Текст книги "Уж замуж невтерпёж (СИ)"

Автор книги: Лилит Эндрю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Шёл третий час их с Драко пребывания в библиотеке. Нарцисса их не тревожила, а Люциус, как поняла Гермиона, уехал в банк, чтобы уладить какие-то дела со своим счетом. «Небось думает, куда будет складывать галеоны, которые за меня получит от Министерства», – зло хмыкнула девушка и снова уставилась в книгу. Пока что ничего полезного найти у неё не получалось.

Малфой оказался не шибко усидчивым малым (что, в принципе, Гермиона поняла ещё после инцидента в ее квартире), а потому, мельком пролистав пару томов, отодвинул фолианты в сторону и теперь мирно посапывал рядом. Грейнджер на него не могла сердиться, хотя в любом другой похожей ситуации уже давно устроила бы разборки. Не то усталость наложила свой отпечаток, не то Малфой так умилительно причмокивал каждый раз, когда пытался устроиться на столешнице поудобнее, но Гермиона его не тревожила, а лишь читала, тихо бубня себе под нос, стараясь как можно тише переворачивать страницы.

Наверно, в их отношениях все же присутствовала какая-то доля романтики. Нет, не в смысле – «любовь», а сам формат их взаимодействия, о котором уже написана не одна книга. Этот сюжет уже изъеден до дыр, но мечтательные волшебницы будут раз за разом покупать чтиво, в котором посредственный писатель не привнесет, увы, ничего нового.

Совместное времяпровождение заставило их с Драко притереться друг к другу, и Гермиона часто ловила себя на мысли о том, что не могла представить себе, что с ней произошло бы, не надень она на палец это чертово кольцо.

Почти на сто процентов она была уверена, что и древняя магия Малфоев внесла сюда свою лепту. Слишком уж быстро Драко отказался от убеждений, которые вдалбливались ему с рождения. Он себя ощущал уже абсолютно спокойно с Гермионой по правую руку в роли своей невесты, и это было странно им обоим, но казалось… таким правильным.

Наверно, при стечении определенных обстоятельств, Грейнджер запросто согласилась бы стать его женой.

Гермиона громко захлопнула книгу, когда осознала всю суть своих размышлений. От шума открыл глаза и быстро заморгал Драко. Он резко подскочил на своём месте, чуть не опрокинув стол.

– Доброе… утро, – рассеянно пробормотал он, ожидая, скорее всего, очередной взбучки от Грейнджер за то, что он заснул. Но взбучки не последовало.

Девушка удивленно смотрела на него, как будто бы увидела воплоти давно пропавшего человека. Совершенно по-новому. От этого взгляда Драко стало не по себе.

– Что случилось? – осторожно поинтересовался он.

Гермиона было открыла рот, чтобы что-то сказать, но не издала ни звука. Она не могла понять, что же ей делать с этим открытием.

Однако одно она знала наверняка: нельзя говорить об этом Малфою. Ни за что.

– Все хорошо, – Гермиона опустила взгляд на лежащую перед ней книгу. – Прости, что разбудила. Просто расстроилась, что и тут не нашла ничего полезного.

– Эй, не кипятись, – абсолютно искренне улыбнулся Драко, вздохнув с облегчением. – Волнения тебе сейчас ни к чему. Чего доброго, снова потеряешь сознание.

Он ещё ни о чем не догадывался. Однако Грейнджер знала наверняка: Малфой в своём нормальном состоянии ни за что не сказал бы ей такое.

Это умозаключение почему-то ее расстроило. Отгоняя ненужные мысли, Гермиона снова открыла тяжелый том и уставилась в текст. А Драко продолжал беззаботно оглядываться в поисках чего-то, что могло бы его занять в этом царстве скуки.

– Вы обязаны там появиться вместе, – четко проговорил Люциус, не отрывая глаз от свежего номера «Ежедневного Пророка».

Драко, в это время сидящий рядом и разгребающий документацию с работы, зашипел от боли. Из пореза на большом пальце выступили багровые капли крови.

– Про что ты, отец? – удивленно пробормотал он, глядя на образовавшиеся на одной из анкет бордовые разводы.

– Про годовщину Битвы за Хогвартс.

Повисла пауза.

Драко уже и забыл про это. Он и вся его семья тоже были приглашены, но идти туда Малфой не собирался ни под каким предлогом. Ловить весь вечер косые взгляды в свою сторону он не планировал.

Но явиться туда… с Грейнджер?

– Отец, это безумие, – Драко покачал головой. – После такого шумиха не уляжется ещё очень долго. Она и так не может вернуться домой.

Люциус недовольно хмыкнул.

– С каких пор тебя волнует то, проберется ли она в свою скромную обитель на окраине Лондона, или нет?

– Это репутация, не только ее, но и наша, – «а ещё совесть».

– Только не говори мне, что тебе ее жалко, – мистер Малфой заливисто рассмеялся. – Драко, это даже звучит абсурдно. Учитывая то, что я готов для неё сделать в ответ…

По мнению Драко, объявление умершей не являлось таким уж благородным жестом.

Отцу было легко рассуждать, выступая при этом всего лишь в роли постороннего наблюдателя. Вся же грязная работенка была на сыне, которому приходилось с Гермионой общаться, есть и… вспоминая произошедший инцидент, спать.

Конечно, он не мог смотреть на это все также хладнокровно, как Люциус!

– Дело в том, – не дожидаясь ответной реакции, продолжил мистер Малфой. – Что срок близится. Учитывая свойства кольца, мы не сможем продолжать этот цирк вечно. Нужно использовать каждую возможность, чтобы ни у кого в конце и доли сомнения в правдивости нашего спектакля не возникло.

Драко понимал, к чему он клонит. И от этого становилось только тревожнее.

В один прекрасный момент они просто объявят о кончине Героини войны, Гермионе Грейнджер.

От одной только мысли Драко почувствовал, как коченеют его пальцы.

Что это с ним? Почему это раньше его не волновало?

«Потому что ты бессовестный тюфяк», – подсказало сознание. И Малфой-младший с ним даже частично согласился.

Однако поймав на себе стальной взгляд отца, Драко понял, что не сможет воспротивиться его воле.

С другой стороны, показаться на публике с Грейнджер ещё один раз может быть даже забавным. Возможно у него больше не будет шанса для этого.

Почему-то он почувствовал сильное разочарование.

========== XLI ==========

– Вы так упорно добивались встречи со мной, – Алистер стряхнул пепел от сигареты в пластиковый стаканчик. – А сейчас молчите?

Блейз смотрел на него, не отводя взгляда. Он пытался уловить знакомые черты, но вместо этого видел перед собой абсолютно нового человека. Так отчего же взялось это чувство?

– Если это снова касается дела Гвендолин Забини…

– Нет, – резко прервал он аврора. – Я не по этому вопросу пришёл к вам.

– А зря, – Портер хищно улыбнулся. – Ее дела совсем плохи.

– Вы не сможете доказать того, чего не было, – Забини покачал головой. Это разбирательство он решил оставить матери и миссис Паркинсон. – А, следовательно, и переживать мне не за чем.

– Какая уверенность. Для неё есть основания?

– Мне кажется, или вы тянете время?

Аврор сощурил глаза. Этот пацан сегодня держался отлично. Неужели они нашли брешь в его доказательствах? Или докопались до самой сути, так тщательно скрываемой им?

До последнего момента Портер не собирался идти на эту дурацкую встречу. Но Блейз был так настойчив, что Алистер решил отступить. Нужно было разобраться с ним поскорее, а то у мужчины намечена была ещё одна встреча этим вечером.

Отчасти аврор был рад, что этот Забини подвернулся ему под руку. Он всячески оттягивал момент, когда ему придётся встать со своего места и отправиться в отдаленный район Хогсмида.

Слушание должно состояться совсем скоро, и Алистер, поддавшись мукам совести, должен был дать ей возможность предотвратить его. Дать ей спасти себя и эту Гвендолин, которая так отчаянно играла в благородство. Всего одно слово сестры могло разрушить этот заколдованный круг, и тогда все, наверно, вздохнули бы с облегчением.

И даже Алистер. Даже если он закроет дело, он будет рад, что предотвратил катастрофу.

Наверно, это было мелочно. Ужасно некрасиво, так использовать своё положение.

Недавно порывшись в архивах, он нашёл новую информацию, которая с лихвой оправдывала Гвендолин. Доступа к ней у стороны защиты не было, а Алистер не собирался делиться. Хотя он уже и сам знал, что неправ (хоть и не показывал виду), отступать, не получив желаемое, было глупо.

Портер чувствовал себя неуютно, поступая так. Однако и представить себе не мог, что случится, не предотврати он это действо. Цирк, казалось бы, простое представление на публику, может закончится похоронами.

И никакого правового регулирования по вопросу проклятия чёрной вдовы.

– На самом деле, я пришёл к вам поговорить насчет Панси Паркинсон. Кажется, вы ей очень интересовались?

Портер вздрогнул. Неужели, это так заметно?

– Допустим, – не стал отрицать он. – И о чем же конкретно вы хотели поговорить?

– Вы действительно не понимаете? – Блейз сжал кулаки. Этот по-вежливому заинтересованный вид Портер выводил его из себя. – Или притворяетесь?

– Понятия не имею, о чем вы, – в той же манере ответил аврор.

– Ах, вот как, – Блейз рассмеялся и запустил руку в волосы, изрядно растрепав их. – И про то, что кто-то внушил ей опасное заклинание, которая она собиралась произнести, вы тоже впервые слышите? Знаете, вы вызываете у меня больше всего опасений. Именно вы ведёте дело моей матери. Вам кажется, что предстоящий брак – брак по расчету, благодаря которому моя мать получает от миссис Паркинсон деньги на адвоката, не так ли? Это же ваш ход мысли! Но ликвидировать невесту – это просто верх всего!

Алистер молча выслушал его тираду, закусив губу. Кажется, нужно было менять план.

То, что сказал Забини, повергло его в шок. Он замер, вслушиваясь в звуки вокруг себя, а в голове быстро-быстро работали шестерёнки, раскручивая ситуацию.

– То, что ты говоришь, – незаметно для себя аврор перешёл на «ты». – Правда?

– Нет, придумал только что! – зло выплюнул Блейз. Неужели он ошибся? Неужели это аврор не имеет у этому никакого отношения?

Стукнув кулаком о столешницу, он уже хотел встать и уйти, но Портер схватил его за руку.

– Стой, – глаза Алистера лихорадочно блестели. – Ты куда сейчас?

– В Хогвартс, – сухо ответил Забини, решив, что упоминать про то, что он там не был уже два дня, не стоит.

– Хогсмид. «Кабанья голова», – быстро-быстро проговорил мужчина, записав адрес на салфетке. – Если все обстоит действительно так, как ты говоришь, Панси может грозить опасность.

Блейз удивленно смотрел то на аврора, то на салфетку в своей руке, сопоставляя это с тем, что Портер только что назвал Панси по имени.

– Что за..? – он скомкал салфетку и засунул ее в карман мантии. – Вы хотите сказать, что Панси там?

В ответ Алистер промолчал. Не дожидаясь, пока тот заговорит, Блейз пулей вылетел из его кабинета.

Нельзя было терять ни минуты.

Он вбежал в бар, оглядываясь по сторонам в поисках одной-единственной крохотной фигурки, надеясь, что он не опоздал.

Помещение было насквозь пропитано запахом едкого сигаретного дыма, а оттого сфокусировать зрение было очень сложно.

Почему он ни на секунду не усомнился в словах Портера? Забини и сам не мог понять. Но внутренний голос говорил ему, что для аврора Паркинсон почему-то очень важна.

Блейз прошёл между пустых столиков и уже хотел подойти к бармену, когда увидел Панси.

Девушка распласталась на столе, норовя случайным движением скинуть на пол вереницу из пустых бокалов.

Сколько же она выпила?

Парень вдохнул с облегчением, осознав, что, вроде бы, не случилось ничего страшного. Она просто пьяна.

Но на кой черт она сюда поперлась, ослушавшись его?

Забини быстрым шагом направился к ней. Панси никак не отреагировала.

Блейз поднял один из стаканов и понюхал его. Сморщившись от резкого запаха, он поставил его на место.

– Панси, просыпайся, – он потряс девушку за плечо, и та заворочалась, что-то недовольно бурча. – Вставай, алкоголичка!

– Сам ты алкоголичка! – прохныкала девушка, схватившись за голову из-за внезапной боли. – Блейз? Что ты тут делаешь?

– Тоже самое хотел спросить у тебя.

Оставив всяческие попытки поднять ее на ноги, Блейз просто плюхнулся на свободный стул рядом.

Панси изумлённо посмотрела на него. В ее глазах мелькнул огонёк понимания, а потом тут же погас.

– Я не тебя ждала, – практически чётко (насколько позволял ей заплетающихся язык) произнесла она.

– А кого? – тут же встрепенулся Блейз. – Кто назначил тебе здесь встречу? Алистер Портер?

Девушка покачала головой.

– Не знаю никакого Алистера Портера. Я ждала своего брата.

И тут все встало на свои места.

========== XLII ==========

И снова библиотека. Гермиона продолжала пролистывать одну книгу за другой и не переставала удивляться тому, сколько трудов было связано с изучением семейной магии. Судя по количеству материала в мэноре, к данному разделу Малфои относились с особым благоговением.

Хорошо, что ни Драко, ни Люциус сегодня не могли ей помешать, поэтому Гермиона могла без спешки просматривать страницу за страницей, вдыхая аромат пергамента и чернил.

Макушку приятно пекло от солнечных лучей, пробиравшихся между шторами на огромных окнах. Это навевало весеннее настроение и расслабляло, и Гермиона ничего не могла поделать с собой. Глаза слипались, и девушка несколько раз широко и протяжно зевнула.

Несмотря на количество часов, проведённых за книгами, Гермиона никогда не засыпала в библиотеке. Ей было невдомек, как можно было спать, когда вокруг столько всего интересного – и без сна не хватит времени в сутках, чтобы хотя бы по диагонали прочесть все, что запланировано.

И все же, этот день стал исключением. Вся жизнь Гермионы Грейнджер и без того в последнее время претерпела множество изменении, так почему бы не внести ещё одно?

Она осторожно прилегла, уткнувшись щекой в шершавый пергамент. Это было… приятно. Даже у пребывания в Малфой-мэноре должны быть свои преимущества, верно?

Улыбнувшись своим мыслям, Гермиона прикрыла глаза и тут же погрузилась в сон.

Скрипнула дверь. Увидев знакомую копну непослушных волос, Драко бесшумно выдохнул.

Он вернулся домой буквально двадцать минут назад, и тут же направился в гостевую комнату – проверить, как там Гермиона. Когда он не застал её на месте, сердце пропустило удар. Первая мысль, которая пришла ему в голову – то, что с Грейнджер что-то случилось.

Однако девушка мирно сопела, для удобства подложив под щеку ладошку. От этого умилительного зрелища Малфой невольно прыснул в кулак – но тут же замер, когда Гермиона, заворочавшись, повернула голову в другую сторону.

На столе лежала раскрытая книга. Драко тут же оценил объём. Интересно, сколько таких фолиантов эта невозможная зубрила уже пролистала? Они ранее провели в библиотеке несколько дней, едва прерываясь на еду и на сон, но не нашли ничего стоящего. Однако Гермиона была крепким орешком.

Взгляд скользнул по случайному отрывку из текста. Драко сам не заметил, как склонился над книгой, жадно вчитываясь в каждое слово. Маленький абзац начинался со слов «разорвать данное обещание можно…». Все, что следовало после, явно описывало процесс расторжения помолвки. Малфой не увидел заветного слова. Там не было ничего сказано о воле главы семьи.

Не поверив своим глазам, Драко ошарашено смотрел на мирно посапывающую Грейнджер, но боялся пошевелить даже пальцем. Неужели, ей удалось найти способ? То, насколько он реален – уже другой вопрос, сам факт того, что у них появился альтернативный вариант было уже чудом.

Как она могла уснуть, сделав такое открытие?

Малфой вздохнул. Впервые на его памяти Грейнджер остановилась всего лишь в шаге от готового решения. Он понял, что она просто не дочитала пока ещё до этого момента.

Поддавшись внезапному порыву, Драко ухватился за шершавый лист и вырвал его. От резкого звука Гермиона пробормотала что-то неразборчивое и поднесла руку к уху. Малфой смотрел на это практически безразлично, комкая лист и засовывая его в карман. Издевательство над экземплярами из семейной библиотеки не приносило ему удовольствия. Он не до конца понимал, зачем это сделал. Это ведь он предложил Гермионе поискать в их семейной библиотеке другой способ избавиться от сковывающей их магии. Они воспользовались этими несколькими днями, пока отец был отъезде. И что в итоге? Почему его кулак сейчас сжимал то, что могло решить их проблему?

Это было странное чувство. Если бы Гермиона увидела этот лист, она сразу потребовала бы разорвать помолвку. Безо всяких колебаний. А Малфой… Малфой опасался. Он не представлял, как после такого будет смотреть в глаза отцу. Драко осознавал теперь, что вся эта затея оказалась в корне неверной, с огромным количеством «но», однако все было уже решено. Драко сам на это подписался.

Ему не хотелось рушить это временно установившееся спокойствие. Гермиона была здесь, о ней заботились, все находилось под контролем. Но как только кольцо можно будет снять с её пальца, она упорхнёт снова в свою малюсенькую квартирку на окраине Лондона и снова заживет жизнью офисного клерка. Почему-то перспектива такого развития событий его жутко расстраивала.

Но Гермиона… верила ему. Это звучало странно, парадоксально, однако именно так обстояли дела. Грейнджер была в его обществе спокойна, как удав, Малфой-мэнор абсолютно не пугал её, как прежде, а библиотека показалась ей настолько уютной, что она уснула в ней. Они действовали вместе уже какое-то время, и если это нельзя было назвать доверием, то Драко не знал, что люди подразумевают под этим словом.

Осознание приятным теплом обволакивало тело. Малфой не хотел, чтобы Грейнджер исчезала.

«Я отдам ей это позже, – рассеянно думал он, отступая в сторону выхода из библиотеки. – После годовщины Битвы за Хогвартс. Честно».

Это по-детски глупое обещание, данное самому себе, немного его успокоило. Нельзя было допустить, чтобы Грейнджер заподозрила что-то неладное.

На стене плясали тени, создаваемые полыхающем в камине окне. Люциус любил образовавшийся тёплый полумрак. Он развалился на мягкой софе, прикрыв глаза. Нарцисса сидела в кресле рядом, не отрываясь смотря на языки пламени. К Люциусу, только что вернувшемуся из деловой поездки, у неё был серьезный разговор.

Женщина вздохнула, успокаивая себя, и тихонько кашлянула в кулак, привлекая внимание мужа.

– Драко сам не свой в последнее время, – поделилась она своими волнениями.

В ответ Люциус лишь неопределенно дёрнул плечом.

– Я ожидал нечто подобное. Но не переживай, все под контролем.

– Под контролем что? – Нарцисса почувствовала, как по руками и по спине пробегает мелкая дрожь. – Чего такого «подобного» ты ожидал?

Люциус наконец повернул голову в сторону жены. Осознав, что этим вечером ему отдохнуть не удастся, он рывком сел на своём месте.

– Хорошо, думаю, ничего страшного не случится, если ты узнаешь, – он усмехнулся. В его глазах заплясали язычки пламени, когда он обратил свой взор к камину.

Нарцисса осталась молчалива. Она ждала, пока он продолжит.

– Известно, что древняя семейная мания – вещь довольно коварная, – Люциус потянулся к журнальному столику и взял оттуда сигару. Закуривать пока не стал, просто перекладывал её из руки в руку. – Разумеется, её основная цель – это защита уз во что бы ни стало, однако, это ещё не все.

В магии не бывает все так просто.

– Наши предки были одержимы чистотой крови. Главным условием брака было сохранение чистокровности семьи. Поэтому семейная магия Малфоев отвергает нечистокровных волшебников. Ведь известно, что человеческий разум может помутиться, а волшебство – вполне себе налаженный механизм, она не поддаётся глупости и биологии. Собственно говоря то, что испытывает сейчас мисс Грейнджер – как раз то самое «отторжение». Её тело под действием магии постепенно слабеет, ей уже нужно больше сна, с ней случаются обмороки…

– Ты отклоняешься от темы, – наконец подала голос Нарцисса. С традициями чистокровных семей она была знакома, а до Грейнджер ей не было особо никакого дела.

– Ты же хотела услышать, что происходит сейчас с нашим сыном, разве нет? Тогда слушай до конца, – не обращая внимания на тон супруги, все также бесстрастно продолжал Люциус. – Под действием магии помолвленные больше заботятся друг о друге. Драко испытывает чувство противоречия. Видя, что происходит с его «невестой», даже если разумом он понимает, что вся помолвка – фикция, он хочет облегчить её долю. Не удивлюсь, если он уже пытался сам снять с неё кольцо. С другой стороны, он знает, что не может сделать этого: он связан обещанием со мной. Ну, и, возможно, в нем проснулся инстинкт сохранить ещё не образовавшуюся семью – однако я думаю, что это в меньшей степени. Со стороны магии – это своего рода наказание для провинившегося волшебника. Разрываясь между двух зол, можно сойти с ума. Но на Драко действие магии несколько смягчается. Пока он осознает фикцию помолвки.

Люциус с усмешкой перевёл взгляд на Нарциссу. Та сидела, как вкопанная.

– Ты не можешь сейчас и слова сказать, – в голосе Люциуса прозвучала сталь. – Ты не можешь возразить мне. Опасность для нашего сына не столь велика, в сравнении с тем, как мы обогатим наш род после этого дела… Вот такая магия.

Нарцисса беззвучно открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег. Она практически физически ощущала, как связаны её руки.

– Как ты мог поступить так, не спросив Драко? – наконец смогла выдавить из себя она.

– А я спросил, – вместо ответа Люциус извлёк из кармана мантии склянку с серебристой переливающейся жидкостью и протянул её супруге. – Можешь сама в этом убедиться.

– Тебе придётся жить с этим некоторое время, – Люциус сложил руки на груди. Вид у него был озабоченный. – Семейная магия – вещь коварная.

Драко закусил губу и провёл руками по волосам.

– Отец, это даже звучит абсурдно, – он усмехнулся. – Что бы я предал твоё доверие? Что бы я предал семью? Ты слишком серьезно воспринимаешь это все. Я же буду знать, что эта помолвка – цирк на публику.

– Это ты недооцениваешь эту маленькую побрякушку, – он жестом показал на семейное кольцо на пальце Малфоя-младшего. – Нужно быть осторожным. Я думаю, что смогу держать ситуацию под контролем, но если ты не будешь согласен – я без всяких вопросов все отменю.

– Не надо, отец, – Драко вскочил с места. – Я смогу. Это ничего не стоит. Я готов на все ради нашей семьи.

Люциус прикрыл глаза.

– Я знал, что могу на тебя положиться. Только, ради безопасности дела, мне придётся изъять это воспоминание.

Драко замер.

– Я не буду знать побочных действий магии? – медленно, выделяя каждое слово, проговорил он.

– Нет, – отчеканил отец. – Ты должен понимать, почему.

– Я понимаю, – неуверенно пробормотал Драко.

Это ему жутко не нравилось. Ему придётся действовать вслепую.

Но он справится.

Он будет полезен отцу.

========== XLIII ==========

Она забрала из Большого зала апельсиновые булочки и кружку тыквенного сока и теперь развалилась на кровати в своей комнате старосты. Два молотка в голове все ещё продолжали стучать, но уже сравнительно тише, и Панси гадала, что же ей вчера такого подмешали, что все воспоминания о вечере ускользали, словно песок сквозь пальцы.

Кто-то постучал в дверь. Девушка постаралась абстрагироваться от всех внешних звуков и не обратила на это никакого внимания – ей чертовски не хотелось подниматься с кровати. В дверь постучали снова, но уже настойчивее. Возникло желание наложить заглушающее заклинание на комнату, – в обратную сторону, разумеется – но волшебная палочка оказалась где-то очень далеко, поэтому Паркинсон поднялась с глухим стоном с мягкого матраса и изобразила на своём лице самую жуткую гримасу, на которую только была способна.

Блейз, а именно он оказался этим незваным гостем, присвистнул:

– Это ж надо же, как тебя перекосило, – он покачал головой и издевательски усмехнулся. – Паркинсон, ты в курсе, что женский алкоголизм неизлечим?

– Где-то слышала, – пожала плечами Панси, отходя в сторону и пропуская парня. – Полагаю, это тебе я обязана своим возвращением…

– Незаметным возвращением! – подчеркнул Забини, схватив с тарелки последнюю булочку. – Знала бы ты, как непросто было с твоей тушкой под шестьдесят кило миновать на своём пути всех преподавателей и патрулирующих. Вместо твоего перекошенного лица я надеялся услышать хотя вскользь брошенное «спасибо», знаешь ли.

– Спасибо, – буркнула Панси, отводя взгляд. Она уже настолько привыкла к Забини, играющего на публике роль идеального жениха, что практически забыла, каким язвой он был на самом деле.

– Ты даже не помнишь, как и при каких обстоятельствах я тебя нашёл, – продолжал тем временем Блейз. – Что ты вообще забыла в этой Кабаньей голове?

Панси продолжала избегать его взгляда, впопыхах стараясь придумать хотя бы какую-нибудь более менее правдоподобную ложь. Впервые за всю её сознательную жизнь, Паркинсон не пришло в голову ни одной стоящей идеи. Вместо этого она ответила вопросом на вопрос:

– А как ты меня нашёл? Что-то не припомню, что говорила тебе, куда пойду вечером.

Забини сразу же понял: в трезвом состоянии она не собиралась рассказывать ему про брата. Это неприятно кольнуло его, но Блейз не обижался: он также не собирался рассказывать Панси про свои дела с Портером. По крайней мере, пока. До тех пор, пока сам со всем не разберётся.

Личность надоедливого аврора оставалась под вопросом, и у Блейза было две теории, почему Алистер в последнее время так часто маячит на горизонте. Первая состояла в том, что Портер действительно был самым обыкновенным Портером, которому поручили дело, и который делает все, чтобы его раскрыть. Он знал, где находится Панси, потому что сам отправил сову с просьбой о встрече, подписавшись в письме, как Алойз. Его цель – сбор информации и компромата на мать Блейза, так как Панси могла быть связана с Гвендолин через Элоизу, свою мать.

И хотя все это звучало очень логично и правдоподобно, Забини в своих суждениях все же склонялся ко второй теории.

Если Панси в «Кабаньей голове» ждала брата, то и прийти должен был её брат. Иными словами, Алистер Портер – это Алойз Паркинсон. Странное поведение аврора вполне могло бы служить подтверждением этой догадке. В таком случае, все действия Портера – всего лишь попытка защитить Панси от брака с Блейзом.

Забини усмехнулся своим мыслям. Так мелочно, так глупо. Да, он прекрасно помнил этот разговор, который впечатался в память, словно клеймо. Братик опасался, что его младшая сестренка падет жертвой проклятья чёрной вдовы…

Жаль, Портер не знал, что помолвка – липовая. Всего лишь сделка, игра на публику, цирк, но не более того. У каждой стороны были свои цели: Панси хотела справиться с последствиями расторжения помолвки с Малфоем, сам Блейз желал помочь матери с долгами. Что желала миссис Паркинсон? Сложно сказать. Забини надеялся, что она просто надеялась помочь таким образом своей хорошей подруге. А вот о чем думала его, Блейза, мать, зная о своём проклятии, – это большой вопрос. У них у всех было друг от друга слишком много секретов.

Можно было немедленно связаться с Портером и рассказать ему все. Он мог бы закрыть дело матери, просто порвав с Панси. Это решило бы большую часть проблем – с остатком Блейз бы справился с лихвой. И все же он сразу же откинул эти мысли. Просить о чем-то Портера, этого низкого человека, который, ради достижения личной цели, не брезговал обвинять в смертных грехах невиновного человека – это Блейз считал ниже своего достоинства. Он не станет перед ним унижаться, ни за что на свете. Алойз не сможет заставить его отказаться от Панси.

Блейз понимал, что теперь ему будет до невозможности сложно ее отпустить.

Парень мельком взглянул на девушку: та невозмутимо сидела на кровати и смотрела на него выжидающе своими большими, зелёными глазами. Блейз понял, что выглядел глупо, когда молча нарезал круги по комнате. Она не могла знать, что творилось у Забини в голове.

– Что-то случилось? – она вопросительно склонила голову набок. – Ты чем-то обеспокоен?

– Скоро суд, – он нервно хохотнул. На суде должно было решиться многое: например, отправится ли его мать в Азкабан.

– Не переживай, мы со всем разберёмся, – девушка ему ободряюще улыбнулась.

И Блейз осознал, что в первую очередь именно из-за этой улыбки он не сможет отказаться от всего и броситься в ноги Портеру. Пусть совсем недолго, но Блейз сможет быть рядом с ней, ощущать рядом её тепло, её поддержку. Это многого стоило.

Он подошёл к ней ближе и опустился перед ней на корточки. Их лица оказались совсем близко – парень мог ощутить её ровное дыхание. Как и всегда, её было сложно смутить.

– Спасибо, – выдохнул он ей практически в самые губы. Потом, немного погодя, добавил:

– А ты больше не покидай, пожалуйста, Хогвартс одна. Не заставляй меня переживать ещё и за тебя.

Она с готовностью кивнула – так быстро, что Блейз понял, что Панси спустя пять минут уже абсолютно забудет про своё обещание.

Все, на что оставалось надеяться – это то, что Портер не подведёт. Уж теперь Блейз не сомневался, что Алистер сделает все, чтобы защитить сестру.

– Хорошо, я тебе верю, – Забини поцеловал Паркинсон в макушку и поднялся.

– Я тебе тоже верю.

Панси не посмотрела на него. Меньше всего ей хотелось, чтобы Забини заметил пунцовый румянец смущения на ее щеках.

«Кажется, я становлюсь излишне сентиментальным», – недовольно подумал про себя Блейз, но тут же расплылся в самой искренней улыбке – впервые за долгое время.

Дверь ударилась о косяк, когда Портер со скоростью гепарда влетел в небольшое полуподвальное помещение. Сидящие в кабинете стажеры Аврората удивлённо посмотрели на своего куратора, отвлекаясь от кучи бумажек, которые им поручили раскладывать.

Алистер, увидев эти стеклянные взгляды, разочарованно вздохнул: эти дилетанты едва ли способны на много, по крайне мере, пока. В любой другой ситуации Алистер ни за что бы не втянул их в это дело, но, увы, у него не было никакой альтернативы – он сам был просто по уши в завалах. Но и оставить сестру без защиты Портер не мог.

Он с характерным хлопком бросил папку с полученной от Забини информацией на ближайший стол. От стажеров требовалось не так много – всего-то найти человека и доложить ему, Алистеру. И он надеялся, что им это под силу.

– Разберётесь с этим быстро, не донося Робардсу – получите премию, – немного снисходительно кинул он, увидев наконец-то в их глазах огонёк интереса. Теперь необходимо было, чтобы он не погас.

Удостоверившись, что стажёры все поняли, Алистер поспешно направился к себе – у него оставалось все ещё слишком много дел.

========== XLIV ==========

Ледяная вода вернула в чувство. Гермиона моргнула несколько раз, прежде чем опустить взгляд на яблоко в руках. То казалось слишком красным на фоне грязно-салатового цвета, в который была выкрашена больничная раковина.

– Гермиона? – донесся голос из соседней комнаты. От внезапного звука девушка вздрогнула. Она выключила кран и повернулась в сторону дверной рамы. Вода с рук и вымытого яблока продолжала капать на пол.