голосе мелькнуло что-то похожее на одобрение.

Рейн улыбнулся. В конце концов, от ноториэсов никто не ждал ничего хорошего. И если, чтобы вернуть своё, нужно поддерживать эту легенду, пусть так.

Аст, идя рядом бок о бок, довольно потёр руки.

Рейн смерил взглядом расстояние от земли до окна. Всего два этажа. Бывало и хуже. Он подпрыгнул и зацепился за металлическую опору, которой крепилась водосточная труба. Ладони, почувствовав острые края, отозвались болью. Рейн закусил губу, подтянулся и переставил ноги на следующую опору.

Д-Арвиль явно не умел отдыхать и не давал отдыха своим практикам. Он находил для них новое задание каждый день. Другие ворчали: почему Третье отделение стало заниматься тем, что раньше делало Первое и Второе? Рейн только отмахивался от их слов. Он был рад: им платили за каждое задание, и этот месяц обещал неплохое жалование. К тому же Энтон сдержал обещание и лично следил за выполнением заданий – если показать себя, можно продвинуться.

– Ну же! – послышался торопливый шепот снизу.

Рейн огрызнулся. Пусть сами попробуют залезть! Он на секунду посмотрел на двух старших инквизиторов и ещё несколько раз подтянулся, заползая всё выше и выше. Он хорошо знал их: сами недавно перешли из практиков, но сразу стали задирать носы и забыли, как недавно выполняли грязную работёнку.

Рейн добрался до второго этажа и залез на подоконник, достаточно широкий для того, чтобы сесть.

Дом был хорошим: водосточные трубы, кирпичи, в которые легко втыкались альпинистские крючки, удобные подоконники. Идеальный объект для воров, убийц и практиков – впрочем, одно и то же.

– Ждём, – послышалось снизу, и старшие тенью скрылись за углом.

Окно стояло нараспашку. Парень три ночи подряд спал с открытым окном и сегодня тоже не изменил своей привычке.

Месяц назад по городу пронеслась весть: Офан И-Вейн пропал. За расследование взялись все: полицейские, инквизиторы, гвардейцы. Сначала каждый тайно лелеял надежду, что именно он найдёт одного из богатейших людей Лица, спасёт и получит кругленькую сумму. Однако сын Офана, Гинс, объявил, что отец оставил после себя много долгов и начал распродавать имущество. Парень переехал из богатого, хорошо охраняемого особняка в этот трёхэтажный дом, где сдавались комнаты семьям среднего достатка.

В городе поверили, что Офан взял деньги не у тех людей, но не смог вернуть их, и они получили своё другим способом. Так или иначе, Гинс не показывал особой скорби по отцу и продолжал коротать вечера в игорных домах.

Полиция подозревала торговых партнёров И-Вейна. Гвардия – слуг. Инквизиция решила проверить его сына и установила за ним слежку. На прошлой неделе молодой человек купил билет на корабль, плывущий во враждебный Ленгерн – королевство на восточном континенте Арлия. Выяснилось, что парень не только играл, но и разговаривал с ленгернийскими послами, которые прежде были частыми гостями в доме его отца.

Д-Арвиль забрал дело в своё отделение и решил, что с Гинсом нужно поговорить. Стены Чёрного дома обладали удивительной «магией»: в них начинали разговаривать даже немые. Энтон выбрал несколько практиков и старших инквизиторов и отправил их за парнем.

Рейн осторожно заглянул в комнату. Светлые, с грязными разводами занавески колыхались на ветру. На полу беспорядочно валялись книги, письменные принадлежности, одежда и остатки еды. В комнате стоял запах пыли, который мешался с тяжёлым ароматом дешёвого виски. «Свинья», – подумал Рейн и спрыгнул на пол.

Гинс И-Офан растянулся на кровати и спал, свесив одну ногу. Одеяло упало на пол, и его крепко сложенная фигура была хорошо видна. Такой явно никогда не знал голода и не привык обременять себя тяжёлым трудом. «Отец оставил долги», – Рейн мысленно фыркнул.

Он склонился над парнем и одной рукой приставил нож к его горлу, а другой крепко зажал ему рот и нос. Гинс резко открыл глаза и попытался дёрнуться, но Рейн крепкой хваткой прижал его к кровати.

– Тихо, – шепнул он. – Сейчас ты встанешь и пойдёшь со мной.

Гинс дёрнул головой. Рейн убрал руки и сделал шаг назад. Парень медленно поднялся, а затем ловко прыгнул вперёд. Практик перехватил его кулак и правой ногой ударил Гинса под коленную чашечку. Тот сразу осел. Рейн подскочил к И-Офану и с силой надавил на плечи, заставляя садиться всё ниже.

– Я же сказал, тихо. Что, уроков у Х-Файма не хватило?

– Откуда знаешь? – процедил Гинс.

Рейн ухмыльнулся. Он хотел сделать ставку на Д-Арвиля и то, что новый глава мог ему дать. Стоило показать себя. Рейн решил, что ему мало информации, которую дали практикам, и взялся за дело сам. Вечера парень проводил в игорных дома, это верно. Но каждое утро он занимался фехтованием под руководством кира Х-Файма, старого гвардейца, а днём изучал арлийский.

– Твой отец много о тебе говорил.

Гинс открыл рот от удивления.

Рейн повесил нож на пояс и протянул ему руку.

– Вставай-ка. Нужно о многом поговорить, только не здесь.

Парень не принял руки и поднялся сам. Он выпрямился и сразу стал выше Рейна на добрых полголовы.

– Кто ты вообще такой? Что тебе надо?

Рейн ещё на земле снял маску. Чёрная одежда никак не выдавала его принадлежность к Инквизиции – мало ли кто носил этот цвет. Он склонил голову и ответил:

– У меня сообщение от твоего отца.

Аст рядом вздрогнул. Сердце быстро скакнуло.

Рейн знал: если он захочет увести Гинса втихую, это не пройдёт. Парень не из робкого десятка и переполошит весь дом, но не уйдёт. Усыпить его и дотащить на себе он был не в силах. Отдать дело другому практику – тоже, ни за что. Оставалось одно: рискнуть.

– Ты не мог! – воскликнул Гинс и сразу замолчал. Рейн напрягся. Не мог что? Успеть доставить ответ? Передать сообщение от умершего человека?

– Идём, я расскажу всё.

Гинс не двигался с места.

– Терять нечего, – подбодрил Аст. Рейн снял с пояса кинжал, револьвер и бережно положил их на кровать. Он развёл руки в разные стороны и прямо посмотрел на Гинса.

– Я безоружен.

– Ты и без оружия справишься.

– Я – ноториэс. Ты должен понимать.

Гинс медленно кивнул. Рейн едва сдержал довольную улыбку.

О богатстве И-Вейна ходили десятки слухов, но ещё больше историй рассказывали о его жизни. Он набрал себе охрану из ноториэсов, и одно только это вызывало множество пересудов. Увидев одного из них, Гинс мог поверить, что его прислал отец.

– Хорошо, – согласился молодой человек. – Ты оставишь это здесь, – он кивнул в сторону оружия. Рейн сразу кивнул в ответ, как будто ему плевать. На самом деле за потерю оружия он должен был ответить перед главным инквизитором, а за оставленные следы – перед самим Д-Арвилем. Придётся вернуться.

Гинс быстро оделся, открыл дверь и уверенным шагом направился к лестнице. Рейн его окликнул:

– Не туда.

Парень развернулся и удивленно посмотрел на него.

– За домом следят. Сам знаешь кто. Мы выйдем через другой подъезд.

– Но… – начал Гинс.

Рейн не дал ему сказать:

– Молчи, нас не должны слышать. Идём. – Он поманил рукой, и парень двинулся за ним, точно овца за пастухом.

Дом спал, и у масляных ламп приглушили фитили. Они поднялись на третий этаж, затем на чердак, соединявший четыре подъезда дома. Он был забит рухлядью и приходилось присматриваться, чтобы в полумраке не споткнуться обо что-нибудь. Рейн почесал нос, пытаясь сдержаться от желания чихнуть – столько пыли здесь скопилось.

Рейн шеей чувствовал вонючее дыхание Гинса. Казалось, И-Офан вот-вот нападёт, но он заставлял себя не оборачиваться, и уверенно пробирался к выходу. Рейн ходил здесь вчера ночью, затем сегодня вечером и хорошо запомнил дорогу. Они должны были выйти с другой стороны дома – за подъездом действительно могли следить.

Рейн приоткрыл дверь. Петли он заранее смазал, и она не издала ни звука. Выглянул, осмотрелся: никого. Они прошли мимо комнаты хозяйки дома на третьем этаже, откуда слышался лихой храп, затем мимо комнат прислуги. Рейн достал из кармана ключ и открыл дверь заднего хода.

Тьма на улице стала гуще. Фонари светили тускло, а луна услужливо спряталась за облаками. Рейн нащупал в кармане часы, но не достал их. Часа два, не больше.

У дороги стояла карета, запряжённая гнедой лошадкой. На козлах сидел мужчина в чёрном – старший инквизитор. Дверь кареты открылась.

– Идём, – пригласил Рейн.

– Нет! – воскликнул Гинс и тревожно поглядел на карету. – Что… – начал он, повернулся к Рейну, а тот уже проворно надел чёрную маску.

Он подскочил к Гинсу, схватил его за плечи и сильным рывком подтянул к карете. Две пары рук заботливо подхватили парня и затащили внутрь. Рейн заметил кивок Д-Арвиля, но вот уже дверь закрылась, старший ударил вожжами, и лошадка бодро двинулась по мостовой.

Рейн остановился у кустов, растущих под окнами дома, и потянулся в карман за сигаретами. После любого задания ему хотелось всего двух вещей: покурить и помыться.

От практиков часто разило потом, кровью и грязью, но среди этих запахов был ещё один, который Рейн никак не мог определить. По нему он безошибочно узнавал, когда подкрадывался кто-то из них. От него самого пахло также, и почему-то этот запах никак не удавалось смыть.

Чиркнула спичка, мелькнул огонёк, и Рейн с удовольствием затянулся. Ему стало так хорошо, что это переросло в блаженное:

– Ох.

Аст молчаливой тенью стоял рядом и смотрел на небо. Его лицо было хмурым и задумчивым.

Рейн кинул окурок в кусты и пошёл назад. Практики никогда не оставляли за собой следов, иначе сами рисковали превратиться в след.