Текст книги "Для вкуса добавить "карри"- 2, или Дом восьмого бога (СИ)"

Автор книги: Лина Мраги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Мраги Лина
Для вкуса добавить «карри»– 2, или Дом восьмого бога

Моей любимой дочери...

Часть 1. Дом

Уже вторую ночь я ночевала на конюшне. В доме спать было невозможно – он был «тухлым» в буквальном смысле слова. Когда городской глава, приземистый, крупный усатый дядька, предложил, отводя глаза, Тухлый дом в качестве пристанища на зиму, я не восприняла его слова всерьёз. Мало ли почему это здание в четырёх этье от Латраса так называется?

Я согласилась, потому что дом находился неподалёку от Белой скалы и местный люд туда не совался. Из-за жуткого запаха тухлых яиц или разлагающихся трупов рядом долго никто не выдерживал. А мне деваться было некуда. Из жилища Дайка, вернее, из их общего с дедом дома, я ушла через несколько часов, после того как мы приехали в Латрас.

А чего собственно я ожидала?! Того, что после нашей долгожданной и трогательной встречи моё будущее будет счастливым, спокойным и безоблачным?! Что мой дорогой Нянь, к которому я так стремилась, ради которого прошла тысячи километров, за которого так переживала, будет носить меня на руках, а весной отвезёт на Кифов нос?! И что я найду точку перехода и спокойно вернусь домой, в свой мир?! Да... Похоже, именно этого. Дура дурой! Всё оказалось совсем не так...

Первый конфликт между нами случился практически сразу, после того как на постоялом дворе, в нескольких днях пути от Латраса, Дайк очухался от обморока и нашей счастливой встречи, и мы поднялись ко мне в комнату. На него бросился Бумер. И хотя волчонок был ещё мал, но повёл себя очень агрессивно, когда мы вошли, обнимая друг друга.

Своими острыми, как иголки, зубами он прокусил Дайку ногу над коленом и не разжимал хватку до тех пор, пока мне не удалось оторвать это рычащее и злющее создание. Наши объятия волчонок воспринял как покушение на его любимую "маму". Дайк был в шоке! Кровь заливала сапог, парень ругался и вопил, а я отчитывала лохматого "сыночка".

Пока я помогала Дайку обрабатывать и зашивать рану, отмывала от крови его сапоги – было не до разговоров. А потом, когда парень немного успокоился, а Бумер сидел под кроватью и обиженно рычал, мы, наконец, сели ужинать. Нервно постукивая пальцами о стол, Дайк спросил:

– Почему, когда мы снова встретились, всё опять начинается с кровавых ран и швов?

Я пожала плечами:

– Дайк, прости. Не ожидала, что Бумер так себя поведёт. Он же совсем маленький ещё. Со мной он такой ласковый...

– Ласковый?! Я заметил...

Парень разглядывал меня очень пристально, а потом улыбнулся. От любимой ямочки на щеке я не могла оторваться.

– Ну... с другой стороны... сторожевой пёс и должен быть таким.

Почему в этот момент я не прикусила язык или Мозговой меня не остановил? Не предполагая возможных последствий, я ляпнула:

– Бумер не пёс, а волчонок.

На секунду показалось, что Дайк опять упадёт в обморок. Отшвырнув ложку, он вскочил из-за стола:

– Что?! Волк?! Горный волк?! Да ты... Ты! Ненормальная! Кари! У тебя с головой всё в порядке?!

Он выхватил длинный кинжал и кинулся отодвигать большую деревянную кровать, под которой прятался мой питомец. Я бросилась спасать своего лохматого малыша. Дайк пытался вырвать волчонка, махал кинжалом, кричал, что я дура, больная на голову, что ничего не понимаю и так далее и тому подобное. Я же сверлила его взглядом, прижимая к себе любимое рычащее чудо, а потом жёстко заявила, что прежде чем убить Бумера, ему придётся убить меня! В результате этих баталий, ночевали мы в разных комнатах.

Я была в ужасе! Зачем теперь ехать в Латрас?! Как?! С Дайком?! Как быть?! С одной стороны, я прекрасно понимала чувства местных по отношению к волкам и Дайка, в том числе, но... Никто не был на моём месте! Никто не видел взгляда волчицы, когда она оставляла мне своё дитя! Никто не растил волчонка с младенческого возраста! Я никому его не отдам! Не отдам! Я расстанусь с ним, только когда он сам захочет уйти. Но это была только первая трещина в разломе наших разногласий с Дайком.

Почти всю дорогу до Латраса мы ехали молча, общались только по необходимости. Говорить о чём-либо или задавать вопросы не хотелось. Дайк бросал на меня укоризненные взгляды, пару раз пытался заговаривать и объяснять, что волк – не собака, что щенка нужно убить и в городе ему не место. Что если не он, то Бумера убьют другие, как только догадаются, что это волчонок. В пользу щенка было только то, что он был полностью чёрным, а волки такого окраса не бывают. Поэтому Дайк и принял его за щенка сторожевого пса. У меня промелькнула мысль, что волчица потому и избавилась от него – её дитя было не таким, каким должно быть, кто знает...

Я прекрасно понимала, что Дайк прав, со своей точки зрения, но избавиться от Бумера уже не могла. К моменту прибытия в Латрас парень более-менее успокоился и попытался даже подбодрить меня, мол, не переживай, что-нибудь придумаем, нужно лишь деда уговорить. Однако в городе ситуация только ухудшилась.

Во-первых, нас, вернее меня, облаяли все местные собаки. Мало того, от некоторых пришлось отбиваться в буквальном смысле. Псы учуяли волка, да и от меня, конечно, разило волчьим духом. О моём прибытии, громким, злобным лаем было сообщено всему Латрасу, этому небольшому городку на побережье Восточного моря.

Во-вторых, дед Дайка по материнской линии, ещё вполне крепкий, высокий, симпатичный мужчина воспринял меня крайне отрицательно, а при виде Бумера, по примеру внука, чуть не упал в обморок. Деду Дайка я категорически не понравилась, и позже стало понятно почему; волчонка же пришлось запереть в небольшой кладовке.

Я находилась в панике. Нужно было срочно что-то решать. Оставаться в городе нельзя, но и деваться некуда. Вот никак я не могла предположить такого поворота! А после обеда случился разговор, который стал последней каплей. Поначалу всё было неплохо. Дед вроде немного успокоился и Дайк примирительно поглядывал, пока не спросил:

– Кари... У тебя обручальное кольцо на пальце... я сразу заметил.

– Ты хочешь знать, когда и за кого я успела выйти замуж?

– Ну...

– Конечно, хочешь! Это на лбу у тебя написано, – ответила я и рассмеялась.

Парень дотронулся до шрама, уходящего в волосы:

– Не могу пока привыкнуть, что ты говоришь. Странно как-то...

Я откинулась на спинку высокого стула и скрестила руки на груди:

– Хорошо было, когда я молчала, да? Ты чувствовал свою значимость и то, насколько я завишу от тебя.

Дайк потупил глаза и, отодвинув пустую миску, дотянулся до моих пальцев:

– Похоже, я ещё не совсем осознал, что мы встретились. Я искал тебя. И ты так сильно изменилась... Я не понимаю, как это возможно. Ты и раньше была красивая, но теперь...

– Что теперь? – в ответ, я крепко сжала его ладонь.

– Теперь... глаз не оторвать.

Я вгляделась в его лицо. Несмотря на то что мы так долго не виделись, я помнила каждую его чёрточку, каждую линию такого близкого и дорогого лица. Ведь он, действительно, очень много значил для меня. Под правым глазом появился новый шрам, которого раньше не было, а в остальном мой друг ничуть не изменился. Я раскрыла ладони и протянула их парню:

– Вот видишь, эти тонкие шрамы... В перемене моей внешности виновато "райское поле". Было очень страшно...

Не верящим взглядом он уставился на мои руки:

– Это не может быть правдой... Ты выжила?! Прошла через "райское поле" и выжила?!

Я кивнула.

– Но как?! Яд травы смертелен! Умирают даже от самого мелкого пореза!

Я опять кивнула, как китайский болванчик:

– Не знаю как. Пять дней я была без сознания, а потом очнулась. Глаза посинели, волосы побелели – остались только шрамы... на память. Ты же лекарь, ты должен об этом лучше знать.

– Этого не может быть, Кари! Так не бывает! Все умирают! Все! Я видел! Я знаю!

Он не верил мне... Не верил! А я была почему-то уверена в обратном, что именно Дайк не усомнится в моих рассказах.

Я сняла с пальца кольцо, подаренное Максом, и положила на стол, надеясь перевести разговор в другое русло.

– Я не вышла замуж, Дайк. Я ношу его для отвода глаз, чтобы особо не приставали.

Парень немного расслабился, но продолжал смотреть странным, ошеломлённым взглядом. Прихватив колечко, он покрутил его в пальцах, а потом всмотрелся в гравировку изнутри. Видя, как меняется выражение его лица, я поняла, что опять "дала маху". Сначала Дайк побледнел, потом позеленел, и я подумала, что обморок неминуем. Его зрачки сузились в маленькие точки, он подпрыгнул ко мне и прокричал прямо в лицо:

– Где?! Где?! Где ты его взяла?! Откуда оно у тебя?!

Я и так была в шоковом состоянии, но видя его дикие, безумные глаза, я испугалась. Очень. Таким я его никогда не видела.

– Дайк, я...

– Где?! Где ты взяла его?!

– Мне подарили. Друг подарил. Дайк, я не знаю, что там написано. Я не читала... Я плохо читаю...

– Кари! Это кольцо моей матери! Ты понимаешь?!

Он тряс меня за плечи, слюна брызгала в лицо, а прежде ясные, голубые глаза горели красным цветом.

– Кари! Отвечай!

Я не нашла ничего другого, как сказать ему правду:

– Ангалин... Ангалин мне его подарил...

– Что?! Что ты сказала?!

В этот момент в небольшую комнату, которая была и кухней и столовой, вбежал дед Дайка.

– Что здесь происходит?! Дайкаран!

Дайк резко обернулся и вложил кольцо в его ладонь:

– Хилл, посмотри! Узнаёшь?!

Через секунду пожилой мужчина, которого Дайк называл больше Хиллом, чем дедом, побледнев, рухнул на пол – мы не успели его подхватить. Похоже, что это у них семейное. Пока Дайк поднимал его и усаживал на широкую лавку, я побежала за водой: ноги подкашивались, руки тряслись, голова шла кругом. Навела шороху, нечего сказать! Хотелось только одного, чтобы всё это кончилось и как можно быстрее.

Когда Хилл пришёл в себя, они уставились на меня в четыре агрессивно-ожидающих глаза.

– Рассказывай!

Я забилась в угол возле плиты и испуганно таращилась на обоих. Голос в голове прошептал: "Не бойся. Они ничего тебе не сделают. Преимущество на твоей стороне. Ты испугалась, потому что опять почувствовала себя зависимой от Дайка, нуждающейся в его помощи, а ведь всё это время ты прекрасно справлялась без него. Чего, дурёха, испугалась?!"

И правда... А чего я испугалась?! Спасибо, Мозг! Спасибо!

Я глубоко вздохнула, досчитала до десяти и медленно поднялась с места.

– Дайк, я очень благодарна тебе за всё, что ты сделал для меня. Если бы не ты, то я бы не выжила. Я всегда буду помнить об этом.

Дайк открыл было рот, но я успела сделать в его сторону резкий, предостерегающий жест.

– Теперь я говорю. Хиллан, спасибо за приют. Вы пустили меня в дом, но более оставаться здесь я не намерена. Девушка я вполне самостоятельная и уже много времени обходилась своими силами. Теперь я понимаю, что зря сюда приехала, но ничего уже не поделаешь. Поэтому...

Я сходила за мешками, которые так и лежали у двери, и достала свои денежные запасы.

– Вот десять рандов – это больше, чем Дайк дал мне на дорогу, – и звонко хлопнула монетами о стол. – Каморту не могу вернуть, я отдала её тем людям, которые позаботились обо мне после перехода через "райское поле". А, кстати, чья она? Ваша, Хилл?!

Дед удивлённо глянул на внука:

– Каморта?! У тебя была "слепая смерть"?!

Парень кивнул и опустил глаза:

– Она не совсем была моя. Я плохо соображал тогда, когда вернулся летун... Каморта Карелла, он обещал мне её как часть платы за работу.

Глаза Хилла округлились, и он вцепился в рубаху Дайка:

– Ты отдал каморту ей?! Да ты что?! Мы могли бы за неё столько получить! Хватило бы на выкуп! Дайк, что ты наделал!

– Хилл, прости...

– Выкуп?! Какой выкуп, Дайк?!

Парень поднял на меня влажные глаза:

– За мать и сестру. Они рабыни Дирме. Мы только недавно узнали, что они живы...

На несколько секунд я задумалась:

– Что-то я тоже не совсем понимаю, зачем ты мне её отдал, когда вам настолько нужны деньги.

Дайк молчал.

– Я очень сочувствую, но сейчас у меня и своих проблем хватает, однако могу помочь кое-чем. Вот Хилл, в качестве компенсации...

Порывшись в мешке, я достала Вечный свиток:

– Я знаю, что за него можно назначить любую цену... и вот ещё, – и положила на стол радужную раковину. – Из них чаши делают, так что тоже можно продать. Надеюсь, денежных претензий ко мне больше не будет?!

У Хилла отвисла челюсть, а Дайк залился краской. Я закинула мешки за плечи, выпустила Бумера и потопала на конюшню седлать кобылу.

Куда ехать я не представляла, но и оставаться не хотела. Пока возилась с Тучкой, прибежал Дайк. Парень вцепился в меня мёртвой хваткой:

– Карина, не уходи! Прости, я не хотел! И Хилла прости. Ты спасла нас! Вечный свиток лучше каморты! Зачем ты отдала его?!

– А зачем ты положил мне в мешок каморту, тогда в лесу?! Я ведь не знала, что она такая ценная и редкая штука! Зачем Дайк?! А тут выясняется, что она была очень нужна тебе и Хиллу, – я смотрела на него и еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Он потупился и отступил на пару шагов:

– Не знаю, положил, и всё...

– А-а-а... тогда понятно, – и я принялась подтягивать подпругу. – Тут гостиница есть? Или постоялый двор какой?

– Не уходи, останься хотя бы до утра, а завтра разберёмся. Нам нужно знать, откуда у тебя кольцо, Кари!

– Я уже сказала, что мне подарил его ангалин, с которым я случайно познакомилась. Он связной в Банкоре.

– Ангалин?! Связной?!

– Ты опять не веришь?

– Просто ты рассказываешь такие вещи, что...

Тут моё терпение окончательно лопнуло:

– Значит, так! Я согласна отвечать на твои вопросы, но только тогда, когда ты не будешь сомневаться в моих ответах. Доказывать что-то или оправдываться я тоже не собираюсь, понял?! И слушать фразы типа "так не бывает" или "этого не может быть" не хочу! Я знаю точно – может быть всё что угодно! Я испытала это на собственной шкуре. А верить или не верить, принимать или не принимать то, что вызывает сомнения – это личное дело каждого.

Слушая мои речи, Дайк подпирал косяк, сложив на груди руки и глядя исподлобья.

– Оставь всё здесь и сходи к городскому главе. У него большой дом с красной крышей, помнишь, мы проезжали неподалёку?

Я кивнула.

– Уже осень, Кари, и ехать сейчас куда-то... Дороги скоро совсем размоет, а ты и так проделала такой большой путь. Я знаю, что есть несколько домов за городом, где никто не живёт и с волчонком там будет лучше, сама понимаешь, подальше от любопытных глаз. Да и денег у тебя хватает... – и хитро прищурился. – Интересно откуда?

Я хмыкнула. Ну уж нет! Тут надо держать язык за зубами и так уже наболтала столько, что разбираться долго придётся.

– Спасибо за совет. Прямо сейчас и пойду.

Вот так я и оказалась в Тухлом доме. Можно было поселиться ещё за северной окраиной Латраса, но близость Белой скалы сыграла свою роль. Если бы я выбрала другой дом, то к Белой скале пришлось бы ездить через город, а это нас с Бумером не очень-то устраивало. И что в этом месте будет такая вонища, я тоже никак не ожидала. Сам же дом, был очень даже неплох.

Во-первых, он был полностью каменный, небольшой, но просторный, с прекрасным видом на Белую скалу и живописный залив. И хотя местность вокруг была каменистая, во дворе с южной стороны имелся огород, правда, совсем запущенный. Прежний хозяин, чудак Жупан, как его называли в городе, умер около трёх лет назад.

Во-вторых, дом производил впечатление надёжного и крепкого сооружения, построенного, так сказать, на века, несмотря на то, что был открыт всем ветрам, так как находился совсем недалеко от моря, и Белая скала не очень-то его защищала.

Причину запаха я установила быстро. Рядом находились подземные сероводородные источники и, скорее всего, под водой тоже. Когда я спустилась по крутым каменным ступеням к морю, запах ещё больше усилился, и было заметно, как из-под самой скалы выделяется горячий пар. Обследование прилегающей территории заняло весь день до вечера, и я пришла к выводу, что если бы не этот запах, то место для зимовки вполне подходящее.

После того как городской глава получил плату за аренду, он всучил мне большой ключ со словами:

– Это вы прибыли с Дайкараном и подняли на уши всех городских собак?

– Да, я... – и улыбнулась как можно приветливее.

– За что же такую красавицу облаяли все городские псы?! – фаэдр Балмаар задорно улыбался.

Я решила выдать некую долю правды, чтобы всё выглядело убедительно:

– Дело в том, что я имела несчастье повстречать горных волков, после землетрясения.

– Да вы что?!

– Да. Я очень испугалась тогда. Может, запах на мне и остался, а собаки и учуяли...

– И волки вас не тронули?!

– Нет, но я видела их вот как вас сейчас.

– Да вы что?! – опять повторил он.

– Можно сказать, что мне крупно повезло.

– Вот это да! – фаэдр Балмаар определённо поверил. – Вас проводить, эрдана Карина?

– Если можно. Я только вернусь за своим хозяйством.

Когда я воротилась во дворик небольшого уютного домика, то на подходе к конюшне услышала разговор, из которого стало понятно, почему фаэдр Хиллан так критически воспринял мою персону. Хотя вполне можно было и самой догадаться. Дед с внуком стояли возле конюшни. Я высунулась было из-за угла, но, заметив их, отступила. Хилл говорил:

– Я всё понимаю, Дайк, всё понимаю. Я тоже был молод. Тебе двадцать три года, однако, несчастий и боли в твоей жизни было слишком много. И я не хочу, чтобы ты сам навлекал на себя новые беды. Ты понимаешь?!

Парень коротко кивнул.

– Твоя дружба с этими бандитами и так мне нелегко далась, а теперь ещё и она. Конечно, я не ожидал такого: Вечный свиток, десять рандов... В столице, Банкоре или в Маргосе свиток с руками оторвут, и можно будет отправиться на Запад, за нашими девочками. Но ведь ты мне дорог не меньше, а она... Ты знаешь кто она такая?! Откуда?!

– Нет.

– Ну вот, – и Хиллан развёл руками. – И то, что она рассказывает, как говорит... Она совсем не так проста, как ты можешь думать. Откуда у неё столько денег и Вечный свиток?! И она так легко отдала его! Ты же говорил, что вы нашли её в лесу, израненную, на грани жизни и смерти?!

Дайк кивнул:

– И одежда на ней была странная, и языка она не знала...

– Подумай, Дайк! Ты лицо её видел?! Я видел красивых женщин, твоя бабушка моя жена, была очень красива. Но она! Эта девушка другая, совсем другая! Такая женщина до добра не доведёт. А она о тебе знает?! – и, сделав паузу, выразительно посмотрел на внука.

– Знает, – выдохнул Дайк, – она видела, ещё в лесу...

– Тогда что ей от тебя может быть нужно?!

– Ничего! – я вышла из своего укрытия. – Мне ничего не нужно от вашего внука, фаэдр Хиллан. К сожалению, уже осень, иначе я бы уехала из Латраса незамедлительно.

Мужчины расступились. Я быстро навьючила Тучку, отвязала Бумера, который благоразумно прятался в соломе, и запихала его в мешок. Потом выволокла упирающуюся козу, которая уже обосновалась на новом месте и, с достоинством, откланялась. На прощанье мне никто не сказал ни слова.

По пути к моему новому жилищу опять пришлось выслушать злобный собачий лай, но я была в сопровождении городского главы и собаки на нас почему-то уже так не бросались, из уважения к власти, наверное. Фаэдр Балмаар раскланивался с местными, и я заметила, что он ведёт себя просто и по-свойски. Да и встречный народ кланялся только слегка и без какого-либо подобострастия, хотя в первую очередь рассматривали меня. Из чего я сделала вывод, что его уважают и считают за своего.

Когда мы отъехали пару этье от последних домов (ни городских ворот, ни крепостных стен в Латрасе не имелось, так как это был скорее большой посёлок, чем город), фаэдр Балмаар обратился с вопросом:

– Эрдана Карина, а как вы смотрите на то, чтобы купить дом Жупана?

– Купить?! Но я его ещё не видела.

– А если вам понравится?

– Не знаю... – я пожала плечами и подумала, что вот личной недвижимости на Окатане мне как раз и не хватает.

Но когда мы подъехали ближе, мысли не только о покупке, но даже и о проживании в этом доме были выветрены из головы жуткой вонью: ветер как раз дул от Белой скалы. Я зажала нос, а мой спутник скривился:

– Никто не хочет этот дом... Вы первая, за всё это время, согласились здесь перезимовать. И как Жупан тут жил, среди этого смрада, ума не приложу!

Сначала я хотела потребовать обратно свои деньги, но после осмотра самого здания и окрестностей, передумала. Ветер не всегда дул от источников, дом выглядел неплохо, а рядом находились сарай и конюшня. Но главное – меня остановили мысли о Максе. Он велел мне ждать его здесь, у Белой скалы, и я верила, что он объявится рано или поздно, вот поэтому и осталась.

Мой зверинец поначалу недовольно фыркал и морщился, но удобная и добротная конюшня на три стойла произвела благоприятное впечатление. Тучка сразу выбрала себе лучшее, центральное место, а козу я определила в дальнее стойло, где была подходящая к её росту поилка. Бумер носился по двору, обследуя новую территорию, и был очень доволен. Одного молока ему было уже мало, и передо мной маячила проблема добывания мяса для пока ещё "мелкого" хищника. Вот если бы научить его охотится... Только как?!

Когда с момента моего заселения прошло более суток, я решила заняться обживанием Тухлого дома вплотную. Сначала мы с Тучкой навозили воды из ручья, который находился за перелеском позади дома, благо в кладовке нашлись для этого большие бурдюки. Потом подались на городской рынок за продуктовыми запасами, и там даже удалось купить немного свежей убоины для Бумера.

Прикинув по сумме расходов, я поняла, что прокорм подрастающего волка влетит хорошую копейку. В деньги Макса я и так уже влезла, а дальше нужно будет всё больше и больше. Проблема! Напоив и накормив копытно-рогатых и лохматого, я занялась уборкой и обследованием дома Жупана на предмет нужных и не очень вещей. И чем больше возилась, тем больше дом мне нравился. Всё в нём было удобно, практично, хоть и довольно аскетично.

Большая передняя комната, которая была и прихожей и столовой, с массивным столом и деревянными лавками, рядом – кухня с плитой, несколько кладовок, в них даже кое-какая посуда нашлась, и просторная комната с другой стороны от кухни. Я так поняла, что это спальня: не слишком узкая кровать, удобное, хоть и грязное, кресло, квадратный столик и металлическое зеркало средних размеров в деревянной раме. Окна были большие, так что при открытых ставнях, в доме было очень светло. Везде много пыли, мусора и разного хлама, но это дело поправимое.

Бумер же всё время вертелся под ногами и преданно заглядывал в глаза. Я попыталась было научить его каким-либо простым командам, но он дал мне понять, что не стоит сильно напрягаться. Волчонок всё схватывал на лету. Как он мог понимать всё с первого раза, стоило только показать, что я от него хочу, не знаю...

Уборка превратилась в весёлую обучающую игру. Мозг хохотал вместе со мной и причитал, что у него нет физического тела, чтобы с нами ползать, приносить в зубах палки и притворяться трупиками. Когда в "золушкиных" порывах, я добралась до кухни, то день склонился к вечеру, и дальнейшую уборку пришлось отложить.

На закате нужно было опять всех напоить, накормить, вычистить стойла, залить в поилки воды, подоить козу, в общем, куча работы. Пока я возилась на конюшне, волчонок крутился рядом, а потом с глухим рычанием бросился наружу. Я выбежала за ним. По каменистой дороге к дому приближался всадник. Он был ещё далеко, но я сразу узнала Дайка.

– Спокойно, Бумер. Это Дайк.

Волчонок продолжал рычать. Я засмеялась и схватила его на руки:

– Я знаю, ты злишься на него, Бу. Но Дайк мой друг... Старый друг... И если бы не он, то нас с тобой здесь сейчас не было бы. Он спас меня когда-то, а потом я помогла тебе и двоим твоим братьям или сёстрам, когда вытащила из той расщелины. Так что не надо на него злиться, хорошо?

Бумер внимательно слушал меня, тараща большие жёлтые глаза, потом заскулил и лизнул в щёку.

– Молодец! Ты всё понял. Надеюсь, что друг и охранник из тебя получится прекрасный.

Опустив щенка, я вернулась в дом нагреть воды: вдруг гость соизволит выпить кружку травяного чая, небольшой запас у меня ещё был.

Дайк явился не с пустыми руками. Он, определённо, приехал мириться. Одной рукой он сжимал небольшой букетик сиренево-красных цветочков, а другой – увесистый мешок. Он вошёл в дом и огляделся. Тухлым ароматом так сильно уже не тянуло, так как к вечеру направление ветра изменилось. Я вышла из кухни:

– Приличные люди обычно стучатся.

Он смутился:

– Но дверь... она была открыта.

– И что, что открыта...

Бумер несколько раз обежал вокруг меня и уселся впереди, чётко на линии между мной и Дайком.

– Отличный из него охранник получится, – медленно поставив мешок на пол, Дайк протянул мне букетик. – Это тебе...

– Спасибо. А дед твой знает, что ты ко мне в гости подался?

– Я не говорил, но он понял.

– Чаю хочешь?

– Хочу, – и парень широко улыбнулся. – Я тут привёз кое-что...

– Не стоило. У меня всё есть.

– Но, Кари... Я хотел поговорить.

– Давай поговорим, раз приехал.

Вода на плите уже закипела, и я разлила горячий напиток.

– Вкусно пахнет...

– Да. Жена хозяина "Тихого островка" – это гостиница в Банкоре, немного отсыпала. Самый вкусный чайный напиток.

Дайк сделал глоток и кивнул:

– Верно, вкусно. А тут вполне неплохо... воняет, правда, жутко. И как ты это терпишь?

Я заулыбалась и отмахнулась:

– Привыкаю потихоньку, когда ветер с берега, запах не такой сильный.

– Кари, я хотел узнать про кольцо... нам с Хиллом это важно.

– А сомневаться и кричать не будешь?! А то у меня сторожевой волк под столом, если что...

Мы дружно рассмеялись.

– Нет, не буду.

– Тогда повторяю... Кольцо мне подарил ангалин, связной в Банкоре, чтобы не очень приставали. Это правда.

– Но оно же золотое...

– И что?

– Как что?! – Дайк вскочил, из-под стола раздалось глухое рычание, и он плюхнулся обратно. – Прости, я обещал...

Я взяла его руки и примирительно накрыла своими:

– Послушай меня. Просто послушай и не перебивай, чтобы я не говорила...

Опустив глаза, он кивнул.

– Ты поил меня "травой разума" в лесу и благодаря ей я начала понимать не только вашу речь, но и речь ангалинов. Ангалин тоже поначалу был крайне удивлён, если не сказать больше, что я поняла его. И на него это произвело совсем неблагоприятное впечатление. – Вспомнив, как Макс душил меня, я инстинктивно потёрла шею. – Но в итоге нам удалось договориться и мы с ним очень подружились. Откуда у него это кольцо я не знаю, но кое-что знаю точно... Ангалины не совсем такие, как вы о них думаете, вернее, совсем не такие! Вы очень мало о них знаете, так же как и о горных волках, хотя родились и живёте на этой планете...

Брови парня поползли вверх, а левая, которую рассекал надвое старый широкий шрам, оказалась значительно выше правой.

– Я что-то не понял...

– А тут нечего понимать. Ведь моя родина ни на Севере и ни на Западе. И к Островному поясу, и к легендарным Южным землям я не имею никакого отношения. Я, вообще, не отсюда, не из этого мира... Мой дом где-то там, далеко-далеко в небесах и он называется Земля, просто Земля. На рассвете из-за горизонта там встаёт только одно светило, и ночью небо освещает не прекрасный Октаэн, а небольшая планета-спутник, которая называется Луна.

Молчал Дайк долго, очень долго. Я уже десять раз успела пожалеть, что попыталась рассказать ему правду о себе. Когда же надежда на получение какой-либо реакции почти исчезла, он тихо произнёс:

– Неужели я перестарался, и трава привела к такому нарушению? Учитель предупреждал, что действие может быть непредсказуемым.

Я вскочила с места:

– Тебе пора. Уже поздно. Разговаривать нам больше не о чем, во всяком случае, пока!

Он как-то растерянно глянул, выдавил, запинаясь: "Прости..." – и быстро вышел, почти выбежал.

Пока я доделывала вечернюю работу и возилась по хозяйству, то ещё как-то сдерживалась, но как только бухнулась на кучу соломы, застеленную одеялом, которая заменила мне матрас, разревелась в голос: "Он не верит мне! Не верит! И считает сумасшедшей! Он! Он! Тот, кто выходил меня, вылечил, заботился, помог бежать из леса! Но почему?! Почему?! Он же видел мою земную одежду, короткие волосы и то, что у меня нет "родовой метки" он тоже знает! Неужели мало доказательств?! Мозг! Тан! Почему?! Почему Дайк не верит?! Я не понимаю...".

Я зажмурилась и тут же оказалась у двери в библиотеку. В длинном коридоре, расходящимся в стороны, было светло, гораздо светлее, чем раньше. Я вытерла слёзы и осмотрелась: "Давненько я здесь не была...". Но в этот момент дверь резко распахнулась и мой профессор, осмотрев меня с ног до головы, после паузы воскликнул:

– Наконец-то! – и подхватил на руки.

От неожиданности я даже перестала хлюпать носом. Он пронёс меня вдоль высоких тёмных стеллажей и глобуса и усадил на кушетку. Я утёрла мокрые глаза:

– Ты чего?! Это что значит?

Он уселся на пол, вставил свой идиотский монокль и улыбнулся:

– Но ты же сказала, что ноги твоей в моей библиотеке больше не будет. И пока своего решения не отменяла...

Я заулыбалась:

– Ну ты! Да когда это было!

– Но было же...

– Тан, прости... Я такая дура! Очень не хватало всего этого... – и обвела взглядом это странное, но в то же время такое уютное помещение внутри моего разума.

– Я рад это слышать...

– А ты изменился... Похоже, опять помолодел...

– Заметно? – он не отрывал от меня глаз.

– Заметно. Одного не понимаю, зачем этот дурацкий монокль?!

– Как зачем? Чтобы дразнить тебя! Должно же быть хоть что-то во мне, что тебя раздражает!

– Думаешь?!

– Уверен!

Хохотали мы уже вместе. Я почувствовала такое облегчение, будто гора с плеч свалилась. Я снова была здесь, внутри себя, рядом с Мозговым, моим дорогим, душевным другом. Только в этой красивой, старинной библиотеке, рядом со своим профессором я чувствовала себя как дома: спокойно и безопасно.

Тан взял меня за руку:

– Пойдём, я хочу тебе кое-что показать...

Мы прошли к противоположной стене, туда, где висела карта Окатана, и Тан откинул тяжёлую портьеру. За ней оказалась массивная дверь с резным, геометрическим рисунком. Я удивилась:

– О, как! Ещё одна комната?!

– Это моя лаборатория. Давно собирался тебе показать. Прошу!

Я сделала шаг и... очутилась в мире белого света (или цвета?). Свет был ровным, мягким, не режущим глаза, но таким ярким! Мы будто вошли в абсолютно белое пространство. Не было ни пола, ни стен, ни потолка – ничего, только белая пронзительная чистота и пустота. Но пустота не буквальная: матовые, полупрозрачные столы стояли двумя длинными рядами, а на них – всяких видов и размеров стеклянные колбы, реторты, пробирки, змеевики, прозрачные трубки, чашки Петри, микроскопы и так далее... В одних колбах что-то булькало, в других – странные цветные жидкости перетекали одна в другую, меняя цвета, в третьих – происходили непонятные химические реакции с выделением густых испарений.