Текст книги "Всё было не так (СИ)"
Автор книги: Лина Инарина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Понадобится физиотерапия.
Он едва не выругался вслух. В клинике у отца Мура стояло пять аппаратов, сейчас все были заняты – пик эпидемии, дочка советника проходила реабилитацию.
– А что случится, если начать лечение не сразу, скажем, недельки через две, а?
Как раз через две недели должен состояться суд над Сондеровским первенцем, если все пройдет хорошо, Малену можно будет отвезти в нормальную клинику. Он даже был готов оплатить лечение в качестве компенсации за беспокойство. Но Альберт его расстроил:
– Нежелательно, босс.
– Почему? – спросил Картер, чувствуя неладное.
Боссом док называл его чрезвычайно редко, когда собирался сказать нечто малоприятное. Как сейчас. Врач терпеливо объяснил, что за две недели очаги воспалений превратятся в фиброзную ткань, бесполезную, как кожа на шрамах.
– Половина ее легких будет состоять из нерабочей ткани.
– Понятно, – протянул он, прикидывая масштаб проблемы. – Сколько времени у нее есть?
Док дал три дня, прежде чем изменения в легких примут необратимый характер. Эрик заверил, что за три дня он что-нибудь придумает. Альберт вышел с довольным видом. Картер мог поклясться, что врач считает проблему решенной.
«Конечно, – про себя ворчал он. – Босс достанет, босс решит, босс найдет. Он же, мать его всемогущий. На то он и босс»
Он отправил к отцу Муру Руфуса с просьбой одолжить один из аппаратов, в конце концов, это Эрик купил все пять для больницы.
– Ужмутся как-нибудь, – сказал Картер помощнику, – Пусть работают дольше. Я сверхурочные оплачу. Могу даже Альберта отпустить, после того как он обучит свою чудо-медсестру.
Длинный не разделял энтузиазма.
– Боюсь, он не согласится, босс.
– Ты уж постарайся.
Руф ушел с кислым видом, пообещав приложить все усилия. Картер его понимал, между визитом в налоговую и спором со святым отцом он без малейшего колебания выбрал бы первое.
Дальше события развивались по вполне ожидаемому, но от того не менее неприятному сценарию. Груз они потеряли – курьер угодил в засаду. Однако парень оказался храбрецом – пошел на прорыв через полицейское оцепление, в итоге грузовик в море, курьер в бегах. Картинку погони Эрик имел удовольствие наблюдать в дневных новостях.
Руфус вернулся с отказом. На чем неприятности по церковной линии не закончились, отец Мур дозвонился и полчаса объяснял, чем неправ себялюбивый властолюбец, вознамерившийся забрать аппаратуру во время морового бедствия. Припомнил и кислородную маску, которую вернули четыре дня назад, прочел лекцию об алчности и гордыне. Не будь Картер так взвинчен ситуацией с курьером, он, разумеется, не стал бы ввязываться в спор, но нервы взыграли и он ехидно сказал, что терять ему нечего, он душа потерянная, потому что «проще верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу проникнуть в царствие небесное».
– Только вот в чем штука, – добавил он. – Только богатые могут подарить больнице дорогостоящее оборудование.
Священник ожидаемо взбеленился и орал еще минут пятнадцать, глотка у бывшего полкового капеллана оказалась луженая. Так ни до чего не договорились.
Раздался стук в дверь.
– Кто там?
– Можно, шеф? – спросил голос помощника.
Босс с тоской посмотрел на едва початый стаканчик виски. Алкоголь на базе был под негласным запретном, парни маются от безделья, ни к чему лишний повод для конфликта. Очень сильно не хотелось подавать дурной пример, но не прятать же выпивку, как пацану зеленому.
– Заходи, друг, – пожалуй, излишне приветливо отозвался Эрик. – Хочешь выпить? – чуть тише спросил он, когда дверь закрылась.
– Не откажусь, – осторожно откликнулся Руфус. – У меня хорошая новость.
– Слушаю тебя, – наливая выпивку, сказал Картер. – Да ты садись.
Худая длинная фигура будто сломалась пополам, усаживаясь в кожаное кресло перед столом, потом подломилась еще раз в нижней части, колени образовывали прямой угол.
«Ладно, – решил Картер, глядя на напряженного помощника. – Пусть, парень с этим чертовым святошей говорил, заслужил»
От льда Руфус отказался, похоже, ему очень хотелось расслабиться. Имел право, новость действительно оказалась первосортной. Курьер вышел на связь со своим капо. Ему действительно удалось уйти. Парень родился в этих местах, знал каждую тропиночку, пока правоохранители ждали на основных дорогах, он козьими тропками пробрался к бухточке, где стоял катер.
– Капо удивлялся, зачем ему три катера, – сказал, он немного расслабившись, поза перестала напоминать иллюстрацию учебника геометрии по теме «прямые углы». – Смотри-ка, один пригодился.
Они расхохотались.
– Его историю проверили?
– Да, шеф. Его капо ручается. Он сам из тех мест, подтверждает, что до катера можно дойти примерно за это время. Наши ребята прикинули по карте, все сходится.
Эрик только головой покачал. Молодец парень – и пути отхода продумал, и транспорт подготовил, и в критический момент не сдрейфил, настоящий контрабандист.
Выпили за удачу, за храбрых парней, за организацию. Потом налили еще, включился VideoCreator, в Священной Республике начались новости.
– Останься, – предложил босс. – Посмотрим официальную версию событий.
Они снова расхохотались, напряжение уходило.
Глава 19
Рози с Альбертом лежали на крыше. Ночь выдалась сухая и звездная, жаль, бетонная крыша быстро остывала. Пришлось раздобыть два коврика для фитнеса, а сверху положить одеяло.
– Ты когда-нибудь любил? – спросила она.
– Разумеется. Почему ты спрашиваешь?
– Хочу знать!
Они лежали лицом друг к другу в темноте, уличные фонари в этом районе перестали гореть лет пятьдесят назад, когда очередной кризис добил комплекс заводов, автосервисы и шиномонтажные мастерские уже закрылись, поэтому единственным источником света стал телефон, который работал в режиме «романтик» – испускал нежно-розовый свет и негромко играл приятную музыку.
– Ну расскажи, – надула губки Рози. – Жалко, что ли?!
– Для тебя, красавица, ничего не жалко, – он потянулся и поцеловал смуглое плечико, а потом начал рассказ. – По мне не скажешь, но женился я рано. Как увидел ее, сразу голову потерял – красивая, гибкая, дерзкая. Она с вашего острова прилетела, семья просила политического убежища. Я тогда учился на четвертом курсе мединститута и три раза в неделю работал волонтером в лагерях беженцев. Там и познакомились.
Альберт вздохнул и перевернулся на спину.
– Родители пришли в ужас. Они боялись, что я брошу институт.
– А ее родаки?
– Обрадовались. Надеялись, что брак дочери поможет получить гражданство.
– Прокатило?
– Нет. Австралия неохотно выдает гражданство. Ближайшие родственники смогли добиться временного вида на жительство. Пока она была жива, чиновники продляли право проживания. Потом семья раскололась – братья попались на мелком криминале, их выслали, сестры-близняшки поступили в колледж, нашли себе подработку, потом работу, сейчас они получили гражданство, живут в браке с местными мужчинами. Ни одна не завела больше двух детей.
Он глубоко вздохнул.
– Но ты говорил, что у тебя пять сыновей.
– Да. Она хотела большую семью. Забеременела в первый же год, потом на следующий.
– Тяжко пришлось?
Он пожал плечами.
– Трудности забываются, дети остаются. Я перевелся на заочное обучение, подрабатывал грузчиком.
– Да ты что!
Рози не могла представить его ни грузчиком, ни строителем. Она придвинулась поближе, приподнялась на локте, чтобы лучше видеть выражение лица.
– Я понимал риск. Травма руки не позволила бы стать хирургом. Обошлось, спину надорвал, но руки уберег.
Она посочувствовала и снова перевела разговор на жену.
– После третьих родов у нее начались проблемы с сердцем, – он покачал головой. – Она считала контрацепцию грехом. Мы много ругались. Потом мы договорились, она сходила к гинекологу, купила противозачаточные таблетки. Я не догадался, что она спускает их в унитаз.
Рози только головой покачала, «во баба дает!»
– Через два месяца я узнал, что она снова забеременела. Ее врач предлагала сделать аборт на любом сроке.
– Не согласилась?
Альберт лишь вздохнул.
– Близнецов достали из мертвой мамы. Я остался с пятью маленькими детьми. Если бы не свекровь и ее сестры, не знаю, как бы справился. С другой стороны, если работать с утра до ночи, на горе не остается ни времени, ни сил.
Рози прижалась к нему всем телом, пытаясь утешить. Она и подумать не могла, что разговор станет таким грустным. Бывает же такое, а она-то думала, что хуже ее истории ничего произойти не может.
**
Картер с помощником слушали Верховного правителя, потом что-то снова случилось в Синае, затем шла местная новость, и наконец очередь дошла до криминала.
На экране появились кадры погони – огромный грузовик несся прямо на камеры, рвался вперед, поднимая клубы грязно-желтой пыли. За ним под рев сирен гнались полицейские машины, пахло бензином и паленой резиной. Оглушительный грохот заставил их подскочить – огромный контейнер вывалился на дорогу, автомобили с мигалками шарахнулись прочь, завизжали тормоза.
– Молодец парень! – прокомментировал босс, поднимая стаканчик.
Руфус поспешил поднять свой, в кадре грузовик стремительно удалялся в желтых клубах дорожной пыли.
– Объявлен план «Перехват», – сообщил диктор.
– Ну и лохи, – расхохотался Длинный.
– Не обольщайся, друг Руфус, не обольщайся. Эти ребята косячат на каждом шагу, но все равно чертовски опасны. Ты не должен видеть в них идиотов. Понятно?
– Да, босс, – вяло отозвался помощник. – Я все понимаю, но давайте хоть сегодня посмеемся.
Картер покачал головой. Он не любил, когда подчиненные расслабляются, враг сильнее, опаснее и вряд ли глупее. Не стоит над ним смеяться, но следующий поворот сюжета насмешил и его.
– Правоохранительным органам удалось определить местоположение грузовика. Подозреваемый направил машину к обрыву.
Камера показала острые зубья прибрежных скал, волны с шумом разбивались, оставляя клочья пены на камнях, VideoCreator выдал запах свежего бриза. Камера приблизилась, показывая белый прямоугольник затонувшего прицепа, и снова взяла крупный план. Денек выдался солнечный, над бирюзовой поверхностью моря играли блики.
– Военно-морской флот Священной Республики выделил плавучий кран М-78 для извлечения затонувшей машины.
Диктор пообещал выдать репортаж с места событий после светской хроники. Прежде Эрик выключал новости, когда ведущего сменяла блондинка с длинным лицом, предпочитавшая ультраяркие наряды, от которых перед глазами появлялись пятна. Однако в последнее время приходилось тратить время и на желтую прессу.
– Мистер Сондер сдержал обещание, – выдала блонда. – Подал в суд на нашу программу. Адвокаты телекомпании получили извещение о возбуждении административного дела о вмешательстве в частную жизнь.
Она неприятно улыбнулась блестящими сиреневыми губами.
– В случае выигрыша нам придется заплатить три тысячи дензнаков. Маленький бонус для большого богача.
На экране показался особняк Сондера, потом яхта, машины членов семьи, каждый кадр снабдили большим белым ценником.
– Вот мразь! – выдохнул Руф.
После демонстрации богатства показали фотографию Малены в голубом вечернем платье на фоне сада.
– По словам источника, близкого к семье, младшая дочь мистера Сондера заразилась вирусом К. Удобное объяснение, не правда ли? Наши корреспонденты не обнаружили мисс Малену ни в одной из столичных больниц, включая подпольные. Будем держать наших зрителей в курсе расследования загадочного исчезновения богатой наследницы.
Эрик грязно выругался и налил еще по стаканчику. Впервые он пожалел, что записал видеообращение Малены на самоуничтожающийся носитель.
Следующий сюжет понравился куда больше. Правда, перед обещанным прямым включением запустили блок рекламы, VideoCreator выключился. Пришлось запускать заново, отказываться искать другую программу, запрещать переписывать протокол действия, но, несмотря на возню с не в меру умной аппаратурой, пришлось просмотреть два рекламных ролика, прежде чем появилась заставка новостей.
– Сейчас военные моряки поднимут грузовик, предположительно перевозивший контрабандную технику. С места событий наш специальный корреспондент ибн Ваджиб.
На экране появился смуглый красавец-ведущий на фоне темного побережья.
– Добрый вечер. Нам выпала редкая возможность своими глазами увидеть работу инженерного сооружения ВМФ Республики.
На экране показался плавучий кран, освещающий воду мощными прожекторами, рядом встала на якорь небольшая баржа. Под бодрые комментарии журналиста военные инженеры пытались зацепить грузовик, тщетно. Раз за разом дело срывалось, чтобы заполнить паузу, пришлось взять интервью у офицера – бледного детины с рыбьими глазами навыкате, говорил он медленно, с трудом подбирая слова. Наконец, военным удалось подцепить утопленную машину.
– Благодарю, – корреспондент наскоро распрощался с бедолагой, у которого от усилия на лбу выступили капельки пота.
Камера переместилась к морю, снова показали кран, потом сосредоточились на участке моря, из которого поднималась белая громада грузовика, волны разбегались кругами.
– Фантастическое зрелище! – надрывался закадровый голос.
– Ничего не найдут, босс. Вода смоет, ничего не останется.
Картер кивнул, даже в Австралии не научились снимать ДНК с затопленных машин. Куда опаснее засветиться перед камерами, но парень обо всем подумал – на фото попал сутулый тип в мешковатой одежде, лицо скрывали козырек бейсболки и медицинская маска.
«Не о чем беспокоиться», – думал Эрик, наблюдая, как огромная стальная туша поднимается из воды.
Арендой грузовика занималась другая структура, они обычно использовали документы конченых наркоманов для заключения договоров. Можно было расслабиться и наблюдать.
Зрелище вышло захватывающее. Кран начал качаться, едва грузовик поднялся на треть; вместо того чтобы поднимать груз медленнее, а то и вовсе остановить операцию, ребята ускорили подъем. Кран ходил ходуном.
– Вот идиоты! Они же сейчас…
Договорить Картер не успел – раздался громкий скрежет, плавучий кран начал крениться, сначала медленно, потом все быстрее и наконец рухнул, увлекая за собой баржу. Обалдевшие контрабандисты несколько секунд молчали, потом разразились гомерическим хохотом. Они не обратили внимания на офицера, который влез в кадр и грубой форме потребовал прекратить съемку.
Утром сюжет не повторили, не показали как плавучий кран потопил баржу, журналисты не сообщили о погибших или пострадавших в ночном инциденте на море. СМИ любили показывать аварии на Синае или в Австралии, но крайне неохотно информировали граждан о собственных несчастьях.
**
Картер вчера так перепил, что проспал утреннюю тренировку, еле дотащил себя до душа. От горячей воды полегчало – настолько, что взялся за текущую бумажную работу. Ближе к обеду удалось окончательно прийти в себя. С аппетитом поел с ребятами, на обратном пути из импровизированной столовой решил зайти к Малене.
Из бетонного коридора звучали оживленные голоса и смех. Он знал, что девушке лучше, но подобного всплеска веселья не ожидал.
«Девочка все же в плену, а не в гостях у любимой сестренки», – думал он, стараясь шагать как можно тише.
– Теперь твоя очередь, красавица!
– Нет, я не буду.
– Так нечестно! Твоя очередь!
Наконец он добрался до пустого дверного проема и заглянул внутрь. Компания сидела вокруг стола, на котором лежали сложенные вчетверо бумажные листы. Малена сидела с ногами на диванчике, закутанная в клетчатый плед, на коленях лежали лист бумаги и ручка, доктор с медсестрой сидели в креслах по разные стороны стола, каждый держал в руке лист бумаги.
– Веселимся?
– Играем в фанты, – мило улыбнулась Малена. – Хотите с нами?
– Я лучше посмотрю, спасибо.
Он прислонился плечом к стене, где давно надо было бы навесить дверной косяк, и принялся наблюдать. Правила оказались просты – каждый писал слово на бумажке, сворачивал лист и бросал на стол, потом конвертики перемешивались и каждый тянул слово. Требовалось написать три строчки, чтобы хотя бы одна содержало выбранное слово. Очередь дошла до смуглянки из эскорта, она поломалась немного, а затем выдала:
– Умещаю смыслы в три буквы,
Максимум в пять, могу в четыре,
Зачем изводить три строчки?
Эрик расхохотался, смеялся доктор, тихо хихикала Малена, мило прикрыв губки ладошкой. Эрик не был уверен, смогла ли она понять, какие буквы имела в виду медсестричка, но судя по нежному румянцу, общий смысл ухватила.
– Действительно весело, – согласился он.
– Присоединяйтесь!
– Не могу, куколка, у меня без ваших головоломок мозг закипает. Альберт, дружище, загляни ко мне через полчасика. Надо будет кое-куда съездить.
Он ушел, точнее, сбежал, пока притяжение не стало слишком сильным. Пока не зашел внутрь, не почувствовал себя дома и не захотел остаться.
**
Док постучал в дверь кабинета ровно через тридцать минут, ни раньше, ни позже. Что ж, Картеру он всегда казался педантом.
«И как Рози на него запала?»
А она запала, Эрик ничуть не сомневался. Человек, который сам любил, всегда отличит настоящее чувство от игры, если, конечно, сам себе не врет. Ни одна самая искусная игра не заменит искреннего ответа на взгляд, улыбку, мимолетное прикосновение.
«Так что Альберта можно поздравить!»
Он кивнул сутулой фигуре у входа:
– Заходи, друг мой, присаживайся.
Он прошел к офисному креслу возле стола, впервые от него пахло парфюмом. Любовь пошла доктору на пользу. Он начал ходить к ребятам в спортзал, работал над осанкой. Особых результатов пока не достиг, мышцы за неделю не вырастут. Картер только головой покачал. Он не впервые приглашал медсестер на подмогу, всякие работали – и профессионалки, и девочки из эскорта, найти профессиональную медсестру в Священной Республике чрезвычайно трудно, переманить из легальной больницы невозможно, слишком большой риск. Поэтому последние годы Альберт трудился с веселыми девицами. Однако ни разу не закрутил романа. Пока не появилась Рози. Док сознался, что обожает смуглых женщин с синими глазами.
– Практически фетиш, – смущенно хихикнул он.
Действительно редкое сочетание, смотрится красиво. А еще ему нравилась грубоватая прямота девушки, сам доктор не говорил, но Эрик подметил, с каким восхищением тот смотрел на Рози, когда она выдавала что-нибудь эдакое. Здесь подобное поведение редкость, местные женщины слишком тихие, не всем такие нравятся.
«Мне вот нравятся»
Он предпочел не развивать мысль, чтобы следом не пришло предложение, что нравится именно Малена, что хочется обнять ее, окутать теплым коконом, заставить наконец перестать бояться, убедить раскрыться для него.
«Не время»
Он заставил себя перейти к делу.
– Видите ли, док, – начал он, небрежно откидываясь на спинку стула. – Я хочу попросить вас съездить к отцу Муру.
– Он отказывается одолжить оборудование?
– Категорически. Руфус вчера ездил к нему, вернулся сам на себя не похожий.
Альберт улыбнулся, крутой нрав падре знали все.
– Придется ехать самому. Руфус верующий, ему сложно спорить со священником, тем более с таким священником.
Отец Мур – бывший военный капеллан. Рост под два метра, кирпично-красное лицо и луженая глотка, переодень в военную форму – и он легко пройдет кастинг на роль полкового командира, вернее, ветерана, поскольку на последней войне он лишился руки и почти ослеп. Зрение, правда, восстановили в синайской клинике настолько, что падре снова читает святую книгу. Ехидный репортер спросил, не испытывает ли тот дискомфорт, проходя лечение у не принявших истинную веру, а то и вовсе безбожников.
В ответ мистер Мур пообещал приехать проповедовать после того, как искоренит порок в своем отечестве. Журналисты назвали синайского пациента хорошим парнем, солдаты почитали его святым. Он вытаскивал раненых с полей сражений, благословлял идущих в бой и утешал умирающих. Однажды медицинский автомобиль перехватил боевой дрон, водитель выскочил из кабины и залег в канаве, отец Мур тоже вышел, но не побежал. Поскольку он ехал из госпиталя, вместо капелланской формы на нем была ряса священная. В развевающемся черном одеянии он яростно кричал, тыча пальцем в красный крест на кузове. То ли оператор дрона оказался верующим, то ли поверил, что в грузовике действительно раненые, противник противник поверил, хотя знал, что в машине с красным крестом часто ездит командование Священной Республики.
Дрон улетел, а кадры со святым отцом, вразумляющим железяку бездуховную, показало австралийское телевидение. Интернет пришел в восторг, в видео-пародиях отец Мур прогонял песчаную бурю, налоговую инспекцию и тещу с толпой дальних родственников. С опозданием на неделю видео показали в Священной Республике. Отец Мур получил Орден храброго сердца и беззаветную любовь военных всех рангов. Контрабандисты, ценившие храбрость более прочих добродетелей, уважали священника безмерно.
Вот к такому человеку им предстояло ехать.
– Вы нужны мне как профессионал. Объясните, зачем мне нужны эти чертовы железки, сможете?
Врач кивнул.
Они договорились подъехать к церкви через часик после обедни, когда верующие разойдутся. Идти им предстояло вдвоем, чтобы не раздражать вспыльчивого священника, ребятки останутся в машине. Они пригодятся потом, при погрузке, Альберт присмотрит за демонтажем и упаковкой.
– Только вот что, не называйте ее имя.
На лицо доктора набежала тень, но ответил он без запинки:
Да, босс.
Глава 20
Рози с Маленой играли в настольную игру «Сказочное королевство». На упаковке были нарисованы две феи, смуглая и светлокожая. Первую назвали лесной феей, за нее играла Рози, за вторую, нареченную феей цветущего сада, играла Малена. По сюжету две феечки заблудились в брошенном городе, чтобы вернуться в лес, нужно было кидать кубик и продвигаться на выпавшее количество шагов. По дороге можно угодить в ловушку – локацию, отмеченную черным крестом. По расширенным правилам игрок, угодивший в черную локацию, не только пропускает ход, но и рассказывает, что с ним случилось, например, провалился в колодец, получил кирпичом по макушке, нога застряла между рельсами, повторяться нельзя. Были и добрые места, на игровом поле их обозначили коробкой с бантиком, добравшийся до приза съедал виноградину. Правило придумала Рози. Она по-прежнему считала фрукты лакомством, хотя ела их каждый день. Проигравший должен рассказать историю или прочесть стишок. Медсестра предпочитала веселые короткие стишки, от которых Малена хихикала, закрыв лицо руками.
В настольную игру они играли, только когда оставались вдвоем, пара феечек стала их маленьким женским секретом. Когда доктор возвращался из спортзала, они вместе делали фанты или доставали шашки, иногда присоединялся Картер.
– Малость окрепнешь, будем играть в бадминтон.
– Ты еще скакалочку предложи.
– А почему бы и да?
Малена лишь рассмеялась, Рози неподражаема. Она и с мячиком скакать может – дай только повод порезвиться. Она вдруг поняла, что завидует кипучей энергии.
– Ты мне зубы не заговаривай, подруга. Твоя очередь рассказывать, чего мы поперлись в те развалины.
Еще одно придуманное правило. Победитель прошлой игры делает первый ход, но прежде, чем бросить кубик, нужно придумать предысторию сказочного путешествия.
– Сейчас, дай подумать.
Она прикрыла глаза и начала вещать.
– С незапамятных времен среди фей цветущих садов ходит легенда о цветке…
– Аленьком?
– Нет, лепестки синие, с черной прожилкой в середине, ночью он светится так сильно, что может затмить даже полную луну. Если расцветет несколько цветков, станет светло как днем.
– Прикольно, но зачем тащиться в такую даль?
– Потому что, тот, кто найдет цветок, обретет истинную любовь.
– Ок, я в игре. А можно их много собрать? Целую корзинку?
– Зачем? – удивилась Малена. – Одной истиной любви на всю жизнь хватит.
– Ну, не скажи. Их, типа, можно продавать, – она хитро прищурилась. – Сколько по-твоему стоит истинная любовь?
– Сложный вопрос, – раздался хриплый голос, девушки обернулись и увидели, что, привалившись к стене, возле дверного проема стоит Картер. На нем надет серый костюм с бледно-розовой рубашкой, галстук почти черный, в серую полосочку, из нагрудного кармана торчали солнечные очки, позади стоял доктор в обычном сером костюме, он молчал. Тут все молчали, пока говорит босс.
– Любовь не зовут, она сама приходит. Вряд ли деньги тут помогут, – он коротко хохотнул, – От нее не откупиться.
– У нас сказочная игра.
– Да понял я. Моя жена тоже сочиняла сказки. Рассказывала дочкам, когда детские книжки мы с ней зачитали до дыр.
– Не знала, что вы женаты, – сказала Малена, удивляясь, насколько потерянно звучит голос.
– Я овдовел добрый десяток лет назад. Мы с доком товарищи по несчастью, – он обнял Альберта за плечи.
– Ваша жена не рожала вопреки медицинским рекомендациям, – не сдержался врач, однако сбросить руку с плеча не посмел.
Картер сделал вид, что не заметил инстинктивного движения, а может быть, в самом деле не обратил внимания, продолжая говорить. Смотрел он на Малену, а не на доктора, хоть и отвечал на его реплику.
– Она поехала на показ мод, когда надо было сидеть тихо и не высовываться. Даже не знаю, что хуже, – проворчал Эрик. – Ладно, поехали. Надо добыть оборудование для этой милой куколки.
Он окинул Малену огненным взглядом и повел доктора прочь. Обе проводили мужчин взглядом в молчании.
– Ну что, – сказала Рози. – Пойдем, что ли, за синеньким цветочком?
В этот раз обе пришли к финишу одновременно.
Глава 21
Ехали они молча, доктор вообще не отличался разговорчивостью, а после приказа не упоминать имени пациентки совсем ушел в себя. Картер решил его не беспокоить, поэтому молча смотрел в окно.
Путь до церкви отца Мура занимал минут двадцать. Они ехали по растрескавшемуся асфальту, пробок здесь не бывало. Два джипа выехали из промзоны, свернули на одну из улочек пригорода. Еще триста лет назад от столицы пришлось ехать бы минут сорок, но постепенно город дорос, поглотил руины некогда престижного университета. Из всех построек уцелела только старая готическая часовня, повстанцы не тронули святилище чужой древней веры. Постепенно улочки с низкими каменными домиками под острыми крышами окружили церковь, жители растащили груды строительного мусора, в который превратились соседние здания, а собор остался – возвышался над убогими районами символом непоколебимой веры. Его отреставрировали, заделали раны артиллерийского обстрела, вставили цветные стекла взамен разбитых витражей, направили священника. Люди говорили, что храм не принимает неправедных служителей, каждый прославился подвигами на ниве духа, однако отец Мур превзошел всех.
«Его назвали падре «прогони смерть»
Черный джип с тонированными стеклами ехал мимо длинной стены храма, потемневшей от мелкого противного дождика. Гадкая морось как принялась накрапывать с утра пораньше, так и продолжила барабанить целый день кряду. Картер смотрел на проплывающие мимо огромные, этажа в три высотой, стрельчатые окна с цветными стеклами, чередующиеся с выпирающими ребрами контрфорсов, заканчивающихся острыми башенками. По тротуарам брели люди, закрываясь большими черными зонтами, – паства расходилась со службы.
– Подъезжаем, босс. Будут какие-нибудь указания?
Эрик покачал головой.
– Нет, просто подождите нас с доком.
Водитель кивнул, как показалось, с облегчением. Машина затормозила перед западной частью храма – огромное окно, над входом треугольная крыша, и пара остроконечных башенок по обеим сторонам.
«Красиво. Жаль, больше так не строят»
Он кивнул Альберту и вышел под дождь. Промозглая сырость мгновенно пробрала насквозь, заставив поспешить внутрь. Народу почти не осталось, опустели длинные ряды деревянных скамеек, только впереди, возле алтаря, высокий крепыш в светлой рясе разговаривал с двумя женщинами в объемных серых платьях.
«Не о чем беспокоиться»
Картер задрал голову вверх. Там, на головокружительной высоте, пучки колонн устремлялись вверх между огромных окон, свивались, образуя потрясающий нервюрный свод. Равному которому не было, нет и уже не будет.
«Очень жаль»
Доктор тоже смотрел, хоть и приходил сюда куда чаще босса. Эрик нехотя отвел взгляд, когда услышал грубый голос бывшего военного капеллана:
– Пришли вдвоем? А где толпа ваших головорезов?
Красное лицо бравого вояки казалось вызывающим. Увидев гостей, отец Мур распрощался с прихожанками, теперь он готов сражаться за интересы церковной больницы со своим главным спонсором.
– Бросьте, – широко улыбнулся Картер. – Неужели вы думаете, что я стану вам угрожать? Как можно?
Падре задумался на пару секунд.
– Вряд ли. Вы грешник, но не дурак.
– Очень надеюсь. Я привез доктора, чтобы он объяснил, почему нам очень важно одолжить аппарат.
– Я уже ответил вашему прихвостню – привозите сюда вашу пассию.
– Нельзя, – ответил Альберт, ни одному из людей Картера не пришло бы в голову говорить без разрешения босса, но врач не входил в организацию, поэтому он продолжил речь, ничуть не беспокоясь. – Сейчас по городу ходит как минимум четыре штамма вируса К. Пациентка переболела одним, если заразится другим, ее шансы выжить минимальны.
Боевой задор сошел со священника, крепкое тело расслабилось, приняло более естественную позу, только ручной протез распрямился в положение «руки по швам».
– Сколько процентов поражено?
– Более пятидесяти. Надо приступать к реабилитации немедленно, иначе наступят необратимые последствия.
– Как и у четырех пациенток, которые проходят реабилитацию.
– Вы говорите так, будто я прошу последний аппарат, – заметил Эрик.
– Напомню, мистер Картер, – резко ответил отец Мур. – У нас эпидемия в самом разгаре. Вы считаете, что у нас оборудование простаивает?
– В мыслях не держу. Мы с доктором подсчитали, если каждый из четырех оставшихся аппаратов станет работать на два часа больше, все пациенты получат помощь.
– На два часа больше?! Наши врачи работают по шестнадцать часов в день! Силы человеческие не беспредельны!
– Всего две недели, святой отец, обещаю, – вскинул обе руки ладонями вперед Эрик. – Потом я верну вам доктора Альберта.
– Которого вы же у меня и забрали.
– Нет, падре, – покачал головой босс. – Я привез вам настоящего доктора из Австралии. Не просто так, а с условием, что по первому звонку он поедет лечить кого я скажу. Так было или не так?
– Так, – сквозь зубы признал Мур.
– Он научил ваших врачей работать по австралийским протоколам, после чего у вас стало выживать в два раза больше пациентов, чем в городских клиниках, так?
– Так.
– А теперь я прошу вас на две недели одолжить мне часть оборудования. Всего на каких-то две недели! Неужели я многого хочу?!
Святой отец молчал несколько минут, подняв очи вверх, могло показаться, что он молится.
– У меня связаны руки, – наконец признал он. – Вы покупаете лекарства, платите докторам и медсестрам..
