Текст книги "Третий оттенок любви (СИ)"
Автор книги: Лина Каренина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 11
Преодолев широкий каменный мостик, ведущий на небольшой протяжённый полуостров, Вероника с Феликсом отделились от основного потока народа, повернувшего к ближайшим пляжам, и направились по усыпанной мелким гравием дорожке, что вела дальше, к лесу. Мучаясь мыслями о том, что беловолосому придётся использовать магию за спинами десятков людей, Ника вдруг услышала со стороны спутника вопрос:
– Так это и был Даниил, твой бывший… возлюбленный? – голос мужчины оставался всё таким же ненавязчивым, но от чего-то девушке казался немного раздражённым.
– Да… – неуверенно прошептала Ника и вдруг обнаружила, что до сих пор крепко сжимает сильную руку своего спутника, хотя "опасность" давно миновала.
Хватка её пальцев постепенно ослабла, потихоньку отпуская его предплечье. Однако Феликс быстро перехватил хрупкую ладонь девушки и, прижав обратно к себе, резко развернулся, оказываясь перед Никой лицом.
– И ты правда любила его? – "в лоб" спросил воин, не сводя пристального напряжённого взгляда.
– Да какая тебе разница? – через несколько секунд выпалила Ника, получившая очередной неоднозначный вопрос.
Однако заметив, как взгляд Феликса потемнел и мужчина с плохо скрываемым разочарованием отступил, девушка тихо призналась:
– Я не знаю, любила ли его, – она отвела взгляд к реке. – Наверное, если по-настоящему любишь, то не забудешь о нём уже через полгода…
Ла Грансс задумчиво промолчал, но напряжение как будто бы немного спало. Или так казалось только Нике? Приоткрышись этому пленительному мужчине из другого мира, Вероника вдруг ощутила себя намного лучше. Словно он был единственным, кому она могла полностью довериться.
– А та девушка?.. – продолжил расспрос Феликс, пока они прогулочным шагом двигались в направлении леса, подальше от шумного пляжа.
– Катя Почка, – нехотя представила её Ника, вспоминая отрешённое лицо бывшей подруги. – Мы с ней больше не общаемся, а ведь когда-то она была очень дорога мне. Чёрт возьми, как же давно это было… – от воспоминаний в голове возник болезненный белый шум, и девушка быстро перевела тему: – Теперь у Почки совсем другие интересы, которые никак не пересекаются с моими. Я не жалею, что порвала с ней все контакты.
Они остановились у каменистого пляжа, расположенного на другой стороне полуострова. Невесомый летний ветерок гулял по тёмной глади реки, вызывая на ней лёгкую рябь, потом подподнимался к кронам деревьев, расположенных на другой стороне, и наконец, достигнув этого берега, порывисто всколыхнул длинные русые пряди Ники, обдувая приятной прохладой.
"Как же здесь хорошо, – неспешно проплыла в голове мысль. – И так тихо".
Девушка повернула голову к своему спутнику, так же задумчиво наблюдавшему за спокойным движением воды в реке. Он стоял рядом с девушкой, так и не отпуская руки, настолько близко, что Ника могла почувствовать тепло его сильного тела и властную ауру, что окружала весь облик беловолосого.
– Здесь никого нет, – мужчина оглянулся по сторонам, они двинулись ближе к воде.
Девушка сглотнула.
– Никто нас не увидит… – вкрадчивым полушёпотом заверил её Феликс, заставляя щёки Вероники невольно вспыхнуть. Хоть Ника и понимала, что мужчина имеет ввиду явно не то, что она себе напредставляла.
Он достал из кармана злосчастный листок и медленно, с наслаждением смял его в пальцах, позволяя голубоватым искоркам пламени поглотить жухлую бумажонку. Ника закрыла глаза, прикусывая от нетерпения нижнюю губу, и сильнее впилась пальцами в предплечье Феликса.
Попаданка распахнула веки уже на заснеженной площадке, которую тут же узнала.
– На этот раз дворец, – жёстко процедил Феликс сквозь зубы, стоя перед темнеющим входным проёмом.
Вероника обернулась: всё тот же мрачный мёртвый сад высился за ними, качая на морозном ветру искривлёнными чёрными ветвями. Сюда же она сама впервые попала в Дарк'ан. Так непривычно было видеть зимний ночной пейзаж, что девушка по инерции зябко обхватила плечи руками, но тут же поняла и вспомнила, что вовсе не ощущает холод.
– Ну, может, с твоим появлением здесь всё изменится? – вдруг хмыкнул Ла Грансс, будто напоминая о её связи с Чёрным Демоном.
В ответ девушка молча двинулась вперёд, одарив спутника хмурым раздражённым взглядом. Внутри ничего не изменилось: та же мёртвая полутьма, разгоняемая лишь лунным светом, снежные заносы, устилающие мраморный пол. И тот же ледяной силуэт, одиноко стоящий посреди пустого зала.
– А ведь в тот день здесь было довольно многолюдно… – Феликс встал напротив своей же копии. – В этом зале должен был состояться бал по случаю совершенолетия Её Величества. Сотни приглашённых… теперь они всего лишь снег под нашими ногами.
Ника неуверенно переступила на относительно незаснеженный участок плитки. Флеликс заметил это и успокаивающе усмехнулся.
– Я думаю, сейчас они ничего не чувствуют.
– Как это произошло?.. – девушка с замиранием сердца подступила ближе. Неужели она сейчас услышит всю правду?
– В один лишь миг, – тихо начал Феликс. – Двери распахнула стужа и тут же накинулась на гостей, превращая всех в снег. Они даже вскрикнуть не успели, заметались по помещению уже снежинками, а холод двигался неумолимо быстро, – мужчина развернулся в сторону большой лестницы. – Не встретив никакой преграды, он бросился в глубь дворца.
– А ты? – Ника кивнула на прекрасную ледяную статую воина. – Почему ты не превратился в снег?
– Всё зависит от силы, данной Авей-Лоном, – Ла Грансс двинулся к лестнице, и попаданке пришлось поспешить следом. – При посвящении в рыцари воина связывают с озером душ, чтобы даже после смерти он мог вернуться и продолжать защищать королевство.
– Значит есть ещё те, кто ищут тёмное писание? – воодушевилась Ника.
– Были, – оборвал её радостный настрой сопровождающий. – Они погибли от лап Демона и больше не возвращались из Авей-Лона.
Они неспешно, постоянно оглядываясь, шли по пустым заметённым снегом коридорам и анфиладам комнат. На стенах, обтянутых дорогими тканями, висели картины в позолоченных тяжёлых рамах, с резных потолков каскадом спускались пышные люстры, а на полу, сложенном то ли из мрамора, то ли из дорогого паркета, можно было среди снега рассмотреть пёстрые ковры. Казалось, достаточно вымести отсюда сугробы, ражечь камины и свечи – и всё сразу же преобразится, вернёт себе тепло и королевский уют.
Ла Грансс был особенно напряжён. Он ступал осторожно, постоянно прислушиваясь, будто охотник в поисках жертвы.
– Может быть, это всё бессмысленно? – выдохнула Вероника, выходя из очередной богато уставленной гостиной. – Может, в той записке совершенно ничего не было? Нас просто хотят сбить со следа.
Она обернулась к спутнику, вышедшему вслед за ней. Феликс одарил её долгим выискивающим взглядом.
– А я думаю, что не бессмысленно, – интригующе ответил мужчина. – Мы добрались до тронного зала.
Перед парочкой были распахнуты огромные двустворчатые двери, а за ними простирался длинный узкий зал, в конце которого на возвышении нескольких ступеней располагался огромный трон.
– В тот день должен был состояться Великий Совет, – продолжил своё повествование Феликс. – Весь цвет рыцарства находился именно здесь.
Они вошли в зал. В этом месте снега было куда больше, чем в других помещениях и холод ощущался будто бы сильнее. У самого подножия трона застыло несколько ледяных фигур. Все они, облачённые в массивные доспехи, столяли, склонив головы, перед возвышением. Ника пригляделась: на самом же троне сидела девушка, примерно, одного с попаданкой возраста. Горделивая утончённая фигура, закутанная в пурпурный бархатный плащ, оттроченный белым мехом. Под ним виднелись чёрные камзол и штаны, расшитые золотым плетением нити.
– Артурия! – изумилась Ника, подойдя поближе. – Я совсем не узнала её.
Лицо сидящей на троне девушки было строго-суровым, прямые зачёсанные назад волосы, спускающиеся по её плечам, открывали высокий лоб и подчёрчивали острые скулы. Она не отрываясь смотрела на собравшихся, вот-вот готовая им что-то сказать. Даже пальцы рук едва заметно впились в подлокотники.
– Душа Её Величества чиста, как у ребёнка, – раздались рядом пояснения Феликса. – Поэтому она выглядит по-иному в вашем мире.
– Ты мне льстишь, Феликс, – знакомый девичий голосок пропел со стороны дверей.
Незваные гости тут же развернулись к вошедшей девочке, облачённой во всё то же чистенькое платьице. Чуть замешкавшийся, Феликс припал на одно колено, молчаливо приветствуя правительницу. Но та, кивнув ему и Нике, как бы продолжила объяснение беловолосого рыцаря:
– Авей-Лон определяет, насколько чиста твоя душа, – при этом Артурия многозначительно посмотрела на Нику. – И это же влияет на её силу, на силу клинка.
Светловолосая, сцепив руки за спиной, двинулась к застывшей парочке.
– Как успехи в поисках тёмного писания? – она обошла Феликса и остановилась возле ледяных статуй, отчасти погружённая в какие-то свои мысли.
Пока Ла Грансс докладывал, Ника заметила некую странную пустотность в образовашемся полукруге застывших рыцарей, на месте которой рассыпались крупные и мелкие осколки льда.
– В прошлый раз мы наткнулись на Катринэт, – сухо вещал Феликс. – Она в компании десятка слуг поджидала нас в Храме, где обнаружилась одна из частичек тёмного писания… забрать его не удалось.
– Катринэт Ла Лансель… – задумчиво прошептала Артурия. – Когда-то она стояла прямо здесь. Доказывала мне, что союз с Империей будет началом конца, – на этих словах девчонка хмыкнула. – Как же давно это было… И каким же сейчас всё это кажется неважным, когда весь мир поглотили беспробудный холод и вечная тьма…
В её словах Ника почувствовала что-то знакомое, но неуловимое, словно солнечный зайчик, запутавшийся в тумане.
– И эти её высказывания относительно тебя, – льдисто-голубые глаза Артурии впились в лицо Феликса. – Она считала, что в силу твоей природы ты можешь быть предателем.
Ощущения попаданки усилились, переростая в дежавю. Оно поймало на крючок внимание Вероники, и та поспешила ухватить зацепку за хвост. Девушка чувствовала, что это связано с её прошлым, но никак не могла вспомнить. Она коротко бросила взгляд на стоящего рядом Феликса. На его лицо, словно бы каменное.
– Вы же знаете, что это не так, – сталь звенела в мужском голосе. – Я спешил к Вам, чтобы доказать, что это не так.
– Катринэт просто стала много чего себе позволять, – доверительным тоном оборвала его правительница, не желавшая продолжать тему. – Она более не могла быть моим Первым Рыцарем… Она это знала и догадывалась, что именно ты можешь отнять её звание и привилегии.
И тут среди шума в голове нарастающей боли, охватившей всё левое предплечье, у Ники некоторые пазлы картины давно забытых воспоминаний встали на свои места. Она уже была тут, когда всё началось…
Нервно колыхались на люстрах огоньки свечей, в застывших за окном сумерках начинал накрапывать дождь, а в зале, окружённая молчанием воинов, раздражённым голосом гордыни высказывала всё своё недовольство красивая высокая женщина. Она и все осталыне были Нике как будто бы знакомы. Девушка вспомнила, как взволнованно прижимала руки к своей груди, а в голове билась одна единственная мысль: "Неужели власть очернила её душу?".
Поражённая собственными открытиями, попаданка медленно опустилась на пол, ощущая, как ноги подкашиваются и в глазах темнеет.
– Вивьенна!
В его надёжных объятиях она поняла, что знает, кому сможет доверить все свои страхи.
Пробуждение было не из лёгких: в голове всё ещё гулко шумела кровь, отдаваясь стуком в ушах, а тело полностью словно налилось свинцом. Вероника в лёгком беспамятстве приоткрыла глаза и взглянула на фиолетово-рыжеватое предзакатное небо. Осознание происходящего пришло почти мгновенно.
– Феликс, – она резко села, но тут же зашипела от боли.
Мужчина оказался совсем рядом. Сидел на каменистом песке и наблюдал за беспокойной речной рябью. Нике сразу же бросился в глаза его обнажённый торс, при виде которого пульсация в голове ушла на второй план. А через секунду девушка поняла, куда делась белая рубашка мужчины, когда та слетела с её озябших плеч.
– Что случилось? – спросила Ника, поднимая взгляд с крепких широких мускулов на глаза рыцаря.
– Это я должен спрашивать, что случилось, – хмуро и с лёгким раздражением отпарировал беловолосый. – Ты вдруг стала исчезать, и тебя пришлось вернулть сюда.
Девушка опустила взгляд, даже не зная с чего начать объяснения. Вдруг мужчина повернулся к ней в пол-оборота, открывая вид на притягательную оголённую грудь, при взгляде на которую у Ники тут же вспыхнули пунцовым щёки. Ла Грансс с абсолютно спокойным лицом приблизился к девушке и осторожно поправил на ней свою рубашку. Отстраняясь, он проронил:
– В любом случае во дворце тёмного писания нет. Надо искать дальше.
Едва русоволосая успела собраться с мыслями, чтобы скорее рассказать о том видении, случившемся во дворце, как внезапная телефонная вибрация оглушила тишину вечернего пляжа. "Чёрт возьми! – Вероника с нескрываемой паникой взглянула на пульсирующий экран телефона. – Как я могла забыть?!".
Феликс словно бы почувствовал её волнение. Тёплые мужские пальцы опустились на дрожащие ладони девушки, сжимающие смартфон. Только Ника подняла глаза на спутника, как ощутила приятную волну горячего тепла, разлившуюся по телу. Тяжело выдохнув, русоволосая нервным движением заставила телефон успокоиться.
– Д-да, мам?
– О, Господи, Вероника! – голос Татьяны Владимировны истерически дрожал, готовый вот-вот совраться. – Где ты?!
– Уже иду домой, – Ника отвечала тихо, не сводя взгляда с мерцающих в полутьме глаз Феликса. – Прости, мам.
Девушка быстро сбросила вызов, крепче сжимая в пальцах рубашку беловолосого, словно спасательный круг.
– Кажется, мы засиделись, – Ла Грансс плавно поднялся и протянул своей спутнице руку.
Её холодные пальцы утонули в его крепкой ладони, а татуировка на левом предплечье снова запульсировала мягким светом.
– Меня точно накажут, – утвердительно и вымученно прошептала девушка, удручённо опуская голову. Она представила, как сейчас переживают за неё родные. Сидела дочка, невинный цветочек, дома, прилежно себя вела, все поручения по хозяйству выполняла, а тут внезапно за пару дней успела во всех приключениях побывать. И это они ещё всей правды не знают…
Мужчина напротив молчал, не сводя с Ники особенно пристального взгляда.
– Скорее всего запрут, – девушка приподняла лицо, чтобы в очередной раз встретиться с будоражущим душу взглядом. – Как мы будем искать писание?..
Его молчание начинало немного пугать русоволосую, но вдруг Феликс приблизился и, положив тёплую ладонь ей на голову, осторожно пригладил её спутавшиеся на затылке волосы.
– Ты должна отдохнуть, – мягко успокоил Нику мужчина и тут же учтиво поинтересовался: – Как себя чувствуешь?
Девушка моргнула. Не ожидала она, что ледяной во всех смыслах воин способен на нежные слова заботы. Раньше Веронике казалось, что рыцарь Дарк'ана оберегает её лишь потому, что она благодаря своей таинственной связи с Чёрным Демоном может привести его к тёмному писанию и помочь спасти его родной мир. Но сейчас этот образ никак не вписывался к поведение беловласого. И это вводило девушку в замешательство.
Неуверенно кивнув, Ника сняла с себя источающую мужской мускусный запах рубашку и протянула Феликсу. С одной стыдливой стороны ей не хотелось лишать себя удовольствия созерцать развитую мускулатуру мужского торса, но с другой – на воздухе становится прохладо и… "ну, не ходить же ему голым!".
Словно прочитав мысли спутницы, Феликс усмехнулся, но всё же принял рубашку назад. С замиранием сердца русоволосая наблюдала, как напрягаются и перекатываются под кожей стальные бугры мышц.
– Не будем больше нервировать твоих родителей. Встретимся позже. Во сне… – мужчина сжал в своей ладони её руку. И не успела Ника что-то ответить, как вмиг оказалась напротив своего коттеджа, причём совершенно одна.
Солнце уже почти село, а на первом этаже её дома зажёгся свет в окнах. "Ушёл и даже не попрощался," – недовольство поднялось в душе девушки. Она мельком оглянулась на стоящий напротив двухэтажный коттедж. Он всё так же казался пустым и необжитым. И только мелькнувший в окне знакомый силуэт мог это опровергнуть.
Ника показательно отвернулась и стремительно направилась к калитке. "Сначала строит из себя заботливого джентльмена, а через секунду исчезает бесследно, – про себя фыркнула девушка, припоминая своё первое знакомство с Артурией, которая так же без спроса ворвалась в её сон. – У них в мире все такие?"
Однако в доме русоволосую девушку с нетерпением ждали иные проблемы, уже житейского характера.
Глава 12
– Ну, и как ты объяснишь то, что произошло за эти пару дней? – с порога возмутилась мама, встречая дочь в переднике и с кухонным полотенцем в руках. – Всех нас заставила поволноваться.
– Я не уследила за временем, – пробормотала Ника, разуваясь.
– Уже и бабушка несколько раз трезвонила, – продолжила сетовать женщина. – Всё спрашивала, как ты да где ты.
Русоволосая догадливо хмыкнула, понимая, по какому на самом деле поводу зонила бабушка с ворохом тайн за пазухой. А матушка, заметив усмешку дочери, только тяжело вздохнула, но решила повременить с более длительными нотациями и подробными расспросами.
– Так, иди переодевайся и будешь помогать мне на кухне. Наверное, уже и забыла, что завтра приедет тётя Наташа? Да, и бабушку Веру я пригласила, – на это матушкино высказывание девушка только тяжело вздохнула. – Поэтому чтоб целый день дома была.
В привычной домашней одежде и тапочках Ника ощутила себя куда спокойнее. На секунду даже показалось, что ничего не происходило.
Весь оставшийся вечер Вероника провела на кухне, но мысли её всё возвращались к беловолосому, а глаза так и норовили покоситься в сторону окна, выходящего на улочку.
– Так, значит, это ты с тем самым Феликсом за временем не уследила, – словно заметив её взгляды, невзначай поинтересовалась матушка, аккуратно умещая объёмные тарелки с салатом в холодильник. – Раньше ты про него не рассказывала.
– Ну, мы с ним доклад на конференцию делали… в прошлом семестре, – тут же нашла, что придумать Ника. – А теперь вот помог мне. Вчера.
– Он смелый юноша, раз отвадил от тебя громилу-Ромку, – продолжила рассуждать Татьяна Владимировна, прибирая со стола шелуху.
Но вот на это уже не знала, что ответить, Вероника, однако родительница продолжила расспрос:
– Ну, а тот другой твой друг. Даниил. Как он там? Не звал гулять?
"Вот, Дашка! – мысленно проскрипела зубами русоволосая. – Получишь ещё у меня". Но делать было нечего, пришлось отвечать.
– Не то чтобы Зайцев был моим другом, – непринуждённо начала русоволосая, – ну, он что-то писал мне про шашлыки. Вроде как группа хочет собраться, – заметив, как родительница повернулась с предвкушающей улыбкой, Лина резко закончила: – Но там, наверное, будет много выпивки…
Лицо матери тут же скривилось.
– Ох, дети, – женщина махнула рукой. – Блудная молодёжь.
Девушка хмыкнула, водрузив последнюю протёртую тарелку на полку, но мысленно выдохнула, довольная тем, что матушка не начала свою излюбленную тему "поддерживание хороших отношений с коллективом".
– И всё же отчасти я рада, что ты не просиживаешь свои прекрасные студенческие годы в своей комнате, в полном одиночестве, – спустя недолгое молчание заговорила Татьяна, приобняв дочь сзади за плечи. – Просто мы с отцом очень волнуемся после прошедшей ночи.
– Я понимаю, – прошептала русоволосая, опустив голову. В этом почти невесомом поцелуе Ника ощутила ненавязчивое едва ли осознанное давление со стороны матери.
– Ну, всё, – женщина мягко поцеловала дочурку и отступила. – Уже поздно. Иди спать. Остальное я уберу сама.
Родная комната встретила Веронику спокойным полумраком и тишиной. Кажется, здесь мысли девушки зазвучали сильнее, но здесь же она могла и вздохнуть спокойно, будто уставший воин между идущей чередой битв. Наконец-то девушка имела возможность всё обдумать, в особенности странную связь происходящего с её прошлым. И то, что стряслось в Дарк'ане, только подтверждает эту закономерность.
Плюхнувшись навзничь на мягкую перину кровати, Вероника задумчиво всмотрелась в потолок. И снова перед глазами встала недавняя картина: полуобнажённый Феликс в лучах закатного солнца, в его встрёпанных белоснежных волосах играет ветер, а взор изумрудных глаз таинственно мирцает. Прикрыв веки, девушка глубоко вдохнула его запах, внезапно всплывший в памяти. Терпкий, льдисто-мускусный. Он ассоциировался с обликом Феликса, с его голосом и с плавной улыбкой, возникшей на губах.
– Снова думаешь обо мне? – вдруг заговорил воссозданный в голове образ.
Девушка от неожиданности отпрянула, но сразу же поняла, что она уже точно не дома.
– Я буквально ощущаю твои мысли, Вивьенна, – Феликс опасно приблизился. – И могу даже прикоснуться к ним…
Пальцы беловолосого нежно, но настойчиво впились в подбородок девушки, не давая возможности смущённо отвести взгляд. Сердце в груди трепетало в противоречивости, но руки уже тянулись к ответным касаниям. Когда кончики пальцев прижались к его мраморной коже, Ника задрожала, но всё же провела невидимые дорожки от точёных скул к плотно сжатым губам.
В глазах Феликса плескалось едва сдерживаемое желание, от котрого у русоволосой мигом пересохло во рту. Не выдержав, девушка нерешительно облизнула пульсирующие губы.
Взгляд беловолосого тут же потемнел на пару тонов. Его большой палец, сдавливавший подбородок, проскользил по нижней губе Нике, чуть оттягивая её.
Лицо мужчины остановилось так близко, что девушка даже почувствовала жар прерывистого дыхания:
– Безнаказанно сводишь меня с ума, Вивьенна…
Она замерла, не в силах даже пошевелиться. Губы Феликса остановились лишь в миллиметре от её. Ей Богу, она уже ощутила их порочный вкус. Но беловласый чуть отстранился и с нечитаемыми эмоциями (словно решаясь на страшный грех) взглянул в затуманенные глаза русоволосой. В один миг он всё в них прочёл.
Вероника плавилась от его настойчивых касаний. Этот мужчина за пару мгновений получил полную власть над её телом, которое было готово, словно кошка, изгибатся под ласками хозяина. Жёсткие пальцы бесстыдно исследовали каждый сантиметр оголённой кожи. И в один момент девушка ощутила весь рельеф мускул мужского торса, когда Феликс порывисто прижал её к себе.
Сейчас она бы отдала душу дьяволу, лишь бы эта невероятная, неведомая ей до селе эйфория не смела прекращаться.
Конечно, Ника и до этого целовалась. С Даниилом. Господи, разве такое правда было? Разве искусным и настойчивым губам Феликса, по щелчку срывающим все внутренние блок-посты, могли противостоять мокрые лобызания веснушчатого первокурсника?
– Ты только моя, – настойчивый шёпот коснулся мочки уха, когда властные губы мужчины захватили кожу её шеи.
Приглушённый голос Феликса зазвучал горячо и опасно, от него всё внутри сжималось и трепетало. Девушка едва ли смогла сфокусировать взгляд на его лице. В его невероятных изумрудных глазах пылал зеленоватый огонь страсти.
– Феликс… – приглушённо прошептала изумлённая русоволосая.
– Чёрт возьми, Вивьенна! – она тут же оказалась зажата между ним и невидимой преградой за спиной. – Как ты это делаешь?.. Почему моё имя из твоих уст звучит так возбуждающе?
Ника всем телом ощутила, волну жара, опалившую пространство вокруг.
– Нельзя… – челюсти беловолосого жестко сжались, отчего на коже заиграли желваки, а костяшки рук, которые мужчина упёр по обе стороны от её лица, побелели.
Он резко отпрянул.
Их единение болезненно разорвалось, и Вероника всем телом ощутила внезапную пустоту, от которой внитри всё похолодело. Сейчас больше всего на свете она не хотела, чтобы Феликс уходил.
– Я знаю, что ты не такой, – неожиданно даже для самой себя воскликнула девушка, когда беловолосый сделал несколько шагов прочь. – Я видела тебя ещё тогда… когда ты только прибыл из Империи.
– Что ты сказала? – мужчина развернулся.
– Это видение произошло в Дарк'ане, – нерешительно выговорила Ника, опуская голову, сетуя, что не рассказала раньше. Но потом, собравшись, вновь вскинула взгляд. – Ты никогда бы не стал первым проявлять насилие.
Рывок. Она снова прижата к расплавленному металлу его стальных мышц.
– Значит, мне всё же надо держаться от тебя подальше, – Феликс прошептал ей в губы, готовый вновь впиться в них. – Иначе ты точно разочаруешься во мне.
Вероника очнулась, судорожно хватая ртом воздух. Словно она только что побывала на глубине Северного океана и едва успела всплыть на поверхность. Всё тело, ещё помнящее его касания, дрожало, как осиновый лист на ветру. Пытаясь восстановить дыхание, девушка всматривалась в белёсую гладь потолка, на которой играли тени от ветвей.
Ночь прошла. А Ника так и лежала в домашней одежде, поперёк кровати с пунцовыми щеками и бешено бьющимся сердцем. "Это был просто сон? – мысли возвращались в привычное русло. – Или его магия? А может, я совсем с ума сошла?"
Девушка тяжело приподнялась на локтях и всмотрелась в окно. Утро уже давно наступило. В лёгкой растерянности Ника побрела в ванну, где столкнулась нос к носу с уставшим заспанным лицом своего отражения. Тяжело вздохнув, девушка потянулась в аптечку за новым свертком бинтов.
– Вероника, – вдруг раздался из-за двери голос матери и вырвал Нику из задумчивости. – Спускайся встречать гостей. Бабушка уже пришла.
Буркнув "сейчас", девушка принялась умываться, чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей о нём. Приведя себя в относительный порядок и привычно намотав на левое предплечье бинт, Ника, переодевшись в своей комнате, спустилась в гостиную. Там уже сидела бабушка Вера.
Старая встретила внучку загадочно улыбчивым взглядом и настойчивым жестом подозвала к себе, присесть рядом с ней на диванчик.
– Как твои дела, Вероникушка моя? – женщина положила морщинистую ладонь на руки девушки и внимательно всмотрелась в глаза Ники.
– Лучше спроси, как она провела эти пару дней, – встряла матушка, выставляя на стол явства. – Даже дома не ночевала.
– Тише ты, Танюш, – шикнула бабушка.
А Ника сразу же почувствовала себя не в своей тарелке. А это только начало "банкета", и ещё не все собрались. Сейчас ей хотелось бы как можно дальше оказаться от этого всего. "Нам надо искать это проклятое тёмное писание! – мысли закопошились в голове. – Зацепка ушла в тупик. Разговор с Артурией ничего не дал. Только это странное видение… откуда оно взялось? Что за магия?"
– Вероникушка, рассказывай, как там Артурия? Как продвигается дело? – заговорщески шепнула бабушка Вера, когда Татьяна ушла на кухню за очередными блюдами.
– Да, мы виделись с ней недавно… – пробормотала девушка, задумавшись, настолько подробно стоит всё рассказывать.
– Мы-ы-ы? – удивлённо протянула старая, и её брови поползли выше на лоб.
– Я работаю с одним рыцарем из Иристорка, – и тут же пояснила: – Тот сосед, о котором я рассказывала. Мы ведём поиски писания вместе. И мне бы сейчас уйти, мне надо к нему…
Однако пронзительная трель дверного звонка заставила всех в комнате вздрогнуть. Матушка, не снимая фартук помчалась в прихожую – значит, вернулся с ночной смены отец. Девушка не решилась дальше продолжать разговор, и взглянув на бабушку, получила от той одобрительный кивок.
– Неужели и Вероника дома? – отец показался в дверях.
Русоволосая показательно вздохнула. Эти намёки от родителей будут преследовать ещё долго? Желание поскорее покинуть родной дом усилилось, и Ника покосилась на окна, выходящие не во двор, а на улицу.
"Интересно, а чем Он сейчас занят?"
– Так, ну-ка! – скомандовала Татьяна. – Все сейчас будете мне помогать. Паша, живо переодеваться и ставить мангал. А ты, Ника, сходи в мою комнату и принеси коробку с фотографиями, она возле кровати. Быстро-быстро, тётя Наташа скоро приедет.
Под строгим взглядом матушки Ника соскользнула с дивана и послушно направилась в спальню родителей. Девушка прекрасно видела, как нервничает матушка: у них с тётей очень близкие и тёплые отношения. Немудрено, что родительница так радеет над обстановкой в комнате, сервировкой стола. Всё должно быть подготовлено к долгожданной встрече.
"Так вот зачем мы потратили целый вечер, чтобы перебрать старые фотки в том огромном коробе," – фыркнула про себя Вероника, но противиться не стала.
Однако это оказалась совершенно другая коробка. Невысокая, перевязанная атласной лентой, приветливо выглядывающая из-под двуспальной кровати. При этом достаточно тяжёлая, что роднило её с образом идеального подарка. Небольшой, но увесистый.
Когда все яства заняли свои почётные места на столе, а в гостиную сквозь приоткрытую форточку протянулся лёгкий дымок тлеющих углей, дверной звонок вновь настырно задребезжал. Однако на сей раз Татьяна выскочила уже не в фартуке и даже не в своей излюбленной футболке из 2007-го, а в воздушном цветастом сарафане. Матушка так спешила, что забыла прихватить с собой Нику к великой радости последней.
– Танюшечка! – голос тёти Наташи из прихожей сразу же наполнил весь дом особой атмосферой празднества. – Божечки-кошечки, какая ты красавица!
В ответ хозяка дома смущённо пролепетала что-то благодарное и стала зазывать гостей к столу. Русоволосая набрала в грудь побольше воздуха, собираясь с духом. Ведь сейчас же начнутся долгие-долгие расспросы и её неловкие нескладные ответы.
"Почему с Феликсом было в этом плане проще и легче? Словно мы с ним знакомы уже несколько лет"
Вера Алексеевна, так и сидевшая на том же месте, на диване (кажется, бабушка – единственная, кого не заставили помогать по дому, и она этим без зазрения совести пользовалась), понимающе приобняла внучку.
Но тут в комнату впорхнула тётя Наташа. Высокая чёрноволосая, она прекрасно подошла бы на роль роковой женщины чуть за тридцать пять. Стройная и в чём-то немножечко угловатая фигура ещё не потеряла былой привлекательности, и строгая чёрная юбка вкупе с нарядной летней рубашкой смотрелись на тётушке замечательно. Для своего возраста.
– А вот и ещё красоточки! – Наталья тут же заулыбалась с порога. – Ох, роднулечки мои.
Женщина подлетела сначала к старой, порывисто её обнимая за дряблые плечи, а потом повернулась к Нике, сверкая белоснежными зубами и чуть сощуренными тёмными подкрашенными глазами.
Вероника решила не сопротивляться и чуть приобняла тётушку в ответ.
– Моя ты хорошая, – одарила племянницу очередным комплиментом счастливая женщина, прежде чем выпрямиться.
Спутя с десяток минут расшаркивания всё небольшое семейство устроилось за одним столом, и разговоры полились бурной рекой. Спустя полчаса подъехала и двоюродная сестрёнка Дашка со своим Женькой. Нике стало ещё больше не по себе. Русоволосая не переставала кивать, улыбаться и отвечать на бесконечные вопросы тётушки. От Дашки девушка ожидала очередной каверзной фразочки, уличающей Нику в нежелании найти себе парня. Но подруга вела себя на удивление прилежно.
