Текст книги "Третий оттенок любви (СИ)"
Автор книги: Лина Каренина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Вот только одержимую это мало волновало. С яростным напором она продолжала осыпать девушку широкими рубящими ударами, не давая той даже подняться на ноги. А Ника только и могла неловко отползать по гладкой скользящей поверхности и изо всех сил удерживать мечом блок. Но долго это продолжаться не могло… В какой-то момент Катринэт удалось-таки вывести изнурённую битвой девушку из равновесия и резким широким взмахом выбить у неё из рук меч.
Золотой клинок совершил в воздухе грандиозный кульбит, ярко сверкнув в белом свете, и остриём вниз приземлился аккурат в центр трещин. Одно мгновение – и лёд под ним разламывается, а вода тут же поглощает волшебное оружие, навсегда скрывая под своей тёмной толщей.
В сердце что-то оборвалось, и всё внутри похолодело, от осознания необратимости ситуации. Словно под воду ушла последняя искорка надежды, оставляя прежнее пламя умирающе тлеть. Дыхание сбилось, кончики пальцев стремительно леденели, а Вероника всё не могла оторвать невидящего взгляда от чёрного провала во льду.
– Как удачно, – кривая насмешка Кати ударила будто пощёчина, отрезвляя.
А следом возникла иная боль. Вполне реальная, резкая и острая. Почка не стала медлить; её рука, повелевающая Катринэт, даже не дрогнула, когда та вогнала алое лезвие между рёбер Вероники.
– Ты подохнешь прямо здесь, дура, – послышался надменный голос сквозь пелену разрастающейся боли. – Медленно истечёшь кровью, а когда твоё тело окаченеет, душа Феликса вернётся ко мне, и уж тогда… никто не помешает нам быть вместе. Навеки.
До Вероники, судорожно хватающейся за колотую рану, донеслись удаляющиеся шаги. "Нет! – всё её существо взвыло. – Это всё не может кончиться так!" Помутневшим взглядом она практически наощупь поползла вперёд, оледеневшими пальцами слепо шаря перед собой и оставляя на идеально чистом льду кровавые разводы. И вскоре её рука наткнулась на острые края тёмной проруби.
Глава 21
Вода обожгла мертвецким холодом, но Ника и так чувствовала, что сознание начинает потихоньку покидать её тело, просачиваясь вместе с кровью, сквозь рёбра.
Не желая никак мириться со своей судьбой, девушка по локоть засунула руку под лёд. "Если я умру, то обреку Феликса на участь куда более страшную, чем смерть!" – набатом билась последняя мысль.
"Вполне возможно, – Ника даже не сразу осознала, что возникший чужой голос в голове обращается именно к ней. – Хуже смерти только вечность в руках извращённого абьюзера".
Вместе с голосом повилось тепло. Оно было настолько внезапное и расслабляющее, что Веронике показалось, будто это предсмертные галлюцинации, или она уже на совершенно ином свете.
Однако за теплом вернулись и силы. А боль понемногу затихала. И девушка с трудом смогла приоткрыть глаза: прямо перед её взором золотым факелом пылал её телефонный меч Nokia. Он остриём вверх поднимался над чернильной водой, и за рукоять его держала чья-то изящная женская рука.
"Просто поверь, что этот мир написала именно ты, – мягко нашёптывали Веронике, вкладывая в ладони клинок. – И на самом деле слушаться он будет только тебя. Только поверь в него, Вивьенна".
"Если это поможет спасти…" Девушка, тяжело опираясь на оружие и прижимая одну руку к ране, уже переставшей хлестать кровью, поднялась на ноги. Приняв позу поустойчивее, она заорала во всю мощь лёгких:
– По-о-о-очка-а-а!
И, не задерживаясь, медленно сделала шаг вперёд, впиваясь пальцами в холодную от воды рукоять. Ника твёрдо намеривалась во что бы то ни стало переломить ход событий, и теперь смерть её совершенно не пугала. Поэтому, когда сквозь неунимавшуюся метель стал проступать контур высокой воинственной фигуры, Вероника улыбнулась. Катринэт вышла из снежной вьюги, и на лице её отразилась яростное негодование:
– Да что ж ты никак не сдохнешь?! – без промедления белокурая воительница набросилась на девушку.
Однако сейчас Вероника не стала отступать, прикрываясь блоком. Наоборот, она выставила золотое лезвие перед собой и изо всех сил попыталась представить так нагло отнятые у неё воспоминания о далёком прошлом и ощущения детского непосредственного счастья, которое она испытывала, когда каждую ночь бабушка рассказывала ей про дивный иной мир, полный магии и приключений.
И наконец-то она осознала! Почувствовала! Это, правда, её мир, её книга, её идея! А Катя всего лишь наглая и жестокая воровка, которая уже дважды пыталась её убить. Вероника совершенно точно не должна мириться с её деяниями!
Собрав всю уверенность в свой клинок, юная писательница одним точным ударом отразила алый меч противницы, заставив ту отшатнуться и, потеряв равновесие, опуститься на колено.
– Тебе не завладеть этим миром, – спокойно и строго начала девушка, подступив ко вдруг обессилевшей Катринэт. – Ты попросту не сможешь понять его. Потому что никогда не думала ни о ком, кроме себя!
Катринет молчала, и жгучая ярость отражалась в её больших выразительных глазах, но помимо ярости была в них и тень какого-то страха. Она смотрела на Нику снизу вверх и, кажется, думала лишь о том, чтобы уничтожить её взглядом. Однако в ответ всё же проговорила:
– Ты не имеешь права отбирать у меня этот мир! – демонесса хотела было рвануться, но тут же осознала, что лёд, закрывавший всё озеро, вдруг приковал её к месту. – Я главная героиня! Я! Я!
– Ты обычная сьюха без какого-либо личностного роста! – не выдержала Вероника, тут же заткнув этим Почку. – И пора это всё прекращать.
"Разбей её меч… – зашептал голос Авей-Лона. – Уничтожь тёмную копию! И проклятье наконец-то спадёт".
Уверенно обхватив обеими руками свой клинок, Ника без промедления возвела его над собой, готовясь к удару, и под страшный вопль Кати опустила его плашмя прямо на алое лезвие. Раздался звонкий треск. Багровые осколки брызнули во все стороны, как только два меча соприкоснулись друг с другом.
Повисла гнетущая тишина. Даже метель перестала выть так страшно, и снежное марево стало потихоньку униматься.
С тяжёлым вздохом Вероника оглядела разломанный старенький "Samsung", сиротливо покоящийся в снегу, и развернулась к сопернице. Перед ней сидела уже не воительница Катринэт, облачённая в рыцарский доспех, а обычная девушка Катя в майке со стразами и в джинсах. И только нечитаемая гримаса ужаса, гнева и отчаяния была слишком демонической для её облика.
– Ты… – долетел до Ники сдавленный нечеловеческий шёпот. – Что ты наделала?!
– То, что должна была сделать ещё в младшей школе!.. – выпалила в ответ Вероника, но её оборвали.
– Да-да, десять лет тебе понадобилось, чтобы исправить свою ошибку, Избранная, – раздался за спиной знакомый едкий мужской голос и Ника оглянулась.
Из морозного тумана широкими уверенными шагами вышел придворный маг; его чёрный вельветовый плащ распахнулся от ветра, делая высокую фигуру Диниира ещё более пугающей. И не успела Ника возмутиться в ответ, как заметила, что в руке, на которую был надет магический перстень, он держит голову Романа, а мощное обнажённое тело парня безвольно тащится за ним.
Подойдя достаточно близко, Диниир швырнул бездыханного амбала в снег, будто тряпичный мешок, и брезгливо отряхнул руки.
– Ты убил его?! – Вероника вздрогнула, а лицо мага вдруг озарила коварная ухмылка.
– А что? Тебе собачку стало жалко? – имперец неспешно приблизился к девушке, наклонился и внимательно всмотрелся в её глаза, на которые падала тень от нахмуренных бровей.
Ника не отреагировала, буравя взглядом мужчину, но потом всё-таки задала наводящий вопрос:
– Как ты объяснишь его смерть полиции и семье? Ведь они точно будут искать тело!
– А с чего ты взяла, что я вернусь в твой мир? – его тонкоскулое лицо наклонилось ещё ближе к Избранной, а голос перешёл на шёпот, вызвавший у собеседницы волну раздражения и негодования. – Не волнуйся, приказа убивать его не было.
Диниир выпрямился.
– Я всего лишь стёр парнише память, – продолжил маг и развернулся к дёргающейся в ледяных оковах Почке, – её теперь ждёт тоже самое…
Угрожающей чёрной тенью он надвинулся на скованную бывшую возлюбленную, сжимая руку с кольцом в кулак, будто собирался лишить её памяти далеко не магическим способом. Однако демонесса не стала молчать:
– Дини-и-и-и-ир, – она зашипела, скаля зубы, и сплюнула мужчине под ноги. – Ты всегда будешь лишь жалкой тенью своего господина, ты такое же ничтожество, возомнившее, что может свергнуть бога! И в сексе ты был отвратителен, даже эта псина лучше! – она мотнула головой на ничего не подозревающего Романа.
Сургант навис над пленницей и сквозь зубы процедил:
– Да заткнись ты уже.
И в следующий же миг он выставил кулак с блеснувшим сапфировым сиянием кольцом перед мордой Почки. Бело-синяя вспышка озарила пространство, заставив даже Нику, стоящую в паре шагов от места действия, прищуриться. А когда девушка снова обрела способность видеть, то не не поверила совим глазам: с лица Кати сошла дьявольская гриммаса, и вся её фигура будто обмякла, возвращая себе человеческие черты. Теперь на них с Динииром, удивлённо хлопая пушистыми веерами ресниц, смотрела довольно милая, чуть пухловатая девушка с курносым носиком и большими голубыми глазами. Заворожено Катя пробормотала:
– Кто вы?.. – потом заозиралась по сторонам, потирая затёкшие в одном положении кисти. – Где я?..
– Во сне, – уже совсем не зло отозвался маг. – Но пора бы проснуться…
Раскрытой ладонью он провёл над головой изумлённой девушки и пробормотал какое-то заклинание. Облик Кати помутнел, по нему прошла рябь, и в одну секунду виновница всемирной ледяной катастрофы исчезла, просто растаяв в воздухе. За ней последовал всё такой же безсознательный Рома, уже не напоминающий прежднее чудовище.
Вероника, искренне поражённая таким исходом и всё ещё не верящая в то, что Чёрного Демона больше нет, подошла к тому месту, где ранее сидела Катя и, встав рядом с имперцем, недоумённо спросила:
– Всё закончилось? И проклятье снято?
– А ты думала, что будут ещё какие-то спецэффекты? – в привычной манере усмехнулся Диниир, однако теперь в его жестах не было той жгучей ярости и ненависти.
– Насколько… сильно ты стёр ей память? Она будет помнить меня? – Ника решила не обращать внимания на едкие ответы бывшего.
– К её счастью, нет, – всё никак не унимал своего ехидства мужчина, и это уже начинало подбешивать.
Она развернулась к нему и показательно взвесила в руках пылающий золотом волшебный меч. Вот только, кажется, имперского мага это ничуточку не смутило. С клинка он перевёл взгляд на алеющие в снегу осколки "Samsung" и задорно заверил:
– Ан нет. Будет тебе киношное зрелище, – и добавил уже более злодейски: – Возможно со смертельным исходом. Но святыми же становятся только так!
Диниир насмешливо пожал плечами и сделал шаг назад от ничего не понимающей девушки. Тут же лёд затрещал, надломился сразу в нескольких местах, и льдина, на которой они находились, накренилась, заставляя Нику, коротко вскрикнув, подскользнуться и больно удариться об ледяную поверхность.
– Ну, дальше сама, Избранная, – маг, спокойно удержавшийся на ногах, взмыл в воздух. Проговорил уже знакомые девушке слова телепортации и исчез.
– И всё-таки ты мудак, Сургант! – в сердцах заорала Вероника бывшему вслед.
Чёрная вода озера взволнованно закачалась, буйными волнами наваливаясь на толстую корку льда, словно желая поскорее освободиться от векового плена. Веронику, тщетно цепляющуюся пальцами за скользкую поверхность, почти мгновенно смыло под воду, и льдины тут же перекрыли возможность выбраться к воздуху.
Грудь сдавило холодом, лёгкие горели огнём. Ника не выдержала и вздохнула. Однако вздоха не получилось: в горло и нос хлынула мертвецки ледяная вода. Девушка забилась, а паника подняла из глубин все потаённые страхи утопления.
"Всё… это конец, – мелькнула мысль. – Мне конец".
Сердце болезненно забилось где-то в горле, готовое вот-вот лопнуть от недостатка кислорода, а в глазах стало постепенно меркнуть. Вероника проиграла, слабея и с каждой секундой отдаляясь от едва светлеющего внешнего мира.
Смирившись с тем, что сегодня ей всё же придётся умереть, девушка закрыла глаза. И когда вдруг почувствовала, что её кто-то приобнял за плечи, поняла, что больше не тонет, а парит, словно в невесомости. Распахнув веки, Ника встретилась взглядом с другим ледяным омутом. Сокровенным. Долгожданным.
Феликс надёжно обнимал её за талию, прижимая к своему вполне реальному телу. Сейчас, в чернильно-синей глубине вод, он напоминал бога какого-нибудь Северного океана, холодного и неприступного. Однако Вероника знала, что за глыбами ледяных мускул скрывается охваченное любовью сердце. И достаточно ей приложить ладонь к его груди, как она почувствует мерный стук.
В большей степени именно ради этого мужчины она пошла на все жертвы и сделала бы это снова. Снова бы умерла. Она даже не жалела, ведь здесь они наконец остались одни в целом мире. Девушка провела ладонью по его щеке, и он поймал её пальцы поцелуем, проникновенно смотря в глаза.
Приятное тепло разлилось по телу, и Ника судорожно прикусила нижнюю губу, словно боясь, что звук её стона развеит магию момента. Кажется, это понял и Феликс. Неожиданная улыбка заиграла на приягательных губах мужчины.
"Ты спасла меня, – его голос мягко шептал в её голове. – Теперь моя очередь".
Без промедления он приблизился и впился горячим настойчивым поцелуем в посиневшие губы девушки, вливая в них жизненное тепло. Феликс был порывист. Будто та стихия, освободившаяся от ледяного проклятия. Очень скоро его касания стали более будоражащими, и, поглощённая ими, Ника блаженно прикрыла глаза. А когда вновь распахнула их, то поняла, что это всё была магия…
Глава 22
Она стояла на небольшой террасе, расположенной на одной из самых высоких башен дворца. Далеко внизу просыпался Истерлок, постепенно разжигая огни своих фонарей, которые вскоре заструились по венам центральных улиц. Город глубоко и спокойно вздохнул, пробуждаясь от многолетнего сна, больше походившего на ночной кошмар. Но достаточно было самым первым, самым далёким отсветам рассвета коснуться бесчисленного количества крыш, как в столицу снова вернулась жизнь, будто и не было никакого проклятия. Из домов стали выбираться первые очнувшиеся жители; сбившись в единый поток, они направились к центру города, ко дворцу. И вскоре до Ники уже стал долетать их приглушённый гомон.
Лёгкий ветерок качнул посеребрённые спутанные пряди девушки, и холодком обдал до колена оголённые ноги. Вероника поёжилась, обхватывая себя руками. И тут же на её озябшие плечи лёг тяжёлый меховой плащ. В нос ударил запах натурального меха и мужской мускусный аромат.
Феликс молчаливо встал рядом с ней, так же наблюдая за рассветом нового дня. Взгляд Ники с интересом прошёлся по его статной фигуре, уже не полуобнажённой, а закрытой строгим военным мундиром.
– Знаешь, ты самая необыкновенная девушка из всех, что я встречал, – неожиданно признался рыцарь, не сводя глаз с горизонта. – Десять лет назад, когда по невероятно мощному зову Избранной я явился в твой мир, то был поражён тому, сколько силы может скрываться в маленькой девятилетней девочке, – он тяжело и задумчиво опёрся ладонями о каменное ограждение террасы и продолжил сокровенную исповедь: – Да, я поступил с тобой не по чести, без дозволения стерев память. Однако… ты была так напугана… я не хотел, чтобы катастрофа испортила тебе жизнь.
Вероника осторожно приблизилась, мягко положила свою ладонь поверх ладони Феликса и одними губами прошептала:
– Я понимаю. Я повела себя глупо, обидевшись на такое, и уже давно простила тебя.
Глаза мужчины заблестели нескрываемой радостью, и девушка могла поклясться, что прежде не видела ничего прекраснее. Чувствуя, что у неё начинают пылать щёки, Ника поспешила отшутиться:
– Однако признайся, встретив меня, не совсем трезвую, в компании Даши, на пороге своего дома, ты явно не воспылал уважением к "суперсильной Избранной".
Сначала Феликс весело усмехнулся, но потом вдруг быстро посерьёзнел, погружаясь в воспоминания:
– Я пошёл на поводу у своих чувств и не смог уберечь тебя от опасности, – его лицо стало подобно каменной маске: соболиные брови сдвинулись к переносице, изгиб рта стал более жёстким, а на скулах заиграли желваки.
Она тут же заключила его лицо в объятия своих тонких ладоней и проникновенно всмотрелась в глаза беловолосого рыцаря.
– Ты не виноват. Откуда тебе было знать, что Почка придёт за мной? – подбирая слова, успокаивала Ника. – Я понимаю твои чувства. Прекрасно понимаю, – она чуть отстранилась, убирая от него руки. – Сургант был прав. Целых десять лет я жила и не знала, что где-то там есть мир, подвергшийся ужасной участи из-за меня. Мир, за который я в ответе, – на глазах девушки выступили непрошеные слёзы, но Вероника быстро сглотнула, не давая подкатившим рыданиям всё испортить. – Я винила себя и до сих пор не до конца простила. Однако, если взглянуть на ситуацию трезво, то моей вины в этом нет. Главное для себя – уяснить это и напоминать, когда отчаяние снова заколет в сердце.
– Моя хорошая, ты смелее, чем некоторые рыцари, – его пальцы нежно прикоснулись к её подбородку, заставляя Нику чуть приподнять к нему лицо.
Наклонившись, Феликс мягко, словно спрашивая дозволения, коснулся губами её губ, надеясь, что девушка позволит ему продолжить. Но Вероника сама настойчиво прижалась, смело отвечая на ласки, и даже ухватилась пальцами за рукава его кителя: больше она не даст возлюбленному исчезнуть во время поцелуя.
– Да, – расплавленный шёпот обжигающе коснулся её кожи, когда спустя несколько долгих мгновений они смогли оторваться друг от друга, – и правда, на вкус как кофе с ванилью.
И не успела Вероника удивлённо переспросить, как он продолжил:
– За всё то время, что я провёл с тобой, я понял одну неизменную истину. Я люблю тебя… Вероника.
Его слова будто оглушили пространство. Больше не было прохладного порывистого ветра, расцветающего неба над головой и тающего под ногами снега. Весь мир сузился до одних его глаз, которые таили в себе целую Вселенную.
– Феликс, – едва слышно прошептала она, осторожно приобнимая его за шею. И получая опору, ведь её сердце бешено застучало в груди и девушка едва ли стояла на ногах. – Я тоже. Тоже люблю тебя!
Признаваться для неё было так же трепетно и страшно. Но одновременно с этим она чувствовала окрыляющую лёгкость.
Ещё долго они стояли так, молча и не отпуская друг друга из своих объятий, словно оба пытались осознать, что их сердца больше не одиноки в этих мирах. Но когда с подножья дворца стал подниматься нарастающий людской гомон, влюблённые наконец очнулись, чуть отстраняясь друг от друга, и взглянули в сторону горизонта. Над далёкими, закрытыми пеленой туманов лесами в розовато-алом ореоле света поднимался золотой диск солнца.
Это зрелище завораживало и шептало Нике о неизбежности.
– Пора, – печально проговорила она, не желая верить в эту реальность. – Мне пора домой…
Секунду мужчина молчал, отвечая ей печальной улыбкой.
– Я… – он едва начал, но неожиданный зов горна оглушил пространство, и через мгновение двери, ведущие на террасу, распахнулись, являя взору сиятельную королеву Артурию, окружённую с трёх сторон рыцарями в латных доспехах.
Вероника не сразу узнала в венценосной особе ту светловолосую девчонку в беленьком платьице, доходящим лишь до середины тоненькой голени. Сейчас перед попаданкой стояла высокая горделивая девушка, что когда-то замёрзшей статуей восседала на престоле. И если бы не знакомая мягкая улыбка и весенняя зелень глаз, то Ника совсем бы не узнала Артурию Вендрагон.
Вся собравшаяся процессия из рыцарей, занявшая практически полностью площадку, вдруг слаженно зазвенела сталью доспехов и опустилась перед Вероникой на колени. И даже Артурия, идеально держа осанку, склонилась в уважительном поклоне.
Ника вздрогнула, совершенно не представляя, как на подобное реагировать, но тёплая ладонь Феликса, чуть сжавшая её кисть, вывела из оцепенения. И девушка неловко кивнула, ведь эта безмолвная пауза немного затягивалась.
– Избранная Вивьенна, – заговорила официальным тоном Артурия, – всё королевство Дарк'ан в неоплатном долгу перед тобой.
Затем венценосная обернулась к свите.
– Сейчас же распахните главные ворота, впустите людей в стены дворца, чтобы весь Истерлок мог увидеть свою Спасительницу и отблагодарить её лично! – она легко махнула рукой в сторону дверей, величественно отдавая приказ. И вскоре терраса почти опустела.
Помимо Вероники, Феликса и Артурии, с ними осталась невысокая плотная женщина в строгом сером платье в пол и белоснежном чепце, красующимся на её подёрнутых сединой волосах. Женщина стояла чуть в стороне и не поднимала из почтительного поклона головы.
– Это Герра, – представила неизвестную королева, – она королевская придворная модельерка. Поможет тебе привести себя в порядок, Вивьенна.
Представленная женщина вновь присела в низком реверансе с тихим подчтением пролепетав:
– Это великая честь для меня, благословенная Спасительница!
От её слов у Вероники кровь нахлынула к щекам: никогда прежде никто не выказывал девушке столько почтения. Ника нерешительно взглянула сначала на королеву, затем на беловолосого рыцаря, ища у них поддержку и ответ то, как поступать ей дальше.
– А как же домой?.. – робко поинтересовалась Избранная Вивьенна у правительницы местных земель.
– Ты исполнила свою судьбу и осуществила все возложенные на твои плечи надежды, – Артурия приблизилась и мягко приобняла девушку за плечи. – Теперь ты вольна делать, что пожелаешь. Однако я прошу тебя, – она выдержала подобающую паузу, – останься в этом мире ещё на одно утро.
Светлая улыбка озарила прекрасное лицо Артурии, как солнце сейчас озаряет город. У Вероники не было повода, чтобы отказываться. Скорее наоборот, в душе она радовалась, что нашлась причина задержаться и ещё подольше побыть рядом с ним.
Экстренно девушку искупали, насухо обтёрли махровыми полотенцами и принялись облачать в шёлк и бархат. Все вокруг суетились: служанки сновали туда-сюда под дирижёрские взмахи Герры, а искусные парикмахеры колдовали над вновь порусевшими волосами попаданки. И когда Веронику поставили перед огромным, заключённым в золотую раму зеркалом, девушка могла с точностью заверить, что это не она удивлённо наблюдает за происходящим из зазеркалья.
О пережитых приключениях у Вероники на лице говорили лишь лихорадочно блестящие глаза да ещё темнеющие под ними круги (их спрятать не смогла даже местная пудра). Однако ночнушка с тапочками ни в какое сравнение не шли с тёплым оттороченным мехом платьем из плотной ткани, под длинным подолом которого скрывались острые носики зимних сапожек. Ника изумлённо провела ладонями по чуть шероховатой текстуре наряда, сидевшего на ней как влитой. Всё благодаря волшебным ручкам Герры, стоявшей и восхищавшейся тут же, рядом.
– Вы будете неотразимы перед жителями Истерлока, – завороженно проговорила модельерка, поправляя волосы Избранной, основной массой лежащие на плечах девушки, и только несколько передних прядей были хитро заколоты сзади, превращая весь облик Ники в простой, но при этом изысканный.
Сердце Вероники судорожно забилось, когда она, покинув покои королевской швеи, попала под пристальные взгляды десятков воинов, чьей задачей было проводить Избранную в цремониальный зал.
Мечущимся взглядом она нашла своего беловолосого спутника и, стараясь не обращать внимания на почтенно склонённые головы остальных мужчин, ринулась к Феликсу, цепкой хваткой впилась в его руку.
– Не отпускай меня, – с опаской прошептала Ника, подозрительно оглядываясь на окружавших незнакомых рыцарей.
– Тебе не о чем волноваться, – с мягкой улыбкой ответил Первый Меч, укладывая её ладошку на сгиб своего локтя. – Ты наша Спасительница, и никто не посмеет тебя тронуть. Тем более, одно твоё появление уже поднимает дух всем подданным королевства.
Под его нежные успокаивающие слова они добрались до огромных двухстворчатых дверей, которые при их приближении медленно распахнулись, на секунду ослепляя девушку после мрачного коридора, освещённого одними лишь свечами.
Уши тот час же сдавил гул сотен голосов. В церемониальном зале и яблоку негде было упасть.
На возвышении нескольких ступеней располагалась небольшая площадка, играющая сейчас роль трибуны. На ней одиноко и горделиво стояла Артурия. В блеске бесчисленного множества свечей её королевский наряд засиял по-иному красочно. Тяжёлый пурпурный плащ, окаймлённый белоснежным мехом казался неподъёмным для узких женских плеч. Однако королева чувствовала себя в нём вполне свободно. Она повернулась к вошедшим, и меховые полы мантии взметнулись по ходу движения правительницы. В тёплом свете огней ярко блеснула золотая зубчатая крона, венчающая весь высокородный облик.
Артурия протянула Нике ладонь, и как только Феликс отпустил свою подопечную, девушка мигом обрела другую опору в лице венценосной.
При возникновении в зале Вероники все резко затихли. Сотни людей, толпящихся и теснящихся во все глаза наблюдали за появлением Спасительницы. В образовавшейся тишине зашептались незнакомые для девушки слова молитв, и некоторые из присутствующих неслаженно потянулись ко лбам, озаряя себя каким-то дугообразным жестом и склоняя следом головы.
А Ника так и застыла. То ли от осознания того, что панически боится сцены, то ли от изумления, сколько же жизней породила её маленькая детская "рукопись".
– Битва за жизнь, может, и выйграна! – провозгласила Артурия, разрывая сакральную тишину. – Но сейчас время восстановить не только стены, но и решимость в наших сердцах. У нас не было бы будущего, если бы не решимость этой девушки, – правительница лёгким взмахом руки указала на Нику. – Добро всегда победит зло, а любовь преодолеет всё!
Едва Вендрагон закончила, голоса людей зазвучали увереннее: они восклицали, боготворя Спасительницу, замолили неистово. И не сводили благодарственных взоров с дрожавшей, будто осиновый лист, Избранной Спасительницы всего мира. То тут, то там мелькали на лбах дугообразные символы.
– Сегодняшний день – великий праздник жизни! – в сердцах объявила Артурия, вознеся руки к высоким стрельчатым сводам. – Каждый верноподданный Дарк'ана может расчитывать на милость королевского двора! Разжигайте очаги, лампады, свечи. Пускай суда и конные гонцы тронутся в путь и разнесут благую весть! – она повелительно махнула рукой в сторону двустворчатых врат, ведущих наружу, и те по приказу её магии распахнулись, позволяя тёплым лучам забраться в ещё стылое от долгой зимы помещение. – Мы все снова живы…
Последнюю фразу правительница добавила чуть тише. И расслышала её, возможно, только Вероника.
Народ Истерлока, радостный и суетливый, повалил на улицу, оттуда уже слышались басистые голоса глашатаев и песнопения с танцами и музыкой.
Однако не успел зал и наполовину опустеть (из городских жителей остались особо верующие, так и не оторвавшие глаз от Вероники), как звонкий сторожевой рог пропел коротких три раза. В одно мгновение высоченый проём врат охватило колдовское синее с чёрным пламя, что, ярко вспыхнув, образовало широкую гладь портала, за неясной рябью которого стояло с десяток тёмных фигур.
Звонко цокая копытами по мраморным плитам, устилавшим пол, в большой церемониальный зал из колдовской воронки вышел огромный воронной конь. На его мощной спине величественно восседал всадник. Ни кто иной как сам Император Дейллиан Первый. Следом из портала возник небольшой отряд рыцарей, закованных в чёрные непроницаемые доспехи. Каждый из воинов торжественно нёс в руках копьё со знаменем тёмной Империи. Из рыцарьского отряда выделилась высокая фигура в такой же чёрной как и знамёна мантии – придворный маг Диниир.
Перед этой незванной и опасной процессией расступались даже дворцовые стражники, ощетинившие алебарды и готовые к бою, а простой люд так и вовсе смотрел в благоговейном страхе и испуганно жался к стенам.
Всадник остановился в нескольких метрах от трибуны, на которой в боевой изготовке стоял всесь цвет рыцарства Дарк'ана, окружающий защитным кольцом королеву и до сих пор поражённую происходящим Веронику. Но теперь, в близи, девушка могла подробнее рассмотреть уже знакомый ей облик молодого Императора.
Лёгким движением мужчина спрыгнул со своего скакуна, передал поводья одному из рыцарей и сделал несколько уверенных шагов к ступеням. Своей красотой он напоминал бога, сошедшего с небес. На плечах у него был угольного цвета бархатный окаймлённый коротким мехом плащ, под которым виднелся тёмно-серый вышитый серебряной нитью жилет, опаясанный широкий кожаным ремнём, поддерживающим чёрные прямого кроя штаны, заправленные в высокие сапоги со шпорами.
Наверное Артурия единственная, кто могла бы сравниться царственностью, горделивостью и статью с этим тёмным небожителем.
– Не успели воды Авей-Лона освободиться ото льда, а Вы уже здесь, Ваше Императорское Величество!
Её голос для всех прозвучал будто удар хлыста и, кажется, только Императору, оставшемуся таким же невозмутимым, он напомнил лёгкий взмах атласной ленты.
– Спешил на ваш праздник, – с мягкой улыбкой спокойно ответил Дейллиан, поднявшись на первую широкую ступень.
За этим последовала незамедлительная реакция: в его сторону были направлены с десяток острых дарк'анских клинков. Однако достаточно было королеве коротко поднять руку, как мечи и пики опустились, позволяя тёмному Иператору спокойно приблизиться к безоружной правительнице.
– И с какой же целью, Ваше Темнейшество?.. – поинтересовалась Артурия, гордо подняв взгляд на высокого гостя.
Но прежде чем ответить Дейллиан, под пристальными напряжёнными взорами серебряных рыцарей, галантно, но при этом настойчиво, коснулся ладони королевы и неторопливо поднёс тыльной столоной к своим губам.
– Ну конечно же, чтобы отблагодарить Избранную за спасение мира и моей Империи, – внезапно сапфировые глаза устремились на Веронику. Император чуть повернулся к ней и кивнул.
"Если одно колечко с его пальца могло противостоять магии Чёрного Демона, то на что способен он сам?" – с опаской подумалось девушке.
– И лучшей благодарностью будет свобода любви, – продолжил высокородный гость, и его проницательный взгляд перешёл на Феликса, стоявшего у Ники прямо за спиной и готового защитить свою Избранную в любую секунду. – Я же прав, госпожа?
Темнейший вновь вернулся к созерцанию королевского личика. Учтивая и, кажется, дружелюбная улыбка не сходила с его губ.
– Этот день – прекрасный повод заключить мир между нашими государствами, – закончил голубоглазый искуситель, так и не отпуская руки Артурии.
