Текст книги "Черными нитями (СИ)"

Автор книги: Лина Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Черными нитями

Часть 1. Пёс. Глава 1. Рейн и Аст

Сокровище лежало наверху, и он должен был добраться до него любой ценой.

Поставив табуретку как можно ближе к шкафу, Рейн залез на неё. Мальчик видел маленькую вазочку с конфетами, яркими, в разноцветной обёртке, и упрямо тянул к ней руки. Не хватало двух сантиметров, одного… Ну же! Он подпрыгнул, задел вазочку, и та со звоном упала на пол.

Послышались торопливые шаги и громкие голоса. Рейн отскочил в сторону.

На кухню одновременно забежали мама и служанка.

– Ох, Рейн! – запричитала старая Агни. – Ты не поранился? – она неуклюже присела перед ним, взяла за руки и внимательно осмотрела.

Мать спросила куда строже:

– Рейн, ты хотел украсть конфеты?

Мальчик замотал головой и быстро выдал:

– Нет! Подул сильный ветер, и всё само упало! – мальчик выдернул руки из грубых морщинистых ладоней Агни, шагнул к матери и улыбнулся ей самой бесхитростной улыбкой. – Окно открыто, дует. – Он указал на длинные белые занавески, которые слабо трепетали.

– Дует, конечно, – заворчала Агни. – Может, «ветер» ещё весь дом вверх дном перевернёт?

– Рейн, – мама нахмурилась. – Ты же знаешь…

Мальчик перебил её криком:

– Кто это?! – он ткнул рукой в сторону и испуганно шагнул к матери.

В углу кухни словно из воздуха появился незнакомец: высокий и худой, с чёрными кудрями и настороженным, но добрым взглядом.

Рейн вспомнил сказки о демонах, которые Агни рассказывала на ночь. Она говорила, что те всегда появлялись именно так, из ниоткуда, и ничего хорошего от них ждать не стоило.

– Кого ты там видишь? – голос матери дрогнул, она с тревогой осмотрела кухню.

Рейн вжал голову в плечи. Незнакомец смотрел на него, не мигая, и едва заметно улыбался. Мальчик чувствовал, что чужак не тронет его, но он хорошо помнил слова, которые постоянно твердили мама и Агни: посторонним нельзя доверять.

– Там кто-то стоит, – тихо проговорил мальчик и указал пальцем в угол.

Мать уже ругала его, когда он однажды поделился тем, что к нему каждую ночь приходил Эл. Тогда она сказала, что это воображаемый друг и Рейну нужно больше общаться с другими детьми.

Мама и служанка переглянулись и одновременно вздохнули.

– Как он выглядит?

Рейн ответил ещё тише:

– У него тёмные волосы. Голубые глаза. Нет, серые. Как у меня. – Незнакомец провёл рукой по кудрям, и Рейн несмело улыбнулся. Они же так похожи, этот гость просто не мог быть плохим.

Мать всплеснула руками и с ужасом воскликнула:

– Так рано! Ему же всего пять!

Мальчик сделал шаг к незнакомцу и протянул ладонь. Взрослые всегда жали руки друг другу, когда о чём-то договаривались. Они ещё не обменялись ни словом, но Рейн был уверен, что гость не оттолкнёт его.

Мать шлёпнула Рейна по руке. Он быстро прижал ладони к груди и испуганно посмотрел на неё. Отец мог ударить, мать – никогда. Что это с ней? Ну разве Рейн виноват, что чужак пришёл? Его не звали, он сам!

Мама присела перед мальчиком. Убрала за уши свои длинные чёрные волосы и положила руки сыну на плечи.

– Рейн, послушай меня, – она говорила тихо и вкрадчиво. – Помнишь, мы рассказывали тебе о демонах? Они существуют и окружают нас. У каждого есть свой демон. Он появляется, когда мы совершаем первый плохой поступок. Ты мне соврал.

Рейн осторожно кивнул. Он чувствовал, что нужно оправдать себя. Такого никогда не было и не будет больше, точно-точно! И конфеты он не хотел брать на самом деле. А чего они там стояли, такие яркие!

– Теперь ты видишь своего демона.

Мальчик ответил матери неуверенным взглядом. Агни пугала его рассказами о демонах, но этот незнакомец вовсе не был похож на жестоких существ из её историй!

– …Всю жизнь он будет неотступно следовать за тобой, словно вы связаны нитью, шептать на ухо, чтобы ты соврал, нагрубил, ударил. Прошу, не слушай его! – Мама тяжко вздохнула, поднялась, снова переглянулась с Агни и продолжила: – Больше никогда не ври мне. Не дай своему демону оказаться сильнее. Будь хорошим человеком, Рейн, и ты оставишь своей след, подобно великому Яру.

Мать сложила ладони вместе, затем кончиками пальцев дотронулась до лба – этот молитвенный жест Рейн видел десяток раз на дню. Она поднялась и с тревогой вгляделась в угол, куда указывал сын.

– Демон – зло, никогда не разговаривай с ним. Он будет путать тебя, сбивать. Не дай ему этого сделать. Слушай старших и делай всё, что они тебе говорят. Ты научишься усмирять своего демона, как и мы.

– Он кажется мне хорошим, – робко ответил Рейн и снова посмотрел в угол.

Незнакомец с любопытством оглядывался. Он растрепал волосы быстрым жестом, а затем глянул на мальчика и улыбнулся ему.

– Молчи! – воскликнула Агни и с тревогой выглянула в коридор. – О таком нельзя говорить. Какой пример ты подаёшь брату! Никогда не разговаривай с демоном и не слушай его. Закрывай глаза, затыкай уши, но только не поддавайся ему.

– И не говори отцу, – тихо добавила мама и серьёзно посмотрела на Рейна. – Ты увидел своего демона слишком рано. Где же мы ошиблись в твоём воспитании? – она вздохнула, и Рейн покраснел. Он правда не хотел!

Мальчик подошёл к матери и обнял её. Она наклонилась и обняла в ответ, шепнула на ухо:

– Будь хорошим человеком, Рейн.

Он стоял рядом с ней и смотрел на своего демона. Они же так похожи, ну не может он быть плохим!

«Аст», – подумал Рейн. Если им суждено провести рядом всю жизнь, пусть хоть имя получит. Может, мама всё-таки не права, и он станет другом?

Демон печально улыбнулся и снова взъерошил волосы.

– Я не пойду! – крикнул Рейн и накрылся с головой.

Ему было одиннадцать, и он мечтал вырасти, чтобы скорее закончить школу.

– Ах ты ленивый мальчишка! – закричала Агни и сдёрнула тонкое одеяло.

Его обдало волной холода, и он съёжился, а затем резко вскочил с кровати.

– Не пойду я в школу, – ответил Рейн уже тише и с недовольным лицом скрестил руки.

– Это всё происки твоего демона, – проворчала Агни и ткнула в пустоту, в сторону узкого письменного стола, словно могла видеть чужих демонов и знала, где стоял Аст. – Сколько раз тебе говорили, что нельзя его слушать? Это он заставляет тебя лениться.

Рейн зябко поёжился и схватил кофту со стула. Отец говорил, что холод воспитывает дух и помогает усмирить демона, поэтому в комнате топили редко.

– Я не ленюсь, – проворчал Рейн.

– Почему тогда не хочешь идти в школу? – Агни с сомнением посмотрела на мальчика.

Рейн немного постоял, раздумывая, можно ли доверять старухе-служанке, и признался:

– Мне не нравятся другие ученики. Они считают себя умнее и благороднее меня, хотя это не так!

Агни задумчиво поджала губы, помолчала с минуту, пока он натягивал школьную форму, и ответила:

– Они завидуют. Твой отец – глава Восточной Церкви, и когда-нибудь ты пойдёшь по его стопам. Это демоны подталкивают их. Не слушай никого, Рейн, только своё сердце. Это самый надёжный компас, и оно всегда укажет верный путь.

Аст расправил плечи и закивал. Рейн быстро отвернулся. Отец не раз преподавал ему урок смирения, который всегда давался через боль. Нельзя слушать своего демона – никогда, ни за что, что бы он ни говорил. Пусть другие смеются. Лучше молчать, чем отвечать так, как подсказывал демон.

– Да, это их демоны, – эхом откликнулся Рейн и вышел из комнаты.

В столовой он медленно съел кашу, размазывая её по тарелке так, чтобы Агни поверила: съедено больше половины, пора его выпустить из-за стола. Затем собрал вещи и вышел из дома.

Отойдя на несколько метров, Рейн обернулся. За высоким кованым забором прятался небольшой особняк, выкрашенный светлой краской. Остроугольную крышу покрывала красная черепица. Рейн нашёл взглядом свою комнату: балкон с балюстрадой, а за ним – огромное окно в пол. Он любил по вечерам выходить на этот балкон и, свесив ноги, наблюдать за звёздами.

Распахнулись ставни, и из кухни с угрожающим видом высунулась Агни. Мальчик отвернулся и поплёлся в школу.

По обе стороны улицы стояли похожие особняки. Позволить себе здесь жить могли немногие, но Рейн куда больше любил старые узкие переулки в центре города.

Всё вокруг утопало в зелени, сладко пахло цветами, слышалось пение птиц. На небе, на самом горизонте, уже собрались грозовые тучи, но пока всё вокруг было залито светом, и хотелось идти и идти вперёд, слоняться по улицам до самого вечера. И чтобы никакой школы.

Как всегда, та оказалась слишком близко.

Главный корпус соединялся с другими зданиями коридорами, и школа напоминала паука, который раскинул лапы во все стороны. Камень сиял белизной. Рейн недовольно скривился. Уж кому-кому, а ему было хорошо известно, сколько сил – сил самих учеников – ежегодно уходило на то, чтобы сохранить такой цвет.

На лужайке перед школой никого не осталось. Рейн глянул на часы над входом: маленькая стрелка – на восьми, большая – рядом с двенадцатью. До звонка – минуты три.

Мальчик покрепче перехватил сумку с учебниками и побежал в класс. Лучше не опаздывать, каждая секунда стоила наказания.

Как и любой юноша из великого или благородного рода, в десять лет он пошёл в школу. Отец говорил, что эта – лучшая во всей Кирии. Её закончили отец, дед, прадед… Все в семье твердили, Рейн должен продолжить традицию.

Он заскочил в классную комнату за секунду до звонка, пробежал между двумя рядами одиночных парт и сел в самый конец. Учитель, быстро поздоровавшись с классом и получив ответное приветствие, принялся писать на доске.

Рейн открыл тетрадь, взял ручку и стал торопливо записывать следом. Основание Кирии, правление великого Яра, провозглашение Лица столицей, возникновение Церкви и Инквизиции… Мальчик отодвинул от себя тетрадь. Да всё это рассказывали уже сотню раз!

Он искоса глянул в окно. В стекло упирались тонкие ветки деревца, покрытые тёмно-зелёными листьями и мелкими белыми цветами. Рейн открыл чистый лист и несколькими штрихами нарисовал это дерево. Снова отодвинул тетрадь, взглянул на рисунок и на одну из веток посадил нахохлившуюся птицу.

Вдруг Рейн почувствовал удар в лицо и так резко отшатнулся, что стул под ним заскрипел. Он поднял голову и поймал ехидный взгляд Дерита. Рейн скривился в ответ.

Дерит наклонился, отчего светлые волосы упали на лицо, и хитро улыбнулся, скомкал ещё одну бумажку и снова кинул. На этот раз Рейн был наготове и успел увернуться.

Он вырвал из тетради лист с рисунком и уже смял его, когда учитель строго спросил:

– Рейн Л-Арджан! Что ты себе позволяешь?

Ученик встал и покорно склонил голову, как положено.

– Простите, учитель, я отвлёкся.

– Ты хотел кинуть бумагу в Дерита?

Рейн краем глаза увидел, как Аст сжал кулаки и крепко стиснул зубы. Проклятия были готовы вот-вот сорваться с его губ, и мальчик отчаянно хотел повторить их.

– Да, учитель, – признал он. – Я прошу прощения за свой поступок.

Мужчина протянул руку.

– Отдай это мне.

Рейн взглянул на клочок бумаги, на котором виднелся карандашный набросок, и сильнее сжал его.

– Ну же! – потребовал учитель. Мальчик с неохотой протянул лист и отвернулся.

Учитель развернул бумагу и брезгливо скривился.

– Да ты ещё и урок не записываешь! Ради этого? – он повернул рисунок к классу так, чтобы его увидели другие. Все тут же отозвались хохотом. – Рейн, может, ты хочешь стать художником?

Аст встал рядом, быстрым движением взъерошил волосы и оскалился по-звериному.

– Да, хочешь, и что в этом такого? – прорычал он. – Не позволяй смеяться над тобой!

– Хочу! – с вызовом крикнул Рейн и смело посмотрел на учителя.

Ученики захихикали.

– Пусть себе смеются, – Аст оглядел их исподлобья. – Лучше так, чем молчать.

Рейн дёрнул плечом, точно отмахивался от демона. Нельзя его слушать. Если бы не он, над ним бы не смеялись.

– Мальчики, – учитель обратился к классу. – За каждым из вас стоит великий или благородный род. Вы должны вырасти достойными людьми и оставить свой след, подобно великому Яру. И этот след должен быть не калякой на бумаге. – Учитель бросил листок на парту и снова посмотрел на Рейна. – Ты слушаешь своего демона. – Он покачал головой, вздохнул и пригладил тонкие усики. – Никогда не забывай, что он хочет тебя съесть. Держи его в узде. И ещё не забывай, с кем ты учишься.

Учитель вернулся к доске. Послышался монотонный голос и скрип мела.

Дерит посмотрел на Рейна. В зелёных, похожих на кошачьи глазах читалось чувство собственного превосходства.

Парень отвернулся, и Рейн так крепко сжал вырванный лист, что кисть свело от боли. Забудешь тут, как же!

Дериту многое позволяли, потому что он принадлежал к одному из восьми великих семейств. В их фамилии на первом месте стояла гласная буква, обозначающая род, затем шло имя отца. Дерит был У-Крейн, а Рейн – всего лишь Л-Арджан. Что бы ни говорили мать и Агни про отца, он относился к «Л». Согласные означали принадлежность к благородному роду, но они были ниже великих.

Рейн опустил плечи и вздохнул. Все твердили, что нельзя слушать своих демонов, надо учиться смирению. А как тут смириться, когда какой-то прыщавый идиот так себя ведет? И только потому, что его семья богаче и благороднее? Вот уж кому стоит поучиться смирению!

Рейн едва досидел до звонка. Он торопливо собрал тетради и книги в сумку и первым выбежал из класса. До следующего урока оставалось не меньше пятнадцати минут. Хотелось скорее выйти на улицу, растянуться на траве и лежать, щурясь на солнце, будто нет всех этих уроков и школы.

– Эй! – послышалось сзади.

Рейн медленно обернулся. Дерит, кривляясь, подошёл к нему и спросил:

– Ну что, Л, как прошли каникулы? Давно мы с тобой не виделись, да?

Рейн смерил Дерита презрительным взглядом и промолчал.

– Мы с семьёй ездили в Эрнодамм. На берегах Южного моря так тепло и красиво! Как ты провёл каникулы? Наверное, гулял на заднем дворе? Вам-то, церковникам, и деньги запрещено тратить, да?

Рейн сжал кулаки. Да что он сделал не так? Кто придумал эти правила?

Отец служил в Церкви. Она олицетворяла собой смирение и служила надёжной гаванью в войне с демонами. Простые люди уважали её служителей, а вот великие и благородные семьи насмехались над ними. Отец говорил, что это из-за влияния, которое имела Церковь в обществе: они завидовали и боялись. Рейн слышал другое: церковников называли лицемерами и лжецами.

Аст встал рядом, как верный пёс, готовый в любой момент броситься вперёд.

– Что молчишь? – Дерит хохотнул. – Расскажи, как живут церковники?

Рейн ещё сильнее сжал кулаки. А что ему рассказать? Они жили в красивом доме, как положено высшим кругам, но во всём себе отказывали: в еде, в тепле, в новой одежде. Отец говорил, что это желания демонов. Хороший человек должен поощрять дух, а не тело.

По воле отца Рейн ежедневно до беспамятства выписывал строки из Книги Братьев – священной книги Церкви. Вместо поощрения родитель порол сына, чтобы «воспитать» и дать силы в борьбе против демонов. Так что из этого рассказать?

– Мы живём так же, как вы, – сквозь стиснутые зубы буркнул Рейн.

– А я слышал, что церковники истязают себя, потому что им это нравится. Правда?

– Если ты такое слышал, у тебя проблемы с ушами! – воскликнул Рейн и тут же беспокойно огляделся. Если учителя увидят, что ученик повысил голос, что разозлился, скажут, он поддался демону и накажут, а то и чего похуже.

– Он долго будет болтать? Чем семья торговцев лучше? Надувать да обсчитывать умеют? – Аст скрестил руки и свысока глянул на Дерита.

Рейн мысленно отмахнулся. Нельзя слушать демона.

У-Крейн опустил плечи и отвёл взгляд.

– Извини, если задел тебя. Я хочу быть твоим другом, поэтому спрашиваю.

– Другом? – Рейн растерялся.

– Если дружба такова, ну её, – Аст стал ещё более хмурым.

Дерит противно захихикал:

– Да кто будет дружить с церковником!

Глаза Аста налились кровью, и он весь задрожал от нетерпения.

– Ну скажи что-нибудь! Себя надо защищать! – закричал он.

Рейн посмотрел на Аста, затем на Дерита. Он не знал, что сказать.

Агни велела слушать своё сердце. В словах демона оказалось куда больше правды, чем во всех словах учителей. И пусть Рейн не знал, что сказать, но был готов защищать себя.

Он прыгнул вперёд. Дерит неловко взмахнул руками. Рейн повалил его на землю, наотмашь ударил кулаком по лицу. У-Крейн вытянул ногу и попробовал сделать подсечку. Рейн на мгновение замешкался, потом перехватил соперника посильнее и стал наносить удары один за одним. Дерит сжался, попытался закрыть лицо руками, но кровь уже вовсю хлестала из носа, а лицо стало наливаться цветом.

Вдруг чьи-то сильные руки перехватили Рейна и подняли. Он ещё несколько секунд лягался, пытаясь задеть У-Крейна, а затем бессильно повис.

Его отпустили, и Рейн отскочил в сторону. Несколько учителей и учеников с ужасом смотрели на него и перешёптывались:

– Бедный Дерит!

– За что его так…

– Ноториэс.

Последнее слово прозвучало как удар хлыста. Рейн притих и виновато огляделся. Аст стоял рядом, спокойный и уверенный.

– Ноториэс, – снова послышался испуганный шепот.

Это означало «печально известный». Так называли тех, кто не справился со своим демоном и, поддавшись ему, нарушил порядок – избил, украл, убил. Ноториэсов жестоко наказывали, а клеймо и дурная слава всю жизнь преследовали их.

– Рейн Л-Арджан, – голос учителя был полон льда. – В кабинет к директору.

Мальчик переглянулся с Астом. Демон ответил обнадёживающей улыбкой.

Он пошёл следом за учителем, но через несколько шагов обернулся на Дерита. Тому помогли встать и, заботливо придерживая, повели к врачу. Ну-ну, пусть ещё попробует снова подойти! Сам тогда проверит, насколько церковники хуже других!

Внутри разлилось приятное тепло. В этот раз Аст оказался прав.

После разговора с директором матери пришлось забирать его из школы. Дома она сразу прошла в кабинет отца. Рейн, быстро переодевшись, стал топтаться под дверью и то и дело приникать к ней, чтобы послушать. Правда, нужды в этом не было: голос отца звучал так громко, что доносился до первого этажа.

– Ему всего одиннадцать! – взмолилась мама.

– И он уже вовсю слушается своего демона. А ведь с каждым годом взросления перед ним будет всё больше соблазнов.

– Он старается, ты же знаешь, но в школе так сложно! Ты сам не раз рассказывал, что тебя тоже обзывали и…

– Хватит.

Рейн подумал, что отец ударил кулаком по столу. Он прекрасно владел голосом, взглядом, лицом: в них никогда не было и тени страха или гнева – ничего от демона. И только руки выдавали его. Отец всегда ударял ладонью или хватался за стол, чувствуя недовольство.

Послышался тяжёлый вздох мамы. Отец продолжил:

– Дети бывают жестоки. Их умы открыты для каждого нечаянного слова, мысли, и им так легко послушать своего демона. Мы должны оградить их от влияния тьмы. Ты помнишь, как надо воспитывать детей?

– Послушание, смирение, молчание, – тихие слова матери прозвучали подобно заклинанию. Рейн снова отпрянул от двери и скривился.

Легко взрослым это твердить! Дети должны слушаться – старшие научились сдерживать тьму и знали, что хорошо, а что плохо. Дети должны терпеть – все желания шли от демонов. Дети должны молчать – каждое нечаянное слово делало тьму сильнее.

Рейн знал, что так было во всех семьях: и сыновей, и дочерей держали твёрдой рукой, чтобы те не слушали злодея, который таился рядом с каждым из них. Но сколько же раз и он, и другие искали и находили лазейки, чтобы сделать по-своему!

– Верно, – голос отца стал ледяным. – А чем должна заниматься ты?

Рейн приник к двери и услышал тихий ответ:

– Дети и Церковь.

– Верно. Иди.

Рейн отпрыгнул в сторону. Мама вышла из кабинета отца и осторожно притворила дверь. Встретилась с сыном печальным взглядом, и тот сразу понял: она знала, что он всё слышал.

– Рейн, – мать тихо вздохнула.

В последнее время она выглядела более усталой. В волосах появились серебряные нити, вокруг зелёных глаз и рта залегли морщины. Рейн всё гадал: это из-за него или из-за Кая, младшего брата, который уже не раз поддался искушению демона.

– Рейн, – повторила мама. – Я прошу тебя, взвешивай каждое слово, прежде чем сказать, и обдумывай каждое действие, прежде чем сделать. Не дай демону завладеть твоей душой. Прошу, будь хорошим человеком, и тогда ты оставишь свой след, подобному великому Яру.

Рейн почувствовал жалость к матери, но стоило услышать последние слова – её любимую присказку, как всё внутри запротестовало. Да сколько можно! Плевать ему, хороший он человек или нет, плевать на этого Яра, плевать, плевать, плевать! Остаться бы одному, подальше от всех!

Мать протянула руку, чтобы погладить сына по голове, но он прошмыгнул под ней, зашёл в кабинет отца и плотно закрыл дверь. Аст молчаливой тенью скользнул следом.

– Я рад, что ты сам пришёл ко мне, – голос отца звучал отчуждённо.

Рейн передёрнул плечами. О чём бы ни говорил отец, в его кабинете он всегда чувствовал себя не на своём месте. Маленькая комната была сплошь заставлена шкафами из тёмного дерева, и каждую полку, каждый свободный сантиметр занимали книги. Обычно запах старых книг казался приятным, но только не здесь.

По наставлению отца Рейн провёл в кабинете много времени и уже прочитал всё: о демонах, о борьбе братьев Яра и Аша, об истории Кирии – то, что одобряла Церковь и велела знать.

Отец гордо восседал за столом, но перед ним не было ни кресел, ни стульев. Каждый зашедший стоял перед ним, и это волей-неволей всегда заставляло коленки дрожать.

– Ты признаёшь, что послушал своего демона?

Рейн кивнул. Хотелось яростно замотать головой, закричать, ответить самым горящим взглядом, но он только опустил глаза – отец ждал именно этого.

– Сколько ударов мне полагается? – тихо спросил мальчик.

– Я ценю твою смелость, Рейн, – отец провёл рукой по короткой тёмной бороде и не без удовольствия поглядел на сына. Он удивлённо посмотрел в ответ. – Это качество хорошего человека. Нужна отвага, чтобы признать, что ты поддался, и прийти ко мне, зная, что тебя ждёт наказание. Поэтому его не будет.

Рейн открыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашёлся с ответом. Отец впервые говорил с ним так.

– Я вижу, что ты борешься со своим демоном, и хочу помочь тебе.

Рейн глянул на Аста. Борется, да… Все твердили, что его нельзя слушать, но лишь демон отвечал таким понимающим взглядом.

– Я знаю, как в детстве и юности сложно устоять. В мире столько соблазнов, и гнев, гордыня, зависть, похоть то и дело овладевают нами. Только настоящее смирение позволяет обуздать тьму. Наша семья издавна служила Церкви. Ты – наследник рода «Л», и пора тебе присоединиться ко мне.

Рейн выпрямился, точно натянутая струна. Нет, только не это.

– После школы ты будешь приходить в Восточную Церковь и помогать служителям. Ты увидишь, как мы боремся с тьмой в людских сердцах, как наставляем, как усмиряем. Это поможет тебе одолеть демона. – Отец с гордостью посмотрел на сына. – Я сам, как и все, только после окончания школы, в шестнадцать, присоединился к Церкви. Ты узнаешь наши тайны раньше, и это откроет перед тобой двери к большому будущему.

Рейн вздрогнул. Он попытался улыбнуться, но всё внутри так и дрожало.

– Нет! – послышался отчаянный стон Аста. Рейн встретился с ним взглядом и прочёл в его глазах собственный страх.

Если в школе об этом узнают, от него уже не отстанут. Никто не любил церковников. Как это скрыть? От Дерита, который, казалось, слышал обо всём, что происходило в городе. От друзей, которые каждый день ждали его на заднем дворе, чтобы выдумать что-нибудь и сбежать от надзора родителей и нянек. От учителей, которые считали своим долгом знать об учениках всё.

– Улыбнись, – предостерёг Аст.

Рейн, не задумываясь, просиял.

– Отец, – выдохнул он, но в этом выдохе вовсе не было радости. – Я не готов, – сказал осторожно. – Позволь мне закончить школу.

– Вздор. – отец ударил рукой по столу. Ледяным голосом он произнёс: – Сын каждого рода, служащего Церкви, почёл бы это за честь. Ты готов. – Плечи отца напряглись, он подался вперёд и крепко сжал руки перед собой. – А если нет, я займусь подготовкой. Твоего демона надо усмирить, и служба поможет в этом.

– Да, отец, – покорно ответил Рейн.

Разбитые кулаки отозвались болью. Кажется, скоро они будут разбиты вновь.

Дерит затянул узел посильнее, сделал шаг назад и с довольной улыбкой оглядел работу. Рейн забился изо всех сил, привязанный к дереву. Он попытался пошевелить руками, но тугие верёвки до боли врезались в кожу. Хотел дёрнуть ногами, чтобы достать У-Крейна, но пнул только воздух.

Обессилев, Рейн затих. На глазах выступили слёзы, и он тут же опустил голову, чтобы их никто не увидел.

Дерит довольно улыбнулся, щёлкнул его по носу и махнул рукой, зовя других за собой.

– Пока, церковник, – бросил он на прощанье. – Увидимся утром.

Рейн с отчаянием оглядел школьный двор и простонал. Слишком поздно, по домам разошлись и учителя, и ученики.

– Тише, – напористо проговорил Аст. – Мы выберемся.

Он сочувственно дотронулся до его плеча, но это прикосновение было легче ветра.

Рейн опустил голову к плечу, пытаясь вытереть слёзы. Он ведь сам виноват. Если бы тогда не послушал своего демона, не ударил Дерита, отец не заставил его прислуживать в Церкви. Если бы он не прислуживал, другие ученики не ополчились против него.

Рейн до боли закусил губу. Ну что с ним не так? Да, он не принадлежал к великому роду. Да, он служил Церкви. Да, его воспитывали строже, чем других. Но разве этого достаточно?

Аст подошёл ещё ближе и пригладил рукой чёрные волосы.

– Я помогу тебе.

Рейн старательно отвёл взгляд. Хватит. Наслушался уже демона.

– Ты не должен бояться их больше, чем они тебя. Они всё равно не отстанут.

Рейн осторожно посмотрел на Аста. Демон гордо выпрямился и продолжил:

– Живём всего один раз, не время быть маленьким и слабым. Никто о тебе не позаботится, кроме тебя самого. Борись.

Рейн поднял подбородок и смело посмотрел в серо-голубые глаза Аста. А ведь верно. Защитить себя сможет только он сам. И его демон. Хватит, Дерит ещё пожалеет, даже если придётся попросить помощи у целой сотни демонов.

Рейн приглушил свет и присел на краешек стола. Пара шкафов, колченогий стул – вот и вся мебель. На полу сидела целая орава мальчишек и девчонок: всем лет по семь-восемь, в старой поношенной одежде, кто-то – с явно голодным лицом. По рядам пронёсся волнительный шепот.

Первый год Рейн мёл полы, выносил мусор и даже штопал одежду. На второй год он стал помогать в школе при Восточной Церкви. Туда ходили дети бедняков, у которых не было денег на учебники, тетради и школьную форму.

Сначала Рейн сторонился их, затем попривык. Эти девчонки и мальчишки были куда более добрыми и открытыми, чем его школьные товарищи. Те объявили ему настоящую войну, и сражения продолжались день за днём.

Рейн оглядел присутствующих. Сегодня их собралось больше обычного. Они ещё не умели читать, поэтому он сам рассказывал им истории из Книги Братьев. В Церкви считали: чем раньше дети узнают их, тем осторожнее они будут вести себя с демонами, тем смиреннее станут.

Живот крутило от волнения. Эти дети пришли сюда впервые. Главную историю – историю о Яре и Аше они узнают от него. А если он расскажет неправильно, расскажет так, что дети не поймут? Каждый раз он волновался, как в первый.

Рейн посмотрел на Аста. Он отлично знал, какие слова подобрать, где сделать паузу, а где ускорить темп, когда говорить тише, а когда громче. Он не знал другого: как поверить в эту историю самому. Аст давно стал привычным, настоящим другом, а не демоном.

– Наш мир создал великий Лаар, – Рейн начал с таинственного шепота. Дети уставились на него во все глаза. – Лаар-создатель, Лаар, стоящий на Перекрёстке, Отец тысячи миров – у него сотни имён, и наш мир – лишь один из множества его творений, – Рейн сделал паузу и продолжил: – Мир процветал тысячелетиями. Разные народы жили в мире друг с другом, строили великие империи, но покой не мог быть вечным.

Рейн сделал ещё одну паузу, покачал головой и снова начал:

– Пришли в мир ужасные демоны. Несметные орды сжигали деревни и города, убивали, и чем больше смертей было на их счету, тем сильнее они становились. Тогда великий Лаар отправил своих сыновей, близнецов Яра и Аша, чтобы они возглавили людей и изгнали тьму.

По рядам снова пронёсся волнительный шепот. Рейн сделал голос мягче и заговорил опечаленно:

– Эта война была жестока и длилась годами. Какой бы силой ни обладали божественные братья, демонам не было числа, и день ото дня они становились лишь яростнее. Яр объединил народы и повёл их в последнюю битву. Но поддался Аш речам демонов и перешёл на сторону тьмы. Яр отступил, не желая сражаться с братом. Но боль и смерти продолжались, и понял он: близится последняя битва, – он сделал шаг к детям и заговорил громче, увереннее: – Наши народы встретились с демонами лицом к лицу, и тысячи воинов с каждой из сторон пали. И была победа возможна одним лишь способом.

Рейн сделал паузу. В эту секунду в окно ударил камешек. Он выглянул и увидел Дерита со своей свитой. Они встретились взглядами, и У-Крейн ухмыльнулся, занёс руку для нового броска. Рейн крепко сжал кулаки, переглянулся с Астом, но остался на месте и продолжил:

– Вызвал брат брата на поединок, и сошлись они в битве. Яр отступал, и, казалось, до победы остался последний удар – до победы тьмы. Не знал он, что демоны отдали свои силы Ашу, и стал он по силе равен своему великому отцу. Не знали этого и верные соратники Яра, но, не желая сдаваться, вступили они в бой против Аша.

В окно снова ударил камушек. Рейн вздрогнул.

– Длился бой часами и днями, и, казалось, сама земля дрожала, пока они сражались. Но Яр знал, что борется он и за мир, и за правду, и за свободу, и сумел победить брата. И одно лишь осталось преградой: сына бога не убить ни мечом, ни огнём, – Рейн перешёл на шепот. Дети, сидящие спереди, подались вперёд, жадно ловя каждое слово.

Рейн взревел:

– И тогда Яр вырезал сердце брата и разделил его с верными друзьями. Аш пал, а вместе с ним – демоны, отдавшие ему свои силы. Они рассеялись, точно дым. Народы вернулись домой и начали строить новую жизнь. Но великий Яр и семеро его друзей уже не могли жить, как прежде… – Рейн обвёл детей горящим взором. – По их жилам потекла демонова кровь, и увидели они, что не исчезли создания тьмы, а превратились в тени. Точно привязанные чёрными нитями, неотступно следовали они за ними, шептали ужасное, говорили ударить, обмануть, предать. Яр и его соратники бежали на Кирийские острова, чтобы уберечь других от своего проклятия. Не знали они, что демонова кровь будет течь и в жилах их детей, и в жилах детей их детей. Изо всех сил боролись Яр и семеро его воинов и научились усмирять своих демонов. Они основали Кирию и превратили её в великое государство. С тех пор и поныне живём мы по их заветам, продолжаем нести проклятие, которое когда-то стоило целого мира, и боремся с демонами, что рядом, – Рейн опустил взгляд и сказал твёрдо, уверенно: – Кровь Аша продолжает течь по нашим венам. За каждым демон следует по пятам, шепчет, толкает на путь тьмы. Но помнить мы должны и другое, – Рейн поднял глаза. – В наших жилах также течёт кровь Яра или его соратников. Мы достаточно сильны, чтобы и поныне бороться с демонами. Мы достаточно сильны, чтобы остаться хорошими людьми.