Текст книги "Папа для Бусинки (СИ)"
Автор книги: Лилия Сурина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
Добравшись до базы, я дала волю слезам. Телефон трезвонил каждую минуту. Я посмотрела – Тонечка, и выключила его. Обессиленная уснула. Мне приснился Руслан, как живой. Он улыбался мне, гладил мои волосы: «Я все уладил, любимая, я позаботился о тебе! Ты будешь счастлива, завтра будешь! А меня отпусти, мне пора…»
Не уходи, – кричала я, – забери меня с собой. «Прощай» – послышалось в ответ, и я осталась одна. Я сидела на утесе, смотрела на море. Вдруг кто-то обнял меня сзади, я повернула голову и увидела золотистые глаза. Стас улыбался мне, целовал руку – «не прогонишь меня?» – спрашивал.
Проснулась на рассвете, хотелось пить. Да, Руслан, ты позаботился!
Словно робот сходила на занятия, после обеда нас всех распустили. Босс сказал, что сегодня или завтра прибудут новенькие, не Филимоновы, другие. Я не вслушивалась, поэтому не расслышала фамилию. Мне было не до того, новое горе раздавило меня, единственное, что хотелось, то это поскорее остаться одной.
Ко мне подошел Карл Моисеевич и попросил, что если к нему домой кто-то придет, сказать, чтобы вселялись без разговоров. Сам он уезжает в город, оформлять документы на новых курсантов, и там заночует. Я машинально кивнула, хотя так и не поняла, кто должен прийти. Потом я дотемна сидела на утесе, не в силах даже пошевелиться.
Сегодня надо было помянуть Руслана, да и дочке пять исполнилось, но мне не хотелось никого видеть. На выходных… приеду, к своим, на выходные и всех поздравлю, может быть…
Раскаленное солнце опускалось в прохладные волны Черного моря, казалось, что слышно, как шипит вода. А я пыталась пережить новое горе, коря себя, что с таким упорством прогоняла от себя любовь, вот и получила, что хотела. Ангел забрал мою душу, волк унес мое сердце… Осталась только пустая оболочка.
74.
Домой заявилась уже в двенадцатом часу. Выпила молока, почистила зубы, все спать… Почему-то все равно не верилось, что Стаса больше нет. Не хотелось верить, казалось, что он сейчас постучит в мою дверь…, наверное, потому что не видела его мертвым.
Я видела, как взорвался вертолет Руслана, и то не верила, а тут… Вдруг мне показалось, что я слышу звук мотоцикла, журчит на малых оборотах где-то рядом, мощнее моего, как у Стаса. Вот, уже слуховые галлюцинации. Потянулась к выключателю, чтобы погасить свет.
Сердце трепыхнулось, как птица в клетке. Неожиданно в дверь постучали, я даже вздрогнула. Я никого не жду. Потеребив цепочку от медальона Стаса, которую весь день таскала на руке, обернув несколько раз вокруг, пошла открывать. И чуть не рухнула замертво. На крыльце стоял Станислав Филатов! Живее всех живых!
– Тася? – он удивленно вскинул брови, потом попятился назад, будто привидение увидел. – Ты что тут делаешь?
– Живой! Живой! – я кинулась к нему. – Я целых полтора суток думала, что ты умер… – уткнулась ему в грудь. Стас ойкнул и поморщился.
– Потише, рана еще не до конца затянулась. Ты чего здесь? – повторил он свой вопрос.
– Живу здесь, подготовку прохожу, а ты?
– Мы с Никитой в группу близнецов… Мне Карл Моисеевич нужен, он же здесь живет? – чужим голосом спросил Филатов, кивнув на дом.
– Да, здесь, только его сегодня нет, он в городе ночует. Зайдешь?
Стас побледнел и странно на меня посмотрел.
– Завтра и зайду. К боссу.
– Мне сказали, что ты умер… – я пыталась обнять его, но Стас был как чужой. Может я придумала себе, что он меня любит, может просто ему рисовать меня нравится.
– Передай своему… Карлу Моисеевичу, что мы прибыли.
Я не узнавала его совсем. Кто это? Где мой Стас? Это же был настоящий волк, даже захотелось, чтобы он ушел.
– Сам передашь! Можешь хоть всю ночь стоять у него под дверью! Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, – я кивнула в сторону крыльца соседа. – А я спать, завтра тяжелый день! – повернувшись, я пошла в дом.
– Тась, постой! А он не… с тобой живет, что ли?
– С какой стати? Он поселился по соседству, да и то, только до тех пор, пока «какой-нибудь сумасшедший, как ты не захочет сюда въехать», – передразнила я босса, – боится, что меня здесь кто-нибудь обидит, на отшибе! Да, вот, это твое! – я протянула ему медальон, до сих пор мотавшийся на руке.
– Ух ты! А я думал, потерял его… – Стас, кряхтя, стал подниматься по ступеням. Было видно, что ему больно. У меня сердце сжалось от жалости.
– Может, все-таки чаю?
– А не поздно? – его взгляд потеплел. – Ты же вроде спать собиралась…
– В самый раз!
Мы вошли в дом, я прошла на кухню, поставила чайник. Когда вышла, Стас стоял возле шкафа, разглядывал фотографии. Я привезла с собой фото Руслана и Софии. На одном снимке ангел особенно хорошо получился. В тот день мы подали заявление в загс, он был счастлив. Именно возле этого фото застыл Станислав.
– Да ты садись на диван, – предложила я. Он присел и снова поморщился. – Больно? Куда тебя?
– Ерунда, заживет, навылет прошла… – Стас показал на бинт слева, чуть выше сердца. – Напарнику повезло меньше, его сейчас везут на родину, в Уфу…
– В Уфу? И фамилия Филатов?
– Филимонов, Илья. Мой земляк. Это они с братом, с Игорем должны были прийти в вашу группу. Ну мы с Китом подумали…
– Ясно! А мне санитарка дала этот медальон, и… все остальное тоже совпадало, даже парень на мотоцикле с мордой волка.
– Да это я был. Возле морга. Кит помогал тело грузить, а я не мог помочь. Попрощался с другом просто.
– Я подумала, это Кит был. Стас, я… чуть с ума не сошла… когда мне сказали, что тебя больше нет… не знала, как жить без тебя… – подвинулась к нему ближе, намереваясь сказать, как люблю его, обнять.
– Тась, ты ни разу не пришла ко мне в госпиталь, не позвонила. Даже когда я не появился на крещении, ты не спросила у Кита, где я. Не нужен я тебе, понял уже… так что, больше навязываться не буду. Если хочешь, будем дружить. Теперь даже придется, раз работать вместе. И где обещанный чай?
Я убежала в кухню, стала разливать чай по кружкам, достала печенье, сахар. Вот и все, кончилось у волка терпение, я добилась, чего хотела, обиделся еще на меня. Я бы тоже обиделась. Но я же не знала, что он ранен, никто мне не сказал, даже Никита. Опоздала я, со своими признаниями…
Хотелось плакать, но я не покажу, как мне плохо! Вскинув голову, вышла в гостиную. Стас снова стоял у фотографии Руслана.
– Знаешь, а он мне снился, когда операцию делали. Как живой был… Поговорили…
– Да, и о чем вы любезничали, если не секрет?
– Не секрет. Велел позаботиться о тебе… и о вашей дочке. Привет передавал тебе! Хороший он парень был, жаль, что погиб… Тась, что с тобой, бледная какая, сядь уже, – он забрал у меня поднос, который я до сих пор держала в руках, усадил меня рядом с собой. – Я после госпиталя вчера заехал к вам, повидаться хотел. Дома только Тоня была. Сказала ты на базе какой-то, туристической, на звонки не отвечаешь. Я подумал, ты отдыхать уехала.
75.
– Это и есть база, бывшая туристическая, и я здесь теперь работаю… Я рада, что и вы с Никитой тоже. Мне очень жаль Илью, я с ними познакомилась тогда, в ресторане. Они узнали мое имя и подошли, сказали, что скоро будем вместе работать, а вот ведь, не судьба… А что случилось, как ранили тебя? Если не хочешь не рассказывай, – мне нужно было поддержать разговор, я до сих пор не могла прийти в себя от того что Стас жив, что виделся с Русланом… во сне. И перестал ждать…
– Да так, вляпались по-дурацки. Сигнал поступил, что на заброшенном складе будут оружие продавать, ну мы и поперлись вчетвером, не стали ОМОН ждать, придурки… – Стас разнервничался, слова стали резкими и будто злыми. Наверное, себя винил в смерти напарника. – Если бы не Илюха, меня бы здесь не сидело… хороший был напарник. Откуда взялся? Будто из воздуха… меня оттолкнул, мне всего одна пуля досталась… а его всего изрешетили, еще промучился десять дней…
– Ну-ну, тише, тише! – я придвинулась ближе, взяла его за руки, успокаивая. «Я позаботился о тебе, все будет хорошо, завтра…» Спасибо, Руслан, ангел мой! – подумалось.
Стас гладил мои руки, успокаиваясь. Вдруг перевернул и поцеловал в ладонь. Я вздрогнула – Руслан только целовал меня так!
– Чай пей, остыл уже. А Никита… он где?
– Вселяется там, вещи таскает, а я решил документы доставить, хоть и поздно уже. Чувствовал, наверное, что тебя встречу! – он принялся за чай, а я пожалела, что он оставил мои руки в покое. – А ты как в группе, у тебя есть близняшка?
– Вот завтра Юльку увидишь, думаю, удивишься! Папе Карло психолог-криминалист понадобился…
– Ясно! Значит, вместе работать будем!
Так хотелось запустить руки в его взъерошенные волосы, притянуть к себе и целовать, целовать и… такой красивый, родной… живой! Живой!
Разошлись часа в два ночи, Никита тоже приходил, и его чаем напоила. Он позвонил брату, потерял его. Стас рассказал, что меня встретил, тот и примчался. Ему тоже досталось в перестрелке, не шутил, значит, про пулю бандитскую. А ведь я в новостях видела про стычку, но даже подумать не могла…
Бандитов было шестеро, так вот Кит двоих избавил от земных хлопот, одного Стас успел подстрелить, остальных ОМОН арестовал. Мне тогда так жалко стало коллег, пострадавших, фамилий не называли, но в сердце отозвалось.
На следующий день с утра братья Филатовы знакомились с нашей необычной группой. Никитку особенно Юля впечатлила, он беспардонно ходил вокруг нее, трогал, будто не верил, что она человек. Все хохотали, глядя на его реакцию.
– Эй, ты правда копия Таси! Класс! Я думал, она в единственном экземпляре существует!
– Слышь, ты лучше отойди от меня, бесишь уже! Отвали, сказала! – огрызалась Царева, я уже знала, что у нее вздорный, горячий характер, но веселая. Курсанты из других групп побаивались ее.
– Кит, оставь Юльку в покое, пока не получил! – со смехом урезонивала я своего кума.
Дальше дни мелькали, как кадры в киноленте. Мы были загружены до предела, некогда даже разговаривать друг с другом. После занятий Кит отправлялся по девкам, его брат тоже исчезал куда-то. Наверное, в студии пропадал, рисуя меня. Я не решалась рассказать, что видела его картины. Да и вообще, он вел себя со мной так, будто только познакомились, раньше такого не было. Разлюбил…
На выходных поругалась с сестрой и зятем, я не могла простить им, что не сказали мне про ранение Стаса. Они берегли мои нервы, видите ли…
В воскресенье приехал Никита к своей крестнице, привез подарки. Видно было, как ему нравится возиться с ней. Я решила поговорить с ним.
– Можно поговорить с тобой? Только чтоб твой брат не узнал.
– Давай поговорим! Давно пора, – мы вышли в сад, сели на скамью.
– Стас меня любит? Вернее, любил, с первого взгляда, когда меня тогда…
– Догадалась, наконец! И почему любил?
– Он будто избегает меня, делает вид, что едва знакомы. Я думала, он погиб, а когда увидела, хотела сказать, что догадалась про его любимую девушку… ну, когда в салоне картины его увидела, все поняла… Хотела сказать, что тоже люблю его… а он как чужой!
– Тась, ты ему время дай. Он обиделся очень, ждал, что ты придешь к нему в госпиталь. На каждый стук в дверь вскакивал, потом решил, что не нужен тебе. Ты же не позвонила ни разу, постоянно прогоняла от себя. И в церкви, когда вместо брата я пришел, ты даже не поинтересовалась, в чем причина.
– Я виновата! Но я не знала, что он ранен! Даже ты не сказал! Я же не ясновидящая! Еще думала, что у него девушка есть, не хотела лезть в его жизнь.
– Нет у него никого, думаю, и не было, я рад, что Стас полюбил тебя! Постой, а разве Ромка не сказал тебе про то, что он в госпитале?
– Нет, они с Тоней решили, что мне и так за эти два года досталось… хотели нервы мои поберечь. А в итоге я потеряла Стаса… – у меня слезы навернулись, я всхлипнула.
– Да ладно кума, не раскисай! Все будет хорошо! Я скажу брату, что ты не в курсе была. Просто он подумал, что раз ты не спросила о нем, то потеряла интерес. Решил не навязываться больше. Но я объясню и…
– Ну уж нет, не смей рассказывать ему, что я тут тебе плакалась, – перебила я парня, сама справлюсь, не нужно за меня заступаться.
– Да не, я только про то, что ты не знала про его ранение, что никто не сказал тебе. Ты же не виновата!
76.
Прошло две недели после нашего разговора с Никитой, но почти ничего не изменилось, да и я старалась не лезть к Стасу в душу, что будет, то будет. Как-то после обеда нас опять собрал папа Карло в спортзале, теперь только нашу группу. Босс задумчиво смотрел на нас, чесал подбородок, видно было, что он озабочен чем-то.
– Та-а-ак, ешкин дрын! Буду говорить с вами на чистоту. Вы по возрасту и опыту самая взрослая группа, так что я не буду выбирать выражения! За эти три недели вы привели себя в порядок, результаты впечатляющие. Вы научились этикету, правильно одеваться… но! Я как папа Карло пытаюсь выстругать из вас живого и неравнодушного Буратино, – все так и прыснули от смеха при этих словах, – отставить смех! Так вот, у меня получаются лишь бездушные куклы! А мне нужно, чтобы вы стали родные друг другу, как сестры-братья, как любимые или любовники, чтобы не было между вами безразличия. Надо, чтобы наша группа обрела душу, ешкин дрын! С этого дня вы будете танцевать! Алина и Влад в вашем распоряжении. И, желательно каждый день. А также не возбраняются занятия сексом между одногруппниками.
При этих словах мы переглянулись со Стасом, сестры Дуглас с Сандерсами, Юлька смотрела на Никиту, а тот в потолок.
– Ну вот, я вижу по вашей реакции, что предпочтения уже имеются! Это просто здорово! А сейчас танцы, танцы! – босс как ребенок захлопал в ладоши.
– Пару слов я скажу! – вперед вышла Алина Самохина, учитель танцев. Вся такая стройная, подтянутая и красивая. – Для начала скажите, кто из вас занимался танцами, может профессионально, может для себя. Затем я включу музыку, и мы просто подвигаемся, побесимся, подурачимся. Я должна видеть, какой у вас потенциал! Ну, кто первый расскажет о себе?
Немного постояв, вперед вышел Кит.
– Мы с братом учились. Для себя, не профессионально. И Тася умеет здорово! Особенно сальсу! – вот спасибо кум, сдал с потрохами.
– О, трое – это отлично! Кто еще? Юля?
– Я тоже, немного для себя, в клубе, в кружок латинских танцев ходила…
– Здорово! Девочки Дуглас?
– Мы не танцуем, мы поем! – в один голос ответили сестры.
Сандерсы тоже не танцоры, как выяснилось. Они компьютерщики. И боксеры. И копы. А копы не благородные девицы – ворчали братья.
– Думаю, вам понравится! – усмехнулась Алина.
Надо сказать, я никогда не видела таких необычных метисов, как братья Артем и Сергей Сандерс. От отца им досталась фамилия, наверное, рост и фигура, цвет кожи и губы. Это были очень красивые ребята – под метр восемьдесят, гибкие, стройные, жилистые. Кожа приятного оттенка кофе с молоком, большие четко очерченные губы. При этом они рыжие.
Длинные челки с короткой стрижкой, яркого золотисто-медного цвета. Необычная стрижка очень шла парням, а волосы не крашенные, как думалось сразу. Но их глаза… они были как в рекламе «Баунти» лагуна, светло-зеленого цвета, ясные такие, было впечатление, будто смотришь в чистую морскую воду.
Немного портил небольшой нос, не очень сочетался с большими губами. И ворчливый характер, братьев постоянно что-то не устраивало, они редко улыбались, держались особняком. Как психолог, я думаю, что своим поведением они просто определяли свое личное пространство, не желая и боясь впускать в него кого бы то ни было.
Но в любой момент все может измениться, им просто надо научиться доверять людям. Я видела, что им понравились близняшки Дуглас, сами не замечая, братья помогали им, невольно улыбаясь при этом.
77.
Сестры Дуглас! Что о них? Пожалуй, они были самые странные в нашей группе. Ростом чуть ниже меня, где-то 166-168 см., большие голубые глаза, губы сердечком, фарфоровая кожа, будто светится изнутри, и волосы ниже плеч, темно-вишневого цвета, крашенные. Им не дашь двадцать восемь лет, ни за что! От силы лет семнадцать!
Говорили они со странным акцентом, непонятного происхождения, путая русские слова с английскими и французскими. А при общении с ними создавалось впечатление, что они все о тебе знают, даже то, что ты и сам не знаешь. Это были добрейшие создания, улыбка не сходила с их лиц, даже Сандерсы переставали ворчать, стоило сестрам улыбнуться им. Девчонки были сродни Руслану, из той же породы. И абсолютно неразличимые!
Если у Стаса с Никитой были разные по цвету глаза и ямочки на щеках только у одного, у Сережи Сандерс глаза были чуть миндалевидной формы, а у Артема круглее, что ли, то эти две ничем не отличались друг от друга. Мы их всегда путали, и, в конце концов, прозвали просто Лидили, сокращенно от Лидии и Лили. Все равно не угадаешь, с кем говоришь!
Юля Царева! Это самое невероятное, что случилось со мной за последнее время, не считая знакомства с человеком, у которого самые необычные глаза! Никогда не представляла, что на меня может кто-то быть так похож! Просто мое отражение! Только по характеру мы очень разные. Я не люблю конфликты, Царева же наоборот, наслаждается, если зацепит кого-нибудь языком, за словом в карман не лезет, задира и забияка.
Ее все побаивались, никому не хотелось попасть к ней на язычок. Кроме Кита, тот иногда нарочно ее драконил, весело смеясь при этом. Когда-нибудь они просто подерутся, вот только терпение у Юльки кончится. Но, несмотря на вздорный характер, Царева была справедливая и веселая. Зря человека она цеплять не будет, а если видит, что обидела, легко попросит прощения.
Ну вот, со всеми познакомились! Самохина пригласила нас подняться на третий этаж в танцевальный зал. Он был просторный, одна стена зеркальная, другая, выходящая на бухту, сплошь окна, отчего было светло. Вид за окном настраивал на романтический лад. Вдоль стен стояли скамейки, по углам кадки с пальмами, вьющиеся растения по стенкам, очень уютно. Еще имелось странное сооружение, похожее на подиум с дырой посередине.
– Ну, с чего начнем? Может, кто хочет показать, на что способен? Не стесняемся, у нас нет времени на капризы, приказ есть приказ. Давайте так, я включу первую попавшуюся музыку, и мы просто подвигаемся, лады?
Алина подошла к стереосистеме, взяла пульт на тумбочке. Послышалась песня «Te rog» Камилии. Ох, нравится мне под нее дурачиться. Я вообще музыку люблю и отдаюсь ей полностью, иногда не соображаю, что творю.
– Ну что, кум, оторвемся? – я взяла Никиту за руку и призывно вильнула бедрами.
Через секунду к нам присоединилась Самохина, чуть позже Кит вытащил в центр Юльку. Стас стоял мрачнее тучи, его глаза метали золотые молнии. Обиделся, что ли, что я не его танцевать позвала? Сам внимания на меня не обращает совсем, будто мы и не знакомы. Мне стало жаль его, и я решила привлечь Стаса к танцу.
Подошла, извиваясь, потянула за руку. Не идет. Обняла, шепнула на ушко – «чего как маленький?» Музыка сменилась, зазвучала «Bilionera», напомнив прошлогоднюю лезгинку на Тамани. Стас заулыбался, видать тоже вспомнил, я зарылась рукой в его густые волосы, снова потянула. Мы стали танцевать что-то непонятное, смесь сальсы с танго.
Музыка захватила, мы смеялись. Стоять остались только Дуглас и рыжие. Но было видно, что им тоже невтерпеж присоединиться к нам. Сандерсы улыбались, а Лидили что-то задумали, глядя на них.
Когда послышалось танго на французском, они не выдержали, схватили зеленоглазых и потащили к нам. Мы бесились, как дети! Время пролетело незаметно, рабочий день закончился. В танцзале появился папа Карло, понаблюдал за нами, потом выключил музыку.
– Ну вот, ешкин дрын, другой компот! Теперь вижу перед собой дружный коллектив! Надеюсь, настрой не сменится!
78.
Как ни странно, но после того дня мы сдружились. Я еще показала площадку над морем, на утесе, и мы почти каждый вечер устраивали пикник, разжигали костер, танцевали под переносную стереосистему, жарили каштаны и пекли картошку. Однажды сестры Дуглас принесли гитару и, как оказалось, они очень красиво поют. Лидили пели и по-русски, и по-английски, и даже по-французски.
– Девочки, а вы не перепутали с профессией? – как-то смеясь, сказал Кит. Он теперь больше оставался с нами, почти перестал убегать по вечерам. Его брат тоже приходил, сидел молча на бревне, почти не танцевал, все думал какую-то свою думу. Ничего не поделаешь, он же «одинокий волк»!
Так вдевятером мы коротали вечера. Да, нас стало девять, педагог по танцам постоянно присутствовала на наших посиделках. Подозреваю, что Алине нравится Стас, потому что она часто садилась возле него, ненароком задевала, задавала вопросы и тащила танцевать. Хоть у нее плохо получалось растормошить Филатова, я потеряла сон и аппетит от ревности.
Сама не понимаю, к чему ревновать, за прошедший месяц Стас ни словом, ни делом не показал, что я ему небезразлична. Разговоры ни о чем, танцы, ни взглядов, ни прикосновений. Мне было очень тяжело, от его отчужденности стало казаться, что между нами никогда и не было ничего. Даже того утра на Тамани год назад не было, наверное, я придумала себе, что мы занимались любовью.
Я постоянно думала о нем. Если с Русланом была нежная любовь, бархатная, то здесь меня одолевала животная страсть, настоящая жажда, жуткая! А до источника утоления этой жажды не дотянуться…
Еще, как на грех братья Филатовы поселились по соседству, прямо за стенкой. Как-то пришла после занятий, вижу, папа Карло чемоданы из дома тащит.
– Вот, Таисия, наконец-то отыскалась пара сумасшедших, съезжаю я! Не боись, не обидят, свои ребята, – тут подъехали Никита и Станислав на машине, и стали вносить вещи в дом. Теперь я, лежа каждую ночь без сна, думаю – вот за этой стеной, наверное, моя любовь посапывает…
Засыпаю лишь под утро. Часто Руслан снился, напоминая про забытое обещание, просил отпустить. Надо все-таки развеять его прах над морем. Но так, чтобы никто не знал. Пусть родные думают, что он на месте.
Проснулась, на будильнике ровно шесть. Да сегодня рекорд – я проспала целых четыре часа, впервые за последние две недели. До занятий еще далеко. Искупаться? Надела купальник, обернулась большим полотенцем. Но ноги сами принесли меня на утес, захотелось посмотреть, как солнце встает из-за горизонта.
Еще раньше мы отыскали другую тропинку, которая более полого спускалась на пляж прямо с утеса. Вот по ней и спущусь. Минут двадцать стояла, встречала рассвет. Огромный огненный шар поднимался из воды, предвещая жаркий день.
Стоя на самом краю скалы с удивлением думала, что совсем не страшно, можно просто сделать шаг и внизу тебя примут ласковые, теплые волны. Надо посмотреть, нет ли под водой опасных камней, а то может мы смогли бы нырять прямо с утеса. Было бы здорово! Вспомнилось, как Руслан на рассвете просил тогда на Тамани, если что случись…
– Я помню, милый! – крикнула я в розоватое от солнечных лучей небо. – Я помню о тебе, любимый! Как же мне не хватает тебя, мне так одиноко, даже София далека… Ты же понимаешь меня? Я сделаю, то, что ты просил…
Внезапно я поняла, что он чувствовал. Руслан всю свою короткую жизнь любил меня и ждал, надеялся. Вот, за что мне наказание… теперь я жду и надеюсь, наверняка зря… Надо научиться, не думать о тех, кто не думает о тебе… Не ждать тех, кто не ждет тебя. Научиться влюбляться не в образ, а в отношение к тебе…
Сзади послышался шорох. Оглянувшись, увидела Стаса. Ему-то здесь что понадобилось?
– Чего не спишь? Рано еще… – спросила я.
– Не спится вот… – в глазах какая-то настороженность, и вроде как боль… Взъерошенные со сна волосы. – А ты чего?
– Выспалась! Вот, купаться собралась, – я повернулась и пошла к тропинке, ведущей на пляж.
– Тась, погоди! – неслось мне вслед.
Но я не желала останавливаться, слезы душили меня. Ну вот за что ты такой красивый и желанный? На бегу влетела в воду, едва успела скинуть полотенце и шлепанцы на гальки. Дно тоже было галечное, метров через семь уходило на глубину. Вдоволь наплававшись, вышла на берег. На шезлонге сидел Филатов, кутаясь в рубашку.
79.
– Поговорим?
– Не о чем нам с тобой разговаривать! – злясь на себя, на него, и вообще на весь свет выпалила я.
– Тась, ты обиделась? Что я сделал? Из-за Алины?
– Вот еще! Какое мне дело, с кем у тебя шашни! Кто я тебе?
– Подруга. Вот и помоги мне от нее избавиться. Совсем проходу не дает, – Стас подошел почти вплотную.
Подруга! Вот кто я для него, оказывается!
– Чем помогу? Отлупить что ль? – усмехнулась я, представляя, как наматываю на кулак конский хвост обидчицы.
– Давай сделаем вид, что ты моя девушка? Может тогда отстанет…
– А давай! Я же друг! Друзья помогают друг другу. Слышь, а чем тебе Алина не угодила? Красавица, каких поискать!
– Я однолюб! Другую люблю! – насупился «друг».
– А, ну да, видела как-то в кафе вас осенью, стильная штучка! Понимаю! А вот не пойму, почему рисуешь только меня? Видела я твои картины!
– Видела? Где? – казалось, Стас очень удивился.
– Твой работодатель выставлял на выставке-продаже! Ромка с Тоней пришли машину купить, а там… Там четыре года моей жизни, по всем стенам, вот Роман и пригласил меня, полюбоваться. Может, продашь парочку, ну или подари… – чувствуя, что уже просто киплю от злости, сделала глубокий вдох, и присела на шезлонг. – Так почему меня рисуешь?
– Ты фотогенична. Понимаешь, есть люди, про которых говорят – их камера любит. А вот тебя мои глаза любят, вместо камеры…
Вот и ответ! Его глаза меня любят! А я на воображала себе… После купания было прохладно, я поежилась. Стас накинул мне на плечи свою рубашку и обнял. Мне совсем не хочется ругаться с ним, хочется сделать что-нибудь приятное.
– Знаешь, мне понравились твои картины… они такие красивые, я там лучше, чем в жизни получаюсь. Кажется, ты приукрашиваешь?
– А ты сейчас на комплимент напрашиваешься! Я рад, что тебе понравилось, подарю парочку, только на обычном холсте напишу…
– Договорились! Я счастлива, что ты выжил! Я как увидела твое художество, сначала обиделась, что вот так, меня на продажу… Ромка сказал, что ты даже не знаешь про эту выставку, хозяин салона без спросу выставил, что ты ранен, в госпитале лежишь. Я сразу кинулась туда, а там мне сказали, что ты утром умер от ран… Я думала, тоже умру, прямо там, в палате. Я же не знала, что ты ранен, а то сразу бы пришла к тебе. Мои решили ничего не говорить мне, нервы мои берегли… – я глянула Стасу в глаза, в них светилась радость и облегчение. Обида вроде испарилась.
– Так ты согласна стать моей девушкой?
– Понарошку?
– Да.
Я пожала плечами, встала с шезлонга, пытаясь скрыть разочарование.
– Стану, конечно, куда же я денусь… – хотелось бы сказать веселее, но не получилось. Стас подошел ко мне, повернул за плечи лицом к себе.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? Чего загрустила?
Я глубоко вздохнула. Все, сейчас или никогда!
– Я, когда увидела твои картины… подумала… – от страха у меня ноги затряслись, нелегко признаваться в любви. Я не могла посмотреть Стасу в глаза, боялась увидеть в них насмешку.
– Ну, что подумала? – Стас поднял мое лицо за подбородок, глядя прямо в глаза.
– Что ты меня любишь, – едва слышно, почти шёпотом пролепетала, даже не верилось, что я это сказала. – Меня ты любишь, с первого взгляда…
Филатов тяжело вздохнул.
– Ты правильно подумала. Тебя люблю, с первого взгляда… Потому и рисую.
– Чего тогда сказки рассказывал, прямо сказать нельзя было?
– Нет. Ты мужа любишь, и вряд ли мне обломится здесь что-нибудь. Я понял уже.
– А может, я тоже тебя люблю… Давно уже. Разве год назад на Тамани не доказала тебе?
– Тась, я слышал сегодня, как ты Руслану в любви признавалась, а тогда… просто тебе его ласки не хватает, вот ты и нашла замену. Все, давай пойдем, позавтракаем, скоро нам на занятия. Ты пока, по-дружески, помоги мне от Алины избавиться, а потом посмотрим.
Ну что же, посмотрим. Пока я поняла одно – сколько бы я ни говорила Стасу о своей любви к нему, он не поверит. Надо придумать что-нибудь. А пока будем дружить. Я позвала его на завтрак, он обнял меня за плечи, и мы пошли ко мне.
После вышла его проводить на крыльцо. С пляжа шла Самохина, купалась видать. Она увидела, что Стас вышел от меня, а ведь еще раннее утро, наверное, сделала выводы, но настырничать не перестала.
На уроках танцев мне практически нечего было делать. Единственное – не умела танцевать на высоких каблуках, впрочем, ходить тоже. Привыкла в ботинках и кроссовках носиться, редко надевала туфли, да и то каблучок не превышал три сантиметра. А уж танцевать…
Руслан обучил меня всем танцам, будто знал, что мне пригодится в жизни. С неделю еще ходила на занятия, скоро нас должны были отправить в ресторан на задание, а под вечернее платье кроссы не наденешь. Вся группа по полу каталась, глядя как Таська, ломая ноги, бродит по танцзалу в туфлях на двенадцатисантиметровых каблуках. Как танцевать буду?
Алина позвала меня в раздевалку, подала кроткое черное платье, а к нему босоножки. Каблуки были вдвое ниже, чем у туфлей, в которых я до сих пор бродила по залу. Но тоньше, да и после туфлей босоножки казались совсем неустойчивыми.
– Это платье для коктейля, в нем удобно, и очень красиво сальса получается. Я заметила, ты любишь этот танец. Переодевайся, попробуешь в туфлях, а то скоро на задание… и волосы… – она подошла ко мне, стала распускать косу. – Шикарно! Мне бы такие волосы!
– Да у тебя вроде тоже… вон какой хвост! – у меня не было к ней неприязни, пропала после того утра, когда Стас признался мне, что Самохина его угнетает. Даже было жаль ее – ну как можно не влюбиться в златоглазого Бога… то есть волка! Когда он прищуривает глаза, прямо вылитый волчий взгляд делается.
80.
– Я тебя умоляю! Вот он мой хвост! – Алина повозилась с волосами пару секунд, и хвост оказался у нее в руке. Шиньон!
– Ладно, давай переодевайся быстрей! – она вышла из раздевалки.
Я натянула на себя платье. Красиво, но я чувствовала себя в нем голой. Слишком короткое для меня, едва задницу прикрывает. Приковыляла в зал, все восхищенно ахнули, привыкли видеть меня в джинсах и майке-алкашке.
– Так, Влад танцуешь с Тасей сальсу, – скомандовала Алинка.
Тот подошел, включили музыку, он положил одну руку мне на талию, в другую взял мою. Я неуклюже пыталась двигаться, стараясь изо всех сил. Не выходило, каблуки цеплялись за что-то, ноги норовили подвернуться в неустойчивых босоножках.
– Ну, Тася! Это танец страсти, вот представь себе – ты его хочешь, соблазняешь! Бедрами работай! – давала советы педагог.
Я рассмеялась. Я хочу этого дрища! С прилизанными, тусклыми волосенками! Вот уж увольте!
– Все, хватит с меня! – вздыбился мой партнер. – Она смеется надо мной! А сама, как корова спотыкается! Пусть кто хочет с ней танцует. Че, нету дураков?
