Текст книги "Уж замуж невтерпёж (СИ)"

Автор книги: Лилит Эндрю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Справок? – Малфой приподнял бровь. – Каких ещё справок?

– Медицинских, каких же ещё.

Некоторое время они работали в тишине, которую мог нарушать лишь тихий шёпот Гермионы, перечитывающей вслух заголовок в документе. Драко складывал птиц из ненужных бумажек и посылал их в сторону спящего Живоглота. После того, как кот недовольно мяукнул, чашка с остатками кофе внезапно пролилась на брюки парня, заставив того вскрикнуть.

– Пойду налью ещё, – как ни в чем ни бывало произнесла Гермиона ледяным тоном, поднялась и, приманив к себе пустую чашку, направилась в сторону кухни, добавив напоследок: – Ещё раз увижу, как ты занимаешься всякой фигней, пошлю к матери и пусть она за тебя бумажки перебирает.

Малфой закатил глаза, но все же снова склонился над своей стопкой.

Серьёзно, откуда у Грейнджер взялся этот непонятный трудоголизм? На самом деле, Драко ничуть не удивляло то, что ей с радостью предоставили работу в Министерстве. Где бы они ещё взяли такого сотрудника, который с радостью возьмётся выполнять задания за десятерых? Отдел, в котором сидит Грейнджер, страдает ерундой, пока Гермиона вертится, как белка в колесе, и удивляется, почему работа все не кончается.

От размышлений его отвлёк грохот с кухни. Драко прислушался, но не услышал больше ничего, кроме жужжания завозившейся в углу мухи, и вскочил с места.

Когда он принесся на кухню, он увидел лежащую на полу Гермиону. Драко тут же кинулся к ней, не заметив разбросанных по полу осколков от разбитой кружки. Когда что-то укололо пятку, парень сморщился и громко выругался, вытаскивая маленькую стекляшку из кожи. Тут же потекла кровь, но Малфой решил, что позаботится об этом позднее. А пока он схватил девушку за руку и трансгрессировал в Малфой-мэнор.

Из-за того, что он сильно торопился, Драко немного промахнулся с пунктом назначения и вместо своей комнаты оказался в гостиной, где, раскладывая магические карты, сидела Нарцисса.

– Это что такое? – рассеянно пробормотала женщина, отрываясь от своего занятия.

Драко посмотрел на мать почти умоляюще. Он все ещё пытался привести в чувство Гермиону, но та не приходила в себя, сколько бы он ни тряс ее за плечо.

Нарцисса неспешно поднялась со своего места и, подойдя, склонилась над девушкой, нащупывая пульс.

– Нужно положить ее на диван, – серьезно проговорила миссис Малфой, доставая волшебную палочку. – Поднимешь ее? Или мне отлевитировать?

– Подниму, – Драко вздохнул и, досчитав в уме до трёх, с усилием поднял на руках девушку.

– Что произошло?

– Не знаю, – парень раздраженно мотнул плечом. – Пошла заваривать чай и потеряла сознание. Кружка в дребезги, осколок даже побывал у меня в пятке.

– Залечи пока сам, а я ее осмотрю.

Нарцисса потянулась к руке Грейнджер и коснулась кольца. То отдавало жаром. Нарцисса моргнула – но наваждение не прошло: бриллианты приобрели какой-то зловещий блеск.

– Это… кольцо. Оно странно себя ведёт, – неуверенно проговорила женщина, выпрямляясь.

Драко почувствовал как холодеют пальцы. Это было странное ощущение. Непохожее на леденящий страх, который он испытывал в своей жизни не раз. Сил держаться прямо практически не осталось, и он опустился на пол, обхватив руками трещащую по швам голову.

– Грязнокровка в доме! – противно завизжала проснувшаяся старуха с портрета. – Семейное древо Малфоев осквернено!

Драко медленно поднял голову и уставился на картину.

– Закрыла. Свою. Пасть, – он, шатаясь, поднялся на ватных ногах и неуверенным шагом побрел к лестнице, не оглядываясь.

Нарцисса обеспокоено смотрела на багровую дорожку на мраморном полу, но ее замешательство продлилось недолго. Она выхватила из стопки на кофейном столике маленький клочок пергамента и что-то быстро на нем нацарапала пером, после чего поднялась со своего места и отправилась в совятню.

========== XXXV ==========

Прохлада смоченной в уксусе марли приятно обволокла лоб, и мужчина улыбнулся. Его улыбка была вымученная, едва заметная, но он все ещё храбрился, доказывая другим, что он ещё выберется. Пусть сам и не верил в это ни капли.

Он с трудом приоткрыл глаза и посмотрел на свою супругу.

Маленькая и тоненькая, словно тростинка, женщина с маленькими ладонями, сродни детским. Она жестом подозвала домовика с тазом и обновила компресс.

Мужчина потянулся и из последних сил схватил жену за руку. Та замерла, неуверенно подняв взгляд.

– Гвендолин, вы такая красивая, – пробормотал мужчина, поглаживая ее пальцы. – Заботливая. Понимающая. Жаль, что этот брак приобрёл такой оттенок…

Гвендолин осторожно отстранилась.

– Это моя работа. Я знала, на что иду… и вы тоже… знали.

– Работа! – он усмехнулся. – Не прикрывайтесь этим. Я знаю все о вас. Я успел вас разглядеть. Вы делаете это все исключительно по доброте душевной, чтобы живые трупы, такие, как я, могли почувствовать хотя бы долю надежды!

– Оставьте, вы слишком много говорите, – произнесла Гвендолин ледяным тоном. – Сохраните свои силы на потом, вечером прибудут ваши родственники.

– Родственники! – он скривился. – Сколько уже было на них потрачено, а им все мало. Родственники!

Лицо мужчины на мгновение приобрело тот самый свежий и живой вид, присущий ему до смертельной болезни. Удивительно, что делал с людьми гнев!

– А знаете, – он снова схватил Гвендолин за руку. – Я им отомщу. Знаете, как? Зовите нотариуса, я не доживу до вечера!

Женщина с усилием высвободила руку.

– Что вы собираетесь делать?

– Я не оставлю им ни-че-го! – он хрипло рассмеялся, откидываясь на подушки. – Они ничего этого не заслужили. Гвенни. Моя прелестная Гвенни! Даже если это для тебя ничего не значит, даже если все это для тебя – чистой воды фарс, я..! Я сделаю то, что должен. Мне нужен нотариус..!

Через какое-то время он уснул, а жар начал спадать. Гвендолин наблюдала за ним, сидя на своём месте, и размышляла о том, почему это случилось именно с ней. На глаза наворачивались предательские слезы, но она сдерживала их из последних сил.

И почему она на это согласилась?

Цокот девичьих маленьких каблучков о паркет раздавался по всему Большому залу. Сегодня проходили первые репетиции к празднованию годовщины битвы за Хогвартс. Специально по этому случаю зал был освобождён от столов и других мешающих действу объектов. Пары открывающих Торжество учеников кружились, танцуя вальс, ялик, падеграс, польку и па зефир. А в центре помещения Панси громко отчитывала Блейза за то, что он в очередной раз оставил на ее белых туфлях свой здоровый чёрный след.

Паркинсон с трудом умыкнула статус главной пары Торжества у каких-то гриффиндорцев, и теперь наслаждалась своим триумфом, ловя озлобленные взгляды «львят». Забини устало вздыхал и едва-едва перебирал ногами, стараясь попасть в музыку, но получалось это у него из ряда вон плохо. Нормально танцевать он умел только вальс, и то порой терялся в тактах и путался с Панси ногами.

– И кому нужна вся эта клоунада? – в очередной раз спросил он, когда его партнерша наконец изволила успокоиться.

– Забини, вот нет в тебе абсолютно жажды славы, – закатила глаза девушка, вставая в очередную танцевальную позу. – Скромность – путь в неизвестность!

– Как скажешь, дорогая, – пробормотал Блейз, опуская руку ей на талию. Больше всего на свете ему сейчас хотелось сбежать отсюда.

– Вот, так бы с самого начала, – Панси довольно улыбнулась, поворачиваясь. Зазвучал венгерский бальный. – О, мой любимый!

«Мерлин, самый дурацкий!» – в это же время подумал Забини, скорчив гримасу.

========== XXXVI ==========

В глаза ударил яркий свет, когда Гермиона резко распахнула их, жадно глотая ртом воздух. Пересохшее горло саднило, а сердце в груди учащенно билось. Девушка с усилием подняла руку, сжимая и разжимая кисть. Конечность казалась чужой.

Это было одно из самых дерьмовых пробуждений в ее жизни.

Некоторое время она так и лежала, не двигаясь, взглядом безучастно изучая витые темно-синие рисунки на хрустальной люстре. Сил не хватало даже на то, чтобы перевернуться на другой бок.

Ей было безразлично, где она. Гермиона догадывалась, кто ее сюда приволок, но при малейшем усилии вспомнить, что произошло, просыпалась пульсирующая боль в висках.

Девушка сильно зажмурила глаза, стараясь прийти в себя.

Дверь со скрипом отворилась, но Гермиона сделала вид, что не обратила на это никакого внимания. Ей хотелось, чтобы все происходящее оказалось просто плохим сном, кошмаром, который, если себя ущипнуть, растворится без следа.

– Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?

Голос Люциуса эхом раздался в голове. Гермионе потребовалось некоторое усилие, чтобы заставить себя улыбнуться. Она, зажмурившись от раскатившейся по всему телу боли, чуть приподнялась на локтях и обвела взглядом вошедшего.

– Лучше, спасибо, – голос ее был слегка охрипшим.

Мистер Малфой проследовал через всю комнату к окну, а стук его богато украшенной трости сопровождал каждый его шаг. Резкие звуки были мучительны для девушки, но она собрала все своё мужество, чтобы не показать виду.

Люциус остановился, не отводя взгляда от пейзажа за окном. На Гермиону он не смотрел.

– Полагаю, произошёл непредвиденный случай, – начал он.

Девушка не поверила своим ушам. Как он мог это так спокойно говорить? Да, конечно, это не он, не Нарцисса и не Драко лежали сейчас на кровати, боясь пошевелить пальцем и вызвать тем самым новый приступ боли. Однако это с ней сотворила их чертова семейная магия, и как бы Люциус ни относился к Гермионе, его это должно было волновать.

– Что со мной будет? – не удержавшись, поинтересовалась девушка, в упор смотря на мужчину, надеясь, что он почувствует ее взгляд и от него ему станет неуютно. – Это ваша семейная магия, вы должны знать наверняка!

– Ничего нельзя знать наверняка, – невозмутимо возразил он. И, немного погодя, добавил: – Мы не знаем, что с вами произошло, мисс Грейнджер. Пока вы были без сознания, вас обследовали лучшие специалисты по артефактам, но все, что они нам смогли посоветовать, так это снять с вас кольцо. И тогда, возможно, вы будете в порядке.

– Возможно? – она болезненно улыбнулась. – А если нет?

– Все, что мы сейчас можем – это последовать их совету. Нужно ускорить наши мероприятия.

Гермиона предпочла, чтобы эту дрянь с ее руки сняли бы немедленно, но было глупо ждать такого поступка со стороны Люциуса. В конце концов, она всего лишь ступенька на его пути к цели. И, как ни прискорбно, она сама на это подписалась. Повелась, пошла на поводу и теперь отдувается за свои промахи. Гермиона почувствовала себя опустошённой.

– А мне что делать? – она снова опустилась на кровать.

– Пока отдыхайте, – Люциус наконец взглянул на неё. – И выбирайте место, куда отправитесь. Осталось совсем немного.

«Совсем немного»… Она мысленно повторила эту фразу и закрыла глаза. Кажется, снова скрипнула дверь. Мистер Малфой вышел из комнаты.

Захотелось расплакаться. Все навалилось как-то внезапно. Сначала этот цирк казался Гермионе забавной игрой, в конце которой она вполне могла бы получить и сама какую-то выгоду. И как это она так прогадала?

Жизнь после войны осточертела ей. Хотелось скрыться и сбежать. А теперь, из-за этой глупости, ей не хватает сил на то, чтобы ещё раз приподнять отёкшие веки.

Наверно, лучше забыться. На время.

Тишину в спальне нарушало лишь мирное дыхание спящей девушки.

Драко неуверенно присел на краешек стоящего рядом с кроватью стула и вздохнул. На его лице отобразилось то непонятное выражение, которое возникает к людей, зашедших в тупик. Драко тоже чувствовал себя в тупике.

Это было так странно. Не находить себе места в последние несколько дней, спать по два часа , а порой и всю ночь проводить, глядя в потолок. Он чувствовал себя виноватым. Несмотря на все уговоры матери и уверенные речи отца о том, что не случилось ничего страшного.

Она… не заслужила такого.

– Грейнджер, – тихо позвал он, не надеясь услышать ответ. – Гермиона…

Гермиона продолжала мирно спать. Специалисты, которых они вызывали, не смогли сказать точно, когда она проснётся.

Драко страшило больше всего то, что это могло и вовсе не произойти.

Он неуверенно протянул руку и коснулся ее руки. Потом лица. Нежно провёл по запутавшимся волосам.

– Прости, – шепотом. – Прости меня. Мы что-нибудь решим.

Драко не знал, к кому он обращается. Он вообще не знал, что мог так к кому-то обращаться.

– Просыпайся скорее… Пожалуйста.

Он хотел избавиться от этого ощущения тяжести в груди. Он хотел, чтобы все снова встало на свои места.

Он и Грейнджер. Стычки, обмен колкостями.

Однако Драко почти наверняка знал, что как раньше уже никогда не будет.

========== XXXVII ==========

– Ты делаешь успехи, – Панси улыбнулась, наблюдая за тем, как Забини кружится по пустой гостиной, заучивая шаги. Пока что они получались какими-то механическими, но все это оттого, что Блейз слишком уж старался.

– В чем? В искусстве клоунады? – недовольно пробормотал парень, останавливаясь и разворачиваясь лицом к Паркинсон. – Что ты тут забыла, Панс?

Девушка обворожительно улыбнулась и, подойдя к ближайшей софе, уселась на неё. Ее руки были заняты разного рода журналами об иллюзиях. Все это богатство Панси свалила на кофейный столик.

– И что это такое? – Забини недоуменно приподнял бровь. – Что ты снова задумала, неугомонная моя?

– Из твоих уст это не звучит ласково, – Панси рассмеялась. – Если что, не пугайся, к предстоящей свадьбе это не имеет никакого отношения. Просто, посмотрев твои эскизы украшений для Большого зала, я подумала, что тебе может быть это интересно.

Блейз вздохнул, но все же присел рядом. Ему уже надоело повторять, что участвует он в этом бале-маскараде только оттого, что это она его заставила, и что сам Блейз никакого восторга по этому поводу не испытывает. Парень открыл первый попавшийся журнал на случайной странице и присвистнул.

– Думаю, для того, чтобы сотворить такое, нам не хватит навыка, Панс, – Забини покачал головой.

– Да брось, – не поверила девушка. – Это же элементарно!

Она взяла в руки волшебную палочку и, сосредоточившись, взмахнула ей, произнеся заклинание. Вся гостиная озарилась светом, который постепенно стал складываться в цифры, а затем – в циферблаты часов. Иллюзорные часы тикали, а их стрелки вращались, а каждый пробитый час сопровождался мини-салютом.

Блейз завороженно наблюдал за всем этим действом, пока не заметил одну крошечную делать, которая взволновала его.

– Панси, хватит! – он бросился к Паркинсон и выхватил из ее рук волшебную палочку. – Совсем с ума сошла?

– А? – девушка удивленно моргнула. – Что такое? Красиво же было!

Парень закатил глаза.

– Не смей ещё раз пробовать нечто такое! Игра со временем опасна!

– Что? – снова не поняла девушка. – Забини, это же всего-навсего иллюзии бьющих часов! Я решила, что это могло бы быть отличным сопровождением к представлению. Очень показательно…

– И очень показательно было бы, отправить всех во временной разлом, – Блейз хмыкнул. И как у неё силёнок-то хватило, произнести такое заклинание, полностью переиначив изначальное? Свой вопрос он тут же озвучил вслух.

В ответ Панси лишь пожала плечами.

– Наверное, я просто… суперведьма! – она заливисто рассмеялась.

– И в прямом, и в переносном смысле, – Блейз покачал головой.

Когда Паркинсон сотворила заклинание, среди циферблатов Забини заметил арку, по всем внешним признакам напоминающую какой-то портал. Возможно, это просто была игра света, но все равно насторожило его. Хотя странно, что сама Панси, обладающая недюжинным чутьем и чувством самосохранения, не обратила никакого внимания на эту деталь.

– Где ты взяла это заклинание? – парень принялся листать журналы. Ему не верилось, что там могли написать нечто такое.

Панси задумалась.

– А вот знаешь, – медленно проговорила она. – А я и не помню.

Забини замер. Перевёл взгляд на девушку, потом на макулатуру на столе. Потом снова посмотрел на Паркинсон.

Панси сама сидела, как в трансе, и ничего не могла понять.

– Как же так получилось? – она поднесла ладони к лицу. – Я… Мерлин…

Ее состояние ни на шутку испугало Блейза. Он быстро стал прокручивать в голове варианты, что могло произойти. Предположения были одно другого страшнее.

– Когда ты в последний раз покидала Хогвартс?

– Вчера… или позавчера… Я не помню. Мне нужно было докупить кое-что из школьных предметов, кажется…

– И ты никого не встречала?

– Вроде бы, нет… Я не помню, Блейз. Вроде бы просто купила то, что хотела, и вернулась обратно…

– Понятно, – парень откинулся назад на софе. Ничего ему, разумеется, понятно не было. Возможно, это был кто-то из недоброжелателей… Получался довольно длинный список. Паркинсон, благодаря своему замечательному характеру, нажила врагов на несколько жизней вперёд. Или… это могло как-то быть связано с самим Блейзом. К нему приглядывался подозрительный аврор, а против его матери вели дела не самый порядочные маги… Но этот прецедент был вполне в духе Магической война, но никак не мирного времени, о котором им всем сейчас вещали.

– Панси, не выходи, пожалуйста, из Школы некоторое время, – Блейз взглянул на неё почти умоляюще. – Я думаю, тут что-то не чисто.

– Нужно сообщить преподавателям, – Панси нахмурилась. Вся эта ситуация поставила ее в неловкое положение.

Забини покачал головой.

– Конечно, нужно. Но не сейчас. Мне нужно кое-что проверить.

С этими словами он резко встал и быстрым шагом вышел из гостиной, оставив Панси в недоумении.

========== XXXVIII ==========

Папка с характерным хлопком приземлилась на рабочий стол главы Аврората. Робардс, до этого что-то пишущий на пергаменте, поднял глаза и бросил презрительный взгляд на одного из самых раздражающих его здесь сотрудников. И, как назло, даже после вступления Робардса в должность главы Аврората, этот сумасшедший все ещё негласно считался его напарником.

– Портер, – зло выплюнул он, поднимаясь с места. – Что это за хрень?

Алистер ничуть не смутился тона начальника и на одном дыхании выпалил:

– Это, сэр, вещественные доказательства!

Робардс сощурил глаза. Опять этот Портер лез к нему со своим расследованием. Гавейн знал, что в этом деле не было ни грамма логики, только политика, но такого идеалиста, как Портера, оно почему-то захватило.

И Робардс догадывался, почему, просто не хотел показывать виду, что все знал.

Он взял этого юнца себе под крыло против своей воли, его ему попросту навязали, когда разгоралась Вторая Магическая война. Однако, по стечению обстоятельств, гребаное чувство какого-то старческого сочувствия заиграло где-то в глубине разума, заставив Робардса отступить от некоторых своих принципов, о чем мужчина сейчас очень жалел. С другой стороны, жалел он также и Алистера, который, попав в ловушку своих страхов и ненависти, теперь не мог отступиться и жил в каком-то своём мирке, поглощённый жаждой… Возмездия? Нет, слишком громко сказано. Скорее всего, он просто искал новую цель в жизни.

– Портер, – Робардс вздохнул и снова опустился на своё место. – Убери это с моего стола, пожалуйста.

Алистер удивленно уставился на начальника.

– Но, сэр, вы даже не посмотрите? – в его голосе прозвучали нотки отчаяния.

Гавейн почувствовал себя самой настоящей скотиной. Впрочем, таковым он чувствовал себя 24 часа в сутки, а оттого быстро взял себя в руки.

– Портер, – повторил он. – Это твоё дело. Ты за него отвечаешь. Не надо вешать такие бесполезные вещи, как утверждение, на меня, и без твоего идиотизма работы хватает. Ты меня понял?

Алистер некоторое время смотрел на Робардса изумленно, пока смысл сказанного наконец не дошёл до него. Он понял.

– Спасибо, сэр, – мужчина схватил папку и отвесил шутливый поклон. – Я вас не подведу!

И, не попрощавшись, аврор скрылся из поля зрения.

А Гавейн ещё просидел так некоторое время, размышляя, правильно ли он поступил, развязав этому идиоту руки.

Когда Гермиона снова открыла глаза, чувствовала она себя уже намного лучше. Немного поворочавшись, девушка потянулась и села на кровати. И то, что она увидела, очень ее удивило.

– Малфой? – ошеломлённо произнесла она, не веря своим глазам.

Драко, оторвав голову от кровати, что-то недовольно пробурчал. Он все ещё сидел на стуле, но видимо так вымотался, что верхней частью тела облокотился вперёд, на мягкую перину, и так уснул.

Спина затекла от неудобной позы, и ему потребовалось немало усилий, чтобы выпрямиться на своём месте. Осознание того, где он находился, помогло быстро прийти в себя.

– Грейнджер? – в отместку, так же удивленно, спросил он и оглядел спальню.

Да, точно. Он пришёл проведать Гермиону, но случайно задержался.

– Что ты тут делаешь? – девушка начала судорожно натягивать одеяло на себя, попутно осознавая, что на ней надета ее пижама. Очень хотелось верить, что переодевали ее домовики.

– Вообще-то, я тут живу, – усмехнулся Драко, стараясь скрыть собственную растерянность. – И не надо на меня так смотреть. Это мой дом. И прав тут находиться у меня намного больше, чем у тебя.

Мысленно Гермиона согласилась с его аргументом, но вслух все же выдала:

– Совершенно необязательно было здесь засыпать!

Малфой шутливо поднял руки вверх.

– Тут уж я виноват, да. Каюсь.

Повисло молчание. Спокойная атмосфера сменилась гнетущей и тяжелой, когда оба вспомнили, при каких обстоятельствах они здесь оказались.

Гермиона надела непроницаемую маску и опустила глаза.

– Есть для меня какие-нибудь новости?

Драко промолчал. Новостей не было.

– Отлично, – Грейнджер облизала губы. – Отсутствие плохих новостей – тоже хорошая новость.

Малфой покачал головой.

– Ничего хорошего, – хмыкнул он. – Ты ещё не осознала, в какой заднице находишься, а, Грейнджер?

– Не без твоей помощи, – огрызнулась девушка, но, заметив выражение лица Драко, охладила свой пыл. – Мне не впервой. Привыкла.

Отчего-то Малфой чувствовал, что он находится с ней в одной лодке. Очередной побочный эффект семейной магии? Даже если и так, глупо было бы не признать, что к Грейнджер за все это время он здорово привязался. Если бы не это дурацкое кольцо, все было хорошо. Как раньше.

А Драко не хотел «как раньше».

Эта мысль въелась в мозг и очень испугала его. Он посмотрел на свои руки. На правой руке красовался фамильный перстень, связанный с кольцом Гермионы. Если оно так влияло на ее здоровье, то почему перстень Драко так на него не влиял?

Ответ прост. Потому что он Малфой. Его предки хорошо позаботились, чтобы древняя чистота крови не была испорчена. Наверно, их идея была неплохой. Но то, что происходило на практике, безмерно пугало.

– Можешь встать? – внезапно спросил он.

– А? – Гермиона вынырнула из омута несчастливых мыслей и подняла голову. – Куда ты хочешь пойти?

– В твоё место обитания, Грейнджер. В библиотеку. Будем думать, как стащить эту дрянь с твоего пальца без помощи моего отца. Уж, прости, без тебя я не справлюсь.

– Но, Малфой, – она моргнула. – Обет…

– К черту, – он мотнул головой. – Если есть законный способ снять кольцо, Обет ничего тебе не сделает.

Немного помедлив, девушка кивнула головой.

Нужно было как-то встать. Благо, на этот раз Гермиона ощущала в себе силы, чтобы сделать это.

Облокотившись на руки, она начала осторожно сползать с кровати и, оперевшись на краешек мягкой перины, поднялась. Но из ее головы абсолютно вылетел тот факт, сколько она провалялась без движения. Ослабленные мышцы сыграли с ней злую шутку.

Однако Драко оказался рядом. Подхватив Гермиону, как пушинку, он снова поднял ее на ноги.

Раскрасневшаяся от стыда, девушка поправила перекосившуюся пижаму.

– Облокачивайся, – отведя взгляд, Малфой представил ей свою руку. – Мне не нужно, чтобы ты скатилась кувырком с лестницы. Ещё собирать потом тебя по частям и убираться…

Гермиона осторожно приняла его руку. Так было спокойнее. Пусть она уже ощутила под ногами твёрдую почву, ей было невдомек, когда с ней случится ещё что. В конце концов, она могла снова упасть в обморок.

– Спасибо, – тихо сказала Грейнджер.

Драко расстеряно кивнул, ощущая, как непонятное чувство возникает где-то в области груди. Но с ним он разберётся позже.

Малфой искоса взглянул на спотыкающуюся о свои же ноги девушку.

Сейчас были другие вещи в приоритете.

========== XXXIX ==========

Она ходила по комнате взад-вперёд, размышляя, что могло бы значить странное поведение Забини тогда.

С того случая прошло уже три дня. Блейз словно сквозь землю провалился, и Панси не видела его ни на занятиях, ни во внеурочное время. Пару раз она даже заходила в его комнату, но и там было пусто. Два его соседа лишь очумело уставились на неё, когда Паркинсон беспардонно ворвалась в спальню мальчиков. Разочарованно вырвав у одного из парней бокал с огневиски, Панси осушила его и, горько вздохнув, направилась восвояси.

Куда же он подевался?

Был наверно смысл в том, чтобы сходить к декану, ведь Забини не мог по одному своему желанию покинуть школу. С другой стороны… Может, он сделал это не совсем законно, а оттого привлекать лишнее внимание к его скромной персоне все же не стоило.

Стук в окно отвлёк девушку от тяжелых дум. Сова довольно экзотичного вида очень упорно долбила клювом о стекло, грозясь его разбить. Панси, недолго думая, запустила неугомонную птицу внутрь и невольно поразилась ее оперению. Ну где это видано, чтобы у совы были ярко-рыжие редкие пёрышки, как у попугая какого-нибудь?

Своим пронзительным взглядом, от которого Паркинсон стало не по себе, сова осмотрела девушку, а затем медленно протянула лапку, к которой был привязан маленький клочок пергамента.

– Это мне? – удивилась Панси, но записку все же приняла. Размашистым почерком, показавшимся ей отчего-то знакомым, было написано:

«Когда в Кабаньей голове счастливый час?

А.П.»

Ей это снилось.

Панси перечитала записку ещё раз. А потом ещё.

Что-то тут было нечисто.

Конечно же, этот почерк ей был знаком. Ещё года четыре назад, она узнала бы его из тысячи других. Но сейчас…

Ведь не только у ее брата инициалы А.П., не так ли? Снова она себе придумывает невесть что!

Когда девушка снова перевела взгляд на сову, той уже и след простыл.

И снова Панси не понимала, что происходит вокруг неё.

– Миссис Забини, поймите, у нас большие неприятности, – адвокат нервно поправил очки на носу и снова углубился в чтение. – Вы уверены, что это – достоверная информация? Если этот аврор действительно до неё докопался, то…

– Во-первых, – одернула его женщина. – Неприятности не у нас, а у меня. Во-вторых, да, это достоверная информация. Но я не вижу в ней ничего компрометирующего.

Адвокат даже подпрыгнул от возмущения на стуле.

– Не видите? – от переполнявших его эмоций он раскраснелся, а его лоб сморщился, как сухое яблоко. – Не видите, я спрашиваю? Миссис Забини! Тут прямым текстом указано, что ваш первый муж – пособник Лорда! А вы, напоминаю, носите его фамилию, несмотря даже на то, сколько раз после этого вы уже были замужем.

– Я ничего не знала о его деятельности, – женщина скрестила руки на груди. – И узнала только после. Когда было уже слишком поздно.

– Ну, замечательно! – мужчина хлопнул в ладоши. – Только всем будет все равно на это! Понимаете, предоставление этой информации суду сродни публичному заявлению о том, что вы состояли в организации «Пожиратели смерти». Вы понимаете?

– Нет, – Гвендолин мотнула головой. – Решительно не понимаю.

Адвокат взвыл.

– Может, тогда у вас есть какие-либо контраргументы, которые могли бы помочь отстоять мне вашу честь в суде? – ядовито прошипел он.

Нет, эта женщина просто невыносима! Невыносима настолько, что даже огромные суммы, которые ему платят за это дело, кажутся просто ничтожными в сравнении с количеством нервных клеток, с честью погибших в бою.

И тут Гвендолин ничего не ответила. Это молчание отрезвило адвоката.

– Так, все же, есть? – осторожно поинтересовался он, вглядываясь в ее лицо.

Миссис Забини молчала, плотно сжав губы.

– Нет, – спустя некоторое время ответила она, блуждая взглядом по комнате. Она не могла это раскрыть. Это было не в ее принципах. – Нет.

Второе «нет» было произнесено намного более решительно.

– Ну, на «нет» и суда нет, – глубоко вздохнув, пробормотал мужчина.

«Когда в Кабаньей голове счастливый час?»

Этот вопрос эхом раздавался в голове, пока Панси писала заявление с просьбой отпустить ее на территорию Хогсмида с 18:00 до 21:00.

Время позднее, но спасало Паркинсон то, что она была на тот момент уже совершеннолетней, а потому декан немного побурчал-побурчал, да подписал злосчастный пергамент. Панси старалась не показывать переполнявшую её радость, но губы нет-нет, да расплывались в самой глупой из всех возможных улыбок.

Даже если это – всего лишь чья-та глупая шутка, она была готова расцеловать этого умника хотя бы за то, что он подарил ей эти сладостные минуты надежды и ожидания. Намёк на призрачную встречу. Эмоции от претворения мечты в реальность.

В действительности, даже будучи совсем ещё маленькой, Панси не относилась к разряду романтичных девочек, но когда дело касалось старшего брата, ее мозг чудесным образом превращался в сахарную вату и отказывал хозяйке в выполнении своих основных функций.

Посмотри Паркинсон на это все со стороны, она бы просто покрутила пальцем у виска. Ну, нельзя студентке факультета Слизерин быть такой доверчивой и наивной. И все же…

Она надеялась. Надеялась, что спустя столько лет все вернётся на круги своя. Что она снова перестанет быть единственным ребёнком в семье.

«И что это я?» – с тоской подумала Панси и уселась за свободный столик в баре. Место было грязное и пустынное, а редкие посетители не внушали доверия. И все же она оглядывалась по сторонам в поисках знакомого лица.

Она была уверена, что не могла ошибиться. Счастливый час в «Кабаньей голове» начинался в 19:00. Алойз любил писать загадками, в этот же раз шифр был прост: всего-то ответить на поставленный вопрос.

Хотя на душе скреблись кошки. Вдруг, она не так интерпретировала это письмо?

За разными мыслями и трепетом ожидания проходило время. Паркинсон смотрела на часы: минутная стрелка медленно, но верно совершала свой оборот по циферблату.

Сначала на удивление учтивый для этого места официант предложил Панси выпить воды. Девушка, немного поколебавшись, согласилась. За стаканом воды ей открыли бутылку сливочного пива, а когда часы показали 19:45, Паркинсон попросила принести ей огневиски.

Благо, она захватила с собой деньги.

Благо, она могла вот так напиться и забыться, а не думать о том, какая она никчемная, что повелась на этот тупой розыгрыш.

Браво, Паркинсон.

Будто в тумане, она услышала позади себя шаги, но отрывать голову от тёплого дерева столешницы не хотелось.

Хотелось провалиться.

========== XL ==========

В солнечных лучах, пробивающихся через витражи на окнах, витали частицы пыли, похожие на маленьких мошек. Гермиона удивилась, с каких это она пор начала обращать внимание на такие мелочи жизни.