Текст книги "Папа для Бусинки (СИ)"

Автор книги: Лилия Сурина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Тоня сказала, что в жизни много чего случается, намекнула, что они с мужем сейчас проводят неофициальное расследование, результат должен меня удивить. Но пока она мне ничего говорить не будет. Вот не люблю, когда не договаривают что-то.

Но тут мы пошли укладывать детей, потом попарились в сауне, пили пиво, Ромка даже где-то раков раздобыл. Я и забыла про намеки сестры. После мы разошлись по комнатам. Мне не спалось, думала, что впервые после смерти Руслана я в этом доме с другим мужчиной.

– Вы в этой комнате жили с… – Видно Стас тоже думал о том же.

– Нет. После катастрофы, на другой день я переехала сюда, не могла там… В той комнате теперь Ирина Васильевна живет.

– Хорошо, а то…

– Нет, не надо. Он – это он. Ты – это ты. Я не собираюсь вас сравнивать, и моя прошлая жизнь в прошлом. Спи, давай! – я положила голову Стасу на плечо, проводя пальцами по его груди, успокаивая.

– Не спится чет… Перепарился, наверное.

Я наткнулась рукой на шрам на теле Филатова. У меня возникла озорная мысль. Села в кровати, включила светильник, и уселась верхом на своего обожаемого мужчину. Надо было видеть его округлившиеся янтарные глаза.

– Так! Лежать тихо! Руки в стороны, меня не трогать! Я буду проводить расследование, – стала гладить давнишний шрам от пули на ребрах с правой стороны, наклонилась, прикоснулась губами. – Признавайся, откуда у тебя этот шрам?

– Это Ирак свою печать оставил, – засмеялся Стас, – Таськ, щекотно же!

– Ты в Ираке был?

– Да. Служил по контракту. После похорон мамы дослужили, домой не хотелось возвращаться. С девушкой своей порвал… после похорон.

– С девушкой? Ты же говорил, не было у тебя никого?

– Да, я не любил никого. Это она, считала себя моей девушкой, жили по соседству. Писала мне письма в армию. Ну, я ей все сказал, она поняла и больше не докучала. Мы дослужили, подписали контракт на три года. Нас почти сразу в Ирак отправили, в составе миротворческой армии… вот… попали в заварушку. Меня ранило в грудь, и еще ключицу задело… – Стас потихоньку стал гладить мои бедра, распаляя желание в моем животе.

– Руки! Ты мешаешь мне проводить расследование! – я развела в стороны его руки. Прикоснулась губами к шраму на ключице, – бедный мой! Попало тебе! – потом спустилась ниже, прокладывая дорожку из поцелуев к шраму на поясе, стала прикасаться губами к этому шраму, похожему на ножевое. – Это где раздобыл?

   Стас схватил меня за талию, заелозил подо мной.

– Ох-х! Ты говорила о расследовании, а сама пытаешь! Поменьше ерзай, если хочешь историю дослушать до конца!

Я снова развела его руки в стороны.

– Терпи! Рассказывай! – а у самой уже сердце пустилось вскачь.

– Дослужил контракт, вернулся. Дома отец… я словно безумный стал, жизнью стал рисковать. Ночью по улицам на своем старом байке стал за деньги гонять… А-а-а-ах ты проказница, сиди спокойно уже! Думал денег на новый мотоцикл накопить… Чуть на тот свет не ушел. В аварию попал, весь бок разворотило. Трое суток без сознания. К нему еще шрам есть, в пару, – Он взял мою руку и приложил к голове. Действительно, там имелся длинный, выпуклый рубец, незаметный под волосами. – Но обошлось! В себя пришел, Кит чуть не убил. Придурок, говорит, со смертью заигрываешь… – Стас замолчал, вспоминая. Я не могла удержаться, стала гладить его и целовать. Он запустил свои руки в мои волосы, пристально посмотрел в глаза и со стоном приложился к моим губам, не в силах больше терпеть.

– Дальше… – тихо прошептала я, прямо в губы любимого.

– Какая ты любопытная… Дальше увидел объявление в газете о наборе в милицию, взяли без проблем. А как-то попробовал нарисовать картинку на своем байке… и понеслось, устроился в салон, по вечерам, после работы, за три месяца на «Хаябуса» накопил… Таська, как я жил раньше без тебя? Я так люблю тебя…

– Стаська, я тоже тебя люблю! Безумно просто!

– У нас с тобой одно имя? Ты заметила? – Филатов уселся в кровати, держа меня на коленях. Я целовала его лицо, умирая от блаженства.

– А какое твое любимое блюдо? – спросила я между ласками. Стас засмеялся.

– Ну, все решила обо мне узнать!

– Ты же обо мне все знаешь. Кстати, откуда про ромашки и шоколад узнал?

– Роман сказал. Когда мы с Китом помогали ему искать доказательства, что Руслан не виноват в взрыве…

– Стой! Так это вы нам помогали? Это были вы с Никитой? – я не верила своим ушам.

 – Ну… да. Ну вот, Ромка тогда сказал, глядя как ты убиваешься, что некому теперь тебе ромашки дарить и шоколадом с лесным орехом угощать. Он ведь сразу знал, что Руслан погиб тогда…

– Да, я знаю. Я одна надеялась. Доходило до того, что я уже думала, а был ли Руслан. Не зря я его ангелом звала… Почему вы помогали?

Стас погладил мое лицо, с нежностью заглядывая в глаза, улыбнулся.

– Тась, ну что за вопрос? Тебе помогали, ты бы видела себя тогда, как тень… Я ведь уехать собрался, заявление об уходе написал. Не мог жить в одном городе с тобой, видя, как ты счастлива с ним. Уже вещи собрал… а, за завтраком увидел в новостях, что вертолет взорвался. Руслана признали без вести пропавшим, я заявление об уходе порвал, написал на отпуск, стал искать его. Я с тобой в одной команде был с первого дня, только ты не замечала никого…

– Я не помню… У меня одна мысль была – найти, найти…

– Я знаю. Потом поиски закончились, а потом его обвинили. Роман из больницы вышел, я ему помощь предложил… Да, я люблю беляши, манты и блины с земляничным вареньем.

– Ясно! Придется научиться стряпать все это, – я обняла любимого за шею, наслаждаясь его восхитительным ароматом, потерлась носом о плечо. Станислав крепко прижал меня к себе.

– Я и сам умею все это готовить, я научу тебя, любимая… что это мешается?

– Где?

– Вот, – он взялся за мою старенькую ночную футболку, – прямо так сильно мешает, давай-ка избавимся от этой тряпочки.

– Ну Стас, это не тряпочка, мне в ней удобно…

– Поверь, без нее тебе будет удобнее!

С шутками и смехом он раздел меня, стал целовать мою шею, спускаясь ниже и ниже, я таяла в его руках, не выдерживая мучительной сладкой ласки, стонала, закусив губу. Уже не существовало ничего вокруг, кроме горячих губ, проворных пальцев, исследующих мое тело. Знакомые спазмы в животе расходились волнами по всему телу.

– Ста-а-ас, пожалуйста… – услышала я свой голос, не понимаю, о чем прошу. Мы полностью отдались своей страсти, которая как ураган, уносила нас все дальше от реальности, не давая дышать полной грудью.

116.

Из сладкого сна меня вырвал пронзительный звон будильника в половине седьмого. Сегодня понедельник, и нам со Стасом на работу к девяти. Оглядевшись, не поверила своим глазам – весь наш зверинец собрался здесь, и моя дочь в придачу!

На кровати, в ногах растянулись Снежка со своей подросшей дочкой Холли, ладно хоть сына Снежкиного Илья выпросил у Тонечки. На полу дремал Друг, а между нами Бусинка со своим медвежонком. В привычку у нее вошло что ли, под утро приходить в нашу постель, досматривать свои сны. Стас потихоньку смеялся, глядя на непрошенных гостей. Он, взъерошенный со сна и такой милый, подошел ко мне, поцеловал в нос.

– Доброе утро, любимая! Это что за нашествие? – бросил он смешливый взгляд на спящих.

– Привыкай, товарищ старший лейтенант! Боюсь, будет только так, когда мы будем ночевать в этом доме.

– А знаешь, я бы и к себе забрал одну из этих красавиц! – Станислав подхватил на руки белоснежную Холли, которая огромными синими глазами воззрилась на него.

– Если Тонечка отдаст.

– Куда она денется. Только заберем, когда с базы уйдем, а то ведь за ней ухаживать надо.

Всю неделю я честно пыталась отработать пропуски, наверстывая упущенное. Познакомилась с новым танцем – полдэнс. Это очень похоже на стриптиз, но гораздо красивее и интереснее. В танцзале был полукруглый подиум с дырой посредине. В эту дыру установили трубу, закрепили ее на потолке.

Но сначала Алина показала нам видео с этим танцем. Красиво! Меня завораживало, как танцоры легко крутились вокруг шеста, на высоте. Как они это делали? Я думала, они руки чем-то смазывали, все оказалось гораздо проще. Крутился шест, а танцор всего лишь крепко держался за него, делая гимнастические и танцевальные движения.

Сначала рискнула Юлька. Она долго прыгала вокруг, съезжала по шесту и, обиделась на него, когда в очередной раз шлепнулась на задницу. Сестры Дуглас подошли, поцокали языком, сказали – «мы поем, а не танцуем», и отошли. Скрепя сердце подошла я. Осмотрелась, попробовала рукой. Интересно, но скучновато.

– Музыку поставь, что ли, – бросила я Алине.

Та поставила что-то томное, тягучее. Под такую мелодию хотелось плавно изгибаться, ласкать кого-нибудь. Ну что же, попробую приласкать чертовую трубу. Немного подпрыгнула и ухватилась рукой за шест. Он начал крутиться, я обняла одной ногой, одну руку отпустила, перехватила ниже, за спиной.

Мне понравилось, будто на карусели. Ладно, Алина предупредила, чтобы сегодня в шортах приходили, в штанах я бы соскальзывала. Но на мне еще олимпийка, мешается очень. Сползла вниз, закрыла глаза, пытаясь сжиться с музыкой, расстегнула кофту, сняла и кинула ее в сторону. Зачем-то распустила волосы… чего, там Алина говорила, это вроде сальсы?

Музыка захватила меня, душа будто отделилась от тела, парила высоко, руки сами знали свое дело, ноги им помогали. Уж не знаю, насколько я справилась, но аплодисменты заслужила.

– Молодец! – сказала Самохина. – Смотри!

Она показала видео. Да, здорово, не ожидала я от себя такого. Я думаю, у меня получилось, потому, что я не заморачивалась как справлюсь, просто отдалась вся музыке.

Так в учебе пролетела неделя, и уже в субботу, в четыре утра мы выехали в Сочи на «Витаре» Стаса. Самолет у нас в восемь утра, лететь два часа с небольшим. Перед посадкой заметила, что мой милый нервничает.

– Станислав Филатов боится летать? – я взяла его под руку.

– Скажем так, мне нравится чувствовать под ногами земную твердь. Я не доверяю куче железа, добравшейся до облаков.

 Я взяла его холодные руки в свои тёплые ладошки и стала греть.

– Смотри, Никитка не трусит… – кивнула в сторону сладкой парочки. Они что-то шептали друг другу на ухо и прыскали от смеха.

– А ты тоже пошепчи мне чего-нибудь! – глаза Стаса игриво сверкнули.

В аэропорту города Уфа нас встречали. Это было странно, мы никого не ждали. Собирались сразу поехать в гостиницу, заселиться, потом съездить на кладбище, ну а дальше по обстоятельствам. Оказалось, Никита позвонил отцу, и вот – сам господин Филатов стоит с цветами в зале ожидания.

Ничего так мужчина, чуть выше среднего роста, темноволосый, с серыми стальными глазами и крепкого телосложения. Сыновья не были на него похожи. Ну, может, только волосы и фигура были схожи. Сухо обняв своих сыновей, Александр Петрович подарил нам с Юлей по букету и, не без удовольствия, приобнял, чем заслужил косой взгляд Станислава. Он и слышать не захотел о гостинице, заявив, что у ребят есть родной дом. Пока шли к парковке, братья приотстали немного, и я услышала, как Стас рычит на Никитку, выговаривая ему за звонок отцу.

– Стас! Отцепись! Это наш отец. Мама хотела бы, чтобы мы побывали дома.

117.

Мы заехали в ритуальные услуги, купили красивый венок, затем в цветочном магазине Стас выбрал огромный букет белых хризантем. Выяснилось, что его мама тоже не любила розы. Сразу после магазина мы отправились на кладбище.

Там было тихо и безлюдно. Умиротворенно. Ухоженная могилка утопала в венках и цветах, видно было, что Филатов-старший часто ее навещает и ухаживает. Красивый, необычный мраморный памятник, изящная ажурная оградка. На памятнике портрет миловидной, улыбчивой женщины, с ямочками на щеках, сыновья очень были похожи на нее. Я сразу узнала ее, будто только вчера виделись. И с первого взгляда поняла, кто автор шедевра.

– Вот мама, как ты и предрекала, я нашел ее! – прошептал любимый, вызывая не прошеные слезы. – Благодаря Тасе мы сегодня здесь, у тебя!

 Я стояла и думала, как несправедлива жизнь, уйти в расцвете лет… и какой красивый портрет…

– Это твоя работа? – я обняла Стаса за талию. – Я бы тоже хотела…

– Нет! Даже не мечтай! – резко сказал Станислав. – На твоем памятнике я рисовать не собираюсь! – показалось, что он на секунду снова превратился в волка.

Молча постояли, думая каждый о своем, потом отец стал приглашать нас к себе. Сказал, что его жена поминки приготовила, должны еще родственники прийти. Попрощались, обещая приехать на следующий год. Все потихоньку пошли, я нагнулась, поправила цветы, погладила знакомый лик на памятнике.

– Спасибо родная, за сына, за моего любимого. Не знаю, как бы я без него… Если можете, помогите мне, пожалуйста, боюсь одна я не справлюсь… – я еще раз погладила портрет. – До встречи!

Оглянувшись, увидела, что Стас не пошел со всеми, он пристально смотрел на меня. Я подошла, обняла его, и мы пошли к выходу.

– Ты о чем просила? – подозрительно прищурился ясноглазый.

– Так, женские секреты…

– Ладно, не хочешь – не говори, только знай, я всегда помогу тебе.

– Я знаю, – прошептала, обнимая его за пояс.

Возле ворот Станислав остановился, сказал отцу, чтобы они ехали, а мы с ним позже на такси приедем. У него еще дело есть здесь. Кит остановился.

– Что за дело?

– Илью хочу проведать, передать кое-что надо. Он все-таки спас меня.

– Может он не на этом кладбище, их в Уфе четыре…

– Здесь. Я узнавал. Только надо у смотрителя узнать, на каком он участке и как туда попасть. Книга должна быть, где записано, – объяснял Стас, поворачиваясь к небольшому белому домику, где, наверное, и находился нужный нам человек.

– Тогда я тоже с вами. Отец, ты езжай, мы скоро.

– Вот еще, и я с вами! – вдруг возразил мужчина.

Мы узнали, где могила спасителя Стаса и навестили его. Я положила венок, купленный у ворот, а Станислав повесил медальон на памятник. Ему по ошибке отдали в госпитале военный медальон Ильи Филимонова. Симпатичный парень, немного ушастый, белобрысый, с озорными веснушками смотрел на нас с фотографии. Когда мы знакомились в ресторане, он и его брат выглядели старше. Если бы не он, моего любимого уже три месяца, как не было бы на этом свете.

Дома нас ждал накрытый стол. Но сначала на нас налетела как вихрь беременная женщина, примерно наших лет, может чуть старше. Она весело щебетала, расцеловала парней и принялась за нас с Юлей.

– О, девочки, я так рада с вами увидеться, наконец! Я Дашка, мачеха этих красавцев! – она посмотрела на меня, будто информация предназначена только для моих ушей.

Обняла нас по очереди, поцеловала в щеку, будто давно знала. Мы с Царевой переглянулись, было как-то необычно и приятно, даже Стас заулыбался.

– Стас! Познакомь меня со своей красавицей!

   Станислав взял меня за руку, обнял.

– Это моя Тася, Таисия! Моя любимая!

– А это Юля, моя любимая! Невеста! – представил Кит свою Юляшку.

– Ну, с твоей милашкой мы давненько знакомы, – рассмеялась Даша, снова приобнимая улыбавшуюся Юльку.

Что за дела? Они словно давние подруги смотрят друг на друга. Ничего не понимаю. Но я промолчала, понимаю, что не время для расспросов пока.

– Ну что, так и будем в прихожей топтаться? Давайте, проходите в гостиную. Дарья, приглашай гостей, – Александр Петрович прошел вперед, приглашая нас жестом.

– Да, давайте, проходите. Там ванная, руки помыть, мальчишки, проводите своих дам! Потом родственники подойдут, помянем вашу маму!

Квартира оказалась огромной, просторной. Три спальни, гостиная, кухня и две лоджии. Евроремонт, кругом цветы и кусты, уютно. Вышла на балкон. Ого, аж ноги подкосились, никогда еще не забиралась на такую высоту, восьмой этаж, все-таки. Следом вышел Стас, как ни странно, он улыбался.

– Как тебе здесь? – спросил он, прикоснувшись к моему лицу тыльной стороной ладони.

– Отлично! Даша такая гостеприимная… – я не утерпела и легонько поцеловала соблазнительные губы любимого. Он тут же отозвался на поцелуй, правда, недолго.

– Знаешь, и отец совсем другой, прямо не узнать! Вот почему он раньше не такой был?

– Как мама твоя сказала – «пока крепкая рука не накинет лассо на этого дикого мустанга…»

– Да, наверное, у Дарьи рука оказалась крепче, чем у матери. Пойдем, квартиру покажу.

– Да я уже прошлась…

– Тогда идем, свою бывшую комнату покажу.

Стас привел меня к одной из спален, открыл дверь и застыл на пороге.

– Ничего себе! Я думал, здесь уже все по-другому, а тут… будто я на пять минут вышел… ничего не изменилось, кровать только побольше. Глазам не верю!

Я смотрела во все глаза. Здесь рос мой любимый. На стенах грамоты, кубки на полках и медали. Судя по всему, Станислав и футболист был в школе, и дзюдоист и отличник военной подготовки. Явно устаревший компьютер и под стать ему музыкальный центр, футбольный мяч притаился на шкафу… Много книг, рисунки, нарисованные им… На одном, я узнала себя. Как раз тот случай на пристани в лагере. У меня такое решительное лицо, даже страшно. Ладно хоть в сухой футболке нарисовал.

– Странно, почему отец не выкинул все это… – любимый трогал то мяч, то проводил ладонью по корпусу компьютера, будто здоровался с вещами. У меня слёзы на глаза навернулись, тоже захотелось попасть в свою комнату.

– Наверное, потому что любит тебя, и скучает.

– Поверить не могу! – Стас подошел ко мне, заглянул в глаза. Я обняла его за шею, он обхватил меня за талию. Мы просто стояли и смотрели друг другу в глаза, покачиваясь под неслышимую музыку. – Не думал, что у меня появится любимая, и я приведу ее в свою комнату.

Нас прервала Даша, заглянула в дверной проем и сказала, что гости собрались, пора к столу. Она улыбалась, глядя на нас, было видно, что она рада. Мы вышли в гостиную, там уже собралось прилично народу. Это были родственники и со стороны отца, и со стороны мамы. С удовольствием знакомились со всеми, мне понравились родные Стаса.

После обеда, когда все ушли, я помогала убирать со стола, мыть посуду. Юлька задремала на диване, длинный выдался день, рано встали и перелет еще. И вообще, она какая-то вялая в последнее время, устает, постоянно дрыхнет и ругается со мной по поводу веса. Я похудела, так и ее посадили на диету, подгоняют под меня.

За эту чудесную неделю, проведенную с любимым, я набрала целый килограмм, если так дело пойдет, я уже через три месяца выполню рекомендации врача. Да и Филатов старается, подкармливает меня пирожными и шоколадками, смотрит, чтобы я хорошо обедала и ужинала, даже ругается, если я что-то оставила на тарелке. Заботливый мужчина!

118.

Придя в кухню, с кучей грязной посуды в руках, услышала, как Станислав смеется, разговаривая с кем-то по телефону на балконе.

– Ладно Лёх, посмотрим, может, подойдем… да, через часок. Да, давай! – он положил мобильник в карман, зашел в кухню и стал помогать мне с посудой. – Тась, нас друзья в бар зовут. Узнали, черти, что мы приехали…

– Сходите, конечно! Вы не виделись давно, – благодушно разрешила я, мимолётно коснувшись соблазнительных губ.

– В смысле «сходите»? Я без тебя никуда. Идем? – вопросительно усмехнулся Стас, забирая у меня вымытые тарелки и вытирая из кухонным полотенцем.

– Ладно, только Даше поможем убраться.

Мы впятером быстро справились, братья таскали и мыли посуду, вместе со мной, их отец убирал стулья и складывал стол. Дарья приковыляла, отобрала полотенце и стала тереть тарелки сама, смотря на нас и чему-то улыбаясь.

Посмеялись над тем, как Кит будил свою спящую красавицу. Он минут десять целовал ее и мурлыкал ей что-то в ушко. Та никак не хотела просыпаться, ругалась с ним. Я уж думала, мы без нее уйдем.

– Ну и спи! А я в бар пошел! Не ищи потом, когда проснуться соизволишь! – Никитка встал с дивана.

– Стоять! Это в какой бар ты собрался? Я тебе пойду! – Юляшка подскочила и схватила его за руку.

– Нас друзья позвали, вон и Тася с нами… но если тебе выспаться захотелось…

– Пять минут! – Царева убежала в ванную, послышался звук льющейся воды. Думаю, ей пяти минут хватит, Юля тоже почти не пользовалась косметикой, что делало нас еще более похожими.

Бар оказался недалеко от дома, почти за углом. Друзья братьев уже нас ждали, радости было море. Филатовы стали знакомить нас с товарищами, они удивлялись, глядя на нас с Юлей.

– Где вы умудрились себе одинаковых девушек найти, да еще таких красавиц? – недоумевал один, которого Стас представил лучшим другом Лёхой.

– Места знать надо! – смеялся Станислав.

У меня голова пошла кругом от новых лиц и имен, за день столько перезнакомилась, сколько за всю жизнь не узнала. Здесь я с одним уже была знакома – с близнецом Ильи Филимонова, Игорем. Посидели за столиком, поговорили, он мне напомнил Ромку. Ему также не хватало половины себя, после гибели Руслана.

И девушки подходили, сухо здоровались со Стасом и с визгом висли на Никитке. Я дивилась на Юльку, она совершенно бездействовала, глядя, правда без улыбки, на это безобразие. Я бы уже скандал учинила. Когда пошли попудрить носики, спросила ее прямо, неужели не ревнует.

– Ревновать толку нет. Это прошлое, а я знала, кого полюбила. Но если Никита снова возьмется за старое, я просто развернусь и уйду. Он знает об этом и согласен со мной. Сказал, что набегался уже, и что я одна ему нужна. И знаешь Тась, я ему верю. Я хочу быть счастливой, так зачем тратить нервы на то, что изменить не в силах. Да и характер у меня не сахар, сама знаешь, все шарахаются от меня. Так что, все нормально!

119.

Домой заявились уже в десятом часу. Нас ждали, не ужинали. После ужина Юля сходила в душ и снова завалилась на диван, Кит ушел в ванную, Стаса позвал отец, и они закрылись в кухне. Наверное, говорили по душам. А мы с Дашей устроились на лоджии, пили чай, разговаривали.

Внизу шумела Уфа! Такой огромный город, как Сочи! Больше миллиона жителей. Только не такой суетливый, похоже в этом городе никто никуда не торопится. А Сочи как муравейник, все куда-то несутся. И улицы здесь просторнее, много зелени, парков… жаль, что нет времени просто прогуляться по городу. Надо будет приехать на недельку, когда в отпуске будем. Уже стемнело, зажглись огни, и было очень красиво. Настоящий мегаполис! Вдалеке сверкал и переливался огромный мост через реку Белую. Здорово!

– Ну, рассказывай, как живете! Давно вместе?

– Хорошо живем! Со Стасом вместе всего неделю…

– Как? Я думала года три уже!

– Ну да, знакомы четыре. Это долгая история…

– А куда нам торопиться? – Дарья потянулась, потерла поясницу, устроилась поудобнее. – Если только ты устала? А у меня все равно бессонница.

– Не устала, и тоже бессонница мучает… правда, эту неделю хорошо спала, Стас мне вместо снотворного, так что без него вряд ли усну. А он, наверное, надолго…

– Да, им поговорить надо, давно уже пора, – она погладила живот. – А мы вот на старости лет парням сестренку сбацали!

– Девочка? Скоро уже, да? Да и какая ты старая, чуть старше меня, – засмеялась я.

– Еще девять недель ходить. И мне уже сорок шесть, так что это мой последний шанс… если бы не болезнь, малышу лет пять было бы.

– Даш, я думала тебе лет тридцать пять, не больше! А что за болезнь, если не секрет?

– Какой секрет. Эндометриоз, будь он неладен. Я сама врач-гинеколог, а вот же, не доглядела. Ладно подлечилась – и вот результат!

Я тут же выложила Дарье про свою болезнь, что тоже лечусь, и боюсь ужасно, что не смогу больше родить. Та успокоила меня, сказала, главное полгода пролечиться, и все будет хорошо. И вес надо набрать обязательно.

– А у Никиты с Юлей, гляжу, прибавление уже намечается?

– С чего ты взяла? Вроде нет, ее не тошнит даже… один раз только, неделю назад, и то Юлька перепила, день рождение у друзей было.

– Я же врач, я вижу. Не всегда токсикоз бурно проявляется, тем более, если срок еще маленький. Она спит все время, да так сладко, на огурцы соленые накинулась. Точно беременна!

– Ой-ёй! Проблема! Юлька категорически против детей, говорит, у нее жизнь только нормальная началась, – я тоже заметила, что Царева изменилась, но даже подумать не могла… да, и Никита не мог оплошать, если только он нарочно все подстроил. Ох, устроит ему Юляшка райскую жизнь!

– Ты чего задумалась? Может она мнение поменяла, любая женщина хочет от любимого родить.

– Нет, это не про Юльку, ты плохо ее знаешь! – задумчиво возразила я, прихлёбывая остывший уже чай.

– Ну ничего, ты поддержи ее, вы же родная кровь, она тебя послушает. Ты чего смеешься, я что-то не то сказала?

– Даш, мы с Царевой не сестры, даже вообще не родня! И познакомились в конце мая только…

– Да вы же близнецы! Даже парни так не похожи друг на друга, как вы с Юлей!

Я рассказала, как папа Карло собрал необычную группу, и как мы в нее попали.

– Не может быть! Вы точно близнецы, это я тебе как врач говорю! У вас даже жесты одинаковые… ничего не понимаю! И Никитка о тебе давно рассказывал, вернее, говорил, что у Юли сестра-близнец тоже есть… ой! – Даша прикрыла рот ладошкой, будто сболтнула чего лишнего. Я не стала переспрашивать, не у нее нужно допытывать правду. – Ладно, чего голову ломать, расскажи лучше про вас со Стасом. Знаешь, было странно увидеть его с девушкой, мы уже думали он навсегда один останется. Он с тебя глаз не сводит, удивительно… И правда, что вы с Юлей в полиции служите, как братья Филатовы? Или только в группе в полицию поступили?

Ну любопытная какая, я рассмеялась, не зная с чего начать.

 – Да, мы все давно служим России!  Про Юлю не знаю, а у меня стаж почти десять лет, и я старший лейтенант, как и Стас. А теперь мы все в одной команде. А про нас… ну что рассказать? Станислав меня любит уже больше четырех лет, да и я его тоже не меньше… не понимала только долго… А вместе всего несколько дней, – я рассказала Дарье про Руслана, про дочь, и как встретились с братьями Филатовыми. Как погиб ангел, как искала его…

120.

Мне было легко ей рассказывать, почему-то. До этого ни с кем не делилась историями из своей жизни. Даша внимательно слушала, переживала за меня, за Руслана, радовалась за Стаса. Мы проговорили два часа, я спохватилась, где же все? Но Дарья сказала, что они и до утра вряд ли наговорятся, первый раз за двенадцать лет, да еще под рюмочку. А, так Филатовы еще и коньячком угощаются!

Ну и пусть, я очень рада, что мой любимый помирился со своим отцом. Вот только у меня прямо душа чесалась, так хотелось прижать к стенке братьев Филатовых и выпытать у них правду. Особенно после еще одной оброненной Дашиной реплики.

Мы пошли, постелили постели, уложили Юляшку в кровать, она шла в комнату Никиты, почти не открывая глаз.

– Как хорошо, что у Никитки с Юлей всё хорошо теперь! А то, больше двух лет как обвенчались, а всё врозь жили...

Я пораженно уставилась на Дашу, но та не заметила моего взгляда, сражаясь с одеялами и подушками, надевая чистое бельё на них. Так-так! Кто-то водит меня за нос! Ведь Кит и Царёва не были знакомы, когда впервые встретились на базе. Но получается, по словам беременной женщины, что они венчаны уже не первый год! Приедем домой и я соберу всех, выпытаю правду!

Потом моя новоиспеченная родственница заварила свежий чай, и мы еще посидели, теперь уже в гостиной. Я не пошла с ней в кухню, только слышала бормотанье за закрытой дверью и даже смех. Мне немного хотелось спать, уже было час ночи, а встали мы в три, почти сутки назад. Но без Стаса не хотела идти в его комнату, я уже соскучилась без него.

– Вот молодцы мальчишки! Развеселили отца! Ты даже не представляешь, как редко он смеется! Когда близняшки были еще детьми, в этом доме смех был частым гостем, я приходила к ним и радовалась этой семье. А после армии ребят словно подменили, особенно Стаса. Он возненавидел Сашу, считал его виноватым в смерти своей мамы.

– Так ты давно знакома с ними? – я тоже хотела услышать от Дарьи историю ее жизни и историю семьи любимого.

– Конечно! Тебе разве Станислав не рассказал? Ну слушай! Я их тетка, мы с Леной троюродные сестры, с их мамой, наши бабушки родные сестры были. Я младше, на восемь лет. Когда мальчишки родились, я их нянчила, с пеленок, помогала. Мне тогда четырнадцать стукнуло, и я влюбилась в Сашу, он такой красивый был, добрый. Но ты не подумай, я и виду не показывала… а, Лена уже тогда была больна. Сердце, после родов осложнение получила. Ей и рожать-то запрещали, но она рискнула. И кроме мальчишек своих нико-го не замечала. Я часто слышала, как муж ей выговаривает, что ему ласки то-же хочется, а она… вот он и загулял. Лена знала об этом, но даже слова ему не сказала, а Сашу это очень задевало… ну, равнодушие ее. Он ждал, что она ему скандал устроит, а она ноль внимания. Потом я уехала в Москву, выучилась на врача женского, вышла замуж. Сюда редко приезжала, у меня сын родился больной, с почками проблемы были, требовалась пересадка… Тась, ты чай пей… может тебе неинтересно?

– Нет, что ты, я с удовольствием слушаю. Стас мне не рассказывает ни о чем, – мне и правда было интересно. Когда сталкиваешься с трагедией в своей жизни, думаешь, что только у тебя горе было, а потом послушаешь людей, и понимаешь, что каждый пережил трагедию в своей жизни, а то и не одну. – Что дальше? Как же ты замуж за Александра Петровича вышла?

– Мой малыш не дождался пересадки… ему, всего четыре годика исполнилось. Муж почти сразу ушел от меня. А я все бросила и вернулась домой. В Уфу. Устроилась в роддом, при городской больнице.   Лены уже не стало, парни вернулись из армии, по контракту отслужили. Саша пить начал, когда жену похоронил, а тут еще Стас со своими обвинениями… узнал про похождения отца, какая-то добрая душа рассказала. Он возненавидел его, и как будто себя тоже, стал жизнью рисковать. Разбился на мотоцикле, думали, уже не выкарабкается. Саша еще пуще запил, считал себя виноватым и в этой трагедии. Ну и допился. В больницу попал, не выдержал организм. Я как раз скорую ждала, с роженицей, в приемном покое, когда Сашу без сознания привезли. Потом стала навещать его в больнице, поняла, что первая любовь никуда не делась, стали встречаться. Поженились. Знаешь, Стас не против был, чтобы я стала женой его отца, только предупредил, что он гуляет. Я и так знала. Но вот прошло семь лет, он ни разу в сторону не взглянул, и не пил больше. Мне кажется, Саша до сих пор Лену любит, каждый месяц на кладбище ездит, меня с собой очень редко берет. И с сожалением говорит, что, если бы она хоть раз поругалась с ним, или хотя бы заплакала, он бы больше не стал искать любви на стороне. Он от ее равнодушия так сбегал. А Лена не была к нему равнодушна, она очень его любила. Мы с ней разговаривали как-то, она мне и сказала, что любит его, но не хочет быть обузой, что он достоин лучшего, ведь она с каждым годом слабела, под конец, прям прозрачная стала, – Дарья замолчала, вздохнула.