Текст книги "Папа для Бусинки (СИ)"

Автор книги: Лилия Сурина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Вот мы со Стасом танцуем, его взгляд очень красноречив, он смотрит на меня с обожанием. На другом фото мы держимся за руки, я гляжу на море, Стас на меня, снова так. Следующее фото сразило наповал – после кафе, после нашей первой ночи в логове. София сидит на его плечах, а мы целуемся у подъезда, держась за руки. И на траве во дворе у Тони лежим, целуемся…

– Ну, еще показать? У меня много.

– Как? Как ты умудрился все это снять?

Никитка усмехнулся, будто я сказала глупость.

– Тася, я профи, я шпион. Это моя работа – снимать тайком.

Я снова удивилась, вот даже не догадывалась.  Мне стало очень тоскливо, я положила голову на плечо друга.

138.

– Как думаешь, Стас простит меня? Если я его найду сейчас, и вымолю прощение?

– Думаю, простит! Он совсем дурной делается, когда дело тебя касается. И не ревнуй больше. Он же волк, а волки всю жизнь любят одну волчицу… даже, когда остается один не изменяет своей любви, просто продолжает воспитывать волчат. Это не я придумал, научно доказанный факт, – у Никиты зазвонил телефон. Он немного послушал и отдал его мне. Это оказалась Эмилия. – Тась, поговори с ней, не отключайся, она что-то важное хочет сказать. Я глубоко вздохнула.

– Да, – нехотя буркнула в трубку.

– Тась? Тася это ты?

– Да, я. Тебе чего надо? Тебе мало, что мы разругались со Стасом, что я ребенка потеряла, в тот день? Из-за того разговора и твоей смс?

– Прости меня! Послушай, у меня мало времени. Да, я влюбилась в Стаса, еще тогда, в ресторане… пыталась отобрать его у тебя… но его невозможно оторвать от тебя! Можно увести мужа от жены, или любовника от любовницы. Но невозможно увести мужчину, который любит, у которого есть любимая женщина… поверь мне очень стыдно… он попросил у меня тогда свой телефон, чтобы поздравить тебя с днем рождения, а я не удержалась и включила. Там были сообщения от тебя. Много. Потом ты позвонила… а, когда Стас разозлился и разбил телефон, я забрала его сим-карту и… я думала, он ударит меня тогда. Я заслужила… и поплатилась. Муж украл меня и везет куда-то, пристегнул наручниками к дверце, думаю, мне не жить… он меня точно убьет… Пока вышел, я утащила его телефон. Все не могу больше говорить, он возвращается… не ищите меня, прости… – в трубке послышалась возня и звук пощечины.

– Эмилия?! Эмилия! Что у тебя там? – я услышала вскрик и стоны.

– Тась… прощай… прости…

   И все смолкло, послышались гудки. Я растерянно посмотрела на Никиту, тот стоял возле меня, и настороженно смотрел. Я рассказала.

– Черт! Все-таки это случилось! Сколько мы ее оберегали, – Кит сорвался с места, одновременно тыкая в телефон. Ко мне подошла Юлька, обняла. Мы молча постояли.

– Сестра, что происходит? – спросила у нее. В руках у Юли была знакомая коробочка. Я забрала ее, открыла и надела колечко на палец. Оно ведь мое. Красивое!

– Эмилию украл бывший муж. Он давно угрожал ей. Мы думали он просто от обиды, что она его бросила. Знаешь, он бил ее, пока они жили. Немудрено, что она влюбилась в Стаса, видела, как он тебя любит, думала и ее тоже полюбит. Каждой женщине хочется любви… У Эмилии ребенок, девочка, годика четыре ей. Муж забрал ребенка у нее. А она поехала сегодня подарки ей отвезти… и вот. Не знаю, где ее телохранители были, куда смотрели! – начала злиться Юляшка. – Уж не знаю, отпустит ли он ее живой. Да, вот мы с мужем тебе подарок приготовили, Никита сам хотел подарить тебе, – Сестра протянула мне коробку, завернутую в блестящую бумагу. Я развязала ленту, раскрыла подарок. Это был мобильник, почти такой же, какой я разбила с горяча. – Вот и не говори, что вы со Стасом не подходите друг другу! Вы даже психанули одинаково! Оба из-за Гордеевой телефоны разбили. Тоня поставила в него твою симку, а я вбила новый номер твоего любимого!

Я еще раз обняла свою близняшку, я была признательна за подарок. А теперь налаживать свою жизнь! Только сначала надо проститься с прошлым, чтобы оно не волочилось следом. Зашла в дом, переоделась, взяла рюкзак и ключи от «Джиксера». В гараже меня догнала наша младшенькая.

– Что случилось? Куда все сорвались? И ты тоже, я только хотела всех за стол пригласить.

– Тонь, случилось кое-что. Но ты стол не разбирай, я думаю, что привезу всех сюда к вечеру! Мы отметим мою помолвку! – я показала сестренке кольцо на пальце.

– Вы же со Стасом вроде поругались совсем…

– Помиримся! Он же без меня жить не может, а я без него!

Я приехала на кладбище. Хорошо хоть никого нет. Никому, кроме меня и в голову не пришло прийти сегодня на кладбище. Отыскала ячейку с прахом ангела. Еле расковыряла плитку, крепко же тебя замуровали, мой ангел! Взяла урну в дрожащие руки, я ни разу не дотрагивалась до нее.

– Прости, милый, что ждал так долго… – засунула урну в рюкзак, поставила плитку на место. Потом приеду и сделаю, как было. Пусть все думают, что Руслан здесь. И рванула на базу, на утес. Возле административного корпуса было оживленно, видно операция по спасению Эмилии была в самом разгаре. Ну и я скоро подойду.

Не заходя в дом, поднялась на утес, как раз дул береговой ветер. Вытащила прах из рюкзака, обняла урну и подошла к самому краю скалы. Мне не верилось, что человек, такой большой, красивый и умный превратился в пыль. Но сейчас он превратится в море! Как и хотел. Только нужно сказать что-нибудь, наверное.

– Вот милый, время пришло. Я прощаюсь с тобой, перерезаю пуповину, так сказать… – я сняла крышку и сделала еще шаг к краю, закричала громче. – Слышишь, Руслан, ангел мой! Я отпускаю тебя! Я перерезаю пуповину нашей с тобой жизни! Я ухожу в другую жизнь! Не хочу больше никого мучить! – я стала потихоньку сыпать пепел по ветру, глядя ему в след, потом махнула рукой. – Прощай…

Тут меня кто-то грубо схватил, отчего уже пустая урна полетела в море. И оттащил от края утеса.

– Нет, слышишь, родная моя! Я, не отдам тебя ему… Не люби меня, только живи! Я не смогу без тебя, дочка тоже… – Стас лихорадочно прижимал меня к себе, целуя волосы.

– Дурачок ты мой! – я отодвинулась немного, заглянула ему в глаза. В них метался ужас, вперемешку с болью. – Успокойся уже! Я просто простилась с Русланом! Отпустила его, развеяла прах. А ты все еще хочешь на мне жениться?

Станислав захлопал пушистыми ресницами.

– А как же «перерезаю пуповину, ухожу в другую жизнь, не хочу никого мучить»?

– Все правильно. И с прошлой жизнью я тоже простилась. Не хочу мучить его, пусть летит в свой рай. Мы любили друг друга! Но все в прошлом. И тебя мучить не хочу, не хочу, чтобы ты ревновал к Руслану. Вот только урну придется новую купить, эту-то я посеяла. Да, и на кладбище все в порядок привести, а то родные догадаются… Ну так что, ты хочешь жениться на мне? Только надо объяснить тебе про мою болезнь… и я должна сообщить тебе, что я… я… – у меня не хватало духу сказать любимому про ребенка.

– Тась, не мучайся, я все знаю. Мне Даша рассказала, и про твою болезнь, и про нашего малыша… Почему ты сразу не сказала мне? Как ты справилась? Одна… Прости меня!  – Стас обнял меня, поцеловал. – Вот поженимся, будем все проблемы решать вместе, согласна?

– Я люблю тебя, мой волк!

– А я тебя обожаю, моя волчица! Только больше не верь, ни смс, ни если подсмотришь или подслушаешь что-нибудь. Даже если получишь письмо, написанное моим почерком, или будто я позвоню тебе и скажу, что разлюбил. Не верь! Никогда не разлюблю и не предам! Поняла?

   Я кивнула в ответ. Станислав присел на бревно, усадил меня к себе на колени.

– Как я соскучилась! Прости меня, я больше не буду истерить. Просто я вижу, как на тебя смотрят девушки, и становлюсь сама не своя.

– А ты должна доверять мне, и держать себя в руках. Я же справляюсь, – с насмешкой произнес он, я удивленно взглянула на него. Что, он тоже ревнует? – Да, да! И я ревную. К Руслану, потому что ты его любила… даже любишь еще. К Роману, потому что он похож на твоего ангела… К брату своему, потому что он взял в жены твою близняшку. Значит, он тоже в тебя влюбился, ладно Юляшка вовремя вернулась. И они счастливы! Есть еще твой рыжий доктор…

Я засмеялась, вот оказывается, что, даже к доктору ревнует!

139.

Мы еще постояли на утесе, обнявшись. Такого чувства окутывающего счастья, я еще никогда не испытывала. Мой любимый… Весь мой! За мыслями я не расслышала телефонную вибрацию, пока Стас не сказал мне.

– Да? – я улыбалась всё еще. Звонила младшая сестренка, переживала, наверное, она же нас к столу ждала всех.

И только хотела сказать ей, что всё хорошо и мы скоро приедем, как раздался ее горестный вопль, от которого кровь застыла в моих жилах:

– Тася! Беда! Бусинка пропала!

– Что?! – взвизгнула я, сразу перебирая в уме тех, кто мог бы выкрасть моего ребенка в отместку. Ноги не держали меня, руки не слушались, я не смогла удержать телефон. Стас поймал аппарат и сам стал разговаривать с Тоней. Холодный тон, но то, что он метался по утесу как раненый лев, выдавало его тревогу.

– Перешли на Тасин телефон записку… отставить панику! Ребенок не иголка в стоге сена! Раз записку оставила, значит сама ушла, никто ее не похищал.

Записку оставила? Моя дочь сбежала из дома? В голове не укладывается! Через пять минут все встало на свои места, и я немного успокоилась. Мы со Стасом разглядывали присланный Тоней рисунок и смеялись от умиления.

– Вот Бусинка! – сложилась я пополам от смеха, – вот хитруля!

Но через минуту мы уже неслись вниз, к машине Филатова, я снова была как на иголках. Пока ехали, разглядывала рисунок снова и снова. Моя дочь сбежала к папе. Так и написала – я ухожу к папе! И нарисовала мужскую фигуру с желтыми глазами. А еще дом, который похож на салон, машины разрисованные внутри, банки с краской. Мы и ехали сразу в мастерскую, она находилась недалеко от Тониного дома.

Когда мы подъехали, Тонечка уже отчитывала мою дочь, за то, что она всех на уши подняла, а Ромка держался за живот.

– Дочка, зачем ты так сделала? Я чуть с ума не сошла! – сграбастала я Бусинку, с облегчением вздыхая.

Моя дочь вырвалась из объятий и кинулась к Стасу.

– Папа, можно я буду теперь жить с тобой? Мама не понимает, что мне нужен папа! – рыдала девочка, прижимаясь к улыбающемуся Стасу. Тот нежно гладил девочку по волосам, присев перед ней на корточки.

– Да, малыш… – тихо проговорил он, вытирая слезки на маленьком личике. – Но пока мы не можем тебя забрать от дяди Ромы и тети Тони. Но скоро купим большой дом, и мы с мамой поженимся, и будем жить все вместе!

– И братика родим?

– И братика… Всё будет у нас хорошо! Только больше не убегай, а то нам так страшно было, – пожурил Стас девочку, та только крепче к нему прижалась.

Вскоре мы уже снова были в доме моей сестры и справляли женский праздник всей дружной компанией. И нашу помолвку заодно!

***

Эмилию так и не нашли, десять дней почти прошло. Ее мужа тоже, никаких следов, будто сквозь землю провалились. Она приехала восьмого повидаться с дочкой, с ней были Волков и Давыдов. Подвыпивший бывший муж Эмилии схватился за оружие. Алексея Волкова мы уже похоронили, он убил его, Ваня Давыдов в госпитале, в тяжелом состоянии. Они просто не ожидали нападения. Так что вряд ли мы найдем Эмилию живой, ее мужу терять нечего, и в тюрьму он не собирается.

Восьмого мы отпраздновали нашу помолвку, повеселились от души, через три дня подали заявление в Загс. Свадьбу решили устроить в июне, Юля к тому времени уже родит сына, Узи показало мальчика. Они с мужем решили назвать мальчика Сергеем, в честь нашего отца, который так и не доехал до своей потерянной дочки. У Лили тоже срок в конце мая, ходят с моей сестрой как колобки. Как-то подошла я к Лидии.

– Ты мне напророчила счастливого Нового года, а теперь скажи, где нам Эмилию искать. Ты же все знаешь!

– Я же пошутила! Мне хотелось подбодрить тебя, настроение поднять, – засмеялась Лидия

– Ага, пошутила! А мы со Стасом помирились, хотя я думала, что все, больше не быть нам вместе. И ты сказала, что у нас будет семья и красивые дети…

– Конечно, все будет! Вы так любите друг друга, что и так понятно, вы поженитесь. И у такой красивой пары родятся только красивые дети. Элементарно! А Эмилия… я думаю, что она не очень далеко… и живой мы ее уже не найдем. Я не ясновидящая, просто он не мог увезти ее далеко, потому что в розыск объявили, и слишком много этот мужчина натворил, чтобы оставлять ее в живых.

На учебе мы занимались скалолазанием, я снова это умела, снова спасибо Руслану. Мне нравилось это дело. В мае наша группа должна заниматься не на скалодроме, а на настоящих скалах. Мы едем в горы! А пока лазаем по стенам. Закончили технику чтения по губам. Это просто чудо, я понимала Станислава без слов, стоило ему только пошевелить губами. Впереди еще язык жестов. Не работа, одно удовольствие!

Я поправилась, набрала сколько надо, стала сама себе нравиться, появились приятные округлости в нужных местах, волосы заблестели. По вечерам мы снова стали собираться у костра на утесе. Пели песни, танцевали, отдыхали душой. В выходные работали в мастерской, мой любимый художник так соскучился за зиму по своему салону, по любимой работе, что мы даже ночевать оставались там, не могла утащить его домой.

Через неделю после нашей помолвки в салон, совершенно неожиданно наведалась гостья. Мы сделали передышку, сидели с моим женихом за чаем и спорили про свадебную одежду. Я решила, что наша свадьба будет полностью такой, какую хочет Стас. Он долго боролся за меня, и со мной, так долго ждал, что пусть все будет, как он захочет. Он захотел белое платье для меня. Настоящее платье невесты!

– Ну милый! Я уже не первый раз выхожу замуж, мне кажется это неприлично – белое платье. Еще скажи фату надеть! – я присела к Стасу на колени, стала гладить его лицо, собираясь поцеловать.

– Тась, не смущай нашего юного художника, вон как смотрит на нас, – смеялся любимый, кивая в сторону Матвея. – И я хочу видеть тебя в белом. У меня это первая свадьба. И единственная! Так и быть, без фаты. Но в белом платье!

Вдруг он посмотрел на дверь за моей спиной. Я оглянулась, в дверях стояла красивая девушка, приветливо улыбаясь.

140.

– Ну Тася! Тебя не найдешь! Привет! Не узнаешь?

Я подскочила к ней. Обняла, расцеловала в щеки. Лидушка, младшая сестричка моей любимой подруги Аленки! Подруга забрала её у спивающейся после смерти мужа матери   восемь лет назад, та совсем перестала заботиться о младшей дочери. Алёна отдала сестрёнку в «музыкалку», и теперь шестнадцатилетняя Лидушка ездит по разным конкурсам, вся ее комната заставлена призами. Она великий талант, талантище!

А мать так и осталась жить в своей полуразвалившейся избёнке, никак не захотела перебираться в город, правда пить бросила, держит корову и прочую живность. А теперь еще и дружок завёлся, сосед новый, дядя Слава, мужик рукастый, рукодельный. Сейчас дом тете Вере ремонтирует, помогает по хозяйству. Она Лиде даже немного деньжат присылает и гостинцы со своего двора.

– Какими судьбами? Ты такая взрослая, не узнать просто! А где Аленка, Илья? Ты одна?

– Прямо засыпала вопросами! Я одна, с Тонечкой, она меня проводила сюда. Вон, с красивым мальчиком разговаривает, – девушка кивнула за витрину, там моя сестра смеялась над чем-то, стоя возле Матвея. – Приехала в Туапсе на работу устраиваться, в детскую школу искусств. Буду детишек учить прекрасному!

– А как же Лондон, Париж…

– Устала, наездилась уже. Может, ты нас познакомишь? – она посмотрела на Стаса.

– Это мой жених, мой любимый, Станислав! А это Лида, наша маленькая Лидушка, сестра моей подруги, Аленки! – представила я гостью. Стас кивнул в знак приветствия, подошел ко мне и обнял.

– Слышала у вас свадьба скоро? Поздравляю, я так рада за вас! Тут у вас так здорово! Куда ни глянь везде Тася! – засмеялась Лидушка, оборачиваясь на капоты с моим изображением, развешанные по стенам.

– Стас постарался!

– У вас и портреты можно заказать?

– Я просто так рисовал… про портреты и не думал даже. И у нас еще два художника имеются, не хуже меня, даже лучше! Если надо, можем познакомить, – предложил мой любимый.

– Да-а, интересно посмотреть, как такая красота получается!

Мы вышли из кабинета. Матвей разрисовывал детали для детсадовского автобуса. Из-под его руки выглядывали забавные зверушки, а рядом уже высохшие детали с 3Д игрушками. Рисунки так реально выглядели, казалось, что можно взять в руки куклу или плюшевого медвежонка. Тонечка завороженно следила за его работой. Другого парня звали Антон, его не было сегодня, взял выходной по семейным обстоятельствам.

– Матвей! Прервись на минуту, – Стас похлопал парня по плечу. – Смотри, какая барышня желает с тобой познакомиться!

Матвей поднял голову от работы, снял респиратор и улыбнулся. Его синие глаза задорно сверкнули, белобрысый чуб, вылезший из-под бейсболки, приветственно качнулся.

– Я Лида! – девушка протянула ему руку.

– Матвей! – парень тоже протянул руку, но увидел, что она в краске, поспешно убрал за спину.

– Ты опять без перчаток? Потом же не отмоешься, – пожурил его Станислав.

– Да в них неудобно… А вы бы отошли подальше, а то запачкаете свое красивое пальтишко, здесь краска не высохла еще, – предупредил он Лидушку. Та во все глаза смотрела на художника, сверкая серыми глазами. По щекам разливался румянец, видно парень ей понравился.

Мы со Стасом переоделись и поехали все к Тоне, Лида всю дорогу выспрашивала у меня про Матвея, запал он ей в душу. А я радовалась, он очень хороший парень, на Стаса похож, характером. И, кажется, ни с кем не встречается. Но, кажется, скоро будет!

Я не ошиблась. В следующие выходные, приехав в мастерскую, увидели такую картину: Лидуся в испачканной краской одежде, держит в руках аэрограф, пытаясь изобразить что-то на поверхности капота, а Матвей, смеясь, подсказывает ей, как правильно держать инструмент.

– Вот какой умный нашелся! Я в первый раз это делаю! Вот придешь ко мне в гости, я тебя за рояль посажу, тогда тоже посмеюсь от души! – игриво обижалась девушка, не в силах сдержать смех.

Мне эта сцена напомнила нас со Стасом. Я тоже пыталась нарисовать картинку, а он также смеялся надо мной.

– Привет, молодежь! Лидушка, я слышала, ты на работу устроилась. Поздравляю! – я радовалась за сестренку моей подруги. – Милый, может, отпустим сегодня Матвея пораньше, он и так сутками здесь пропадает. Может в кино сходят или город покажет нашей звезде!

– Конечно, пусть идет. Кстати, Матвей, зайди ко мне в кабинет, тебе премия причитается, за важный заказ, который ты раньше времени выполнил, – Стас подмигнул парню, не теряйся, мол.

Матвей немного смутился, посмотрел на Лиду.

– Пойдешь со мной в кино? Если не хочешь…

– Конечно пойду, и по городу бы с удовольствием прогулялась! – обрадовалась девушка, даже чуть в ладошки не захлопала.

Помимо учебы меня часто вызывали разруливать разные ситуации, туда, где требовалась помощь психолога. Будь то попытка суицида, или же банальное непонимание отцов и детей. У меня открылся дар успокаивать, уговаривать, заставлять изменить принятое решение. Решать психологические проблемы, одним словом, а их столько в наше время, просто дух захватывает.

141.

Двадцать шестого марта нашу команду срочно вызвали в Сочи. Даже вертолет прислали. В одном из учебных заведений, студент первого курса взял в заложники одногруппников. Заперся с ними в аудитории, и, угрожая винтовкой, размышлял о смысле жизни. Когда наша группа прибыла на место происшествия, всех уже эвакуировали из здания, остались только заложники восемнадцать человек и сам захватчик. Он ничего не просил, ни денег, ни вертолета, просто хотел, чтобы его выслушали. Я сразу поняла, что мне предстоит нелегкая работа. Нам всем раздали инструкции, мне на щиколотку, под брюки прицепили маленький пистолет. Велели стрелять на поражение, если что. Но я не сторонник таких методов, попробую просто поговорить по душам. Станислав обнял меня, крепко прижал к своей груди.

– Обещай, что будешь осторожна… я, так не хочу отпускать тебя туда, лучше бы я сам пошел… – прошептал он.

– Это наша работа, я сама на нее подписалась… ладно, мне пора.

– Удачи, моя девочка!

 Я тихонько постучала в дверь, послышался истеричный голос.

– Кто еще там? – дверь приоткрылась, прямо на меня смотрело дуло винтовки.

– Я пришла поговорить с тобой. Впустишь?

– Мозгоправ что ли? Мне врач не нужен, я не больной! – он разглядывал меня, я его. Обычный с виду парень. Русые волосы, светлые глаза, серые, кажется. Бегающие, из стороны в сторону. – А ты ничё так, красотка! Заходи, только одна, а то шмальну.

 Я протиснулась в узкую щель, глянув напоследок в сторону Стаса. Он стоял, прижавшись к стене, с пистолетом в руках.

– Будь осторожна! Я люблю тебя! – прочитала я по его губам. Янтарные глаза били тревогу.

– Ну садись! – парень кивнул на первую парту. – Будь как дома! Надеюсь, оружие не прихватила? – он провел дулом винтовки по моему телу, проверяя.

– Ну что, поговорим? – я закинула длинную косу за спину. На мне была наша учебная форма, не успели переодеться. Хорошо, что без всяких знаков, просто черная рубашка на пуговицах, и черные брюки. – Как тебя зовут?

– А то не доложили? Витек, а чё?

– Я Тася. А ты победитель значит, Виктор!

– А то! Ты не коп, случаем?

– Я? Чё, гонишь, что ли? С чего так решил-то? Вот умора, я – коп! – я засмеялась, вроде искренне получилось. Знаю по опыту, что непринужденная беседа лучше, чем запугивание или упрашивание. И уж точно не надо говорить, что служишь в полиции.

– Чет храбрая больно. А если я тебя убью? Не боишься?

– Я че, на дуру похожа? Боюсь, конечно! Но я сама выбрала эту гребанную профессию, расхлебываю теперь. Ни зарплаты путевой, ни радости. Даже мужика некогда завести. Жизнь мимо проходит, – я глянула на парнишку, он выглядел уже не так настороженно, даже виновато улыбался, будто жалел меня. – А ты че за ружье взялся? Чего не хватает?

– Это не ружье, а винтовка! Эх бабы, ничего в оружии не смыслят. Значит точно не коп, а то не ошиблась бы. Ну, давай, вправляй мне мозги.

– Не буду! Ты же нормальный парень, устал только.

– Как не будешь? А может, я поговорить хочу! А меня никто слушать не хочет! Даже эти вон… – он кивнул в сторону притихших студентов. – Я вот щас глазом моргну, и они исчезнут! Жизнь игра! Сильнее тот, кто коды знает и оружие имеет. А у тебя, говоришь, мужика нет?

По его разговорам смекнула, что передо мной игроман. Наигрался в стрелялки, и стал путать игру с реальностью. Это плохо!

– Нету, сбежал в Австралию… давно уже. А у тебя девушка есть? – я кокетливо улыбнулась, не знаю, на что надеялась.

– Нету. Не встретилась такая красавица, как ты. Волосы распусти…

   Да думаю, хоть и игроман, а женской ласки хочется. Ну что же, может, сыграем на этом. Я сделала то, что он сказал. И увидела блеск в его глазах, значит клюнул. И неважно, что я старше лет на двенадцать.

– Ну расскажи, есть у тебя хобби? Чем занимаешься в свободное время? Я вот танцую, латинские танцы люблю. И еще я байкер, у меня «Джиксер», я каждый год на фестиваль мотаюсь, на Тамань. Хочешь, расскажу? – начала я разговор по интересам. Может, задену за струну.

– Не, я не любитель на байке рассекать, лучше за компом посижу. Хочешь, расскажу? – заулыбался Витек.

 Сзади меня послышалась возня, кто-то чихнул. Я оглянулась. Бедные, пошевелиться боятся.

– Давай этих отпустим, они только мешают, отвлекают.

– Ага, и меня в расход сразу, знаю я…

– За что? Ты убил кого-то? Нет, не убил. Подумаешь, посидели часок тихонько, – я старалась говорить, как можно убедительнее.

– Ладно, девки пусть идут, все равно ничего не понимают в нашей мужской жизни. Только медленно, а то я курок спущу. По одной, а ты дверь открой, скажи там своим, чтоб не стреляли.

Я встала и пошла к двери.

– Ты боевиков насмотрелся, что ль? Никто стрелять не собирается, – открыла дверь, выглянула в коридор. Две пары встревоженных глаз смотрели на меня, одни ореховые, другие янтарные. – Внимание! Выходят заложники!

– Ну что там? – прочитала я по губам любимого, и подняла вверх большой палец.

Девушки не торопясь вышли, осталось семеро парней. Я уселась на место. Хоть бы не кончилось терпение у полиции, а то начнут штурм. На окнах висели неплотные занавески оранжевого цвета. Наверное, мы как на ладони, потому что стало темнеть, и Витек включил свет. Сквозь эти никчемные шторы хорошо видны наши силуэты. Плохо придется, если снайпер начнет стрельбу, ориентируясь на тень захватчика. Так все почти и вышло.

Мы разговаривали почти час, парень с упоением рассказывал мне о своих играх, глаза его лихорадочно блестели, как у наркомана. Совсем потерял связь с реальностью, такую чушь нес! Я поддакивала, как могла, поддерживала разговор. У него создалось впечатление, что мы играем, даже кличку мне придумал какую-то. Я уговорила его отпустить и парней, соглашаясь пойти к нему домой, где он научит меня всему.

– Давай уйдем уже отсюда! Я есть хочу… и в туалет, – заканючила я, как девица его возраста, когда мы остались одни.

Витек подошел ближе, потрогал мои волосы, провел рукой по груди и расстегнул верхние пуговицы на моей рубашке. Я терпела, хотя мне ничего не стоило теперь скрутить его. Заложников не было, бояться не за кого. Только дуло винтовки упиралось мне в ребра с правой стороны. От этого холодок пробегал вдоль позвоночника, вдруг рука его дернется…

– Ты правда пойдешь со мной? Станешь моей? Ты мне очень понравилась, – не выпуская из рук оружия, парень погладил мою щеку, смотря на губы.

– А тебя не смущает, что я старше? Тебе нужна старушка?

– Ха, старушка! Да ты моложе моих однокурсниц выглядишь! Даже вон, румянец не нарисованный!

Мы обговорили, как будем выходить из аудитории. Он застегнул пуговицы на моей рубашке, наверное, надеясь скоро снова расстегнуть, уже у себя дома. Приставил винтовку к моей спине, типа взял в заложники, намереваясь дойти до своей машины и уехать. Снова сцена из американского боевика!

Только я открыла дверь аудитории, собираясь переступить через порог, как услышала звон разбитого стекла, и комната стала наполняться дымом. В ту же секунду грянул выстрел, видать от неожиданности Витек нажал на курок. Меня что-то сильно толкнуло в спину, и я вылетела в коридор, приземлившись на четвереньки.

Поднявшись, сразу же посмотрела в дверной проем, увидела огромные испуганные серые глаза. Бедняга был так напуган, что оружие вывалилось из его рук. Тут же подскочили к нему бойцы, скрутили, надели на него наручники и повели прочь. Витек не сводил с меня глаз.

– Тася, я не хотел! Тася, я нечаянно… – все происходило, как в замедленном кино, рядом со мной уже Стас, тормошит, хватает за руки.

– Таська, родная, ты как? Он ничего тебе не сделал? Кто стрелял?

– Все хорошо, милый! Не волнуйся… – я почувствовала, что рубашка на груди мокрая почему-то, потрогала рукой. Рука была в крови. Зацепил значит! Только мне совсем не больно, устала немного. На черной ткани кровь не видно, а то любимый бы уже… У меня подкосились ноги. Стас подхватил меня на руки, опустился на колени.

– Кит!!! Врача!!! Тася ранена!!! – закричал он истошным голосом.

 Я смотрела в милое, родное лицо. Какой он у меня красивый! Жаль недолго мы были счастливы. Я понимала, что пуля пробила легкое, меня душил кашель, во рту ощущался вкус крови. Я коп, я знаю, что такие ранения смертельны.

Вокруг собрались врачи, Филатов поднялся со мной на руках и понес куда-то, а мне уже все равно… Захотелось погладить любимое лицо, из последних сил протянула руку и провела ею по щеке Стаса. Мои пальцы оставляли кровавые дорожки на его лице.

– Нет, Тасенька, не закрывай глаза! Родная, не бросай меня… – уговаривал он меня.

– Не волнуйся… милый… мне… совсем не больно…

 142.

Похороны проходили на уютном тихом кладбище. Собрались все – родные, друзья, сослуживцы… Поодаль стоял почетный караул с ружьями, он скоро даст залп в ее честь. Опечаленный босс говорил прощальную речь грустным голосом. Все вокруг стояли с поникшими головами, отводя взгляд от красивого лакированного гроба. А она лежала в этом гробу, такая молодая, изящная, с бледным прекрасным лицом. Ее длинные темные шелковистые волосы покоились на груди. Злая пуля прервала ее жизнь на взлете, не пожалев ее маленькую дочь, оставила ребенка сиротой.

– Не уберегли мы тебя, прости… – прошептал Никитка.

– Это я виноват! Только я... – с горечью произнес его брат.

– Мы все виноваты, надо было искать лучше… – Сережа Сандерс.

– А если бы Эмилия написала заявление на этого подонка, не лежала бы сейчас здесь! – как всегда, резко, высказалась Юлька. – Пожалела гада…

 Я смотрела на осунувшееся фарфоровое лицо Эмилии, мне было жаль ее до слез. На левом виске виднелась маленькая аккуратная дырочка. Муж убил Эмилию, продержав взаперти три месяца. Несколько дней назад позвонил на номер Никиты, сказал, где их найти, и тоже покончил с жизнью. Они лежали на кровати рядом, в деревенском доме, в ста тридцати километрах от Туапсе. Как и сказала Лидия, далеко он ее не увез, только никто не нашел.

 – Ты как, родная? Не устала? Может домой? – Станислав обнял меня за плечи, я прижалась к нему, наслаждаясь любимым запахом.

– Нет, не устала. Похороним, тогда домой, – я только неделю назад выписалась из госпиталя, надоело в четырех стенах сидеть. Шутка ли, два месяца с лишним без свежего воздуха. На дворе лето наступило, пока я валялась, уже девятое июня.

После похорон разъехались кто куда. Юля с Никитой к своему сынишке, ему уже два месяца исполнилось. Сестра ушла в декрет, не захотела доверить своего ненаглядного крошку ни няне, ни Тонечке. Она была так счастлива, прямо цвела от материнства, все разговоры только о сыночке. Если так дальше пойдет, глядишь, года через два Юляшке еще ребеночка захочется.

Лидия Дуглас, вместе с Сандерсами, отправились в роддом, вчера Лили родила дочку, Сережка еле успел ее вечером в приемное отделение доставить. А меня любимый повез куда-то, сказал, что приготовил сюрприз, а потом еще один. Он таинственно улыбался, прищуривая искристые янтарные глаза. Ну посмотрим, что он мне приготовил! Мы выехали за город, и вскоре свернули на проселочную дорогу. Стас остановил машину, повернулся ко мне.

– Теперь я должен завязать тебе глаза. Иначе эффект от увиденного будет не такой яркий. Ты не против? Это ненадолго, мы почти приехали.

– Ну завязывай, раз надо! Заинтриговал, аж душа чешется!

Стас достал из бардачка мой серебристый шарф, ну все предусмотрел! Мы ехали минут пять еще, потом любимый вывел меня из машины, взял за руку и осторожно повел куда-то. Ноги путались в траве, а воздух был пропитан ароматом луговых цветов и солнца. Нежный ветерок обдувал разгоряченное лицо.