Текст книги "Для вкуса добавить "карри"- 2, или Дом восьмого бога (СИ)"

Автор книги: Лина Мраги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Несколько минут мы стояли с поднятыми руками перед несколькими мужчинами – это была охрана, а не сами караванщики.

– Прошу прощения, – наконец прервала я напряжённую паузу. – Мой волк нанёс вам ущерб, и я готова заплатить за убитого пса. Нам не нужны неприятности.

Несколько человек открыли рот, а среди телег и кибиток пронёсся ропот, и раздались изумлённые возгласы. Мечи и луки немного опустились, однако никто так и не произнёс ни слова. Тогда я продолжила:

– Я Карина эн Матвэй, наследница дома. Дайкаран эн Тайар – лекарь из Латраса и мой друг. Я приношу свои извинения.

– Это женщина... Богиня... Наследница... Горный волк... Ручной... – донеслось от телег.

Охранники продолжали пялиться, пока невысокий, но весьма крепкий мужчина не произнёс:

– Прошу прощения, конечно, только вы как-то не очень похожи, – он немного запнулся, – на женщину...

– Ну это не проблема. Можно руки опустить?

Они кивнули, а я начала расстёгивать доспехи.

– Нет! Не надо! – он сделал резкий жест, отступая на шаг. – Простите, эрдана...

Чтобы избежать дальнейших вопросов, я рванула рукав рубахи. Плечо обнажилось и все уставились в голубоватый металл браслета.

– Реликвия дома Матвэй, – спокойно произнёс Дайк. – Вам прочесть?

Мужчины покачали головами, а крепкий ответил:

– Не нужно... Рады приветствовать великую богиню.

Охранники припали на одно колено, а остальные склонили головы. Я закрыла глаза, чтобы не видеть этого. До сих пор не приходило понимание, что личность я уже очень известная. Ещё в Латрасе, да и потом в Тагри, я видела глаза людей, которые с благоговением и восхищением смотрели на меня, и это очень смущало до сих пор. А это обращение, "великая богиня" вызвало больше отрицательных, чем положительных эмоций.

Пока мы общались с караванным старостой по поводу платы за убитую собаку, народ вокруг продолжал шушукаться и разглядывать меня, и притом все: и мужчины, и женщины, и дети. А посмотреть им было на что: богиня, наследница, женщина, которая никак не похожа на представительницу прекрасного пола. Не так они меня представляли, совсем не так.

Восточные земли полнились слухами о моей какой-то необычной красоте, а люди видели перед собой синеглазую – да, белокурую – да, но далеко не красавицу по их представлениям. Короткие, не более трёх-четырёх сантиметров торчащие волосы, очень заметный шрам через всю левую щёку, часть другого – на ключице, виднеющегося сквозь широкий ворот рубахи, носила-то я мужскую одежду. Лёгкие доспехи, которые купил мне Дайк в Гейзе, свисающий меч, топорик за поясом, колчан со стрелами, лук за спиной, кожаные штаны, высокие сапоги – воинственный, жёсткий и никак не женский образ. В таком виде я не отвечала местным канонам красоты и женственности, а про оружие, которое с понятием женщины на Окатане несовместимо, вообще, молчу.

К двум золотым рандам за собаку, по словам Дайка – форменный грабёж, я добавила парочку жемчужин для супруги караванного старосты. Когда невысокая, щупленькая женщина увидела, что я всучила её мужу в придачу к монетам, то чуть не кинулась мне в ноги. Наверно, это был первый жемчуг в её жизни. Я улыбнулась ей и шутя погрозила пальцем высокому бородатому старосте:

– Надеюсь увидеть этот жемчуг в ушах вашей жены, когда мы снова встретимся.

Он хмыкнул и принялся поглубже засовывать его себе за пазуху – инцидент был исчерпан. Также нашлось вполне правдоподобное объяснение неожиданно-агрессивного поведения Бумера, даже несколько.

Во-первых, в караване была течная сука, и все кобели находились в очень взвинченном состоянии, а во-вторых – нам показали свежую шкуру горного волка. Караванщики купили её несколько дней назад у крестьян, которые нашли умирающее животное в волчьей яме, добили и сняли шкуру. Я немного удивилась – волки в ямы попадали крайне редко, люди их рыли больше для собственного успокоения, чем для реальной поимки опасного и умного хищника, но это всё, что удалось узнать.

Продолжать путь вместе караваном, да и ночевать с ними мы отказались – не хватало, чтобы Макса заметили. К тому же многие нас просто боялись – громоподобный выкрик и агрессия горного волка, который меня всё-таки слушался, сделали своё дело. Единственное, что меня немного позабавило, так это вопрос того самого охранника по имени Мратан, который, отозвав нас в сторонку, долго мялся, а потом всё-таки спросил:

– Эрдана, вы только не обижайтесь, но себе никогда не прощу, если не спрошу... Вы и правда умеете пользоваться этим? – и кивнул на моё вооружение. – Или просто так носите, ну для пущего устрашения? Ведь вам и голоса достаточно, чтобы убедить кого угодно с вами не связываться.

Дайк захихикал, отводя глаза, а я покрутила головой, выбирая подходящую цель. Метрах в семидесяти от дороги протекала небольшая речушка, а на берегу виднелось дерево, одна из ветвей которого очень далеко выдавалась в сторону.

– Видите ту ветку, Мратан? Топором попадёте?

Он вгляделся и произнёс:

– Из лука попаду, а топор он, как-никак, для ближнего боя больше...

– Из лука любой попадёт, – я вытащила топор и, лопнув пузырёк где-то внутри под диафрагмой, запустила в цель. Лезвие врубилось почти на две трети, а через несколько секунд ветка рухнула в реку, правда, вместе с топором. Мратан завёл руку за спину, достал свой и протянул мне, опускаясь на одно колено:

– Примите в дар, наследница. Не хуже того будет...

Несколько часов мы ещё ехали позади каравана, однако потом, на развилке, свернули в другую сторону. Какая встреча может ожидать нас в Кифе, было уже ясно как белый день. Караванщики растрезвонят на всю округу, с кем повстречались в пути и как мы выглядим, а слухи разнесутся по Восточным территориям со скоростью ветра и прикидываться парнем уже бессмысленно.

На ночлег мы остановились у лесистого холма и пока распрягали лошадей и разводили костёр, почему-то почти не разговаривали. Макс и Бу удрали обследовать окрестности, а мы с Дайком сначала натаскали воды из ручья, а потом взялись за приготовление ужина. Всё это время мой дорогой Нянь выглядел довольно хмуро, и даже как-то не смотрел в мою сторону. А когда он даже есть отказался – я не выдержала:

– Дайк, что случилось? Я что-то сделала не так?!

Он долго молчал, уставившись в одну точку, а потом взял меня за руку:

– Тут это... Я не смогу не сказать... – он так стиснул мою ладонь, что даже пальцы захрустели. – Мы недалеко от Диких петухов, а от деревни до Кифового носа рукой подать.

– Ах, вот оно что! Понятно...

Сердце у меня, конечно, дрогнуло, да ещё как. Я и так знала примерно, где мы находимся, но сама поднять эту тему не решалась – было страшно. Но быть так близко и не заехать?!

– А если мы найдём переход и он работает? Ты уйдёшь? – Дайк сидел очень напряжённо, словно сжатая пружина, готовая в любой момент распрямиться.

– У меня здесь ещё куча дел, – я обняла его и уткнулась носом в шею. – Но ведь согласись, мы же так близко!

Он кивнул и прижал мою голову к себе, целуя в макушку:

– Мы поедем и будь что будет... Ты ведь так хотела туда вернуться!

Когда ту яму, из которой меня вытащили почти год назад мы так и не нашли, вернее, нашли то место, только ямы там уже не было, она была засыпана, мои парни впервые за эти несколько дней немного расслабились. Все дни пути до дальнего посёлка они шушукались за моей спиной, а я даже не пыталась подслушивать. Мысли были заняты, только тем, что же мы найдём, найдём ли и что мне делать, если возможность вернуться всё-таки реально существует.

Я не помнила этой местности, зато помнила другое: как очнулась в кустах в сумерках, вокруг высокие стволы и колышущиеся тени. Помнила ощущение боли и страх, парализующий тело. Я долго осматривала этот участок леса: считала шаги от места бывшего когда-то волчьей ямой, трогала деревья, лазила по кустам в надежде хоть что-то обнаружить. Но не нашла ничего, чтобы помогло бы вспомнить ещё какие-либо подробности первых часов пребывания на Окатане.

Дайк с Максом сидели на траве у лошадей, молча наблюдая за моими метаниями. Бумер крутился поблизости и тоже беспокойно поглядывал в мою сторону, при этом не забывая обнюхивать, чуть ли не каждую травинку.

– Переночуем здесь? – я, просительно, смотрела на друзей. – Может, в сумерках или ночью что-нибудь вспомню или пойму?

Парни переглянулись и дружно вздохнули.

– Хорошо, как скажешь... – Дайк поднялся, подтянул подпругу у Рыжего и вскочил в седло. – Я – в деревню. Возьму одеяла из кибитки и поспрашиваю там ещё, вдруг кто-нибудь ещё что-то расскажет. Хотя ты сама видела, там народ простой, их кроме полей и урожая ничего особо не интересует.

Сидя у костра в вечерних сумерках, я спросила у Дайка:

– А к хижине потом сходим и на обрыв?

Нянь улыбнулся и хитро прищурился:

– А зачем?

– Как зачем? Максу показать. Неужели моему любимому ангалинчику не захочется посмотреть? – я уставилась на чешуйчатого, стараясь держать серьёзное лицо.

Он захихикал, сверкая золотистыми искорками:

– Конечно, захочетс-с-ся! Ж-ж-желания моей шаари – мои ж-ж-желания!

Обстановка разрядилась, однако, ненадолго.

Когда я уже улеглась, глядя в небо сквозь сосновые кроны и вслушиваясь в звуки вечернего леса, неподалёку что-то блеснуло. Даже не блеснуло, а словно среди пушистых ветвей что-то двигалось, будто там летали маленькие светлячки. Я уставилась в эту точку.

На высоте примерно пяти метров от земли, между деревьями странные, но не очень яркие огоньки, будто образовали правильный круг, летая внутри по спирали. Другими словами, я видела будто тусклую спиральную галактику, вращающуюся по часовой стрелке. От сделанного открытия внутри всё задрожало, кровь прилила к голове, а язык присох к нёбу.

Несколько минут я ещё неподвижно лежала, осознавая, что вот... Вот откуда я свалилась в этот мир! Бока Макса мерно вздымались под моей головой, Дайк сидел у костра и чинил треснувшую Тучкину упряжь, а Бумер рыскал по сумеречному лесу. Нарушать эту тихую, можно даже сказать семейную, идиллию совсем не хотелось, но ведь должна же я была им сообщить, что проход нашёлся. Тронув Дайка за колено, я протянула руку вверх:

– Вон смотри, между деревьями...

Сначала он ничего не мог рассмотреть, однако когда улёгся на моё место – увидел. От нашей возни Макс проснулся, и они вдвоём очень долго и внимательно глазели на мелькающие, двигающиеся в стройном порядке, сверкающие точки.

Видя, как Дайк меняется в лице, а Макс напрягается каждым мускулом, мне стало не по себе. Высота приличная, нужно лезть на дерево или умудриться как-то подпрыгнуть. В голове с нарастающей скоростью крутилось стихотворение из Вечного свитка: "Там где выход, входа нет, лишь кружится звёздный свет... Там где выход, входа нет... Входа нет!"

То, что это переход сомнений никаких не было. Нужно было только проверить, насколько точен этот стих. Я подобрала крупную шишку и бросила в мерцающие звёздочки. Не долетев до них, она словно ударилась во что-то невидимое и отскочила обратно. Тогда я подобрала небольшой камень и опять швырнула. Он отскочил, будто отпружинив, и улетел куда-то в лес. Меня словно переклинило. Что только я туда не швыряла, однако результат был один и тот же. Ни один предмет не прошёл сквозь невидимую преграду: ни стрелы, ни топоры.

– Там, где выход, входа нет,

Лишь кружится звёздный свет...

Если хочешь ты уйти,

Бога за руку схвати... – медленно продекламировал Дайк, после очередной попытки пробить преграду. – Выходит, что Вечный свиток нужно понимать буквально. Войти можно, а выйти нельзя! И только бог может вывести отсюда!

– А где его вз-з-зять-то? – наконец заговорил Макс, который всё это время хранил гробовое молчание. – У меня з-з-знакомых богов нет...

– Да ни у кого нет... – добавил Дайк.

А я подумала, что у них нет, а вот я с одним из легендарной восьмёрки очень хорошо знакома, только этот гад не хочет со мной разговаривать и помогать покинуть Окатан пока точно не собирается. Ясно одно – это он привёл меня сюда зачем-то, и уйти без его помощи не получится.

Прокрутив в голове эти мысли, я даже успокоилась. Переход реально существует. Вот он – перед глазами, в виде тусклой галактической спирали меж деревьев и раз он никуда не исчез до сих пор, значит, и дальше никуда не денется.

Видя, что я пытаюсь сделать Дайк и Макс очень забеспокоились, а примчавшийся с каким-то зайцеподобным зверем в зубах Бумер, бросил добычу и, подпрыгнув, положил лапы мне на плечи, пытаясь вылизать лицо. От волка пахло свежей убоиной, да и морда была ещё в крови – я отпихнула его. Он жалобно заскулил и забегал вокруг.

– Да успокойтесь вы! Уйти нельзя! Что за паника?!

– А зачем ты Рыжего к дереву ведёшь?! – Дайк вцепился в гриву единорога.

– Проверить просто хочу, насколько это силовое поле распространяется. Успокойтесь и помогите лучше, паникёры!

Соорудить цирковую пирамиду оказалось не так и сложно. Дайк держал Рыжего, чтобы тот стоял спокойно, как-никак жеребец был повыше Тучки, Макс взобрался к нему на спину и вытянулся вдоль ствола, ну а я уже вскарабкалась на ангалина. Сильное отталкивание я почувствовала сразу, как только попыталась выпрямиться. Невидимая преграда сначала мягко поддавалась под нажимом, но потом резко отталкивала мою ладонь.

Впечатление было такое, будто держишь два магнита и пытаешься соединить их с одинаковых полюсов. Мощное поле отбрасывало всё, не давая проникнуть внутрь к мерцающим звёздочкам. "Так вот в чём тут дело! Если поменять полярность этого поля, то тогда оно будет притягивать, а не отталкивать! – я поразилась, насколько всё просто. – Там, на Земле, находится другой конец этого космического магнита! Ведь Мозг говорил, что меня будто всосало сюда, притянуло! Получается, что он уже тогда намекал на способ межпространственного перемещения! Всё-таки это потрясающе!"

Сопение и пыхтение Макса прервало поток мыслей:

– Кари! У меня вс-с-сё з-з-затекло уж-ж-же!

Ночью никто так и не уснул. До самого рассвета я пролежала почти не отрывая взгляда от точки перехода, а Дайк, Макс и Бумер меня караулили. Не знаю, откуда взялось такое злорадство, но я решила их немного помучить, потому и лежала, уставившись в одну точку, хотя и осознавала, что если бы переход работал в нужную мне сторону, то я бы не ушла, во всяком случае, пока. Слишком много осталось неразгаданных тайн и вопросов без ответов, а я зашла уже настолько далеко, что просто так всё бросить никак бы не смогла.

Но главное, что я хотела сделать, да просто жаждала каждой клеткой тела, так это предъявить счёт Мозговому, дражайшему профессору, который настолько запудрил мне мозги, что кроме обиды и злости до сих пор вызывал восхищение и даже некое благоговение. Я должна выяснить, зачем всё это ему было нужно и какие цели он преследует, и без ответов на эти вопросы я отсюда не уйду, тем более что без него это сделать всё равно невозможно.

А утром мы увидели, как с первыми лучами переход постепенно исчезает. Чем больше света проникало сквозь деревья, тем бледнее и бледнее становились звёздочки, пока совсем не исчезли. То есть сам переход никуда не делся, просто перестал быть заметен. Побросав в него шишками, мы убедились, что силовое поле на месте. Пока Дайк седлал лошадей и заливал костёр, я делала зарубки на деревьях, а на вопросительные взгляды ответила:

– Чтобы следующий раз не искать.

Парни переглянулись, но ничего не сказали.

Завтракать мы решили на самом Кифовом носу, да и искупаться в водопадике очень хотелось. Не думала я, что вид хижины, приткнувшейся к скале, вызовет такие сильные эмоции. Хотя ничего удивительного, ведь именно здесь всё и начиналось. Мой путь в этом мире начался от этой лесной избушки.

В хижине почти ничего не было, никаких наших пожитков, даже мешков с соломой. Дайк сказал, что местные растащили, после того как "золотой" банде пришлось покинуть своё, пусть и временное, убежище. Я ходила по полянке, где занималась гимнастикой и паслась, словно коза на выпасе, рассматривала камни, на которых рисовала углём и в некоторых местах, к своей радости, обнаружила остатки былого творчества. Наш клозет тоже был на месте, хотя и немного покосился.

Макс шнырял вокруг, а я словно проводила для него экскурсию. Потом мы купались в холодной, хрустальной воде и я наслаждалась тем, как же всё-таки хорошо нам всем вместе. Водопадик ещё больше зарос зеленью, однако от этого не стал менее прекрасен. Пока я вытиралась, Дайк подался к скале, туда, где когда-то спрашивал, понимаю ли я его. Мы уже и обсохли, и бурдюки водой наполнили, а его всё не было.

Прыгая по камням, я пошла за ним, и только заглянула в узкую пещерку за падающими струями, как он выскочил из темноты, сжимая в ладонях вопящее, крылатое создание:

– Кари!!! Летуны!!! Та пара, что Хилл для меня раздобыл! Они не погибли! Они зиму здесь пережили! И там гнездо, только высоко очень! Макс! Макс! Нужна твоя помощь!

Макс управился быстро. Включив свечение, он залез по каменной стене и достал хвостом гнездо с самкой и четырьмя малюсенькими, пищащими детёнышами. Дайк был так доволен, что зверьки выжили, хотя и был уверен в обратном, что по возвращении к хижине, сразу принялся сооружать для них клетку-перевозку. Летуны поначалу очень возмущались, но после хорошей кормёжки успокоились и тихонько копошились в мешке.

Вот и появилась у нас ещё одна пара. Этих я назвала Тристан и Изольда, а если к этому времени и Ромео с Джульеттой, которых мы оставили на попечение Балмаара, обзавелись потомством, то вскоре в Латрасе появится ещё один источник хорошего дохода. Когда Дайк справился с работой и соорудил хоть и корявую, но вполне крепкую клетку, мы запрыгнули на лошадей и поехали к обрыву. Мне очень хотелось показать Максу то место, где я впервые осознала, где нахожусь. Лошадей мы оставили у входа в расщелину, так как они в неё ну никак бы не протиснулись, а вот летунов прихватили с собой, чтобы быстрее привыкали к людям и тому, что о них опять будут заботиться.

Открывшийся вид очень понравился Максу, а особенно ощущение безбрежности и свободы как в океане, которое накрыло, когда мы стояли на краю, вглядываясь вдаль. Внизу колыхалось лесное море, в ушах свистел ветер, а синее-синее, без единого облачка небо вызывало желание раскинуть руки и взлететь.

Пока я наслаждалась видом и воспоминаньями, Дайк рассказывал Максу, как привёл меня сюда в первый раз, как мы тут пили кшасу и закусывали, какая истерика потом со мной приключилась и так далее и так далее. Макс уже не раз слышал об этом, только теперь он видел то, что тогда видела я и, думаю, хоть как-то понимал мои чувства.

Мы уже собрались немного перекусить, а чуть позже отправиться к лесному домику, чтобы переночевать под крышей и утром двинуться в обратный путь, как Бумер, всё это время спокойно лежащий у моих ног, вглядываясь вдаль и нюхая ветер, вдруг резко вскочил. Злобный рык волка заставил вцепиться в ошейник и одёрнуть его. Он послушался, слегка присев на мощные задние лапы, но продолжал рычать, глядя прямо в скальную расщелину – единственный выход на маленькое плато.

Парни оголили мечи, а я, вложив стрелу, натянула лук. Отступать было некуда – позади пропасть. Кусты слегка зашевелились, Бу зарычал ещё громче и утробнее, приготовившись к прыжку, а мы напряглись в предчувствии схватки.

– Отари! Не стреляй! Я ж говорил, что мы ещё встретимся! – весёлый бас Граса влился в уши прекрасной музыкой. Я опустила лук, медленно и облегчённо выдыхая.

– Я выхожу! Придержи своего зверя!

Здоровяк вышел из кустов, сделал к нам несколько шагов и остановился.

– Ну руки можно и опустить, – проговорил Дайк, расслабленно улыбаясь.

– Ты один? – я смотрела на Гоблина в полной уверенности, что ответ будет "нет".

– Остальные у хижины, а мы сюда пошли...

Повисла пауза, а потом ветви раздвинулись, и на поляну медленно вышел Карелл. Он очень внимательно разглядывал нашу компанию, и я заметила, что ему тоже как-то не по себе, хотя атаман старался этого не показать. Я ведь также не отрывала глаз от его лица, всматриваясь в знакомые черты и пронзительные карие глаза. Угол его рта, со стороны уродливого шрама, всё-таки дёргался, а это являлось признаком его внутреннего волнения или напряжения. Год назад у меня было и время, и возможность хорошо присмотреться к Кареллану эн Растану – тогда главарю "золотой" банды, а ныне одному из претендентов на престол Восточных территорий.

– Вот я и догнал тебя, моя девочка... – произнёс он властно, а я почувствовала, как предательски дрогнули колени, и что если он скажет ещё хоть слово, то я, наверно, упаду в обморок.

Конец второй книги.