Текст книги "Папа для Бусинки (СИ)"
Автор книги: Лилия Сурина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
Стас был заботливым и внимательным, а уж романтик и выдумщик, каких поискать. Как-то вспомнила, какие вкусные свежие круассаны продают недалеко от Тониного дома, я раньше каждое утро бегала в эту кондитерскую и покупала их к завтраку. Станислав не поленился, с утра, пока я еще спала, съездил в эту кондитерскую.
Проснулась я от аромата свежезаваренного кофе, и увидела улыбающиеся золотистые глаза, любимое лицо. А потом поднос с завтраком… и круассаны! Стас постоянно что-нибудь выдумывал, чтобы порадовать меня.
Однажды даже повез меня в Сочи, сводил на концерт, а потом в ресторан. А как-то всей нашей большой компанией, состоящей из нашей группы и Тони с Ромкой, поехали мы в боулинг, порезвились от души. Опять его работа, он всех пригласил.
Почти каждый вечер ужинали при свечах, и каждое утро я находила на своей подушке что-нибудь интересное, то цветок, то шоколадку, а то и просто записку от любимого. Стас писал в ней как любит меня, рисовал картинки. Мне эти записочки были так дороги, волновали мое сердце. Я прятала их в шкатулку, и иногда перечитывала.
– Вот скажи, милый! Вот зачем мне выходить за тебя замуж? Начнется быт, романтика пропадет, а я буду с грустью вспоминать о твоих очаровательных подарочках и гостинцах! – пошутила я как-то. Мне и не надо его милых сюрпризов, лишь бы сам любимый был рядом. И не разлюбил никогда.
– Я никогда не перестану баловать тебя! Мне так понравилось, а особенно радует твой смех и улыбки… вот как перестать… – смеялся Стас, целуя меня.
С заказом мы уложились в двенадцать дней. Двадцать первого ноября, в восемь вечера механики закончили собирать автомобиль, разобранный для нанесения аэрографии. Я чуть не рухнула от красоты. Несколько минут стояла, не могла вымолвить ни слова. Вот это да! Даже сфотографировала на память.
За работу мы получили двести тысяч рублей, даже не верилось, что можно заработать такие деньги за столь короткий срок. Ну и решили отпраздновать вдвоем, в своем логове. Была пятница, на базу не надо было ехать. Накрыли стол, зажгли свечи, поужинали. И даже потанцевали. И поругались. В первый раз.
В одиннадцать часов вечера позвонил отец Стаса, и взволнованным голосом сообщил, что Дарья только что родила девочку. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо. Мы порадовались вместе с ним, позвонили Даше, поздравили ее. Стас был счастлив, радовался сестренке.
– Тась, может, больше не будем тянуть с ребенком? – начал серьезный разговор Филатов. У меня сердце сжалось в предчувствии чего-то нехорошего. – Вон уже и Кит скоро станет отцом, я тоже хочу. Мечтаю просто! И нам пожениться давно пора, чего ты тянешь?
– Я не тяну… ну куда нам торопиться? Давай летом? Тепло будет… твой отец с Дашей приедут. Летом же интереснее…
– Опять твои отговорки? Зимой тоже интересно, можно поехать в Красную поляну, устроить необычную снежную свадьбу. Думаю, всем понравится! Или ты скрываешь чего? Я чего-то не знаю? Может, не хочешь связывать со мной свою судьбу? Ты только скажи, я не буду, мешать тебе жить, – Стас насупился, стараясь держать себя в руках. Вот не могу я ему сказать, боюсь, не поймет. Всего месяца три осталось потерпеть, а он…
– Нет, что ты! Даже не думай так… я, очень хочу.
– Ну что тогда, Тася! Ты поправилась, давай сходим к врачу, пусть отменит уже твои таблетки.
– Боюсь, доктор не отменит, Сашка сказал надо больше набрать…
– Тась, я сам поговорю с Муравьем. Он поймет. Я буду кормить тебя так, что не понадобятся таблетки. Я так долго ждал… – Стас посадил меня к себе на колени, стал целовать мои руки. Я думала, у меня сердце выскочит. Не хватало еще, чтобы Стас пошел к Муравью, тот с удовольствием все расскажет о моей болезни, тогда прощай счастье.
– Нет, не надо ходить, я сама поговорю.
– Когда?
– Потом… схожу… на неделе, время выберу, и схожу. Куда торопиться? Я не сбегу от тебя больше… – я целовала лицо Филатова, в надежде, что он забудет о разговоре.
– А чего тянуть? Если ты не хочешь свадьбу, ладно, просто сходим в Загс и распишемся… или не в свадьбе дело? – он отстранил меня и посмотрел в глаза. – Я понял, чего ты тянешь!
– Чего понял?
– Слишком мало времени прошло… как Руслан погиб, а ты его забыть не можешь. Все равно любишь. А я не он, не могу тебе его заменить.
Я заморгала, прогоняя непрошенные слезы. Придется все рассказать, и будь что будет. Возможно, Стас после этого меня прогонит, ведь ему так хочется то, что я не могу пока дать… а может и не смогу никогда.
– Вижу я прав, ты даже плачешь!
– Нет, я не поэтому плачу. Давай не будем ссориться… Нам же так хорошо вместе… – я протянула руку, чтобы погладить любимое лицо, но Стас уклонился от нее. Потом осторожно снял меня со своих коленей и встал с кресла.
– Вот именно – вместе! Я слишком долго ждал, больше просто сил нет. Пока не согласишься, стать моей по закону… меня не устраивает роль твоего любовника. Все, я спать.
– Стас! Подожди, ну послушай меня! – но Станислав посмотрел на меня с сожалением в янтарных глазах и, повернувшись, ушел в спальню. Даже не позвал меня с собой! Я еще посидела в кресле, надеясь, что он сейчас выйдет, возьмет меня на руки, и унесет в комнату, может, он так шутит? Ну почему так страшно признаваться? Может он бы понял… ага, и согласился бы, никогда не стать отцом… Кажется, закончилось мое чудесное, волшебное время любви. Я встала, подошла к двери спальни, приоткрыла. Стас спал, даже разделся. Значит, он все решил?
Мне захотелось поговорить с кем-нибудь. Поеду я к Тоне, к сестре. Она поможет мне разобраться в жизни. Всегда помогала. Ну и что, что уже ночь! Я вышла из подъезда, посмотрела на окна, за которыми осталась моя судьба. Моя машина стояла на парковке, рядом с машиной Стаса.
Сестра еще не спала, будто ждала меня. Удивилась моему приезду в столь поздний час. Я ей все рассказала.
– И что ты решила?
– Я не знаю. Я теряю его, понимаешь? В любом случае. Если все расскажу, а Стас решит, что без детей я ему не нужна? А если промолчу, и соглашусь выйти за него, а лечение не даст положительных результатов? Мучиться, быть виноватой всю жизнь, что он несчастен из-за меня? О-о-о-ох! Даже не знаю, что мне делать! – я положила голову на плечо сестренке, на душе было так горько, что хотелось выть.
– Надо рассказать все. Стас тебя не бросит, наоборот поддержит. И не думай, что лечение бесполезно, прогнозы же хорошие. Все будет хорошо! Не нужно унывать! Давай-ка иди спать, а завтра встретитесь, поговорите… и ты Стасу все расскажи, ничего не утаивай. Ты вспомни, как ругала меня, когда я не хотела Ромке сообщать о беременности, боялась… – Тоня улыбнулась, вспомнила, какая была дурочка.
Мы разошлись по комнатам. Я долго ворочалась, потом приняла решение. Расскажу, все равно я теряю Стаса. Хоть думать не будет, что я из-за Руслана страдаю.
127.
Разбудил звонок мобильного телефона. Стас! В шесть утра! Соскучился!
– Да!
– Ты почему ушла? Ты все решила? – даже «привет» не сказал. Кажется, он злится. Черт!
– Подумать надо было. Нам надо серьезно поговорить… я подъеду через час…
– Не получится, Тасенька, поговорить, – перебил он меня. – Я на базе, нас отправляют на спецзадание. Едем мы с Китом и Сандерсы… Все, не могу больше говорить, пора. Софи поцелуй за меня…
– Стас! Подожди! – в ответ неслись короткие гудки. – Стас! Стас, я люблю тебя, я люблю… я не смогу без тебя! – причитала я в трубку, не в силах поверить, что он меня уже не слышит. Не успела, я не успела… Жизнь снова, все расставила по местам.
Успокоившись немного, спустилась в кухню. Тонечка варила кофе для Ромки, у него смена сегодня. Помогла собрать бутерброды.
– Ты чего, плакала? – она заглядывала в глаза.
– Стас… он уехал, в командировку. И у нас, кажется все… он, даже не сказал, что любит меня. Ничего не сказал.
– Может просто не успел. Ну не расстраивайся, он скоро приедет, и поговорите…
– А если не скоро? Если их внедрили куда-нибудь, то могут, и на много месяцев… я поеду на базу сейчас, надо узнать.
На базе собрались все наши девчонки. Мы ждали босса в спортзале. Юлька сидела на скамейке, бледная как стена, держалась за округлившийся уже животик.
– Ты чего за живот держишься? Болит? – еще не хватало, чтобы что-то с ребенком случилось, я переживала.
– Да нет, тянет немного… расстроилась, Никитку в пять утра подняли, и срочно увезли… будто на войну. Сердце не на месте.
– Да ты не переживай, все будет хорошо. Скоро приедут, – я успокаивала сестру, а у самой душа в пятки убегала. Кивнула в сторону Лидили, они о чем-то разговаривали в полголоса по-французски. – Вон смотри, Лидия и Лили спокойны.
– Чего им переживать, они не мужа проводили… и не беременные, – проворчала Юлька. – Как я теперь одна буду?
– Ну хочешь, я с тобой поживу, пока Кит не вернется.
– Хочу!
– Ну вот и хорошо, успокойся. Тебе нервничать нельзя.
В спортзале появился босс. Мы обступили его. Папа Карло нам объяснил, что парней хотят внедрить куда-то, больше он ничего сказать не может.
– А вы что думаете? Вам не детский сад здесь. Это ваша работа, вы знали, на что идете, ешкин дрын! Да, и не звоните им, мобильники на время операции отключаются и забираются.
– Надолго они уехали? – казалось, Юля сейчас рухнет, что-то очень бледная.
– Не могу знать, как получится. Все, мне некогда тут с вами. У вас выходной, вот и отдыхайте, – наш наставник повернулся и вышел. Понятнее не стало.
Я решила показать сестру доктору, привезла в приемное отделение. Александр Максимович как раз дежурил сегодня. Осмотрев Юляшку, решил оставить ее в больнице.
– У нее угроза. Перенервничала? – спросил доктор, строго посмотрев на меня.
– Да… было дело.
– Муж обидел?
– Да нет, что ты, Никитка ей в рот заглядывает, на руках носит. Просто уехал внезапно, в командировку, вот она и расстроилась.
Юлька смотрела на нас большими от страха глазами.
– Доктор, спасите моего ребенка! Я не хочу его потерять!
– Да с чего ты взяла, что потеряешь? Полежишь с недельку, и все будет хорошо. Сейчас медсестричка придет, проводит тебя в палату. Не бойся, все хорошо будет!
Юля пролежала в больнице две недели. Мы с Тоней постоянно навещали ее. Странно было видеть нашу Цареву спокойной, не злючкой. То есть Филатову теперь.
У меня почти не было свободного времени. Помимо учебы мне нужно было следить за салоном Стаса, ведь он не успел дать распоряжения. Ладно Ромка стал помогать, стал отличным управляющим. Того, которого нанял Стас я выгнала уже через неделю. Он оказался наглым и похотливым типом. С рабочими обращался как надсмотрщик на плантации с рабами, не брезговал рукоприкладством. Почувствовал свободу, а мне он никогда не нравился.
Однажды, пришла в мастерскую чуть раньше обычного. Смотрю, у Матвея синяк наливается на скуле, а приемщица Марина вся красная от слез. Стала разбираться, выяснилось, что управляющий приставал к девушке, а Матвей заступился. Тот нахал его уволил, но парень не собирался уходить, еще и поругался с ним. Я пошла в кабинет к зарвавшемуся наглецу.
– Собирай манатки и вали отсюда! – заявила я с порога. У меня кулаки чесались от такой несправедливости. Он развалился в кресле и ухмылялся мне в лицо. – Плохо слышишь? Пошел вон из салона!
– А ты кто такая здесь? Не ты нанимала меня, не тебе и увольнять. Ты здесь никто, и звать тебя никак!
– А ты значит «кто»? Тебя наняли за порядком смотреть, а не хаос наводить! Пошел отсюда! – я схватила управляющего за рукав и потащила к выходу. Тот вырвал руку и сграбастал меня в охапку, тиская при этом мой зад. Ну не в какие ворота! Мне на помощь уже спешил Матвей, увидел нашу схватку через витрины. Я не стала ждать, злость придавала силы, зря, что ли столько лет занимаюсь борьбой. Через секунду мерзавец, скрюченный валялся на полу, я придавила его ногой и вывернула ему руку. Неожиданно в дверях появился Ромка.
– Что здесь происходит? Тась ты чего делаешь?
– Увольняю! Не видишь, что ли, – я отпустила бывшего управляющего. Тот вскочил, размахивая кулаками. – Устроил тут беспредел, пока Стаса нет! Какое право имеешь так себя вести?
– Да кто ты такая, чтобы я перед тобой отчитывался? – орал мерзавец.
– Вообще-то она здесь хозяйка!
– Какая она хозяйка! Подстилка она…
– Я попрошу не оскорблять офицера полиции… или на нары захотелось? – Ромка тоже начал злиться, он с трудом сдерживал себя.
– Кто офицер? – выпучил глаза идиот.
– Таисия офицер, и я тоже, и хозяин этой мастерской тоже. Так что иди себе спокойно, и даже не мечтай мстить. Я знаю, где тебя искать.
– Жалко официально не могу тебя уволить, но Стас приедет, разберется…
– Почему не можешь? Уволь, у тебя все права, ты тоже здесь хозяйка… вот смотри! Я бумаги как раз тебе привез, Стас не успел забрать, – Ромка отдал мне папку, которую держал в руках. Я не верила своим глазам – Станислав оформил салон пополам, пятьдесят процентов мои! И даже не сказал мне!
128.
Я быстренько уволила негодяя, выдала расчет, который он не заслуживал. Потом, поговорив с Романом, решили не искать управляющего, сами справимся, а он поможет.
– Ром, а откуда у тебя документы, тебе их Стас отдал? – спросила я.
– Нет, он мне сообщение прислал, чтоб я забрал их у нотариуса и тебе отдал. Он успел перед отъездом подпись поставить, а копию уже без него сделали. Мы вместе ходили оформлять, нотариус мой друг, так что проблем не было.
– Ясно, – а мне не прислал сообщение, что любит. Тоня меня зря утешала. Я сердцем чувствую, что Стас все решил. И не нужен мне его салон. Надо оформить дарственную, так быстрее. Помогу, пока не приедет. По-дружески…
Помимо учебы и работы в мастерской меня дополнительно загрузили делами по службе. Я составляла психологические портреты для помощи полиции. В начале декабря поймали маньяка, который убивал старушек, переезжая из одного города в другой. И моя заслуга в этом тоже была. Я рада, что могу помочь, что много работы. Больше дела – меньше мыслей!
Я очень скучала по Станиславу, даже выла иногда у себя дома, на базе. Все равно никто не слышит. Восьмого декабря у братьев Филатовых день рождения. Я решила отправить им поздравление на мобильный, когда включат, увидят. Отправила, только Стасу, подумав, приписала, что люблю и очень жду. Я не буду сдаваться! За любовь нужно бороться.
Я все время думала, где наши мужчины, что делают, наверняка подвергают свои жизни опасности. Очень переживала. Юля после больницы жила у меня на базе, по выходным мы ночевали у Тони. Каждый день перечитывала трогательные записки любимого, не веря, что все вот так закончилось.
Между тем время шло, приближался Новый год. Нашу малочисленную группу соединили с другой, работающей в том же направлении. Курсанты в ней были совсем еще зеленые, без опыта работы в полиции. Забавно было наблюдать за ними во время занятий, они почти ничего не умели, приходилось помогать педагогам.
На уроках танцев Алине от меня была колоссальная помощь. Дуглас еще сами учились танцевать, но у них получалось гораздо изящнее, чем у молодых. От Юли пользы не было совсем, она боялась сделать лишний шаг, вдруг навредит малышу. Считала, что может случиться выкидыш, потому что раньше она так была против ребенка.
Как-то в танцзал пришел босс, сияя, как красно солнышко, и намекнул, что может парни, приедут на праздник, на денек, если все будет хорошо. У меня сердце сжалось, подумалось, что мне тогда лучше уехать куда-нибудь.
Я просто не перенесу, если Стас решил порвать со мной, и скажет об этом при встрече. Не хочу слышать это, особенно в Новый год. Я никогда не была трусихой, а из-за своей сумасшедшей страсти стала, и истеричкой, ревнивицей и плаксой. Я перестаю быть сильной, и это угнетает меня. Настроение пропало напрочь. Юля заметила, что мне не весело.
– Ну, ты чего грустишь? Скоро наши мальчики приедут! Вот Никитка удивится, у меня живот вырос, пока его не было. Уже есть что потрогать! – радовалась она.
– Конечно, вырос! У тебя срок шесть месяцев… – я тоже радовалась за нее… и завидовала. Тоже хотелось почувствовать жизнь в своем животе.
– Тась, давайте у нас в квартире ребят встретим, и Новый год тоже! Надо завтра поехать, прибраться, продукты закупить, подарки… а что моя племяшка хочет? Я прямо не знаю, что подарить ей. А близняшкам Тониным? Завтра двадцать девятое уже, надо бы поторопиться… Тась, ты же поможешь мне? – щебетала счастливая Юляшка.
– Да сестренка, обязательно помогу. Обязательно…
– Тогда давай, поехали в город, у нас переночуем, – она вскочила со скамейки, и вдруг схватилась за живот. На лице было недоумение. Я подскочила к ней, предполагая самое худшее.
– Юль, что? Где болит? Юля! Не молчи!
– Нет, не болит! Это что-то другое… будто перевернулось что-то в животе и так… так сильно…
– Фу-у-у! Дурочка! Напугала! Это малыш твой шевельнулся! – от облегчения я чуть не заплакала. Я не хотела, чтобы сестра повторила мою трагедию. И Кит, он так хотел этого малыша. Я чувствовала ответственность за его жизнь.
В тот день нас распустили на каникулы. Неожиданно, я привыкла работать в праздники. На учебу надо было выходить только двенадцатого января. Куда деть себя на столько времени? Ладно есть салон Стаса. Тридцатого мы уже подготовились к празднику, даже сделали приготовления к столу, Лидия и Лили тоже помогали, решили встретить год вместе, всей группой. Купили всем подарки. Осталось лишь дождаться дорогих гостей. Я решила, что не буду прятаться от Стаса. Как будет, так будет.
Ночевали у Юли, не захотела она к Тоне, вдруг Никита приедет. Кит позвонил в двенадцатом часу ночи, сказал, что к утру будут дома. Я не выпускала телефон из рук, ждала. Но Стас не позвонил, ни ночью, ни утром. В восемь утра Никитка открыл дверь своим ключом. Он был один. Юля говорила ему по телефону, что я с ней… вот я и подумала, что Стас сразу сюда заедет. А он даже не позвонил.
– А где твой брат? – спросила я Никиту после того как они с Юлькой перестали обниматься и целоваться. Тот растерянно посмотрел на меня.
– Стас не с нами ехал… вернее я даже не знаю, приехал он или нет.
– Как это? Он не захотел домой?
– Да нет, понимаешь, он нас отправил… он теперь командир нашей группы, благодаря ему нам удалось вырваться на праздник. Но он приедет тоже… позже немного. Ему еще рапорт надо сдать, о ходе операции. Они с Эмилией еще на базу поедут…
– Ясно… – хотя мне почти ничего не ясно. – Ладно, поеду я к Тоне, раз теперь есть, кому за будущей мамой присмотреть. Только Кит, смотри, осторожнее с ней, и так уже в больнице полежала, – засмеялась я и обняла своего кума. – Я рада видеть тебя!
129.
Я не поехала к Тоне. Заскочила в мастерскую, поздравила бригаду, выдала премию и распустила всех по домам. Дождалась охранника, поболтали с ним по душам. Борисыч бывший военный, не пьющий одинокий пенсионер, хороший дядька, надежный. С женой давно развелся, детей не нажили.
Мне было его жаль, что у всех семейный праздник, а он тут один будет куковать. Но он не тужил. В комнате был телевизор, холодильник с едой и диван. Сказал, что ему больше ничего не надо. Еще раз поздравила его и поехала в логово. С замирающим сердцем открывала дверь, но в квартире было пусто. Не приехал, значит. Просидела до трех часов. Тоскливо здесь, все напоминает о нашей со Стасом страсти, о ссоре… Поеду я к дочке.
До семи пробыла с семьей, подарила подарки, помогла сестре готовить стол. Я не сводила глаз с телефона. Ни сообщения, ни звонка! И я еще надеюсь на что-то? Меня взяла злость. Я что ему, игрушка? Если не приехал, хоть бы позвонил… или записку передал через брата. Значит, наигрался и … значит, я все правильно поняла тогда, в августе, когда нечаянно подслушала разговор братьев.
В семь часов вечера не выдержала, попрощалась с семейством, сказала, что буду встречать Новый год у Юли с Никитой, а первого нашу группу к обеду ждали у Ромки с Тонечкой. Если все уже не уедут. И опять отправилась на квартиру Стаса.
В окнах горел свет! Приехал! Мое сердце забилось сильнее, а потом ухнуло куда-то, потому что я увидела в окне два силуэта. Стас и Эмилия! Я сразу узнала, они задернули шторы, но разговаривали, не отходя от окна. Мне хорошо было видно по теням. Потом обнялись. Слезы душили меня, в горле завязался комок. Вот и все!
За месяц с небольшим Стас нашел мне замену! «Нет, не нравится мне Тася» – вспомнилось сразу. Ну и ладно! Ну и пошло все к черту! Влюбилась дура, возомнила себе невесть что! Я села в машину и уехала на базу. Там встречу Новый год, одна! Не хочу никого видеть. И портить всем праздник своей кислой физиономией тоже. Напьюсь в хлам! Вспомнила, что не принимала лекарство сегодня, вылетело из головы с этими переживаниями. Ну и ладно, незачем уже лечиться, вряд ли я соберусь родить теперь. Не от кого!
Хотелось умереть, уйти к моему ангелу. Вот он бы так никогда не поступил, он любил меня по-настоящему, я точно знаю!
На базе загнала машину в гараж. Посидела в доме, захотелось на утес, к костру. Взяла бутылку коньяка и, закрыв дом, стала подниматься по тропинке. Костер уже горел, кто-то из наших был на утесе. Может… Нет, не может. Там сидела на бревне одна из сестер Дуглас. Она пила что-то из бутылки и плакала, обнимая гитару. У нее-то что случилось? Сандерсы приехали вместе с Никитой. Они все собрались у Юли, сестра звонила недавно, ждут меня. Я сказала, что останусь с дочкой. Поздравила и выключила телефон.
– Привет! Ты Лидия, да? Что делаешь здесь одна? – я присела рядом.
– Как ты догадалась, что я Лидия? Вы же нас путаете всегда… а я вот, поминки справляю… – она подняла бутылку с коньяком. – Будешь? У меня тут и рюмка имеется, и закуска… Лили позаботилась.
– Давай… а по кому поминки… если не хочешь…
– Да ладно. Вот, – она протянула мне фотографию. На ней улыбался симпатичный светло-русый мужчина, у него на руках сидел пухленький малыш лет двух. У мальчика были глаза Лидии, пушистые белокурые локоны.
– Кто это?
– Мой муж Роберт и сыночек Алекс… они погибли… сейчас, то есть сегодня вечером уже два года как… – Лидия всхлипнула, прошептала с горечью. – Это из-за меня, из-за проклятой работы моей…
– Как это случилось? – я не хотела бередить ее рану, но Лидии может, полегчает, если она разделит свое горе с кем-нибудь.
– Они готовились к моему приезду, и к Новому году… Дом взорвался… Когда мы с Лили приехали пожарные уже вытащили тела из горевшего дома.
– Думаешь это специально? – у меня от осознания случившегося, дух захватило.
– Конечно! Мне угрожали! Нам с сестрой! Ты не знаешь, кто мы? Хотя, откуда тебе знать! Мы – «сладкоголосые сирены»! Тебе это говорит о чем-нибудь?
130.
Я вздрогнула. Я знала, о чем она. Несколько лет назад, в Ираке, эти «сирены» под видом певиц внедрились в самое гнездо, тем самым решив исход операции. За их головы была назначена высокая цена, с шестью нолями. Они пропали из виду. И вот они здесь? Но они не похожи на «сирен», если только глаза чуть.
– Нам сделали пластику лица, но все равно кто-то узнал, и вот… лишили меня любимых. Теперь мы опять поменяли лицо, прячемся в России. Вернее, нас прячут.
– А почему одна? Где…
– Я всех прогнала, хочу одна, хоть немного побыть… скоро Артем приедет, поедем к Юле с Никитой, – она подбросила дров в огонь, отчего в черное небо взметнулся столб золотых искр. Прямо как в глазах Филатова.
– Извини, я нарушила твое одиночество.
– Знаешь, а я рада, что ты пришла. Почему ты здесь? – мы выпили с Лидией еще по рюмочке, закусили.
– Тоже хочу одна побыть… нет у меня в душе праздника. А в городе везде праздник, аж тошно, – я рассказала ей про Стаса и Гордееву.
– Понятно теперь, чего ты хандришь. А знаешь, Лили ждет ребенка от Сережки. Я так счастлива за нее! Вот, думаю, может мне тоже Артемку отцом сделать, он вроде не против.
– Она думает! Делать надо, если можешь.
– Я про тебя песню знаю, Ани Лорак поет, мне нравится, хочешь тебе спою?
– Про меня? – мне стало интересно. Да и за рюмочкой с подружкой не так одиноко.
– Ну… про твое состояние сейчас.
– Спой!
Лидия стала перебирать струны, я еще подкинула в костер поленьев. Внизу тихо вздыхало море, словно большое животное, переваливающееся с боку на бок.
– Ну слушай! «Забирай» называется, – послышался чарующий голос:
Я не знаю, как жить, если ты уйдешь
Я не знаю, как дальше верить в лучшие дни.
Что-то надо решать, между нами лишь ложь.
Мы как будто вдвоем и как будто одни.
Я себя приучаю быть с тобою не вместе,
Без ненужной печали и без приторной лести.
Забирай это небо, забирай и рай.
Забирай и солнце, я умею быть сильной!
Только знай, когда скажешь «Прощай…»
Это небо не будет, как глаза мои – синим!
Это солнце взорвется, разлетится на стекла…
И даже птицы замолкнут, даже птицы замолкнут.
Мне с тобой тяжело, без тебя тяжело –
Но пора нам расстаться, и расставить над «i».
Думала, повезло, вот как будто назло –
И настала пора от тебя уходить.
Я хочу навсегда позабыть это чувство!
Но, похоже, прощаться – это тоже искусство!
Лидия спела еще раз припев, оставила струны в покое и посмотрела на меня. Я сидела, не в силах пошевелиться. Каждое слово в цель!
– Ну как? – Она со смехом смотрела на меня.
– Все в точку! Все-то ты про меня знаешь!
– Да, и я вижу, что ваши со Стасом судьбы связаны. Он любит тебя, и уж поверь, никогда не бросит.
– Я все видела! – я вскочила с бревна, стала метаться возле костра. – Ну, и где он? Даже не позвонил за весь день!
– Значит, не смог. И что ты видела? Как Стас по-дружески обнял коллегу? Не надо верить подсмотренному… и подслушанному тоже. Разговаривать нужно глаза в глаза! – тут у Лидии зазвонил телефон. – Да, милый, я все! Да, сейчас иду! – она подошла ко мне, обняла. Мы постояли так с минуту, мне даже спокойно стало.
– Ладно, я пошла, меня Артем ждет. А ты позвони Стасу, я думаю, он тебя уже ищет.
– Он недоступен…
– А ты еще раз набери. Знаешь, сколько мы теряем в жизни по своей глупости? Ты сама много портишь, из-за ревности своей, недомолвок. Ваша ссора – иллюзия. Если бы Стас не уехал, на другой день бы и не вспомнил о ней. А ты раздула из мухи слона, как у вас говорят.
– Он хочет того, чего я дать ему не в состоянии. Ты не знаешь просто…
– Я знаю, что у вас будет прекрасная семья, и очень красивые дети, – Лидия наклонилась к моему уху и прошептала:
– Я ведьма, потомственная! И счастливого Нового года! Я знаю, что говорю!
Она засмеялась, голубые глаза искрились в свете костра. Помахала мне рукой и пошла вниз. Мне стало легче, хотелось верить милой «ведьме» с вишневыми волосами. Включила телефон, ни одного пропущенного. Вот как ищет! Поискала любимую музыку в плеере, сунула в уши наушники, налила рюмочку. Задумалась, глядя в костер.
131.
Это самый одинокий Новый год в моей жизни. Всегда рядом были родные, друзья. Я могла еще успеть к Тоне или к Юляшке, только не хотелось. Куранты пробьют через два часа, придет другой год. А я вот сейчас еще выпью и спать пойду!
Выпила подряд две рюмки. Поставила посудину на бревно рядом с собой. Подкинула еще дров, последние поленья полетели в огонь. Вот догорит костер и пойду. С неба падали редкие ажурные снежинки, мне же хотелось снегопада. Я подняла голову вверх и крикнула, сама не зная к кому обращаюсь:
– Ну что, тебе снега жалко, что ли? Включи мне в честь праздника снегопад! Или вьюгу, или ураган! Унеси меня отсюда за тридевять земель! Эй, там наверху, слышишь меня? Я не хочу быть одна, терпеть не могу одиночество!
Холодно не было, может минус один, да и коньяк грел тело. Не душу только. Ромашки, выросшие в пустыне моей души, убило морозом! Неожиданно в ладонь ткнулось что-то мокрое. Друг! Мой лохматый дружок!
– Как ты сюда попал, милый! Ты бежал сорок километров? Из-за меня? Я люблю тебя! Слышишь, люблю, мое лохматое чудовище! Даже ты, собака думаешь обо мне, а он нет! – я поискала руками рюмку, ее не было. Упала, наверное, и укатилась. Ну и ладно, можно и так. Я приложилась к бутылке, сделала несколько глотков. В голове шумело и стало так хорошо, весело. – Ну и пошел он, этот Стас, знаешь куда? Правильно! Боже, я кажется, напилась, то с небом говорю, то с псом… А давай позвоним этому предателю, и, если возьмет трубку, поздравим с праздником? Да, Друг, вот такая я стерва! Наглая! – я повозилась с мобильником, пес исподлобья смотрел на меня голубыми глазами. Будто не одобрял моего поведения.
Из телефона неслись гудки. Стас был в сети, странно, что уведомления не пришло. Хотя, праздник, сеть перегружена. Да, Лидия, ты и правда ведьма, такая добрая и милая!
– Тася, ты где? – встревоженный голос Стаса влетел мне прямо в ухо. Ну надо же, строит из себя заботливого. И опять не поздоровался.
– Ну, здравствуй! Вот решила по старой дружбе поздравить тебя с наступающим Новым годом! – заплетающимся языком проговорила я в трубку.
– Ты пьяна? Ты же не пьешь…
– А не твое дело теперь! Так, на чем я… а ну да! Желаю счастья с новой девушкой, в Новом году, ну здоровья там… что еще…
– Какая девушка? Тась ты опять…
– Тебе лучше знать, какая! Стас, я все видела! Ты обнимался с Гордеевой у окна! Ты привел ее в свое логово!
– Ясно. Я сейчас…
Но мне уже не хотелось слышать, выключила телефон.
– Ишь ты! Ясно ему! Слышишь Друг, хоть ему все ясно! – закинув голову, я пила коньяк из горлышка, уже не ощущая его обжигающего вкуса. – Потанцуем?
Из плеера послышалась песня Ами – «Playa en Costa Rica», я запрыгала вокруг костра. Я смеялась, размазывая слезы по лицу, танцевала, прикладываясь к бутылке. Вокруг меня носился с лаем пес, подпрыгивал, будто хотел отобрать бутыль с коньяком. Я выгоняла бешеным танцем боль и тоску из души.
Стало жарко, я скинула куртку и шапку, забросила куда-то. Распустила волосы и снова стала бесноваться, уже звучала другая песня, «Vesele», Irina Remesh. Голова кружилась, то ли от дикой пляски, то ли от выпитого. Глянула на бутылку – ого, меньше половины осталось, а я еще с Лидией пила! Никогда столько не употребляла, я же коп, пример другим людям. Но сегодня можно, даже нужно! Подпевая любимой песне, снова сделала глоток. Вдруг бутыль вырвалась из рук, а меня будто подхватил заказанный мною ураган. У него был голос Стаса.
– Таська! Ты что-творишь-то? Уймись уже, что с тобой? – совсем близко, словно из тумана выплыло такое родное прекрасное лицо. Нет, я сплю, наверное. – Очнись, говорю! Эй, ты слышишь меня? Ты перепила, тебе же плохо будет!
Тут до меня дошло, что он здесь, приехал, предатель. Кровь закипела в моих венах, я стала бить кулаками по его груди. Стало легче дышать, Стас отпустил меня. Я кидалась на него, снова и снова, а он будто плавал в воздухе, уворачивался, смеясь.
– Ты зачем пришел сюда? Я не звала тебя! – я перестала нападать на него, старалась стоять ровно, но равновесие отказывалось дружить со мной.
